Моей мечтой была кастрация... Гомосексуалы рассказы Порно рассказы и эротические секс рассказы

Моей мечтой была кастрация.

Точнее, моей мечтой была эротическая кастрация. Чтобы моя мошонка лопнула от острого лезвия скальпеля, и мои яички отрезали, я кончил в последний раз и потерял сознание от блаженства и крайнего экстаза.

Ох, уж эти мечты, непонятно как уживающиеся с реальностью.

В общем, решил я посидеть на таких форумах. Как оказалось, целевая аудитория парней, которые хотели, чтобы им отрезали яйца, была более чем внушительной. Однако, лично я искал другое: мне не хотелось участвовать во всей этой ерунде с «рабом и госпожой». Нет! Ни рабов, ни женщин! Можно мне гея!?

Сказать было проще, чем сделать, но я не унывал.

И тут мне улыбнулась удача. Было уже поздно. Я лежал в постели, сидел на одном форуме через телефон, и тут мне приходит смс:

— «Привет. Что тут ищешь?»

Судя по аватарке, мне написал в лучшем случае мужчина, а в худшем – капитан Америка, ведь именно его лицо смотрело на меня с фото. Поразмыслив, я решил, что хуже не будет, потому что пока ничего путного не видел, и ответил:

— «Хочу, чтобы меня кастрировали».

Написал и почувствовал волнение. Ну вот, я это написал, и на мгновение мне почудилось, что прямо сейчас кто-то вломится в дом, свяжет, и прощай мои яички. От этих мыслей член под одеялом шевельнулся.

— «А зачем тебе это?»

Вопрос показался вполне невинным, но я решил сразу уточнить, чтобы не терять зря времени:

— «Сначала скажи. Ты – мужчина или женщина?»

— «Парень)) меня Виктор зовут».

— «Опа-на!», – пронеслось у меня в голове, -«неужели мне так поперло?»

Выдохнув и засунув руку под одеяло – мой член уже встал, – я сжал мошонку и написал:

— «Отлично! Мужчина мне и нужен. Кастрация – моя эротическая мечта»

Ответ последовал не сразу. Пока Виктор печатал, я массировал и перекатывал яички и поглаживал ствол горячего пениса. Так хотелось, чтобы кто-нибудь прямо сейчас сделал мне минет…

— «Надеюсь, ты не про унижение и подчинение?»

Я тут же отвечаю:

— Нет! Фу! Вообще это не интересно. Я бы хотел, чтобы это была как бы ролевая игра. Я лежу, возбужденный, а меня медленно готовят к операции… и так далее»

«И так далее» я решил не расписывать, так как иначе забрызгал бы спермой все вокруг.

Виктор не отвечал минут 5, и в мою голову уже забрались сомнения, как вдруг:

— «Кажется, я тебя понял. Ну смотри, что могу предложить: по образованию я медик. У меня есть практика на дому. Если хочешь, давай проведем эту операцию. На лучше заранее все уточним».

Вне себя от радости и возбуждения, и даже страха, я весь покрылся испариной, а сердце застучало очень быстро. Те мне менее, я почти два часа потратил на подробные объяснения, что и как я хочу – в самых мельчайших подробностях. Мои пальцы только и успевали печатать сообщения, а член запульсировал от сладостной истомы. Смазка текла вниз, по стволу и собиралась на расслабленной мошонке. От мысли, что меня действительно могут кастрировал, хотелось кончить, но я держался и продолжал писать.

— «Судя по тому, как все вдохновенно описал, ты этого действительно хочешь. Отлично. Тогда я точно хочу этого. Можешь приехать в пятницу, в семь вечера ко мне. Сейчас напишу адрес»

Я понимал, что сейчас уже ночь четверга, и до пятницы осталось всего ничего. В какой-то момент я даже захотел все прекратить.

Я отложил телефон, сел и уставился на свой оттопыренный член. Прижал его к пупку, я схватил свою мошонку и стал задумчиво перекатывать яички туда-сюда.

— «Может, ну его нахрен?» – подумал я, ощущая тяжесть своих яиц в руках, – «они ведь больше не отрастут»

В пятницу я был готов: принял душ, но ничего не брил. Мы это обговорили. Принял таблетку успокоительного. И это мы тоже обсудили, и вызвал такси.

Пока ехал, мое воображение нарисовало все: от самого шикарного эротического события, до маньяка, который отрежет мне яйца, а потом член, а потом я умру, истекая кровью. Сердце билось неистово в груди, словно отправлялся на плаху. Хотя, отчасти так и было…

Второй подъезд, восьмой этаж, квартира 176.

Расплатившись, я вышел и постарался успокоиться. Еще есть возможность послать все к чертям, развернуться и уйти.

Ну уж нет!

Я подошел и набрал код в домофоне. Раздался приятный мужской голос:

— Это ты?

— Да, – протянул я немного дрогнувшим голосом. Виктор что-то хмыкнул, и дверь открылась. Я буквально взлетел по ступеням и нажал кнопку лифта.

Пока ехал, подумал о том, что меня могут тупо прирезать. Что только не придет в голову, когда решаешься на такое?!

Наконец, двери лифта открываются, и я вижу его – Виктора. Его квартира как раз напротив лифта.

Довольно красивый, темноволосый, лет тридцати, с аккуратной щетиной и стройной фигурой. Он стоял, опершись о дверной косяк и оценивающе осматривал меня.

— Значит, ты все-таки пришел, – рассеяно протянул Виктор. Я сглотнул и кивнул.

— Что ж, заходи.

Виктор посторонился, и я прошел в квартиру, ожидая, что сейчас мне ударят по голове чем-то тяжелым, и на том закончатся мои приключения.

Квартира была с хорошим ремонтом, светлая и с минимумом мебели.

— Раздевайся и проходи за мной, – и Виктор показал на комнату справа. Я снял обувь, повесил куртку на вешалку и прошел следом. И тут я увидел то, отчего мой член стал наливаться кровью, а щеки вспыхнули. В комнате стояло гинекологическое кресло, да еще и с ремешками.

— Я времени зря не терял, – усмехнулся Виктор, понимая, что я осматриваю, – кресло мне нужно для работы, а вот с ремешками пришлось повозиться. Процедура ведь не безболезненная, да и к тому же, ты сам хотел, чтобы все было как бы «против воли».

Я отрывисто кивнул, не отводя взгляд с кресла и понимая, что скоро я по-настоящему расстанусь со своими яйцами. Но почему-то от этой мысли мой стояк обозначился настолько явно, что даже Виктор это заметил.

— Ну ты и маньяк, – хохотнул он, – ладно, пока присядь на диван. Я схожу, подготовлюсь.

Я сел, пытаясь через джинсы поправить пенис, который больно давил на яички. Кое как их пристроив, я выдохнул, и тут вернулся Виктор.

— Сам уже жду не дождусь, когда мы начнем, – в его руках был чемодан-аптечка и медицинский халат на сгибе локтя, – ну, ты как? Не передумал?

Я посмотрел на него. Сейчас или никогда.

— Давай сделаем это.

Виктор приятно улыбнулся, и мне захотелось встать перед ним на колени и отсосать.

— Что ж, тогда мы начнем с галлюциногенного…

Виктор отвернулся, открыл аптечку и начал там копаться. Потом развернулся, и в руках у него был шприц с жидкостью.

— Я вколю тебе это вещество. Похоже на хороший наркотик. И еще там немного обезболивающего.

— А что это вообще такое?

— Это такой препарат, после которого ты будешь словно под кайфом, – стал объяснять Виктор, – а боль будешь чувствовать несколько иначе.

— Как это?

Виктор пожал плечами.

— Будешь вместе с болью получать удовольствие.

— Ааа, понял, – не очень-то понял, что к чему, ответил я.

Виктор молча подошел ко мне и склонился над плечом. Протерев его спиртовой ваткой, он сделал укол. Больно не было. Скорее через плечо потянуло холодом.

— Скоро подействует, – произнес Виктор, – раздевайся.

Я молча встал и начал понимать, что что-то не так. В глаза немного зарябило, а сердце стало успокаиваться. Я неуверенно снял футболку и стал чувствовать легкость во всем теле, а вот член наоборот словно отяжелел.

Стянув штаны, я увидел, как на трусах появилось блестящее пятно от смазки. Но смущения от того, что это увидит Виктор, не было и в помине.

— Снимай с себя все. хочу поскорее увидеть то, с чем буду работать.

Я с возрастающем желанием отбросил штаны и стянул с себя трусы и носки. Я стоял абсолютно голым, под чем-то, рядом с креслом, на котором меня лишать моих яичек.

— У тебя сексуально тело, – восхищенно присвистнул Виктор. Он уже надел халат, – присаживайся.

Я нетвердыми ногами подошел к креслу и забрался на него. Видимо, Виктор не только с ремнями поработал. Я лежал почти горизонтально, а мои ноги были широко раздвинуты. Из-за изгиба кресла ниже, мой таз выпирал вперед, отчего пенис бесстыдно торчал, указывая в потолок. Виктор подошел ко мне.

— Какой у тебя сочный член, – протянул он и склонился почти вплотную к нему. Вдохнул его аромат, он зажмурился, а потом положил руку на мои яйца и сжал их, отчего я ойкнул.

— Какие крупные… скоро я их тебе отрежу…

От этих слов я непроизвольно застонал и зашевелил тазом, отчего мой пенис заколыхался перед лицом Виктора, словно умолял начинать.

Виктор причмокнул губами и начал закреплять мои конечности ремнями. Сначала ноги до бедер, потом один ремень на грудной клетке – прямо под сосками, отчего они тут же стали торчать, еще один ремень закрепил мою шею. И, наконец, руки.

В любой другой ситуации, я бы уже в панике забился, пытаясь вырваться, так как боялся замкнутого пространства, но сейчас чувствовал лишь кайф. И возбуждающий страх. Невероятное и трудно передаваемое чувство, когда все твое тело излучает сексуальную энергию.

Мой доктор внимательно осмотрел член, оттянул кожу мошонки и что-что сказал, но я не расслышал:

— Что, что?

— Для начала нужно все выбрить начисто, чтобы волосы не мешали.

Я уже было хотел возразить, как вдруг понял, что он будет водить лезвием бритвы прямо по моим яйцам! Мой дрожащий возглас заставил его успокаивающе положить руку на мое закрепленное бедро.

— Не бойся, малыш. Ты уже никуда от меня не денешься…

Он прищурился и шлепнул меня по яичкам. Это было неожиданно и довольно больно. Я дернулся, но ремни держали туго, а тело пронзила боль вперемешку с удовольствием?

Виктор достал новый станок и пену для бритья. Я склонил голову, чтобы ничего не упустить, пока он осторожно водил острым лезвием сначала по моему лобку, оставляя его гладким, потом сбрил волосы с основания пениса и, наконец, перешел к моему драгоценному мешочку с яйцами.

— Скоро я тебе их отрежу. Будешь кричать от боли…

Я часто задышал. Уж не знаю, что такого он мне вколол, но такого вожделения вперемешку с ужасом и страхом я не испытывал никогда. Хотелось, чтобы он не только кастрировал, но до это всячески издевался, сдавливал яички, бил по ним…

— Ну вот. Нежная и гладкая кожа, – Виктор отложил бритву в сторону и, взяв полотенце, все аккуратно вытер.

Мое тело было мокрое от пота, а член по-прежнему торчал колом. Его вены вздулись и рельефно выступали. Кожа вокруг действительно была девственно нежной.

Виктор копался в своих инструментах, а я пытался понять, что же будет дальше. Он обернулся, а в руках у него был какой-то черный предмет – небольшой и совершенно непонятный. Словно прочитав мое непонимание на лице, он как-то странно поднял брови:

— Скоро увидишь. Это, как я бы сказал, дорога невозврата.

Доктор присел, и его голова оказалась прямо напротив моего достоинства. С этого ракурса это выглядело неестественно сексуально. Его лицо так близко от гордо возвышающегося пениса. Он взял член в левую руку и медленно-медленно провел снизу-вверх, а потом сделал то, отчего я едва не кончил прямо ему в лицо – лизнул головку и облизал уздечку.

Я изогнулся как мог, но почти не сдвинулся с места. Как же хотелось взорваться оргазмом, выплеснуть сперму ему на лицо, чтобы он облизнул ее, сглотнул, а потом…

А потом я почувствовал резкую боль, отчего разом очнулся от грез, и перевел взгляд на Виктор, а потом на мошонку. Она выглядела как шар. Кожа сильно натянулась, лишь нечеткие контуры яиц вырисовывались как два бугорка. Чуть ниже, у самого основания, лежало тугое черное кольцо, которое и держало в плену мои тестикулы.

— Все! назад пути нет. Приступаем к операции.

Виктор выпрямился и стал хлопать по мошонке. Она вздрагивала и дергалась туда-сюда, а мое тело – от простаты до шеи – пронзали импульсы боли в сочетании с чувством удовольствия, словно меня бьют и трахают одновременно.

Почти вне себя, я как в тумане наблюдал за своим доктором: вот он берет спирт и щедро льет мне на промежность, орошая лобок, член и мошонку, затем берет в руки блестящий скальпель, и тут я начинаю громко стонать и дышать через рот, пытаясь вырваться. Я почти не понимал, что делаю, но хотел только одного – сбежать.

Виктор пододвинул стул, стоящий рядышком и сел на него, приблизившись ко мне. Когда он успел надеть перчатки?

— Скоро ты кончишь в последний раз, малыш, – негромко промурлыкал Виктор и поднес скальпель прямо к натянутой коже мошонку. На одно мгновение время словно остановилось, потом услышал еле слышный звук, а затем я закричал. Кожа мошонки лопнула как переспевший плод. Виктор и не думал останавливаться.

Пока я кричал, надрываясь, пытаясь вдохнуть поглубже и пошевелиться, он увеличил надрез. Теплая кровь текла струйкой вниз, на пол.

— А вот и они – такие нежные и беззащитные, – донеслось до меня. Вне себя от боли и кайфа, и кое-как сфокусировал взгляд и увидел, как он достает из моей разрезанной мошонки два окровавленных полуовальных яичка с двумя канатиками.

— Как ты и хотел, – произнес Виктор дрожащим от возбуждения и даже восхищения голосом, не сводя глаз с моих сокровищ. Он отложил скальпель и дотронулся до них другой рукой.

И тут я не выдержал. Я опять закричал и стал кончать. Сперма брызнула горячей струей и ударила Виктору левую щеку и подбородок. Я продолжал вскрикивать и стонать, орошая своим семенем все вокруг. Его было так много… столько, сколько моего кайфа от оргазма. Он буквально раздирал меня изнутри, сочетаясь с болью, страхом и адреналином.

Последнее, что я помню, это скальпель, отсекающий канатики, а потом пришла пустота.

Я проснулся в полной темноте и почувствовал тупую боль в низу живота. И воспоминания всей массой нахлынули на меня.

— Тише, тише, – раздался успокаивающий голос рядом. Я в панике попытался подняться, но от неожиданной слабости упал назад. Я лежал в постели, а рядом со мной Виктор. Он был без одежды и такой спокойный.

— Так, значит, – пролепетал я, неуклюже пытаясь совладать с непослушным языком, – я теперь – кастрат?

Хоть было темно, но я увидел, как широкие брови Виктора недоуменно нахмурились.

— Нет, конечно.

Я непонимающе перевел взгляд на одеяло, что скрывало от меня мои гениталии и уже протянул было руку, чтобы его поднять, как вдруг он остановил ее:

— Не нужно ничего трогать. Пусть заживает. Я все зашил обратно.

Я округлыми от изумления глазами уставился на него.

— Как это зашил? Я же видел, как ты… как…

— Я ничего не отрезал тебе, – терпеливо стал объяснять Виктор, – возможно, ты это увидел из-за наркотика. Последнее, что было – это твой оргазм, а потом ты потерял сознание. Я вернул яички на место и все зашил. Скоро все заживет.

Я молча слушал его, не зная, что и сказать. Когда он закончил, я все еще молчал, а потом резко кинулся к нему и поцеловал. Правда, потом сразу же об этом пожалел. Низ живота отозвался болью, а слабость накрыла так сильно, что я застонал, а Виктор бережно уложил меня обратно.

— Спи, малыш. Ты получил, что хотел. Не стану же я лишать тебя самого ценного. А так и опыт получил, и яйца на месте, верно?

И лишь потрясенно кивнул.