Наташкина улыбка. Глава седьмая

Глава седьмая. Наташкина тайна

Его выдала борода. Ничего более заметного и запоминающегося придумать было невозможно. Не было бы этой характерной волосни на его роже, я бы ни за что не опознал его, что в маске, что без. Но слишком свежи ещё были картины, оставшиеся в моей памяти, слишком обострённо сегодня я видел мир вокруг! И когда я вновь незаметно покосился на Наташку, тихо млевшую рядом, глаза мои сразу зацепились за человека, шедшего чуть сбоку и позади нас, буквально в десяти метрах… Он смотрел в сторону, он вообще как будто не обращал на нас никакого внимания, но эту бороду я три дня назад запомнил на всю жизнь! Теперь, незаметно приглядевшись, убедился – это точно тот нерусский. Пусть и не в самом крайнем этническом варианте, но явно из союзной республики. И фигурой он. В нарядной рубашке и приталенных брюках, весьма тесно облегавших его внушительный бугор спереди. Моя только-только начавшая засыпать маниакальная подозрительность вновь взревела сиренами опасности. Мы продолжали идти к универмагу, а я судорожно пребирал в голове всё, что могло хоть как-то объяснить присутствие этого мужика рядом с нами. Пашка говорил, что анонимность в ресторане полнейшая, в курсе только КГБ. Так что его присутствие здесь, просто по логике, можно считать случайным. Потому что иначе вставал ряд вопросов – даже если он как-то узнал Наташкино имя, то как он нашёл наш дом? Откуда узнал когда мы выйдем на улицу? Слишком невероятно. Универмаг был уже в двух шагах, и я решился на проверку. Если ему нужна Наташка – а кто ещё из нас ему мог быть нужен – так вот, если она ему нужна, то он ждёт случая, чтобы она осталась одна. Иначе давно подошёл бы. Значит, дадим ему эту возможность… Если я параноик, то ничего не произойдёт. Если же он что-нибудь предпримет – что ж, место людное, буду действовать по обстоятельствам. Сердце колотилось, мышцы сами собой напряглись, и Наташка почувствовала моё состояние, правда, интерпретировала его по-своему:

— Петь… Ты, если не очень хочешь, не заходи туда, я сама прекрасно справлюсь. Подождёшь меня здесь? Или на кассе встреть…

— Да, наверное, пока так лучше будет… – я постарался говорить спокойно, но напряжение в голосе всё равно так и звенело. Наташка покосилась на меня с сочувствием, тихонько сжала мой локоть:

— Всё будет хорошо… Это пройдёт.

Я кое как улыбнулся ей, уже уходящей, а сам сделал вид, что пошёл в сторону газетного киоска. Если всё так, как я подозреваю, то нужно показать, что меня можно не опасаться. Очереди не было, так что я, на пару минут сделав вид, что выбираю, купил газету и с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег, двинулся ко входу. Передо мной очень удачно заходила стайка студентов, так что за их спинами я мог спокойно высматривать, где там Наташка, тем более, что я знал в какие отделы она пойдёт. Искать долго не пришлось, но радости мне это не принесло – сердце ухнуло, мир опять сжался в сумрачный тоннель, протянувшийся через пол-универмага, и в конце его была Наташка, которая, стоя с корзинкой на локте, бледная и испуганная, слушала бородача… Он навис над ней, стоя очень близко, почти касаясь, и говорил что-то, зыркая по сторонам, говорил жёстко и напористо, и когда Наташка помотав головой, отступила на шаг, как приклеенный шагнул за ней и продолжил, чуть оскалясь, ещё больше нависнув над её тоненькой фигуркой и распахнутыми в ужасе глазами… Всё было предельно ясно – анонимность "Распутья" дала трещину, но с этим пусть разбирается Пашка. А я разберусь с бородатым! Я уже двинулся к ним, как вдруг Наташка, что-то резко сказав, рывком отпрянула от него и почти побежала к кассам, ввинчиваясь в людской водоворот. Бородатый дёрнулся было за ней, злобно глядя в спину, но потом увидел меня и быстро двинулся куда-то вглубь магазина. Я собирался догнать его и задать пару вопросов, но Наташка, увидев меня, замахала рукой и показала на свободную кассу – пришлось идти туда, времени на погоню не было, я ещё не хотел, чтобы она поняла, что я всё знаю… Глядя на слегка ещё бледную жену, которая нервно отсчитывала деньги, я внезапно вспомнил сегодняшний телефонный звонок и тишину на проводе. Сам по себе он не говорил ни о чём, но в свете того, что я только что видел – говорил, и очень много: бородач знал всё. И я догадывался, чего он хотел. Сейчас только надо послушать, что скажет Наташка…

Она выскочила к выходу, нервно оглянулась, и с ходу затараторила о том, что уже купила, а чего не купила – того не было, и вообще – пойдём, в следующий раз будет, и так далее, без остановки, пока мы не отошли от универмага на полсотни метров… Я никак не проявил интереса к инциденту, сделав вид, что ничего не заметил, и почти физически ощутил, как она выдохнула. Обратная наша прогулка была совсем другой. Я шёл не оглядываясь, поскольку всё равно знал, что он идёт за нами. А вот Наташка вся извелась, то как-бы поправляя что-то у себя на боку, то просто вертела головой, якобы любуясь вечерним городом. Но я-то видел, как она напряжена. Ладно, по крайней мере я чётко видел, что общение с ним было ей крайне неприятно, так что имеем дело с агрессором, а не с любовником. Хотя… В чём я мог быть теперь уверен!? Холодная, склизкая лапа ревности царапала нутро… Кошмар "Распутья" с новой силой проносился перед глазами, на этот раз сосредоточившись не на пузане, а на бородаче. Так что, когда я вынырнул из него, мы уже были в прихожей. Наташка, старательно отворачиваясь, попросила меня самого рассовать всё купленное, а она пока помоется, а то с дороги некогда было… Я не возражал, мне тоже нужно было позвонить без свидетелей… Время полдевятого, Пашка уже должен быть дома.

Я, с телефоном на коленях, устроился так, чтобы видеть дверь ванной и набрал привычный номер. Довольно долго никто не подходил, и я уже решил, что их нет дома, когда раздался Пашкин голос, слегка запыхавшийся и недовольный:

— Примаков у аппарата, слушаю!

— Пашка, это я. Из кровати, что ли выдернул?

— Ну… У тебя срочное что-то? Перезвонить не можешь позже?

— Сам решай, срочное, или нет. Тут ситуация, по поводу ресторана…

Пашка секунду соображал, потом осторожно переспросил:

— С Наташкой?

— И с Наташкой и не только с ней, понял?

После короткой паузы он сказал совсем другим голосом:

— Говори.

— По телефону можно?

— Просто в общем опиши.

— Номер три. Сегодня, шёл за нами до магазина. Узнал его по бороде. Я сделал вид, что не при делах, жена пошла внутрь одна. Когда я зашёл через минуту, он над ней навис и что-то требовал. Она перепугалась и была точно не рада встрече. Меня увидел и слинял. Наташка на нервах. А, ещё: вечером, незадолго до нашего выхода, был звонок, я взял трубку, ответил как обычно. На том конце – несколько секунд тишины и отбой. Вроде всё.

Пашка молчал довольно долго. Потом мрачно сказал:

— Всё, записал. Вы с Наткой говорили о… – он сделал многозначительную паузу.

— Нет. Просто поговорили, я как мог ей всё рассказал, о своей… работе в последние два года. Она, вроде, чуть оттаяла. Но этот вопрос не поднимала, ну и я пока… не решаюсь. И сегодня сделал вид, что ничего не видел.

— Понятно – задумчиво протянул Пашка. – Ладно, это ничего не меняет. Будь на телефоне, я перезвоню.

Теперь можно было заняться покупками. Слушая звук льющейся в ванной воды, я гадал, что там делает сейчас Наташка. Очевидно, она не хотела, чтобы я знал о "Распутье", чувствовала, что я просто так это не… проглочу. Особенно теперь, когда, многие её подозрения получили вполне откровенные и логичные объяснения с моей стороны. Но бородатый урод смешал все карты… И теперь всё зависело уже не от нас, а от тех самых кураторов, которым наверняка сейчас докладывался Пашка. Как-никак, нештатная ситуация! Что-то они там порешают?..

Закончив в кухне, опять устроился в кресле с видом на дверь ванной. Минут через пятнадцать раздался звонок.

— Говорить можешь? – голос у Пашки был мрачный.

— Да, Наташка в ванной.

— Слушай внимательно. Пока там… выясняют, мне велено передать тебе что и как ты должен пока делать и как себя вести. Наташке ничего не говори, раз не знает, пусть не знает. Дальше: на все звонки теперь должна отвечать только она! Это очень важно! Скорее всего, он её шантажирует. Шантажирует угрозой рассказать всё тебе. Пусть проявится, назначит место. Если она очень хочет от тебя всё скрыть, она согласится на встречу. Надеюсь, мне не надо объяснять, что она прекрасно понимает, чего он хочет, и если он позвонит, а она согласится… Петька, я тебя умоляю: зубы сцепи, но стерпи. Не подай виду! Помни, что сейчас она соглашается только потому, что… не хочет потерять тебя. Сейчас не то, что было… в тот раз, понял!? Не слышу?

— Понял… – слово далось с трудом.

— Хорошо. За ней пойдёт наружка. Возможно, он будет не один, так что сам не лезь, не следи. Там… работать будут сам знаешь кто. Только под ногами будешь путаться. Их повяжут, сколько бы их там ни было. Если он в одиночку всё пытается провернуть, ещё проще. Не ссы – он ничего не успеет сделать. Ты это помни! Тут такой шухер поднялся, судя по голосу… сам знаешь кого. Дело-то серьёзное.

— Ты знаешь кто он?

— Уже да. Но не по телефону. Сейчас наверху выясняют через кого… он узнал. Ну и его трясти будут, когда возьмут. Так что, просто перетерпи – после этого вас точно никто уже не побеспокоит! Если будет звонок, просто перезвони мне потом, как сможешь, хорошо?

В это время из ванной высунулась мокрая Наташкина голова, мы встретились глазами и она беззвучно спросила -"Кто?" "Пашка" – так же беззвучно ответил я, и увидел, какое облегчение принёс ей мой ответ… Дверь закрылась.

— Так, что ещё… Галке я скажу – она звонить не будет, а то собиралась. Так что, если Натка будет с кем-то говорить, следи по поведению после разговора, в контексте… И перезвони мне, не забудь! В общем, держись, старик. Конечно, если бы вы… объяснились, всё было бы проще. Но дело ваше, я тебе приказывать не могу. Если до него позвоню я, попрошу тебя, всё как всегда. А, да! Петька, я тебя знаю, так что прошу – без самодеятельности! Я про подслушивание через второй аппарат, если ты не понял. Не дай бог спугнёшь! Просто – не лезь. Я так понял, что по ним работать будут, как по… заокеанским гостям, если ты понимаешь. Всё очень серьёзно, Петька, помни об этом!

— Да помню я…

— Тогда давай, ни пуха.

— К чёрту… – я сказал это вполне искренне. Посидел, закрыв глаза.

Из ванной Наташка прошмыгнула в спальню, закрыла дверь. Поплёлся мыться и я. Включил душ, а сам – ухом к двери. Вдруг, именно сейчас?..

Кое-как, одной рукой, помыл самое ценное… Понимая, что сегодня у нас точно ничего не будет. Да и… не знаю, когда теперь будет. То, что какой-то южный хрен может вот так вот, запросто, потребовать у Наташки дать ему – было вообще за гранью! Во что превратилась моя жизнь!? В какой-то сраный детектив, в котором моя жена – Мата Хари, ни дать, ни взять…

Выйдя из ванной, толкнулся в спальню, увидел Наташку под одеялом, опять на самом краешке, накрывшуюся с головой, как маленькая девочка, спрявшаяся от страшного чудища… Сердце резануло жалостью. Но… что я мог поделать? Начинать беседу по душам, когда ей и так сейчас хреново? С другой стороны, тогда ей не придётся врать про звонок. Но беда в том, что я сам был ещё не готов… не то что простить её, а даже говорить об этом… Да и что решили бы слова?

— Устала? – тихонько спросил я, и увидел, как она вздрогнула под одеялом. Высунула голову, не глядя в глаза кивнула.

— Хочешь одна побыть? – пауза, неуверенный кивок. И только тут я увидел, что телефон, обычно стоявший на моей тумбочке, переместился на Наташкину! Всё понятно, этот козёл предупредил, что позвонит… Вот почему она высунулась из ванной, когда услышала Пашкин звонок. Но может, это мои домыслы… Может, я просто на взводе? "Ага" – вдруг очнулся внутренний голосок – "Конечно. Тебе всё показалось, спи спокойно!"

Я тихонько прикрыл дверь. Сел в гостиной, включил телевизор – негромко, но так, чтобы в спальне его было слышно. От недавнего облегчения после разговора не осталось и следа – проклятое "Распутье" не отпускало. Нет, ну ведь надо же – утечка произошла именно на Наташке, ни раньше, ни позже! Чем она так впечатлила этого урода!? "Чем, чем… красотой, конечно. И жопой, тугой и нераздолбанной" – авторитетно заявил голосок в голове. "Южные "кавалеры" питают слабость к аналу, ты не слышал никогда, что ли?" "Заткнись уже" – устало сказал я себе, и подлетел, наверное, на полметра над диваном от звука телефонного звонка. Он успел тренькнуть всего два раза – Наташка схватила трубку почти сразу. Я, не дыша, на самых самых цыпочках покрался к двери спальни. Даже шёл по краю пола, как чёртов разведчик, как шпион в стане врага… Приложил ухо к двери. Ничего было не разобрать, Наташка говорила очень тихо. Но по интонациям – очень неласково. Я бы даже сказал – зло, уж мне-то такой её голос знаком прекрасно… "А вот и наш клиент" – озвучил голосок очевидное, но всё ещё невероятное…

Я машинально посмотрел на часы – десять ноль-ноль! Если сомнения и были, то… теперь уже не были. Адреналин хлестнул по венам, колени затряслись – всё-таки день был тяжелым и полным неприятного… Я потихоньку вернулся в гостиную и, дождавшись, когда параллельный телефон коротко бренькнул, старательно топая, неторопливо пошёл назад. Наташка, свернувшись калачиком, полностью скрылась под одеялом.

— Ната… – край одеяла чуть приподнялся.

— Кто был? Галка? – короткий кивок.

— Хочешь, выдерну этот аппарат, чтобы не мешали отдыхать? – пауза, неуверенное движение плеч под одеялом. Естественно, теперь-то она уже ничего не ждёт…

— Я скоро, передачу досмотрю только… Пятнадцать минут осталось. И приду… – ни шевеления под одеялом.

Я тихонько прикрыл дверь, выдернул, на всякий случай, штекер в прихожей. Прокрался в кухню, прикрыл дверь и набрал Пашку. Тот ответил почти сразу:

— Звонил?

— Да. Только что.

— В десять, значит.

— Да, ровно. Я под дверью в спальню стоял, но она очень тихо говорила. Злая… капец.

— Да уж, надо думать!

— Я потом зашёл, спросил – кто, Галка? Она кивнула.

— Всё, сто процентов он. Ладно, держись Петька, мне ещё отмашку надо дать… наверх. Давай, на связи.

Когда я вошёл в спальню, свет там был потушен. Я тихонько примостился, тоже с краю. Выдохнул, прислушался. Наташка лежала тихо, значит наверняка не спала. Когда спит, обычно хоть чуть-чуть, но посапывает. Не выдержал, шёпотом позвал:

— Ната, спишь?.. – в ответ тишина. Ладно, чего-то подобного я и ожидал. Значит, решила идти до конца… Тьфу ты, чтоб его. Стало тошно. Не от того, что что-то там могло произойти, я верил, что работать будут профессионалы. Больно было оттого, что моя жена, лежавшая сейчас рядом, совершенно сознательно готовилась лечь под нерусского козла, который – и она это прекрасно понимала – не упустит случая выебать её во все… отверстия. И такое её "самопожертвование" было мне на хрен не нужно!! Не нужна мне семейная благодать, купленная, отработанная таким вот способом! Могла бы и сдать его, а не врать лишний раз! Но, в то же время, я понимал, что это – взгляд с моей стороны. А есть ещё – с её. И с её стороны, получается, проще вытерпеть ещё одно издевательство, лишь бы не признаваться, что оно уже не первое! Мда… Несмотря на всю мерзость ситуации, в этом, с точки зрения женщины, был резон… Но мне-то что делать!? А ведь и правда, не знал бы… и жил бы себе, думая, что помирился с женой, думая, что между нами опять – доверие, и даже, вероятно, в постели у нас было бы всё… почаще. Угу. И "Распутье" тут как тут! С разнообразными и безопасными услугами для жён таких вот мужей с ветвистыми рогами. Нет! Надо это заканчивать. Но как!? Сейчас ведь, не только она мне врёт – я тоже вовсю это делаю. Два сапога пара… Ладно, завтра надо ещё пережить. Что-то будет… Сон подкрался незаметно.

Продолжение следует.