Неделя с мамой

Рассказ " A Week With Mother " англоязычного автора Just Plain Bob

Всем героям рассказа больше 18 лет

Я уже был в отвратительном настроении, когда позвонил мой папа. Я только что расстался со своей невестой из-за того, что ее застукал с членом другого парня во рту, и через день после того, как я застукал ее, меня уволили с работы. Потом звонит мой папа и говорит мне, что они с мамой только что разделили одеяло. Единственным сюрпризом было то, что потребовалось так много времени, чтобы это произошло.

Мама и папа не ладили уже много лет, и мы с сестрой ожидали, что они разойдутся много лет назад. На самом деле мы предполагали, что, как только мы вдвоем съедем, мама с папой объявят об разводе, но вот мы здесь, семь лет спустя, и это просто произошло.

— Ты знаешь свою маму, – сказал мой папа, – и она будет безнадежна. Эми (моя сестра) собирается переехать к ней, но она не сможет этого сделать в течение недели или около того. Мне нужно, чтобы ты побыл со своей матерью, пока Эми не сможет приехать туда.

— Я не могу просто бросить все здесь, ехать двенадцать часов и нянчиться с ней Бог знает сколько времени. На Эми никогда нельзя было положиться. Она может появиться через неделю, а может и не появиться в течение месяца.

— Бенни, я никогда раньше ни о чем тебя не просил, но мне нужно, чтобы ты сделал это для меня. Я бы не спрашивал, если бы мне действительно не нужно было это делать.

Он многое сделал для меня с тех пор, как я ушел из дома, и небольшое чувство вины, которое он на меня свалил, сработало.

— Хорошо, папа, но завтра я доберусь туда только поздно вечером.

— Спасибо, Бенни, я буду на связи.

Остаток дня я провел, упаковывая все вещи Меллани и складывая их в прихожей перед дверью моей квартиры. Я подумал о том, чтобы прикрепить к ним записку, но потом подумал, что то, что я назвал ее неверной шлюхой, в значительной степени объясняет ситуацию. Я сходил в хозяйственный магазин и купил новый замок для двери, и на всякий случай добавил засов. Покончив с этим, я проверил холодильник на предмет продуктов, которые могут испортиться через неделю-десять дней, а затем использовал то, что нашел, чтобы приготовить себе что-нибудь вроде ужина, а остальное выбросил. Я собрал сумку, а потом сел смотреть телевизор.

Телефон зазвонил несколько раз, и я позволил автоответчику принимать звонки. Два были от телефонных агентов и пять – от Меллани. Те, что были от Меллани, были почти одинаковыми:

— Бенни, пожалуйста, позвони мне, нам нужно поговорить.

— Бенни, если ты просто поговоришь со мной, я смогу объяснить.

— Бенни, я знаю, что ты там. Возьми трубку, Бенни, пожалуйста, поговори со мной.

— Бенни, все это ужасная ошибка. Просто поговори со мной, Бенни, я знаю, мы сможем все уладить.

— Бенни, либо возьми трубку и поговори со мной, либо я буду сидеть в холле за твоей дверью, когда ты придешь домой с работы, и не уйду, пока мы не поговорим.

Над последним я громко рассмеялся. Я подумал, что лучше взять с собой несколько обедов, по крайней мере, на неделю вперед.

На следующее утро я был в дороге в половине восьмого, что, если бы не возникло никаких проблем, привело бы меня к маме не позже девяти. На самом деле я довольно хорошо рассчитал время и был там к восьми. Когда я внес свою сумку внутрь, дом был пуст. Я отнес ее к себе в комнату, а потом заглянул в холодильник и увидел, что там есть пиво. Я схватил парочку и устроился перед телевизором. Спустя несколько кружек пива, где-то на середине песни Джона Уэйна "Она носила желтую ленту", я заснул на диване.

Я проснулась от того, что, как мне показалось, было влажным сном. Когда мои глаза открылись, я был немного дезориентирован. Долгая поездка, а затем выпитое пиво подействовали на меня благотворно, и сначала я не помнил, где нахожусь. Я действительно осознал, что что-то горячее и влажное было на моем члене, и моей первой мыслью было, что Меллани каким-то образом добралась до моих новых трусов. Следующей мыслью было, что это так приятно, что я позволил бы ей закончить, прежде чем вышвырнуть ее никчемную задницу вон. Затем мой разум прояснился, и я понял, где нахожусь. Я поднял голову и увидел, что моя мать сосет мой член.

Наверное, мне должно быть стыдно признаться, что ни на минуту я даже не помышлял о том, чтобы оттолкнуть ее. К тому времени, когда я полностью осознал, что происходит, этот член принадлежал моей маме. Может, она и была моей матерью, но она также была лучшим хуесоской, которую я когда-либо испытывал. В то время я понятия не имел, что заставило ее наброситься на меня, пока я лежал и спал, но я ни за что на свете не собирался ее останавливать. Мои руки потянулись к ее голове, и когда они коснулись ее, она восприняла это как сигнал и, не отрывая рта от моего члена, начала медленно двигать своим телом по дуге, пока ее ноги не оказались рядом с моей головой.

Я вдруг понял, что она голая, и, бросив быстрый взгляд, увидел дорожку одежды от входной двери до дивана. Очевидно, решение отсосать мой член было принято сразу же, как только она вошла в парадную дверь и увидела меня на диване. По тому, как я лежал, когда проснулся, я понял, что мама не могла видеть моего лица из-за входной двери, а только мое тело. Когда она начала раздеваться, чтобы подойти ко мне, она не могла знать, кто я такой. Кто, по ее мнению, лежал на диване? Судя по тому, что сказал мне мой отец, он съехал три дня назад. Только кто, по мнению мамы, был привязан к члену, который она держала во рту?

Мои размышления были прерваны, когда моя мать склонилась надо мной, и я обнаружил, что смотрю на ее киску, опускающуюся к моему лицу. У меня было как раз достаточно времени, чтобы заметить, что волосы на ее пизде были влажными и спутанными, а молочно-белое вещество покрыло ее половые губки, прежде чем она попала мне в лицо. Я попытался отвернуть лицо от мокрого месива, но горячий рот оторвался от моего члена, и я услышал:

— Если ты хочешь, чтобы я продолжала заботиться о твоем члене, тебе лучше начать лизать мою киску.

Она снова захватила ртом мой член, и проделала кое-что своим языком, а затем снова оторвала от меня свой рот и сказала: – Ты всегда можешь кончить сам. Это зависит от тебя.

Ее рот снова захватил меня, но я внезапно понял, что происходит. Все ее слова были невнятными – она была пьяна! Но пьяная или нет, она все равно давала мне самый лучший минет, который я когда-либо получал, и я был на том этапе, когда мне действительно, очень не хотелось, чтобы она останавливалась. Тем не менее, я не был до конца уверен, что смогу вылизать ее киску, тем более что подозревал, что то, что я увидел перед тем, как ее киска коснулась моего лица, было спермой какого-то мужчины. Я, честно говоря, боялся, что меня стошнит, если я попробую ее кремовый пирожок, но я также боялся, что она перестанет отсасывать у меня, если я не сделаю то, что она хочет. Мама восприняла мое колебание как отказ, поэтому оторвала от меня свой рот и начала вставать.

— Ладно, Джек, позаботься о себе сам. Я иду наверх спать.

Желая, чтобы ее рот снова оказался на моем члене, я схватил ее за бедра и притянул ее киску к своему лицу. И даже когда я скользнул языком в ее киску, я отметил тот факт, что она назвала меня Джеком. Джек – так звали моего отца. Неужели она думала, что отсасывает моему отцу? Но он съехал несколько дней назад. Неужели она была настолько пьяна, что не могла этого вспомнить? Ну, неважно. Что для меня было важно прямо сейчас, так это то, чтобы она не прекратила то, что делала.

Меллани нравилось, когда лизали ее киску, и она нисколько не стеснялась учить меня делать это именно так, как она хотела. Поэтому я занялся маминой киской точно так же, как когда-то занимался киской Мел. То, что сработало для Мел, очевидно, сработало и для мамы, потому что она застонала и прижалась ко мне своей киской немного сильнее. Минуту спустя она резко вскрикнула, и ее тело задрожало.

— Вот так, ублюдок, попробуй его на вкус. Высоси из меня его сопли. Я говорила тебе, что если ты меня бросишь, у меня будет еще один член до конца недели.

Она снова принялась сосать у меня. Она прижимала меня к себе, очень близко, и я разрывался между тем, что делать. Мел всегда глотала, когда сосала мой член, но она всегда просила меня сказать ей, когда я буду готов, чтобы она не удивилась. Должен ли я сказать маме? Или звук моего голоса заставил бы ее осознать, что происходит, и остановиться? Я был слишком близок к тому, чтобы кончить, чтобы позволить ей остановиться, поэтому я просто молчал и не обращал на это внимания. Ее голова немного дернулась, когда вырвалась первая струя, но она успокоилась и проглотила то, что я ей дал.

Когда я обмяк, я подумал, что все кончено, но все, что она сделала, это оторвала от меня свой рот и начала ласкать меня. Одной рукой она разминала вялую лапшу, в которую превратился мой член, а другой играла с моими яйцами, пока она говорила.

— Тебе нравится его вкус, Джек? Так вот почему ты вернулся? Ты знал, что я пересплю, не так ли? Ты знал это и хотел пососать мою наполненную спермой киску, не так ли? Там, где это пришло от Джека, есть гораздо больше, гораздо больше.

Мой член начал подергиваться от того, что делали ее руки, и она сказала: – О-хо-хо, мысль об этом тебя возбуждает? Ты хочешь высосать из меня еще спермы, Джек? Знаешь, что еще он сделал? Он трахнул меня в задницу. Ты бы никогда этого не сделал, но он сделал это дважды. Жаль, что ты не видел этого, Джек.

Затем она снова взяла мой член в рот и постаралась, чтобы я снова стал твердым. То, как чудесно она подставила голову, мгновенно привело меня в чувство, и она начала двигаться.

— Посмотрим, сможешь ли ты трахнуть меня так же хорошо, как он трахнул.

Я не мог заставить ее переместиться в положение, откуда она могла бы хорошо меня видеть, поэтому, когда она пошевелилась, я переместился и оказался позади нее, а она перегнулась через подлокотник дивана. Она насмехалась надо мной: – Собираешься устроить несколько неаккуратных секунд, Джек? Собираешься погрузить свой член в сперму настоящего мужчины? Давай, Джек, дай моей заднице попробовать. Он трахнул меня в зад, и мне это понравилось. Ты бы никогда этого не сделал, но он трахнул, и ему понравилось, какой я была тугой.

Я стоял у нее за спиной, и мой первоначальный план состоял в том, чтобы остаться позади нее, чтобы она не могла видеть моего лица, а затем повернуться, побежать к задней двери и выйти вон. Я все еще был полностью одет, так как все, что сделала мама, когда вошла, – это расстегнула молнию на мне, достала мой член и приступила к делу. Однако планы действительно меняются. Единственное, в чем Меллани всегда отказывала мне, – это в анальном сексе. У меня никогда раньше не было анального секса. Я даже не знал, понравится ли мне это, но я действительно хотел испытать это хотя бы раз. И вдруг я оказался рядом с обнаженной женщиной, склонившейся над подлокотником дивана и предлагающей мне трахнуть ее в жопу.

— Ну же, Джек, будь мужчиной хоть раз в своей жизни. Позволь своим животным инстинктам взять верх. Боишься, Джек? Боишься, что ты можешь обнаружить, что тебе это нравится? Я снималась в "Джеке", мне это очень понравилось, и я собираюсь делать это еще много раз. Давай, тупой ублюдок, либо трахни меня, либо убирайся. Давай, Джек, киска или задница. Или то, и другое, мне все равно, что именно, но трахни меня или уходи.

Я действительно этого хотел. Видит бог, у меня из ширинки торчал железный прут, и он был всего в нескольких дюймах от задницы, но я был разорван. Я был в наилучшем возможном положении, чтобы выйти так, чтобы моя мама не узнала, у кого она на самом деле только что отсосала, но мне так сильно хотелось засунуть свой член ей в задницу. Я как раз решил, что в моих интересах бежать к задней двери, когда мама сказала: – Ладно, Джек, убирайся. Просто убирайся к черту и не возвращайся, – и она заставила себя встать. Когда она оттолкнулась и начала выпрямляться, ее попка отодвинулась ко мне, и головка моего члена прижалась к губам ее влагалища. Когда мама почувствовала это, она оттолкнула меня в ответ, и мой член скользнул прямо в ее мокрую киску.

— Как ты себя чувствуешь, Джек? Как тебе нравятся небрежные секунды? Если ты вернулся, чтобы переехать обратно, тебе лучше привыкнуть к тому факту, что ты будешь получать много неряшливой киски. Мне понравилось, когда Тони трахнул меня на своем заднем сиденье, и с этого момента я собираюсь трахать Тони часто. Если ты переедешь обратно, тебе нужно будет привыкнуть к тому, чтобы забирать остатки еды после Тони, потому что ты будешь часто следовать за ним во мне.

Ее рука покоилась на подлокотнике дивана, и она прижималась ко мне, и ей было хорошо, чертовски хорошо. Я не знаю, что бы сказал мой папа, но если бы я сказал вслух то, о чем думал, мой ответ на ее вопрос был бы таким: – Это здорово, и да, мне действительно нравятся небрежные секунды.

Я начал задаваться вопросом, трахалась ли Мел с парнем, у которого отсасывала, и чувствовала бы она себя как мама, если бы я разделся и присоединился к ней, вместо того чтобы просто развернуться и уйти.

Я держал руки на маминых бедрах и сильно входил в нее, когда наконец смирился с тем, что это, возможно, мой лучший и единственный шанс на анальный секс, и поэтому я вышел из ее киски. Она закричала: – Нет, черт бы тебя побрал. Нет, пока нет, – но когда я вставил свой член в ее задницу, она вдруг закричала: – Да, да, засунь его мне в жопу, засунь его внутрь.

Опять же, это произошло из-за того, что она оттолкнула меня в ответ, и когда я протиснулся мимо мышцы сфинктера и почувствовал, как она сжала меня, я удивился, что ее задница может быть такой тугой, учитывая ее слова о том, что ее уже дважды трахали там за эту ночь. Когда я толкнул мой член в ее задницу она зашипела длинным – Дааааааааааааа, – и все поддразнивание исчезло и сменилось на длинную череду стонов:

— О да, о да, о, Боже милостивый, да.

— О боже, о боже, так хорошо, так хорошо.

— Вот так, вот так, о да, Джек, вот так.

— Трахни меня, Джек, трахни меня жестко и заставь меня кончить, Джек, заставь меня кончить.

Я сделал все, что мог. Я держал ее за бедра и трахал ее так сильно, как только мог, и надеялся, что восхитительное ощущение этой сжимающей мышцы сфинктера не заставит меня кончить слишком быстро. Примерно через минуту она громко вскрикнула, и ее тело задрожало. Сфинктер, казалось, напрягся, и я кончил ей в зад. Она упала вперед, перегнувшись через подлокотник дивана, и простонала: – О Боже, это было хорошо.

Пока она лежала, тяжело дыша, я застегнул молнию и направился к задней двери. Я обошел дом сбоку, а затем заглянул в окно, чтобы посмотреть, что она будет делать дальше. Она просто оставалась такой, как была, пару минут, а потом встала и огляделась с озадаченным выражением на лице. Затем она, пьяно пошатываясь, подошла к лестничной площадке и стала подниматься по ступенькам. Я вышел и посидел в своей машине достаточно долго, чтобы дать ей время заснуть, а потом зашел внутрь, поднялся в свою спальню и лег спать.

Я сидел за кухонным столом, потягивая кофе и читая утреннюю газету, когда мама спустилась из своей спальни.

— Бенни! Когда ты сюда добрался? – сказала она, подходя и обнимая меня.

— Я вернулся вчера поздно вечером.

— Насколько поздно?

— Должно быть, это было после того, как ты легла спать, потому что я увидел дорожку из одежды, ведущую от входной двери к ступенькам.

— Твой отец все еще был здесь, когда ты приехал сюда?

— Я его не видел, так что, думаю, он, должно быть, ушел до того, как я пришел сюда.

— Ты его не видел? – спросила она.

— Нет, мама.

— И я была в постели, когда ты пришел сюда?

— Думаю, да. Я тебя не видел и не слышал, так что, если бы одежда на полу не была из другого времени, я бы предположил, что ты был в постели.

По выражению ее лица я понял, что она подумала, что что-то не так, но она сменила тему. Я ушел навестить друзей, и мама сказала мне, чтобы я вернулся к ужину около половины шестого. Я был дома к половине пятого и пошел на кухню посмотреть, не могу ли я чем-нибудь помочь маме с ужином. Я чистил картошку, когда мама сказала: – Я сегодня разговаривала с твоим отцом.

— Ой? Как он?

— С ним все в порядке. Он говорит, что прошлой ночью его здесь не было.

Я посмотрел на нее и увидел, что она смотрит на меня со странным выражением на лице. Я вернулся к чистке картошки: – Я бы и не знал что он был.

Больше ничего не было сказано, пока мы не сели за стол и не начали есть.

— Во сколько, ты сказал, ты пришел вчера вечером?

— Поздно, мама, очень поздно. Было около двух или половины третьего.

Взгляд, который она бросила на меня, говорил о том, что она мне не поверила, но больше за оставшееся время ужина не было произнесено ни слова.

Следующие пять дней я составлял маме компанию днем, а вечером она уходила, а я ходил играть в бильярд со своими друзьями. Когда мама приходила домой, она всегда была в одной из стадий опьянения. Ее губная помада всегда была размазана, волосы растрепаны, а одежда неправильно застегнута. Я не знаю, откуда у папы взялась идея, что мама будет в плохом настроении с тех пор, как он съехал, но если так оно и было, я этого не видел. Она не потратила впустую ни минуты, чтобы заменить его, по крайней мере в сексуальном плане.

Я все еще ловлю на себе эти странные взгляды мамы, и я знаю, что она думала, что знает, с кем переспала в мою первую ночь дома, но без моего признания или каких-либо других доказательств она никогда не могла быть уверена.

В субботу приехала моя сестра Эми, и я сказала маме, что уезжаю на следующий день. В воскресенье утром я обнял маму и поцеловал на прощание. Я направился домой. В течение следующих двадцати одного года, вплоть до того дня, когда она ушла из жизни, я все еще ловил на себе эти странные взгляды каждый раз, когда мы были вместе, и я знал, о чем она думает. Иногда я задавался вопросом, были ли эти мысли хорошими, и ей просто хотелось знать, кого благодарить.

Конец.

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376