Не На Того Напала №3

"На того ли я напала?" – размышляла Анна Леонидовна, сидя за рулём своего "Ауди" в пробке на МКАДе, когда раздался звонок с неизвестного номера.

ФСБ-шница хмыкнула, но взяла трубку, рассчитывая услышать очередной спам от какого-нибудь банка. Но голос, предвещавший очередной супер-выгодный кредит, на самом деле сулил куда бо́льшие выгоды.

— Анна Леонидовна? – раздался вкрадчивый молодой голос явно симпатичного человека.

— Она самая. Чем обязана?

— С вами хочет связаться Святослав Юрьевич, это его секретарь.

Анна Леонидовна призадумалась: – "И чего этому мажору понадобилось? Неужели передумал?", но вслух ответила:

— Хорошо, свяжите.

Пару щелчков в трубке и с ней заговорил другой голос, ещё более мягкий и вкрадчивый:

— Добрый день, Анна Леонидовна, вас Святослав Юрьевич беспокоит.

— И вам добрый. Чем обязана?

— Не буду ходить вокруг да около, но наша фирма нуждается в ваших услугах.

— Какого характера? – с лёгкой усмешкой спросила женщина.

— Разумеется, охранного.

— В прошлый раз вы были иного мнения.

— В прошлый раз вы действовали слишком настойчиво.

— Ха-ха-ха-ха! – не удержалась от смеха ФСБ-шница, но Святослав, казалось, не заметил этого.

— Но сейчас мы с Юрием Яковлевичем хорошенько всё обсудили и пришли к выводу, что лучших людей для выполнения охранных функций нам не найти. ФСБ – серьёзная структура, с которой лучше дружить, чем ссориться.

— Это точно. Каковы условия?

— Давайте обсудим подробности в моём офисе. Только в этот раз в более спокойной обстановке.

— Ха-ха-ха-ха! Хорошо. Когда?

— А прямо сейчас.

— Окей, уже еду.

Анна Леонидовна, довольная собой, как хищница, поймавшая крупную добычу, положила трубку, достала из бардачка синюю мигалку, воткнула её на крышу, включила сирену и рванула по выделенной полосе навстречу большим деньгам. А после – к своему молодому, но женатому любовнику Арсену на жаркие потрахушки! Не зря же она надела новое кружевное бельё!…

Женщина хотела было перед визитом к мажору связаться с парой плечистых молодчиков для охраны своего тела, но решила, что обойдётся и без них.

— Птенчик в ловушке! Ха-ха-ха-ха! Ха-ха-ха-ха! – не удержалась она снова от смеха, давя на газ.

Ещё никогда в жизни она так не ошибалась…

Впрочем, молодчики ей вряд ли помогли бы, так как Святослав хорошо подготовился к подобной ситуации не без помощи банды Чёрного, разумеется. Хоть жертва и проявила просто потрясающую для своей работы беспечность, меры предосторожности никогда не бывают лишними.

Под видом нового секретаря встречал Анну Леонидовну Серёга Малой. Он так мастерски лебезил перед ФСБ-шницей, что та не заподозрила никакого подвоха.

— Добрый день, Анна Леонидовна, – приветствовал её Святослав, не вставая из-за стола, что было не слишком-то гостеприимно, но сотруднице силовых структур было сейчас не до гостеприимства, её волновало одно – сумма ежемесячного взноса, которую предложит этот глупенький мажорик.

— Добрее не бывает, – с нагловатой ухмылочкой ответила ФСБ-шница на приветствие и без приглашения приземлила свой роскошный зад на кресло напротив хозяина кабинета.

Да, она была чертовски хороша! Подтянутая, яркая брюнетка в строгом деловом костюме, ярко, но не вульгарно накрашена, довольное лицо… Но это не надолго. Жаль, не при погонах!…

Святослав скривил улыбку и протянул женщине папочку с бумагами.

— Ознакомьтесь с договором, – деловито произнёс он, продолжая криво улыбаться.

Анна Леонидовна удивилась:

— Какие ещё бумаги?! Зачем в таком щекотливом деле бумаги?! Я думала, мы на словах всё порешаем: когда, сколько, на каких условиях.

— Как это, зачем бумаги?! – вскинул брови Святослав, – А вдруг кто-то решит нарушить договор? Не-ет, милочка, деловые переговоры требуют фиксации на бумаге, печатей, росписей!

Анну Леонидовну покоробило слово "милочка", но ещё больше её покоробило то, что мажорик гнёт свою линию. Ну какие ещё могут быть контракты с ФСБ-шниками, он что, серьёзно?! Всё должно быть решено в неформальной обстановке, без лишних улик в виде бумажек, росписей и печатей. Силовикам ведь незаконно заниматься бизнесом. Но женщина, хоть и без особого желания, всё же взяла в руки папочку и открыла её, чтобы ознакомиться с её содержанием.

Широкая улыбка растянулась на лице Святослава, когда гостья начала читать написанный им и Чёрным "договор". И по мере того, как глаза её всё больше округлялись от удивления и возмущения, улыбка эта становилась всё шире и шире.

— Что-о-о?! Что это за шутки такие?!

— Что-то не так, милочка? – с насмешкой переспросил хозяин кабинета, вальяжно откинувшись на кресле, заведя ладони за голову и косясь куда-то вниз, под стол.

— Что значит, "секс-рабыня, хуесоска и покорная блядь господина"?! Это что за розыгрыш, блядь!!! – возопила было красивая чекистка и вскочила с кресла, но тут же её левая рука была скручена за спиной, а правая, державшая папку, вместе с лицом были распластаны по чёрному бархату столешницы.

— А то и значит, блядина! – взревел на неё "секретарь" Малой, проделавший с Анной все вышеперечисленные манипуляции, – Что ты согласна быть блядской рабыней нам на потеху!!!

— Ы-ы-ы! Бля-а-а! Пошёл на хуй, уёбок!!! – скривясь от боли и пытаясь брыкаться, рычала на Малого пленённая ФСБ-шница.

Но сопротивление было бесполезно, ведь Малой не зря слыл неплохим самбистом.

— Заткнись, шлюха мусорская, и подписывай! – продолжал издеваться над Анной Леонидовной молодой крепкий парень, суя ей в руку перьевую ручку.

— Ы-ы-ы! Бля-а-а!!! Ни за что!

Но Малой был неумолим. Он зажал ручку в пальцах жертвы и, манипулируя её рукой вывел на бумаге кривыми печатными буквами: "СОГЛАСНА. ШЛЮШКА НЮШКА!"

— А как же печать?! – смеясь и наслаждаясь унижением и болью охуевшей подполковницы, воскликнул Святослав.

— Щас и печать будет! – зло ответил Малой, скрутил за спиной женщины и вторую руку, схватил её за волосы и впечатал лицом в бумагу, оставляя на ней следы туши и помады прямо поверх "подписи", – Так сойдёт, Свят?!

— Ха-ха-ха-ха! Не только красиво, но и креативно!!! Согласна, милочка?!

— М-м-мп-ф-ф-ф-е-е-ет!!! – промычала Анна Леонидовна в ответ, брызжа слюной от злости и боли.

— Ответ не верный, сучечка! – продолжал глумиться над женщиной Малой, отпихнув кресло в сторону ногой и поставив вместо него Анну Леонидовну на колени, быстро и надёжно связав её руки за спиной ремнём.

— Да я вас уро!… – начала было качать права пленница, но не успела закончить, так как рот её был мгновенно заклеен скотчем.

Вдруг передняя стенка стола разъехалась и перед Анной Леонидовной возникла фигура симпатичной девицы, наряженной в костюм горничной, с ошейником на тонкой шее и наручниками на запястьях за спиной. Девица занималась ничем иным, как удовлетворяла Святослава орально или, проще говоря, сосала ему, глубоко, смачно, не закрывая глаз, без помощи рук.

— Знакомься, милочка, это твоя новая подружка и коллега – Анаконда. Анаконда, радость моя, поздоровайся с нашей новой рабыней.

Девушка ненадолго выпустила член изо рта и с ехидной улыбкой поприветствовала Анну Леонидовну:

— Привет, шлюшка! Теперь ты одна из нас и должна быть благодарна нашему господину за оказанную тебе честь!

После чего Анаконда вновь насадила свою прелестную головку на член Святослава и продолжила с причмоком его сосать.

— Вижу-вижу, как ты меня ненавидишь, – глумился Святослав над жертвой, – Но поверь, милочка, скоро твоя спесь спадёт и ты будешь подобно Анакондочке насасывать все хуи, что суют в твой блядский рот, раздвигать свои стройные ножки перед каждым желающим и вертеть своей роскошной задницей, умоляя выебать её как можно жёстче! Верно, Анакондочка?

— Верно, хозяин… Чмаф! Чмаф! Чмаф!

— Фывымпыф-ф-м-м-ф-ф-ф!!!… – мычала будущая рабыня, пытаясь возражать.

— Упаковываем? – с наигранной ленцой спросил Малой, хотя очень волновался после утренней охоты на мачеху данной особы ФСБ-шной наружности.

— Да, уф! Ух, ты!… – подтвердил Святослав, сливая содержимое яиц в послушную глоточку рабыни.

Крышка стола вновь закрылась, а в кабинет вошли Седой, Белый и Лысый. Белый вёз за собой здоровенный чемодан, в который и предстояло упаковать жертву.

— Фывымфапфапыф-ф-м-м-ф-ф-ф-а-а-ы-ы-ы!!!… – ревела сквозь скотч Анна Леонидовна, когда её стреноживали и запихивали, словно бешеную кошку, в чемодан.

А Малой вспомнил, как они с Седым совсем недавно проделывали похожие действия ещё с одной жертвой.

В тот момент они как раз подъезжали к бункеру, оставалось буквально пару километров до поворота на базу, когда их тормознула девка в форме ГИБДД.

— Надо же, и баб в гаишники набирают! – удивился Седой, притормаживая перед постом ДПС. Для него данный инцидент не виделся угрожающим.

— Ага… – неопределённо буркнул Малой, призадумавшись.

Глянул на гаишницу, представившуюся лейтенантом Щербаковой Кристиной Алексеевной. Миловидное личико со светло-карими глазами, миниатюрная стройная шатенка с выпирающей через форму грудью, лет двадцати пяти примерно. Она весело щебетала с как всегда харизматичным и обаятельным Тёмой Седым, забыв, казалось, про службу. Возможно, это её первый день на дороге. Подошёл напарник девчонки, толстый и усатый гаишник лет сорока с недовольным ебальником и начал отчитывать молодую гаишницу.

И тут, заметив, что машина их стоит таким образом, что заднюю её часть от дороги прикрывает густой куст боярышника, Малого внезапно пронзила настолько дикая и дерзкая мысль, что он решил действовать тут же и незамедлительно, пока не передумал.

Он вышел из машины, обошёл её спереди и обратился к усатому гаишнику тоном гопника:

— Старшой, мы что-то нарушили?

— Пока нет, обычная проверка документов, – ответил гаишник и хитро прищурился, явно что-то заподозрив, – а откройте-ка, пожалуйста, багажник. Что-то оттуда какие-то подозрительные звуки доносятся. Уж не браконьеры ли вы часом, а?

— Седой, открой багажник. Я покажу стражам порядка, какую дичь мы сегодня поймали.

— Ух ты, интересно! – хлопая длинными ресницами, воскликнула гаишница.

Артём скрипнул зубами, но нажал кнопку открытия багажника. И тут же вышел из машины. Он тихо, словно призрак, проводил гаишников до багажника, а когда усатый толстяк, увидев, что за "дичь" у них лежит в багажнике, воскликнул: "ну ни хуя себе!", здоровенный кулак Седого лёг ему на затылок, заставив тушу в форме рухнуть наземь лицом.

— Ой, мамочка! – вскрикнула лейтенант Щербакова и потянулась то ли за рацией, то ли за оружием, но Малой заломил ей руку и злобно прорычал: "даже не вздумай, руку сломаю!"

Седой забрал у неё и рацию, и пистолет, и полосатый жезл, и наручники. Рацию он растоптал своей могучей ногой, пистолет с жезлом забрал себе, а наручники застегнул за спиной Кристины. Следом рот прелестной, испуганной до смерти девушки, занял шарик кляпа.

— Залезай в багажник, детка, – ласково приказал ей Малой, – иначе хуже будет. Не бойся, покатаешься немножко и мы тебя отпустим.

Гаишница, косясь большущими телячьими глазами на напарника, нехотя влезла в багажник и села рядом с Марией Евгеньевной.

— Подвинься, корова безмозглая! – рявкнул Малой на неё и, не дожидаясь реакции, захлопнул дверь.

— Ну и отморозок же ты, Малой! – с едкой усмешкой заметил Седой, вкалывая усатому менту усыпляющий наркотик, от которого тот должен был проспать полдня, – Помоги эту тушу в машину запихать.

Весил гаишник за центнер, так что пришлось попотеть, прежде чем запихнуть его на заднее сиденье. Отъехали в лесополосу и скинули мента в заросли крапивы.

— А это тебе, падаль мусорская, чтобы жизнь мёдом не казалась! – воскликнул Малой, приспустив штаны толстяка и загнав ему в задницу полосатый жезл наполовину длины.

— Ха-ха-ха-ха! – заржал Седой, – Ну ты в натуре отморозок! Ха-ха-ха-ха!!!…

Малой был доволен. За такую чётенькую гаишницу Чёрный точно простит ему все грехи!

…..

— Вы, блядь, чего, совсем берега попутали, твари?! Вы! Да вы знаете, с кем связались?! – ревела Анна Леонидовна на меня, в буквальном смысле брызжа слюной.

— Ты, блядина, я погляжу, ещё не поняла, куда попала? – как можно более равнодушным тоном спросил я и влепил дерзкой пленнице звонкую пощёчину.

Голова бывшей ФСБ-шницы дёрнулась влево, красное от злости лицо раскраснелось ещё сильнее, глаза горели ненавистью, зубы скрежетали. Прекрасное зрелище! А ещё прекраснее было то, что рабыня ещё не осознала до конца свою участь и, даже будучи крепко связанной на прочном дубовом стуле, продолжала сопротивляться, верила в свою неуязвимость. Что ж, это ненадолго.

— Вам пиздец! Клянусь! Вам ВСЕМ пиздец, блядь!!! – продолжала ерепениться такая красивая, но такая глупая баба.

Я дал знак и Никто передало мне мои любимые ножницы.

Щёлк!

— Бля, пошел на хуй!

Щёлк-щёлк!

— Ты чего творишь, ублюдок?! Ты же мне пиджак испортил!!!

Щёлк-щёлк-щёлк!

— Ой, Бля-а-а!… – выла Анна Леонидовна, расставаясь с пиджаком.

Щёлк-щёлк-щёлк!

— Блузка, сука! Она сто́ит дороже, чем вся твоя никчёмная жизнь!…

— Сиреневое… Интересный выбор, да, Рыжий? – прокомментировал я цвет лифчика мусорской бляди.

— Да, нечасто такое встретишь. Обычно либо белое, либо чёрное, ну на крайняк – красное или розовое, – ответил Рыжий, расстёгивая лифчик беспрерывно дёргающейся пленницы и передавая его мне.

Я поглядел на Малого. Тот стоял, сжав губы. Помнит, засранец, что мою коллекцию лучше не трогать!

— Ах, какие доечки! Натуральные! – искренне восхитился я, взвешивая упругие и увесистые сисяндры бывшей ФСБ-шницы.

— Убери руки, мудак! – огрызнулась дерзкая баба, и попыталась меня укусить, за что получила ещё более увесистую пощёчину.

— Заткни пасть! – рявкнул я на девку и выкрутил ей левый сосок до визга, после чего присел на корточки между стройных ножек смуглой красавицы.

Щёлк-щёлк-щёлк!

— Бля, да ты охуел! Не трожь юбку!!!

Щёлк-щёлк-щёлк!

— Колготки оставь в покое, гондон!!!

Щёлк-щёлк-щёлк!

— Хм-м-м… Труселя дорогие какие! – вполне искренне похвалил я выбор нижнего белья Анны Леонидовны.

— И тоже сиреневые, – добавил Рыжий, – видать, на блядки собралась?

Анна Леонидовна молчала, сверля ненавидящим взглядом то меня, то Рыжего, то Малого.

— Отвечай, шалава, собралась?! – гаркнул я на пленницу и больно ущипнул её за внутреннюю поверхность бедра, заставив вскрикнуть от боли.

— Пошли на хуй, уёбки! Отпустите меня по хорошему, иначе пожалеете, что на свет родились!!!

— Бля, как эта овца мусорская заебала… – выдохнул Рыжий и взял с полки электрошокер.

— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а!!! – раздался нечеловечески громкий женский вопль.

И немудрено так закричать, когда тебя бьют зарядом тока ниже живота!

— Ещё? – спросил Рыжий, выключив шокер и отойдя на шаг от тяжко дышащей полуголой красотки.

— Су-ка, Бля-а-а!… У-у-у…

— Ещё, блядь?! Я не шучу!

— Стой, хватит! Давайте… Давайте договоримся!

Я усмехнулся от этих слов, но остановил Рыжего от нового удара шокером. Пускай девка подумает, что с нами можно договориться. Поиграем с ней в кошки-мышки.

— Много вас таких было, – заинтересованным тоном начал я разыгрывать спектакль для одного зрителя, – предлагали деньги, подарки…

— Я не как все! – перебила меня дерзкая бабёнка, – Я сотрудница ФСБ!

— Ментовских шкур мы уже ловили, нас погонами не удивишь и не напугаешь. Такие же обычные шлюхи, как и все остальные… Помнишь, тот громкий случай в городе Н-ске с исчезновением двух сотрудниц МВД?

— Скоморохова и Яблоновская? Ваших рук дело?

— Верно…

— Да похуй мне на этих мелких сошек! Поймите, ведь я не просто мент! Я спецслужбист, поймите! У меня есть связи! Я могу вам много девок подогнать! Каких угодно! Молодых, зрелых, худых, толстых…

Я хмыкнул.

— А мачеху можешь?

— Что-что?!

— Глухая, что ли?! Мачеху свою, Марию Евгеньевну, сможешь для нас добыть?

— Вы серьёзно?!

— Мы что, блядь, на клоунов похожи?! – не выдержал вдруг Малой и закричал на будущую секс-рабыню, сжав от ярости кулаки.

Я улыбнулся. Тоже мне, артист – отрабатывает злодея!

ФСБ-шница сжала губы, сосредоточилась и выдала решительно:

— Если вы серьёзно, то я могу вам поспособствовать в этом трудном деле. Всегда недолюбливала эту суку.

— И каков твой план, милочка? – спросил я как можно более вкрадчиво и как-будто бы заинтересованно.

— Для начала, развяжите меня.

— Ишь ты какая, наебать нас хочешь! Сразу видно мусорскую натуру! – развеселился Вова, – Только помощь нам твоя не нужна, дурочка, мы и сами справились! Никто, тащи мачеху.

Пленница широко открыла рот от удивления, чем тут же воспользовался Малой, заткнув его кляпом. А спустя минуту, под яростное мычание Анны Леонидовны, Никто ввело на поводке в помещение бункера сисястую блондинку с испуганными глазами. Глаза эти вдруг округлились, а блондинка застопорилась на месте. Она была полностью обнажённой, не считая ошейника, наручников за спиной и высоких сапог на шпильках. А в ступор она впала, узнав падчерицу. Глаза Марии Евгеньевны воспылали в праведном гневе и она выпалила злобно:

— Так и знала, что этот спектакль – твоих рук дело, сука!

— Мпф-пф-пф-ф-ф!!!… – промычала с не меньшей яростью Анютка.

Очевидно решила, что вина лежит на мачехе. Неловкость ситуации забавила меня всё сильнее. Не зря я решил похитить жену генерала ФСБ! И у меня было припасено для будущих рабынь ещё одно любопытное испытание. Я забрал у Никого поводок, пнул Марию под роскошный голый зад и грозным голосом угомонил её пыл:

— Заткнись, блядина! Шлюхам слово не давали! На колени!

Мария рухнула на колени, а я дёрнул её за поводок.

— Ползи ко второй шлюхе!

Мария подползла к Анне практически в упор. Обе с ненавистью смотрели друг на друга, но молчали, что не могло меня не радовать.

Я обратился к мачехе:

— В общем, твоя задача – снять трусы с этой чересчур дерзкой бляди, возомнившей себя пупом земли.

— Но… Но у меня скованы руки!

— Цыц!

Слабый, но хлёстктй удар ладонью по губам.

— Одну руку я тебе освобожу, но не более. И запомни – не дай бог трусы порвутся! Я тебя саму тогда на тряпки порву, овца!!! Понятно?!

— Д-да…

Первым делом Никто освободило правую руку Марии, а левую пристегнуло к правой щиколотке, делая позу женщины немного неудобной и слабоустойчивой. Вторым делом Малой освободил рот Анны. О боги, что тут началось! Давно я не слышал такой эмоциональной, дикой и экспрессивной истерики!

— Овца ты ёбаная!!! Тупая подстилка!!! – ревела ФСБ-шная блядь на мачеху так, что казалось, можно было услышать на улице, – Это ты во всём виновата!!! Это твоё блядство довело меня сюда!!! Тронешь меня – я тебе всё твоё тупорылое хайло разнесу, сучара!!! Лучше думай, как вытащить меня отсюда, тварь!!!

Мачеха было замялась, но получив шокером под бок от Рыжего, тут же вновь обрела решимость и схватилась рукой за край сиреневой кружевной ткани – последний оплот перед полным обнажением своей падчерицы.

— Ы-Ы-Ы-ы-ы-ы!!!… Су-ка!!!… Ы-Ы-Ы-ы-ы-ы!!!… – верещала более молодая девка, пытаясь тщетно оказать сопротивление старшей, пока трусы сантиметр за сантиметром неотвратимо спускались вниз.

Конечно же, как я и ожидал, между ног Анны не наблюдалось ни волоска. Картина раздевания под дикие вопли была настолько милой, (прямо-таки ми-ми-ми!) что я не выдержал-таки, взял камеру с треноги и начал снимать процесс вручную.

Наконец, трусики достигли того предела на икрах, когда эластичная ткань натянулась настолько, что грозилась порваться. Да и если бы даже ткань выдержала, то всё равно снять трусики мешали верёвки на щиколотках.

Мария посмотрела на меня обречённо-вопросительно: "мол, развязывать, что ли?"

Я кивнул: "мол, развязывай, шалава, а то пизда тебе!"

Но Анна возражала:

— Не вздумай, сучара!!! Я самбо занимаюсь!!! Я твоё ебало в кровавую кашу превращу!!!

Ах, как же это мило звучит! И как скоро она забудет подобные словечки! Потому особенно приятно бывает вспоминать подобные моменты, просматривая видео и копаясь в коллекции трофеев. И эта сиреневая тряпочка определённо займёт в ней достойное место! Лишь бы всякие молокососы в неё нос не совали! Формально, конечно, Малой загладил свою вину передо мною и я это публично признал, но осадочек, как говорится, остался…

Никакой кровавой каши из лица Марии, естественно, не вышло. Она лишь отлетела в сторону от явно болезненного, но отнюдь не смертельного удара пяткой в плечо, но при этом ухитрилась сорвать с ноги падчерицы сиреневую ткань. Та предательски хрустнула, но уцелела. На самом деле, целостность экспоната была не столь принципиальна для меня, являясь лишь приятным бонусом. Если бы я был столь щепетильным в данном вопросе, то вынужден был бы распрощаться с существенной частью коллекции.

— Ы-Ы-Ы-ы-ы-ы, манда ёбаная, не подходи!!!… – рычала Анна на Марию, пытаясь не глядя вновь надеть трусики на ногу.

— Давай, не тормози, вторую развязывай, пока она их не надела! – кричал уже Рыжий, толкая женщину к стулу со связанной пленницей.

Со второй ногой вышло не так гладко, как с первой. Совсем не так гладко! Ведь едва узел ослаб, ёбаная самбистка сделала захват ногами вокруг шеи мачехи и прижала её, словно обезьяна, лицом к животу. Та в ответ пыталась кусаться, но без особого успеха.

— Сдохни, сука!!! Сдохни, мразь!!! Всегда тебя ненавидела!!! – кричала Анна, прижимая Марию всё плотнее к животу.

— Уф, бля! Бля!! Бля-а-а!!!… – кричала та в ответ и клацала зубами.

С одной стороны, картина была дико возбуждающец, но с другой – лицо прижатой к лобку женщины становилось всё краснее и краснее, она явно задыхалась. Пора принимать меры, пока ситуация не вышла из под контроля! Но тут Мария сама нашла выход из положения. Она нащупала, наконец, свободной рукой левый сосок падчерицы и с такой силой его выкрутила, что та с воем была вынуждена оттолкнуть мачеху от себя.

— Ы-Ы-Ы-ы-ы-ы, блядина, так не честно!!!… – заревела вдруг подполковница и сама швырнула ногой свои мокрые от пота трусики в мою сторону, а я их ловко поймал.

Достойный будет экземпляр! Не так часто встретишь этот цвет, а ещё – не так часто трофей достаётся с таким трудом, но почти что целиком! Всего лишь несколько швов разошлись…

Но пора было заканчивать этот балаган.

— Никто, Ничтожество, в процедурную блядей!

— Да, хозяин!

— Слушаемся, хозяин!

А когда слуги вернулись я велел тащить сисястую гаишницу. Настала и её очередь окунуться в горячий океан боли и унижения!…