Неправильная любовь 4

Стояла ночь и в УВД было мало людей. В дежурке сидел старый дед и смотрел сериалы про ментов, вскрикивая и похрюкивая, очевидно, в моменты собственной радости.

Оранжевый, печальный свет лампочек Яблочкова светил фрактально, не доводя до конца освещения.

Я был уставшим. Уголки глаз ссохлись, а веки стали тяжелыми. Меня затягивало такой сладкой дремотой, будто я снова попал в утробу матери.

В пик самого лучшего сна, катарсиса, когда я был свободен, пускай не физически, но хотя бы духовно резко прозвенел звон.

Я тут же почувствовал знакомый аромат, ягодный велюр бегущий мне в ноздри. Лишь от одной женщины так пахло.

Сквозь сон, я видел силуэт женщины. Однако это не была Полина Викторовна. Женщина, зашедшая в УВД, была жгучей брюнеткой с голубыми глазами.

Может это её сестра ? — подумал я.

Но тут же, я все понял как ясный день, как только услышал такой знакомый и запоминающийся голос и понял, что это она.

С душевным надрывом, и нотками несправедливости, темноволосая Полина Викторовна стала кричать на старика в дежурке, требуя тех, кто взял меня.

— Какого черта вы забрали ни в чем неповинного человека ? Я лично посажу вас в тюрьму и всех тех, кто связан с этим, понятно ! — кричала женщина, одетая в "агрессивно"черную кожаную куртку и рваные джинсы, тоже черные. Под курткой была белая майка и кулон в форме сердца.

Тёмные волосы были скованы заколкой, а красивые, голубые глаза, излучающие доброту, сейчас излучали только гнев и злобу.

— Боже ! Он же еле дышит — произнесла чуть не на фальцет, Полина Викторовна, повернушвись и увидев меня, такого разбитого и уставшего.

На руках Полины были золотые кольца, кроме безымянного пальца, трагично наблюдающего за своими "счастливыми" собратьями.

— Дамочка, я не виноват, я дежурный — повторял старик с дрожью в голосе.

После этой фразы, Полина Викторовна тут же взорвалась :

— Я тебе не Дамочка, а Полина Викторовна Раневская, президент самой крупной нефтяной компании в нашей стране, пердун хуев, если ещё раз скажешь так, я лично устрою тебе отпуск на нары, усёк ?

— Что. ..

— Усёк, я спрашиваю ? — невероятно строго произнесла Полина Викторовна, стоя в центре коридора и напугав все рядовых сотрудников в здание.

Модно одетая женщина стояла в центре и как ветхозаветный бог наблюдала за УВД. Подобно пастуху, женщина видела запуганных работников УВД которые встречались также редко, как и святые в истории человечества. Она не боялась их, смотрела ровно и строго, как бог ревнивец не терпящий других богов.

— А теперь, золотце, мне нужны твои орки которые обосрались по полную макушку, здесь сейчас ! — Жестоко улыбаясь и оттачивая каждое слово, произносила женщина.

— Но их нет, они дома !

— А мне плевать, милый, чтоб были здесь и сейчас — радостно, чувствуя свою власть над этим стариком, вбрасывала Полина Викторовна. — И парня отпусти!

— Что ? — испуганно спрашивал старик, подкошивая ноги.

— Я блядь на попугая похоже ?

— Но я не могу, это не по закону !

— Ах ! Ты закон вспомнил, а когда этого парня задержали, ты хоть удосужился узнать, за что ? И почему ? Есть ли, действительно, подтверждения тому, что он якобы сделал ? Нет ? Тогда какого черта ты мне затираешь сейчас про закон ? Быстро открыл ! Или мне амбалов из ФБС вызвать ? Они в машине сидят, ждут не дождутся.

— Ладно, ладно, хорошо, сейчас — проговаривал, спеша найти ключи, старик.

Я же лежал на полу и кое-как приходил в себя. Никогда бы в жизни, я бы не подумал, что добрая Полина Викторовна может быть такой жёсткой и безкомпромисной.

Найдя ключи, старик с подкошенными ногами и спертым дыханием, открыл дверь клетки.

— Выходите — проговорил старик вежливо и боязливо, искоса посматривая на Полину Викторовну.

— Боже мой, солнышко, что с тобой ? — спросила Полина Викторовна, кому-то звоня и наглаживая меня по щеке.

Если честно, даже я немного побояливался её сейчас и вежливо сказал :

— Устал немного, Полина Викторовна.

— Ну ничего, подожди чуть-чуть, мы этих сук накажем и поедем домой, хорошо ? — по-доброму сказала Полина Викторовна, поглаживая меня по спине.

— Ну и где они ? — надменно спрашивала женщина.

— они. ..они едут, скоро будут — потрясывая челюстью, сказал старик.

Внезапно, в двери УВД зашёл зрелый, кучерявый мужчина с небольшой проседью в волосах и дорогом черном костюме и пальто.

На руках красовались дорогие часы и кольца.

Он был очень злого вида, а из-за внушительного роста, тут же стал центром внимания всех младших работников которые со страхом прятались по кабинетам УВД от криков.

Полина Викторовна стояла в центре и разговаривала с каким-то полковником, рассказывая о делаталях моего "приключения"

Внезапно, Полина тут же опустила трубку и сказала, что перезвонит.

— Ой ! Какие люди нарисовались, Аристарчик, а ты чего пришёл? Бордель с УВД перепутал ? Цык-цык — осуждающе саракастически проронила, Полина Викторовна быстро шагающему и горячо "любимому" мужу.

— Замолчи ! Сука ! — просипел крупный мужчина и направил свой дикий, кошмарный взгляд темно-синих глаз на меня.

Я сидел на старой скамейке и уже готовился получать удар по лицу, как вдруг он задал вопрос :

— Сколько тебя продержали в обьязнике ?

Я тут же ответил :

— 14 часов.

Полина Викторовна подбоченилась и с интересом смотрела на Аристарха, а затем на меня.

— Как будто, твой вопрос изменит то, что мальчик настрадался ?

Аристарх Веньяминович сурово пошёл в сторону старика и злобно спросил:

— Знал, что убийца не пацан ?

Старик от страха покосился и ответил со вздохом :

— Да, знал.

— Ах ты ж умничка ! — произнес, Аристарх и тут же, приложил кулаком по челюсти старика, а затем долго, запинавал ногами.

Полина Викторовна стояла и с улыбкой наблюдала за стариком, а затем Произнесла :

— Тихо ты там, он не во всем виноват.

— Сука ебаная — произнёс Аристарх, закатывая рукава и поднимаясь с колен.

Лёжа и дрожа лежал старик и плакал.

Полина Викторовна подошла к старику и помогла ему встать, уже помягче спросив :

— Теперь ты понял, почему твои суки тебя же подставили, когда засунули парня сюда?

— Да, по-по-понял.

— Звони и спрашивай где, они, иначе снова получишь, уже от меня ! — Произнесла Полина Викторовна строго оглядывая старика.

— Алё ! Ну где вы пидорасы ? Меня из-за вас избили уебки ! — кричал старик в телефон — Быстрее тащи свою ебанную жопу сюда ! И сучку свою не забудь !

Кричал старик, крехтя и елозя на стуле.

Было уже 10 часов ночи. Аристарх Веньяминович сел рядом со мной. Кулаки были в крови, но он, уже спокойным тоном сказал:

— Извини меня, не мог раньше приехать, поверь я пытался.

— "Пытался" поздно ты спохватился хорошего из себя строить. Твой сын куда-то делся, а его подружку наркоманку убили, а сейчас пострадал ни в чем, не повинный человек, как ты думаешь от твоих слов ему полегчает ? — произносил суровым тоном Полина Викторовна.

— Ничего, мне нормально, я вот только чуть-чуть посплю, если можно — говорил я.

— А ты, я вижу за него взялась, да ? На молодежь потянуло ? А ? Сука ? А кто- о мне говорил про то, что такие отношения это мрак и ужас, а сейчас что ? Пизда зачесалась ? — басовито произносил Аристарх Свидригайлов.

— А я что ? Не женщина что-ли ? Тоже как ты и хочу любви, только я вот в отличие от тебя никого не насилую и не изменяю. Даже не ебу, а парнишке, хочу только добра и благополучия и я дам ему это, без упрёков и ругани — проговорила спокойно Полина Викторовна, наглаживая меня своей ладонью по голове.

— Без упрёков — Просмемялся Аристарх Веньяминович — А вот у меня вопросу к тебе, парниша, а тебя разве не учили со зрелыми тетями не общаться ? Это ведь вчера из-за неё у тебя проблемы случились, и меня сюда припахал — с недовольной улыбкой высказывал отец Вити

— Извините пожалуйста — произносил я, опуская глаза.

— А мне не надо твоих извинений, трахаешься с моей бывшей ? — произнёс он четко и громко, головой указывая на самодовольно смотрящую Полину Викторовну — Трахайся сколько влезет, только меня не втягивайте в свои отношения, у меня 89 тысяч человек по всей стране работают, пока твоя баба, Влад, качает нефть и продаёт её за бесценок. — Сходя на крик вбрасывал Аристарх крутя пальцем — А я вот, этим вот мозгом — показывает на голову — и руками, им рабочие места обеспечиваю. Это последний раз, когда я тебе помогаю, любишь мою бывшую вот и проси у неё помощи, ясно ?

— Ясно, только не говорите, что Полина Викторовна "баба" — проговорил я сквозь сон.

Полина Викторовна театрально поклонилась Свидригайлову и сладким голосом произнесла :

— О боже ! Спасибо тебе, государь, что пришел и помог. Влад же так должен был поклониться ?

— Скажу мягко из-за не желание ругаться, просто больше мне не звоните и всё? Не ты пацан, ни твоя " не баба".

Произнёс Свидригайлов, закуривая сигарету и снял пиджак. Он шёл к окну рядом с обезъяником, предварительно, спросив у дежурного, избитого и смазывающего йодом свои раны

— Здесь можно покурить ?

Взгляд дежурного был печален. Избитый из-за системы, неспособный что-либо сделать, он был образом всех людей в стране N. С судорогой в голосе, он произнес :

— Да, конечно.

Свидригайлов смотрел в окно и разглядывал убогую серую улицу в поздний вечер осени. Курящие заводы безмерно выдыхающие едкий и ядовитый дым.

Наблюдал последний виток осени с капающим дождём и тихо барабанищему по серому, разрушенному асфальту.

Полина Викторовна села рядом и нежно поцеловала меня спросив :

— Родной, потерпи ещё немного, мы накажем тех кто тебя заковал и сразу же поедем домой.

— Вы меня довезёте до бабули ? — спросил я, упираясь от усталости, головой к пышной груди Полины Викторовны.

— Нет, такой ты к ней точно не поедешь

— А как же печка ? Она ведь замёрзнет.

— Я уже отправила к ней своего человека, он снимет ей номер так будет лучше и ей, и тебе — произнесла быстро Полина Викторовна, обняв меня. Её черные волосы прикасались к моему лицу и щекотили глаза. Пропитанная ароматом ягод, так напоминающий вкус любви начала как болезнь передаваться и мне. Сердце задрожало и забегало, мышцы сжались а дыхание стало редким. Врач бы сказал, что у меня кардиопатия. Психолог бы поставил диагноз "Любовь".

— Спасибо, Полина Викторовна, я ваш должник. — произносил я, смотря на тень Аристарха Веньяминовича, колыхающуюся как при ветре.

— Просто, никогда больше не звони Свидригайлову, ясно ?

—Хорошо— произнес я.

Повисло неловкое молчание. Дежурный сидел со льдом на лице, Свидригайлов устало курил и постоянно спрашивал, где Айна и капитан Сенчуков, злость копилось в Аристархе Веньяминовиче и он все грубее и грубее вопрошал у охранника, снова возвращаясь к злу.

Полина Викторовна гладила меня и с улыбкой, влюбленной девушки разгадывала, как картину в Лувре.

Впервые, я почувствовал такой страх и быстро спросил то, что пришло в голову.

— А у вас ножка после кипятка прошла же?

— Ещё побаливает, а ты что ? Хочешь вторую мне облить ? — спросила улыбаясь, Полина Викторовна — И ещё, не "у вас" а у тебя, мы ведь вроде на ты перешли ?

— Хорошо.

Внезапно, тут же в УВД зашли двое. Капитан Сенчуков и Айна. Капитан был спереди и как я утром, уверено шагал от входа к дежурке. Старик сидевший там, с ненавистью и желанием смерти в глазах наблюдал последний вздох полицейского.

Свидригайлов не стал церемониться и тут же с надетой печаткой в руке набросился с градом ударов на мужчину со словами

" Ебанная сука !"

Айна пыталась остановить его, но Аристарх Веньяминович сурово оттолкнул её.

— Что происходит ? Почему преступник на свободе ?— мерзким фальцетом спрашивала лейтенант Айна, сжимая азиатские складки на лице.

Полина Викторовна лишь мстительно посмотрела на девушку, а затем на меня. Я не стал церемониться и тут же кивнул женщине "Это она".

Полина Викторовна встала и произнесла :

— А происходит здесь то, что вы суки, называете правосудием.

Аристарх Свидригайлов уставше избивал ногами кричащего капитана у которого из носа тянулись кровавые сопли от ударов.

— Значит так, сука ! Начиная с этой минуты ты урод, больше не являешься капитаном ! Я сделаю все, чтобы ты, сука со своей шлюхой никогда больше не смогли устроиться ни в одну контору, а если пойдете на меня войной, я сломаю вам жизнь, ясно ?

— Боже что же это происходит ? Я сейчас же позвоню в "Омон" и вам конец — говорила лейтенантка, но тут же получила шокером от Полины Викторовны.

Азиатка словно Майя Плисецкая аккуратно упала на пол.

Капитан пытался кричать и звать на помощь, но в субботу вечером не было ни "оперов", ни "следаков", не было тех кто мог бы помочь.

Капитан Сенчуков, кое-как поднялся, поднимая зубы с окраваленного пола.

Тут же, в УВД пришел полковник очень злого вида. Это был старый дед в пиджаке.

Он так же, как и Свидригайлов шел к капитану и резво и однозначно произнёс ему :

— Сенчуков.

— Прошу не надо не надо больше, ух-гу, боже умоляю ! Не бейте !

Свидригайлов злобно оглянул на полковника.

Старик не стушевался и жёстко вопрошал

— Ну чё ? Доволен садист ебанный ?

— Чего ? — басовито спросил Аристарх Веньяминович, поправляя кудри.

— Уебывай отсюда пока не посадил, то что ты ему в рожу дал — это ладно, заслужил, но то что продолжил бить его как куклу лежачую и в мясо измесил, не будь тут Раневской тут же бы посадил.

— Слышишь, хер Старый — заголосил грубо Свидригайлов.

— Ты мне не тыкай ! Комерс драный, я в 90-ых всю братва Солнцевских посадил, а они весь город держали, думаешь тебя испугаюсь ?

— Ладно.

Мне было страшно от того, что здесь произошло. Злые люди, кровь повсюду и рыдающий капитан, зовущий маму.

Свидригайлов презрительно на меня посмотрел и ушел, забрав пиджак и надменно выкинув сигарету.

Полковник помог подняться Сенчукову и тут же оторвал у него погоны.

— А ты, пидарас от ныне не капитан ! Ясно !

— не-ет прошу, не-ее-т прошу — вставал на колени Сенчуков.

Однако Полковник подошёл к нам и тут же спросил :

— А что с этой ? — спросил злой старик, кивая на тело Айны.

— Испугалась — проговорила Полина Викторовна.

— Вобщем, этих двоих я увольняю и лишаю их пенсии, но если убийцей окажется все таки пацан твой, не посмотрю что ты влиятельная и закрою обоих, ясно ? — говорил грубо старик.

Полина Викторовна похлопала по плечу Полковника и сказала :

— Если бы ты мог меня или Свидригайлова закрыть, поверь, ты бы здесь не сидел — жёстко отчитав за грубость, сказала Полина Викторовна и взяла меня под плечо, уводя на улицу.

Капитан Сенчуков кричал от боли с вырванными погонами, а Айна просыпалась от удара шокером.

Был уже час ночи. Я сел в дорогой Мерседес и тут же уснул. Была темная и страшная ночь, но я был рад, что остался на свободе.