Новый взгляд на жизнь. Эро-роман, глава 1.26

В ту субботу Тим и Гвен поплавали после того, как закончили работу по дому. К большому удовольствию ее мужа, под халатом, в котором она подошла к бассейну, не было ничего и он тоже снял плавки. Пара счастливо плескалась в течение некоторого времени, их нагота подогревала их возбуждение, пока они не направились обратно по дому в свою спальню.

Большая часть следующего дня была проведена в доме ее родителей за семейным ужином. Гвен продолжала искать возможность спросить Элисон, видел ли Джейсон содержимое ее ботинок, но отсутствие уединения сделало это невозможным. Она провела вторую половину дня в уверенности, что ее зять каким-то образом смотрит на нее по-другому, как будто видит ее в другом свете. Потаскушка отвергла эту мысль как параноидальную, но сделала пометку сохранить идею для фантастического материала позже. К ее огорчению и облегчению, мать относилась к ней так же, как и всегда, и, верная своему слову, Натали сделала все возможное, чтобы избежать вмешательства и сформировать единый фронт.

— – –

Гвен была в офисе на следующее утро, когда услышала звук автомобиля, хрустящего по гравийной подъездной дорожке. Отчет об инвентаризации на экране перед ней полностью завладел ее вниманием, и она опоздала оторваться от клавиатуры, чтобы разобраться. Звук хлопнувшей дверцы машины, за которым последовал крик: "Гвен, ты там, наверху?", который эхом разнесся по открытым гаражным отсекам внизу.

— Да! – ответила она.

Ее настроение улучшилось от этого неожиданного визита Натали. Послышались быстрые шаги по грубой деревянной лестнице, и голова ее невестки высунулась над лестничной площадкой.

— Выходной, так что занимаюсь разными пустяками, – объяснила она, обняв свою невестку. – Подумала, что стоит заглянуть.

Две женщины сравнили свои впечатления о вчерашнем собрании семьи, прежде чем Гвен предложила прогуляться до дома, где они могли бы поговорить в более комфортной обстановке.

— Спасибо, но у меня сегодня куча дел. Я просто хотел передать это тебе — думаю, я знаю, что ты можешь подарить Тиму на свою годовщину.

Натали сунула Гвен в руки фотоальбом в красном кожаном переплете.

— Это хорошая идея, но пару лет назад мы позировали для семейного портрета, – ответила та. – Помнишь ту фотографию, которая у вас на столе в кабинете?

— Да, – медленно ответила Натали. – Но это не такие фотографии. Взгляни.

Гвен откинула тяжелую крышку, чтобы показать первый снимок. На нем была Натали, или, скорее, отражение Натали, когда она смотрела в зеркало в резной дубовой раме. Ее прическа и макияж были идеально уложены, подчеркивая лицо женщины, а не меняя его полностью. Расстегнутая белая рубашка прикрывала ее плечи, а свободно завязанный красный галстук контрастировал с бледной кожей, на которой он лежал.

— О боже.

Несмотря на то, что в этой картине не было ничего особенно непристойного, она явно не предназначалась для всеобщего обозрения. Она посмотрела на Натали, которая заговорщически подняла брови и целенаправленно посмотрела на альбом, побуждая Гвен перевернуть страницу. Следующая фотография по-прежнему была сделана за спиной ее невестки, но теперь под более низким углом, в фокусе была спина женщины, а не ее отражение. Рубашка висела свободно, скрывая пышные формы, которые, Гвен знала, скрывались под ней, и заканчивалась чуть ниже того места, где начинался изгиб ее ягодиц, хвост свисал с упругих шаров, как короткая драпировка. Черные туфли на высоких каблуках придавали образу некоторое озорство. Гвен мгновение любовалась снимком, прежде чем медленно перевернуть страницу.

На нем была Натали с того же ракурса, но теперь ее руки лежали на комоде перед ней, она слегка наклонилась, когда ее отражение оглянулось через плечо. Рубашка соответственно задралась, ровно настолько, чтобы обнажить нижнюю часть ее щек, достаточно, чтобы намекнуть на отсутствие нижнего белья, не подтверждая этого.

— Я сделала это для Адама, на нашу годовщину, пару лет назад, – тихо сказала Натали. – Это разновидность фотографии, которая называется "Будуар".

Гвен кивнула, но не подняла глаз, сосредоточенная на фотографиях, которые держала в руке. Желание перевернуть страницу и посмотреть, что было дальше, боролось у нее с желанием сохранить скромность своей невестки. С усилием она подняла глаза.

— Они абсолютно прекрасны, но почему?..

— Я сделала это на нашу годовщину, – повторила Натали, – в подарок Адаму. Я подумалв, может быть, Тиму понравилось бы что-то подобное от тебя?

Глаза Гвен расширились.

— О, нет, я не могла бы этого сделать, – возразила она, возвращая открытый альбом улыбающейся женщине перед ней.

— Ты выглядишь в этом потрясающе, но я никогда не смогла бы выглядеть так хорошо. Вероятно, в конечном итоге я бы выглядела как дешевка или что-то в этом роде. Это просто не то, что я могла бы сделать.

— Чертовски сексуальная жена и любовница – это то, что тебе подходит по натуре. Слушай, мне еще нужно выполнить кучу поручений, и мне все еще нужно забрать Тайлера и отвезти его к дантисту. Взгляните на фотографии и посмотрите, что вы думаете, затем позвоните мне, и мы сможем начать прорабатывать детали.

— Я не могу оставить это себе! Адам не будет скучать по этому?

— Я сказала ему, что одолжила его для своей подруги, чтобы она оценила, как может выглядеть съемка. Я могу забрать его, как только ты скажешь.

Натали наклонилась и поцеловала ее в щеку.

— Позвони мне, как только у тебя будет возможность просмотреть это и будет немного времени поговорить. Помни, это будет подарок для Тима, так что ни слова ему!

Гвен фыркнула. Как будто она могла сказать своему мужу, что смотрела сексуальные фотографии его невестки! Блондинка поспешила вниз по лестнице прежде, чем Гвен успела отреагировать.

— Но, Натали…

Она стояла там до тех пор, пока не стало слышно машину ее невестки. Она снова села за свой стол и снова посмотрела на открытый альбом, лежащий перед ней. Взяв его в руки, она начала переворачивать страницы. Натали двигалась и позировала в элегантно оформленной спальне, давая широкие намеки на то, что скрывается под белой рубашкой, на самом деле не раскрывая этого. В конце концов рубашку сняли, а галстук остался еще на несколько снимков, и все же фотографии были сделаны таким образом, чтобы подчеркнуть ее женственные линии, но не показать все целиком: здесь виден сосок, там пучок лобковых волос, но все равно гораздо меньше того, что было у Гвен. видели лично. Озорные ухмылки чередовались со знойными взглядами, ее соблазнительные качества были очевидны. На последней фотографии Натали лежала на кровати на животе, глядя в камеру, темные верхушки ее ареол были едва видны над белыми подушками, которые скрывали остальную часть ее груди, в то время как изгиб и разделение ее ягодиц были представлены в более мягком фокусе позади нее.

Гвен перевернула страницу, желая увидеть больше, и обнаружила пустое место. Она быстро пролистала это, надеясь, что это не сигнализирует о конце, несмотря на края страниц, видимые под ним. Она с облегчением обнаружила новый набор для своего удовольствия от просмотра.

Сцена изменилась, и наряд Натали тоже. Теперь она была снаружи, в цветущем саду, изобилующем цветами, шпалерами, усыпанными розами, и намеками на сочную траву за ними. В свою очередь, ее невестка теперь была одета в мерцающую шелковую сорочку лесного цвета, солнце и цвет ее одежды заставляли ее светлые локоны излучать свет.

Снова появились фотографии, на которых она двигалась по саду, позы намекали на многое, но не раскрывали всего. В конце концов сорочку сняли, и цветы, зелень и мраморные изделия служили единственным прикрытием ее самых сокровенных мест. На последней фотографии было изображено лицо Натали в профиль, когда она нюхала розу. Подходящая застежка, решила Гвен, переворачивая фотографию, чтобы найти заднюю крышку. Там была прикреплена этикетка с надписью "Memories By McCall, Peachtree City, GA" и веб-адресом. К нему был приклеен клочок бумаги с каким-то почерком.

Она взглянула на часы. Прошло полтора часа. Она не тратила так много времени на просмотр фотографий с выставки лошадей, с сожалением подумала она. Возможно, прогулка до дома, чтобы прочистить мозги, была бы не лишней. Альбом был тщательно заперт в шкафу вместе с каталогом секс-игрушек, и она побрела через двор.

Гвен готовила салат, обдумывая предложение Натали. Она должна была признать, что то, что было представлено в альбоме, было красивым и эротичным, но не в порнографическом смысле. Совсем недавно она сочла бы это непристойным и безвкусным; теперь это было чувственное изображение сексуального создания, которым была Натали.

— – –

Натали улыбнулась.

— Я думаю, что это лучше, чем в порядке. Итак, позволь мне немного подумать о твоем наряде для фото сессии.

— На самом деле, у меня, возможно, есть идея, – кротко сказала Гвен.

Ее невестка остановилась и выжидающе посмотрела на нее.

— Я видела некоторых женщин на веб-сайте в корсетах… может быть, в одном из них? Может быть, красный, с черной отделкой?

Натали улыбнулась.

— Я думаю, что это отличная идея. Что-то вроде Веселой вдовы. Вот что я тебе скажу — позволь мне пройтись по магазинам и посмотреть, что мы можем для тебя придумать. И если ты не возражаешь, я собираюсь отказаться от плавания сегодня — в любом случае, на улице довольно паршиво — и отправиться на работу немного пораньше, может быть, позвонить Барри".

Гвен одобрительно кивнула, в то время как Натали подошла и обняла ее.

— Я знаю, ты нервничаешь, – тихо сказала она, – но тебе это понравится, поверь мне! И, что не менее важно, так же поступит и Тим.

Гвен, одетая только в расстегнутую рубашку Тима, провожала свою невестку из кухни. Ее машина почти выехала со двора, когда почти голая женщина начала переосмысливать всю ситуацию. Что она натворила? Она планировала раздеться, или почти раздеться, перед мужчиной, который не был ее мужем, мужчиной, которого она даже не встречала!

— Это для Тима, – многозначительно напомнила ей Потаскушка.

Возбуждение начало нарастать, и мастурбационные фантазии, возникшие ранее на этой неделе, начали прокручиваться в ее голове. Гвен рассудила, что оргазм мог бы помочь подавить спор, который в настоящее время бушует между Леди и Потаскушкой, и сделала шаг в сторону спальни, чтобы это произошло.

— – –

Конечно, погода для купания была не идеальной, но было достаточно душно, чтобы сделать быстрый заплыв соблазнительным, и это могло бы пролить свет на борьбу совести, лежащую на ее плечах. Полотенца уже были там в ожидании визита Натали; не хватало только ее самой.

Гвен вышла на палубу, одетая только в просторную рубашку. Вскоре даже это было выброшено, заботливо развешанное на спинке стула к ее возвращению. Она медленно, неторопливо пересекла тропинку и поднялась на холм, ее воображение рисовало образы шоу, которое она разыгрывала перед камерой. Обнаженная женщина сохраняла свой размеренный темп, медленно спускаясь по лестнице в теплую воду, лишь мельком отметив сгущающиеся тучи. Не было никаких колебаний, когда она повернула налево и направилась к стене, туда, где под поверхностью находилась выходная струя. Предплечья и локти были положены на бетон бортика бассейна, ее половые органы расположены так, чтобы ловить струю, и она начала мечтать наяву. Отдаленный раскат грома подсказал ей, что нужно немедленно выбираться из бассейна, но дополнительная опасность только подогрела ее возбуждение.

На фотографиях Натали она передвигалась по комнате, флиртуя с камерой, флиртуя с Барри, мужчиной, которого она представляла себе за 30, высоким, мускулистым и красивым. Сначала она позволяла ему время от времени мельком видеть ее грудь и пол, постепенно становясь все более и более наглой, пока не оказалась обнаженной, согнувшись, как женщина в эркере, а затем на спине на кровати, широко расставив ноги, как подношение камере, напоминающее позу от другой модели. Именно эта мысль спровоцировала ее кульминацию. Она висела там некоторое время после того, как прошли последние толчки, двигаясь только настолько, чтобы убрать свой перевозбужденный клитор из бурлящей воды, звук первых капель дождя, падающих на бетон, привел ее в чувство, и она выбралась из бассейна и вернулась на палубу на слегка подкашивающихся ногах.

— Но я никогда не смогла бы выглядеть так хорошо, – подумала она, садясь за стол. – Натали прекрасна, я, ну, я просто мамаша в летах.

Она начала представлять себя в нарядах, которые носила Натали, в позах, которые принимала Натали, прежде чем отвергнуть их как принятие желаемого за действительное.

Гвен вернулась в офис и сделала обещанный телефонный звонок своей невестке.

— Эй, Гвен, подожди секунду.

Она могла слышать звук открывающейся и закрывающейся двери, а затем звуки уличного движения.

— Ну?

— Я не могу передать тебе, насколько они прекрасны. Как ты…

— Лиз предложила идею. Она позировала для фотографа и рекомендовала его. Барри Макколл, действительно хороший парень, это полный комплект — у него есть место, которое он любит для этого, ты выбираешь наряды, его жена делает макияж… У меня все это занято примерно шесть часов.

— Они выглядят так профессионально!

— Так и есть. Барри знает свое дело, он сделал кучу таких. Итак, мне следует позвонить ему и назначить встречу?

— Я польщена, что ты думаешь, что я бы так хорошо выглядела, и я действительно ценю эту идею, правда, – предложила Гвен, – но я не гожусь в модели. У тебя есть для этого лицо и тело, но у меня… Я так не думаю.

— Чушь собачья. Ты горячая штучка, Гвен, просто привыкай к этому. Ты просто никогда никому не позволяла себя разукрашивать. Барри и Сандра — это его жена — вытворяют довольно впечатляющие вещи с женщинами, которые и вполовину не так красивы, как ты. Если ты мне не веришь, то перейдите в конец альбома, найди этот веб-сайт и используйте идентификатор и пароль на бумаге для входа. У Барри там есть кое-что из его портфолио, включая фотографии до и после. Я думаю, вы будете удивлены. Мне пора — похоже, Тайлер сейчас выходит. Ты же понимаешь, что я не приму отказ в качестве ответа на этот вопрос, верно? Взгляни, и мы поговорим позже.

Гвен посидела там мгновение после того, как связь прервалась, наконец решив, что отчет об инвентаризации не будет составлен сам по себе. Она ковырялась в нем в течение десяти минут, пока зов содержимого запертого шкафа не одолел ее. Она снова медленно пролистала фотографии, от первой страницы до последней, восхищаясь работами этого Барри Макколла, неохотно признавая, что если сексуальность, сквозящая в его работах, возбуждала ее, то Адама это, должно быть, сводило с ума. Она дошла до последней фотографии, когда Потаскушка предположила, что не помешал бы быстрый сеанс с игрушками; Леди громко выразила свое отвращение по поводу того факта, что Гвен стала похожа на кобылу во время течки, просто посмотрев на непристойные фотографии своей невестки.

Она пошла на компромисс, открыв веб-сайт на компьютере перед собой. Была представлена страница со ссылками на различные свадебные портреты, портреты для особых случаев и портреты пожилых людей, а также ссылка на экран входа в систему. Она ввела идентификатор и пароль, и на экране появилась другая категория — Будуар.

Гвен нервно навела указатель на фотографию женщины средних лет, одетой в прозрачный халат, и заколебалась. Она никогда раньше намеренно не смотрела порнографию, особенно на компьютере; считается ли это? Узнает ли кто-нибудь, если она перейдет по ссылке? Глубоко вздохнув, она нажала кнопку мыши.

Экран сменился коллекцией уменьшенных фотографий, на каждой из которых была изображена женщина в каком-то нижнем белье, и под каждой фотографией было имя. Гвен улыбнулась, узнав Натали в левом нижнем углу, хотя на экране ее звали Ребекка. Казалось, даже ее невестка иногда проявляла некоторую осторожность. Ее курсор завис над ее фотографией, готовый щелкнуть, но она остановилась. Она уже видела свои фотографии; как насчет чьих-то еще? Ощущение, что она, возможно, вторгается в их личную жизнь, мелькнуло у нее в голове, прежде чем она отбросила его. Они, должно быть, дали свое разрешение быть здесь. Какой храбрый…Гвен знала, что не позволила бы ему размещать ее фотографии на веб-сайте… если бы она когда-нибудь разрешила делать свои снимки, чего она никогда бы не сделала.

Ее внимание привлек большой палец худощавой брюнетки с конским хвостом. Анита. Женщина напомнила Гвен саму себя, возможно, моложе, но такого же телосложения и цвета волос. Она бы начала с этого.

Она щелкнула, и на весь экран появился фронтальный снимок гораздо более пожилой женщины, одетой в джинсы и футболку. Гвен потребовалось мгновение, чтобы понять, что это было "до", о котором упоминала Натали, и решила, что сравнительно маленький размер ногтя, должно быть, скрывал истинный возраст и внешность женщины. Она нажала на кнопку, чтобы перейти к следующей фотографии.

Женщина, одетая в прозрачный белый халат, женщина на миниатюре, стояла сбоку от большого эркерного окна, поставив одну ногу на скамейку и наклонившись, чтобы поправить ремешок на сандалии. Халат разошелся, открывая ее ногу в чулке от лодыжки до того места, где заканчивалась подвязка колготок, халат прикрывал кожу там, где внутренняя поверхность бедра соединялась с бедром. Верх халата достаточно распахнулся, когда она согнулась в талии, чтобы намекнуть на выпуклость плоти, скрытую в тени под ним.

Гвен ходила взад-вперед между предыдущим снимком и этим, сравнивая. Ей хотелось верить, что это были две разные женщины, что это был обман со стороны фотографа, но она знала, что это не так.

Последующие фотографии показали, что модель снова искусно позировала, чтобы скрыть свои самые интимные части, и хотя Гвен быстро стало очевидно, что у женщины маленькие груди, меньше, чем у нее самой, они никогда не были показаны во всей своей обнаженной красе.

Как и в случае с Натали, модель сбросила халат, не подвергнув серьезному риску свою оставшуюся скромность. До последней фотографии съемочной площадки.

Гвен щелкнула, и экран сменился снимком женщины, согнутой в талии спиной к камере, ноги расставлены v-образным вырезом, руки покоятся на подоконнике эркерного окна, в то время как она смотрит в сад за окном. Округлости ее ягодиц были явно выставлены напоказ, и ее пол был бы отчетливо виден между бедер, если бы солнечный свет, льющийся из окна, не превращал контраст между светом и тьмой в эффектную маскировку ее самого интимного места.

Она провела большую часть дня, просматривая другие портфолио, видя все – от намеков на запретное, которые отражали портфолио Натали, до женщин с гордо выставленной грудью в камеру и беспричинно раздвинутыми ногами. Наконец она взглянула на часы и немного запаниковала – грузовики могли начать возвращаться в любой момент. Она поспешно снова заперла шкаф с альбомом внутри, затем стерла историю своих посещений и закрыла веб-сайт. Потаскушка жаловалась на нехватку времени, чтобы справиться с зудом, который вызвал веб-сайт, в то время как Леди ругала ее за то, что она потратила целый день на просмотр непристойностей.

— – –

— Разве кондиционер не работает должным образом? – спросил Клифф, когда Гвен спустилась вниз, чтобы поприветствовать первую вернувшуюся команду.

— Ты выглядишь сексуально, – дополнил он, видя смущенное выражение на ее лице.

— О—о, да, я думаю, это не так. Мне придется поговорить с Тимом о том, чтобы купить машину побольше.

Она посмотрела на мускулистого мужчину и покраснела еще больше, когда в ее сознании промелькнул образ его, прогуливающегося по их бассейну голым и мокрым. Она взяла у него предложенные документы.

— Позволь мне отнести это наверх.

Клифф наблюдал, как ее маленькая упругая попка двигалась под тканью джинсов, когда она подбегала к офису. Он долгое время работал на Нельсонов и считал их обоих друзьями, но он все еще был мужчиной и всегда придерживался философии "смотри, но не прикасайся", когда дело касалось ее или любой другой женщины, кроме его жены. Не то чтобы Гвен когда-либо давала ему посмотреть на что-то необычное… но все же он осмотрел все, что мог.

— – –

Грозы и здравый смысл помешали паре поплавать после ужина в тот вечер, и вместо этого они довольствовались тем, что сидели перед телевизором до отхода ко сну. Тим первым залез под одеяло, уставившись в потолок и планируя следующий день, пока Гвен была занята в ванной. Он был удивлен, увидев, что она полностью обнажена, аккуратно положила свой халат в изножье кровати, прежде чем забраться под простыню и взять очки и книгу.

— Даже футболки нет? – сказал он с притворным удивлением, поворачивая голову, чтобы посмотреть на нее.

— Ты думаешь, мне это нужно? – спросила она, и на лице ее отразилось беспокойство, что она, возможно, перешла все границы дозволенного. – Я просто подумала, что если я могу быть такой в бассейне, то смогу сделать это и здесь.

Он рассмеялся, перекатываясь на бок.

— Полностью согласен. Тем не менее, это все еще большая перемена.

Его рука скользнула под одеяло, туда, где, как он знал, должна была находиться мягкая кожа ее живота. Гвен отложила книгу, теперь уверенная, что ее невысказанное приглашение было принято, и она, возможно, получит некоторое облегчение от зуда, который так и не прошел после дня, проведенного в офисе.

— Это настоящая перемена, ладно. Но я должна признать, мне это отчасти нравится, не нужно постоянно беспокоиться о том, чтобы быть пристойной и вести себя как леди, по крайней мере, не в моей собственной спальне.

— В моей постели нет места порядочности и пристойности, – проворчал Тим. Рад, что ты наконец-то прозрела.

Его рука начала выводить узоры на ее шелковистой коже. Гвен хихикнула, звук, который Тим никогда не мог припомнить, чтобы слышал раньше при таких обстоятельствах, и руки и губы пары нашли друг друга знакомыми и отработанными способами.

Давление, которое его ладонь оказывала на ее холмик, и нежное поглаживание ее щели его пальцами довели ее до быстрого оргазма. Мышцы напряглись вверх и вниз по ее телу, и ее рука не была исключением, сжимая член мужа, пока она боролась с желанием закричать.

Она смутно осознала, как мужское достоинство Тима пробивается сквозь ее сжатый кулак, скользя взад-вперед настолько, насколько позволяла ее мертвая хватка. Гвен ослабила хватку, но его рука быстро метнулась к ее руке, сомкнувшись вокруг нее, в то время как его бедра дернулись. Он продержался еще несколько мгновений, его длина скользила взад и вперед сквозь ее сомкнутые пальцы, прежде чем она почувствовала, как первая теплая струя его семени брызнула на ее живот и солому. Тим напрягся в ее руке, тихо ворча рядом с ее ухом, пока опорожнял себя. Она откатилась назад, чтобы посмотреть на жемчужно-белые полосы на животе и сквозь спутанные волосы. Они долго лежали вместе, достаточно долго, чтобы его осадок высох. Это не было смыто до тех пор, пока она не приняла душ на следующее утро.

— – –

Гвен удалось выполнить изрядный объем работы в следующие несколько дней, несмотря на отвлекающие факторы, запертые в шкафу позади нее. Однако ящик не всегда был заперт, и за несколькими посещениями веб-сайта последовали сеансы мастурбации, каждый из которых включал фантазию, вращающуюся вокруг ее работы моделью, как и у тех женщин. Она ненадолго задумалась о том, чтобы взять кролика с собой, чтобы сэкономить время в пути между офисом и домом, но отвергла это как слишком рискованное и слишком распутное. Чувство вины также сопровождало каждый из ее оргазмов, но этого было недостаточно, чтобы отбить у нее охоту входить в систему и начинать процесс снова. Тем не менее, она оставалась уклончивой, когда Натали позвонила в среду, чтобы получить разрешение "кое-что устроить".

Ее невестке удавалось избегать обсуждения этой темы до тех пор, пока они не выехали на лесистую тропинку для утренней поездки в пятницу, рубашки и бюстгальтеры уже были сброшены, несмотря на пасмурную погоду.

— Итак, ты позволишь мне позвонить Барри?

Гвен улыбнулась и посмотрела вниз на землю, проплывающую под ней и Дротиком.

— Натали, я просто не думаю, что я бы хорошо смотрелся на такой фотографии. Я имею в виду, вы же знаете меня, мисс Модести…

— Из того, что я видела и слышала, какая-то Мисс смотрит на меня в поисках предлога, чтобы уйти. Почему бы не позволить ему показать это для удовольствия Тима?

— И это еще одна вещь. Я только сейчас начала привыкать раздеваться перед собственным мужем. Я ни за что не смогла бы сделать это в присутствии незнакомого мужчины!

— Он профессионал. Я уверен, что он будет относиться к вам с таким же уважением, как и ваш врач. Поверь мне, он видел гораздо больше, чем то, что ты, вероятно, собираешься в конечном итоге показать.

— Я не знаю… Вот так расхаживать по студии в окружении других людей.

Натали чувствовала, как слабеет ее решимость.

— Мы можем делать снимки везде, где ты захочешь — даже здесье. Хотя там, где я сделала свои, очень мило. Это гостиница за пределами Пичтри — Барри знает владельцев и заказывает там время, когда они не заняты. Я думаю, что там была всего пара гостей, когда я проводила свою съемку.

— О, я не могла бы сделать это здесь — что, если бы кто-нибудь зашел, пока я был… И я бы даже не знала, что надеть…У меня нет ничего похожего на то, что я видела на других женщинах.

— Я помогу тебе выбрать кое-какие вещи. Это означает "да"?

Гвен довольно долго не отвечала.

— Если… я скажу "да", это будет при двух условиях.

Натали изо всех сил старалась скрыть свое волнение.

"И это за условия?

— Я ни за что не смогла бы позвонить этому человеку и попросить его сделать такие снимки, — и тебе придется бы быть там со мной, когда он их сделает.

— Договорились. Просто предоставь детали мне — это будет так весело!

Леди хмыкнула, что ее невестка, похоже, единственная, кто веселится, но Потаскушка парировала это собственным возбуждением.

— Давай, давай сегодня прервем поездку и пойдем посмотрим, что у тебя есть в шкафу.

— У меня есть вещи, которые я купила для нашей поездки в Галф-Шорс, – с надеждой предложила Гвен.

— Нет, он уже видел это. Может быть, новый взгляд на что-то знакомое…

Всадницы направились обратно к дому, Гвен снова скакала галопом по открытому пространству от тропы к сараю, на этот раз больше осознавая, как ее груди двигаются в такт с лошадью, пробуждая воспоминания из далекого прошлого. Натали следовала за ним более степенным шагом, бросая вызов любому, кто находился поблизости, посмотреть. Натали окинула Гвен критическим взглядом, когда они стояли вместе в спальне, подперев рукой подбородок, пока она думала.

— Я знаю твой вкус в нижнем белье, так что мы побеспокоимся об этом позже или вообще не будем, – сказала она, продолжая изучать нервничающую женщину перед ней. – И у тебя действительно нет никакого нижнего белья, кроме того, что мы купили вместе?

Натали продолжила, прежде чем Гвен успела ответить.

— Не бери в голову. Ты думаешь, Эли или Кей Ди оставили что-нибудь в своих шкафах?

Первоначальной реакцией Гвен был шок. Ее собственные дочери в пикантном нижнем белье? Воспоминание о том, что она нашла в комоде Кей Ди перед ужином в Торговой палате, быстро дало ответ на этот вопрос. Ее реакция сменилась возбуждением — представьте, что вы надели вещи молодой женщины, чтобы сексуально соблазнить Тима — прежде чем леди смогла впрыснуть здоровую дозу отвращения — представьте, что ты надели вещи своих дочерей, чтобы сексуально соблазнить их отца!

— Нет, я так не думаю…

— Есть идея. У Тима есть какие-нибудь старые рабочие рубашки?

— О, у него много фирменных футболок.

— Нет, не эти, я имею в виду те, на пуговицах, которые он иногда носит зимой…

— У него их целая куча — я хотел просмотреть и выбросить кучу из них, но он мне не позволяет, говорит, что они в самый раз.

— Превосходно.

Натали подошла к его шкафу и толкнула дверцу, не потрудившись спросить разрешения у его жены. Она быстро нашла коллекцию, всю вместе висевшую в одном месте на вешалке, и начала листать. Натали заколебалась на полпути, снимая с вешалки подборку, чтобы рассмотреть ее, груди женщины, все еще обнаженной топлесс, сильно покачивались, когда она поворачивалась.

— Примерь это.

Гвен взяла рубашку и посмотрела на нее. Это была древняя реликвия времен его работы на мистера Макгилвари, выцветшая, но чистая. Нашивка от "Макинтоша" на груди немного потерлась, но все еще была хорошо читаема. Тим был одет в такую рубашку, может быть, даже в эту, в тот день, когда они встретились… Она начала натягивать одежду поверх футболки, которую надела перед выходом из сарая. Натали остановила ее.

— Сначала сними свою одежду. Я хочу посмотреть, как это могло бы выглядеть на фотографиях.

Гвен оглянулась на свою невестку, старые привычки умирали с трудом, неуверенная, стоит ли ей раздеваться перед ней. Натали была настойчива.

— Давай, девочка, раздевайся! Давай посмотрим, что это даст тебе.

Нервничая, она сделала, как ей было сказано, не осмеливаясь снова взглянуть на свою невестку, пока все не было снято и рубашка надета. Она начала расстегивать пуговицы, но вмешалась Натали, сделала среднюю пуговицу, а затем отступила назад.

— Неплохо, неплохо, – одобрительно сказала она. – Повернись на меня.

Гвен повернулась, достаточно медленно, чтобы не заставить клапаны взлететь и обнажить ее голый зад. Ее невестка снова вмешалась, на этот раз расстегнув пуговицу и позволив рубашке распахнуться. Отвороты лежали по бокам ее грудей, полоска кожи спускалась от шеи к ложбинке. Натали повозилась с ним еще несколько мгновений, проверяя длину, закатывая рукава вверх, затем обратно вниз, поправляя воротник. Она бросила короткий взгляд обратно в шкаф, оставив почти обнаженную женщину стоять там и рассматривать себя в ближайшем зеркале, прежде чем повернуться обратно.

— Мне это нравится. А тебе?

Гвен вспомнила фотографии Натали, белую мужскую рубашку, которая была на ней, и то, насколько эротично это было. Она сомневалась, что смогла бы надеть эту выцветшую голубую джинсовую рубашку с таким же эффектом. Потаскушка кричала о своем желании получить точную копию черно-красного корсета в натуральную величину, в который Гвен всегда ее одевала.

— Я определенно не авторитет в этом вопросе, так что если ты думаешь, что все будет хорошо, то, думаю, так оно и есть.