Новый взгляд на жизнь. Эро-роман, глава 1.29

Услышав это, Гвен закружилась в панике.

— Куда ты идешь? Ты обещала, что будешь здесь со мной!

— Эта комната слишком мала для всех нас. Я собираюсь взять свой напиток и пойти посидеть на крыльце. Не волнуйся, Сандра будет здесь, чтобы подправить твой макияж, если ей понадобится. Выходи и забери меня, когда Барри скажет, что готов к перерыву.

С этими словами Натали ушла, оставив дверь за собой широко открытой. Стилист продолжила свои походы в ванную и обратно, в то время как Барри улыбался.

— Свет как раз подходит для того, чтобы начать прямо сейчас.

— С открытым занавесом? А меня никто не увидит?

Барри мягко рассмеялся.

— Только я и Сандра. Давай сюда.

Гвен изо всех сил старалась сдержать дрожь, когда робко встала на место так, чтобы оказаться спиной к стеклу.

— Ты хотела начать с халата? – тихо спросил он.

— Нет, нет, я думаю, что нет, – ответила она. – Если только ты не думаешь, что я должна?

— Я думаю, чем меньше мы поставим между тобой и камерой, тем лучше. Итак, как насчет того, чтобы начать без этого?

Она кивнула и сумела снять халат со своих плеч, передав ожидающей Сандре.

— Ты выглядишь великолепно, Гвен, действительно выглядишь. Хорошо, отодвиньте занавеску левой рукой и выгляните в окно. Положи другую руку на подоконник.

Она услышала, как несколько раз щелкнул электронный затвор.

— Очень мило. Хорошо, держи руки там, где они есть, но немного поверни свое тело назад, как будто ты поворачиваешься ко мне, но продолжай смотреть в окно. Хорошо!

Здоровяк продолжал фотографировать, двигаясь при этом из стороны в сторону с кроватью между ними. У Гвен перехватило дыхание. Она была практически обнажена перед незнакомым мужчиной, ее спина была полностью открыт для него. Ощущение, что ей вот-вот станет физически плохо, вступало в противоречие с растущим в ней возбуждением.

— Хорошо, Гвен, я хочу, чтобы ты села на край окна. Скрести ноги в лодыжках, положи ладони на край и поверните голову, чтобы посмотреть в сад.

Снова камера непрерывно щелкала, пока человек за ней двигался взад-вперед, вверх-вниз.

— Замечательно. Ты хорошо себя чувствуешь?

Она встретилась с ним взглядом и кивнула.

— Хорошо. Ладно, скрести ноги и немного раздвинь их для меня. Продолжай смотреть в сад.

Щелк-щелк-щелк.

— Теперь посмотри в другую сторону.

Щелк-щелк-щелк.

— Раздвинь свои ноги еще немного.

Барри продолжал снимать, голова Гвен поворачивалась взад-вперед, в то время как ее бедра продолжали отодвигаться друг от друга, пока она не убедилась, что он может видеть, как мало на самом деле прикрывает ее нижнее белье.

— Отлично справляешься! Теперь оставайся такой, какая ты есть, но посмотри вниз, туда, где ты сидишь на краю.

Она сделала и ахнула, когда Барри сделал еще несколько фотографий. Нижнее белье сползло между ее половыми губами, черная полоска ткани непристойно раздвигала ее внешние губы в пухлые складки.

— Это выглядит действительно сексуально, – заверил ее Барри, прочитав ее мысли. – Но если ты хочешь, э-э-э, скорректировать это, я тоже могу сделать несколько фотографий таким образом, и позволить тебе решить, какие из них тебе нравятся больше.

Гвен быстро засунула руку между ног и сделала все возможное, внезапно смутившись от того, что она совершала этот очень личный акт перед незнакомцем.

— Давай сделаем еще несколько поз по комнате, – предложил Барри, – а потом, если ты хочешь, мы можем просто избавиться от них. Сэнди, ты не могла бы немного подкрасить ее щеки? Она там немного теряет цвет.

— У тебя отлично получается, Гвен, – успокаивала ее стилист. – Не бойся показать всю свою сексуальность. Единственные люди, которые это увидят, – это наши мужья.

Случайный взгляд в ближайшее зеркало заставил ее замереть. Это не она оглядывалась назад, это была Потасушка – реальная, полноразмерная версия похотливого, извращенного существа, которое сидело у нее на плече все эти годы. Наряд, внешний вид, отношение… Эта идея привела ее в восторг. Ощущение под ложечкой начало отступать по мере того, как росло желание заставить ее мужа — и мужчину с камерой — хотеть ее.

Барри довольно долго позировал ей по комнате, нога в чулках балансировала на пуфике, пока она поправляла верх, наклонялась над кроватью, чтобы откинуть одеяло, в то время как ее груди напряглись, чтобы освободиться от удерживающих их ремней, ее рубиново-красные губы прижались к прозрачному бокалу бокала для шампанского. пока она потягивала.

— Ты естественна, – мягко сказал он, глядя вниз на камеру, чтобы сменить настройку. – Я вижу твою подготовку к верховой езде по тому, как ты двигаешься и преподносишь себя.

Она вспомнила, как ее учили стилю и уравновешенности, которые видел Барри, и как тогда она носила еще меньше. Возбуждение, вызванное этим воспоминанием, вступило в противоречие со стыдом за то, что она позволила этому случиться в первую очередь.

— Итак, что ты думаешь? Хочешь попробовать это без нижнего белья?

Ее мысли вернулись к настоящему.

— Эм, я не знаю, если ты думаешь, что мы должны…

— Ты лгунья, – засмеялась Потаскушка. – Ты знаешь, что хочешь показать этому парню все.

Гвен вынуждена была признать, что это правда, но она также хотела, чтобы фотограф просто сказал ей, что делать, и не оставлял ей выбора в этом вопросе. Просто так казалось намного проще…

— Помни, это все о тебе. Если тебе не нравится эта идея, тогда ты не обязана.

— Я думаю, что мы можем попробовать это, – сказала она после достаточно долгой паузы, чтобы притвориться, что она взвесила свои варианты.

Сандра шагнула к ней.

— Я помогу снять их.

С глубоким вздохом Гвен спустила их вниз по ногам, осторожно, чтобы не зацепить пальцами чулки, отчаянно пытаясь удержать равновесие на одной туфле, одновременно распутывая ткань на каблуке другой. Сандра опустилась на колени, ее лицо было всего в нескольких дюймах от выбритого лона Гвен, и потянулась, чтобы помочь ей. Борющаяся с собой женщина с благодарностью приняла предложение, поспешно прикрыв руками промежность в притворной скромности, одновременно приподнимая каждую ногу ровно настолько, чтобы стилист мог закончить начатую ею работу.

— Отлично. Почему бы тебе не присесть за туалетный столик?

Она сидела спиной к нему, плотно сжав колени и чопорно сложив руки на коленях.

— Я восхищаюсь твоей осанкой, Гвен, но немного расслабься, притворись, что ты расслаблена, – посоветовал Барри с ноткой смеха в голосе.

Она сделала все, что могла, позволив своим плечам опуститься настолько, насколько позволяли ее тренировки, в то время как Потаскушка смотрела на нее из зеркала. Камера щелкнула несколько раз.

— Это уже лучше. Хорошо, теперь немного разведи колени и положи руки на край стула.

Были сделаны еще снимки со всех сторон, Барри переводила взгляд из стороны в сторону, вверх и вниз. Процесс повторился несколько раз, ноги раздвигались шире, пока щелкала камера.

— Отлично! Теперь положи руки ладонями вниз между ног и немного наклонись вперед.

Камера щелкнула, когда фотограф двинулся вокруг нее.

— Немного выпяти свою грудь. О да, это действительно мило. Хорошо, теперь встань.

Гвен быстро выполнила инструкции.

— Теперь сядь лицом ко мне и положи руки на спинку стула.

Она колебалась. Сделать это означало бы оседлать сиденье так, чтобы ее ноги были полностью открыты для него. «Время устроить ему шоу» – решила она и сделала, как он просил, спинка в деревянной раме лишь частично скрывала ее пол. Барри продолжал двигаться вокруг нее, опускаясь на одно колено, прежде чем снова подняться, камера всегда была у его глаза.

— Хорошо, наклонись вперед и положи подбородок на верхнюю часть спинки, а руки держи по бокам.

Вскоре он получил нужный ему вид и нажал кнопку.

— Понял! Итак, как насчет фото на кровати?

Гвен встала и начала взбираться на покрытый пуховым одеялом матрас, зная, что ее голый зад и то, что лежало между ее бедер, было направлено прямо на щелкающую камеру, когда она двигалась. Было сделано еще несколько снимков, на которых она лежала на животе и боку, одеяло незаметно прикрывало ее самые интимные места.

— Хорошо, Гвен, почти готово. Почему бы тебе не перевернуться на спину и не устроиться так, чтобы твоя голова свисала с борта?

Она немного поколебалась, прежде чем подчиниться, не уверенная, к чему это ведет, но в конце концов устроилась так, как, по ее мнению, он хотел, скрестив ноги в лодыжках, в то время как ее руки скромно прикрывали стык бедер. Ее шея сразу же почувствовала напряжение в ее положении, и кровь прилила к голове, в то время как Барри поспешил на другую сторону кровати. Она вздрогнула, когда его массивная мозолистая рука схватила ее за лодыжку и оттянула ее назад, чтобы согнуть ногу в колене. Приказав ей опустить руки по швам, он вернулся туда, где она висела вниз головой, и резко отстранился.

— Подожди, я знаю, что это не совсем удобно, почти готово… Хорошо! Теперь расстегни корсет спереди — но не открывай его, пусть он просто лежит на тебе.

Гвен удалось сделать, как он просил, расстегнув последний крючок, когда он шагнул вперед и расправил теперь уже свободную одежду на ее груди, оставив ее обнаженной от шеи до того, что осталось от ее соломенной шляпы, его пальцы небрежно коснулись кожи, к которой когда-либо прикасался только ее муж. Удовлетворенный, он возобновил съемку со всех возможных ракурсов.

— Готово! Это было невероятно. Почему бы тебе не сделать перерыв на обед, и мы установим вторую локацию?

Она застегнула корсет на себе, прежде чем встать, Сандра ждала ее с халатом Натали, пока она пыталась грациозно подняться с кровати.

— Который сейчас час?

— Почти полдень… Норман и Стивен уже пообедали, ожидая тебя на крыльце.

Гвен вскрикнула. Полдень! Они занимались этим три часа! Казалось же, что прошло всего несколько минут!

— Думаю, я переоденусь и пойду туда, – ответила она, внезапно осознав, что ее беспокойство сменилось голодом, как физическим, так и сексуальным.

— Не-а, не беспокойся, – сказала ей высокая блондинка. – Тебе нужно будет снова переодеться, когда мы будем готовы принять тебя. В любом случае, там, наверное, только ты и Натали. Просто сними корсет, если хочешь, чтобы тебе было удобнее.

Гвен решила, что небольшое прикрытие лучше, чем вообще никакого, и оставила красный значок своей неряшливости под халатом. Чувство возбуждения после первого спуска с этих американских горок заставило ее спуститься по коридору и выйти через парадную дверь, леди все еще советовала осторожно присматриваться к любому, кто мог бы увидеть ее столь скудно одетой. Она обнаружила свою невестку сидящей на крыльце, покачиваясь, с салатами, хлебом и вином, расставленными на соседнем столе.

— Как все прошло?

— Я думаю, все прошло нормально, – ответила Гвен, не совсем готовая признать, какой кайф она получила от позирования. – Но я думаю, что Барри будет лучше судить об этом.

— Вы с Тимом будете судить об этом, – напомнила ей Натали. – Не знаю, как ты, а я умираю с голоду.

Женщины сели и быстро выпили вино, которое им налили, и снова наполнили свои бокалы, прежде чем приступить к еде.

— Я украдкой взглянула пару раз, пока ты была там, – призналась Натали, накладывая себе салат вилкой. – Ты выглядела сексуально!

— Ну, я думаю, там было немного жарковато…

Ее невестка рассмеялась.

— Это не из-за погоды. А из-за тебя. Например, каждому гетеросексуальному парню в округе было бы трудно держать это в штанах. Черт, и у меня были не совсем чистые мысли о тебе.

— У тебя?

— Кажется, Барри и Сандра готовятся к следующей съемке…

Гвен сделала паузу. Потаскушка нашла мысль о том, что Натали, возможно, сочла ее сексуально привлекательной, привлекательной, а Леди – ужасающей. Ощущение ветерка, пробирающегося под ее халат и щекочущего обнаженные бедра, только подчеркивало эротическую ситуацию, в которой она оказалась.

— Да, они сказали, что придут за мной.

Она ела со скоростью, которая, как она знала, была совершенно неподобающей леди, на этот раз ее желудок взял свое. Она доела до дна свою миску и проглотила ломтик хлеба, когда звук топота большого мужчины по коридору эхом донесся до того места, где они сидели. Мгновение спустя его внушительная фигура появилась в сетчатой двери, петли протестующе заскрипели, когда он протиснулся внутрь.

— Гвен, я просто просматривал кое-что из утренней работы на своем ноутбуке. Они невероятны!

— Я знаю, ты должен был это сказать, – сказала она, покраснев. – Но все равно спасибо – я знаю, насколько ты хорош в профессии, посмотрев на портфолио.

— Легко делать хорошую работу с хорошим материалом. Я действительно рад приступить к следующему — после того, как вы закончите обедать, конечно, – поспешно добавил он.

— Я закончила, – ответила она, отодвигая тарелку, чтобы подчеркнуть свое заявление. – Так что мы могли бы уже идти, чтобы я могла снова надеть свою одежду.

Барри рассмеялся.

— Тебе придется потерять еще немного, прежде чем ты дойдешь до этого момента. Почему бы тебе не вернуться в комнату, и Сандра поможет тебе собраться.

— Я тоже пойду, – объявила Натали, вставая. – Хочу посмотреть, работает ли то, что я принесла для нее.

Она пошла первой, Гвен последовала за ней, Барри за ними, пока не дошел до двери с надписью "частная" справа примерно на полпути по коридору. Он открыл ее и исчез в комнате за ней, в то время как Натали продолжила спускаться туда, где были их вещи. Гвен завернула за угол и увидела, что ее невестка вытаскивает старую рубашку Тима из сумки. Он был аккуратно положен на кровать, прежде чем был извлечен кожаный пояс для инструментов, блестящий кожаный ремешок и кобуры, выглядевшие так, словно ими почти не пользовались. Из бокового кармана была извлечена кружевная белая пара нижнего белья. Беспокойство снова начало нарастать, когда американские горки поднялись на следующий холм. Не так плохо, как утром, и уж точно не так плохо, как вчера, но это все равно было.

Сандра усадила сбитую с толку женщину и начала снимать с нее макияж.

— Разве то, что у меня было на работе, не подойдет? – спросила она высокую блондинку.

— Тебе понадобится что-нибудь более водонепроницаемое, – сказала она с улыбкой.

— Водонепроницаемое? Куда я направляюсь дальше? И, Натали, где ты взяла пояс для инструментов? Это же не похоже на то, что было у Тима?

Ее невестка заговорила, когда Сандра дала понять, что не будет отвечать.

— Это Адама. Ты же знаешь, какой он — у него время от времени возникают иллюзии, что он мастер на все руки, он начинает проект, а потом понимает, что он лучше разбирается в юриспруденции, чем в сантехнике. Поэтому я позволяю ему разыгрывать из себя мужественного мужчину и чинить мою сантехнику, и он на некоторое время забывает обо всем этом.

Стилист хихикнула.

— Мужчин так легко отвлечь волшебным змеиным дренажем у нас между ног.

Гвен покраснела, но одобрительно улыбнулась непристойным комментариям. Свежее нанесение макияжа вскоре было закончено, ее волосы были убраны из более официальной укладки и собраны в конский хвост, и Гвен снова стояла обнаженной перед двумя женщинами.

— Трусики, пояс для инструментов и затем рубашка, – объявила Натали.

Нижнее белье было таким же кружевным, как и та пара, которую она надела утром, но более объемного покроя, ее щеки были, по крайней мере, частично прикрыты, несмотря на то, что оно было высоко на талии. Она попыталась протестовать по поводу расположения кожаного ремня, указав, что его правильно носить поверх брюк, но Натали напомнила ей, что сегодня она ничего из этого не наденет. Рубашка была такой, какой она запомнила ее с того дня, как примерила, – мягкой и пахнущей стиральным порошком и ее мужем. Его низ высоко поднимался на ее бедрах, свисая достаточно низко, чтобы прикрыть ее трусики. Натали застегнула единственную пуговицу возле пупка, чтобы она совсем не развалилась.

Удовлетворенная, Сандра вышла из комнаты и направилась к двери, за которой исчез Барри. Гвен вошла и обнаружила большую гостиную, изысканно оформленную, с фотографиями владельцев на полках и стенах.

— Должно быть, это их часть дома, – подумала она, следуя за женщинами по короткому коридору.

Она вошла в огромную ванную комнату, такую же большую, как ее спальня дома, солнечный свет струился через окна и мансардные окна. Барри уже был там, поправляя одинокую осветительную стойку в стороне.

— Парни дали мне разрешение использовать их жилую зону для этого, – сказал крупный мужчина, поворачиваясь, чтобы поприветствовать их.

— О да, это сработает просто отлично, – пробормотал он, оценивая женщину в рубашке безразмерного размера. – Гвен, я надеюсь, ты не возражаешь, но мы с Натали подумали, что было бы забавно сделать что-нибудь немного глупее, чем, возможно, ты привыкла. Это все равно будет сексуально, когда все выйдут, не волнуйся, но поскольку твой муж – сантехник, что ж, мы подумали, что могли бы немного повеселиться с этим. Натали сказала, что иногда ты можешь быть немного серьезной, так что, возможно, тебе придется немного выйти за рамки этого. Ты готов к этому?

Ее беспокойство усилилось по мере того, как поездка поднималась на очередной гребень.

— Что я должна сделать?

Барри улыбнулся.

— Побыть водопроводчиком, конечно.

— Но я не сантехник! Я руковожу офисом!

— На самом деле ты не собираешься выполнять никакой работы. Мы просто собираемся сделать так, чтобы все выглядело так, будто работает самый горячий и сексуальный сантехник в мире.

Она посмотрела на сияющую Натали.

— Давай, Гвен, ты можешь это сделать!

Она со вздохом уступила.

— Хорошо, что мне делать?

— Будь настолько сексуальна, насколько осмелишься, а затем сделай еще один шаг вперед.

— Я попытаюсь, но что мне делать?

— Для начала подойди к раковине и немного поиграй с кранами.

Она подошла к массивной гранитной столешнице и осторожно положила руку на черную железную ручку для холодной воды. Она чувствовала себя так глупо, делая это, но включала и выключала его, затем горячую воду, все это время, пока Барри занимался ее съемкой. Позади нее раздался звук воды, бьющейся в ванну на когтистых лапах.

— Хорошо, хорошо, теперь наклонись, чтобы ты могла заглянуть в кран, что там как будто мешает воде выходить наружу.

— Сначала я бы отвинтила вентилятор, – подумала она про себя, но все равно подчинилась, поскольку фотограф теперь двигался позади нее, чтобы запечатлеть ее обнаженный зад, выглядывающий из-под фалд рубашки.

— Повернись немного влево, но продолжай смотреть снизу.

Она так и сделала и почувствовала, как рубашка спала с ее груди, частично обнажив свисающую грудь. Барри, наконец, заявил, что удовлетворен этой позой. Он открыл дверцу шкафчика под столешницей.

— Хорошо, Гвен, почему бы тебе не наклониться и не заглянуть туда?

Помещение было чистым, хотя и непримечательным, решила она. Медные трубки, отсутствие ПВХ, хорошие материалы. Возможно, она и не была сантехником, но многолетний опыт научил ее выбирать продукцию, на которую она размещала заказы.

— Прости за руки, – услышала она слова фотографа, когда рубашка была задрана ей на спину ровно настолько, чтобы обнажить все ее белые трусики. Она ахнула, когда они были частично стянуты с ее бедер.

— Прости, прости, – сказал Барри у нее за спиной.

Она сохраняла позу, пока он отрывался, в какой-то момент положив свое массивное тело на пол, чтобы запечатлеть вид между ее ног и вверх по ее рубашке, когда она спадала с нее.

— Мне это нравится, – сказал он, поднимаясь на ноги. – Хорошо, почему бы тебе не лечь на спину и хорошенько не заглянуть под раковину? Просто положи голову на полотенце, которое внутри, и представь, что ты там работаешь.

Она приняла позу, твердо поставив ноги вместе, когда посмотрела вверх и определила различные части дренажного узла.

— Хорошо, – медленно сказал Барри. – Подними колени и раздвинь ноги, как будто тебе нужен хороший рычаг давления.

Она мрачно улыбнулась про себя. Он мог бы назвать это рычагом давления, но она знала это как положение, в котором они с Тимом делали детей. Даже в нижнем белье она чувствовала себя такой откровенной, такой противной, показывая его этому мужчине, как будто это было тонко завуалированное приглашение.

— Раздвинь ноги еще немного, – крикнул он, и она сделала это, пройдя мимо того места, где Тим удобно поместился бы между ними. Она слышала, как щелкает камера.

— Хорошо, теперь ты, э-э-э, можешь поправить свое нижнее белье… Я бы сделал это за тебя, но моя жена дала бы мне пощечину.

— Чертовски верно! – услышала она крик стилиста, и Гвен поспешно провела пальцем по каждому краю промежности, чтобы вытащить их из своей щели.

Камера продолжала жужжать и щелкать.

— Отлично! Ладно, давай выбираться оттуда. С душем тоже нужно поработать.

Гвен поднялась на ноги и обнаружила, что стеклянная дверь в огромную кабинку уже открыта, а Барри стоит рядом с ней.

— Я заранее приношу извинения, если там станет немного тесновато. Это большое стойло, но и я большой парень…

Она понимающе улыбнулась.

— Итак, возьми один из этих гаечных ключей у себя на поясе и притворись, что ты регулируешь насадку для душа, – наставлял он, когда она вошла.

Она улыбнулась про себя. Это были неподходящие гаечные ключи для этой работы. Тем не менее, она подыграла, встав на цыпочки, чтобы дотянуться до обидного ореха, стараясь не поцарапать отделку.

— Хорошо, теперь я собираюсь обхватить тебя руками и включить воду. Ты промокнешь. Я проверил это до того, как ты вошла, так что должно быть тепло, но я хочу, чтобы ты оставалась в этой позе, пока я не скажу, хорошо? И постарайся не морщить лицо.

Обещанная рука скользнула по ее груди прежде, чем она успела возразить, и струя воды ударила ей прямо в лоб.

— Отлично, отлично, – крикнул он. – Наклони голову немного вверх, чтобы вода была прямо тебе в лицо.

Гвен чувствовала себя глупо, находясь под струями душа, любой стоящий сантехник сначала выключил бы воду в ванной, но она сделала, как было указано, брызги забрызгали ее, намочив рубашку. Это казалось какой-то пыткой водой, но она мужественно стояла на своем. Рука снова скользнула мимо нее и остановила поток.

— Отличная работа! Теперь сними рубашку.

Гвен оглянулась через плечо в легком шоке от прямого указания, уже рассуждая о том, что она никак не могла отказаться от его указания. Повернувшись спиной к фотографу, она расстегнула единственную пуговицу и стянула промокшую одежду с плеч. Барри выхватил его у нее.

— Хорошо, возвращайся в ту же позу.

Рука снова скользнула мимо нее, в опасной близости от обнаженной кожи ее груди, и потекла вода. На этот раз она была готова к этому, терпеливо ожидая сигнала. Рука вернулась, и вода снова остановилась.

— Мне это нравится! – заявил здоровяк.

Гвен решила, что он имел в виду фотографии, а не быстрое прикосновение к ее коже. Барри протянул ей маленькое полотенце.

— Вытри свое лицо, но оставь остальное мокрым, и пошли оттуда.

Она последовала за ним, как только он покинул дверной проем, и она сложила защищающую руку на груди.

— Хорошо, почему бы тебе не подвинуться к ванне.

Она увидела, что пока она позировала, Сандра была занята приготовлением ванны с пеной.

— Я хочу, чтобы ты встала рядом с ванной, спиной ко мне, и снял пояс с инструментами. Просто брось это там, где ты есть.

Гвен убедилась, что стоит спиной к мужчине, прежде чем убрать руку с груди, скорее в попытке поддразнить, чем из скромности. Ремень был отстегнут и мягко опущен.

— Теперь медленно спусти эти трусы вниз и оставь их на поясе.

Это тоже было сделано, Гвен наслаждалась тем фактом, что она была полностью обнажена перед этим странным мужчиной. Мысль о том, что у него может быть что-то растущее в признательности, танцевала в ее голове.

— Хорошо, залезай в ванну, очень медленно.

Она осторожно свесила одну ногу с края, опустив ее в теплую мыльную воду, прежде чем нащупала дно. Она оперлась обеими руками, чтобы удержаться на ногах, затем опустилась в воду, скользя под пузырями небесного цвета. У Потаскушки мелькнула порочная мысль провести пальцем по своему клитору под прикрытием пузырьков, но Гвен смогла отбросить эту мысль.

Барри провел следующие четверть часа, позируя ей после того, как Сандра в последний раз подправила макияж, пузырьки были перемещены, чтобы обеспечить стратегическое прикрытие, Гвен больше не волновало, что видит камера. Ее последней позой было то, как она выглядывала из-за края антикварной ванны, прижав левую руку к щеке, в то время как ее обручальное кольцо сверкало. В ее глазах безошибочно читалось озорство.

Барри громко заявил, что удовлетворен, и Гвен поднялась из воды, когда Сандра протянула ей полотенце. Она вытирала свое обнаженное тело, не заботясь о том, кто увидит ее такой. Натали была более чем немного удивлена, увидев, что единственной вещью, которую ее невестка надела на прогулку обратно в садовую комнату, было полотенце, обернутое вокруг ее мокрых волос.