Месть или справедливость / Revenge or Justice © CharlieB4

Месть или справедливость / Revenge or Justice © CharlieB4

***************************

Дождь обрушился на собор, когда темно-серые тучи разгрузили свою ношу. Том сидел в машине и ждал, рядом с ним тихо сидели жена и двое детей. Он проверил часы в десятый раз за последние пять минут. Он снова уставился в тонированное окно на толпу, столпившуюся у главного входа. Люди трясли и складывали зонтики, прежде чем войти в здание.

Похороны его отца должны были начаться только через десять минут, так что времени еще было предостаточно. Может быть, телекамеры к тому времени уберутся, надеялся он. Трудно было понять, зачем они вообще здесь. Байрон Кэмерон был очень успешным бизнесменом, но его смерть от рака в возрасте семидесяти одного года вряд ли стала поводом для новостей. Хотя он отдавал много денег на благотворительность и другие благие цели, он всегда делал это с условием, что останется неизвестным.

Может, это и заслуживало двадцати секунд на местном канале, но почему там был один из телеканалов? Маленький голосок в голове Тома подсказывал ему причину, по которой это случилось. Он изо всех сил старался не обращать на него внимания, ведь сегодня она не станет устраивать сцену.

— Том? До начала осталось всего пять минут. Думаю, нам пора идти, — сказала Хизер, слегка коснувшись его руки.

Он повернулся и посмотрел на жену, которая настороженно улыбалась ему.

— Да, нам лучше покончить с этим. Дождь все равно уже замедлился.

Том открыл дверь и вышел из машины. Поправив тяжелое пальто, он открыл зонтик и держал его, пока Хизер, Джеймс и Марита выходили из машины. Они направились к двум большим дверям, и толпа опоздавших и «липких клювов» расступилась перед ними, как Красное море. Том узнал несколько лиц и слегка кивнул в знак признания их невнятных слов соболезнования. Распорядитель похорон поприветствовал их и проводил к первой скамье.

Сестра Тома, Кейт, уже сидела со своим мужем и дочерью. Она встала, и они обнялись, после чего сели рядом друг с другом. Хизер села с детьми с другой стороны. Том поднял голову и посмотрел на деревянный гроб, покрытый флагом и венками из цветов. Слезы навернулись ему на глаза от осознания окончательности происходящего. Неделю назад он сидел у постели отца и держал его холодную иссохшую руку, когда тот уходил из жизни, но сегодня было последнее прощание.

Хизер взяла его руку и сжала ее, выражая свою поддержку. Она была тем самым ангелом, который подхватил его несколько лет назад, когда его жизнь была в свободном падении. Она снова стала его опорой, поддерживая его, когда волны жизни обрушились на него.

Вышел священник и после беглого осмотра кивком головы дал понять распорядителю похорон, что все готово. В этот момент по прихожанам пронесся ропот, а некоторые тихие голоса выразили удивление. Головы повернулись, когда от входных дверей послышалась суматоха. Пронзительный женский голос пронесся над остальными, и мои худшие опасения оправдались.

—. .. Но это же его внуки. Они должны быть впереди!

Обернувшись, Том увидел стильно одетую женщину, Мелани, его первую жену, которая спорила с распорядителем похорон, когда тот пытался усадить ее на место. Позади нее стояли двое молодых людей в элегантных костюмах и с ухмылками на лицах наблюдали за тем, как распорядитель похорон пытается спокойно разрядить обстановку. Хизер наклонилась ко мне и прошептала на ухо.

— Я пойду назад, а она пусть посидит здесь.

— Нет! — Том яростно зашипел: — Я не хочу доставлять ей удовольствие.

Том встал и пошел по проходу, многие головы поворачивались и провожали его взглядами, пока он шел к неприятностям. Мелани смотрела в другую сторону, но двое парней, стоявших по другую сторону от нее, заметили приближение Тома, и их ухмылки исчезли.

Крепко схватив Мелани за локоть, Том прошептал ей на ухо:

— Не сегодня, Мелани, ради бога! Просто сядь и заткнись, ты сегодня не звезда, черт возьми.

Он ожидал гневной отповеди, но вместо этого она обернулась и улыбнулась своей улыбкой "масло во рту не растает".

— Том, дорогой, — может, она и улыбалась, но в ее голосе звучал яд. — Прости, что мы опоздали, но кто-то забыл сказать нам, во сколько служба. На самом деле я до вчерашнего дня даже не знала, что он умер.

Том чувствовал на себе взгляды всех присутствующих, которые сверлили его спину, пока он пытался сохранить самообладание.

— Не могла бы ты присесть, Мелани, служба вот-вот начнется.

— Ну, раз уж ты так вежливо попросил. — Она двинулась, чтобы последовать указаниям распорядителя, но остановилась и после драматической паузы ударила его ниже пояса. — Разве ты не собираешься поздороваться со своими сыновьями?

Несколько человек рядом задохнулись, Том повернулся и пошел прочь, его лицо и шея покраснели от гнева и смущения. Когда он снова сел на переднюю скамью, Хизер еще раз сжала его руку. Зазвучала музыка, и все встали, когда два алтарника, епископ и еще два священника подошли к алтарю.

После первых формальностей Кейт встала, чтобы произнести первую часть надгробной речи. Она рассказала о его ранней жизни: хотя отец Тома был самодуром, у него было привилегированное воспитание. Его отец, дед Тома, делал деньги на морских перевозках, доставляя выпивку в США во время сухого закона. В отличие от некоторых своих современников, старик без проблем перешел к более легальному бизнесу после окончания запрета, поэтому отец Тома учился в лучших школах и университете.

Он проработал с отцом несколько лет, после чего ушел в самостоятельное плавание. К отвращению отца, он занялся биржевой торговлей. Дед Тома во время войны занимался кораблестроением и считал биржевых маклеров и банкиров паразитами на экономике. Отец Тома всегда говорил, что предпочитает тратить свое время на зарабатывание денег и оставляет строительство другим.

Пока Кейт говорила, Том размышлял о том, что отношения его отца с дедом отражают его собственные отношения с отцом. После окончания университета Том присоединился к семейному бизнесу, но вскоре разочаровался в бездушной погоне за деньгами. В отличие от своего деда Том не строил корабли или здания, а хотел что-нибудь выращивать. В детстве в семейном загородном поместье он часами пропадал в саду.

Конец первого брака Тома стал катализатором перемен. Гнев его отца несколько умерил тот факт, что Кейт стала работать в фирме и проявляла больше способностей к бизнесу, чем Том. С помощью семейных денег Том купил виноградник в долине Напа. Пять лет спустя, получив степень в области виноделия и виноградарства и построив новую винодельню, он воспользовался винным бумом. Быстро завоевав репутацию производителя высококачественного вина, Том стал оказывать большое влияние на экспансию на винный рынок США.

Конец разлуки Тома с отцом наступил шесть лет назад. Летним днем Байрон ни с того ни с сего появился в Напе. Им обоим было неловко, но они сели вместе. Брайан рассказал Тому, что у него диагностировали рак. Том подумал, что это и есть причина визита, однако у Байрона была к нему просьба.

— Том, теперь, когда моя жизнь подходит к концу, я задумался о своем наследии.

— А разве ты не можешь купить и его? — огрызнулся Том и тут же пожалел об этом, увидев обиду на лице отца.

— Ладно, я же попросил. — Байрон потянулся в карман пальто и достал сложенный лист. — Я читал об этом в прошлом году, и это то, что меня интересует, и это… это то, что мы могли бы сделать вместе.

Том был поражен. Он взял у отца лист и просмотрел его.

— Ты хочешь, чтобы мы вместе делали виски?

— Да, я ухожу в отставку, и Кейт возьмет на себя управление фирмой. Я обеспечу финансирование, но ты получишь пятьдесят процентов в проекте. — Глаза Байрона загорелись от волнения.

— Погоди, папа, я делаю вино. Я ничего не знаю о виски, я даже редко его пью.

Байрон сделал паузу и изучил лицо сына.

— Том, я знаю, что был не самым лучшим отцом, но я следил за твоими успехами здесь и горжусь тобой и тем, чего ты достиг. Я знаю, что ты сможешь это сделать. — Он провел рукой по лицу, скрывая выступившие на глазах слезы. — Это не восполнит потерянные годы, но я хотел бы стать большей частью жизни твоей семьи за то время, что мне осталось.

Том вспомнил противоречивые эмоции и смятение, которые он испытывал в тот момент. Он сидел в кресле и держал в руках лист, пока отец отъезжал. Из двери подвала вышла Хизер, она стояла позади него, положив руки ему на плечи, и смотрела, как машина исчезает вдали.

По иронии судьбы Тома вывела из задумчивости рука Хизер, коснувшаяся его ноги:

— Твоя очередь.

Он поднял глаза и увидел Кейт, которая шла с кафедры, ее речь закончилась. Встав, он обнял Кейт, проходя мимо нее, а затем в свою очередь подошел, чтобы произнести свою часть надгробной речи. Кейт рассказала о жизни их отца. Тому оставалось рассказать о личном пути, который они с отцом прошли за последние шесть лет.

Он кратко коснулся их трудностей, а затем рассказал о радости, которую принесло ему восстановление отношений с отцом. В конце хвалебной речи он рассказал о гордости своего отца, когда всего за шесть месяцев до этого они стояли на подиуме на «Всемирной премии виски» в Лондоне и получили двойную золотую медаль за односолодовый виски четырехлетней выдержки. Не такое уж маленькое достижение, особенно если учесть, что они решили разместить свое производство в одном из новых мировых форпостов по производству виски: Тасмании, Австралия. Слезы текли по его лицу, когда, возвращаясь, он положил на гроб бутылку виски Cameron Distillery. Это был специальный выпуск новейшего односолодового виски из серии "Байрон".

Остальная часть службы прошла в песнопениях и чтениях, и было благословенным облегчением, когда гребцы подхватили гроб и начали выносить его из церкви. За ними последовали Кейт и Том с супругами и детьми. Проходя мимо ряда кресел, где сидела Мелани, он увидел, как она протирает глаза салфеткой.

На улице Том хотел сразу же сесть в машину вместе со своей семьей и отправиться в аэропорт, чтобы вернуться в Австралию. Однако он знал, что его ждет, поэтому они остались и приняли рукопожатия и объятия родных и друзей.

Местные СМИ уже уехали, но фургон телекомпании "OB" все еще был припаркован на другой стороне дороги. Это озадачило Тома, пока он не увидел, как открылась задняя дверь, из которой выскочили оператор и звукооператор и поспешили через дорогу. Они проскочили мимо толпы, собравшейся вокруг семьи, и направили камеру на двери. В этот момент на экране появилась убитая горем Мелани, которую поддерживали ее сыновья.

Том с отвращением наблюдал за этим зрелищем, на его лице было написано недовольство, пока Хизер не схватила его за руку и не обратила его внимание на то, что камера теперь направлена на него. Теперь его еще больше раздражало вторжение в это торжественное событие. На этом для Тома все закончилось. Он усадил жену и детей в машину и отправился на поминки. Это было закрытое мероприятие, так что он чувствовал себя в большей безопасности. Он смешался с дядями и кузенами и даже обнаружил, что получает удовольствие, пока в переполненном зале не увидел Мелани, горячо беседующую с его сестрой. К тому времени как Том пробился сквозь толпу на другую сторону, Мелани уже не было.

— Что это было? — спросил он Кейт.

— Она хотела узнать, когда мы будем оглашать папино завещание.

— А при чем тут она?

— Не волнуйся, я сказала, что ей не требуется присутствовать.

— И поэтому она разозлилась?

— Да, я думаю, что да, но… она казалась почти довольной тем, что ее не включили.

Она что-то задумала, Том был в этом уверен. Он не знал, что именно, но догадывался, что скоро они это узнают.

Оглашение завещания действительно состоялось на следующий день. На самом деле это была формальность, поскольку Байрон уже разделил свое имущество между двумя детьми. Были особые завещания некоторым давно работающим сотрудникам, а также нескольким благотворительным организациям, но на этом все и закончилось.

Поскольку они оказались в США, Хизер захотела провести некоторое время со своей семьей, и они отправились в Калифорнию. На следующей неделе они собирали вещи, чтобы вернуться в Тасманию, когда в кармане Тома зазвонил телефон. Это была Кейт.

— У нас проблема.

— Мелани? — догадался он.

— Да, мы дали объявление в газету с просьбой ко всем кредиторам связаться с адвокатами, если у них есть непогашенные претензии к отцу, и оно пришло на следующий день, — объяснила она.

— Зачем ты это сделала?

— Это требование закона, прежде чем вы сможете окончательно оформить наследство. В любом случае, мы получили уведомление о намерении оспорить завещание от адвокатов Мелани от имени ее сыновей.

— Сука, — пробормотал Том.

— Ну, они же папины внуки?

— Это было частью соглашения о разводе. Никаких дальнейших контактов, переписки или денег, — возразил он.

— Это относится к Мелани, а не к твоим сыновьям.

Слово "твоим" вызвало у Тома рвотный рефлекс.

— Ты в порядке? — спросила Кейт.

— Да, и что дальше?

— Они хотят провести встречу, так что она назначена на следующий вторник в нашем офисе в 14.00. Судьям нравится, когда стороны пытаются договориться, прежде чем дело дойдет до суда. Ты сможешь прилететь?

Том замолчал, размышляя об этом. Хизер хотела бы остаться подольше, так что еще несколько дней не помешают.

— Да, я буду там. А что это за встреча?

— Они надеются на урегулирование спора, ты сможешь прилететь в понедельник? Мы можем обсудить цифру…

— К пидарам, — вклинился Том, используя австралийский жаргон, чтобы выразить свое недовольство. — Мы ничего им не дадим.

Кейт и Том проговорили еще пять минут, пока она пыталась убедить его пойти на компромисс. В конце концов, они оставили обсуждение до следующего понедельника. Поговорив по телефону, Том сообщил обрадованной Хизер, что они проведут еще одну неделю в штате. Она была не в восторге, когда узнала, что Том вернется в Нью-Йорк на следующей неделе. Он объяснил ситуацию, и Хизер встала на сторону Кейт, сказав, что они должны просто дать Мелани немного денег, чтобы она ушла. Пытаясь выбросить это из головы, он остался в Калифорнии с Хизер и детьми. В основном, это удавалось до вечера пятницы, когда Кейт снова позвонила.

— Ты рядом с телевизором? — спросила она.

— Да, а что? — ответил Том.

— Включи его на шестой канал, там идет телешоу о текущих событиях, которое тебя заинтересует.

Том включил телевизор, и в этот момент как раз закончилась рекламная пауза. Ведущая представляла сюжет, за ее спиной была большая фотография плачущей Мелани у дверей церкви.

— Сегодня у нас особый сюжет об одной из нас. Телеведущая и ведущая ток-шоу NBC Мелани Шрайвер счастливо улыбается и легко смеется, но за этой маской скрывается зияющая рана, которая преследует ее по сей день.

Это продолжалось еще двадцать минут, и по степени топорности это была "Техасская резня бензопилой". Это была типичная для таблоидов история о злом муже, где Том был изображен развратным извергом, бросившим жену и двух сыновей. Мелани – добродетельная и послушная жена, вынужденная продолжать карьеру, чтобы содержать двух сыновей. В конце концов, это стало слишком тяжело для нее, так как ее брошенные сыновья были лишены наследства богатым дедом.

Том не мог не восхищаться тем, как все было устроено. Вначале все было сладко и легко, с яркими фотографиями гламурной пары. Том, молодой биржевой маклер из богатой семьи, и Мелани, великолепная телеведущая прогноза погоды. Затем последовали фотографии молодой пары, играющей со своими детьми. Затем – залитые слезами интервью Мелани и ее сыновей, в которых они рассказывают о жестоком обращении со стороны своего бывшего мужа и отца. И наконец, в довершение всего – похоронные фотографии, на которых убитую горем Мелани помогают спуститься по лестнице, а затем показывают крупным планом мое разъяренное лицо.

Последнее слово осталось за ведущим, который сообщил зрителям, что Мелани собирается бороться за право первородства своих сыновей в суде и все на телеканале желают ей всего хорошего.

Том уже сидел, а когда шоу перешло на рекламную паузу, ему пришлось сознательно разжать челюсти, потому что зубы болели. Хизер сидела на кресле неподалеку и просто смотрела на экран. Том выключил телевизор и с рычанием откинулся на спинку кресла.

— Это немного отличается от твоей версии событий. — подняла брови Хизер, требуя объяснений.

— Это была фантазия, скрепленная полуправдой и откровенной ложью.

— Ты просто ушел в один прекрасный день и больше не вернулся?

— Да… но я позаботился о том, чтобы они были обеспечены, — заикался Том.

— И когда же ты собираешься уйти от меня?

— Да ладно, Хизер, это же нелепо.

— Почему это нелепо? — Хизер поднялась на ноги. — Они даже не твои дети, — крикнула она, указывая на комнату, в которой спали Джеймс и Марита.

Он опустил голову и провел пальцами по волосам, а затем снова посмотрел в глаза Хизер.

— Пожалуйста, присядь, — сказал он. Она осталась стоять на ногах. — Пожалуйста.

— Я собираюсь рассказать тебе то, что еще чуть больше недели назад знали только два человека на этой земле, а сегодня знает только один. — Том сделал глубокий вдох и выдохнул, прежде чем продолжить. — Я не отец двоих детей Мелани.

— Что? Почему я слышу это только сейчас?

— Потому что быть рогоносцем в течение пяти лет – это не то, чем я горжусь, — вздохнул Том.

— Так ты знал, что она спит с кем-то еще?

— Нет, я узнал об этом только за неделю до ухода.

Том видел по лицу Хизер, что она все еще настроена скептически.

— Хорошо, я объясню. Второму сыну Мелани, Тому-младшему, было шесть месяцев. Она собиралась вернуться на работу в качестве ведущей утреннего шоу на NBC. Два предыдущих месяца она тренировалась как сумасшедшая, чтобы вернуться в форму, прежде чем снова оказаться перед камерами. Накануне своего первого утреннего возвращения в эфир она недвусмысленно заявила мне, что Том-младший – последний ребенок, которого она собирается завести, и я должен как можно скорее сделать вазэктомию. Я подумал, что она шутит, но она сказала, что секса не будет, пока меня не стерилизуют. Она переживала, что очередной декретный отпуск может означать конец ее телевизионной карьеры.

— Я не хотел этого делать, потому что был еще молод, но, думая, что наш брак продлится всю жизнь, записался на прием на следующей неделе. Доктор Нельсон тоже был удивлен моей просьбой, но после нескольких вопросов он понял, что я настроен решительно. Я заполнил анкеты, и он вписал меня в свое расписание в ближайшей дневной клинике на следующую пятницу. На выходе он вручил мне баночку для образца и направил в комнату рядом с туалетом. Ему нужен был образец моей спермы для анализа, чтобы можно было сравнить с другим образцом, взятым после.

— Я выполнил его просьбу и отправился домой, чтобы сообщить Мелани о том, что я все организовал. Она была в восторге и обещала устроить фейерверк в спальне, когда меня объявят безопасным. В следующую пятницу я с некоторым опасением облачался в хирургический халат в дневной хирургии, когда в палату вошел доктор Нельсон. Он сказал мне, что что-то случилось, и он не сможет провести операцию сегодня. Он сказал, что должен поговорить со мной еще раз b попросил меня прийти к нему в субботу утром.

— С еще большими опасениями я отправился к доктору на следующее утро. Мне пришлось позвонить ему, чтобы он меня впустил, так как в приемной не было секретаря. Войдя в кабинет, я сел и по нервному настрою доктора понял, что хороших новостей не будет. Он сказал мне, что нет смысла делать вазэктомию, потому что я уже бесплоден. Я был поражен, так как у меня было двое детей, но он показал мне результаты исследования моей спермы. Дело было не в том, что количество сперматозоидов было низким или что они были деформированы. Просто сперматозоидов не было.

— Он спросил, случалось ли со мной какое-нибудь несчастье после того, как моя жена забеременела во второй раз. Я не смог вспомнить ничего, и он заверил меня, что потребовалась бы серьезная травма, чтобы остановить работу яичек. Я настаивал на том, что это ошибка, и, чтобы успокоить меня, он сказал, чтобы я пришел в понедельник и оставил еще один образец. Мелани уезжала на выходные и на следующую неделю. На следующей неделе утреннее шоу транслировалось с Гавайских островов, поэтому все ведущие улетели еще днем.

— Всю неделю я был на взводе, присматривался к мальчикам. Пытался найти хоть какое-то сходство, что-то, чем я мог бы владеть, что-то, о чем я мог бы сказать, что это я, они мои. В понедельник я сдал еще один образец, а в пятницу вернулся за результатами. Ошибки не было. Я был стерилен. Мальчики не могли быть моими.

— Мелани прилетела тем же днем, и я сбежал. Прошло три дня, прежде чем отец нашел меня, пьяного в грязном номере захудалого отеля. Я рассказал ему, что случилось, и мы с Мелани развелись. Я надеялся, что на этом история закончится.

— Разве ты не хотел наказать ее? Ты оплатил мальчикам обучение в частных школах, какого хрена ты это сделал? Почему ты не нарисовал алую букву на ее лбу и не провел ее маршем по Центральному парку в июне?

— О, я хотел, я хотел сделать это и многое другое… но я не хотел, чтобы меня знали как евнуха, чья жена спала с другими. Мне было двадцать семь, я не хотел быть посмешищем.

Том снова опустил голову, и Хизер подошла к нему и села рядом.

— Почему ты не рассказал мне об этом раньше? — тихо спросила она, положив руку на плечо Тома.

— Это было слишком сложно. Проще было просто сказать, что я развелся и сделал вазэктомию.

— Ну вот, теперь все это тебя преследует. Мелани, должно быть, очень на тебя обиделась.

— Сейчас – да. В то время – нет. Не верь той душещипательной истории, которую ты только что видела, я думаю, она испытала облегчение, когда мы развелись. Она безусловно ни разу не пыталась отговорить меня от этого. Ее интересовало только то, сколько она получит.

Хизер вздохнула:

— И что же ты собираешься делать? Хватит ли у тебя смелости сказать всему миру, что ты теперь бесплоден? — Ее комментарий был шутливым, но все равно в нем чувствовалась язвительность.

— Да, на этот раз я не буду прятаться. Если хочешь знать, я жду этого с нетерпением.

— Ты хочешь, чтобы я поехала с тобой для моральной поддержки?

— Нет, ты останешься со своей семьей. Кто знает, когда у нас появится шанс вернуться сюда в следующий раз?

Том чувствовал себя несчастным и выглядел таковым.

— Давай, грустный мешок, пойдем спать. Видно, что тебе не помешало бы взбодриться.

На следующий день они снова отправились в дом родителей Хизер, чтобы сообщить им об изменении своих планов. Сразу после приезда Том понял, что его свекры тоже смотрели это телешоу. Как только дети оказались в бассейне, он объяснил им, что история была ложной. Том не стал вдаваться в подробности, но Хизер поддержала его, и напряжение исчезло.

В воскресенье вечером в самолете, возвращавшемся в Нью-Йорк, Том размышлял над тем, что ему делать. Все быстро закончится, как только он объяснит, что дети не его. Он догадывался, что ему придется получить неопровержимые доказательства. Оставалось надеяться, что доктор Нельсон все еще рядом, и они смогут получить его прежние медицинские записи. В аэропорту его встретил шофер Кейт, которая была занята на политическом мероприятии по сбору средств. Растянувшись на заднем сиденье лимузина по дороге в квартиру Кейт в Центральном парке, Том подумал, что, возможно, ему стоило остаться в семейном бизнесе. Потом они попали в пробку, и он понял, что поступил правильно: Кейт все равно разбиралась в этом лучше, чем он, а дивиденды, которые он получал каждый квартал, позволяли ему чувствовать себя комфортно.

На следующее утро Том встретил Кейт за столом для завтрака. Она была одета для работы, потягивала кофе и листала газету. Он уже собирался открыть ей свой маленький секрет, но она остановила его.

— Домашние правила, Том, ничего о работе дома, только в офисе.

— По-моему, неплохо, — ответил Том, довольный тем, что отложил это на потом.

Кейт сообщила ему, что у нее есть еще пара встреч до его прихода, а адвокат будет только в одиннадцать, так что она пришлет за ним машину в десять пятнадцать. Поцеловав его в щеку, она ушла, проводив мужа на работу.

Перекусив, Том залез в Интернет и поискал информацию о местонахождении доктора Нельсона. Тот поднялся по карьерной лестнице и теперь был доцентом, деля время между преподаванием и работой в университетской больнице. В коротком электронном письме Том поинтересовался, как он может получить свои прежние медицинские записи.

Когда Том приехал в офис Кейт, адвокат уже был там и разговаривал с ней. Его ввела секретарша, представила адвоката, Джереми, и усадила за стол. Оказалось, что Джереми и Кейт уже выработали стратегию, и они принялись убеждать Тома.

— Том, Кейт ввела меня в курс дела, и мы выработали стратегию, которая, как нам кажется, ограничит ущерб, — начал Джереми.

Он продолжал говорить о том, что не хочет, чтобы дело дошло до суда, и что нужно держать все в доме, а Кейт, в свою очередь, периодически вступала в разговор, чтобы поддержать какую-нибудь важную мысль. Том просто сидел и давал Кейт и Джереми выговориться, прежде чем они, наконец, спросили его, что он думает.

— Я думаю, что мы не дадим им ни цента, — ответил я категорично.

Джереми закатил глаза и посмотрел на Кейт.

— Ты что, не слушал? — Кейт была явно раздражена.

— Да, и ты привела очень веские аргументы, но я знаю то, чего не знаешь ты, поэтому я говорю, что они не получат ни цента.

— Хорошо, большая шишка, — Кейт звучала раздраженно, — и какова же твоя мудрость?

— Я не биологический отец мальчиков.

— Что? — Голос Кейт повысился на октаву.

— Я узнал, что бесплоден, когда организовывал вазэктомию.

— Так вот почему ты бросил ее! — стало ясно Кейт.

Он кивнул, а Джереми все еще выглядел растерянным. Кейт ввела его в курс дела.

— Он просто ушел в один прекрасный день и больше не возвращался.

— Дай ему копию воскресного репортажа о текущих событиях, в нем эта тема муссируется до смерти, — с сарказмом произнес Том.

— У вас есть какие-нибудь доказательства того времени? — спросил Джереми, всегда адвокат.

— Я пытался связаться с урологом, к которому ходил на вазэктомию. Надеюсь, мне удастся получить копию моей медицинской карты.

— Похоже, дело открыто и закрыто. Очевидно, эээ… — Джереми проверил свои записи: — Мелани не знает о вашем состоянии здоровья?

— Нет, я никогда не обсуждал это с ней.

— Что ж, думаю, я услышал достаточно. К сожалению, моя фирма не заработает на этом много денег, но вы, без сомнения, будете довольны. — Джереми встал, пожал руку Тому, затем Кейт и ушел.

Как только он ушел, Кейт повернулась к Тому:

— Папа знал?

— Да, он помог мне с разводом.

— Хм, это многое объясняет. Я никогда не могла понять, почему он не старался больше общаться с Мелани и мальчиками, я думала, что они его единственные внуки… Я имею в виду, понимаешь, кровные внуки, потому что…

Кейт не закончила фразу, хотя это была чистая правда. Это была одна из причин, по которой он не хотел, чтобы люди знали. Он не хотел, чтобы с ним постоянно обращались как с ребенком, чтобы друзья и окружающие ходили вокруг него как в скорлупе.

— Все в порядке, Кейт, я понимаю, что ты имеешь в виду. Увидимся ли мы сегодня вечером?

— Да, мы с Брайаном будем дома к ужину.

Том ушел и отправился гулять по городу, а затем на лимузине вернулся в квартиру Кейт. Позже вечером, когда они сидели и выпивали перед ужином, Кейт включила телевизор. Переключая каналы, она остановилась на панельном шоу. Пять женщин сидели за столом и обсуждали текущие события и то, как ужасны мужчины. Они представляли специальную гостью дня, Мелани. Она вышла, улыбаясь, и помахала аплодирующей публике.

— Вы не против, если мы послушаем? Будет забавно послушать, зная то, что мы знаем сейчас, — озорно спросила Кейт.

Том улыбнулся и кивнул – по правде говоря, ему тоже было интересно. Это был повтор предыдущего шоу, только с живой студийной аудиторией. Когда она рассказала, как продолжала работать ради детей, зрители стоя аплодировали. Том уже собирался попросить Кейт выключить передачу, когда один из участников задал интересный вопрос.

— Правда ли, что в следующем месяце у вас выходит книга?

— Это должен быть секрет девушки! — сказала Мелани, смеясь – это было явно по сценарию.

Так что это была еще одна причина всего этого – реклама ее книги. Это объясняло время, в которое происходило большинство событий. Смерть его отца, вероятно, была для нее просто удачным совпадением. Том был уверен, что она нашла бы какой-нибудь другой юридический прием, чтобы заинтересовать прессу, если бы его отец не умер. Ее сегмент закончился, когда они спросили о дате выхода книги: по еще одному совпадению, она была на следующий день после их судебного заседания, которое состоится через две недели.

— О Боже, она умрет, когда ты скажешь ей об этом завтра. Прощай, книга! — Кейт издала злобный смешок.

Том не смеялся, но его мысли были такими же злобными: дай им достаточно веревки, и они сами повесятся. В постели той ночью он все еще думал об этом, гадая, как далеко зайдет рекламная кампания Мелани перед выходом книги. Сейчас ей пришлось бы отказаться от своих слов, но это было бы не смертельно. Возможно, если она выкопает себе яму поглубже, то навредит себе не меньше, чем ему.

По дороге на встречу на следующий день, он все еще перебирал в голове возможные варианты. Когда он приехал, Джереми уже снова был в кабинете Кейт. Том не возражал, потому что у него был вопрос к нему еще до прихода Мелани.

— Джереми, нам обязательно говорить Мелани, что я не являюсь отцом ее детей? — Сказать, что Джереми был озадачен этим вопросом, значит, ничего не сказать, поэтому Том стал объяснять дальше. — Я имею в виду, разве не существует какой-то процедуры раскрытия, когда вы должны делиться информацией с оппонентами?

— Да, есть такой период, но он наступает после первого судебного заседания, или предъявления обвинения, где упоминается дело, и до самого суда.

— Значит, мы еще не на стадии раскрытия?

— Нет, пока нет, но почему бы вам не закончить это сейчас? Если ваш уролог подтвердит вашу историю, то все будет в ажуре.

Кейт протянула Джереми папку:

— Это пришло сегодня утром из кабинета доктора Нельсона.

Он пролистал ее, а затем протянул ей.

— Это ваш билет на то, чтобы больше никогда не слышать об этой женщине.

Кейт снова вмешалась:

— Я думаю, мой брат хочет отомстить.

— Месть или справедливость? — ответил Том, злорадно ухмыляясь.

— Не понимаю, — ответил Джереми. — Сегодня вы можете получить и то, и другое.

— Я хочу больше! У Мелани выходит книга сразу после судебного заседания. За последние пять дней она дважды выступала по телевидению, рекламируя ее. Думаю, в ближайшие две недели она будет делать это еще много раз.

— Разве не этого вы хотели бы избежать? — Джереми был в отчаянии.

— Обычно да, любой ценой, но в этот раз я хочу этого. Я хочу, чтобы все в этой стране услышали ее душещипательную историю. Я хочу, чтобы все проверяли газеты, чтобы узнать, когда состоится первое заседание суда. Черт, я хочу, чтобы все телеканалы установили свои камеры в зале суда, чтобы, когда ее покажут как суку-изменницу, которой она является, все увидели, как она ест свои дерьмовые слова!

К тому времени как Том закончил свою тираду, он уже стоял на ногах, а его лицо раскраснелось.

Джереми и Кейт сидели, ошеломленные вспышкой Тома. Он посмотрел на их удивленные лица и сел, неловко пытаясь убрать невидимые ворсинки со штанины. Джереми первым нарушил молчание.

— Очевидно, вы сильно переживаете по этому поводу, — сказал он со смехом, чтобы разрядить напряжение. — Как бы вы хотели, чтобы мы поступили?

— В чем именно заключается смысл этой встречи? — спросил Том у Джереми.

— Чтобы начать переговорный процесс, они выдвинут нелепое требование, а мы отвергнем его и сделаем встречное предложение. Это даст обеим сторонам отправную точку, однако у нас есть вот это, — Джереми снова взял в руки папку. — Мы можем закончить это сегодня.

— Они не поверят, — возразил Том.

— Конечно, не поверят, они захотят получить больше доказательств, чем этот файл, но это окажет на них давление. Они придут сюда в полной уверенности в обоснованности своих претензий, а этот файл означает, что они стоят на зыбучих песках и им придется менять стратегию.

Том на мгновение задумался, прежде чем снова заговорить.

— Ничего, если я сегодня возьму на себя инициативу?

Джереми посмотрел на Кейт, она слегка кивнула головой, и Джереми согласился. Они вошли в зал заседаний и заняли свои места по одну сторону стола. Том сидел с Кейт слева, а Джереми – справа. Вошла секретарша с кофе и сообщила, что Мелани и два адвоката вошли в холл и уже поднимаются наверх.

Когда Мелани и ее адвокатов провели через дверь, Том и остальные встали и обменялись приветствиями. Джереми, очевидно, знал других адвокатов и сам их представил, Мелани же в представлении не нуждалась. Том был поражен тем, как мало она изменилась. Ее лицо словно застыло во времени. Хотя на ее лице не было ни морщин, ни пятен, шея и тыльная сторона кистей рук свидетельствовали о том, что ей уже не двадцать пять. А когда она улыбалась, двигался только рот, лоб и глаза застывали. Несомненно, как и многим людям в СМИ и все чаще в повседневной жизни, ей вкалывают ботокс.

Ее грудь по-прежнему располагалась высоко на груди, и казалось, что она выросла. Под ними тонкая талия, а затем изогнутые бедра, которые всегда были ее слабым местом. Фотографии с нашего последнего семейного отпуска, которыми пестрели телеэкраны, рассказывали лишь часть истории этих десяти дней. Они были сделаны в первый день, на второй день Мелани легла в частную клинику на липосакцию и подтяжку живота, чтобы избавиться от лишних килограммов после второй беременности. Все остальное время Том и мальчики плавали, ныряли с маской и трубкой, катались на гидроциклах и ходили в тематические парки. В последний день перед вылетом домой Мелани присоединилась к ним за обедом.

Том наблюдал за тем, как Мелани садится за стол, и почувствовал, как на его губах заиграла ухмылка, когда он вспомнил комментарий, сделанный одним из гостей после дегустации виски на винокурне. Это было сразу после смерти Джоан Риверс (американская комедийная актриса), и гость вслух задался вопросом: похоронят ли ее, кремируют или переработают? Глядя на различные улучшения Мелани, Том подумал, что, возможно, и она когда-нибудь встанет перед таким же выбором.

После того как все расселись по местам и гости отказались от кофе, Том начал действовать, спросив, чего они хотят. Один из адвокатов Мелани достал из портфеля пачку документов и передал три копии Тому, Кейт и Джереми. Том пролистал их, пока другой адвокат Мелани объяснял, почему их предложение справедливо и разумно.

Справедливость и разумность – не те мысли, которые пришли Тому в голову, когда он читал лежащий перед ним документ. В нем значилось тридцать процентов имущества его отца, включая биржевую фирму и всю недвижимость. В качестве явного признака того, насколько далеко они зашли, в документ были включены виноградник и винодельня Тома, хотя они и были записаны на его имя. Когда ее собеседник закончил рассказывать, он спросил, не нужно ли им еще время, чтобы ознакомиться и посоветоваться.

Том сделал паузу, прежде чем ответить, и молчание усилило напряжение.

— Нет, я думаю, вы полностью объяснили свое предложение. — Он снова сделал паузу, а затем быстро пролистал страницы, словно перечитывая их. — Вы уверены, что не хотите выпить кофе? — спросил он, глядя на лежащие перед ним записи.

Они снова отказались, поэтому Том снова упорядочил документы и положил их обратно на стол.

— Мне очень жаль, что вы не позволили нам угостить вас кофе, потому что это единственное, с чем вы выйдете из этого офиса. Эта женщина получила последний доллар, который она могла получить от этой семьи, когда мы подписали бумаги о разводе.

— Какая пустая трата времени, — взорвалась Мелани.

— Не могу не согласиться, — подзадорил ее Том, откинувшись в кресле с ухмылкой на лице.

— Тебе будет не до смеха, когда я вымажу тебя и имя твоей семьи в грязи. Прошлое воскресенье было лишь разминкой, и к тому времени, когда состоится первое судебное заседание, ты займешь место между О. Джей Симпсоном и Чарльзом Мэнсоном в списке самых ненавистных людей Америки.

Один из адвокатов Мелани удерживал ее, а другой помогал вывести ее за дверь. Им удалось вывести ее за дверь, но ее рот продолжал звучать.

— Иди на хуй, Том, пошла на хуй твоя семья, и все вы пошли на хуй! В следующий раз, когда я буду здесь, я буду владеть вашими задницами.

Том продолжал улыбаться, а внутри у него все пело. Он разворошил осиное гнездо и получил именно ту реакцию, которую хотел.

— Ну, это было захватывающе, — ирония Кейт выражала ее отвращение.

— Я безмерно наслаждался этим, — ответил Том, все еще ухмыляясь, как кот, которому достались сливки.

— Наслаждаться – это не то слово, которое я бы использовал, — тихо сказал Джереми. — Так что дальше?

— Откиньтесь на спинку кресла и расслабьтесь, я возвращаюсь в Австралию. Джереми, если вы сможете связаться с доктором Нельсоном и получить копию моей медицинской карты, то, думаю, у нас будет все, что нужно.

Том отодвинул стул, собираясь уйти, когда Кейт положила руку ему на плечо.

— Это будет ужасно, Том, не стоит недооценивать ее силу.

— Я знаю, Кейт, я большой мальчик и справлюсь с этим.

— Я беспокоюсь не о тебе.

Том впервые остановился и задумался о том, как это может повлиять на Кейт.

— Прости, Кейт.

— Пока ты знаешь, что делаешь.

Том ушел и сразу же отправился в аэропорт, чтобы улететь обратно к Хизер и детям в Калифорнию. Он с нетерпением ждал возможности вернуться к ним, но выражение лица Хизер в зале прилета положило конец его браваде. Она позволила ему чмокнуть себя в щеку, затем повернулась и направилась к машине. Оказавшись в машине, она всадила в него из двух стволов. Она хотела знать, вполне обоснованно, почему он не закончил это дело. Том не знал, как она об этом узнала, пока Хизер не объяснила, что Мелани снова показывают по телевизору.

Примечательно, что она, должно быть, прямо из офиса Кейт отправилась в студию. Том объяснил свои причины, и Хизер успокоилась, но не была на сто процентов довольна его доводами. Желание отомстить казалось ей ребячеством. В итоге это приведет лишь к еще большему горю. До тех пор, пока он сам так не посчитает, Том был не против.

Вернувшись в Австралию, Том занялся составлением купажей для последнего выпуска виски. Это была та часть работы, которая нравилась ему больше всего. Были продегустированы образцы из трехлетних бочек, и он отметил индивидуальные особенности каждого. Затем начиналось самое интересное – смешивание небольшого количества виски из разных бочек в разных пропорциях в поисках правильного сочетания. Часто он забывал, который час, погружаясь в поиски совершенства. Не раз Хизер приходила на винокурню, беспокоясь, почему его все еще нет дома в девять вечера.

Это было благословение – быть таким занятым, потому что, хотя он и находился в полумире от своих проблем в США, глобальная природа средств массовой информации означала, что они все еще у его порога. Первую неделю Кейт держала его в курсе событий, связанных с Мелани, рекламным шлейфом Мелани, человеческим рекламным щитом. Она летала по Америке, давая интервью газетам, радио, телевидению и журналам. Друг Кейт, имевший большой авторитет в издательском мире, сказал ей, что шумиха, которую она создавала, способствовала предзаказам на ее книгу. Первоначальный тираж был рассчитан на двадцать тысяч экземпляров, но теперь он был в десять раз больше. Еще столько же подписались на получение электронной версии в одну минуту после полуночи в ночь после слушаний.

На второй неделе случилось неизбежное. Местные СМИ поняли, что у них на пороге лежит сочная история мирового масштаба. Пришел запрос на интервью, от которого Том отказался. А через пару дней его вызвали из глубин подвала в дегустационный зал. Его сотрудник сообщил, что к нему приехала съемочная группа, чтобы сделать репортаж о винокурне. Однако, когда вопросы стали носить личный характер, он заставил их покинуть здание. В результате на следующий вечер по телевидению в обеих странах были показаны кадры, на которых он приказывает двум крепким работникам подвала вывести съемочную группу и отказывается отвечать на вопросы.

Это вызвало интерес к американцу-затворнику со стороны местных жителей. Тома всегда считали эксцентричным, а когда он купил фермы и начал строить винокурню, многие сочли его сумасшедшим. После того как фермы заработали, появились рабочие места и туристический поток, к нему стали относиться терпимо. Теперь же назревал скандал, он замечал многозначительные взгляды.

Хизер тоже заметила их и не впечатлилась. После переезда ее детям потребовалось время, чтобы освоиться в маленькой местной школе, и теперь цирк в СМИ привлекал к ним нежелательное внимание. Чтобы успокоить ее, они вернулись в Калифорнию за несколько дней до судебного заседания. В долине Напа у них были друзья, так что это было хорошее место, чтобы спрятаться.

Прибытие Тома в аэропорт Нью-Йорка означало, что в город приехал цирк. Когда он проходил через двери, ведущие на посадку, в его сторону повернулись две телекамеры, их яркий свет на мгновение ослепил его. К счастью, Кейт и Джереми были рядом, и они протащили его сквозь торчащие микрофоны и выкрикиваемые вопросы к ожидающей машине. Джереми остановился перед входом в машину и сказал, что никаких комментариев не будет до завтрашнего слушания.

Кейт была недовольна. Так продолжалось всю неделю. Репортеры стояли у ее дома и у офиса. Даже ее мольбы о том, что его там нет и что ей нечего сказать, остались без внимания.

— Ну что ж, ты получил то, что хотел, — с горечью сказала она Тому.

— В этом был не только я, — напомнил ей Том, — по крайней мере, мы знаем, что завтра все закончится и Мелани получит гораздо больше, чем рассчитывала.

Они бросили репортеров у дома Кейт и не стали больше выходить на улицу в тот вечер. На следующее утро Кейт рано уехала на работу, а Том слонялся по квартире. Слушание было только в два часа дня. В час дня он вышел через парадную дверь и обнаружил, что там нет репортеров. Такси ждало его на обочине. Оно высадило Тома в квартале от здания суда. Подойдя к зданию суда, Том увидел толпу репортеров, направивших свои микрофоны на три фигуры, стоявшие выше на ступенях.

Мелани стояла на ступеньку выше и позади двух своих сыновей. Она держала руку на плечах обоих мальчиков, продолжая свой рассказ о самопожертвовании и самоотверженности.

— Сегодня я здесь только для того, чтобы попытаться добиться для своих сыновей справедливой доли их права по праву рождения, так жестоко отнятого у них этим человеком.

Она указала на Тома, который пытался незаметно подняться по лестнице к входу в здание. Злобная улыбка Мелани насмехалась над ним, пока он отбивался от вопросов репортеров, твердо произнося:

— Без комментариев.

Внутри его ждали Кейт и Джереми. Они пригласили его следовать за ними и вошли в один из залов суда. Уже шли заседания суда. Судья, женщина, отчитывала адвоката за неподготовленность. Джереми провел их к ряду кресел, и они сели и стали ждать, когда будет рассмотрено их дело.

Зал суда был практически пуст, но по мере приближения времени слушания он начал заполняться. К тому времени как судья избавила молодого адвоката от страданий и отклонила его апелляцию, в зале не осталось ни одного свободного места. Секретарь суда подождал, пока уйдут предыдущие участники, и попросил стороны по делу "Кэмерон против Кэмерона" выйти вперед.

Джереми, Том и Кейт прошли к столу по указанию клерка и сели, но Мелани не было видно. Клерк сделал еще один звонок, дверь в зал суда открылась, и в зал вошла Мелани. Опаздывая по моде, она знала, что все взгляды в зале устремлены на нее. Как только Мелани, двое ее сыновей и два адвоката заняли свои места, судья стукнула молоточком, чтобы заглушить ропот зрителей.

— Так, так, тихо. — Она посмотрела поверх очков на тех немногих нарушителей, которые не спешили следовать ее указаниям. Установив тишину, она просмотрела свои записи и начала. — Итак, мистер Уилсон выступает от имени истцов, Чарльза и Эдварда Кэмеронов?

Ведущий адвокат Мелани встал и подтвердил, что все верно.

— А от имени ответчиков, Томаса и Кейт Кэмерон, выступает мистер Макдональд.

Джереми присоединился к мистеру Уилсону и подтвердил правильность заявления судьи.

— Итак, здесь пишется, что была предпринята попытка посредничества, но она не увенчалась успехом? — Судья снова посмотрел на адвокатов, и те кивнули. — Хорошо, мистер Уилсон, у вас есть пять минут, чтобы кратко изложить причины, по которым вы оспариваете завещание.

Адвокату Мелани потребовалось около трех минут, чтобы изложить свои доводы, судья похвалила его за краткость, но затем он обратился с необычной просьбой.

— Ваша честь, я прошу суд о снисхождении и прошу разрешить матери моих клиентов, миссис Шрайвер, сделать короткое заявление.

Судья закатила глаза:

— Мистер Уилсон, я бы подумала, что ей уже надоело делать заявления.

В зале раздались смешки, но их быстро заглушил еще один яростный взгляд судьи.

— Очень хорошо, миссис Шрайвер, но, пожалуйста, следуйте примеру вашего адвоката и будьте кратки и точны.

Мелани встала и повторила свой рассказ о горе, в то время как Том изо всех сил боролся с желанием вскочить и прикрикнуть на нее, чтобы она замолчала. Как только она закончила, судья, заявив, что, по ее мнению, доказательств достаточно для проведения судебного разбирательства, поинтересовался у адвоката Мелани, сколько времени, по его мнению, ему потребуется для изложения своей версии. Полдня было сочтено достаточным, поэтому судья поручила своему секретарю найти в судебном дневнике место для однодневного процесса.

Обратив внимание на Джереми, судья спросила, нет ли у него возражений против того, чтобы провести процесс за один день. Джереми медленно встал и произнес вступительную речь.

— Ваша честь, если суд уделит нам пять минут, то все можно закончить уже сегодня.

Начался всеобщий шум, и судье снова пришлось стукнуть молоточком, чтобы добиться тишины.

— Простите, мистер Макдональд, я должна была спросить вас раньше. Просто до сегодняшнего дня это были очень односторонние дебаты, — сказала судья, несомненно, имея в виду войну Мелани со СМИ. — Говорите, мистер Макдональд, у вас есть пять минут.

— Спасибо, ваша честь, — Джереми сделал паузу и взял со стола перед собой три копии моей медицинской карты. — Я хотел бы выложить на всеобщее обозрение медицинскую карту Томаса Кэмерона от доктора Нельсона, уролога, к которому он обратился, чтобы сделать вазэктомию.

Джереми передал одну копию истцам, другую – секретарю суда, который передал ее судье.

Адвокат Мелани вскочил на ноги:

— Возражения, ваша честь! У нас не было возможности проверить все, что содержится в этом файле.

— Протест принят к сведению и отклонен, мистер Уилсон. У вас будет достаточно возможностей тщательно проверить это перед началом любого судебного разбирательства. Продолжайте, мистер Макдональд, вы вызвали мой интерес.

— Ваша честь, Томас Кэмерон вообще не делал вазэктомию, потому что доктор Нельсон обнаружил, что он уже бесплоден.

Наступил ад. С галереи доносились вздохи, а репортеры бросились к дверям, намереваясь первыми сообщить о новом повороте в истории. Чарльз и Эдвард повернулись к матери, как и все остальные присутствующие, только на этот раз Мелани не была рада такому вниманию. Мистер Уилсон снова вскочил на ноги, выкрикивая возражения, а судья стучала молоточком, пытаясь утихомирить шум.

Когда порядок был восстановлен, судья предупредила, что, если еще раз возникнут какие-либо вспышки, она покинет зал суда. Оба адвоката все еще были на ногах, и она обратила свое внимание сначала на мистера Уилсона.

— Мистер Уилсон, вы можете сесть. Я не слышала вашего возражения, но оно может подождать. Возможно, в ближайшие несколько минут вам стоит поговорить с матерью ваших клиентов. — Адвокат Мелани тяжело сел и открыл папку, которую передал ему Джереми. — Мистер Макдональд, вы полны сюрпризов. Полагаю, вам есть что сказать? — Джереми кивнул: — Тогда начинайте.

— Благодарю вас, ваша честь. Как я уже говорил, доктор Нельсон установил, что мой клиент, Томас Кэмерон, бесплоден. Дальнейшее исследование показало, что он родился с двумя дефектами семявыносящих протоков, поэтому в его сперме вообще не было сперматозоидов.

В зале послышался шепот, но, когда судья подняла молоток, наступила тишина, и Джереми продолжил.

— Мистер Кэмерон был явно шокирован и уязвлен, когда получил эту новость и ее последствия, но вместо того, чтобы привлечь к ней внимание, он тихо развелся с женой и никому не сказал о причине, кроме своего отца. Таким образом, когда Байрон Кэмерон составлял завещание, он знал, что Чарльз и Эдвард являются его внуками только по имени, и был вполне в своем праве не включать их в него.

Разговоры на галерее снова заставили судью остановить Джереми, и она сделала нескольким людям последнее предупреждение, прежде чем снова обратиться к Джереми.

— Итак, мистер Макдональд, что вы предлагаете мне сделать сегодня?

— Мои клиенты не хотят отказывать никому, кто имеет законные права на наследство их отца. Поэтому мы просим суд заставить истцов сдать образцы на анализ ДНК, чтобы установить, что если каким-то чудом Томас является их отцом, то они смогут продолжить рассмотрение своего иска. Если же окажется, что Томас не является их отцом, то дело следует прекратить.

Джереми сел на место, а Мелани схватила адвоката за рукав, призывая его встать и что-то сказать, но тот лишь пожал плечами и остался на месте. Судья пролистала медицинскую карту, затем прочистила горло и вынесла свое решение.

— Мистер Макдональд, вы приводите убедительные доводы. Не знаю, почему вы не сделали этого раньше… Возможно, мистер Кэмерон не так благороден, как вы говорите. — Она взглянула на Тома, и он пристально посмотрел на нее, прежде чем она повернулась к потрясенной Мелани. — В этом случае у него есть компания. По решению суда Чарльз и Эдвард Кэмероны должны в течение двадцати восьми дней сдать образцы на анализ ДНК, чтобы определить, является ли Томас Кэмерон их отцом. Если результаты будут утвердительными, суд постановляет провести дальнейшее посредничество, чтобы достичь соглашения относительно имущества Байрона Кэмерона. Если результаты теста будут отрицательными, дело будет прекращено, а издержки будут возложены на истца.

Судья стукнула молоточком, и суд вскочил. Том встал, обнял сестру и пожал руку Джереми. Чарльз и Эдвард поспешили покинуть суд, а адвокаты Мелани пытались вытащить плачущую Мелани из кресла, чтобы их место заняли адвокаты по следующему делу в списке. Когда Том проходил мимо, он услышал, как Мелани жалуется своему адвокату.

—. ..Но он был стар, он сказал, что с ним все в порядке… Я просто хотела отдохнуть…

Том замер на месте, когда до него дошел смысл этих слов. Он знал, кто был настоящим отцом мальчика.

— Что это значит? — спросила Кейт, проходя мимо него.

— Я расскажу тебе снаружи.

Когда они подошли к дверям зала суда, двое швейцаров открыли их, и, казалось, зажглись тысячи лампочек. Репортеры выкрикивали вопросы, но Том и Кейт просто опустили головы и пробивались сквозь толпу. Когда они добрались до ступеней здания суда, Том забеспокоился, что кто-то может получить травму при попытке спуститься, и остановился. Подняв руки, он призвал их к тишине, а когда они замолчали, сказал, что сделает заявление.

— Последние три недели были очень трудными для моей семьи. То, что аспекты моей личной жизни выносились на публику и обсуждались, было для меня унизительным, а возникший в результате этого ажиотаж в СМИ негативно сказался на всей нашей жизни. Сегодня с этим вопросом было покончено, и теперь я хочу вернуться к частной жизни. Я прошу вас уважать мое право, право моей семьи и семьи моей сестры на частную жизнь и оставить нас в покое. Спасибо.

Он начал спускаться по ступенькам, а репортеры продолжали забрасывать его вопросами. Том не обращал на них внимания, пока один из них не задел его за живое.

— Мистер Кэмерон? Собираетесь ли вы подать встречный иск на свою бывшую жену за клевету?

Он остановился, повернулся, и микрофоны снова оказались у его лица.

— Как я уже говорил, на этом все закончится, и я не получаю никакой радости от того, что сегодня произошло.

Ладно, это была ложь, но Тому показалось, что он говорил искренне. Он посмотрел поверх толпы репортеров на одинокую фигуру, покинутую адвокатами и сыновьями и пытающуюся незаметно скрыться. Тому не пришлось показывать пальцем, как это сделала Мелани днем раньше – репортеры проследили за его взглядом и, увидев Мелани, бросились к ней, чтобы узнать ее реакцию.

Отвлекшись, он направился к машине, где его ждали Кейт и Джереми. На заднем сиденье Кейт раскупорила бутылку шампанского, но Тому не хотелось праздновать. Он просто хотел попасть домой. Ему показалось, что он впервые считает Тасманию своим домом, может быть, когда-нибудь он станет австралийцем. Конечно, не для местных жителей, для них он всегда будет септиком.

Кейт, потянув его за руку, вернула его в настоящее.

— Так о чем болтала Мелани, когда мы уходили?

— Кажется, я знаю, кто отец Чарльза и Эдварда. Мелани получила свою первую работу на телевидении, делая погоду в местном выпуске новостей, когда ее нанял старик Харлан. Он владел и управлял этой дочерней станцией NBC. Очевидно, что ее большой успех был связан с определенными условиями.

— Тревор Харлан? — недоверчиво спросила Кейт. — Он был древним, ему, должно быть, было семьдесят или больше.

— Наверное, поэтому она думала, что ей ничего не грозит.

— Но почему у нее не было больше детей?

— Когда она получила работу в сети, он ей больше не был нужен.

— Может, она отсудит у него деньги? — добавил Джереми.

— Может, ей надоели суды и адвокаты. Кроме того, мне уже все равно.

Они оставили Джереми в его офисе и сразу же отправились в квартиру Кейт. Еще несколько бокалов вина и ранний ужин на вынос, который муж Кейт купил домой, и Том был готов ко сну. Прежде чем он отправился в душ, Кейт включила телевизор, и по нему шло то самое телешоу о текущих событиях, в котором Мелани впервые начала свой блицкриг.

Было странно видеть его лицо и слышать его голос, доносящийся с экрана. На экране была показана большая часть выступления Тома в суде, а затем Мелани убегала, пряча лицо. Затем репортер снял на камеру сцену в суде, а в завершение прозвучал комментарий, приписываемый инсайдеру из издательства, продающего книгу Мелани. Ходили слухи, что они уничтожают все напечатанные книги и обращаются за юридической консультацией, чтобы выяснить, смогут ли они вернуть большой аванс, который заплатили Мелани. Том лег спать с улыбкой на лице.

******

Авторское примечание. Я понимаю, что некоторые читатели будут сомневаться в существовании индустрии тасманского виски. К вашему сведению, винокурня под названием Sullivan's Cove получила награду за лучший односолодовый виски в мире на «Всемирной премии виски» в Лондоне и двойное золото на «Всемирном конкурсе спиртных напитков» в Сан-Франциско в 2014 году.

Поясним пару терминов: "липкий клюв" – это описание человека, который "сует свой нос в чужие дела". Также в конце истории используется австралийский сленг "септик". Это выражение появилось во время Второй мировой войны, когда американские военнослужащие были расквартированы в Австралии во время Тихоокеанской кампании. Он обязан своим происхождением рифмованному сленгу: "септик – янки" (septic tank – yank), а также был уничижительным термином, поскольку септик – это компостная емкость, подключенная к туалетам в домах, не присоединенных к канализационной сети. Поэтому многие в то время считали, что приезжие полны сами знаете чего.

Теперь, наверное, стоит объяснить австралийскую привычку приветствовать друга или коллегу уничижительным термином, например, "Как дела, старый ублюдок?". На что вы можете ответить: "Я в порядке, ты, жирный урод". Между приятелями такие обмены являются причудливыми ритуалами привязанности, поэтому Том вполне может считать дружеским жестом то, что его назвали "септиком". Я знаю, что именно так я отношусь к анонимным оскорбительным комментариям: если бы я им не нравился, они бы этого не делали.