Мистер Мама

Mr. Mom / The Style Guy

Мистер Мама

Я – Крис Харрингтон, сорокавосьмилетний сын и четвертый ребенок Карла, корпоративного адвоката, и Мэри, медсестры. Землетрясение едва не разрушило наш семейный очаг, когда в конце младших классов средней школы я заявил, что не хочу учиться в колледже. Мои обычно разговорчивые родители сначала ошеломленно молчали, а потом принялись делать мою жизнь несчастной. Ведь колледж был уделом детей Харрингтонов.

Мама и папа за моей спиной подали документы в шесть очень хороших колледжей и университетов. Меня приняли во все из них, что усилило давление со стороны всей моей семьи. Все, кроме моего дедушки по отцовской линии, Папаши Харрингтона.

Я работал на каникулах у деда с тринадцати лет. Папаша занимался перепродажей домов задолго до того, как появился термин "перепродажа". Он покупал ветхий дом, обычно принадлежавший давно вышедшей на пенсию паре, полностью ремонтировал и обновлял его, а затем продавал с большой прибылью.

Во время весеннего семестра, предшествовавшего моему младшему курсу в школе, Папаша помог мне купить два дома "под ремонт". Я провел лето, подбирая подрядчиков, электриков, сантехников и маляров и следя за тем, чтобы работа была выполнена как следует. За два дня до Дня труда, неофициального конца лета, я продал второй дом.

В то время как мои друзья провели лето, работая за минимальную зарплату, я разделил прибыль с Папашей и заработал почти восемь тысяч долларов.

За следующее лето я продал три дома. Папаша настоял на том, чтобы я сам нашел источники финансирования, хотя и согласился подписать векселя. В конце лета я отдал Папаше двадцать пять процентов от своей прибыли. У меня осталась пачка денег, которой мог бы подавиться средний семнадцатилетний подросток.

Хотя я учился выше среднего и получал удовольствие от учебы, я знал, что колледж не для меня. В конце концов я заключил перемирие с мамой и папой. Мы договорились, что я возьму отпуск на следующий год после окончания школы, но мне нужно будет снова подать документы в колледж, и мы всей семьей решим, буду ли я поступать в него на следующий год.

Пока мои друзья подрабатывали летом и готовились к первому году обучения в колледже, я купил подержанный пикап Ford F-150 со ста двадцатью тремя тысячами миль, примитивный сотовый телефон и открыл компанию Harrington Construction.

Я связался с каждым агентом по продаже недвижимости, который согласился бы со мной поговорить, и объяснил, какие дома меня интересуют. Я обязался использовать их в качестве агента по покупке, когда покупал дом, который они рекомендовали, и в качестве агента по продаже, когда ремонт был завершен.

Так я познакомился с сестрами Келли. Джейн и Микки были агентами в возрасте около 20 лет и относительно недавно начали работать в сфере недвижимости после окончания колледжа. Они были помощниками в местной франшизе ведущей национальной фирмы.

Я как раз занимался ремонтом двух домов, когда мне позвонили.

— Алло?

— Крис? Это Микки Келли. Я нашла дом в Западном Хартфорде, и, похоже, он соответствует вашим требованиям. Не хотите посмотреть?

Самый большой урок, который я усвоил от Папаши, – это срочность. Если представлялась возможность, я должен был быть готов ею воспользоваться.

Я договорился встретиться с Микки через девяносто минут.

Дом представлял собой скромное ранчо. По моим прикидкам, он был построен лет пятьдесят назад. Микки рассказала мне, что он принадлежал наследству пожилой пары. Они прожили в доме почти тридцать пять лет. Их дети жили на западном побережье и хотели как можно скорее избавиться от дома и разобраться с наследством. Дом был в отличном состоянии, но сильно обветшал и нуждался в обновлении.

— Как вы думаете, сколько они возьмут?, – спросил я Микки.

— Я думаю, он уйдет довольно быстро, и цена будет близка к 89 000 долларов.

Я подозревал, что она права.

— Я предлагаю 85 500 долларов наличными. Мне нужно пять дней, чтобы завершить процесс due-diligence, и я закрою сделку в течение пяти дней после отчета инспекторов, если не будет никаких проблем.

Микки была в восторге. Мы вернулись в ее офис, составили и подписали предложение и отправили его агенту по продаже. Предложение было принято, отчет инспекторов пришел без каких-либо сюрпризов, и через неделю мы заключили сделку.

— Давайте отпразднуем, – предложила Микки, когда мы покидали офис адвоката после завершения сделки.

— Я живу в одной квартире с сестрой. Это меньше чем в двух милях отсюда. Пойдемте выпьем.

Я последовал за Микки в ее красиво оформленную квартиру на третьем этаже на окраине Западного Хартфорда. Она позволила мне открыть бутылку "Мерло" и налить два бокала. Мы молча произнесли тост, и каждый сделал по глотку.

— Надеюсь, ты не будешь возражать, если мы отпразднуем это событие по-другому.

Папаша многому научил меня в сфере недвижимости, в том числе тому, что женщины-агенты часто были благодарны за работу с подрядчиками, которые могли купить и продать несколько домов за год. Он часто говорил:

— Если бы я был моложе и не был женат на бабушке, я бы воспользовался всеми преимуществами любого бонуса, который они предлагают.

Микки наклонилась и поцеловала меня в губы. Когда она отстранилась и увидела улыбку на моем лице, она снова наклонилась и просунула язык в мой рот. Это был очень агрессивный поцелуй. Держа в одной руке бокал с вином, я скользнул рукой по спине Микки, нащупал ее небольшую круглую спортивную попку и притянул к себе.

Микки прижалась своей киской к моей ноге и впилась в меня, одновременно опуская левую руку к моей промежности.

Она застонала мне в рот и, слегка отстранившись, прошептала:

— Длинный, толстый и твердый. Именно такой член мне и нравится.

Мы целовались и ласкали друг друга несколько минут, прежде чем Микки отстранилась. Она передала мне свой бокал вина и с улыбкой от уха до уха опустилась на колени. Она ловко расстегнула мой ремень, расстегнула брюки и одним движением стянула штаны и боксеры до лодыжек.

Мой член покачивался перед лицом Микки, пока она улыбалась мне, стоя на коленях.

— Выглядит восхитительно!

Микки наклонилась, широко открыла рот и, не прибегая к помощи рук, заглотила головку моего члена и половину толстого ствола.

Мне было всего восемнадцать, но я уже успел изрядно потрахаться. Большинство из совокуплений были неуклюжими и в конечном итоге не приносили удовлетворения, когда я сидел на заднем сиденье со школьными подружками. Я также подружился с тремя агентами по недвижимости, в том числе с сорокатрехлетней замужней женщиной, которая научила меня большинству моих сексуальных навыков.

Оральные навыки Микки были самыми лучшими. Она выглядела так, будто ей нравится сосать член. Она медленно и чувственно брала три четверти моего члена выше среднего размера, снова и снова.

Мой сексуальный наставник посоветовал мне всегда предупреждать своих спутниц, прежде чем кончать им в рот. Когда я почувствовал первые проблески оргазма, я сказал Микки:

— Я уже близко.

Когда мой член вошел в ее горло, она подняла на меня сверкающие глаза. Она протянула руку между моих ног, обхватила мои висячие яйца и стала их массировать. Пять секунд спустя я с громким хрюканьем извергся и вылил свою сперму между рубиново-красных губ Микки.

Вытерев рот тыльной стороной ладони, она поднялась с колен. Она потянулась к своему бокалу, сделала здоровый глоток и спросила:

— Теперь ты меня поцелуешь, раз уж я смыла твою сперму из своего рта?

Мы прильнули друг к другу и позволили нашим языкам сплестись в неистовом поцелуе с открытым ртом.

— Я собираюсь оказать тебе ответную услугу, – сказал я Микки.

— Тебе не обязательно.

— Это будет не очень большой праздник, если кончу только я.

Когда Микки ничего не ответила, я протянул ей бокал с вином, затем присел на корточки, развязал шнурки на ботинках и снял их. Я вытащил ноги из брюк и боксеров и снял носки. Через несколько секунд, стянув через голову рубашку для гольфа и бросив ее на пол, я был уже голый.

Микки с широкой улыбкой окинула долгим тяжелым взглядом мою обнаженную грудь и медленно восстанавливающийся член.

Я забрал у Микки оба бокала и поставил их на стол. Я развернул ее и притянул к себе, так что ее великолепная попка оказалась прижата к моему члену, а спина – к моей обнаженной груди. Обхватив ее тело, я сжал руками каждую ногу, чуть выше колен, и поцеловал ее в шею, пока мои руки скользили выше.

Когда я достиг ее прикрытой штанами промежности, моя левая рука нащупала ее киску, а правая скользнула к задней части и схватила ее за ягодицу. Микки застонала:

— О, черт!.

— Не могу дождаться, когда ты кончишь!

— Ты очень уверена в себе.

Я провел всеми четырьмя ногтями по ее штанам и по ее холмику.

— Я очень уверен в себе.

Положив обе руки ей на талию, я провел раскрытыми ладонями по ее бокам до плеч. Она поднимала руки, пока я продвигался вперед. Когда ее руки были вытянуты над головой, я потянулся вниз и схватил нижнюю часть ее легкого летнего свитера, стянул его через голову и бросил на пол. Через несколько мгновений с нее был снят лифчик.

Я протянул руку и обхватил чашечки Мики, когда она вздохнула. Я ласкал ее грудь и слушал, как она хрюкает и стонет, когда я щипал ее маленькие розовые соски.

Когда я развернул Микки, наклонился, взял сосок в рот и пожевал его, Микки обхватила руками мою голову и простонала:

— Ублюдок!

Я расстегнул пуговицы на ее брюках и спустил их до колен. Микки успела выпутаться из брюк, когда я стянул брюки на пол.

Продолжая глубокий поцелуй с языком, я провел Микки назад, пока ее ноги не уперлись в диван. Я позволил ей опуститься в сидячее положение и опустился на колени между ее раздвинутыми бедрами.

Ее киска была голой, розовой и мокрой. Я наклонился и провел языком от нижней части ее щели до клитора. Она хрюкнула, когда я удлинил лизание от ее промежности до клитора, и воскликнула – Иисус, блядь, Христос, когда кончик моего языка прощупал ее попку, а затем скользнул по ее очень чувствительной щели.

Мне нравится лизать киску и попку, и в течение следующих нескольких минут я был вознагражден ворчанием, стонами и ругательствами, когда Микки испытала два небольших оргазма. Когда я просунул два пальца в ее удивительно тугую дырочку и быстро пощелкал языком по ее клитору, Микки сошла с ума, прижала мою голову к своей попке, уперлась мне в лицо и закричала, как матрос, когда у нее случился судорожный оргазм.

Когда Микки взмолилась: – Мне нужен перерыв, и оттолкнула мою голову, я поднялся. Она еще не отошла от последнего оргазма, когда я уперся головкой члена в складки ее пизды и надавил.

Глаза и рот Микки распахнулись, когда я вытащил член на дюйм и снова вошел. На третьем толчке я достиг дна, и мои яйца ударились о ее задницу. Микки просунула руку между нашими телами, нашла свой клитор и стала теребить, пока я трахал ее с силой.

После второго хрюканья я вытащил ее, побудил встать на колени и, широко раздвинув руками ее великолепную задницу, вошел в ее киску и трахнул ее как собаку.

Микки была измотана, когда я спросил:

—   Куда ты хочешь, чтобы я кончил?

— В рот. Кончи мне в рот.

Через несколько недель я познакомился с сестрой Микки – Джейн. Мы рассматривали дом на три семьи на линии Хартфорд – Уэзерсфилд. Поскольку два этажа сдавались в аренду, было бы очень сложно быстро отремонтировать весь дом. Цена была отличной, но быстро переделать дом было невозможно, и мы с Джейн это знали.

Мы закончили экскурсию на пустом третьем этаже. Джейн извинилась за то, что потратил время, а затем потянулся к моему члену и спросила:

—   Могу ли я как-нибудь загладить свою вину?

Джейн любила жесткий и глубокий анальный секс. Опустившись на колени и покрыв мой член и яйца слюной, она полезла в сумочку и достала бутылочку со смазкой. Она щедро намазала мой член и, подняв глаза от пола, сказала мне:

— У меня месячные. Надеюсь, ты не против трахнуть мою задницу.

У меня было достаточно опыта анального секса, чтобы понять, что мне нужно смазать и ее. Джен осталась стоять на коленях. Она натянула юбку на задницу и оттянула стринги в сторону. Выдавив на палец капельку смазки, я медленно раскрыл и растянул ее сверхтугой сфинктер. Когда мне удалось ввести два пальца, не испытывая дискомфорта, я прижал головку члена к ее анусу. Когда ее розочка раздвинулась и я вошел в нее, Джейн зашипела "медленно". Прошло несколько минут, прежде чем я стал вводить и выводить свой член, и еще несколько, прежде чем она начала умолять:

— Быстрее… сильнее… трахни мою задницу!

Я не спрашивал Джейн, куда мне кончать. Ее задница была слишком хороша, чтобы останавливаться. Я держал ее за бедра, пока она теребила свой клитор. Когда она вскрикнула и кончила, ее и без того похожая на тиски попка сжалась, и я вывалил в ее заднее отверстие огромную порцию. Когда я расслабился и выдохнул, из ее задницы вытекла струйка белой спермы и потекла между губами ее воспаленной киски.

Следующие пять лет пролетели незаметно. Когда после первого года я показал родителям свою финансовую информацию, они согласились, что дела у меня идут очень хорошо. Они были разочарованы тем, что я не собираюсь поступать в колледж, но видели мою страсть к риэлторскому бизнесу. Они поддержали меня на сто процентов.

Начиная со второго полного года работы, я сдавал от дюжины до пятнадцати домов в год. Я также активно искал многоквартирные дома с шестью-двенадцатью квартирами. Я ремонтировал каждую единицу, поскольку арендаторы уезжали, и держал недвижимость для получения дохода от аренды.

Я быстро обнаружил, что управление арендной недвижимостью – та еще заноза в заднице. Поскольку я не хотел, чтобы мне звонили в три часа ночи из-за сломанного унитаза, я нанял компанию по управлению недвижимостью и поручил ей заботу об арендной недвижимости и всех связанных с ней проблемах.

Микки и Джейн поженились в течение двух месяцев друг от друга. Я был приглашен на обе свадьбы. Я полагал, что наши свидания, в том числе и несколько встреч втроем с сестрами, остались в прошлом. Я был приятно удивлен, когда позвонила Джейн и спросила, могут ли девушки приехать ко мне в квартиру.

Одной из самых сексуальных и извращенных вещей, которые я когда-либо испытывал, было то, когда обе девушки стояли передо мной на коленях и вместе держали мой член левой рукой. Два безымянных пальца с обручальным и свадебным кольцами скользили по моему толстому стволу.

Мне было двадцать четыре года, когда Микки и Джен пригласили меня на ужин со своими мужьями и их младшей сестрой. Кейт недавно окончила колледж и уже год преподавала в начальной школе в районе Хартфорда.

Кейт училась в школе на стипендию по плаванию и была потрясающе красива. Она была выше своих сестер на целых пять футов девять дюймов. Она весила сто тридцать пять фунтов, у нее были рыжие волосы и зеленые глаза. Ее атлетическое телосложение подчеркивали длинные подтянутые ноги и самая великолепная попка на свете.

А еще лучше, чем внешность, была ее личность. Она была умна, искренна и легко смеялась. Я с удовольствием познакомился с ней за выпивкой и ужином, хотя мы были с ее сестрами и их мужьями. Я был в восторге, когда в конце вечера она согласилась отвезти меня домой к родителям.

Мы уже подъезжали к магазину Dunkin Donut, когда Кейт предложила остановиться и поговорить, ведь мы впервые остались наедине. Взяв напитки, мы нашли столик, где можно было уединиться.

— Послушай, – начала Кейт.

— Ты кажешься милым парнем, и при других обстоятельствах, думаю, я бы хотела узнать тебя получше.

— Я бы тоже хотел узнать тебя поближе. Что вас беспокоит?

— Я знаю, что ты дружишь с моими сестрами уже несколько лет, и я знаю, что они шлюхи. Я почти уверена, что они изменяют своим мужьям.

— Как это отражается на нас с тобой?

— Я не буду спрашивать, спал ли ты когда-нибудь с кем-нибудь из них, – продолжила Кейт.

— Но если мы встречаемся, даже если мы не были эксклюзивными, ты не можешь больше встречаться с моими сестрами.

— Договорились, – ответил я.

— Ты также должен знать, что я не шлюха. Я далеко не девственница, но у меня был секс только с парнями, с которыми у меня эксклюзивные отношения. Это не так много мужчин.

Мы с Кейт начали встречаться. Когда я пригласил ее на свидание в четвертый раз, я пригласил ее к себе домой на приватный ужин. Я был в восторге, когда она согласилась. Я заехал за ней в дом ее родственников, и, думаю, она была шокирована, когда я заехал на парковку за своим домом. Я больше не жил в кондоминиуме.

Папаша и бабушка Харрингтон умерли в течение трех недель друг от друга, четыре года назад. Они были невероятно щедры к своим детям и внукам, оставив значительное имущество, нажитое за всю жизнь папы. Я унаследовал их старый фермерский дом, амбар и семьдесят три акра земли в небольшом сельском городке в двадцати минутах езды от Хартфорда.

На участке росли фруктовые деревья, плодовые кусты и овощи. Земля была сдана в аренду местному фермеру, и доход от аренды позволял мне содержать хозяйство, не вкладывая собственных средств.

Мне потребовался почти год, чтобы решиться на реконструкцию сто тридцатилетнего фермерского дома и амбара, и еще два года, чтобы завершить проект. Когда все было завершено, я стал владельцем прекрасного дома. Снаружи он был аккуратен и сохранял вид старого традиционного фермерского дома. Внутри же все было выпотрошено, и несколько стен были ликвидированы, так что дом приобрел современный "открытый" вид.

Я также отремонтировал сарай. Я залил бетонный пол и превратил сарай в огромный гараж и складское помещение. Задний угол был превращен в тренажерный зал. Сеновал на втором этаже был переоборудован в современный офис, и теперь там располагалась компания Harrington Real Estate and Construction. По правде говоря, офис был моей мужской пещерой. В моей компании был только один сотрудник – я. Я покупал, ремонтировал и либо продавал недвижимость, либо сдавал ее в аренду. Все ремонтные работы я выполнял на субподряде, нанимал агентов по недвижимости, адвокатов, финансистов и бухгалтеров. Я был одним человеком.

Кейт была впечатлена, когда я провел для нее большую экскурсию. Думаю, ее также впечатлила лазанья, спаржа и салат, которые я подал на ужин. Мы ели в моем патио на заднем дворе, пили вино и разговаривали, пока не догорели свечи.

— Могу я спросить тебя кое о чем?

Кейт кивнула и ответила:

—   Конечно.

— Мне нравится узнавать тебя и я хочу проводить с тобой больше времени.

Улыбка Кейт засияла.

— Я не хочу встречаться ни с кем, кроме тебя. Может, ты рассмотришь вариант эксклюзивных отношений?

Улыбка медленно исчезла, и я был раздавлен, когда Кейт сказала:

— Мне нужно подумать об этом.

Постепенно улыбка вернулась. Она рассмеялась и сказала:

—   Я думала об этом достаточно долго! Самое время спросить!, запрыгнула ко мне на колени и поцеловала.

Потребовалось почти сорок пять минут, чтобы добраться до моей двуспальной кровати на втором этаже дома. Все это время мы медленно целовались, прикасались и раздевали друг друга. Когда мы упали на матрас, обнявшись, я был самым счастливым человеком на свете.

Признаюсь, меня беспокоило только то, что я буду сравнивать Кейт с ее распутными сестрами и разочаруюсь в качестве секса. После очень утомительной ночи, включавшей в себя трах и занятия любовью, оральный и анальный секс, я понял, что нашел правильную сестру. Она любила секс так же, как и ее сестры, но хотела эксклюзивных отношений.

Вскоре после нашей с Кейт помолвки позвонил ее отец и спросил, не могли бы мы встретиться, чтобы выпить пива. Мы с ее родителями были дружны, но не совсем сходились. Я знал причину. У меня не было образования в колледже.

Мы с Джорджем встретились на следующий день, и, как обычно, он сразу перешел к делу.

— Крис, ты мне нравишься. Ты мне очень нравишься, но я думаю, что очень важно, чтобы вы с Кейт подписали брачный договор.

— Ты уже говорил об этом с Кейт?

Джордж ответил:

—   Пока нет, но собираюсь. Он протянул через стол папку из бумаги и продолжил:

—   Я попросил своего адвоката составить это.

Брачный договор состоял всего из двух страниц и в основном гласил, что в случае развода по любой причине мы с Кейт сохраним все имущество, которое принесли в брак. Кейт сохранит все активы, приобретенные на ее нынешней и будущих работах, а я – все активы своего бизнеса. Если у нас появятся дети, суд установит все выплаты алиментов, и каждый из нас будет обязан вносить по пять тысяч долларов в год в фонд колледжа.

Это казалось справедливым и довольно простым. Я сказал Джорджу: – Я не вижу никаких проблем, но позволь мне попросить моего адвоката взглянуть на это. Я верну его вам в течение недели.

Мы с Кейт поженились в конце ее второго учебного года и отправились в двухнедельный медовый отпуск на несколько Карибских островов. Во время отпуска мы зачали ребенка, и Кайла родилась через девять месяцев после нашей свадьбы. Наша вторая дочь, Кара, появилась на свет через шестнадцать месяцев, а через два с половиной года после нее – малышка Карла.

Жизнь была в основном хорошей. В дополнение к своим обязанностям учителя Кейт вернулась в школу, чтобы получить степень магистра в области образования, а также сертификат школьного администратора. Это были тяжелые три года, и все время казалось, что мы с Кейт движемся в противоположных направлениях.

Мой бизнес шел хорошо. С развитием Интернета я смог изменить направление деятельности своей компании и вышел из сферы ремонта в бизнесе по продаже недвижимости.

Вместо этого, используя доступ к информации в Сети, я занялся поиском проблемной недвижимости для отдыха на северо-восточном побережье и в горнолыжных районах штатов Мэн, Нью-Гэмпшир, Вермонт и на севере штата Нью-Йорк. Найдя привлекательный объект и проведя обычную проверку, я покупал его и тут же продавал тому, кто хотел его отремонтировать. В сфере недвижимости такой тип сделки известен как оптовая продажа.

Конечно, я не зарабатывал столько денег на каждой сделке, но вместо двенадцати-пятнадцати обычных сделок в год я совершал от семидесяти пяти до ста оптовых сделок.

Я продолжал инвестировать в жилые квартиры и в настоящее время владел восемнадцатью зданиями, в которых насчитывалось в общей сложности сто двадцать четыре единицы жилья.

Поскольку моя репутация в этой индустрии была выше среднего, я также стал партнером инвестиционной группы, которая ссужала деньги продавцам. Это была одна из лучших компаний такого рода на северо-востоке.

Самое интересное в изменении направления деятельности меня и моих компаний – это то, что количество времени, которое я работал ежедневно, сократилось. Вместо шестидесятичасовой рабочей недели, включающей переезды от проекта реконструкции к проекту реконструкции и поиск новых проектов, мои новые обязанности требовали от двадцати до тридцати часов в неделю.

Я смог уделять больше драгоценного времени своей семье. В среднем рабочий день состоял из подъема в четыре часа и часовой тренировки. Каждое утро я поднимал свою любимую жену и детей на запах плотного завтрака и готовил для них здоровый домашний обед, который они могли взять с собой. Я целовал жену и детей на прощание и каждое утро смотрел, как дети садятся в школьный автобус. С семи тридцати до часу дня я занимался работой. Я общался со всеми своими знакомыми риелторами, искал новые оптовые сделки, читал отчеты по нашей кредитной компании и выполнял тысячу мелких деталей, которые были необходимы в моей работе.

Чаще всего мне удавалось уйти с работы рано утром, чтобы успеть подготовить детей к школьным занятиям. Я тренировал их спортивные команды, водил их в танцевальный класс, следил за тем, чтобы они выполняли домашние задания, и приводил их домой к здоровому домашнему ужину.

Я был самым счастливым человеком на свете. У меня была успешная карьера, и я с гордостью носил звание "Мистер Мама".

В тот же период времени Кейт сменила профессию. Она ушла из класса и стала школьным администратором. Она начала с должности заместителя директора средней школы, перешла в начальную школу в качестве директора, затем стала заместителем директора средней школы и, наконец, за шесть коротких лет стала помощником суперинтенданта нашей школьной системы.

Самым большим минусом было то, что в то время как мое рабочее время сократилось, время Кейт увеличилось. Ей приходилось посещать многочисленные вечерние спортивные соревнования и другие школьные мероприятия. Она ходила на все заседания городского совета и совета по образованию. Однако Кейт нравилась ее работа и те положительные изменения, которые она привносила в наш город, поэтому я не стал жаловаться. Вместо этого я с удовольствием занимался домом.

Даже при нашем сложном образе жизни мы с Кейт находили время, чтобы быть вместе, как в спальне, так и за ее пределами. Когда миновала двенадцатая годовщина нашей свадьбы, мы с Кейт занимались сексом три-четыре раза в неделю.

Единственное настоящее испытание для наших отношений началось несколькими годами ранее, на третьем году нашего брака. Мы с Кейт сидели вместе и праздновали День святого Валентина в нашем любимом местном ресторане. Мы только приступили к десерту, как Кейт сказала: – Я хотела бы кое-что спросить, и мне бы хотелось, чтобы ты был непредвзят.

Признаюсь, меня немного раздражали ее слова и тон, и я ответил:

—   Когда это я был с тобой непредубежденным?

Кейт закатила глаза и сказала:

—   Я просто думаю, что есть шанс… небольшой шанс, что ты расстроишься.

— Итак, забронировав столик в нашем любимом ресторане и подарив тебе бриллиантовую подвеску в честь Дня святого Валентина, ты решила, что сейчас самое время поговорить о том, что может меня расстроить. Отлично! Валяй!

— Ради всего святого, Крис. Я же сказал, что есть небольшой шанс, что ты расстроишься.

Я махнул рукой, пока Кейт не продолжила свою тираду.

— Просто скажи мне, о чем ты хочешь поговорить.

Кейт смотрела на меня почти минуту, а потом продолжила:

— Микки и Джейн каждую весну отправляются в пятидневный круиз. Мы выбрали круиз во время весенних каникул в моей школе. Я бы хотела поехать в этом году.

Я рассмеялся и сказал:

— Почему это должно меня расстраивать. Это звучит как отличная идея. Куда мы едем?

Первоначальная улыбка Кейт сменилась озабоченностью, и она ответила:

— Нет. Ты не понимаешь. Мы планируем провести неделю только для девочек.

Мой взгляд не отрывался от глаз Кейт, пока я тянулся к своему бокалу с вином и очень медленно делал два маленьких глотка. Поставив бокал обратно на стол, я спросил:

— О чем именно ты меня спрашиваешь?

Кейт выглядела озадаченной и ответила:

—   Я не понимаю твоего вопроса.

— Ты начала этот разговор с того, что спросила меня, можете ли ты задать мне вопрос. Какой у тебя вопрос, Кейт? О чем ты меня спрашиваешь?

Кейт взяла себя в руки и ответила:

— Ну… Наверное, я спрашиваю тебя, не против ли ты, чтобы я уехала?

Я широко улыбнулся и ответил:

— Это просто. Нет. Я не против того, чтобы ты поехала, и удивлен, что ты спрашиваешь.

— Что такого в том, что я уезжаю с сестрами?, – Кейт была явно раздражена.

Я была ошеломлен. Я покачал головой и ответил:

— Как ты прекрасно знаешь, Микки и Джейн – шлюхи. Они были шлюхами пять лет назад, когда мы начали встречаться, как ты сама заметила. Они и сегодня шлюхи, после того как каждая из них развелась из-за измены. Ваши сестры – самонаводящиеся торпеды для ищущих тепла членов, и ты это знаешь. Вот в чем дело, если ты поедешь без меня.

— Значит, ты мне не доверяешь?

— Это не тот вопрос, который мы обсуждаем. Ты спросила, не против ли я, чтобы ты уехала, танцевала, пила и валялась в бикини в недельном круизе со своими сестрами-шлюхами. Я не против и никогда не буду против.

Кейт потребовалось несколько мгновений, чтобы успокоиться, прежде чем она сказала:

— Ты не можешь сказать мне, что я не могу поехать!

— И снова, милая, мы обсуждаем не это. Мы обсуждаем мои чувства по поводу того, что ты оставила свою семью, чтобы поехать в отпуск с двумя своими сестрами-шлюхами.

— Я бы хотела, чтобы ты перестал называть их шлюхами.

Я пожал плечами и сказал:

—   Я бы хотел, чтобы они не были шлюхами.

Не успели мы продолжить, как к столу подошел официант и спросил, нравится ли нам десерт. Когда мы согласились, что он очень вкусный, она сказала:

—   Последнее блюдо – бокал нашего премиального сливового вина. Могу я принести его вам?

Прежде чем Кейт успела согласиться, я сказал:

— Нет, спасибо.

Я достал из бумажника свою кредитную карту, протянул ее официанту и сказал:

—   Пожалуйста, проведите по карте, добавьте двадцать процентов на чаевые и принесите мне чек, чтобы я расписался.

Кейт была возмущена. Она повысила голос и заявила:

— Мы останемся на вино, а официанту сказала:

—  И мы сейчас же его возьмем. Спасибо.

Подозреваю, что официант знал, что, несмотря на то что я подарил жене красивую подвеску, я не собираюсь трахаться в конце нашего свидания.

Я улыбнулся официанту и сказал:

—   Принесите моей жене ее вино и мой бокал тоже. Когда вы проверите мою карту, верните ее моей жене и вызовите ей такси.

Глаза официанта чуть не выскочили из головы, когда я бросил салфетку на стол, встал и направился в гардеробную за пиджаком.

Заведя машину, я посмотрел на часы и дал Кейт ровно три минуты, чтобы оплатить счет и добраться до парковки. Она добралась с запасом в семь секунд. Забравшись в машину, она была в ярости.

— Никогда… никогда больше не ставь меня в такое положение! Ты меня понял?

Я проехал полмили, прежде чем спокойно ответил.

— Мы только что закончили разговор, в ходе которого мне сообщили, что я не могу запретить тебе уехать на неделю со своими сестрами-шлюхами. А раз так, то ты не можешь запретить мне позорить тебя на людях, и я, блядь, буду делать это в любое время, когда захочу!

Кейт была ошеломлена. Я никогда раньше не говорил с ней в таком тоне. Она благоразумно решила молчать до конца нашей поездки.

Я припарковал машину у сарая. Пока Кейт шла к двери, ведущей на улицу и в дом, я поднялся по лестнице в свой кабинет.

— Куда ты идешь? Мы еще не закончили разговор. Иди в дом, сейчас же!

Я был на полпути вверх по лестнице. Я повернулся и заорал:

—   С кем ты, блядь, разговариваешь? Никогда больше не указывай мне, что делать!

Кейт так и стояла с открытой челюстью, когда я захлопнул за собой дверь кабинета.

В течение следующих нескольких недель температура в нашем доме менялась от мороза до арктического холода. В зависимости от температуры я много ночей спал в своем кабинете.

За четыре дня до того, как Кейт должна была уехать, она загнала меня в угол в моем кабинете.

— Мы можем поговорить?, – спросила она.

— Конечно. Я указал на стул и сказал:

—   Пожалуйста. Присаживайся.

Кейт смотрела на меня довольно долго, прежде чем сказать:

— Я не хочу уходить, когда ты на меня злишься.

Я пожал плечами и сказал:

—   Есть простой способ изменить мое настроение.

— Крис! Я еду в круиз. Это окончательно!

Несколько мгновений мы сидели молча, а потом я спросил:

—   Можно мне сказать пару слов?

После того как Кейт кивнула в знак согласия, я сказал ей:

— Впервые за всю нашу совместную жизнь я беспокоюсь о здоровье нашего брака. Впервые меня беспокоит, что твои действия могут… могут привести к тому, что наша семья распадется.

— Это несправедливо, Крис. Неужели ты думаешь, что я собираюсь трахаться с каким-то парнем во время круиза?

— Сидя здесь сейчас, я знаю, что ты не думаешь об измене мне. Но через несколько дней ты будешь со своими сестрами, будешь пить и веселиться. Три великолепные женщины в такой обстановке будут привлекать мужчин, и это легко может привести к непредвиденным последствиям, особенно если две из них – шлюхи. А, Кейт? Ты знаешь, что я прав!

Я видел, что Кейт готовилась к ответу, и был застигнут врасплох, когда я настоял на том, что она знает, что я прав. Ей хватило приличия покраснеть.

Я продолжил:

— Ты должна понять, что меня волнует многое, а не только секс. Ты собираешься целоваться с мужчинами? Будешь ли ты держаться за руки? Как насчет медленного танца с его руками на твоей попке или разрешения мужчине намазать твое тело кремом для загара, пока ты лежишь у бассейна?

— Крис, ты просто смешон! Я не планирую делать ничего из этого, но даже если это случится, все не так уж плохо.

Думаю, моя улыбка нервировала Кейт. Я спросил:

— Почему ты не планируешь делать ничего из этого?

— Почему? Потому что замужняя женщина не должна вступать в такие отношения с мужчиной. Но если произошла пьяная ошибка, это ни в коем случае не означает, что она должна привести к разводу.

Я покачал головой и сказал:

— Мы продолжаем ходить по одному и тому же глупому кругу. Ты не приняла во внимание мои очень сильные чувства и опасения по поводу этой поездки. Если я узнаю, что ты вела себя неподобающим образом, я не стану считаться с твоими чувствами. Я сделаю то, что будет лучше для меня и моих дочерей, вплоть до развода.

— Не могу поверить, что ты говоришь о разводе.

— А я не могу поверить, что твое решение поехать в этот отпуск привело к тому, что мы заговорили о разводе.

— Послушай, – продолжил я.

— Я смирился с тем, что ты поедешь в эту поездку. Мне это, конечно, не нравится, но я это принимаю. Надеюсь, ты и твои сестры приятно проведете время. Но я хочу, чтобы ты понимала мои опасения и знала… непременно… если ты переступишь черту и сделаешь что-то неподобающее, а я узнаю об этом, то вышвырну тебя на обочину через секунду.

Я был удивлен, когда из глаз Кейт полились слезы и покатились по щекам. Она вскочила со своего места, подошла к двери моего кабинета и через плечо крикнула:

— Я не собираюсь делать ничего плохого!

Утром в день отъезда Кейт мы сидели за кухонным столом. Остатки вафельного завтрака были единственным свидетельством нашей вкусной трапезы. Кейт расспрашивала девочек об их планах на неделю.

Когда часы на кухне пробили восемь утра, Кейт посмотрела на меня и сказала:

— Нам пора идти. Я сказала Микки, что мы заберем ее в восемь тридцать, а Джейн – в девять.

— Нам?, – спросил я.

— Конечно. Ты отвезешь нас в аэропорт.

— Кейт. У меня запланированы конференц-звонки на 8:30, 9:00 и 9:45. Я еду в свой офис.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? Что за муж не отвозит жену в аэропорт?

Я был на полпути к двери на кухню, когда ответил: – Такой муж, который никак не поддержит этот отпуск. А потом, повернувшись к девочкам, сказал им:

—   Пожалуйста, уберите со стола и кухонной стойки, прежде чем включать телевизор.

Следующие девять лет пролетели незаметно. Кили только что исполнилось тринадцать, Каре было одиннадцать, а Карле – восемь. Мне по-прежнему нравилось быть "мистером Мамой" и нести ответственность за детей.

Кейт ценила мои усилия, поскольку это позволяло ей оставаться лучшим администратором в школьной системе нашего города, а также занимать должности в нескольких советах штата Коннектикут и национальных советах по образованию. Я невероятно гордился своей женой и в то же время наслаждался тесной связью, которая сложилась у меня с тремя моими дочерьми.

Это был пятничный день в последнюю полную неделю апреля. Кейт вернулась двумя неделями ранее из своего девятого весеннего круиза с сестрами.

Мой телефон был отключен, и я слушал конференц-связь. Я не собирался участвовать в разговоре. Только слушать. Я стоял у открытого окна офиса, наслаждаясь теплым весенним ветерком, когда на подъездную дорожку выехала машина Кейт. За ней следовала машина ее сестры Джен.

Кейт выскочила из своей машины, а Джейн и Микки вылезли из другой. Я услышал, как Джейн спросила:

—   Что такого важного?

Кейт шикнула на сестру и сказала:

— Давайте поговорим на кухне. Я не хочу рисковать, что Крис нас услышит.

— Похоже, это важнее, чем мой конференц-звонок, – подумал я, отключая телефон. Почти сразу же я запустил приложение домашней безопасности на своем мобильном телефоне и перешел к камере на нашей кухне.

Я наблюдал, как женщины вошли через заднюю дверь. Когда Микки и Джен заняли места за нашим столом, Кейт налила сестрам два бокала вина.

— А ты не будешь?, – спросила Микки.

После паузы Кейт ответила:

—   Не могу сейчас. Я принимаю антибиотики.

— Что с тобой?, – поинтересовалась Джейн.

— Не могу поверить, но один из мудаков, с которым я переспала, заразил меня гонореей, – призналась Кейт.

— Вот блядь, – сказала Джейн.

—   Ты заразила Криса!

— Нет!, – закричала Кейт.

—   Он всегда злится, когда я возвращаюсь из круиза. Мы возвращаемся к сексу только через пару недель.

— Когда твой врач сообщит Крису?, – поинтересовалась Микки.

— Не думаю, что сообщит. Я пошла в клинику в Олбани, штат Нью-Йорк, и заплатила наличными. Я сказала им, что не замужем и за последние полгода у меня был только секс в круизе с незнакомцами. Мне пришлось предоставить клинике информацию о нашей круизной линии и имена парней, с которыми я спала. Медицинские власти попытаются разыскать того, кто передал мне это.

Я не стал больше ничего слушать и отключил приложение. Я подошел к книжной полке, открыл бутылку Knob Creek и налил на дюйм. Сев за письменный стол и сделав здоровый глоток, я понял, что готовился к этому моменту десятилетие и уже продумал все действия, необходимые для прекращения нашего с Кейт брака. Мне было грустно… я почти умер внутри, но я был полон решимости позаботиться о себе и своих детях.

Я позвонил своему личному адвокату и попросил его подать заявление о разводе. Я хотел, чтобы брачный договор был исполнен; мне нужен был дом, который я унаследовал от своего деда. И самое главное, как основной опекун, я настаивал на полной опеке над моими девочками. Мой адвокат согласился, что вопрос опеки не должен быть проблемой.

Я поручил своему адвокату подать документы на развод по причине непримиримых разногласий, но подготовить второе заявление о разводе, в котором указать неверность.

Я не беспокоился о разделе наших банковских счетов. В самом начале мой адвокат посоветовал нам с Кейт иметь отдельные счета на случай, если мой бизнес потерпит крах. Каждый из нас ежеквартально вносил равные взносы в семейный бюджет, но все остальные финансы мы вели на свое имя.

Я аннулировал две совместные кредитные карты и погасил остаток с помощью нашего счета в семейном бюджете.

Через тридцать минут после того, как я услышал этот роковой разговор, я взял остатки своего напитка и направился на кухню. Разговор девушек затих, когда я появился в дверях.

Кейт посмотрела на меня и спросила:

—   Плохой день, милый?

Я сел на свое место в дальнем конце кухонного стола, кивнул и сказал.

— Да. Очень плохой.

Группа с интересом наблюдала за происходящим, когда Кейт спросила:

—   Не хочешь рассказать нам об этом?

Пока я обдумывал свой ответ, мы услышали, как Кайла входит в парадную дверь. Мама ее лучшей подруги подвезла ее домой из средней школы. Кайла проскочила на кухню, обняла маму и тетушек, а затем обогнула стол и обхватила меня за шею.

Кайла не видела своих тетушек с тех пор, как они уехали в свой последний круиз. Кайла рассказала тетушкам о своих школьных и спортивных делах. Они дразнили ее мальчиком, который был в нее влюблен.

Я оглядел стол, и все, кроме Кейт, были поглощены разговором. Кейт посмотрела на меня с обеспокоенным выражением лица.

Через несколько минут мы услышали, как перед домом остановился школьный автобус, а вскоре после этого входная дверь с грохотом распахнулась. Через несколько секунд на кухню вбежали Кара и Карла. После очередной порции объятий Микки и Джейн начали расспрашивать трех племянниц об их недавней жизни.

Все вместе мы смеялись и болтали больше часа. Когда стало тихо и я заподозрила, что Джен и Микки найдут предлог, чтобы уйти, я сказал:

— Я созываю семейное собрание.

А затем, посмотрев на своих невесток, я сказала: – На каждую из вас повлияет наша беседа. Приглашаю вас остаться.

Когда они согласились, я встал, наполнил их бокалы вином и налил себе еще один дюйм бурбона. Поставив бокалы обратно на стол, я спросил Кейт:

—   Не хочешь ли вина?

Кейт улыбнулась, покачала головой и ответила:

— Нет. Спасибо.

Кара рассмеялась и сказала:

—   Надо же! Мама не хочет бокал вина в пятницу днем. А по какому поводу?

Мы все рассмеялись и позволили Кейт ответить:

— Я немного перебрала в круизе. Я пытаюсь сбросить несколько килограммов.

— Это радует, – сказал я.

— Что за облегчение?, – спросила Кейт.

Лицо Кейт побелело, когда я ответил:

—   Я думал, ты не пьешь, потому что тебе прописали антибиотики.

Девочки повернулись к Кейт, и Карла спросила:

— Ты заболела, мама?

Кейт быстро ответила:

— Нет! Конечно, нет!

Все повернулись ко мне. Я сделал два вдоха, чтобы успокоиться, и повернулся к своим девочкам. Я сказал им: – Ваша мама только что солгала вам.

— КРИС!, – закричала Кейт.

— Ваша мама принимает антибиотики от болезни, которая называется гонорея. Это заболевание, передающееся половым путем… венерическое заболевание. Ваша мама заразилась гонореей, когда изменила мне, находясь в круизе со своими сестрами.

"ДЕВОЧКИ! Ваш отец лжет! Немедленно отправляйтесь в свою комнату, – приказала Кейт.

Никто не шелохнулся, только головы девочек повернулись в мою сторону. Я не торопился и медленно сказал своим девочкам:

—   Я уверен, что в глубине души вы знаете, что я никогда бы не солгал вам о чем-то столь важном.

— ИДИТЕ В СВОИ КОМНАТЫ. СЕЙЧАС!

Как в теннисном матче, три маленькие головки повернулись от Кейт, чтобы посмотреть на меня.

— Девочки, вы должны знать, что я связался с мистером Филлипсом. Вы знаете, что он мой адвокат. В выходные он подготовит документы на развод. Он позаботится о том, чтобы мама получила копию на следующей неделе.

В глазах Кейт вспыхнула ярость.

— Как ты смеешь вмешивать наших детей в это личное дело!

Посмотрев на Кейт с максимально возможным презрением, я ответил:

— Во вторник Алан подаст заявление о разводе. Наше частное дело станет достоянием общественности всего через несколько дней.

А затем, посмотрев на своих дочерей, я сказал им:

—   Следующий год будет очень трудным для нашей семьи. Я хочу относиться к вам с уважением и с самого начала говорить вам правду. Я хочу, чтобы вы знали, что я не виноват. Это все из-за вашей матери. Она изменяла нам. Она разрушила наш брак и расколола нашу семью.

Наблюдая за реакцией своих дочерей, я не удивился слезам и рыданиям Кары и Карлы. Меня удивило отсутствие эмоций у моей старшей девочки. Она выглядела решительной, когда спрашивала:

—   Папа, я хочу сказать тебе что-то важное, но боюсь, что ты меня возненавидишь.

Я обошел свою невестку Джейн и взял руку Кайлы в свою.

— Ненависть к тебе невозможна.

Я растерялась, когда Кайла разрыдалась. Она повернулась и посмотрела на Кару. Когда Кара кивнула в знак молчаливого согласия, обе девушки обнялись и заплакали вместе.

— Посмотри, какой беспорядок ты устроил. Как ты посмел так расстроить нашу семью!

Я внимательно наблюдал за Килей и Карой, пока Кейт говорила. Ее слова не подействовали на девочек.

Вместо этого Кайла успокоилась и сказала:

—   Два года назад, когда мама вернулась из круиза, она сидела вот здесь с тетей Джейн и тетей Микки. Мы были наверху, в спальне Кары.

Кайла указала над головой на комнату Кары и продолжила:

—   Я слышала, как мама, тетя Джейн и тетя Микки разговаривали через вентиляцию. Они смеялись и хвастались тем, у кого было больше всего секса во время круиза. Они описали несколько очень мерзких вещей, которые я помню слово в слово, но не хочу повторять их.

— Я тоже все помню, папа, – подхватила Кара.

— Папа?

Я ответил:

—   Да, Кайла.

— Прости, что не сказала тебе.

— Мне тоже жаль, папа, – сказала Кара.

Кайла продолжила:

—   Мы знаем, что мама поступила очень плохо, но мы боялись тебе сказать.

Я продолжал держать Килей за руку и потянулся к Каре. Маленькая Карла не понимала всего происходящего, но не хотела оставаться в стороне. Она придвинулась к Каре и присоединилась к ним.

Я сказал всем трем девочкам:

—   Вам не нужно сожалеть. Твои мать и тети не должны были ставить тебя в такое положение, чтобы ты слышала об их отвратительном поведении. Это их вина. Не твоя!

— Я не буду жить с мамой после развода. Я хочу жить с тобой!

Я был удивлен, что Кайла так далеко зашла в своих мыслях. Я была рад и горд, когда Карла и Кара кивнули в знак согласия.

Кейт решила воспользоваться моментом, чтобы продолжить свою глупость. Она заявила:

—   При разводе мать всегда получает опекунство. Если твой папа немедленно не прекратит эти глупости, ты будешь жить со мной. Я гарантирую это!

Все три девочки выглядели расстроенными и повернулись ко мне. Я улыбнулся и объяснил:

— В большинстве случаев мать получает основную опеку.

Кайла застонала, пока не увидела, что я поднял руку.

Я продолжил:

—   Они получают опеку, потому что в большинстве случаев мама – основной воспитатель. Позвольте мне задать вам несколько вопросов. Вам не обязательно отвечать вслух.

Девочки кивнули, чтобы я продолжал.

— Кто каждый день готовит вам завтрак? Кто собирает вам обед в школу и готовит ужин? Кто каждую неделю ходит за продуктами? Кто остается с вами дома каждый вечер, пока ваша мама на совещании? Кто водит вася к врачу на ежегодный медосмотр или когда ты болеешь? Кто тренирует ваши спортивные команды и добровольно сопровождает школьные экскурсии? Кто водит вас на танцевальные занятия и театральные репетиции?

После этого я спросил:

—   Можешь ли ты вспомнить хоть одну вещь, которую твоя мама делает регулярно, чтобы внести вклад в нашу семью?

Кайла вскочила со своего места, обогнула стол и прыгнула в мои протянутые руки.

— Это ты, папа! Ты наша сиделка и самый лучший папа на свете.

Когда Кайла закончила, две ее сестры присоединились к нам в огромном групповом объятии.

Я подождал минуту, пока мы не успокоились.

— Идите в свои комнаты, девочки. Нам с мамой и тетями нужно поговорить.

Я получил три сочных поцелуя в щеку. Девушки не обращали внимания на Кейт, Джейн и Микки, направляясь к выходу из кухни. Они уже выходили из кухни, когда я приказал:

—   Девочки! Я не хочу, чтобы вы подслушивали. Пожалуйста, идите в комнату Карлы!

Учитывая эмоциональность ситуации, я был рад услышать три хихиканья и хор:

— Хорошо, папа.

— Похоже, вы победили, – сказал я Микки и Джейн.

Я видел, что они не хотели отвечать, но я заставил их.

— Что ты имеешь в виду?, – спросила Микки.

— Я хотел иметь верную и любящую жену, а вы хотели, чтобы Кейт была шлюхой. Вы победили.

У Микки хватило приличия простонать.

— Я не шлюха, Крис!

Я рассмеялся и ответил:

—   Твоя зараженная гонореей пизда – доказательство того, что ты шлюха.

— Прекрати! Пожалуйста, веди себя как взрослый. Нам не нужны вульгарные выражения.

Джейн вскочила и объяснила:

—   Это была всего одна неделя в году, Крис. У Кейт напряженная работа, и она расслабляется, пока мы в отъезде. В этом нет ничего страшного.

Я не смог сдержаться и сказал:

—   Если бы мне нужна была шлюха в жены, я бы женился на тебе или Микки.

— Да пошел ты, Крис!

Микки продолжила:

— Ты никогда не жаловался, когда трахал нас!

Сестры кивнули в знак согласия.

— Давайте посмотрим. Мне было девятнадцать, я был возбужден и одинок.

Я подождал немного, прежде чем спросить:

—   Как только ты познакомила меня с Кейт, принимал ли я хоть одно из твоих многочисленных приглашений продолжить трахаться с тобой?

Все за столом знали ответ. Никто не проронил ни слова.

— Я не хочу развода. Я буду бороться за сохранение нашей семьи.

— К счастью, Кейт, мне не нужно твое разрешение на развод. Я распорядился, чтобы развод состоялся на основании непримиримых разногласий. Если ты будешь сопротивляться, я попрошу суд издать приказ о том, чтобы тебя проверили на венерические заболевания. Думаю, гонорея, которая кишит в выгребной яме у тебя между ног, докажет, что ты изменщица. Тогда я изменю условия на "неверность", и весь мир узнает, что ты – лживая обманщица.

— Эй, сестренка!, – вмешалась Джен.

—   Мы собираемся выйти отсюда и дать вам двоим возможность побыть наедине.

Обе сестры начали вставать, но остановились, когда я сказал:

—   Пока вы уходите, я хочу, чтобы вы вынесли мусор.

Они смотрели на меня с замешательством, пока я не указал на Кейт и не сказал им:

— Отведите сестру в ее комнату и попросите ее собрать вещи, которых хватит на несколько недель. А потом забирайте ее из моего дома!

Эпилог:

Хотя Кейт пыталась использовать семью и друзей, чтобы оттянуть развод, она не использовала официальные каналы, так как не хотела, чтобы весь мир узнал, что она шлюха.

Обязательная консультация, назначенная судом, длилась всего один сеанс. Консультант без труда определил, что я не заинтересован в продолжении брака с Кейт.

Суд принял брачный контракт. Кейт сохранила все активы, связанные с ее работой, а я – свой бизнес.

Что самое приятное, я получил право основной опеки над Килей, Карой и Карлой. Две мои старшие дочери продолжали враждовать со своей матерью и тетями, но остались близки с бабушкой и дедушкой по материнской линии. Моя младшая, Карла, по-прежнему близка с мамой и регулярно с ней видится.