Моя дочь нудистка. Часть 4

И с этими словами она запустила руку мне за пояс. На мне были спортивные штаны, никакого нижнего белья, и она тут же взяла мой член в свою маленькую теплую ладошку. На секунду я был ошеломлен. Мой член напрягся от ее прикосновения, и она улыбнулась, почувствовав это. Но я не был готов к этому.

— Что… что ты делаешь? – спросил я.

— То, чего мы оба хотим, – ответила она с улыбкой. – То, чего хочу я. И то, чего, я уверена, хочешь и ты.

Она вытащила руку из моих штанов.

— А теперь встань.

Ошеломленный, я так и сделал. Сэм сменила позу, встала на колени, и не успел я опомниться, как она ухватилась за пояс моих спортивных штанов и одним быстрым движением стянула их вниз. Я был обнажен ниже пояса, и мой член стоял по стойке "смирно" всего в нескольких дюймах от ее улыбающегося, счастливого лица. Я был почти уверен, что знал, что сейчас произойдет, но хотел ли я этого? Здесь была какая-то грань. Что ж, здесь было много границ – по крайней мере, одну я уже переступил, когда Сэм схватил меня за пенис. Но действительно ли я хотел переступить еще одну? Если бы я это сделал, чем бы это закончилось? Сэм оценивающе посмотрела на мое обнаженное тело.

Она снова обхватила мой член рукой, затем приблизила свой рот ко мне. Я почувствовал на себе ее горячее дыхание, а затем она провела языком по головке моего члена. Оно пульсировало от удовольствия, и я глубоко вздохнул. Но это было неправильно, не так ли? Она была моей дочерью!

— Сэм… – выдавил я. – Сэм!

Она подняла голову.

— Прекрати это, – сказал я.

Она отпустила мой член и встала, выглядя смущенной.

— Детка… – начал я, – нам не следует этого делать.

— Почему нет? Это то, чего ты так долго хотел. Теперь я это знаю. И я поняла, что это то, чего я тоже хочу. Я знаю, что это… ненормально. Но между нами многого нет, особенно в последнее время. Я разгуливала перед тобой обнаженной в течение нескольких месяцев, а ты тайно записывал меня на видео – и я знаю, что вы, должно быть, видели не только то, как я ем хлопья в своем праздничном костюме; я мастурбирую везде, когда остаюсь дома одна. Это уже выходит за рамки нормы! Но что я поняла, папочка, так это то, что между нами что-то есть. Что-то хорошее и волнующее, и что я хочу исследовать. И я знаю, что ты этого хочешь. Если бы не это, ты бы не стояла сейчас передо мной обнаженной, и у тебя бы не было стояка.

Мне нечего было возразить.

— Я просто хочу, чтобы ты знал, что это нормально – хотеть этого. Потому что я тоже этого хочу.

И с этими словами она снова опустилась на колени и обхватила губами мой член. Я еще больше напрягся в теплой влажности ее рта. Она дразнила мой член языком, слегка надавливая на него зубами и заглатывая еще глубже.

— Сладенько? – спросила она, посмотрев на меня снизу вверх.

Я не удержался от смеха – она, очевидно, не представляла, как трудно будет внятно говорить, когда рот занят… в противном случае.

— Прости?

Я ухмыльнулся. Она оторвала губы от моего члена с влажным шлепком.

— Сними рубашку, – повторила она. – Пожалуйста.

Я согласился. Может, мне и за 40, но я слежу за собой. Я часто хожу в спортзал и бегаю. У меня никогда не было такого брюшка, как у многих парней моего возраста. Я стал немного волосатее, чем в молодости – я шучу, что это было сделано для того, чтобы скрыть растительность на голове (последние несколько лет я брею голову, это единственный способ сделать это, когда начинаешь лысеть), но в остальном я думаю Я выгляжу, ну, если не молодо, то довольно трудно определить мой возраст. Сэм, похоже, определенно нравилось то, что она видела, и в некотором смысле происходящее казалось менее странным. Правда, моя собственная дочь делала мне минет, но если бы кто–то, кто нас не знал, увидел нас в тот момент обнаженными, то увидел бы пару – парень, конечно, старше, но недостаточно взрослый, чтобы быть ее отцом; и, даже если я так скажу что касается меня, то им, возможно, было бы не так уж трудно поверить, что он может понравиться ей.

Сэм, довольная тем, что моя нагота показала, что я собираюсь согласиться с этим, продолжила сосать мне, обрабатывая мой член, двигая головой взад-вперед. Сначала она обхватила рукой ствол моего члена у основания, но через несколько мгновений отпустила мою руку и, слегка поперхнувшись, взяла его в рот на всю длину и глубоко в горло. Я удивленно поднял брови – моя маленькая девочка делала это раньше! Конечно, как я, возможно, уже говорил ранее, я всегда предполагал, что она уже достигла возраста, когда у нее есть некоторый опыт общения с парнями и сексом, но одно дело думать, что твоя дочь "вероятно" "иногда" развлекается с мальчиками, и совсем другое – быть получательница неопровержимого доказательства того, что она не только делала минет раньше, но и делала достаточно, чтобы знать, как это делать хорошо!

Сэм продолжала обрабатывать меня. Она делала мне глубокий минет, затем давала себе передышку, вынимая мой член изо рта, чтобы поработать с ним рукой, облизывая головку своим маленьким теплым язычком. Это было невероятно, она была такой нетерпеливой и восторженной, и я уже чувствовал, как во мне нарастает напряжение, которое вот-вот перерастет в оргазм. Сэм, я думаю, тоже это почувствовала, так как спустя еще несколько мгновений она снова оторвала свой рот от моего члена.

— Итак… – сказала она. – Ты хочешь продолжать в том же духе? Или ты хочешь трахнуть меня?

Трахни дочь. Трахни дочь? Это должно было противоречить всем моим отцовским инстинктам. Но в тот момент это было все, чего я хотел. Я не собирался заставлять ее что-либо делать. Она была права, я хотел этого, и теперь я знал, что это то, чего я хотел. Но мне нужно было знать, что она тоже этого хотела.

— Что ты хочешь делать? – спросил я.

Она ответила не сразу. Вместо этого она встала и подошла к столу. Она повернулась, отвернувшись от меня, и облокотилась на стол, согнувшись, раздвинув ноги. Она подавала себя, приглашая меня к себе – я мог видеть темно-розовые половые губы между ее раздвинутых ног, готовые принять меня.

— Трахни меня, папочка, – прошептала она.

Я легонько провел рукой по ее голой попке. Ее кожа была такой мягкой, такой теплой, к ней было так приятно прикасаться. Я понял, что я не извращенец и не монстр, раз делаю это. Я был благословлен – моя прекрасная дочь добровольно предлагала мне себя, давая мне понять, что ее папа всегда будет человеком, которого она любит больше всего на свете, во всех отношениях. Пришло время перестать быть ведомой, стыдиться, испытывать неловкость и чувство вины. Пришло время стать тем мужчиной, которого она хотела, на которого она всегда могла положиться, сильным и мудрым, твердым и любящим. Я обнял ее за талию.

— Не так, детка, – мягко сказал я.

Я развернул ее лицом к себе. Она не сопротивлялась – она позволяла мне делать все, что я захочу. Я поднял ее, обхватив за талию. Она весила больше, чем в детстве, но я все еще был достаточно силен, чтобы нести ее. Наполовину приподняв, наполовину подтолкнув, я усадил ее на большой, широкий деревянный стол. Я обхватил ее колени обеими руками и раздвинул ей ноги, встав между ними. Она обвила меня руками и поцеловала в шею – мелкими, трепещущими поцелуями, от которых перехватывало дыхание. Я ласкал ее в ответ, обхватив ладонью ее левую грудь, ощущая упругую, теплую плоть, прежде чем перекатить ее затвердевший сосок между большим и указательным пальцами. Она ахнула, оторвала лицо от моей шеи и с улыбкой посмотрела мне в глаза. Я приблизил лицо к ее груди, посасывая сначала один сосок, потом другой, проводя языком по бугристой коже ее ареолы и слегка, дразняще покусывая сосок.

Она хихикнула и застонала. Я снова выпрямился, схватил ее за бедра и притянул ближе к себе. Я просунул руку между нами, опускаясь ей между ног. Ее вульва была гладко выбрита – единственными волосами на лобке была "посадочная полоса", которой она щеголяла на своем холмике. Ее киска была скользкой от влаги, теплой и жаждущей прикосновений, проникновения. Она нетерпеливо застонала, когда я прикоснулся к ней, а мои пальцы скользнули между ее губ к влажному бархату под ними. Мой большой палец нашел ее клитор – она взвизгнула от восторга. Затем она отодвинулась, шире раздвинув ноги и раздвинув половые губы собственной рукой. Она показывала мне свою готовность, но мне не нужно было этого показывать – я уже знал, чего она хочет и как сильно она этого хочет. Тут мне в голову пришла одна мысль, и я остановился.

– Ты не… – начал я.

— Девственница? – закончила она, слегка покраснев и моргая длинными ресницами. – Нет, папочка. Прости, что разочаровала тебя.

— Непослушная девчонка, – улыбнулся я.

Затем я вошел в нее – она ахнула, когда взяла мой член, плавно, ее влажность позволила мне войти в нее без особого сопротивления. Она чувствовала себя потрясающе, и на мгновение я просто обнял ее, одной рукой обхватив за поясницу, а другой поддерживая за плечи, просто наслаждаясь моментом. Ее руки легко легли мне на грудь, она посмотрела на меня снизу вверх, ее рот был полуоткрыт, глаза широко раскрыты.

— О, папочка, – выдохнула она.

Она обхватила меня ногами, притягивая к себе еще глубже, так глубоко, как только могла. Я толкался в нее – сначала медленно, нежно, затем сильнее, ритмичнее. Она отодвинулась, поворачиваясь так, чтобы чувствовать, как мои движения стимулируют ее там, где ей нужно. Она застонала, ее дыхание участилось, кожа стала влажной от пота, когда мы соединились, постанывая, кряхтя, толкаясь, становясь единым целым. Моя грудь и лоб покрылись бисеринками пота, я толкнул ее назад, вниз, трахая сильнее. Она запрокинула голову, тяжело дыша.

— Папочка… Я кончаю! – выдохнула она, затем ее охватил оргазм, она застонала и закричала: "Да! Да! Да!" О, да!" – когда она поддалась удовольствию момента, выгибаясь и прижимаясь ко мне, чтобы продлить его.

Я больше не мог сдерживаться; узел внутри меня разорвался, и мой собственный оргазм хлынул потоком. Мой член пульсировал, когда я вливал в нее свою сперму – больше, и больше, и больше, с каждым толчком, невероятное удовольствие и невероятное освобождение пронзали меня, пока, наконец, мы не обмякли, оба изнемогая. Затем наступила тишина. Я прижал ее к себе, ее обнаженная кожа прижалась к моей – она слушала мое дыхание, а я слушал ее. Постепенно к нам вернулось самообладание. Она заговорила первой, глядя на меня влажными глазами, пряди ее волос прилипли ко лбу от пота.

— Я… – начала она. "Я….. Я никогда не пожалею, что это случилось.

Я погладил ее по голове.

— Я тоже, малыш.

— Я люблю тебя, папочка.

— Я тоже люблю тебя, Сэм.

— – –

Итак, вот как это произошло. Как моя дочь вызвала во мне одержимость, которая чуть не разрушила то, что было между нами, но, в конечном счете, дала нам нечто еще более мощное. Сейчас все осталось по-прежнему. Сэм по-прежнему живет со мной, и она по-прежнему убежденная нудистка. Раз или два я сам пытался заняться нудизмом, чтобы доставить удовольствие Сэм, но Сэм сказала мне, что предпочитает, чтобы я был одет, и что ей интереснее быть обнаженной в одиночку. Честно говоря, меня это вполне устраивает – мне все еще не по себе от того, что я разгуливаю в чем попало, кроме того, что дал мне Бог, и если моя малышка захочет разгуливать обнаженной перед своим одетым папочкой, я не буду жаловаться. Камеры были отправлены в мусорное ведро, как я и обещал. После той ночи я понял, что мне больше ничего подобного не понадобится. Так что дома только мы с Сэмом, никаких секретов, ничего скрытого. И мы трахаемся. Не все время, не как парень с девушкой или как влюбленные. Часто мы с радостью ложимся спать вдвоем.

Но когда у нас появляется настроение, когда между нами что-то возникает, эта искра, которая говорит нам обоим, что это то, чего мы хотим, мы сходимся и трахаемся, и никто из нас не жалеет об этом. Сэм придерживается своего плана, в следующем году она поступит в университет. Тогда она уедет, по крайней мере, на время семестра, и я не знаю, изменятся ли тогда наши отношения. Она говорит, что этого не произойдет, что она всегда будет такой, какая она есть сейчас, всегда будет нудисткой, всегда будет любить своего папу по-своему. Но я знаю, что она вырастет, может быть, встретит парня, и тогда кто знает? Но меня не печалит такая перспектива, потому что это никогда не лишит нас того, что у нас было, и что у нас всегда будет – этой связи между папой и дочерью.

— – –

P.S. от Шехеризады:

На портале BW у меня крайне много публикаций (по большей части переводных) и в них моей целевой аудитории легко подзапутаться, что действительно стоящее для чтения. Как автор, своими лучшими полностью оригинальными вещами лично я считаю повести: "Лето – это маленькая жизнь", "Чувственное путешествие в Петербург", "Пляжное приключение для супружеской пары", "Щастье здеся, или В кемпинге нудистов", "Семейное видео вчетвером" и "Прогулка в парке". Есть также ряд повестей, которые начинались как переводы, а потом я меняла сюжет и характеры героев. В этой категории я бы рекомендовала своим читателям: "Дела семейные", "Эротическая дружба с боссом", "Тайный клуб Академии Бартон-Хиллз", "Анонимность и любопытство", "Дочка моей горничной". А главная для меня вещь – эро-роман «Остров семи ветров».

Из полностью переводных вещей рекомендую переводы произведений англоязычных авторов 32aa ("Выпускное лето втроем", "Старые добрые деньки", "Пусть завтра будет завтра") и PaulaApril ("Вечеринка на троих").

Лучшим автором на этом сайте с литературно-психологической точки зрения считаю автора с ником Cokrat. Он однозначно круче меня.