Миллионы разных дам доверяют попки нам. Часть 3

Вы когда-нибудь получали простое, неподдельное удовольствие от сигареты? Когда стоишь у окна, смотришь на темные улицы с высоты сорокаметровой башни и выдыхаешь сизый дымок? Пунктирные линии фонарей рисуют замысловатую схему тротуаров на участке перед домом, спешат озябшие прохожие, дождь закончился, но воздух еще влажный. Я выпустил струйку дыма и глотнул из кофейной чашечки. Хорошо. Окурок упокоился скрючившимся на дне круглой, белой пепельницы. По телевизору, что занял свободный уголок над холодильником, незамысловатый фильм уступил эфир череде музыкальных клипов.

Я вернулся на свое мягкое гнездилище – угловой диванчик у стола. Уже заполночь, спать совершенно не хочется, телевизор – слабый оппонент. Мне бы такую бодрость и ясность ума завтра на заседании кафедры. Чтобы 2 часа выслушивать мычание старых маразматиков и не уснуть, придется постараться. На экране под сомнительной ценности мелодию крутили задами стройные нимфетки. Сразу почему-то вспомнилась Ася. Как-то не хорошо получилось, кончил ей в рот, кинул никчемные сотки и ушел. Поймет ли она, глупышка, что это я не от брезгливости, не от сожаления, просто ошеломление затуманило разум. Взять книжку? Нет, тогда я точно не усну.

Я прошел вдоль коридора в полной темноте. Тишина. Справа открытая дверь детской, Майя спит как сурок. Заглянул в спальню – Карина посапывает. Интересно, что ей сейчас снится? Три моих студента – кандидата на встречу с военкомом? Вполне возможно. Прижаться сейчас к ней, обхватить пышный зад и уснуть? НЕ ХОЧУ. Она хорошая, но я не хочу. Я не усну, я не получу то чувство комфорта, которое тянет всех мужчин домой, под крылышко любимой женщины. Она теплая, но мне не будет тепло. Мне больше нравится видеть ее на кухонном столе на даче. Вы были у меня на даче? Если нет, то я Вам расскажу.

В области, в деревне со смешным, коротким названием мой дом один из самых ухоженных. Кирпичный, двухэтажный, с застекленной верандой. И абсолютно пустой. Нет, мебели там предостаточно и не самой дешевой, но люди удостаивают его своим посещением не часто. Когда мы туда приезжаем, всегда он отвечает нам холодным равнодушием. А приезжаем мы туда только с одной целью, попробуйте догадаться, исходя из собственного опыта, какой. Кухня большая – что есть, то есть. На большой кухне – большой дубовый стол, большой кожаный диван и большой серебристый холодильник. Все остальное – стулья, шкафы, посуда – самое обычное и своими размерами не привлекает внимания.

Сколько я ни отгонял эту мысль, к слову настолько грязную, что так и норовит наследить вокруг, она все-таки застала меня врасплох. В самое неподходящее для этого время – в час бессонницы. Я уступлю – но это будет всего лишь гамбит – чтобы потом сразу побороть ее, положить на лопатки и окончательно растоптать. Я совсем немножко уступлю. Честно! Клянусь! Я бесшумно прошел босыми ногами по коврам и вернулся в темный коридор. Единственный свет – отблеск луны в стеклах окон, дверей, шкафчиков, многократно преломленный и отраженный. Я заглянул в комнату дочери. Майя спит. Подхожу к ее кровати. Дышит.

Видели бы Вы, как она спит. Обняла свое одеяло, скомканное в валик, закинула на него одну ногу. Ей, наверно, снится, что она кого-то обнимает. Руки сомкнулись вокруг талии героя ее ночных грез, голова на его груди. На Майе трусики, к слову очень и очень скромные, и маечка. Но это секрет – Вам об этом знать совсем не обязательно! Какая ты еще юная, моя дочка, еще недавно в куколки играла, посудку расставляла. А сейчас… такая уже взрослая. Как Ася…

Я опустился на пол, занял позу султана и смотрел. У Майи, между прочим, красивая попа. Вот ее хочется потрогать, прижаться к ней сзади, в отличие от зада ее матери. Грудь у дочки тоже есть, ее сейчас не видно, но я точно знаю. Видел однажды. Твердая двоечка – упругая, мягкая твердая двоечка, если угодно. Боюсь, материнские гены не поспособствуют дальнейшему росту, но ведь и девчонка еще не сформировалась. Интересно, она смогла бы как Ася? Нет, не пристать к чужому мужику в торговом центре, другое.

Вы просто не поверите, клянусь не поверите. Встал. Карина порой по сорок минут старается, чтобы поднять моего дружка. А тут посидел в детской и нате вам. Чудесное место! А ведь напрягся не на шутку, оттопырил трусы. Дай-ка я его выпущу. Расстегнул две пуговички и, не стягивая резинки, выпустил гордеца. Если бы сейчас было светло, Вы бы увидели, какой он большой, ровный, мощный, аппетитный. Если честно, если бы это было возможно, я бы сам себе отсосал, но это секрет. К сожалению, это невозможно, сто раз проверял.

Пожалуй, сделаем еще одну уступку, потом сразу спать, клянусь, провалиться мне на этом месте. Иначе я просто не усну – я себя знаю – беспокойные мысли притащат меня обратно и заставят сделать это. Черт с вами! Я забрался на кровать и вытянулся на самом краю. Кончик головки в паре сантиметров от округлившихся ягодиц. Если Майя сейчас двинется, она сама ткнется попой на мой член. Было бы хорошо. Провести бы сейчас чувствительной залупой по ее задку, провести ей как кисточкой вдоль ложбинки, разделяющей аппетитные половинки. Но для этого придется стянуть трусики.

Сама виновата! Сама пошевелилась и уперлась в меня! Приятно, такая бархатистая кожа. Баловница, да она зашевелила попкой, она специально трется о мой член. Беспокойная, она сменила позу – да просто свернулась калачиком и продолжает сопеть. Попка еще больше округлилась, трусики натянулись еще сильнее. Она просто играет со мной! Я осторожно занес руку и прикоснулся к ягодице. Нет реакции – доча, какая же ты доступная! Моя ладонь легла на округлость. Высший класс! Скоро тебе не будет равных.

Ах ты стрекоза – да тебе нравится, что я делаю! А как же иначе? Ты же не сопротивляешься, хотя наверняка не спишь. Я сдвинул ладонь, провел по спине, обогнул и поместил ее на груди. Бааа, да это же настоящая, женская сиська! Не та грудь, что я видел со стороны, это настоящая сиська взрослой женщины! По-своему мягкая, по-своему упругая, податливая, аппетитная. Сосочек напрягся. Спит она. Майя ты сама во всем виновата, ты сама крутила жопой, сама подставила свои бестыжие сиськи и теперь хочешь чтобы я ушел?

Я оттянул резинку девичьих трусиков и завел ее ниже округлостей ягодиц. Трусики обтянули бедра. Вооот, первым делом нужно провести рукой между ягодиц, теперь можно и ткнуться кое-чем другим. Ты не возражаешь, маленькая? Нет, она согласна! Молчание -знак согласия! Как приятно упирать раскаленный добела член в попку такой милашки. Твою мать, Майя, что ты со мной делаешь? Давай, еще покрутись.

— Дочь, ты спишь? – шепчу я на самое ухо, затаив надежду.

Не отвечает… кокетка. Трусь членом о ее попку, мну сиську, дышу в ее волосы. Майя, ты волшебница! Зачем же ты совратила меня? Почему ты молчишь, ведь ты же могла бы, как Ася, отсосать отцу…Я готов отстреляться, мну свои тяжелые яйца. Взял рукой член и вожу им, плотно прижимая к жопе дочери. Черт побери, Майя, ты охуительная!

Тишина. В комнате не изменилось ровным счетом ничего. Кого я обманываю? Дочь спит, как ангелок. А я пылаю, огонь жжет мое лицо, низ живота, докрасна накалил мой хуй. Я встал с кровати, полный разочарования. Неожиданно, последняя спасительная идея прорвалась в мою голову. Это как последний шанс военачальника изменить исход боя уже у самых ворот, чтобы хитростью заставить врага убраться с завоеванной территории. Я прищурился, хитрый словно сам дьявол, провел ласково по длинным светлым волосам Майи и в конце пряди сжал пальцы.

Пришлось упереться коленями в матрац возле головы спящей дочери. Я обвил ее волосами член и сжал руку поверх этого кокона. Можете мне поверить на слово – это невероятно нежное и приятное прикосновение. Невольно рука заработала, пальцы мня не слушались, они просто сжимались то сильнее, то слабее. Глубоко внутри меня вращался шар плазмы, он посылал пучки чувствительности по всему моему телу. Шар закипает, бурлит, он грозит лопнуть и выплеснуть содержимое. Дааааааааааа

P.S. Я несколько раз в конце нажимала букву "а", переживая вместе с героем мужской оргазм. Я представила, как бурный поток спермы в темноте излился на волосы Майи, а потом частично засох. Утром девушка бы проснулась, почувствовала на руках липкую корочку, вычесала пятно спермы. А потом вымыла голову и позабыла о загадочном пятнышке.