Моя Маша мне даваша

По соседству с нами жила девочка Маша. Машка. Машка-давашка. Рифма так себе, не я первый срифмовал имя Марии с её безотказностью. И эта рифма родилась давно, ещё до нашего с Машкой рождения. Росли мы с ней, как и почти все детишки нашего посёлка. Носились, как угорелые, играли, подрастая начали интересоваться различиями в строении человеческих тел, конкретно мужчины и женщины. И достигли того возраста, когда нам перестало требоваться родительское благословение для занятий сексом. Оно нам и раньше не требовалось. Не шибко-то мы на все эти запреты внимание обращали. Повторяюсь: мы росли точно такими же детишками, как и остальные. В меру любознательные, особенно в тех областях, где существовали хоть какие-то запреты. И потому многие грани взрослой жизни узнали достаточно рано.

Мы с Машкой становились тем дружнее и ближе, чем становились старше. И вскоре наступил тот момент, когда теоретический интерес реализовался на практике. А уж взломав закрытый прежде лохматый сейф, обрадовались и дверца того сейфа стала хлопать чаще, открываясь и закрываясь, а с какого-то времени перестала закрываться совсем.

Случаев, когда мы с Марией занимались сексом везде, где только можно и особенно там, где нельзя, было множество. Запоминаются самые яркие, хотя этих моментов было полным-полно.

Летом наши поселковые, если позволяла погода, все выходные проводили в близ лежащей роще. Прекрасное и тихое место, заросшее вдобавок кустами. Зашёл за кустики и хрен тебя кто увидит, если, конечно, не будет искать целенаправленно. Сама рощица располагалась на берегу пруда с проточной водой. Потому и не зарастал ряской и тиной. Купаться самое то. Вот и собирались в выходной наши поселковые, собирали в корзинки, в сумки и в прочую тару снедь, випивон и шли всей семьёй на берег пруда, располагались в тени берёз, раскладывали принесённое с собой и начиналось веселье. Ой, не пьянка, культурный отдых. Пацанятам веселуха. Подваливай к любой компании и будешь накормлен. Через некоторое время компании начинали объединяться, голоса становиться громче, смех чаще, шутки забористее. А там и руки в ход пошли. Бабы начали взвизгивать, когда мужики совали руки им под подолы и в трусы. Не всегда своим жёнам. Чаще вообще не своим.Кто-то удалялся в кустики. И опять же не всегда со своими половинками. Чаще с чужими. И благо, если мужья/жёны не замечали этих отлучек. Иначе визг, писк, мат, битые морды и выдранные волосы.

Будучи мелкими, мы с волнением выжидали моменты, когда взрослые дяди и тёти дойдут до кондиции и у них в крови забурлят гормоны, как у молодых людей. Мокрые письки у тёток, шишкостояние у мужиков. Прэлэсть! Парочки уединялись в кустики, бабы задирали подолы, стягивали трусы и вставали на четвереньки. Мужики спускали штаны и пристраивались сзади тёток. А мы пускали слюни, теребили свои писуны, девчонки, сунув руки в трусики, теребили свои пирожки. Иногда возбуждение, охватывающее нас, доходило до такой степени, что девочки разрешали потеребить их писюньки. Мы-то были всегда готовы разрешить девчатам теребить наши писюны.

То ли на Троицу, то ли перед праздником, точно не помню. но было тепло, зелень распустилась буйно. В выходной весь посёлок за небольшим исключением потянулся в рощу, на берег пруда. Наша компашка, состоящая из молодых да не женатых, а так же незамужних, не стала нарушать традиции и присоединилась к общему гулянию. Из дома прихватили кто что смог. В смысле еды. Не забыли про винишко. Водку-то нам как бы и не надо. У нас своей дури до жопы, нам сто грамм для запаха хватает. Дурачились, выпивали, играли в каришки, пели песни под гитару. Купались, куда же без этого по летней жаре, да с подогревом от выпитого. Травили анекдоты. Собственно говоря, как такового сексуального опыта у нас было с гулькин хрен, но на словах все мы были герои-любовники и сплошь женщины вамп. И чем дольше сидели, чем больше выпивали, тем откровеннее были анекдоты, похабнее, но мы этого не замечали, нам это было в кайф. Уже парни с девчонками откровенно тискались, дошло дело до лобзаний. Тут кто-то предложил крутить бутылочку.

Стеклодув, первым изготовивший бутылку, предполагал, что её назначение -хранить жидкости. Не знаю, как в разных Америках и Европах, а у нас для сей тары нашли очень много применений, помимо основного. Мама моя предпочитала раскатывать тесто на вареники и пельмени бутылкой из-под "Столичной", предпочитая её деревянной скалке. В войну в бутылки заливали горючую смесь под названием "Коктейль Молотова" и жгли немецкие танки. Проще говоря, применение этой таре нашли быстро и в различных областях. Не знаю, кто придумал первым крутить бутылочку, но, судя по всему, человек был незаурядный. Или большой любитель женщин. Крутнул бутылочку, она указала горлышком на кого-то и ты целуешься. Приятно. А если ещё и сиськи успеешь потискать, пока девчонка не треснула тебе по харе, то ваще кайф. Некоторые девчонки не трескали. Создавали видимость активного сопротивления, верещали, отпихивали наглеца, но тащились, когда их тискали.

В нашей компании люди подобрались практически по парам. То есть более-менее сложившиеся пары. Вот и мы с Машкой не выпадали из тренда. И потому, наигравшись в бутылочку до одури, то есть нацеловавшись до опухших губ, Манюня прошептала мне на ухо, что пора бы проверить близлежащие кустики. Всё ли там в порядке, не едят ли наши леса всякие вредители, не ломает ли кто белую берёзку. Ну как в той песне, когда кто-то там березу заломать собирался. А чем она ему помешала?

Наша пара была не первой, кто слинял от кампании по тихой грусти. Отвалили и Бог с ними. Люди довольно взрослые, знают, что делать. И потому мало кто обратил внимание на то, что мы уходим по-английски, не попрощавшись. Да и чего прощаться, коли вечером встретимся. Или в клубе, или на Пятаке.

Мария пошла впереди меня, создавая видимость, что мы вовсе не пара и ничего предосудительного не задумали. Просто решили прогуляться. Маша отдельно, я тоже отдельно. Не знаю, что в кустах делала Машка, я, едва скрылся с глаз наших друзей и подруг, расстегнул штаны и опорожнил мочевой пузырь. Как в том рекламном ролике про памперсы: Я пью и писаю. Выпили много, потому и писать приспичило. Потому чуть припозднился. Манюня ждала меня, прислонившись к берёзке. Трусики уже сняла, подол юбочки задрала. То есть полная боевая готовность. Заряжай и стреляй.

Я потянулся с поцелуями. Маня оттолкнула меня, проворчала

— Давай без поцелуев. У меня уже губы, как вареники и ничего не чувствуют.

И правда. Вот современные дамы закачивают в губы чего-то там, чтобы те выглядели, как у дочки Морского царя из мультфильма. Ну, это где ещё песню поют: Оставайся, мальчик, с нами, будешь нашим королём. А зачем что-то закачивать, если можно просто нацеловаться до одури. Губёшки сами распухнут. На пизде, кстати, тоже можно губёшки насосать до их полной припухлости. Проверено. На спор целовал. И выиграл… Впрочем, про сам приз промолчу.

Повернулась ко мне задом, как жену чужую обнимая берёзку. Попу выставила.

— А вот там целовать можно. Поцелуешь?

И как отказать своей девушке. Она же мне сосёт, так почему мне нельзя отлизать.

Я старался. Я очень старался. И потому Машуля взяла и просто кончила. Обычно я едва сдерживаюсь, жду, пока моя девушка кончит. А тут опередила. Я голос жалостливый сделал, чтобы слеза в нём чувствовалась

— Машенька, как же так? А я?

Маша отвечает

— Ничего страшного. Можешь сношать. Только в меня не спускай.

И за то спасибо. Обычно Маня не столь щепетильна, но где ты в кустах писюню мыть будешь? А не помоешься, так такой духан от тебя пойдёт, что рядом стоять невозможно будет. Того и гляди МЧС химическую тревогу объявит. Бежать домой ради мытья? Не смешно. Вообще-то не впервой растрачивать семена, орошая землю. Даже жалко. Вдруг там какой гений спрятался среди миллионов живчиков. Королёв, Ойстрах, да хотя бы Бил Гейтс.

Маня подмахивает, я за попку держусь, насаживаю тесную пипочку на свой огурец. Не спешим. А куда спешить, если никто нас не ищет, потому что не потерял. И времени у нас отсюда и до самого вечера. Можно посношаться не раз и не два, много больше. Благо у молодых гормоны просто буйствуют и ты готов любить всё, что движется, а что не движется, то подвинуть и отлюбить от всей широты своей души.

Доподмахивалась моя подружка до того, что снова возбудилась и дошла до оргазма. Обманывать её не стал и, едва почуял приближение взрыва боеприпаса, быстро вынул ствол и выстрелил в землю. Машка заворожено смотрела, как сперма густыми плевками вылетает их головки и пятнает траву. Белое на зелёном смотрится. Дождалась, пока я перестал стрелять, пальчиками обхватила ствол, выдавила остатки спермы, достала из карманчика юбочки бинтик, оторвала кусок и обтёрла меня. Другим куском подтёрлась сама. Натянула трусики, одёрнула юбочку, улыбнулась

— Тебе понравилось? Тебе было со мной хорошо?

Глупый вопрос, повторяемый из раза в раз.

— Мне с тобой всегда замечательно. К компании пойдём?

Подумала, отрицательно покачала головой

— Давай просто погуляем.

И мы пошли бродить по березнику.

На улице стояла июльская жара, дышать нечем. Давит за тридцатник. И по такой жаре ко мне завалились Машка с подругой Саяпиной. Удивило не то, что пришли в гости, а то, в каком виде они пришли. Обе в плащах болонья, в сапогах. Причём в резиновых. Причём на босу ногу. Но главное не это. Главное, что обе были упиы в хлам, в доску, в стельку, в сиську и так далее. Под плащами на них почти не было одежды. На Машке комбинашка коротенькая. Ага, Машка в комбинашке. На Саяпиной трикотажные трусы, явно позаимствованные у матери, ещё какая-то майка типа алкоголички.

Ввалились, сбросили с ног сапоги, с плеч плащи и, не обращая внимания на свой внешний вид, сели за стол, потребовали продолжения банкета. Правда на том банкете, где они так нахрюкались, я не был. Но просят же.

Поначалу я даже малость психанул: Сучки пьяные! Потом мне стало смешно.Смешно от их потуг держаться прямо, делать вид, что это не их штормит, это дом вокруг девочек качается. Вместе с мебелью. Выпить потребовали, а головы уже ничего не соображают, вкусовые рецепторы отказывают. Я им кваса налил, они выпили и закусывать принялись. Ещё и нахваливают бражку тёти Тони, то есть моей матери. Пьянь несусветная.

Девчонки посидели какое-то время и засобирались куда-то идти. Остановить Саяпину не в моих силах. Она под сотню весом. Эдакая то ли негритянская, то ли еврейская мама. А вот Машку я никуда не пустил, сколько она не рвалась. И Саяпина, пусть и была пьяной в хлам, сообразила, что не надо обострять отношения. Помогла мне убедить Машку остаться и лечь спать. Я бы и её оставил, да кто же сможет что-то противопоставить женщине, когда она в таком состоянии и поставила себе какую-то цель. Эо почти что самурай: вижу цель – не вижу препятствий.

Затащил беспричинно хохочущую Машку в комнату, на диван завалил. Она ерепенится, куда-то рвётся. Прижал её Опаньки! Интересно мне, где и чем занимались моя подруга с Саяпиной, если одна пришла в отцовской майке и материных трусах, а моя подружка в комбинашке и без трусов.

Во время нашей борьбы по укладыванию спать этого большого ребёнка, Машкина комбинашка задралась под титьки, оголила попу, да и титьки выпали, вырвались на волю. Любуйся, парниша. Надо сказать, что Машка довольно часто строила из себя скромницу. То есть ебаться можно безо всякого стеснения, а вот показать голую задницу просто так НИЗЗЯ! А тут такая возможность. Убаюкал я всё же этого дитятю. Спит, посапывает своим милым носиком и не чует, что её парень разглядывает все прелести, ранее часто недоступные взору. И спит так крепко, что не чует, как я ворочаю Манюню, ноги её раздвигаю, ягодицы растягиваю, рассматривая все дырочки, пробуя их пальцем. Писюня мокрая, расслабленная, пальцы свободно движутся внутри, собирая нектар, как тот шмель, который сел на душистый хмель.

А попа тоже расслаблена. Я несколько раз просил у Машеньки разрешения попользоваться её попочкой. Чисто для разнообразия и сравнения двух дырочек. Никак не соглашалась. В ротик – запросто. В писюню – да пожалуйста, всегда готова. А вот на попу полный запрет. Но ведь ещё дедушка Крылов нам рассказывал про запретный плод, который сладок. Да простой пример пра-пра-пращуров тётки Евы и её мужика по имени Адам говорят нам о том же. А тут представилась возможность опробовать мою девочку с этой стороны и я эту возможность ни за что не упущу. Попробовал сунуть в Манькину попку палец. Да никакого сопротивления. У сонного человека все мышцы расслабляются. А если при этом человек спит под воздействием алкоголя, так это вообще полный расслабон. Нирвана и что там ещё из буддизма.

К первому пальцу присоединился второй и Манькина попка свободно приняла эти пальцы. Тесно, жарко, но пальцами можно двигать свободно. А вот если добавить смазочку в виде чего-нибудь вроде ромашкового крема, которым мама смазывает руки, то будет вообще отлично. Ну какая разница попе, чем её будут смазывать? Лишь бы член вошёл, как по маслу. Он и вошёл. Вошёл очень легко, я даже сам удивился. А моя девочка даже не почувствовала, что я дорвался до сладкого, которого меня так долго лишали. Накачивал попочку любимой девушки. Она смачно чавкала, впуская в себя и выпуская член. Вокруг основания которого собралось пенное колечко жёлто-коричневого цвета. Плевать. Главное, что я ебу Машку в задницу. Но об этом ей знать не обязательно и я ничего ей не расскажу, когда она проснётся. А вот почувствует ли она, когда проснётся, что я спустил ей в эту запретную дырочку? Не знаю.

Кончил Машке в зад, сходил помыться. Не забыл и Машенькину попу вытереть. Некрасиво получается, когда наведёшь беспорядок, а убирать за собой не хочешь.

Минут примерно через пятнадцать у меня снова встал. Правда я успел чаю заварить и даже попить сладенького с печенюшками. Говорят, что сахар, то есть глюкоза, благотворно влияет на мозги, способствует улучшению их работы. Жаль, что мозг в голове никак не связан с членом. Утверждают, что за его работу отвечает спинной мозг. Да мне лично фиолетово. Главное, чтобы стоял подольше и почаще, а остальное семечки.

Посмотрел на Машеньку, положил её на спину и ножки раздвинул пошире. Писюня чисто выбрита, прямо маленькая девочка, ещё не отрастившая волосики на лобке. Губки половые такие сочные, так и просят, чтобы их приласкали. А про то, что прячется за ними я вообще лучше промочу, иначе от перевозбуждения залупа взорвётся ядерной боеголовкой.

Смотрю на Машкину пизду и по какой-то ассоциации вспомнился фильм "Москва слезам не верит". Там Георгий, он же Гера, он же Гоша и так далее, когда ушёл от главной героини, сидел дома в плаще и квасил в гордом одиночестве, пока к нему не пришёл Николай. Машка тоже смотрела этот фильм. Наверное и Саяпина тоже смотрела. Да что там тоже, все смотрели, весь посёлок в клубе побывал. Наверное девчата и решили после просмотра по пьяной лавочке подражать герою Баталова. А что? Плащ вкупе с трусами у Саяпиной и плащ с комбинашкой у Машки вполне нормальная одежда. Да ещё и резиновые сапоги. Правда в кино в гости к Гоше пришёл Коля, а тут ко мне девчата сами заявились.

Поиграл с пиздёнкой. Не часто машка позволяет это делать. Стесняется. Она поначалу и лизать не давала, хотя очень этого хотела. Говорила, что у неё писька некрасивая и я, когда увижу её вблизи, буду смеяться. Что там смешного? Правда мама, когда чем-то недовольна, какими-то моими косяками, говорит: Не смеши мою пизду, она и так смешная. Лично я ничего смешного не увидел.

Приласкал Машкину писечку, поиграл, чую, что с таким занятием сбрызну на лобок. А как же мои будущие гении? Надо их определять на место, предназначенное природой.

Сношаю Машеньку, а кончать не получается. Машкина пиписка расслаблена, да и она лежит бревно бревном, не подмахнёт, не охнет. Я же стараюсь, а в ответ тишина. О, я был не совсем прав. Манька зашевелилась, глазищи свои распахнула, на меня уставилась, словно пытаясь вспомнить кто я такой и гле она меня могла видеть. А ещё ей интересно, что это я с ней делаю. Да ебу я тебя, родная, просто ебу.

— Вов! Вов! – И задёргалась, пытаясь вывернуться из-под хуя. – Ты что, Вов? Не надо! Вовочка! Сладенький! Ещё! Только не кончай!

Вот он показатель того, что Машка пришла в себя, очнулась. Вот что животворящий хуй с женщинами делает. Прямо святой источник оживления.

Было в моей жизни такое, что лечил женщин этим самым почти медицинским предметом. Пришла как-то с работы жена, настроение полное говно, голова разламывается. Не рада ничему. Я ей ужин предлагаю, а она мне в ответ

— В пизду твой ужин. Сношаться пошли. Девчонки говорили, что от головной боли помогает хорошая ебля.

И не выпускала меня из спальни до тех пор, пока эта мигрень не прошла. А когда её отпустило, расслабилась на кровати, вздохнула и изрекла, словно высекла в камне

— Дура я! Голова болит, значит мужу давать не надо. Какая дура! Была. Сейчас точно знаю, что головная боль лечится хорошим сексом.

Я потом и тёщу лечил так же. И других её дочек. И своих родственниц от многих болячек спас. Прямо народный целитель Малахов, который призывал засовывать себе в задницу огурец и мазать колени бальзамом "Лошадиная сила". Но я круче. У меня свой огурец не хуже, а даже лучше того, который предлагал Малахов. А что до бальзама, так и без него у женщин всё проходит, когда их хорошенько продерёшь. Вон у тёщи спина болела, ни согнуться, ни разогнуться. А как в задницу вставил свой огурчик по совету Малахова, так враз весь радикулит как будто рукой сняло. Так что могу смело утверждать, что мой член лечебный. Проверял этот феномен не раз и ни разу меня этот метод не подвёл.

Машка дёргается, я её не отпускаю. Не знаю, что ей может в пьяную голову взбрести. Сейчас просит :Ещё!" – а через минутку скажет

— Хватит! Слезай! Трамвай дальше не идёт.

А вот у меня есть секретное средство, как заставить Маньку верещать от наслаждения. И я им воспользуюсь безо всякого стеснения.

Силой развёл Манькины ляжки в стороны, сполз вниз по её телу и нежно поцеловал писечку. Манька ахнула, выгнулась. Знает, сучка, что будет дальше. А дальше моя Машенька будет извиваться, кончать раз за разом, кричать, царапаться, драть у меня на голове волосы. Короче говоря, всячески выражать свои эмоции.

— Вова! Вовка! Вовочка! Миленький! Любименький! Хороший мой!

Маня откинулась без сил. Уже ни на что не реагирует, лишь тяжело дышит. Оргазм, он ведь такая штука, которая забирает приличное количество сил. Что у мужчин, что у женщин. Правда после него такое состояние, что любишь весь мир, готов каждому кобелю на шею отдать свой лучший галстук и в свою шляпу насыпать овса кобыле.

— Пить! Пить принеси!

Ого, жажда замучал.Так с похмелья всегда сушняк мучает, а тут ещё столько пота вылилось, неудивительно, что пить захотела. Встал с дивана, потопал на кухню. Не одеваясь. Пусть Машка смотрит и оценивает мой торс, мои упругие ягодицы, мой вполне приличного размера член. Правда сейчас он несколько сморщился. Так вон какую работу проделал и в пизде, и в заднице. Тяжёлые условия, горячий цех, внеурочная работа в полной темноте. Да ему молоко бесплатное положено за вредность. И на пенсию по горячей сетке. Ой, вот про пенсию я зря. Никакой пенсии. Ишь чего захотел. Трудись, пока без сил не свалишься.

Манька напилась, заёрзала жопой по дивану.

— Маш, ты чего?

Машка в ответ, полыхнув алым цветом лица

— Мне…Мне надо.

— Писать, что ли?

— Ага. Минус пить. Ой!

Прижала руку к письке и рванула в сторону кухни, на бегу успев прокричать

— Не подсматривай!

Больно надо. То я никогда не видел, как бабы ссут. Маманя и днём не всегда на улицу бежит, особенно зимой, а уж ночью и подавно.

Машка вернулась, комбинашку одёргивает, старается её натянуть на задницу и тогда оголяется грудь. Старается прикрыть титьки, оголяется жопа. Тришкин кафтан. Посмотрела по сторонам

— Вов, а где моя одежда?

— Какая?

— В которой я пришла.

— Ааа, вон у порога сапоги стоят, а на вешалке плащ висит.

— Какой плащ? Какие сапоги? Ты что, издеваешься?

И тогда я рассказал Машеньке некоторые моменты, выпавшие из её памяти. Машкино лицо светилось маковым цветом, покраснели даже плечи. Наконец она протянула

— Стыдоба-то какая! Мы с этой дурой что, так по посёлку и шли?

— А я знаю? Может вы переоделись уже перед нашим домом. Маш, не пытай ты меня. Сам знаю не больше твоего. Вы пришли, потребовали выпивку, я вам налил, закуску поставил. Вы выпили и ты отрубилась. – Тут слегка подправил события, не стал рассказывать, как убаюкивал это капризное создание. – Саяпина не стала оставаться и ушла. Всё.

Дал Машке материн халат и повёл на кухню отпаивать чаем. С похмелья всё равно есть не станет. С похмелья кусок в рот не лезет. Машка чаю напилась, в комнату пошли. На диване сидим, расслабились. Я Машку тискаю за все места, а она молчит, не говорит ни слова против. Чует, что в блудняк влезла. Дотискался. Маня спрашивает

— Вов, а мать твоя скоро придёт?

— Завтра приедет. А что?

Машка так скромненько

— Может мы ещё разок успеем? А?

И на колени мне влезла. Комбинашку задрала снизу вверх, а верх комбинашки, спустив бретельки с плеч, напротив опустила вниз, чтобы титьки оголились. Поёрзала задом

— Вов, ну что ты ждёшь? Вставь.

Прыгала Маня долго. Я долго не мог кончить, она наслаждалась долгим шишкостоянием. Несколько раз делали перерыв.

Ближе к вечеру, выдав мане свой спортивный костюм, проводил подругу до дома. Уже у калитки Маня пожаловалась

— Ох, огребусь же я сейчас! Мамка поди меня заискалась. – Быстро чмокнула меня в губы. – Да ладно. Зато вон как насношалась, аж писька болит. Только не пойму, почему заднице тоже больно?

Я с видом знатока просветил

— Маш, у женщин перегородка тонкая. Натёрли письку, вот в попе и отдаётся.

— Может быть. Всё, я побежала. А Саяпина, сучка, огребёт у меня. Это она меня споила. – Подражая голосу Таньки проговорила. – Не ссы в трусы, подруга. Бражка сладенькая, ничего с неё не будет. Ууу, сволота!

Машка забежала в дом, я пошёл к себе. А жизнь-то прекрасна, даже когда она поворачивается к тебе жопой. Главное, чтобы жопа была, как у Машки.

Было потом ещё много случаев, запомнившихся чем-то необычным. Это же не у мужа с женой привычный секс в постели. Тут в разных местах, нде тебя могут увидеть. И от этого ожидания попасть кому-то на глаза, все чувства обостряются и секс становится более ярким. Мы с Машей сношались везде, где можно, стараясь урвать любой момент для близости. И Машка, придушив свою природную жабу, поделилась моим членом с подругой Танькой, этой жиробаской. Для разнообразия самое то. Так что рассказывать можно много и долго.