Надежда Михайловна-1

Мы с Людмилой познакомились при благоприятном стечении обстоятельств. Мне было двадцать пять, Людмила была на пять лет старше. Мы начали встречаться. Наша дружба крепла день ото дня, а потом, как это часто бывает, постепенно переросла в настоящую любовь. Вскоре меня пригласили к ней на ужин, где в уюте большой просторной квартиры, я познакомился с её мамой.

Надежда Михайловна, так звали мать Людмилы, была властной хозяйкой и не терпела никаких возражений. Это была грудастая, пышная женщина шестидесяти восьми лет. Она говорила громким голосом и командовала, как капитан на борту корабля. Не сдаваясь наступающей старости, она пыталась обмануть свой возраст, но с каждым годом ей это удавалось всё трудней. Рано овдовев после смерти мужа, она так и не вышла замуж повторно, и это внутреннее одиночество наложило отпечаток на её поведение и черты характера. Чрезмерная полнота, характерная для женщин этого возраста, придавала её внешности внушительный и величественный вид.

Но, это был всего лишь вид.

Когда мы познакомились и обменялись рукопожатием, я как-то сразу почувствовал слабость этой, казалось бы, сильной женщины. Её тёплая ладонь в моей руке вдруг стала трепетной и податливой. А когда наши взгляды встретились, я заметил искры вожделения в её глазах и почувствовал, как страстно она горит от своей ещё нерастраченной любви. Мои предположения были безошибочны.

Наше общение с Надеждой Михайловной, завуалировало её искренний интерес ко мне, как к мужчине и определило дальнейшие отношения, к которым я тоже был неравнодушен. Я смотрел на маму Людмилы оценивающим и пытливым взглядом, скрытно, подмечая в ней то, что меня привлекало и сексуально возбуждало. Меня интересовало в этой женщине всё до мельчайших подробностей, тембр голоса, походка, одежда, запах и вскоре я поймал себя на мысли, что хочу ебать эту миловидную, пожилую толстуху.

Меня не пугала, ни огромная разница в возрасте, составляющая сорок три года, ни то, что в случае нашей свадьбы с Людмилой, а это входило в наши ближайшие планы, Надежда Михайловна по праву будет считаться моей тёщей. Мысль о близости окончательно засела у меня в голове, требуя своего воплощения, и я стал искать пути к её реализации.

Как выяснилось позже, Людмила чутко уловила эту, казалось бы, невидимую связь между мной и своей мамой, и решила не мешать нам, а с интересом наблюдать, что будет дальше.

Таким образом, она стала полноправной участницей этой тайной интриги, но, ни я, ни Надежда Михайловна ничего об этом не знали. Однажды, когда я в очередной раз пришёл к Людмиле, её самой не оказалось дома, дверь открыла её мама.

Она сказала, что Люда придёт часа через три, что она предупредила её о моём приходе и очень просила подождать её.

На ярко напомаженных губах Надежды Михайловны играла приветливая улыбка, а пристальный и, как мне показалось, похотливый взгляд пронизывал насквозь. Я охотно согласился, и она провела меня в комнату.

Уже с порога я заметил значительные перемены во внешности Надежды Михайловны. Это была не та женщина, которую я видел раньше. Сейчас она была по-особому обольстительна и привлекательна. Вместо привычного домашнего халата на ней было красивое облегающее платье, великолепно подчёркивающее её большие груди, пышные бёдра и вообще все аппетитные формы её тела. Её полные ноги были обтянуты прозрачным капроном телесного цвета, а волосы на голове уложены в красивую причёску. Ресницы и брови, были слегка подкрашены, и от неё исходил, тонкий, едва уловимый аромат дамских духов.

По облику, взгляду, дыханию Надежды Михайловны и ещё не знаю почему, я понял, что между нами должно, что-то произойти, и в душе страстно желал этого.

При одной только мысли, что мы дома одни, я ощутил лёгкое возбуждение.

Надежда Михайловна показалась мне ещё более одинокой и вместе с тем, близкой и доступной. Нестерпимо захотелось обнять её, прижать к себе, приласкать и.. ..

Мои мысли уносили меня в сексуальную бездну.

При таких мыслях моё возбуждение усилилось, отчего член предательски восстал, сильно натянув брюки в определённом месте и, как я ни пытался это скрыть от взгляда опытной женщины, она всё же заметила моё волнение и взяла инициативу в свои руки. Она усадила меня на диван и села со мной рядом.

— Пока Люды нет дома, у нас есть немного времени, – полушёпотом проговорила она, и придвинулась ко мне ещё ближе, почти вплотную.

Я почувствовал жар, исходящий от её тела, моя неуверенность, тут же улетучилась, и я осмелел.

Обхватив Надежду Михайловну руками, я прижал её к себе, наши взгляды встретились, а губы слились в жарком, продолжительном поцелуе. Мой язык проник в её рот и нежно коснулся её языка, а руки стали мять её большие полные титьки. Надежда Михайловна вздрагивала от каждого моего прикосновения. Было заметно, что она сильно возбудилась. Подтверждением этому являлось учащённое прерывистое дыхание, высоко вздымающее холмы её грудей, лёгкая дрожь, прокатывающаяся по её разгорячённому телу и блаженство, отражающееся на её раскрасневшемся лице.

— Как мне хорошо! – страстно прошептала она, – У меня давно не было мужчины, и я очень сильно соскучилась по мужской ласке.

Она взяла мою руку и положила на свои ноги.

— Поласкай меня здесь.

Я стал нежно гладить её мягкие тёплые коленки, поднимаясь рукой выше, забрался под подол платья. Надежда Михайловна не противилась и, широко раздвинув толстые ляжки, пропустила мою руку к своей промежности. Моя рука скользнула вглубь, и я почувствовал, насколько горячо и сыро было у неё между ног.

Через влажную ткань шёлковых трусов, я стал гладить её мягкий, толстый лобок. Моё собственное возбуждение достигло наивысшей точки, а предельно напряжённый хуй, едва не рвал брюки по швам и просился наружу.

— Сними с меня платье, – задыхаясь, прошептала Надежда Михайловна, – Раздень меня.

Она привстала и я, подхватив подол платья, потянул вверх, через голову стащил его и отбросил на кресло стоявшее рядом. С нескрываемым изумлением я увидел, насколько обворожительной она была в нижнем белье.

Сквозь белый, кружевной полупрозрачный лифчик, туго обтягивающий её большие титьки, просвечивали крупные, с большими ареолами, коричневые соски. Белые шёлковые, слишком закрытые трусы, плотно облегали живот, толстый лобок, покатые бёдра и широкую массивную задницу. Под трусами просматривался широкий бежевый пояс, отделанный кружевами, к которому на широких резинках крепились капроновые чулки. Края чулок глубоко врезались в белые толстые ляжки Надежды Михайловны. Несмотря на почтенный возраст у неё было холёное женственное тело.

Взглянув на выпирающий под трусами выпуклый лобок, я заметил, как в нижней части, её трусы становятся мокрыми, и это мокрое пятно постепенно увеличивается. Не осталось никаких сомнений, что она потекла. Более того, заметный выступ в определённом месте, подчёркивал её внушительный, развитый клитор. Для меня это явилось настоящим открытием, и я испытал непреодолимое желание, до изнеможения в устах, вылизать этот отросток и испить тёплый сок вытекающий из могучей пизды.

Присев на корточки я приблизил лицо к её промежности и тут же почувствовал терпкий дурманящий аромат возбуждённой женщины, почувствовал душный запах её пизды. Он обволакивал и увлекал в мир неизведанных фантазий. Широко раздувавшимися ноздрями я стал жадно вдыхать его.

Надежда Михайловна откинулась на диван и широко раздвинула ноги, позволяя мне нюхать себя. Видимо ей тоже это доставляло не меньшее удовольствие. Она неотрывно смотрела, как я нюхал у неё между ног, словно возбуждённый кобель обнюхивал истекающую любовными соками суку.

— О, я вижу, тебе очень нравится нюхать мои грязные трусы, – с придыханием проговорила Надежда Михайловна, – Подожди, сейчас я сниму их.

Она сексуально выгнулась, стягивая и протаскивая трусы по ногам, а я в какое-то мгновение, случайно, перевёл свой взгляд на дверной проём и застыл от неожиданности. Меня пронзило словно электрическим током. В дверях, опираясь на дверной косяк, стояла Людмила. Она, молча смотрела на всё, что происходило в комнате.

— Ну, всё, пиздец, – подумал я, – Сейчас будет взрыв….

К такому повороту событий я не был готов, поэтому растерялся и не знал, что мне делать.

Но, к моему величайшему удивлению, никакого взрыва не произошло, напротив, на лице Людмилы, я увидел любопытство и возбуждение. Более того, всем своим внешним видом она показывала, что бы я продолжал, не обращая внимания на её присутствие….

Между тем, Надежда Михайловна сняла с себя трусы и протянула их мне.

— На, нюхай!

Она сама располагалась к двери спиной, поэтому не могла видеть, и не догадывалась о присутствии дочери, что та наблюдает за нами.

В полном замешательстве, я вопросительно смотрел на Людмилу, с немым вопросом, «Что мне делать??» и, заметив на её лице выражение одобрения, окончательно осмелел.

— Ну, что ты застыл, нюхай же, – голос Надежды Михайловны вывел меня из оцепенения, – А я посмотрю, я слышала об этом и давно мечтаю увидеть, как мужчина нюхает мои грязные, ссаные трусы. Но мне попадались, видимо не те мужчины, не гурманы, которым не дано понять, что женщина, по сути, служит не только для удовлетворения низменных страстей и желаний, а представляет нечто большее. Но в тебе я вижу, присутствует изысканный вкус, не сомневаюсь, что есть опыт и ты знаешь толк во всех этих тонкостях.

С воодушевлением я взял трусы Надежды Михайловны, плотно прижал к лицу, ощутив влагу и смачный аромат, затем вывернул их наизнанку и стал нюхать нижнюю часть трусов, с внутренней стороны, непосредственно контактирующую с пиздой блядовитой женщины. В этом месте запах был более острым и насыщенным. Моча, смазка, влагалищные выделения и запах ануса, густо смешивались, создавая букет, от которого у меня возникло головокружение.

Надежда Михайловна внимательно смотрела за моими действиями, и это её сильно возбудило.

— Я вижу, ты очень сексуальный, – трепетно проговорила она, – Это хорошо, и теперь я хочу, что бы ты с таким же необузданным желанием, понюхал у меня здесь.

Она показала пальцем на свою промежность.

— А потом, тщательно вылизал своим горячим языком мои сладкие дырочки, пизды и жопы.

С этими словами она ещё удобней улеглась на диване и ещё шире раскинула свои ноги.

Вид роскошной пизды Надежды Михайловны был впечатляющим. Бросились в глаза густые заросли волос, покрывающих весь орган. Среди этой гущи, просматривалась зияющая половая щель. Толстые половые губы, развалившись от возбуждения в стороны, образовывали её, а между ними вырисовывались внушительные складки малых губ и клитор. Как я безошибочно определил ранее, клитор у Надежды Михайловны был довольно длинным, около четырёх сантиметров в длину и, вывалившись из кожных складок наружу, напоминал маленький хуёк. Чуть ниже зияла дыра разбуженного влагалища. Всё это было влажным и блестело от смазки. Густые волосы слиплись от этой влаги и на них были видны капельки белой, мутной жидкости.

У меня перехватило дыхание и потекли слюнки, от предвкушения того, что сейчас я буду нюхать и лизать эту толстую, лохматую и сырую пиздищу.

Но прежде, чем приступить, я снова посмотрел на Людмилу и увидел, что она тоже уже не стояла безучастно, как некоторое время назад. Задрав подол юбки, она расставила ноги и, глубоко засунув одну руку в свои трусики, копошилась там. Её нежные полные ляжки, мелко вздрагивали. Второй рукой, она гладила и мяла свои титьки. Её лицо раскраснелось, она бесшумно дышала раскрытым ртом и наслаждалась вместе с нами. Такое зрелище вдохновило меня ещё больше и привело в полный восторг. Теперь я хотел доставить удовольствие сразу обеим женщинам.

Я приблизил лицо к распахнутой промежности Надежды Михайловны и глубоко вдохнул, потом ещё и ещё, обнюхивая каждую складочку её пизды. Жадно вдыхая, я не мог надышаться этим женским интимным ароматом. Надежда Михайловна пальцами широко раздвинула толстые складки половых губ, я не удержался и припал ртом к налившейся кровью мякоти. Женщина вздрогнула и застонала. Слизав с волос обилие влаги, мой язык устремился в жаркую, мокрую расщелину. С закружившейся головой, я окунулся в омут наслаждений. Я лизал распухшую вагину Надежды Михайловны, как одержимый, иногда бросая взгляд на Людмилу и замечая с каким наслаждением, она мастурбирует, снова припадал к пизде и ещё жарче принимался лизать её.

Надежда Михайловна трепетно задрожала, когда я, захватив ртом возбуждённый клитор, стал его сосать и покусывать.

— Ооох, какое блаженство! – услышал я её восторженный стон, – Соси его, соси… Ооох.. . Кусай… Ещё… Ещё… Теперь лижи влагалище…

Я тут же поспешно выполнил её пожелание, и мой язык накрыл заветную дырку.

— О, какой у тебя чудесный язычок! – задыхаясь, воскликнула Надежда Михайловна, – Суй его глубже…. Давай ещё глубже…. О, да, вот так… Хорошо!

До боли в губах и языке, я старался, как можно глубже проникнуть в недра горячей пизды, желая доставить удовольствие не только Надежде Михайловне, но и Людмиле, которая, уже, почти до колен спустив трусы, дрожащими руками, беспощадно терзала свою взбесившуюся, жаждущую разрядки плоть.

— Теперь лижи дырку ануса, – громко скомандовала Надежда Михайловна, – Слышишь, анус лижи…

С этими словами, она задрала ноги ещё выше, прижала колени к груди и руками раздвинула свои массивные ягодицы. Моему взору открылись шоколадные складки её рыхлого ануса. Припав к нему ртом, я ощутил специфический привкус горчинки, но вскоре и он показался мне не менее приятным, чем вкус пизды. Я целовал и облизывал его, проникая языком, как можно глубже, в его глубины. Анальный вход не был настолько узким и тесным, насколько можно было предположить, поэтому мой язык свободно проваливался в него так же глубоко, как и в пизду.

Войдя во вкус, я стал облизывать не только дырку ануса, но и всю массивную жопу Надежды Михайловны. Облизывал её огромные толстые ягодицы, скользил языком в глубокой ложбине между ними.

— Обожаю, когда мне лижут жопу! – простонала она удовлетворённо, – Да… Да… Вот так…Отлично!

Всё это время я едва сдерживал накал своих страстей, но теперь почувствовал, что не могу. Решив себя не мучить я, расстегнул брюки и вытащив из заточения моего страдальца, стал яростно дрочить его.

— Хочу смотреть, как ты дрочишь, – тут же заявила Надежда Михайловна.

Мне пришлось встать и занять положение удобное для её обзора. Она же осталась лежать, не меняя положения и, с воодушевлением смотрела за моими действиями.

— О, какой у тебя большой и толстый хуй! – воскликнула она.

Не торопливо я скользил рукой по всей длине упругого ствола, позволяя Надежде Михайловне наслаждаться зрелищем. Круговыми движениями сжатой ладони одной руки, ласкал распухшую от возбуждения, багровую залупу, а пальцами другой руки мял, отяжелевшие яйца.

Поза Надежды Михайловны, вид её развалившейся пизды и жопы, придавали мне ещё больше приятных ощущений. В какое то мгновение я заметил, что Людмила, как зачарованная смотрит на мой вздыбившийся хуй, явно испытывая желание близости. Мне и самому до ломоты в яйцах захотелось выебать её, но в данный момент это исключалось и всё, что я мог сейчас сделать, это лишь выебать её маму.

Надежда Михайловна вдруг вспыхнула таким же желанием.

— Всё не могу больше, – простонала она, – Возьми меня….

Пристроившись, я бесцеремонно и напористо вонзил упругий хуй ей в пизду. Надежда Михайловна ахнула и застонала от удовольствия. Сделав несколько быстрых, глубоких ударов, я вынул хуй из влагалища и, с таким же диким напором, резко засадил его, ей в жопу.

Хуй свободно и беспрепятственно вошёл в эту хорошо разработанную дыру.

Надежда Михайловна вздрогнула и громко вскрикнула, скорее от неожиданности, чем от боли, но я, не сбавляя темпа, как отбойным молотком, стал долбить её, загоняя свою ядрёную дубину, до самых яиц.

Надежда Михайловна зажмурила глаза, громко вскрикивала и стонала при каждом глубоком ударе. Это были почти не прекращающиеся крики и стоны, разносившееся по всей комнате. Я посмотрел на Людмилу, наши взгляды встретились и на её лице, я увидел выражение одобрения. Более того, она тихо приблизилась к нам, оставаясь всё так же не замеченной для своей матери, и с более близкого расстояния стала смотреть, как я долблю её в жопу.

Я выкладывался сполна. Получив колоссальное удовлетворение от увиденного, Людмила вернулась на место.

Решив дать жопе Надежды Михайловны небольшую передышку, я вынул из неё хуй и сунул его в пизду. Надежда Михайловна шумно задышала, переводя дыхание, но это длилось не долго, и я снова поменял дыры. Хуй снова заскользил в её горячем заднем проходе. Желая добавить новых ощущений, я решил сделать ей фистинг. Сжав пальцы правой руки в кулак, я вставил его во влагалище. Теперь обе дыры похотливой старой сучки были заполнены, в пизде находилась моя рука, а в жопе хуй.

Сжимая кулак, я стал делать им движения, в то же время, синхронно драл хуем её жопу. Кулак и хуй, словно два мощных поршня, одновременно двигались в ней. Кулак создавал в пизде вакуум, отчего разгорячённая матка выворачивалась вслед за его возвратными движениями. Надежда Михайловна прикусив губы, протяжно выла от такого напора. Весь этот процесс ещё больше заводил меня и мой хуй практически не терял свою упругость.

В какой-то момент я почувствовал, что пизда Надежды Михайловны стала сжиматься и пульсировать, а тело напряглось и, я увеличил темп движений. Я стал вытаскивать кулак из её развороченной пизды, и снова вонзать его в неё, до самого дна, трамбуя матку. Надежда Михайловна выгнулась всем телом, громко закричала и, её потряс сокрушительный оргазм. Закрыв глаза, она расслабленно откинулась на диване. Её лицо и тело были покрыты крупными каплями пота. Она всё ещё продолжала ритмично вздрагивать, переживая нахлынувшие на неё сладострастные ощущения. Её лихорадило, и так продолжалось несколько минут, после чего она немного затихла.

Переведя сбившееся дыхание, она открыла глаза и удовлетворённо посмотрела на мой хуй, который, не утратив упругости, торчал, как палка.

— Я хочу, чтобы ты тоже кончил, – сказала Надежда Михайловна, – Давай я тебе пососу…

Она привстала, уселась удобнее и ртом накрыла мою пылающую залупу. Её язык стал трепетно ласкать её, а руки мяли яйца. Широко открыв рот, она вдруг заглотила хуй до самого основания, и у меня перехватило дыхание, когда хуй вошёл в горло. Обхватив её голову, я прижал её к себе. Несколько томительных мгновений, я ощущал тёплую глубину её рта и, когда она стала медленно выпускать ствол наружу, я не смог сдержать стон. Но потом тепло вновь стало возвращаться, и я стал двигаться навстречу.

Надежда Михайловна принимала вздыбленный хуй до самых яиц и одновременно с этим руками ласкала яйца. Когда моё возбуждение усилилось, она, почти полностью выпустила хуй изо рта, кроме напряжённой вздрагивающей залупы. Энергично стала лизать и сосать её. Затем сделала несколько быстрых и резких движений головой и ртом, при этом, заглатывая хуй до горла, и меня пронзило фантастическое извержение. Вибрирующий ствол взорвался в глубине её рта, мощным выбросом малафьи. Она текла бурным потоком, заполняя всё пространство глубокой глотки и, Надежда Михайловна жадно глотала её, не пролив мимо рта ни одной капли.

После этого она благодарно покрыла багровую залупу мелкими поцелуями. Её сердце учащённо билось.

Взяв Надежду Михайловну за подбородок, я нежно поцеловал её и посмотрел в глаза. Они были тёмными и бездонными…

Бросив взгляд на дверной проём, я не увидел там Людмилу. Она удалилась так же бесшумно и не заметно, как и появилась.

— Мы должны привести себя в порядок, скоро уже придёт Люда, – сказала Надежда Михайловна, вставая с дивана и переводя дыхание, – Я надеюсь, у нас будет продолжение?

— Конечно, будет! – ответил я.

Мы привели себя в надлежащий вид, а вскоре “пришла” Людмила, как ни в чём не бывало, мы все, вместе удобно устроившись за столом, пили горячий ароматный чай.

Надежда Михайловна, по-прежнему, была в домашнем халате и, ни что в ней не выдавало никаких перемен, только на лице отражалось удовлетворение. А я был безмерно счастлив, что выебал эту пожилую блядовитую бабу.

Продолжение следует…