Нахальные скромницы в спорте 5

— Мам, ты обещала. ..

— Да милая, я помню. — Взяв меня под локоть, ведёт в сторонку. — Буквально на пару слов.

— Ты знаешь, как зовут мою дочь?

— Нет.

— Что! Да вы совсем охренели! Поганец мелкий. — Вижу, как багровеет от злости её лицо и с силой сжимает рукой мой бицепс. — Трахаешь девушку, и даже имя не спросил!?

— Нет. — Значит всё-таки рассказала.

— Мам, пожалуйста! — Вмешивается девушка, видя нарастающее напряжение между нами.

— Да, да милая! Всё хорошо! — Повернувшись к дочке. Затем зашипела, мне на ушко. — Так вот, Людмила её зовут, что в переводе с латыни означает «свет». Хочу, чтобы у неё в жизни всё было светлое, доброе. Чтобы счастлива была. Ты понял! Назар!

— Угу! — Блин, а моё имя откуда знает?

— Сейчас пойдём к нам, и за чаем, спокойно всё обсудим.

Подзывает дочку, и мы втроём, под ручку – мама посередине – идём к ним в гости. Хотя большого желания у меня нет, но отмазку придумать не успеваю. Мы уже пришли.

Большая, четырёхкомнатная квартира в хрущёвке, неплохо обставлена. В зале стоит пианино, шкафы с книгами и посудой, стол, стулья, большой диван напротив телевизора. Хозяйки быстро, в четыре руки, накрыли на стол. Разлили чай по чашкам. Сижу на стуле и напряжённо жду неприятного разговора. Но всё оказывается не так плохо.

— Ну чтож, ребятки, раз у вас такая любовь, можете встречаться здесь. Это лучше, чем по подворотням шляться. — Мама, сразу взяла быка за рога, а если образно – то меня за член. — Только одно условие – целку моей девочке не ломать! Можешь в рот давать, в жопу долбить, но, чтобы девочкой осталась.

— Мама!

— Чего, мама! Тебе ещё учиться и учиться. — Взвилась она. — Школу, институт оканчивать. А если забеременеешь!?

— Ты хоть понял, что от тебя требуется? — Это, уже вопрос ко мне.

— Я её в попу не долбил. Нет!

— Как нет! Людмила, ну-ка выйди! На улице постой!

Дождавшись, когда дочь выйдет, закрыла дверь на ключ. Сев за стол, крупными глотками, выпила уже остывший чай.

— Так, значит, насчёт попы она соврала?

— Да.

— Это ты не захотел, — с нервным смешком, — или как?

— Не получилось. — Не хочется подводить девчонку, но и врать тоже. — Попка маленькая, да мне и не нравится. Туда. Потом болит. Писюн.

— А что, был опыт? — Со всё возрастающим интересом, интересуется мама, сверля меня взглядом. — Судя по рассказу дочи, она у тебя не первая?

— Нет! — Вот, блин горелый, проговорился!

— Ну ка, протяни мне руки. — Внимательно осмотрела, покрутила. — Большие, как у породистого щенка лапы. Под борцовским трико, я видела, тоже хозяйство не мелкое. Назарчик, прошу, поосторожнее будь с ней. Не порви. ..

Сжала мои кисти, заискивающе заглядывая в глаза. Её руки странно притягивали к себе. Такие прохладные, гладкие на ощупь и мягкие, утопали в моих. Заметил, что на внутренней поверхности предплечья, ближе к запястью, белеет небольшой шрам. Погладил его большим пальцем, а она, не отбирая ладошки, посмотрела с благодарностью.

— Это след от моей бурной, глупой, молодости. — Тяжело вздохнула, продолжая держать за руки. — Не хочу, чтобы такие отметины были и у Люды. А она пригрозила порезать вены, если я запрещу вам встречаться.

— У нас, всегда были чудесные отношения в семье. — Продолжила, как бы обдумывая слова, после небольшой паузы. — Правда, я всё время на работе пропадала. Поэтому, насчет половых отношений, просветил ее отец, но она мне всё рассказывала. Советовалась, когда знакомилась с мальчиками. Знала, что я не накажу, а поддержу. Постараюсь понять. Сделаю всё, чтобы помочь и уберечь. Ведь вокруг столько хищников, рыскающих в поисках свежей девчатины! Характер у нее, правда не подарок. Иногда ругались, но быстро мирились. Обещала, что до восемнадцати свою девственность сохранит.

Я понимаю, что весь этот рассказ, нанизывается, как бусинка к бусинке, на нить просьбы ко мне – быть добрее к её дочке. Слова, скачут от картинки к картинке, как будто что-то объясняя, но реальность не такова, а прямо противоположна. Ведь Виктория Алексеевна, в свои тридцать, как я думаю, еще вполне аппетитная женщина. И даже очень красивая. И относится ко мне по-особенному. И не сюсюкается, как с ребенком. И вполне даже серьезно разговаривает со мной.

Заметив, что я продолжаю гладить её руки, удивлённо вскинула голову. Недоумённо, округлив зелёные глаза, посмотрела на меня с подозрением.

— Как вас понять, молодой человек!? Любите постарше и погорячее!?

— Угу!

— Надо же! Я тут перед ним распинаюсь, а он на меня засмотрелся! — Смотрит решительно и зло. Видно, что выбирать слова не намерена. — А мне вот совсем не нравится то, что я перед собой вижу. Ты, темноволосый, худенький, узкоплечий, с тонкой шеей, да ещё воняющий потом задрот! И что в тебе нашла моя дочь!

Это что у них, семейное что-ли! Охота было, оскорбления выслушивать! Я так понимаю, что аудиенция окончена и пытаюсь встать.

— Ты что делаешь!? Сидеть! — Вцепилась в руки и не отпускает. — Я ещё с тобой не закончила. Жаль, но у моей дурочки в голове сплошная романтика и розовые девчачьи мечты. А судя по твоему поведению, технически, ты уже не мальчик. ..Может оно и к лучшему, что рядом с ней, будет опытный парень, который сможет многому обучить.

— Нет!

— Что значит нет! До встречи с тобой, Люда была совсем другая. Легкая, веселая, беззаботная. А сейчас замкнулась, начала грубить. Совсем недавно, она была самой обычной девочкой в переходном возрасте, когда нескладный подросток превращается в женщину. На моих глазах, округлились её попка, появились груди, а затем, первые менструации, неспокойные сексуальные сны и желания.

— Нет! Нет там ни сисек, ни жо. .. попы! — Утомленный долгими разговорами, искоса поглядываю на её грудь в кружевном бюстгальтере, выглядывающую из-под бежевой блузки.

Как я устал и вымотался за последнюю неделю с тяжёлыми тренировками и проигрышем схватки на соревнованиях. А тут ещё это! Совсем нет настроения продолжать дискуссию.

— Что, засмотрелся? — Заметив мой взгляд, внезапно покраснела. — Я мать одиночка и ради дочки на всё готова.

Чуть одёрнув юбку, оголила шикарные бёдра и красивые ножки, в изящных чулках с кружевными резинками. Внезапно став такой молоденькой и невинной, с пунцовыми от стыда щёчками. И такой близкой и доступной.

— Уже год, как я никому этого позволяю. .. Это, как награда… Если у тебя и Люды всё будет хорошо. .. Если нет, то нет. ..

— Да! — Какая женщина! Похоже сейчас она предложила мне себя. В обмен на продолжения отношений с дочкой. Или нет?

— Может это и ошибка, но я никогда не ругала себя за ошибки. — Она слегка запнулась, пытаясь сформулировать, как обойти скользкую тему. — Попробуем один раз, а потом посмотрим – стоит ли повторять. У Людмилы занятия по музыке с репетитором с трёх до пяти дня в воскресенье. Сможешь?

— Да!

— И держи язык за зубами о нашей договорённости!