Нахальные скромницы в спорте 13

— Ой! Ты, что делаешь, негодник! — Сразу изменившимся, чуть дрожащим голосом. — Совсем не терпится со мной, то есть… ну… в кровать затащить?

А уж когда она повернулась лицом – хоть караул кричи. Груди тяжёлые, красивые, слегка расплываются к бокам под своей тяжестью. Округлый, чуть выдающийся живот с глубокой впадиной пупка. Мощно выпирающий лобок, заполненный завитками чёрных волос, во весь пах, до складки под пузиком, и переходящими на внутреннюю поверхность бёдер.

— Так ты дашь мне искупаться? — Чуть полноватые ноги медленно раздвинулись, но она этого или не замечала, или, что более вероятно, сделала это намеренно.

И всё это теперь у самого моего лица, совсем близко! Дыхание перехватывает, воздуха не хватает. В ушах шум, в глазах звёздочки. Эта поросшая густыми волосами пизда! Эти волосики, созданные самой природой для сохранения запаха самки. Волнующий, манящий, бьющий в ноздри, достающий до самых тёмных, воспалённых глубин запах. Запах, состоящий из смеси духов, пота и женских выделений для привлечения самцов. Я дико возбуждаюсь, вдыхая её запах! Ах, что это за запах! Как он пьянит, манит и кружит голову! Запах женщины. ..

— Вы такая. .. такая. .. классная! Самая – самая. ..! — Запинаясь и пытаясь подобрать слова, которых всегда не хватает. Какое прекрасное, зрелое, упругое тело передо мной. Какая необыкновенная женщина. Какая в ней мощная магия притяжения.

— Ты тоже, очень – очень милый, но может дашь мне быстренько искупнуться под душем. — Она понимала, что мужчины любят глазами, поэтому не торопила, давая время вдоволь насмотреться на себя и свои дырочки. Похоже ей хотелось, чтобы на них смотрели

— Ну пожалуйста! Не бойся, я не передумаю. .. хотя. .. это же… как-то всё совсем неправильно… — Продолжила, словно прочитав мои мысли.

— Нееет! — Хватит с меня! Фигушки! Раз, наконец–то добрался до её тела, никакого купания!. Блин, да что-же от неё так одуряющее пахнет!!!

Глядя на эту картину, я завелся до предела, до звона в ушах и барабанного сердцебиения в груди. Член разбух, до пульсирующей боли в головке, и бесстыдным бугром выделялся на фоне штанов. Чувствовалось, что трусы, в которые упёрлась набухшая головка, сильно натянулись и намокли от выделяющейся смазки. Блин, как же сейчас хотелось скорее засунуть её куда нибуть поглубже, в какую-нибудь горячую, мокрую, женскую дырочку. С каждой секундой возрастали желание и похоть. Дикие мысли прыгали и путались в разгоряченной голове.

А руки начали инстинктивно ласкать её тело. Я притрагиваюсь, глажу, как в первый раз, ощущая мельчайшие неровности обнаженной фигуры. Ладони накрыли увесистые белоснежные дыньки с крупными, торчащими сосками, ущипнули их, потянули вперёд, вырвав из горла короткий вздох. Скользнули вниз, погладили небольшой животик, прикасаясь кончиками пальчиков к краю кучерявой лужайки жёстких волосиков в паху. Под лёгкое шуршание, прошлись по ним, опускаясь всё ниже. Дойдя до края расщелины между валиками половых губок, прикоснулись к капюшону клитора. Охнув, Виктория Алексеевна вздрогнула, как от удара молнии, резко свела ноги и замерла, закинув голову.

Поцелуй в открывшуюся, нежную, с пульсирующей синей жилкой шею. Потом ниже. К соскам. К животу. К впадине пупка и ещё ниже. ..

— Не надо! Перестань! Я обижусь! — Умоляет она не спускаться дальше и предлагает. — Давай в следующий раз?

— Нет! — Мне нравится целовать ее там сегодня. Мне хочется целовать ее там всегда.

— Хорошо, пойдём скорее в спальню.

— Нет!

— Хорошо, милый, как скажешь. — Так сухо, неприветливо встретившая, и только что грубившая, похоже, была уже готова беспрекословно покориться.

Была удивительна перемена, произошедшая в ней. Взрослая, сильная и уверенная в себе женщина, вдруг стала совершенно робкой и покорной, словно вместе со снятыми трусами, потеряла и всю свою уверенность. Её смирение и смущение, только ещё сильнее распалило меня.

— Бери инициативу в свои руки! — Вдруг вспомнились слова, не раз звучавшие из уст тренера. — Не давай противнику опомниться!

И тогда развернув её к себе задом, прижал к тумбочке под зеркалом, висящем в коридоре – кажется, это «трюмо» называется. Быстренько, одним движением спустил брюки с трусами к своим ногам, переступил через них и приставив головку, начал проталкивать между ног. Она удивлённо оглянулась, положила лифчик и опустилась на локти, расставив ноги и выставив попу. Красивую, ровную, пухленькую, соблазнительно чернеющую промежностью, начиная от покрытого редкими волосками заднего прохода, до срамных губ, двумя мощными, выпуклыми полукружьями уходящими вперёд, к капюшончику клитора. Всё, куда доставал взгляд, и даже внутренняя часть бёдер, была покрыта чёрным волосом.

— Что там интересного увидел, дружок? – Со смешком, в голосе проговорила она.

А мне было не до разговоров сейчас. Не скрою, такую красоту видел впервые. Ведь это совсем не напоминало свежий, упругий, румяный, покрытый нежным пушком персик, как у девчонок. Волосатые валики крупных, наружных губок, частично прикрытые под тёмными, почти чёрными, малыми, совсем не скрывали вход во влагалище, а объёмное, сморщенное очко повыше, было похоже на сплющенную, сушёную курагу. Вот и хотелось, скорее засадить, промеж белых, чуть тронутых целлюлитом ягодичек. В ту самую влажную, чуть розовеющую бороздку, словно магнит, притягивающую член…

Но не тут-то было. Получилось, что в этой позе, с сильным прогибом в пояснице, обе дырочки смотрели в потолок и попасть в них было затруднительно. Сильно смещённая взад пизда затрудняла проникновение.

Дрожащими руками обхватил за бёдра, скользнул к животу пытаясь приподнять, спустился ниже. Ощутил под пятернёй лобок и поразился, каким большим бугром он выступает. Бугор был упругий, и зашуршал, курчавыми волосами. Виктория Алексеевна, женщина среднего роста, и было странно, что лобок у неё может быть таким большим. Больше, чем поглаживающая его ладонь. А в ответ на ласку, она, коротко вздохнув, молча, ещё шире раздвинула ноги и выпрямила спину, позволив, наконец-то, члену скользнуть вовнутрь себя.

Зрелое, но такое нежное, гибкое тело женщины, было в моем полном распоряжении. Я прижимался к нему, гладил, целовал, мял, сжимал, зачерпывал полные пятерни грудей. .. Ласкал её грубо, торопливо, словно боялся, что отнимут это наслаждение. .. Трахая со всем жаром, присущим молодости, а она, подмахивала навстречу моим движениям. Слышалось только тяжёлое дыхание, короткие, тихие стоны наслаждения, сквозь громкое хлюпанье из влагалища и шлепки тел. Никогда еще в своей жизни не испытывал такого сильнейшего желания и похоти. Похоже и она тоже. ..

— Давай ещё. .. Давай глубже. .. еще, ну. .. качай… — С остервенением в голосе, призывала, перестав играть в молчанку. Между резкими толчками, когда словно вбивал член в половую щель по самые яйца, затем выдвигал почти до головки и снова вбивал до конца.

Тумбочка шаталась и скрипела от этих яростных толчков. Яркое удовольствие, от ощущения движущегося в горячем влагалище члена, от самого факта обладания взрослой женщиной, подогретое развратной позой и кажущейся вседозволенностью. .. превращалось в дьявольское наслаждение.

Виктория Алексеевна, словно сидя на колу, слегка приподнимала попу и опускала её назад, прижимая к моему животу. Изредка крутила задом, освобождая заворачивающиеся в вагину лепестки малых губ. Мне, по большой удаче, с её молчаливого согласия, было разрешено делать всё. Тискать сиськи, которые сильно набухли от желания, мять покрасневшие ягодицы, и даже, попытаться пролезть к клитору. Но не тут-то было. Руки коротки.

— Ещё, ещё, хорошо, хорошо. ..— Хрипло, с придыханием и похотью в голосе просила она. — Еще чуть-чуть, и я кончу. ..

Да я и сам возбуждён до предела. Член налился сладкой истомой возбуждения, невероятного по своей остроте. Часто и громко дышу, трясусь, как бешенный, а мои стоны. .. нет, это уже не стоны, я ору во все горло! Кончаю!! Всё, конец!!!

Ощущение невероятного удовольствия, от единения с такой классной, взрослой женщиной. Которую я сейчас так плотно прижал к себе, а её бёдра и попка так мягко пружинили подо мной, что хотелось бесконечного продолжения! Хотя, конечно, мой член немного "плавал" в её вагине, но как было классно между шикарных булочек Виктории Алексеевны!

Однако, особо продолжительного секса у нас не получилось, из-за сильного обоюдного возбуждения. Буквально несколько минут фрикций, и я кончил, но продолжал вовсю вбиваться, ожидая её финала.

— Всё, хватит! — Прохрипела Виктория Алексеевна, закашлявшись, от чего влагалище непроизвольно вытолкнуло, мой начавший опадать член. — Ноги не держат.

Опустилась на колени, а потом плюхнулась на зад. Я, участливо наклонился над ней.

— Устали?

— Ужас! Если сказать, что это, называется усталостью, то наверно ничего не сказать. — Запустила пальцы в мою шевелюру и нежно притянула к себе. — Ты молодчик, замучал меня. Мне же не шестнадцать лет, держать столько времени на ногах свой и твой вес. Но всё равно, оно того стоило – просто море удовольствия.