Нудизм – это классно! Часть 3

— Не могу поверить, как сильно я вчера обжегся, – сказал Уэс, садясь рядом с Карсоном в кафетерии. – Но, чувак, такое унижение того стоило.

— Если бы ты просто отпустил это от себя после первого или двух раз, она, вероятно, никогда бы не узнала, – сказал Карсон.

— Это уже неважно. А теперь выкладывай. Что ты делал у нее дома?

Карсон закатил глаза, хотя и знал заранее, что его друг поджарит его за обедом расспросами.

— Она попросила меня помочь ей подготовиться к выпускному экзамену по физике.

— И это все?

В голосе Уэса звучало разочарование.

— Это все.

— Это было изучение учебного материала голышом?

Карсон закрыл глаза и глубоко вздохнул.

— Нет. Мы были вполне одеты.

— Ты такой скучный. Идешь в дом к нудистке, к горячей нудистке, и не раздеваешься вместе с ней.

— Да, это просто безумие, что мы, возможно, действительно захотим сосредоточиться на учебе, – сказал Карсон, доедая остатки своего сэндвича и размышляя, сможет ли он найти хороший предлог, чтобы уйти.

— Она знала, что ты наблюдал за ней на днях вместе со мной?

— Да, она знала. И она была не слишком счастлива ни с одним из нас.

— И она все равно пригласила тебя помочь с учебой? Это хороший знак.

— Я думаю, она просто списала это на то, что мы вели себя как дурашливые подростки, – сказал Карсон. – И, к счастью, она, кажется, довольно снисходительна.

— Должно быть, она запала на тебя или что-то в этом роде.

Карсон подумал о том, чтобы не упоминать об их последующей учебной сессии, запланированной на сегодняшний вечер, но решил, что нет особого смысла скрывать то, что в конечном итоге все равно выплывет наружу.

— Я не уверен, что ее интересует нечто большее, чем использование меня для получения лучшей оценки, – сказал он. – Но она действительно пригласила меня вернуться сегодня вечером, чтобы еще немного позаниматься.

— Занимаешься в пятницу вечером? Ты, должно быть, шутишь надо мной.

— Учеба, пицца и бассейн, – сказал Карсон, зная, что это настроит Уэса от презрения к ревности.

— Ты собираешься купаться с ней? Вот это уже больше похоже на правду. Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, скажи мне, что она будет голой.

— Я не спрашивал, что она собирается надеть для бассейна, – сказал Карсон.

Он задавался тем же вопросом, но не собирался показывать своему другу, что это так уж важно для него.

— И да поможет мне бог, если ты окажешься где-нибудь поблизости от ее дома сегодня вечером. Потому что я лично убью тебя.

Уэс широко улыбнулся.

— Мило, значит, ты думаешь, что она, возможно, взбесилась. Тебе повезло, ублюдок.

— Просто держись подальше, ладно?

— Я знаю, я знаю. Ты убьешь меня, если я этого не сделаю. Однако мне лучше получить полный отчет о том, как все прошло, в субботу утром.

— Тогда заранее приготовься к разочарованию, – сказал Карсон.

— – –

— Что?

Карсон моргнул, осознав, что Эмми застукала его за разглядыванием, когда она решала уравнение.

— Извини, – сказал он. – Просто отвлекся на минутку.

— Думаю, самое время заказать пиццу и закончить с учебой, – сказала Эмми с легкой улыбкой. – Ты теряешь концентрацию, а я проголодалась.

Карсон ничего не мог возразить против аргумента о потере сосредоточенности. В отличие от вчерашнего учебного занятия, оба они, казалось, были гораздо более склонны отклоняться от темы и шутить, чем на самом деле сосредоточиться на книгах. Неловкий барьер отчужденных одноклассников, казалось, сменился чувством дружбы, и Карсон обнаружил, что их характеры совпадают лучше, чем он смел надеяться. Эмми, со своей стороны, казалось, тоже не возражала против того, чтобы ее отвлекли.

— Кроме того, я думаю, мы достаточно долго побеждали этого дохлого коня электромагнетизма, – сказала она, закрывая учебник и складывая свои заметки в стопку.

Карсон собрал свои собственные материалы в рюкзак, в то время как Эмми отправилась заказывать пиццу. В то время как он с нетерпением ждал окончания занятий этим вечером, он начал по-настоящему страдать от нервных бабочек в животе. Он не нашел в себе смелости спросить ее о предполагаемом наряде для плавания во время урока, и теперь, казалось, было немного поздно поднимать этот вопрос. Ее родителей на вечер не было, что было плюсом с точки зрения его готовности, возможно, пойти обнаженным, но для него это все равно было огромным психологическим препятствием.

Пока они ждали ужина, Эмми отвела его в гостиную, где они растянулись на диванах и вели бесцельную беседу на самые разные темы. Большая часть этого была связана с их семьями и детством. У Эмми, к удивлению Карсона, было двое братьев и сестер. Обе были старше и переехали, а ее сестра должна была выйти замуж через месяц. И, словно предвосхищая вопрос Карсона, она сказала, что это не будет свадьба в обнаженном виде.

— Нет, – сказала она. – Я уверена, что они думали об этом. Но, честно говоря, есть слишком много родственников и друзей, которых они хотели бы пригласить, но которые на самом деле не были бы готовы к такого рода мероприятиям.

— Наверняка что для некоторых это было бы настоящим испытанием, – сказал Карсон, улыбаясь этой идее.

— Не то чтобы в этом было что-то неправильное, – сказала она. – На самом деле за эти годы я побывала на паре свадеб в обнаженном виде. Очень весело. Я думаю, они просто решили провести свой медовый месяц где-нибудь, где они смогут компенсировать необходимость иметь дело со всеми этими свадебными нарядами.

— Мило, – сказал Карсон. – Это звучит ужасно удобно для медового месяца.

— Как так?

Карсон покраснел от ее, казалось бы, невинного вопроса. Он думал, что смысл его шутки был совершенно ясен. Ему было неловко объяснять это.

— Ну, ты знаешь, – сказал он, подыскивая вежливый способ сказать это, в то время как она невинно смотрела на него. – Молодожены, как правило, известны тем, что часто раздеваются.

— Правда? А зачем?

Карсон подозревал, что за ее невозмутимым выражением лица Эмми намеренно разыгрывала его, просто чтобы попытаться смутить. Это сработало.

— Ну, заключение брака и все такое, – слабым голосом произнес он.

Эмми наконец не выдержала и громко рассмеялась.

— Я понимаю, – сказала она. – Итак, ты хочешь сказать, что, если они обнажены, то им легче начать делать это в любой момент.

— Да, – сказал Карсон, отчаянно надеясь, что темнеющая комната скрывает его красное лицо.

— Я уверена, что они воспользуются обстоятельствами, – сказала она. – И я просто подшучиваю над тобой.

Карсон восхищался этой девушкой – она была одновременно и нудисткой, и умела открыто говорить о сексе. Это было пугающее сочетание, с которым он никогда раньше не сталкивался в своей жизни. Возможно, через некоторое время в колледже это изменится, но сейчас она определенно ставила его в невыгодное положение.

Раздался звонок в дверь, на мгновение избавив его от дальнейшего смущения. Однако ее поддразнивания мало способствовали ослаблению его беспокойства по поводу того, что может произойти после ужина. Ужин, к счастью, прошел в расслабляющей обстановке, во время которой разговор благополучно держался в стороне от наготы и секса. Эмми предоставила несколько удивительно проницательных и часто язвительных комментариев о многих давних одноклассниках Карсона. Он был впечатлен тем, насколько хорошо она, казалось, понимала разницу между теми, кто был фальшивым, и кто настоящим, пробыв в их школе всего один семестр.

— Да просто везде встречаешь одних и тех же людей, – сказала она, откусывая еще один кусочек пепперони.

— Так за кого же ты меня принимаешь? – спросил Карсон.

Эмми приподняла бровь, понимая, что он только что поставил ее в неловкое положение. Однако она приняла вызов.

— Ты не притворяешься, – сказала она. – Тебе комфортно с тем, кто ты есть и чего ты хочешь, даже когда тебе это неудобно.

— Это звучит достаточно загадочно, чтобы быть объектом предсказания судьбы.

Эмми улыбнулась.

— Ладно, я согласна, что это было довольно расплывчато, – призналась она. – В принципе, я думаю, что с тобой все в порядке, и ты не склонен делать что-то только потому, что думаешь, что другие люди хотят, чтобы ты это делал. Ты проложишь свой собственный путь и позволишь тем, кому ты нравишься за это, либо принять тебя, либо отстать. Это хорошая вещь.

Карсон был впечатлен и унижен одновременно. Он никогда раньше по-настоящему не думал о себе в таких терминах, но казалось, что она действительно извлекла фундаментальную часть его личности из своего анализа. Из нее, вероятно, получился бы хороший психолог или психотерапевт, если бы она захотела заниматься такой сферой деятельности.

— Я не буду притворяться, что разбираюсь в людях так же хорошо, как ты, – сказал он. – Но я должен сказать, что у тебя, похоже, есть те же черты характера, которые ты только что описала во мне.

Эмми пожала плечами.

— Ну, ты теперь знаешь, и что это тебе дает?"

— Ничего.

— Как минимум, приглашение на пиццу и бильярд, – сказала она, улыбаясь. – Кстати говоря, ты все еще хочешь поплавать?

— Разве мы не должны подождать час после еды или что-то в этом роде?

Нервы Карсона снова взыграли, и он задался вопросом, не поможет ли отсрочка еще на немного.

— Нет, – сказала она. – Мы можем запрыгнуть в бассейн хоть сейчас, если ты пообещаешь не начинать плавать кругами или что-то в этом роде.

— Я постараюсь воздержаться, – сказал он, чувствуя как течет время.

— Пойдем, мы можем переодеться наверху, – сказала она, направляясь к лестнице.

То, что она сказала, вселило в него небольшую надежду на то, что, возможно, он все-таки не столкнется с дилеммой.

— Итак, как ты, вероятно, уже хорошо знаешь, у нас здесь не очень-то соблюдается дресс-код, – сказала Эмми, поднимаясь по лестнице и ожидая, пока он догонит ее. – Особенно когда дело доходит до бассейна. Просто хочу убедиться, что у тебя не возникнет ощущения, будто здесь существует какое-то неписаное правило, согласно которому плавать можно только в купальнике.

Карсон почувствовала внутренний вздох облегчения теперь, когда она затронула эту тему.

— Хорошо.

— Итак, надевайте столько много или столько мало, сколько тебе удобно, – продолжила она, поворачиваясь, чтобы направиться в свою спальню. – Что касается меня, ну, ты же знаешь, что я предпочитаю все натуральное. Но, если это доставит тебе хоть малейший дискомфорт, просто скажи, и я достану свой купальник. Наверное, все еще лежит где-нибудь в коробке, но я найду его. И на самом деле, в этом нет ничего особенного.

— Черт, – подумал про себя Карсон.

Теперь он оказался, возможно, в еще более неловком положении, поскольку ему был предоставлен выбор, что надеть не только для себя, но и для нее. Честно говоря, он знал, что чувствовал бы себя гораздо комфортнее, если бы они оба были одеты. Другая часть его, однако, действительно восхищалась ее уверенностью в себе и не хотела навязывать ей свою укоренившуюся стыдливость.

— Честно говоря, хотя я думаю, что это действительно здорово, что ты увлекаешься нудизмом, я не совсем уверен, что готов, так сказать, окунуть пальцы ног в эти воды, – сказал он, надеясь, что она примет его слова за чистую монету. – И если тебе удобнее быть голой, тогда дерзай. Это твой дом, твой бассейн, и я просто учусь на ходу.

— Тогда все круто, – сказала она.

Все было так просто, и долгие часы мучений прошли. Все, о чем ему сейчас нужно было беспокоиться, – это постараться не пялиться на нее слишком пристально или, не дай бог, возбудиться.

— Может быть, тебе еще удастся развратить меня, – сказал Карсон. – Ты уже заставила меня задуматься об этом.

— Развратить тебя? Нет, ты уже испорчен. Я просто должна исправить нанесенный ущерб и все.

Она подмигнула ему и включила свет в своей спальне, отбрасывая тени последних лучей заката.

— Ты можешь переодеться здесь или воспользоваться ванной через коридор, – сказала она, уже стягивая рубашку через голову и заставляя его попытаться найти что-нибудь еще, на что можно было бы посмотреть. – Я возьму пару полотенец из шкафа.

— Хорошо", – сказал он и повернулся лицом в сторону ванной.

Закрыв дверь, он быстро сбросил с себя одежду и надел плавательные шорты, которые спрятал в рюкзаке. Он все еще чувствовал себя чересчур скромным в присутствии Эмми, хотя, по крайней мере, она относилась к этому очень спокойно и, казалось, изо всех сил старалась, чтобы он чувствовал себя комфортно. Какая-то часть его сожалела о недостатке смелости, но он надеялся, что, возможно, со временем он захочет попробовать.

Переодевшись, он выключил свет и пересек холл в комнату Эмми. Он осторожно заглянул внутрь и обнаружил, что ее нет. Он поставил свой рюкзак в угол, размышляя, стоит ли ему подождать ее или просто спуститься к бассейну.

— Вот твое полотенце, – сказала Эмми сзади.

Он повернулся как раз вовремя, чтобы поймать полотенце, летевшее от дверного проема к его голове. Эмми улыбалась ему, стоя там обнаженная, великолепная и совершенно расслабленная. Не в силах сдержаться, он внимательно оглядел ее с ног до головы.

— Хороший костюмчик, – сказала она, взглянув на его собственные невзрачные шорты цвета лесной зелени.

— У тебя тоже, – сказал он, вызвав у нее легкий смешок.

— Тебе нравится? Я то беспокоилась, что, возможно, у меня слишком много обнаженной кожи.

Эмми позировала ему, а затем один раз покружилась вокруг своей оси.

— Не-а, – сказал он. – В самый раз. Это работает на тебя.

Она подмигнула ему.

— Рада, что тебе это нравится. А теперь давай отправимся в бассейн.

Загипнотизированный, Карсон последовал за попкой Эмми вниз по лестнице и вышел на задний дворик. Хотя она не считалась бы одной из самых привлекательных девочек в школе, она, безусловно, обладала своей красотой. Он думал о ней скорее как о симпатичной девушке по соседству, что показалось ему забавно уместным. Однако даже в ее раздетом состоянии Карсон понял, что личность Эмми привлекает его больше, чем ее тело, и в этом он обрел способность преодолеть некоторый дискомфорт.

— Этот конец бассейна достаточно глубок, чтобы немного понырять, если только ты не слишком рехнешься, – сказала Эмми, указывая на бортик бассейна, над которым была подвешена низкая доска для прыжков в воду. – Я не так часто им пользуюсь, но это, безусловно, самый быстрый способ справиться с температурным шоком.

— Неужели здесь так холодно?

— Нет. Может быть, немного резковато, но вполне терпимо.

— В какую сторону ты идешь?

Карсон последовал примеру Эмми и повесил свое полотенце на один из шезлонгов. Она снова повернулась к нему, и он сделал сознательное усилие, чтобы не отрывать взгляда от ее лица.

— Думаю, сегодня вечером я воспользуюсь трамплином для прыжков в воду, – сказала она.

— Тогда веди, – сказал он.

— Гость идет первым, – сказала она, жестом приглашая его идти первым.

Карсон поднялся на пару ступенек, ощущая под ногами шершавую текстуру пружинящей доски. Сам бассейн, освещенный подводными огнями, был особенно великолепен и манил к себе ночью. Он оглянулся на Эмми и увидел, что она улыбается и ждет, скрестив руки на груди. Он вздохнул, быстро подошел к концу, дважды подпрыгнул, чтобы набрать некоторую высоту, а затем спрыгнул с конца и приземлился классическим пушечным ядром. Вода была прохладной, но далеко не такой отвратительной, как он опасался. К тому времени, когда он вынырнул, выбравшись из зоны погружения, он уже чувствовал себя комфортно.

Он повернулся назад и наблюдал, как Эмми сосредоточилась на доске, уставившись куда-то вдаль. Она сделала несколько уверенных шагов к концу и подпрыгнула, как профессионал, прежде чем взмыть в воздух. Карсон не мог не наблюдать за тем, как дико подпрыгивали ее свободные груди, заставляя его задуматься, не будет ли неудобно заниматься подобными вещами без купальника. Эмми взлетела в воздух с вытянутыми над собой руками, затем аккуратно сложилась пополам и снова вытянулась, плавно входя в воду головой вперед. Это было просто, но элегантно.

— Выпендриваешься, – сказал Карсон, когда Эмми вынырнула рядом с ним.

— Неважно, – сказала она, проводя пальцами по волосам, чтобы зачесать их назад. – Видишь, вода не так уж и плоха.

— Нет, это мило. Держу пари, летом это действительно вкусно.

— Посмотрим. Я начала им пользоваться только пару недель назад.

Какое-то блаженное время Карсон и Эмми просто бесцельно плавали вокруг бассейна, ведя светскую беседу на самые разные темы. Они редко отходили друг от друга дальше, чем на несколько футов, и время от времени задевали друг друга. Осознание Карсоном наготы девушки еще больше рассеялось, в то время как она оставалась в основном погруженной в воду. Иногда ее груди всплывали на поверхность, когда они заходили на мелководье, или ей приходило в голову поплавать на спине несколько раз, но это больше не было для него всепоглощающим развлечением.

Единственная мысль, которая постоянно возвращалась к Карсону во время их разговора, заключалась в том, что он сожалел о том, что не был немного настойчивее в попытках познакомиться с Эмми в начале семестра. Он ни с кем не встречался регулярно и теперь обнаружил, что они очень легко ладят. Никогда прежде он не мог чувствовать себя так комфортно, разговаривая с девушкой, которая ему нравилась, и она, казалось, была так же расслаблена в его присутствии.

— Не могли бы вы извинить меня на минутку? Нужно сходить в туалет.

Карсон некоторое время боролся с желанием воспользоваться туалетом, не желая нарушать их взаимопонимание, но дискомфорт, в конце концов, стал слишком сильно отвлекать.

— Конечно, – сказала она. – Я буду здесь.

Карсон слегка вытерся полотенцем и направился внутрь. Он знал, что на втором этаже есть ванная комната, но она производила впечатление скорее витрины с мылом в форме ракушек и причудливыми полотенцами для рук, чем функционального помещения. Вместо того чтобы воспользоваться этим, он побежал наверх, в ванную напротив спальни Эмми. Он быстро облегчился, в то время как его разум рассеянно размышлял о том, куда могут завести эти отношения.

Закончив, Карсон по наитию прокрался в комнату Эмми. Он оставил свет выключенным и выглянул в заднее окно на бассейн внизу. Эмми плавала на спине посреди воды, ее ангельская фигурка темнела на фоне голубого сияния подводных огней. У него в голове промелькнуло, что в ней было что-то, чего он хотел, но это было не то, что она могла ему дать.

Карсон вернулся в ванную и стянул с себя шорты. Он быстро отжал их над ванной, а затем повесил на край. Прохладный воздух с регулируемым климатом охлаждал его влажную и теперь неприкрытую наготу. Он подавил дрожь, то ли от холода, то ли от нервов, и посмотрел на себя в зеркало.

Это было то, чего он хотел, понял Карсон, взглянув на свое отражение. Он хотел такой же уверенности и беззаботности, как у Эмми. Это было не то, что он делал для нее, а скорее то, что ему нужно было сделать для себя. Наконец-то он нашел в себе мужество признаться в этом самому себе и действовать в соответствии со своими собственными желаниями.

Спускаясь обратно по лестнице, Карсону снова пришлось бороться со своими взвинченными нервами. Однако на этот раз это имело очень мало общего с обнаженностью. Конечно, он немного нервничал из-за перспективы того, что родители Эмми могут вернуться домой в любой момент и не одобрить это. Однако что действительно заставляло его нервничать, так это возможность того, что Эмми может воспринять его внезапную перемену в настроении как своего рода сексуальную увертюру по отношению к ней, а не как пробуждение в нем самом. Последнее, чего он хотел, – это показаться ей чрезмерно нуждающимся или отчаявшимся.

Карсон помедлил, прежде чем открыть двери во внутренний дворик. Если он собирался передумать и струсить, то это была его последняя возможность. Он мельком увидел Эмми, медленно плывущую по воде, и решил, что пути назад нет. Он приоткрыл дверь и вышел на теплый вечерний воздух. Направился к бассейну так небрежно, как только мог, не торопясь спрятаться в воде и не медленно, стараясь быть замеченным. Эмми заметила его и приостановила плавание, чтобы повернуться к нему лицом. Он мог сказать, что она оглядела его с ног до головы всего лишь на мгновение, хотя выражение ее лица при этом ни на мгновение не изменилось.

— Не мог бы ты захватить пляжный мяч?

То, что Эмми даже не упомянула о его наготе, было для него невероятным облегчением. Он хотел, чтобы это ничем не отличалось от того, к чему она привыкла, – никакого фактора. Пока все идет хорошо.

— Конечно, – сказал он, направляясь к корзине с игрушками для бассейна и хватая запрошенный мяч.

— Спасибо, – сказала она, поймав его, когда он бросил ей.

Карсон прыгнул в бассейн с бортика и позволил прохладной воде окатить себя. Ощущение того, что вода беспрепятственно течет по его мошонке и вокруг нее, было совершенно новым. Он обнаружил, что ощущение свободы и невесомости было довольно приятным, настолько, что ему, вероятно, будет не хватать этого в будущем, когда ему придется плавать должным образом одетым.

— Входящий, – сказала Эмми, бросая ему мяч с другого конца бассейна. Карсон отбил мяч, и вскоре они занялись игривой игрой, пытаясь удержать его в воздухе, не держась за него. Вскоре после того, как они освоились с этим, они начали намеренно делать ответные удары других более сложными, заставляя делать дикие выпады, все чаще требуя разбрызгивания и погружения в воду.

Карсон последовал за заблудившимся мячом в более глубокий конец бассейна. Однако вместо того, чтобы отправить его обратно в игру, он приподнялся на мяче, обхватил его руками и наполовину погрузил в воду, используя в качестве плавучего средства. Он оглянулся на Эмми и медленно начал отплывать все дальше.

— Эй, куда ты собрался с моим мячом? – игриво спросила она.

"О, да я просто гуляю, – сказал он. – В конце концов, это ты послала меня сюда.

Эмми поплыла за ним и быстро догнала. Она расположилась с противоположной стороны шара и тоже обхватила его руками, перекрывая его. Их головы были едва ли в футе друг от друга, когда они опирались подбородками на мяч, а ноги время от времени задевали друг друга, когда они лениво раскачивали их для устойчивости.

— Иногда даже приятно просто побродить вокруг да около, – сказала Эмми.

— Да, особенно после того, как ты заставила меня бегать повсюду после бала.

— Как будто ты не делал то же самое со мной.

— Неважно.

— Я заметила, что ты, кажется, что-то потерял, пока был внутри, – сказала Эмми достаточно невинно, чтобы было ясно, что она пытается затронуть эту тему, не делая из этого ничего особенного.

— Да, забавная штука, – сказал Карсон. – Я знаю, что у меня были некоторые внутренние запреты, когда я вошел туда, и, знаете, кажется, они просто оказались неуместными.

Эмми присоединилась к нему, улыбнувшись его шутке.

— Я буду присматривать за этим, – сказала она. – И, если я действительно найду их, я позабочусь о том, чтобы о них больше никогда не слышали.

— Спасибо. Серьезно, однако, это было то, что я понял, что хочу сделать, увидев, насколько комфортно тебе с этим может быть. Просто мне потребовалось немного больше времени, чтобы самому принять это.

— Это здорово. Я действительно горжусь тобой. Это не то, к чему люди могут прийти очень легко, если они не были воспитаны на этом.

— Я уверен. Конечно, это не похоже на то, что я делаю это перед целой кучей людей или что-то в этом роде.

— Честно говоря, я думаю, что это проще, когда вокруг много людей, – сказала Эмми. – Ты больше чувствуешь себя частью толпы, а не отдельным человеком. Наверное, это не самая простая вещь для описания.

— Полагаю, я мог бы это понять, – сказал Карсон. – Ну, по крайней мере, до тех пор, пока большинство остальных тоже были голыми.

— Я надеюсь, тебе не показалось, что я давлю на тебя или что-то в этом роде.

— Нет, вовсе нет. Во всяком случае, ты отнеслась к этому вполне легкомысленно. Ты мне нравишься настолько, что, думаю, я бы сделал практически все, о чем бы ты ни попросила.

Эмми, казалось, покраснела.

— Я тебе нравлюсь, да?

— Да.

— Это хорошо.

— Хорошо?

— Да, потому что ты мне тоже нравишься. И я действительно рада, что ты пришел.

— Я тоже.

Между ними воцарилось неловкое молчание, пока они просто лениво парили в воздухе, глядя друг другу в глаза. Карсон задалась вопросом, не разрушили ли они волшебные чары своих зарождающихся отношений тем, что были слишком откровенны в своих чувствах так скоро. Однако легкая улыбка, появившаяся в уголках рта Эмми, развеяла его опасения.

— Значит, ты сделал бы практически все, о чем бы я попросила?

Эмми с любопытством приподняла бровь, глядя на него.

— Да, вероятно, – сказал Карсон.