Нечего говорить: Эндрю – No Need to Talk, Pt 01: Andrew (by saddletramp1956)

Нечего говорить: Эндрю

No Need to Talk, Pt 01: Andrew

by saddletramp1956

Это продолжение короткого рассказа Astordatair “Мне нужно было поговорить с тобой”. Оригинальная история вкратце такова: жена заявляет мужу, что бросает его, и с их дочерью уходит к другому мужчине, в тот же день, когда муж узнает, что у него неизлечимый рак мозга. Жена уезжает на курорт на месяц, чтобы провести время со своим любовником, не дав мужу даже даже попрощаться с дочерью. Когда они возвращаются, узнают, что ее муж скончался.

— —————————————————————-

Эндрю:

Меня зовут Эндрю Коулман, и сегодня официально худший день в моей жизни. После того, как мой врач сообщил мне, что я умираю от неоперабельной опухоли головного мозга, моя жена Энн сказала мне, что уезжает, чтобы побыть со своим любовником, адвокатом по имени Майкл, в месячном отпуске "мечты".

Учитывая, что она работает в юридической группе Симпсона, я предположил, что она имела в виду своего босса Майкла Симпсона. Вдобавок ко всему, она отказалась позволить мне увидеться с нашей восьмилетней дочерью Оливией, которая, по ее словам, собиралась поехать с ними. Оливии было бы легче, если бы она не видела меня перед их отъездом, сказала Энн.

Я не юрист, но и не глупый. После того, как Энн ушла из дома, я позвонил в полицию, чтобы сообщить о ее похищении родителями. Они пришли ко мне домой и взяли у меня показания, но у меня было гнетущее предчувствие, что из этого ничего не выйдет.

Майкл, по словам Энн, влиятельный юрист с "невероятными связями". Это означало, что моя жалоба, вероятно, окажется в сортире, хотя офицеры сказали, что я получу ответ в течение 24 часов.

Было далеко за полночь, когда я наконец рухнула на диван, так ничего и не услышав от полиции. На следующий день я проснулась с раскалывающейся головной болью, частично из-за опухоли, а частично из-за стресса, через который Энн заставила меня пройти. Я позвонила в офис, чтобы сообщить всем, что меня не будет, и попыталась пережить день, но это было нелегко.

Выпив в то утро вторую чашку кофе, я сделал еще два звонка – один моей 70-летней матери, которая сейчас живет одна, и второй моему брату Биллу. Мама рыдала, когда я рассказала ей свои новости.

"Эта никчемная сука", – рыдала она. "Как она могла так поступить с тобой? И с той бедной маленькой девочкой. Ей лучше держаться от меня подальше, или я могу выцарапать ей глаза ".

"Я не знаю, мам", – сказал я. Я никогда не слышал, чтобы моя мать так говорила, и это меня немного подбодрило.

"Дай мне знать, если я смогу чем-нибудь помочь", – сказала она после того, как мы немного поговорили. "Я люблю тебя, Дрю", – добавила она, используя прозвище, которое использовали все члены моей семьи.

"Я тоже люблю тебя, мама", – сказала я ей, вытирая слезу со своего глаза.

Биллу тоже было грустно, и я услышала, как его голос дрогнул от эмоций, когда я сообщила ему эту новость. Мы всегда были близки, и я думаю, мне было так же больно, как и ему.

"Черт возьми, Дрю", – сказал он, когда я закончила. "Когда идет дождь, он льет как из ведра, не так ли?"

"Да, я думаю, это так".

"Послушай, почему бы вам с мамой не зайти сегодня вечером ко мне домой на ужин, и мы могли бы поговорить о разных вещах? Есть много вещей, о которых нужно позаботиться раньше… ну, ты знаешь".

"Я думаю, это хорошая идея. Я буду там. Во сколько?" Я спросил.

"Сделай это примерно в 6:30. Я дам знать Лизе и спрошу, может ли она забрать маму. Я уверен, что она будет слишком взволнована, чтобы вести машину".

"Наверное, ты права", – сказал я. "Она казалась довольно расстроенной, когда я говорил с ней ранее".

"Увидимся вечером, братан", – сказал Билл, прежде чем мы закончили разговор.

В тот день произошли две вещи. Мне вручили документы о разводе, которые обещала Энн, вскоре после 12:00. Я бегло просмотрел их и увидел, что Майкл Симпсон был отмечен как ее официальный адвокат. Я не стал вдаваться в подробности и засунул бумаги обратно в конверт, который бросил на диван. Примерно через час я получил текстовое сообщение с неизвестного номера. Я предположил, что это Майкла, так как Энн оставила свой телефон на тумбочке.

Мое сердце упало, когда я посмотрел на сообщение, в котором была фотография Оливии, Энн и мужчины, которого, как я предположил, звали Майкл. Они были где-то на пляже и, казалось, прекрасно проводили время. Для меня это стало последней каплей.

Что за больная сука делает что-то подобное с умирающим мужчиной? Это было не то, что пинать кого-то, когда он лежал; это было то, что он помочился на их могилу еще до того, как они были мертвы. Моя решимость отомстить, даже из могилы, затвердела, как бетон.

Я немедленно позвонил своему давнему другу и адвокату Роберту Хортону. Он был в ужасе, когда я рассказал ему, что произошло. Я не стал вдаваться ни в какие подробности, а скорее изложил ему сокращенную версию, зная, что мне, вероятно, придется повториться.

"Эндрю, мне нужно, чтобы ты собрал эти бумаги и пришел в мой офис. Прямо сейчас. Я приведу в порядок свое расписание. Нам нужно о многом позаботиться. Я позвоню своему частному детективу, Эду Трухильо, и попрошу его встретиться с нами здесь. Ты готова вести машину или хочешь, чтобы я кого-нибудь послал? " спросил он.

"Я смогу водить, Роберт", – сказал я. "Сначала мне просто нужно привести себя в порядок".

"Пожалуйста, сделай это", – засмеялся Роберт. Я знал, что он просто пытался поднять мне настроение, и я усмехнулся его шутке.

Я принял душ, побрился, оделся и был в пути в течение получаса. Перед уходом я прихватил мобильный телефон Энн на случай, если Эд сможет что-нибудь узнать из него. Я добрался до офиса Роберта в центре города 45 минут спустя, и его секретарша провела меня в святая святых Роберта, предложив мне столь необходимую чашечку кофе. Я провел свою взрослую жизнь, слушая альтернативные версии того, как кофе полезен для вас… а затем вреден для вас. Что касается меня, то теперь вопрос был спорным, и я с благодарностью принял его.

"У тебя получилось", – сказал Роберт, когда я вошел в его офис. Мы пожали друг другу руки, затем он представил меня своему ИП, Эду Трухильо. Они оба внимательно слушали, когда я рассказывал им, что произошло.

"Ты уже некоторое время страдаешь от головных болей, не так ли?" Обеспокоенно спросил Роберт.

"Не прошло и года", – сказал я. "Наконец дошло до того, что ничего не помогало, поэтому я пошел к своему врачу около трех месяцев назад. Он выписал мне рецепт. Это сняло напряжение на пару месяцев. Когда это перестало работать, он, наконец, отправил меня на кое-какую лабораторную работу. Они провели кучу тестов и осмотрели меня, прежде чем сказать, что у меня неоперабельная опухоль головного мозга.

"Один из специалистов сказал, что если бы они подхватили это хотя бы шесть месяцев назад, они, возможно, смогли бы что-то сделать. Но сейчас слишком поздно. Я, по сути, ходячий мертвец. Они сказали, что я, возможно, продержусь еще месяц, но это все". Я удивился тому, как мог говорить об этом так спокойно.

"Это значит, что тебя может не быть к тому времени, как Энн вернется к Оливии", – печально сказал Роберт.

"Да, наверное", – согласилсяь я.

"Черт", – прошипел Роберт. "Никогда бы не подумал, что Энн поступит с тобой так холодно".

"Какое-то время в доме было довольно холодно", – ответил я. "Я могу только гадать, как долго длится их маленький служебный роман".

"Ты сказал ей, что у тебя диагностировали рак в последней стадии?" Спросил Роберт.

"Я сказал ей, что умираю, но она отмахнулась от этого. Сказала, что я выживу", – сказал я ему. "У меня так и не было возможности рассказать ей об опухоли. Ей не терпелось уехать и начать свою новую жизнь ".

"Это одна бессердечная сука", – выдохнул Эд.

"Расскажи мне об этом", – выпалил я в ответ.

"Ну, ваш диагноз в значительной степени делает ее ходатайство о разводе спорным", – сказал Роберт. "Конечно, она оставляет дом тебе и не хочет ничего, кроме своего личного имущества, своего счета, единоличной опеки над Оливией и выхода на пенсию.

"Хотя на самом деле это не имеет значения. Ни один суд в этом штате даже не коснется этого при таких обстоятельствах. Но есть другие вопросы, которые требуют нашего немедленного внимания. Например, она вывезла ребенка из штата без вашего разрешения. Она дала какой-нибудь намек относительно того, куда они направлялись?"

"Сказал что-то о плавании в океане", – сказал я. "Затем я получил эту фотографию ранее сегодня днем".

Роберт посмотрел на изображение в моем телефоне и поморщился, прежде чем передать его Эду.

"Думаешь, ты сможешь их разыскать, Эд?" Спросил Роберт. "Я знаю, что на этой картинке не так уж много интересного".

"На самом деле, на этом снимке много подсказок. Мне кажется, я знаю, куда они отправились. И если я прав, они в Канкуне", – сказал Эд. "Позвольте мне отправить эту фотографию на мой телефон. Я распечатаю ее и увеличу. Если они не разбираются в технике, данные геолокации могут быть в файле изображения. Если это так, мне придется немного поработать. В таком случае мне потребуется пара дней, чтобы подтвердить их местонахождение.

"Если они в Канкуне, я мало что могу сделать лично, поскольку я не могу легально работать в Мексике. Однако у меня есть контакты и партнеры в этом районе, которые могут присмотреть за ними. Хотя это обойдется недешево ".

"Деньги – это не проблема", – сухо сказал я. "Будет ли 25 000 долларов достаточно, чтобы все заработало?"

"Э-э, да, более чем достаточно", – сказал Эд, снова опустив глаза. Я выписал чек, размашисто подписал его и вручил ему.

"Я копил деньги на юбилейный круиз, но сейчас этого не произойдет. Дай мне знать, если тебе понадобится больше", – сказал я. "Не то чтобы мне нужно было копить это на старость. Кстати, я принес это. Это мобильный телефон Энн. Я не знаю кода, чтобы разблокировать это, но если вы сможете войти в него, возможно, вы сможете что-то использовать, например, текстовые сообщения".

Эд взял телефон и включил его. Конечно же, он был заблокирован. Он выключил его и положил в карман.

"Да, это очень поможет. Я знаю людей, которые могут пройти через это. Мы скопируем это, прежде чем что-то делать, и я верну это мистеру Хортону. Итак, вы хотите, чтобы я отчитывался перед вами или перед мистером Хортоном?" Спросил Эд.

"Докладывай мне, Эд", – сказал ему Роберт. "Я позабочусь обо всем отсюда. у мистера Коулмана сейчас и так достаточно забот".

"Звучит разумно", – сказал Эд, кладя чек в карман. "Если больше ничего не нужно, я пойду. У меня полно работы. Приятно познакомиться с вами, мистер Коулман. Я бы хотел, чтобы обстоятельства были другими ".

"Да, я тоже. Мне тоже было приятно познакомиться с вами", – ответил я, когда мы пожали друг другу руки. "И пока вы этим заняты, не могли бы вы расследовать для меня биографию Майкла Симпсона? Наверное, у меня нездоровое любопытство, играет ли он с ней или женится на ней. Может быть, он делал это раньше? Часть меня хотела бы верить, что не так уж много безупречно чистых, праведных мужчин, единственным недостатком которых является соблазнение одной замужней женщины ".

Эд понимающе кивнул, вставая.

"Я свяжусь с тобой, как только что-нибудь узнаю", – сказал Эд Роберту, когда они пожали друг другу руки.

"Спасибо", – ответил Роберт. После того, как Эд вышел из офиса, Роберт повернулся ко мне.

"Нам нужно охватить большую территорию, Эндрю. Ты готов к этому?" – спросил он.

"Да. Давайте перейдем к этому", – ответил я. "Я бы хотел чувствовать себя немного менее беспомощным".

Следующие три часа мы провели, просматривая мое завещание, внося многочисленные изменения. План состоял в том, чтобы оставить Энн ни с чем, одновременно заботясь о моей матери и брате и оставив львиную долю моего состояния в доверительном управлении Оливии.

Нам обоим было ясно, что Энн не хотела иметь ничего общего со мной или моим имуществом – ее прошение о разводе дало это болезненно понять. Мы также позаботились о том, чтобы часть траста могла быть использована только на образование Оливии, а остальная часть поступит после того, как она закончит школу. Роберт сказал, что напишет это таким образом, чтобы у Энн не было к этому доступа.

Хотя Энн знала, что мы были в хорошей финансовой форме, я был уверен, что она понятия не имела, насколько мы были состоятельны на самом деле. Или, если быть более точным, насколько я состоятельна, поскольку у нас были отдельные банковские счета и кредитные карты с третьим счетом для домашних расходов и ежемесячных счетов, в которые каждый из нас вносил свой вклад.

Мы также обсудили различные варианты для Оливии, особенно с учетом того, что Энн могла оказаться за решеткой. Хотя моя мать хотела бы получить опеку над Оливией, у нее было не самое лучшее здоровье. Единственным другим вариантом были Билл и Лиза. Роберт сделал заметки и решил заняться этим позже.

"А как насчет бизнеса?" Спросил Роберт, имея в виду мою ИТ-консалтинговую фирму ColeTek Enterprises. Я основал компанию примерно за год до женитьбы на Энн, и дела у компании шли очень хорошо. Это было оговорено брачным контрактом, на котором настоял Роберт. Учитывая это и мой инвестиционный портфель, я мог бы легко уйти на пенсию в 50 лет, если бы захотел, но, очевидно, этого не произошло бы с моим состоянием здоровья.

"Empire Tech уже довольно давно хочет выкупить мою долю", – задумчиво сказал я. "Возможно, пришло время это осуществить".

"Ты хочешь, чтобы я с этим разобрался?" Спросил Роберт.

"Это бы очень помогло", – ответил я. "У меня только три условия. Первое: Энн ничего не получает. Во-вторых, сотрудники остаются, и в-третьих, я хочу, чтобы все доходы от продажи были разделены между сотрудниками в зависимости от выслуги лет. Вы можете это сделать?"

"Мы сделаем так, чтобы это произошло. Мне просто нужно, чтобы вы подписали необходимые формы доверенности, чтобы я мог действовать от вашего имени и в интересах вашего имущества".

"Давай сделаем это", – сказал я.

Роберт достал еще несколько бланков и добавил их в свою стопку, которая значительно увеличилась с тех пор, как мы начали.

"Салли потребуется несколько дней, чтобы с этим покончить, так что почему бы тебе не отправиться, а я позвоню тебе, когда она закончит. Тем временем тебе нужно повидаться со своим страховым агентом, своим биржевым маклером и своим банкиром. Что ты собираешься делать с домом?"

"Я пока не уверен. Как только я уйду, страховка должна погасить ипотеку. Может быть, я отдам ее своему брату, и он сможет поступать так, как считает нужным. Может быть, превратить это в прокат или что-то в этом роде ".

"Неплохая идея", – сказал Роберт. "Я включу это в измененное завещание. Энн может оспорить это, но ее прошение о разводе ясно показало ее намерения ".

"Хорошо. Как ты думаешь, что нам следует делать с Энн и Майклом?"

"Посмотрим, что выяснит Эд", – ответил Роберт. "К счастью, в этом штате одни из самых жестких законов, касающихся похищения родителей. При сложившихся обстоятельствах ей могут предъявить обвинение в уголовном преступлении класса D и получить пять лет тюрьмы.

"Что касается Симпсона, ему могут грозить жесткие санкции со стороны коллегии адвокатов штата. Им не нравится, когда адвокаты вступают в сексуальные отношения со своими клиентами. И если бы он предложил забрать Оливию, чтобы скрыть ее от тебя, ему также могли быть предъявлены обвинения в заговоре и похищении. Он мог очень легко потерять лицензию на юридическую практику и оказаться за решеткой.

"Честно говоря, я удивлен, что он взял ее в качестве клиента. Я бы подумал, что он передаст это одному из своих приспешников. Я никогда не видел, чтобы он совершил такую огромную ошибку. Я думаю, высокомерие может сделать это с мужчиной.

"Кстати, разве ты не говорил, что Оливия была у матери Энн перед поездкой и не отвечала на твои звонки?" Спросил Роберт.

"Да", – сказал я.

"Почему бы тебе не поговорить с ней – узнать, может быть, она знала, что планировали Энн и Майкл? Возможно, она даже знает, куда они отправились. Когда все это началось и почему. Не дави слишком сильно. Веди себя как обычно, дружелюбно. Дай мне знать, что она скажет. Запиши это, если сможешь ".

"Хорошая идея", – сказал я.

"Тем временем я знаю нескольких прокуроров штата, которые могли бы быть заинтересованы в том, чтобы понизить уровень Симпсона на одну-две ступени. Я поговорю с ними. Не волнуйся. Они поплатятся за это ", – сказал Роберт с озорной улыбкой.

"Спасибо, Роберт. Я уже чувствую себя лучше", – сказала я.

"Береги себя, старый друг. Я буду на связи", – сказал Роберт, прежде чем мы расстались.

Несмотря на нескончаемую головную боль, я чувствовал себя намного лучше в сложившейся ситуации, когда выходил из офиса Роберта. Мы знали друг друга долгое время, и я доверял ему так же сильно, как маме и Биллу. Я поехал домой, затем рухнул на диван с холодным компрессом на голове, по стереосистеме играл "белый шум", и принял столько ибупрофена, сколько мог принять, не убивая себя быстрее.

Проснувшись, я привел себя в порядок, переоделся во что-то более повседневное и поехал к дому Билла. Его жена, Лиза, только что вернулась с мамой, и у двери меня встретили две обезумевшие женщины. Мари, девятилетняя дочь Билла, вошла в комнату и обняла меня.

"Как поживает моя любимая племянница?" Спросил я.

Она комично закатила глаза. "У меня все хорошо, дядя Дрю. И ты знаешь, что я твоя ЕДИНСТВЕННАЯ племянница", – выпалила она в ответ с широкой улыбкой. "Где Оливия и тетя Энн?"

"Они в отпуске", – сказал я ей.

"Отпуск? Почему ты не поехала с ними?" – спросила она.

"Это долгая история, милая", – сказал я, не желая вдаваться с ней в подробности. Она достаточно скоро все узнает.

"Почему бы тебе не пойти и не помыть посуду перед ужином?" Билл сказал молодой девушке. После того, как она вышла из комнаты, мой брат обнял меня крепче, чем обычно. Я могла сказать, что он боролся со слезами. "Как ты себя чувствуешь?" спросил он, когда наконец отпустил меня.

"Как дерьмо. Во многих отношениях, чем один. Но я справлюсь с этим", – сказал я, пытаясь сделать храброе лицо в запутанной ситуации.

"Давай поужинаем, а потом поговорим обо всем. Лазанья подойдет?" спросил он.

"Лазанья твоей жены всегда вкусная", – ответил я.

"Это напомнило мне – я лучше пойду достану из духовки, пока не подгорело", – сказала Лиза.

В тот вечер мы плотно поужинали, и я почувствовал, что набрал пять фунтов после большой порции лазаньи, салата, чесночного хлеба и ломтика чизкейка. Мари схватила меня за руку и отвела в свою комнату, чтобы показать свои последние мягкие игрушки.

Я чуть не плакал, наблюдая и слушая ее болтовню. Она так сильно напомнила мне Оливию. Я попытался выразить. .. твердо… у меня из головы не выходит, что она, вероятно, делала в тот момент; может быть, ела десерт с мамой и новым другом мамы.

"Все в порядке, милая. Пора готовиться ко сну", – сказала Лиза, войдя в комнату примерно через час. "А теперь пожелай спокойной ночи дяде Дрю".

"Спокойной ночи, дядя Дрю", – сказала Мари своим нежным голосом, обнимая меня. "Я люблю тебя".

"Я тоже тебя люблю", – ответил я, почти задыхаясь от желания заплакать. Лиза улыбнулась, наблюдая за нами, и мне показалось, что я тоже увидел слезу в ее глазах.

Лиза присоединилась к остальным в гостиной после того, как уложила Мари в постель. Они сидели и тихо слушали, пока я пересказывал все, что произошло до сих пор.

"Черт", – вздохнул Билл, когда я закончил. "Это не дает тебе много времени, чтобы позаботиться о вещах, не так ли?"

"Нет, не очень. Я собираюсь начать заканчивать свои дела завтра. Я планирую встретиться со своим страховым агентом, чтобы изменить бенефициаров в моем полисе. Я бы хотел назвать вас вместе с Оливией, если ты не против. Роберт позаботится о моем завещании", – сказала я своему брату.

"Да, меня это устраивает", – сказал Билл. "А как насчет дома?"

"Я дарю это тебе и Лизе", – сказал я. "Может быть, вы сможете использовать это как инвестиционную недвижимость или сдавать в аренду".

"Ты уверен?" Спросила Лиза с потрясением на лице. "Это большой дом. А что насчет Энн и Оливии? Куда они поедут?"

"Энн ясно дала понять в своем заявлении о разводе, что она этого не хотела. Честно говоря, мне больше наплевать на Энн, поэтому мне все равно, куда она пойдет. Из того, что сказал мне Роберт, вполне возможно, что она в любом случае может оказаться в тюрьме ".

"Но как насчет Оливии?" Спросила Лиза.

"Если есть хоть какой-то возможный способ, я бы хотел, чтобы вы двое забрали ее к себе. Роберт сказал, что может помочь с оформлением документов", – сказала я Лизе.

"Конечно, мы бы с удовольствием", – сказал Билл. Мы обсуждали это раньше – что будет с детьми, если кто-то из нас умрет? Помогло то, что Оливия и Мари отлично ладили.

"Спасибо, это действительно снимает груз с моих мыслей. Я дам знать Роберту. Конечно, все зависит от того, что произойдет, когда Энн вернется из Канкуна или куда там она уехала".

Мы проговорили еще час, прежде чем Билл обратился к слону в комнате.

"Сколько у тебя времени, прежде чем…"

"Док говорит, что у меня может быть две или три недели, прежде чем состояние ухудшится до такой степени, что мне понадобится паллиативная помощь", – сказал я. Я вытащил визитную карточку из бумажника и протянул ее своему брату. "Что, вероятно, будет включать в себя усиленное успокоительное. Он уже принимает меры".

"Отделение паллиативной помощи в Бельвью", – сказал Билл, прочитав карточку.

"Я слышала о них много хорошего", – тихо сказала мама.

"Разве это не похоже на хоспис?" Спросила Лиза.

"Это может включать уход в конце жизни, но это еще не все", – печально сказала мама. "Я заглянула к ним, когда твоему отцу стало плохо, но он скончался слишком быстро". Она вздохнула от воспоминаний. "Они делают намного больше, чем хоспис. Твой доктор сделал правильный выбор. И все же мне не нравится мысль о том, что ты будешь в этом большом доме совсем одна до тех пор".

"Я тоже", – сказал Билл. "Почему бы тебе не взять несколько вещей и не остаться здесь с нами? У нас есть комната для гостей с собственной ванной, которой ты можешь пользоваться. И Мари хотела бы, чтобы ты была здесь, с нами ".

"Мы все хотели бы, чтобы ты была здесь с нами", – твердо сказала мне Лиза. Мне пришлось улыбнуться. Их тон ясно давал понять, что "нет" – это не вариант.

"И я буду более чем счастлива приходить присматривать за тобой в течение дня", – добавила мама.

"Я не хочу вам так навязываться, ребята", – сказал я.

"Ты мой брат. Это не навязывание", – заявил Билл. "И мама права. Ты не должен быть один, особенно когда все происходит".

Я несколько мгновений обдумывал предложение, прежде чем согласиться. Они были правы. Я чувствовал себя таким… благословенным… от того, что у меня была семья, которая заботилась обо мне и вступилась, когда дела пошли плохо. За исключением моей жены, единственного человека, который действительно поклялся быть рядом со мной в болезни и здравии. И что-то насчет "Отказа от всех остальных" там тоже было, проворчал я про себя. Затем я покачал головой. Непродуктивно.

Со слезами на глазах я принял предложение Билла. "Спасибо. Ты понятия не имеешь, что это значит для меня".

Мы собрались, чтобы обняться, и я ничего не могла с собой поделать. Я разрыдался сильнее, чем когда умер мой отец. Некоторое время мы все плакали. Как ни странно, я почувствовал себя лучше, когда мы разомкнули объятия и успокоились.

"Почему бы тебе не вернуться к себе домой и не захватить кое-какие вещи", – наконец сказал Билл. "Мы подготовим твою комнату, пока тебя не будет".

"Ты в теме", – сказал я. "Я пойду к тебе и вернусь, прежде чем ты успеешь оглянуться". Мне не потребовалось много времени, чтобы захватить из дома все, что мне было нужно – несколько смен одежды и туалетные принадлежности. К тому времени, как я вернулся, комната для гостей Билла была готова.

Той ночью, лежа в постели, я думал об Энн и Майкле и о том, что они сделали со мной. Моя ярость начала нарастать, когда я размышлял об их предательских действиях. На мгновение я поймал себя на мысли об убийстве и даже подумывал нанять киллера, чтобы убрать мошенников, чтобы Оливии не пришлось с ними сталкиваться. Однако я отбросил эту идею, не желая причинять Оливии больше боли, чем необходимо.

Я рассматривал возможность найма эскорта для удовлетворения моих сексуальных потребностей. В конце концов, прошло некоторое время с тех пор, как мы с Энн что-либо делали, из-за непрекращающихся головных болей и приступов тошноты, которые мешали мне делать очень многое. Но я рассудил, что это сделало бы меня ничем не лучше ее в плане верности, и я действительно дал обет оставить всех остальных. Кроме того, я подумал, что две ошибки не делают правым, и даже если бы они были, не было никакой гарантии, что я все равно смогу выполнить.

Затем у меня возникла безумная идея нанять эскорт, чтобы соблазнить Майкла. Я мог бы нанять кого-нибудь, кто сфотографировал бы их на месте преступления, а затем отправить фотографии Энн, чтобы разрушить их отношения. Но, насколько я знал, ее, возможно, не волнует, чем занимается Майкл. Только то, что у нее есть доступ к его деньгам и социальному статусу.

Последней идеей, которая пришла мне в голову перед тем, как задремать, было начать рекламную кампанию. Я мог бы нанять писателя, чтобы он написал историю о жене, бросившей своего смертельно больного мужа ради интрижки. Я подумал, что в ответ она встретит очень враждебный прием. Это казалось наиболее вероятным, поэтому я сделала мысленную пометку передать это Роберту. Последнее, что мне было нужно, это чтобы Энн подала в суд на мое имущество, возможно, разрушив будущее Оливии.

"Все, чего я хочу, это немного справедливости", – подумал я. "Неужели, черт возьми, я прошу слишком многого?" Той ночью мне приснился ковбой на невероятно огромном черном коне и миниатюрная блондинка. Я мало что вспомнил из сна, но кое-что, сказанное ковбоем, запомнилось мне: "Правосудие на твоей стороне, сынок. Никогда не забывай".

Следующие несколько дней были довольно напряженными, поскольку я завершал свои земные дела – неудачный каламбур в данных обстоятельствах, но подходящий. Я планировал свои похороны и участок для захоронения с той же компанией, которая занималась похоронами отца. Стоимость была невероятной даже для самых элементарных мероприятий. Но я ушел, чувствуя себя лучше оттого, что моей семье не придется ни о чем беспокоиться.

Я представляю, что если бы кто-то планировал мероприятие "далекого будущего", это было бы отрезвляюще. Я к этому времени уже немного оцепенел. Может быть, смирился? Теперь это было все равно что заключить деловую сделку, установить новый компьютер, загрузить программное обеспечение или организовать вывоз мусора.

Мой специалист по финансовому планированию был шокирован, когда я рассказала ему, что происходит, но согласился ликвидировать мой портфель и передать все в доверительное управление. Я дала ему карточку Роберта, чтобы они могли координировать свои усилия.

Оттуда я посетила своего страхового агента и попросила его изменить бенефициаров в моем полисе страхования жизни. Он отнесся с сочувствием, когда я объяснила свой диагноз и изменение ситуации в моей семье.

Самой сложной частью было информировать моих лояльных сотрудников о моей ситуации. Они взялись за дело в мое отсутствие и были ошеломлены, когда я все объяснил. Кажется, я обучил их лучше, чем я первоначально думал. К тому времени, как я закончил, было много слез. Тем не менее, они, казалось, почувствовали себя лучше, когда я рассказал им о своих условиях продажи Empire.

"Тем временем, Джек, ты главный", – сказал я Джеку Гамильтону, моему главному руководителю.

"Ты будешь мной гордиться, босс", – ответил он, когда мы пожали друг другу руки.

"Вы уже сделали это", – сказал я. "Все вы сделали".

Остаток того утра я провел, обсуждая окончательные детали с Джеком и сотрудниками офиса, затем отправился в банк, чтобы убедиться, что со всеми моими счетами все в порядке. В тот вечер я пошел навестить Джорджа и Лидию Симпсон, родителей Энн. Я активировал функцию видеозаписи на своем телефоне, прежде чем постучать в их дверь.

"Добрый вечер, Эндрю", – сказал Джордж, открыв дверь. "Что мы можем для тебя сделать?" спросил он, пригласив меня внутрь.

"Я здесь, чтобы поговорить с вами об Энн и Оливии", – сказал я. "Лидия дома? Я хотел бы поговорить с вами обоими одновременно".

Джордж нахмурил брови, прежде чем позвать Лидию в гостиную. У меня сложилось впечатление, что он понятия не имел, что происходит с Энн. Я почувствовал себя немного лучше. Я всегда считала его в основе своей порядочным парнем. И он хорошо относился ко мне как к зятю. В этом деле у меня мог появиться неожиданный союзник. Лидия занервничала, как только увидела меня.

"Привет, Эндрю", – пробормотала она, запинаясь.

"Лидия", – серьезно ответил я. Джордж моргнул, уловив мой тон.

"Э-э, что мы можем для вас сделать?"

"Я думаю, ты знаешь, Лидия. Куда Энн увезла Оливию?" Спросил я многозначительно.

"Да, Лидия. Куда Энн увезла Оливию?" Спросил Джордж, его раздражение было очевидным.

"Прости, но она просила меня ничего не говорить", – неуверенно пробормотала Лидия, ее глаза метались туда-сюда между моим каменным выражением лица и быстро растущим подозрением ее мужа.

"Вы можете либо рассказать мне сейчас, либо позже сообщить в полицию", – прошипел я.

"Полиция?" Спросил Джордж, на его лице отразился шок.

"Да", – сказала я ему. "Энн увезла Оливию на месяц в неизвестное мне место без моего предварительного ведома или разрешения. Вероятно, за пределы страны. Твоя жена держала Оливию здесь как часть заговора, чтобы удержать ее от меня.

"Мой адвокат говорит мне, что Энн может быть обвинена в уголовном преступлении класса D, которое влечет за собой пятилетний тюремный срок. Любой, кто помогал ей, может быть обвинен в соучастии, что влечет за собой двухлетний тюремный срок".

"О Боже мой", – выдохнул Джордж. "Что, черт возьми, происходит, Эндрю?"

"Дело в том, что Энн сошлась со своим боссом Майклом Симпсоном. Они вдвоем решили отправиться в месячный отпуск, взяв с собой Оливию, чтобы я не мог с ней общаться. Она подала на развод, но этого не произойдет ".

"Моя дочь? Эта глупая, импульсивная сука", – прорычал Джордж. Затем он бросил на меня пронзительный взгляд. "Почему развод не состоится?"

"Потому что ты не можешь развестись с мертвецом", – сказал я ему категорично. "Она станет милой и законной вдовой, вероятно, еще до того, как вернется".

"Что?" Потрясенный Джордж спросил. Глаза Лидии расширились, когда она закрыла лицо руками.

"Я умираю. У меня обнаружили неоперабельную опухоль головного мозга. Есть шанс, что я буду мертв к тому времени, как вернется Энн. А это значит, что у меня никогда не будет шанса должным образом попрощаться с Оливией. Отчасти благодаря твоей жене, – сказал я, сердито глядя на Лидию.

"Ты сказал Энн?" Ошеломленно спросил Джордж.

"Я сказал ей, что умираю, но у меня так и не было возможности объяснить. Она просто отмахнулась от меня и сказала, что я выживу, а затем сбежала. Итак, Лидия. Где она? И как давно ты знаешь о романе Энн с Майклом Симпсоном?" Я спросил.

"Я знала некоторое время", – заикаясь, пробормотала Лидия. "Она привела его в дом несколько месяцев назад и представила его мне, пока Джордж был на работе. Энн сказала, что он был богат, влиятелен и с хорошими связями. Не… специалист по ремонту компьютеров, как ты, Эндрю."

"И ты купил эту кучу дерьма?" Джордж воскликнул, кипя от злости. На мгновение мне показалось, что я вижу, как из его ушей действительно идет пар. "Эндрю – самый честный, трудолюбивый мужчина, которого я когда-либо встречал. Он основал свою компанию с нуля и построил ее собственными руками. Он построил себя точно так же, как я. У нас получилось. Есть чем гордиться, а не разорять. Сколько сотрудников сейчас работает на тебя, Эндрю?"

"У меня десять сотрудников, и я хотел нанять еще пару до того, как все это случилось", – сказал я, затем повернулся к своей свекрови, и она заметно съежилась.

"Куда она пошла, Лидия? Куда она забрала мою дочь?" Потребовал я ответа.

"Она упоминала что-то о… Канкуне", – неохотно ответила Лидия. Она не смотрела ни на кого из нас, и я не мог сказать, действительно ли она раскаивалась, просто хотела ограничить юридический ущерб или остро осознавала, что ее собственное комфортное семейное положение может висеть на волоске.

"Боже мой, женщина! Что, черт возьми, ты наделала?" Спросил Джордж, вены вздулись от гнева. "Ты позволила Энн вывезти этого ребенка из страны, не сказав Эндрю?" В тот же день он узнает, что умирает? Что, черт возьми, с тобой не так?"

"Энн сказала мне, что ты сказал, что умираешь, но она подумала, что ты просто разыгрываешь мелодраму из-за того, что она бросила тебя ради Майкла", – объяснила Лидия. "Может быть, мне следует позвонить ей и рассказать о твоем диагнозе, чтобы она могла вернуть Оливию", – поспешно добавила она.

"Этого не случится", – с горечью сказал я. "Энн оставила свой телефон здесь, чтобы никто не мог с ней связаться".

Она выглядела пораженной. "Я забыла. Она сказала мне, что сделает это. Сказала, что не хочет, чтобы ты выслеживал ее или пытался связаться с ней или Оливией", – застенчиво сказала Лидия.

"И у тебя вообще нет возможности связаться с ней?" Недоверчиво спросил Джордж.

"Нет, я не хочу. И она не изменила свой маршрут".

"Чертовски потрясающе", – прошипел Джордж. "А что произойдет, если возникнет чрезвычайная ситуация? У меня сердечный приступ? С тобой произошел несчастный случай? Дом сгорел дотла?"

"Я… Я не знаю, "Лидия запнулась.

"Черт", – выплюнул Джордж, разочарованно покачав головой. "Мне действительно жаль, Эндрю. За все. Я думал, что воспитал Энн лучше, чем это. Что ты собираешься теперь делать?"

"Это уже делается, Джордж", – сказал я. "Веришь или нет, я уже смирилась с этим. Часть меня в любом случае предпочла бы умереть, чем остаться без Оливии".

"Как бы то ни было, Эндрю, я всегда думал о тебе как о сыне, которого у меня никогда не было. Я горжусь тобой. Если я могу что-нибудь сделать…"

"Спасибо тебе, Джордж. Я ценю это", – сказал я, когда мы пожали друг другу руки.

"И ты… жена. Нам нужно поговорить", – прорычал Джордж, оглядываясь на Лидию, которая теперь выглядела как кандидат на сердечный приступ.

"Мне лучше уйти сейчас. Есть хороший шанс, что власти в любом случае захотят поговорить с тобой, Лидия. Может быть, если ты будешь сотрудничать с ними, они будут относиться к тебе помягче ", – сказал я, устало немного смягчаясь. Моя голова действительно раскалывалась. "До свидания".

"Подожди, Эндрю", – позвала Лидия, когда я направился к двери. Я остановился и повернулся к ней лицом. Она обняла меня со слезами на глазах. "Прости. Я должен был сказать тебе кое-что раньше. Я просто подумал… Ну, я действительно не знаю, о чем я думал. Ты можешь простить меня? Пожалуйста?"

"Я подумаю об этом, Лидия. В любом случае, ради Джорджа и Оливии. Сотрудничай с властями, когда они будут говорить с тобой, хорошо?"

"Я буду, Эндрю", – сказала Лидия, и слезы потекли по ее щекам. Мы обнялись в последний раз, затем я ушел и вернулся в дом Билла. Я позвонил Роберту, когда приехал, и рассказал ему, что произошло.

"И ты это записала?" он спросил.

"Да", – ответил я.

"Хорошо. Это упростит задачу. Салли проработала до конца и все подготовила для вашего одобрения. Вы можете быть здесь завтра утром в 9:00?"

"Да, конечно".

"Отлично. У Эда тоже есть кое-какие новости. Я попрошу его зайти, и мы сможем все обсудить".

"Не могу дождаться, чтобы услышать это", – сказал я. Мы закончили разговор, и я рухнул в одно из глубоких кресел Билла, закрыв глаза в тщетной попытке заглушить нескончаемую боль в голове.

…

На следующее утро я вошел в офис Роберта после плохого ночного сна и увидел, что Эд уже прибыл. После обязательного приветствия и чашки кофе Роберт повернулся к Эду.

"Что ты выяснил?" Спросил Роберт.

"На самом деле, довольно много", – начал Эд, ссылаясь на длинный отчет. "Мы подтвердили, что Майкл и Энн действительно ездили в Канкун. Кстати, мои люди следят за каждым их шагом. Мы также смогли залезть в телефон Энн, и он предоставил нам сокровищницу информации. Мы все еще просматриваем все – во многом нужно разобраться. Насколько мы могли судить по их текстовым сообщениям и личным электронным письмам, роман длится около девяти месяцев. Они начали планировать эту небольшую поездку в отпуск шесть месяцев назад. Мне сказали, что они остановились в отеле Hilton Cancun Resort".

"Однако интуиция подсказывает мне, что это больше, чем просто увеселительная поездка", – заключил Эд.

"О? Почему ты так говоришь?" Спросил Роберт.

"Для начала, они сели на частный самолет, зарегистрированный на компанию в Колумбии. Мы все еще расследуем это. Высадив Майкла и Энн в Канкуне, самолет вылетел на Каймановы острова, затем на Ямайку, прежде чем прибыть в Медельин. Я сделал несколько звонков и узнал, что самолет должен вернуться в Канкун через несколько дней. Больше мы ничего не знаем ".

"А как насчет Оливии? Она в безопасности?" С тревогой спросил я.

"Кажется, она наслаждается собой, но в отчете, который я получил сегодня утром от одного из моих тамошних знакомых, говорится, что Энн и Майкл оставили вашу дочь в своей комнате, когда прошлой ночью ходили в клуб", – ответил Эд.

"Что, черт возьми, не так с этими двумя?" Я взорвался. "Как они могли оставить восьмилетнюю девочку одну во время вечеринки?"

"Хороший вопрос", – сказал Роберт. "Похоже, нам, возможно, придется подключить Службы защиты детей. Ваши люди получили фотографии?" он спросил Эда.

"Да, они это сделали. И они не увидели ничего, что указывало бы на то, что была предоставлена няня. Мы будем следить за этим ". Он посмотрел на меня и ободряюще кивнул. "У обоих парней под наблюдением есть маленькие дочери. Они НЕ позволят, чтобы с ней случилось что-то плохое".

Я прикусил губу и кивнул в ответ.

"Пожалуйста, сделай это", – сказал Роберт. "Я не могу не задаться вопросом, войдет ли это у нее в привычку".

"Могло бы быть. В любом случае, вот мой отчет на данный момент. Есть фотографии и немного аудио. Видео уже в пути. Мы будем в курсе событий и сообщим вам, когда у нас будет больше информации ", – сказал Эд. Он вытащил телефон Энн из кармана и протянул его мне. "Мы клонировали ее телефон, поэтому он нам больше не нужен".

"Спасибо", – сказал я, убирая ее телефон в карман.

"Если у вас нет для меня чего-то еще, я лучше вернусь к этому", – сказал нам Эд. Мы попрощались и смотрели, как он уходит.

"Я разговаривал с прокурором штата, и ей не терпится взяться за это дело. Это даст ей больше боеприпасов, но я не уверен, что она сможет использовать это в суде, учитывая, как оно было получено ", – сказал Роберт.

"А если я плачу за телефон?"

Он посмотрел на меня, и я пожал плечами. "У нас был совместный счет, на который мы оба вносили средства, покрывавшие все ежемесячные счета, хотя я вносил около трех долларов за каждый, который вносила Энн. Это включает счета за телефон и средства массовой информации".

Роберт на мгновение задумался, прежде чем ответить. "Это может немного изменить ситуацию. Я передам это прокурору штата".

"Я тоже думал о том, чтобы попросить кого-нибудь написать мою историю", – сказал я. "Что ты думаешь?"

"Вы хотите, чтобы мир помнил Энн как женщину, которая оставила своего умирающего мужа, отказавшись позволить ему попрощаться со своей любимой дочерью", – проницательно сказал Роберт. "Я прав?"

"Почему нет?" Я спросил.

"В самом деле, почему бы и нет? Я знаю нескольких хороших авторов в местной газете, которые известны своим благоразумием и честностью. Я могу связаться с ними и узнать, может ли это их заинтересовать. Хотя мы бы не хотели, чтобы это вышло в эфир до ее возвращения. Это могло бы насторожить ее ".

"Я могу с этим жить", – ответил я со вздохом.

"Хорошо. Я сделаю это. Давай, давай пройдемся по этим формам и все оформим, чтобы я мог их заполнить", – сказал Роберт.

Следующие два часа мы провели, корпя над бумагами. Я был доволен всем, что сделали Роберт и его команда, и подписывался под всей своей жизни… буквально. Я старался не думать об этом и сосредоточился на том, чтобы у меня не дрожали руки. Когда мы закончили, я отложил ручку и посмотрел на стопку бумаг, теперь аккуратно разложенных по папкам. Вот во что превратилась моя жизнь – в стопку бумаг. Это казалось холоднее и печальнее, чем надгробие. По крайней мере, моя семья была бы защищена от Энн и ее подлого любовника.

Роберт почувствовал мое душевное состояние и ободряюще обнял меня за плечи. После того, как мы обменялись мужественным объятием, он взял в свои руки оба моих поникших плеча.

"Все получится, Эндрю. Я знаю, это было тяжело, но это нужно было сделать. Теперь я хочу, чтобы ты провел остаток своего времени со своей семьей. Позволь мне разобраться со всем остальным ".

"Спасибо тебе, Роберт. Ты был отличным другом", – ответил я. Мы пожали друг другу руки, и я оплатил с ним свой счет, прежде чем покинуть офис. По дороге к дому Билла я заехал к себе, бросил теперь уже ничего не значащие документы о разводе на диван и вернул телефон Энн туда, где она его оставила. Оглядев темный пустой дом, я молча попрощался, запер дверь и ушел.

Следующие три дня я провел в пижаме, пытаясь справиться с неуклонно нарастающими симптомами. В дополнение к головным болям и тошноте я начал терять равновесие и испытывал головокружение и онемение. Моя способность связно говорить также ослабевала. К счастью, мама была рядом с вездесущей тарелкой горячего куриного супа с лапшой, который всегда помогал улучшить ситуацию.

Когда у меня в кармане зажужжал телефон, я подумал, что у меня очередной приступ. Но оказалось, что это Патриция Демпси из Daily Record, которая сказала, что получила мой номер от Роберта и хотела знать, может ли она зайти для интервью. Я пригласил ее в гости, затем с трудом оделся, так как не хотел, чтобы она видела меня в пижаме. Моя мама засуетилась надо мной, а затем пошла убирать гостиную.

"Тебе не обязательно было одеваться из-за меня", – сказала Патриция, когда я открыла дверь. Сначала я не находил слов. Дружелюбные манеры Патриции, наряду с ее приятной внешностью, сбили меня с толку, и я почти почувствовал себя подростком.

Мама принесла нам по чашке кофе, затем вышла из комнаты, чтобы мы могли поговорить. Спросив разрешения, Патрисия включила диктофон, чтобы убедиться, что она точно передала мой рассказ.

"Когда Роберт рассказал мне, что произошло, я хотел убедиться, что ваша сторона истории была рассказана. Майкл Симпсон – очень влиятельный адвокат. Даже были разговоры о судействе в его будущем. Я удивлена, что он опустился до чего-то подобного ", – сказала Патриция с ноткой скептицизма в голосе.

"Ну, он подал документы на развод, так что они являются достоянием общественности", – сказал я ей. "У частного детектива, работающего по этому делу, есть месяцы текстовых сообщений и личных электронных писем между Симпсоном и моей женой, которые замышляют интрижку. Я скажу Роберту, что у вас может быть доступ к доказательствам, хотя они могут быть использованы только для справки ".

Я улыбнулся. "Полагаю, законы для репортеров в СМИ отличаются от законов для адвокатов в зале суда. Это фотография, присланная мне на следующий день после того, как они покинули страну. Это определенно должно быть полезно". Я протянул ей свой телефон, хотя моя рука дрожала, когда я протягивал ее. Я мог видеть ее быструю вспышку понимания и беспокойства, прежде чем она успела натянуть свою профессиональную маску.

"Уехала из страны?" Спросила Патриция с шоком на лице, когда посмотрела на фотографию в моем телефоне.

"Да. Они сейчас в Канкуне. Это подтверждено". Я уже устал, но она могла слышать отвращение в моем голосе.

"Могу я получить копию этой фотографии?"

"Конечно", – ответил я. Патрисия отправила копию фотографии на свой телефон, затем спокойно выслушала, как я рассказал свою историю. Всю историю. Мне пришлось несколько раз делать паузы из-за нахлынувших эмоций, и мне пришлось несколько раз останавливаться, чтобы перефразировать несколько предложений – они звучали нормально в моей голове, но вышли искаженными. "Извините, это опухоль", – извинился я после третьего искаженного предложения.

"Все в порядке", – любезно заверила меня Патриция. "Не торопись. Я никуда не спешу".

"К сожалению, да. Я не думаю, что буду жив, когда они вернутся в конце месяца".

"Я… понимаю", – печально ответила Патриция. "Итак, что ты чувствуешь по поводу всего этого?"

"Как ты думаешь, что я чувствую? Я вижу, ты замужняя женщина", – сказал я, глядя на ее кольца. "Что, если однажды вы пришли домой с работы с ужасными новостями только для того, чтобы ваш муж сказал, что он уходит с другой женщиной – с вашими детьми?" Я мог видеть, как она вздрогнула, и ее тело дернулось почти так же сильно, как мое.

"Я чувствую себя использованным и преданным. Я знаю, это случается слишком часто, но есть достойный способ справиться с этим. Если ты несчастлив, попробуй это исправить. Если вы не можете это исправить, тогда разводитесь. ПОСЛЕ развода вы можете отправиться на поиски… все, что, по вашему мнению, вам нужно. Самое глубокое сожаление, которое я испытываю, – это то, что я не могу попрощаться с Оливией. Чтобы сказать ей, как сильно я ее люблю, в последний раз ". Прошла волна боли, и я тряхнул головой, как лошадь, отгоняющая кусачую муху.

"Я любил Энн всем сердцем более десяти лет. Все, что я делал, было для нее и моей дочери Оливии. Я всегда ставил их потребности выше своих. Всегда. И что я получаю взамен? Обосрался. Отмахнулся, как школьник. Ну и черт с ней. И этот жалкий кусок дерьма, с которым она решила уехать, – холодно прошипела я.

Патриция посмотрела на меня со смесью страха и шока.

Я попытался сделать глубокий вдох, но зашелся в приступе кашля. "Прости. Обычно я сдерживаюсь".

"Опухоль?" Осторожно спросила Патриция.

"Да, к сожалению", – сказал я ей, кивая головой. "Меня предупреждали, что нормальные социальные запреты начнут… ослабевать по мере распространения".

"Итак, что ты собираешься делать?" Спросила Патриция.

"Я делаю это сейчас. Все, что еще я мог сделать, уже сделано. Энн не выиграет от моей смерти – вообще. О моей семье будут хорошо заботиться. Моя дочь ни в чем не будет нуждаться. Надеюсь, все, что я оставлю Энн, – это презрение всего мира. И средний палец, – добавил я, показывая ей фотографию, которую Роберт сделал во время нашего последнего разговора.

"Как только это выйдет, я уверена, она получит многое из этого", – хихикнула Патриция, останавливая запись. "Я думаю, у меня есть все, что мне нужно на данный момент. Я проведу некоторую предысторию и подготовлю окончательный вариант. Мистер Хортон попросил просмотреть что-нибудь, прежде чем я выпущу это, поэтому я обязательно прогоню это у него, прежде чем что-либо с этим делать ".

"Спасибо. Я ценю это".

"Нет, сэр. Спасибо. Мне действительно очень жаль все это слышать, но я обещаю вам, что ваша история будет рассказана. Я не знаю, религиозный ли вы человек, мистер Коулман, но я буду держать вас в своих мыслях и молитвах ".

"Мы все были бы признательны за это", – сказала мама с порога.

"Я лучше пойду. Спасибо, что уделили мне время. И кофе. Хорошего дня", – сказала Патрисия, собирая свои вещи. Мама проводила ее до двери и еще раз поблагодарила за то, что написала мою историю. Вернувшись, она обнаружила меня рыдающей в кресле.

"Почему, мам? Что я вообще сделал, чтобы заслужить это? Все, что я сделал, это любил ее всем сердцем ".

"Ты не сделала ничего плохого, милая", – сказала мама, баюкая мою голову. "Ничего. Она просто эгоистичная сука, которой нужна хорошая порка. Я знаю, это больно, но тебе лучше забыть о ней. Она получит по заслугам ".

Мама держала меня, пока я не успокоился, затем проводила в мою комнату, где я снова переоделся в пижаму и скользнул под одеяло. Я заснул, съев еще одну тарелку ее куриного супа.

Роберт зашел ко мне домой примерно три дня спустя, чтобы сообщить мне, что Empire приняла мои условия продажи моего бизнеса. Они просмотрели финансовые отчеты, предоставленные Робертом, и обсудят свое окончательное предложение тем вечером на заседании правления.

"Они очень впечатлены всем, что вы и ваша команда сделали. Предварительные цифры, которые я слышал до сих пор, намного превосходят ваши ожидания. И они готовы работать со мной вместо вас. На самом деле, они хотели, чтобы я выразил их соболезнования вам и вашей семье ".

"Спасибо, Роберт. Это снимает нагрузку с моих мыслей. И я уверен, что это снимает нагрузку и с умов моих сотрудников. Вы уже проинформировали их?"

"Да, наряду со всеми обычными оговорками. Несмотря на это, они очень счастливы", – сказал Роберт.

"А как насчет…"

"Энн? Я не могу вдаваться в подробности прямо сейчас, но я думаю, что ее и Симпсона ждет грубое пробуждение, когда они вернутся. Кажется, власти еще больше заинтересовались их прогулкой в Канкун. Я не могу вдаваться в подробности, потому что у меня нет всех подробностей, но прокуратура штата не терпит отлагательств.

"И я понимаю, что не одно агентство из трех букв также заинтересовано. Не волнуйтесь. Все под контролем. Правосудие свершится. Я обещаю тебе это ", – сказал Роберт с блеском в глазах.

"Спасибо, Роберт. Я чувствую, что теперь могу идти с миром", – тихо сказал я, стараясь внятно произносить свои слова.

Несколько дней спустя Билл неохотно позвонил в отделение паллиативной помощи, чтобы забрать меня, поскольку я деградировал до такой степени, что нуждался в круглосуточном уходе. Я вручил ему ключ от того, что раньше было моим домом.

"Я заберу твои вещи обратно. Ни о чем не беспокойся", – сказал Билл, и слезы потекли по его лицу.

"Мама, не могла бы ты, пожалуйста, убедиться, что Оливия получит полку с моими старыми любимыми книгами? Что-нибудь на память обо мне?" Спросил я, когда она обняла меня.

"Конечно, я буду, сынок", – рыдала мама, крепко обнимая меня. "Я люблю тебя, мой милый, сладенький мальчик".

"Я тоже люблю тебя, мама", – выдохнул я. Мы все обменялись объятиями со слезами на глазах и попрощались, прежде чем санитары погрузили меня на заднее сиденье их машины скорой помощи.

Следующие несколько дней были ужасными. Постоянная боль, тошнота, головокружение и нечеткость сознания прерывались только приступами криков агонии. Мне казалось, что в моем черепе живет клыкастый монстр с когтями, который будет биться наугад, чтобы вырваться наружу. Я чувствовал себя ужасно из-за того, что моя боль, должно быть, делала с сиделками, но они ни разу не пожаловались, относились ко мне с нескончаемыми улыбками и попытками заставить меня чувствовать себя лучше.

Я не знаю, как долго я лежал в таком состоянии, но я вспомнил, что не раз видел заплаканные лица моей семьи. Мне отчаянно хотелось сказать им, что все будет в порядке, но все, что удалось выдавить, было искаженной бессмыслицей.

Однако однажды рано утром я открыл глаза и обнаружил, что вся моя боль внезапно прошла. Я вылечился? Прошла ли опухоль? Я посмотрел на часы на стене и увидел, что было 4:30 утра. Затем я увидел кое-что еще – мужчину.

Но он был не просто обычным мужчиной. Он был моим отцом. Или, по крайней мере, более молодой версией моего отца. И он улыбался.

"Ты готов отправиться на рыбалку? Выбрал отличное место", – сказал он. Я вспомнил рыбалку с папой и Биллом, когда мы были моложе. Мама с удовольствием готовила рыбу, но настаивала, чтобы мы чистили ее сами.

"Рыбалка звучит заманчиво, папа", – сказал я.

"Давай, сынок. Пойдем", – сказал он, протягивая руку, которую я радостно принял. Я вышел на солнечный свет и обнял его.