Наказание для Бетти, часть 3

Как вы думаете, что труднее всего даётся приличному успешному мужчине в цивилизованной стране? Я не про отбросы, недалеко ушедшие от базовых примитивных рефлексов, а про типичных отцов обычных белых семейств, коих в США больше пятидесяти миллионов?

Труднее всего им не быть хорошими.

Общество так обложило их со всех сторон правилами, законами, распорядками, свободой женщин, собак, панд и прочих меньшинств, что прежде чем что-то сделать, средний мужчина трижды подумает, а потом не станет ничего предпринимать, а просто выпьет пива, или чего покрепче. Дёргаться – себе дороже. Держим лицо и посылаем мысленно всех к их матери на извращенные прелюбодеяния.

Не даром тут так популярны фильмы про парня, которому всё надоело, он взял топор/ружьё/автомат/ракетницу/трактор и разнёс дом/район/полицейский участок/город/картель/корабль пришельцев на рваные кусочки.

Вот и в семье, ты находишься в прокрустовом ложе нормальности, с ужасом представляя все кары которые на тебя свалятся, если ты не дай бог сорвёшься и выйдешь из себя или поднимешь руку.

Мы с Бетти каким-то непостижимом образом и стечением обстоятельств выскочили из этих оков нормальности, и у нас появилась на двоих одна тщательно скрываемая тайна, которую мы так и не смогли обсудить на словах.

Говорить про такое? Как вы себе это представляете?

– Эти веревки не слишком тебе жмут, может мне немного ослабить?

– Ничего, дорогой, хотела бы напомнить, что в том и весь смысл этой процедуры, чтобы было неудобно и я чувствовала себя беспомощной и униженной..

– А, точно, совсем забыл! А скажи, дорогая, когда в прошлый раз я вошел тебе в зад, мне показалось, что ты имела некий дискомфорт? Может стоит сменить смазку?

– Мне не нравится анал, но он допустим, чтобы продемонстрировать, что ты можешь делать со мной, что угодно, невзирая на мои крики, а это меня заводит.

– Дорогая, ничего, что держу тебя за волосы?

– Если ты спросишь еще хоть что-нибудь, будешь сам себе отсасывать!

– Мочу-молчу!

Ну нет! Беседа между нами в подобном ключе невозможна! Раньше мы не разговаривали на подобные темы, потому что это было неприлично и стыдно, и чтобы вот так выложить всё друг другу надо было отдавать кучу денег семейному психологу или сексологу. Поэтому мы молча тыкались друг в друга под покровом ночи, стараясь не разбудить детей. А теперь мы молчим потому, что это банально испортит нам всю игру.

Мы ехали с вечеринки на машине. Бетти была подвыпившая и явно на взводе. Глаза блестели, высокая грудь колыхалась под частыми поверхностными вздохами. Я наблюдал за ней весь вечер, выделяя среди других гостей, разодетых по торжественному случаю женщин приятелей, и не мог оторвать взгляд. После того, как между нами началось ЭТО, все мои мысли постоянно крутились вокруг неё. Развратные позы, перекошенное от страсти лицо, которое я не смог бы себя представить раньше, теперь рваными всполохами кадров преследовали меня, когда смотрел на неё, такую ладную, в облегающем струящемся по бедрам платье, с открытым декольте на котором так волнительно блистала нитка украшений. Я прослеживал мысленно изгиб её голеней, сужающихся к колену, и уходивший под подол, в широкие бедра, таящие между собой горячую вагину возбуждённой самки.

Всё дело в контрасте успешной, степенной и достойной жены и матери и возбужденной, на грани помешательства, истекающей слюнями и соками животной самки. Чем этот контраст разительнее, тем сложнее о нём не думать. Превращение занимало какие-то мгновения.

Вот мы сидим рядом в машине, возвращаясь с вечеринки. Приличные и официальные, на передних сидениях, я – за рулём, Бетти чуть откинувшись на подголовник и прикрыв глаза, посматривает на дорогу. Но вот я нахожу более-менее неосвещенный участок, паркуюсь, и в следующую секунду с силой схватив за волосы насаживаю рот возлюбленной на свой вздыбленный член. Она не произносит не звука, молча начинает чавкать, сосать, брякая браслетами на руке, её голова с укладкой ритмично ходит, окутывая мою головку горячим дыханием. Откидываясь назад, не убираю руку, заставляя жену брать член глубже, надавливая на затылок. Пока она занята, я разглядываю окрестности: может стоит вывести её прямо тут, перед машиной, и засадить как придорожной шлюхе на капоте? Но гребаная цивилизация: камеры, спутники, телефоны и чужие глаза. Где окажется наш сладкий миг совокупления через считанные секунды? Нет, в относительной безопасности наедине со своими желаниями мы можем быть только глубоко спрятавшись. Здесь же, стоит тебе остановиться, к тебе сразу подойдёт проститутка, драгдилер, или полисмен.

Вот, кстати и он. В заднее стекло я наблюдаю медленно двигающуюся полицейскую машину и успеваю снять Бетти с члена и заправится, до того как она ровняется с нами. Я опускаю стекло: «Добрый вечер, господа!». «Сэр, какие-то проблемы?». «Спасибо, всё хорошо. Едем с вечеринки, жену немного укачало». «Сэр, вы пили?». «Ни в коем случае, господа, мне завтра на работу. Но жена немного перебрала». «Доброй ночи, сэр, не стоит здесь стоять!». «Так точно, уже уезжаем!». Гребаное полицейское государство! Есть ли на этих улицах место, где законная жена может спокойно отсосать собственному мужу в автомобиле?!

Дома мы не включаем свет, дети в летнем лагере, и я ставлю её на колени прямо на кухонном полу, запрокидываю покорную голову, заправляя член в старательно открытый рот, наваливаюсь, прижимая её к шкафам, и ебу в рот, придерживая за уши, ритмично, как спелую тыкву. Она беспомощно машет руками, то ли стараясь освободится, то ли пытаясь заглотить в самое горло.

— Знаешь, а ведь сегодня все мужики смотрели на тебя! – Задумчиво говорю я. Она не может ответить, у неё занят рот, но она пучит глаза недоумённо поблескивая ими в полумраке комнаты. – Да-да, Джон и Гарри, они догадываются какая ты развратная сука! Как ты любишь принимать члены впереди, сзади! Мне придётся тебя наказать, за то, что ты такая невоздержанная и свела с ума всех знакомых мужчин! Всё хотят выебать твоё ненасытное чрево! Иди на диван, встань на четвереньки, задери платье и спусти трусики, я сейчас вернусь и накажу тебя!

Когда я возвращаюсь с предметами, Бетти уже стоит как я ей приказал, на коленях, подол платья закинут на спину, опершись руками в диван, голая попка оттопырена кверху, трусы повисли на одной ноге. У меня розга с небольшой площадочкой на истончающемся конце. Я обхожу эту волнующую живую статую покорности и вожделения и, расположившись с ведущей руки, прицеливаюсь и звонко шлепаю розгой по молочной заднице жены. Она вздрагивает от удара, морщится и коротко стонет. На ягодице расцветает красный цветок от удара. Я вижу, как кольцо попки и губы влагалища пульсируют, сжимаясь. Я шлепаю по второй широкой белой булке своей супруги. Она снова стонет и дёргается.

— Нельзя так шуметь! Придется вставить тебе кляп! – Сокрушенно говорю я.

Она покорно принимает и это наказание. Кляп не простой, он с небольшим дилдо внутри, и не даёт ей сглотнуть. От этого почти сразу слюни начинают сочится через намордник на диван. Сзади тоже изменение: небольшая анальная пробка невзирая на стоны отправляется в задницу жены, поблескивая огранкой затычки. Я продолжаю удары, наблюдая как между половых губ набухает и начинает сочиться влага. Наношу редкие, но неожиданные удары, после которых следует обход вокруг. Высвобождаю жене грудь, которая спелыми дойками теперь свисает и колышется, когда я тыкаю в неё. Потом бью по бёдрам, стараясь попасть поближе к половым губам, провожу по ним, разглядывая бесстыдную картину.

У меня есть для неё еще кое-что, небольшой, но вполне натуральный искусственный половой член, с рельефной головкой и встроенным вибратором. Я включаю его, повернув черный сердечник, и без усилий заправлю Бетти во влагалище. Сучка совершенно мокрая, и он, чавкнув, проваливается по самое основание, мелко дрожа на конце. Жена начинает извиваться, будто пытаясь выкинуть раздражитель из себя, анальная пробка скачет в заднице как поплавок при клёве.

Чувствую, что уже нужна веревка. Вот и она! Я роняю супругу на диван грудью, потом скручиваю каждый локоть с коленом, подтягивая одно к другому, в результате полураздетая жена превращается в распятую лягушку, с выпяченный назад остовом, дырки которого заняты моими предметами.

Я продолжаю некоторое время охаживать распятое тело ударами, поглядывая на выпученные глаза лежащей в неудобной позе Бетти. Но блестящая пробка в заднице привлекает меня всё больше. Я берусь за нее, качаю, чувствуя, как за стенкой вибрирует дилдо. Жена мычит, то ли от возмущения, то ли от удовольствия. Тяну и пробка со смачным чмоком выходит из задницы. Та пытается сжаться, но не до конца. О, это уже не та девственная задница, как некоторое время назад! Теперь она куда более приветлива! Валик сфинктера оставляет в середине тёмное зияющее отверстие, куда совершенно спокойно погружается мой палец. Там горячо и влажно. Я трахаю им Бетти, кучу прямо в кишке, вызывая у неё новые стоны и мычание. Её ягодицы теперь ярко алого цвета от моих ударов. Между ними мой палец быстро буравит глубокое анальное кольцо. Вибратор заходится однообразным низким звуком в сочной вагине. Сука, горячая, тяжело дышащая через кляп, мелко дрожит, глаза её закрыты.

В этой игре важен процесс, а не результат. Всем известно, чем подобное кончается. Но чем больше и витиеватей будет этот путь, тем ярче будут сиять глаза Бетти утром. Поэтому я сейчас могу просто оставить ей вот в таком положении, с вибратором внутри и пойти на полчаса заняться другими делами. Может она даже кончит парочку раз. Могу вынуть ей кляп и заполнить её рот собой. Могу просто заменить палец своим членом.

Я решаю так и сделать. Но для начала у меня есть анальный расширитель! Я его тоже захватил, когда ходил наверх. Вновь смазываю дырочку запихиваю резиновую пробку с трубкой на конце под возмущенное мычание жены. Вибропулькой прикасаюсь с её заострившемуся клитору. Она дергается от боли – это для неё слишком сильное раздражение. Ок, я смещаю зудящий шарик пониже, в район выхода уретры, и вжимаю его в мягкие ткани. Жена истошно стонет и дергается. Второй рукой жму на грушу, раздувая резиновую пробку в её заднице. Куча сигналов ото всюду сразу: клитор, влагалище, анус. Глаза Бетти буквально лезут из орбит. То ли она готова кончить, то ли обоссаться. Кажется и то и другое. Она начинает мелко дрожать. Дрожь постепенно усиливается пока не переходит в конвульсивные подергивания, от чего её связанное тело подлетает над диваном, дергаясь как рыба на крючке. Мою руку с вибропулькой обдает горячей струёй – сучка обоссалась. Я еще нажимаю на грушу, еще больше раздувая баллон в заднице. Кажется всё готово!

К тому моменту, когда Бетти затихает, отходя от своего оргазма, я уже вынул затычку и почти без усилий провалился в её горячую задницу. Я люблю этот вид: красивые округлые булки и туго охваченный кольцом член между ними. Двигаю бедрами, вызывая у жены протестующий стон. Куда ей деться, связанной и обоссанной, с вибрирующим дилдо внутри? Я не буду сейчас кончать, мне нужно зафиксировать это доминирование – иметь сучку в жирный большой зад, смачно сжимая мягкие ягодицы. Мамочка была такая строгая сегодня, такая важная, шутила с гостями, а теперь её ебут в задницу, связанную, распятую на диване в тёмной гостиной.

Пока я медленно трахаю любимую в зад, тщательно погружаясь и периодически полностью доставая член из плотной жопы, жена обманывает меня и снова кончает, поймав удовольствие от неутомимого вибратора. Я не успеваю войти в нее вновь, как прямо передо мной дырка судорожно сжимается, и все тело её начинает снова скакать в приступе финального наслаждения. Какой коварство! Надо это прекращать! Я выдергиваю вибратор из истекающей выделениями вагины, соки, моча, пот, всё смешалось и стекает теперь с него большими каплями. Мой член влетает на его место, почти не чувствуя стенок, в надежде ощутить органистичные пульсации. Но куда там: всё широко и мокро. Запихиваю два пальца в зад и через тонкую стенку кишки массирую ими головку члена, легонько качая его внутри. Чувствую, как Бетти подо мной расслабляется и растекается по ложу как комок желе. Ебать такое уже нет никакого удовольствия.

Но внутренне я торжествую – самое время представить жене сюрприз, который давно заготовил для подобного случая. Оставляю её на время отдохнуть, сам возвращаюсь в спальню и покопавшись в дальнем углу гардероба достаю на свет своё приобретение. Глядя на него даже немного страшно, посмотрим каково будет Бетти!

Спускаюсь с ним вниз, и вижу, как глаза жены, встречающие меня с лестницы, начинают расширяться то ли от восхищения, то ли от ужаса. Она снова принимается мычать и дергаться, и в этих вскриках отчетливо слышится «нет!».

— Что ты говоришь, я не понимаю, повтори дорогая! – «Мычи-мычи, я бессердечен». Этот черный фаллос наверно толщиной с её руку, длиной с добрых полметра, им наверно можно даже обороняться от хулиганов. Огромный и устрашающий, он кивает по сторонам толстенной головкой извиваясь в моих руках. Ловлю и приставляю конец к вульве своей жены. Она извивается, пытаясь спасти свою дырку от неминуемой расплаты. Но я ловлю момент и вгоняю черный силикон между её белых окороков. И это как межрасовый секс: огромный негр насаживает мою жену на свой жирный член! Блондинка обречённо взвизгивает и выгибается дугой, распластываясь перенапряженными губами по неимоверной черноте резиновой дубинки.

— Ну как тебе, любимая, мой подарок?! Молчи, не благодари! – Я с заметным трудом втискиваю огромный член во влагалище на одну треть. Упираюсь в дно – всё, жена заполнена до краёв. Пока она привыкает, я вытираю ей слезы и слюни с подбородка. Наверно пора снять кляп, я хочу слышать, как она стонет пока водит затекшей челюстью:

— Ты с ума сошел. Он меня порвёт! – Плаксиво сообщает мне Бетти.

— Ты себя не до оцениваешь, это куда меньше, чем головы наших детей, – успокаиваю я её.

Берусь за свободный конец гигантского члена и начинаю ритмично трахать жену, выворачивая ее вагину розовой растянутой плёнкой при каждом выходе. Сначала Бетти стонет от боли, но все больше увлажняется, и белая пена выделений собирается на черном силиконе по краям. Член ходит все легче, шуршит складками, а характер стонов меняется, становиться всё более страстным и капризным. Оживают бедра, подаваясь навстречу огромному члену, Бетти напрягается струной, будто вся превращаясь в тесную оболочку дилдака, ебливая сука! Дергается раз, два, и заходится пароксизме разнузданных вздрагиваний, рвётся из пут, вонзающихся в тонкие локти.

— Вытащи, вытащи, не могу больше! – Стонет она.

Я иду навстречу. Вместо аккуратной щелки вагины – вывернутая наружу мясистыми складками огромная дырень пизды. Даже расслабленная и зияющая попка меркнет перед этой картиной. Куда там я теперь со своим размером! У меня остается только одна дорога. Я переворачиваю жену на спину, сдвигаю голову на край дивана, так чтобы она свешивалась за край сидения. Бетти понимает и покорно открывает рот.

— Да, моя девочка, возьми его!

Я начинаю медленно трахать милую орально. Перед моим взором её разведенные ноги, пышный лобок, раскрытое мясо влагалища. Я просто смотрю на все это, не трогая, держусь за расплывшиеся титьки и вожу свой напряженный член по губам жены, наблюдая её красивый подбородок и раскрасневшиеся губы. Не заставляю себя ждать, погрузившись чуть глубже, чем обычно начинаю спускать в ротик. Не торопясь, позволяя жене сглатывать каждую следующую порцию, наблюдаю как гортань на гладкой шее ходит плавным холмиком под белой кожей. Вот так, еще и еще, между теплых щек и гладким языком, наполняя любимую женщину собственным мутным соком.

После этого мы просто сидим в темной гостиной. Молча, бок о бок, с фужерами белого вина и думаем каждый о своём, а может и об одном и том же. Это ли не счастье, быть вместе вот так, ни о чем не разговаривая, довольными и опустошенными? Если нет, то я не знаю, как еще оно может выглядеть.