Моя дочь нудистка. Часть 3

Конечно, в конце концов, некоторые вещи невозможно было скрыть. Примерно за неделю до 19-летия Сэм она нашла одну из камер. Камеры были такими маленькими и так хорошо спрятаны, что я думал, их никогда не найдут. Я почти забыл, что они там были. В последние недели я был несколько менее одержим съемками Сэма. Конечно, я все еще смотрел это время от времени, но чаще всего я просто проигрывал клип, где она мастурбировала, если хотел кончить, глядя на нее. Так что в каком–то смысле жизнь начала возвращаться в нормальное русло – настолько нормальное, насколько это возможно, когда ты отец-одиночка, чья дочь – преданная и страстная нудистка!

Но однажды Сэм, по-моему, осматривала одну из книжных полок в гостиной и обнаружила, где я спрятал одну из камер. Она сердито заявила мне об этом, как только я вернулся домой (как ни странно, на ней все еще не было одежды – это означало, что мне пришлось добавить "сердитая и голая" к тем состояниям, в которых я видел Сэм). Она потребовала объяснить, была ли это фотокамера, которую она нашла, и я был не в силах сделать что–либо, кроме как признать правду – я сказал ей, что это так.

— Это ты его туда положила? – возмущенно спросила она.

Я просто кивнул.

— Ты снимал меня?! – воскликнула она. – Почему, папочка?

Я был ошеломлен. Я не мог начать объяснять. Сэм указала на себя, на свое обнаженное тело.

— Это из-за этого? Это потому, что я нудистка?

Я ничего не сказал, но она явно все поняла.

— О, папа, – воскликнула она, – как ты мог? Зачем ты это делал? Ты выложил это в Интернет?

Это меня взбудоражило. Я энергично замотал головой.

— Нет, малыш! Ни в коем случае!" Это было… – я тихо замолчал, – это все было ради меня.

Она посмотрела на меня, ничего не говоря, ее глаза были широко раскрыты, а на лице застыло страдальческое выражение.

— О, папа, – повторила она, – ты должен был просто спросить…

С этими словами она вышла, поднялась в свою комнату, оделась и ушла. В тот вечер я ее больше не видел.

— – –

— Тебе следовало просто спросить…

Эта фраза, последнее, что Сэм сказала мне в тот вечер, все время крутилась у меня в голове. Что она имела в виду? Это был такой странный ответ. Я бы понял, если бы она просто разозлилась, обиделась или почувствовала, что ее предали. Я совершил что–то плохое – я тайно снимал свою дочь-нудистку обнаженной и использовал отснятый материал для мастурбации. Я полностью разрушил ее доверие ради собственного эгоистичного удовлетворения. Дочь должна быть в безопасности дома со своим отцом, да, даже в такой безопасности, чтобы разгуливать голышом, – Сэм чувствовал себя в безопасности, но я не соответствовала этому. Как только я понял, что она догадалась о моих намерениях, я приготовился к такой реакции, которая подтвердила бы все это. Ее гнев, ее слезы, ее отвращение – я заслужил все это, сказал я себе. Но вместо этого я услышал только разочарованную, тихую фразу: "Ты должен был просто спросить".

Я не мог этого понять. Сэм не вернулся домой в ту ночь. Она прислала мне короткое сообщение, в котором сообщила, что останется у подруги – когда я попытался дозвониться после этого, ее телефон был выключен. Я подумал о том, чтобы отправить ей СМС с извинениями, но я никогда не был силен в подобных вещах, поэтому решил оставить это и надеяться, что у меня будет шанс, когда я увижу ее в следующий раз. В тот вечер я был в своем кабинете, когда Сэм наконец вернулся домой. Я как раз собирался удалить все программы для камеры и отснятый материал со своего жесткого диска – я думал, это ничего не значит, ущерб уже нанесен, – но мне было так стыдно за себя, что я не мог вынести мысли о том, что они все еще находятся на моем компьютере. Я знал, что никогда больше не посмотрю их, не почувствовав себя худшим человеком в мире, поэтому подумал, что лучшее, что я могу сделать, – это просто удалить все и выбросить камеры.

Я как раз закончил, когда услышал, как хлопнула входная дверь, и Сэм побежала вверх по лестнице. Я мельком увидел ее, когда она проходила мимо открытой двери кабинета, размытый силуэт в синих джинсах и белом топе, а затем услышал, как она вошла в свою спальню. Прошло несколько минут, пока я размышлял, стоит ли подойти и заговорить с ней, или это только ухудшит ситуацию. Я решил, что первое, но прежде чем я успел подняться со стула, в дверях появилась Сэм.

— Привет, папа, – сказала она.

Она снова была обнажена. Я не знал, как к этому отнестись. Было ли это знаком того, что между нами все–таки все будет хорошо, что она все еще чувствовала себя в достаточной безопасности, чтобы вести свой нудистский образ жизни в моей компании? Или же она была полна решимости показать мне, что не позволит своему гневу или чувству предательства по отношению ко мне повлиять на ее приверженность нудизму? Это было довольно запутанно, и еще больше усугублялось миллионом слов, которые крутились у меня в голове, когда я пытался найти правильные слова, чтобы сказать ей.

— Сэм, – начал я. – Ты в порядке?

Она кивнула.

— Послушай, детка, прости, я…

Она приложила палец к губам.

— Тише, папа. Мне нужно кое-что сказать. Я думаю, тебе нужно меня выслушать.

Я замолчал.

— Я знаю, ты сожалеешь, – продолжила она. – Ты должен извиниться. То, что ты сделал – когда я узнала, мне было так больно. Что ты мог сделать что–то подобное, заснять меня вот так, тайно – я никогда не могла себе представить, что ты это сделаешь. Я могу быть голой все время, папа, но это не дает тебе или кому-либо другому права нарушать мою неприкосновенность частной жизни. Это мой дом, и это мое личное пространство, и именно поэтому я чувствую себя в безопасности, живя здесь и постоянно оставаясь голой – ты лишал меня этого.

Затем она сделала паузу, словно подыскивая нужные слова.

— Я знаю, тебе жаль, папочка, – повторила она, – но дело в том, что, думаю, я тоже должна извиниться.

Я посмотрел на нее в замешательстве. За что ей вообще может быть жаль?

— Прости, – сказала она, – потому что я должна была понимать, как это может на тебя повлиять. Последние пару месяцев я ходила по дому совершенно голая и показывала тебе такие зрелища, за которые любой другой мужчина, которого я знаю, убил бы за то, чтобы увидеть. Может, ты и мой отец, но ты еще и мужчина. Я должна был понимать, что на тебя может оказать определенное… давление пребывание под одной крышей с молодой девушкой-нудисткой, независимо от того, родственники мы или нет. Возможно, я не думаю, что то, что ты сделал, было хорошим, но я думаю, что понимаю – ты просто пытался справиться с искушением, которое было у тебя под носом весь день, и ты пытался справиться с этим так, чтобы не навредить мне, потому что я бы никогда об этом не узнала.

— Правда в том, что… – начала она, затем замолчала, снова пытаясь подобрать нужные слова.

Я просто сидел, зачарованный, пока она говорила.

– Когда я только начала заниматься… этим, – она указала на свое обнаженное тело, – нудизмом, все было именно так, как я и говорила. Я искренне люблю нудизм, папа. Я, в некотором роде, ненавижу одежду. Я бы везде ходила голой, если бы могла. Так я чувствую себя намного лучше. Я такая, какая есть на самом деле, естественная, обнаженная. И я очень, очень благодарна тебе за то, что ты отбросил все свои тревоги и предубеждения и позволил мне быть собой дома. И когда я только начала этим заниматься, это было все, что я хотела – просто чувствовать себя свободно и комфортно в своем собственном доме.

— Но, – сказала она, делая несколько шагов в мою сторону, – потом я заметила, как ты смотришь на меня. Я чувствовала твой взгляд на своем теле. Ты делал это, когда думал, что я не смотрю, но я знала это. Я чувствовала, что ты пялишься на мою грудь. На мою попку. На мою… киску. Я знала, что ты смотришь на меня, и тебе нравится то, что ты видишь. Я знала, что тебе нравится видеть меня обнаженной, я знала, что ты думаешь, что я ооочень хорошо выгляжу без одежды.

— Я знала, что ты смотришь, – повторила она, подходя ближе, пока не оказалась рядом со мной, – и мне это понравилось. Я много думала об этом, папочка, и мне было приятно. Мне было приятно знать, что тебе нравится шоу и… если честно… ну, это меня завело.

Она присела на корточки.

— Что ты хочешь этим сказать, милая? – спросил я ее.

— Ну, – ответила она, – говорят, что первая любовь каждой маленькой девочки – это ее папа.

Я был ошеломлен ее словами.

— – –

P.S. от Шехеризады:

На портале BW у меня крайне много публикаций (по большей части переводных) и в них моей целевой аудитории легко подзапутаться, что действительно стоящее для чтения. Как автор, своими лучшими полностью оригинальными вещами лично я считаю повести: "Лето – это маленькая жизнь", "Чувственное путешествие в Петербург", "Пляжное приключение для супружеской пары", "Щастье здеся, или В кемпинге нудистов", "Семейное видео вчетвером" и "Прогулка в парке". Есть также ряд повестей, которые начинались как переводы, а потом я меняла сюжет и характеры героев. В этой категории я бы рекомендовала своим читателям: "Дела семейные", "Эротическая дружба с боссом", "Тайный клуб Академии Бартон-Хиллз", "Анонимность и любопытство", "Дочка моей горничной". А главная для меня вещь – эро-роман «Остров семи ветров».

Из полностью переводных вещей рекомендую переводы произведений англоязычных авторов 32aa ("Выпускное лето втроем", "Старые добрые деньки", "Пусть завтра будет завтра") и PaulaApril ("Вечеринка на троих").

Лучшим автором на этом сайте с литературно-психологической точки зрения считаю автора с ником Cokrat. Он однозначно круче меня.