Однажды в Калифорнии. Часть 1.1 Безжалостный восход

Перед вами довольно свободный перевод первой серии замечательного минисериала под названием "Taboo American Style: The Ruthless Beginning". Эта серия вышла на экраны 1 октября 1985 года [Producer: Henri Pachard, Writing: Rick Marx]. При желании можно легко найти и посмотреть этот минисериал в интернете. Но, к сожалению, качество видео оставляет желать лучшего. А также нет ни дубляжа, ни субтитров. Так что приготовьтесь к тому, что будете напряженно вслушиваться, чтобы понять, о чем идет речь в фильме. Я позволил себе кое-что изменить, но в целом канва фильма осталась нетронутой. Enjoy!

1

Наш красивый трехэтажный дом отлично смотрелся в обрамлении леса на пологом склоне холма. Небольшой город, где я и моя семья жили, был недалеко от огромного мегаполиса в одном из западных штатов нашей звездно-полосатой страны. Населяли его в основном такие же семьи, как наша. Миллионеров у нас было совсем мало. Большинство семей были из так называемой верхней части среднего класса. Что это значит? Все очень просто. Мой отец зарабатывает достаточно денег, чтобы мама не работала и все финансовые вопросы семьи были закрыты. Мы живем в прекрасном доме, где у каждого есть свою комната и еще остается достаточно помещений под гостиную, столовую, кабинет отца и так далее.

Наша семья состоит из четырех человек. Папа – симпатичный высокий мужчина средних лет с правильными чертами лица и вьщимися светлыми волосами. Его зовут Пол. Моя мать – стройная брюнетка довольно высокого роста. Я бы назвала ее красавицей, если бы не ее слишком эксцентричный характер с патологическим стремлением контролировать все и вся в нашей семье. Отец еще мог от нее отшучиваться, но нас с братом она держала по струнке. Следующий – это мой брат Том. Он на год старше меня и вскоре уедет от нас учиться в UCLA (Калифорнийский университет в Лос Анжелесе). И, наконец, я – скромная девушка 18 лет по имени Вики, которая на следующий год тоже закончит школу и, вероятно, продолжит учебу где-то. А где конкретно, я еще не решила. Несмотря на свою скромность, я должна сказать, что являюсь красивой брюнеткой с отличной, спортивной фигуркой, на которую мужская половина нашего городка начала заглядываться, едва мне исполнилось 12 лет. И вообще можно сказать, что я бы могла соперничать красотой с самой Венерой Милосской, если бы у той были руки. У меня, собственно, есть только один недостаток, который изредка мне мешает в жизни. Я умна.

Забыла упомянуть еще Джину. Это негритянка неизвестного мне возраста. Она появилась в нашей семье, еще когда родился Том. Собственно, она перешла к нам как бы по наследству от родителей матери, к которым она поступила служанкой, когда была совсем юной девушкой. Своей семьи у нее никогда не было. Поэтому всю свою любовь и преданность она отдавала нашей семье. Мы же платили ей взаимностью. Поэтому можно совершенно уверенно говорить, что наша семья состоит не из четырех, а из пяти человек.

Можно сказать, что мы дружны между собой. Я обожаю папу и между нами всегда были самые лучшие взаимоотношения. С мамой мне бывает труднее ладить по причине, упомянутой выше. Но в целом я стараюсь не обострять особо отношений с ней. А большего мне и не надо. С Томом у меня тоже в целом нет никаких трений. Как только я стала превращаться из гадкого утенка с ножками и ручками в виде палочек в красивую девушку, Том перестал меня дразнить до слез и обижать. Напротив, из-за меня он приобрел огромную популярность среди парней, наперебой желающих познакомиться со мной и пригласить на свидание. Несмотря на всех моих поклонников, я, как бы это удивительно не звучало, до сих пор остаюсь девственницей. Нет, я была жизнерадостной и веселой девушкой, которая часто проводила время в компаниях, где нередко был алкоголь. Но мне всегда удавалось сказать твердое "нет", когда парни хотели пойти со мной дальше, чем объятия, поцелуи и легкий петтинг. Я прекрасно знала уже в свои 12 лет о взаимоотношениях между мужчиной и женщиной. Правда, эти знания были целиком и полностью на теоретическом уровне. Но так или иначе у меня еще не появилось сильного желание перейти к практике.

Моя мать считает себя идеальной хозяйкой. Поэтому обычно мы все были немного заняты в свое свободное от учебы или работы время. Особенно в выходные. Папа подстригал кусты или вколачивал какой-нибудь гвоздь в доме. Том, как и положено всем Томам в США обычно красил забор или помогал отцу вколачивать гвоздь. Мама усердно ковырялась в земле. Она называла это занятие – ухаживать за цветами. Но я всегда затруднялась находить в этих местах что-либо похожее на цветы. Самым главным ее занятием было контролировать нас и не давать особо бездельничать. Я обычно занималась мойкой машин и собиранием опавшей листвы на нашей лужайке в большие черные пластиковые мешки, которые потом забирали мусорщики.

Единственный человек, которого мать боялась контролировать, это была Джина. Максимум на что она отваживалась – это согласовать с нашей черной любимицей меню на завтрак, обед и ужин. А также иногда она ездила в магазин покупать продукты сама без Джины. Хотя это происходило довольно редко, так как Джина несколько раз ворчала на мать из-за купленных некачественных по ее мнению продуктов. Поэтому мать предпочитала быть водителем у Джины во время таких поездок и толкала тележку с купленым товаром в магазинах. Удивительно, но Джина наотрез отказывалась сама водить машину.

Забыла еще упомянуть, что у нас довольно часто можно было встретить неказистого лысоватого мужчину неопределенного возраста. Его имя Джек Лебовски. Он за небольшую сумму денег помогает нам по хозяйству, когда это требуется. По совместительству он является отцом моей школьной подружки Лизы.

Сегодня я чувствовала себя королевой. Еще вчера я намекнула матери, что у меня наступили "кризисные дни" и меня не стоит эксплуатировать. При моей фразе о кризисных днях мать сделала страшные глаза и тревожно посмотрела на папу и Тома, которые даже не обратили внимания на мои слова. Честно говоря, я совсем не понимаю, в чем здесь проблема, что нельзя открыто говорить о естественном явлении женской менструации. Но мать так не считала, поэтому по ее настоянию мы пользовались различными словосочетаниями из языка Эзопа.

Таким образом я уже после завтрака вышла в своем звездно-полосатом закрытом купальнике на лужайку позади нашего дома, расстелила покрывало и улеглась в тенечке дерева. Погода была прекрасной и вполне обычной для нашей местности в эту пору. Когда мне надоела валяться на животе и подремывать, я перевернулась на спинку и, оперевшись на локти, стала созерцать происходящее вокруг меня. Том, как обычно, красил очередной декоративный забор, отгораживающий наш участок от соседского. Папа убрался в дом под предлогом необходимости что-то там привести в порядок. Мама в смешной соломенной шляпе, похожей на ту, которую носил древний комик, который никогда не улыбался, ну, Бастер Киттон короче, что-то там в очередной раз выкапывала или, наоборот, закапывала.

Я полюбовалась всеми и на всякий случай все же решила не привлекать к себе особого внимания. Особенно со стороны матери. Поэтому нацепила на себя солнцезащитные очки и решила опять немного подремать.

Я не знаю, сколько прошло времени, но когда проснулась, то обнаружила только папочку, сидящего в садовом кресле в 5 ярдах от меня и читающего газету. Мамы и Тома нигде не было видно.

Джек уже, видимо, закончил свою работу здесь и собирал свои инструменты в тачку, чтобы увезти их и спрятать в сарайчик для инструментов, который находился в углу нашей лужайки.

Я перевернулась на животик, достала из пластикового пакета лакричную конфету, похожую на длинного червяка, и стала ее понемногу грызть с одного конца.

Папочка, видимо, утомился читать, бросил газету на столик, скрестил руки на животе и впал в некое состояние, похожее на медитацию. В это время на нашем заднем крыльце появилась мама и позвала нас к полднику. Папа даже не шевельнул пальцем. Наверное медитация была очень глубокой.

Но я не могу быть такой недисциплинированной. Поэтому поднялась, очень грациозно и неслышно подошла к папочке. Во рту у меня болталась моя конфета-червяк, которой я стала осторожно прикасаться к лицу моего дэдди. Он открыл глаза и увидел у себя перед носом на расстоянии в десять дюймов мои красивые сисечки, упакованные в цвета национального флага. Я успела заметить, как округлились его глаза от такого приятного зрелища и со смехом воткнула в его губы свою конфету. Затем побежала в дом. Бежать было немного неудобно, так как на ногах у меня были туфельки на каблуках. Что поделать, но мать приучила меня всегда быть в красивой обуви. Зато сейчас я была уверена, что папочка не сводит глаз с моих ножек и красивой попы.

2

Дома я быстро приняла душ и сменила купальник на обычную одежду. Матерью был заведен порядок по возможности есть всем вместе и нормально одетыми. Она сама одевалась, как будто бы обедала в хорошем ресторане, а не дома. Папа тоже был в костюме и при галстуке. Нам с Томом можно было одеться попроще. И это радовало. Я не имею ничего против вечерних платьев, но не понимаю, какого дьявола мне их надо одевать, чтобы поесть дома?

Я слегка задумалась о превратностях бытия и стала рассеянно ковырять вилкой еду в тарелке. Меня в чувство привело замечание матери, что за столом надо есть, а не мечтать, неведомо о чем. Я едва сдержалась, чтобы не нагрубить в ответ, и повела себя пай-девочкой, пропищав: "Извини, мамочка!"

Но мать была сегодня явно не в духе. Она отстала от меня и переключилась на Тома, который по ее мнению ел слишком быстро, что не соответствовало маминому понятию поведения джентльмена.

— Том! Зачем ты так набиваешь рот?! Это неприлично и ты можешь просто подавиться. Куда ты так спешишь?

Том замер и попытался проглотить то, чем у него был набит рот. Это ему удалось плохо.

— У него сегодня свидание с Лизой Лебовски, – хихикнула я. Лиза – моя школьная подруга и сама проболталась мне про это.

— Ай! – воскликнула я, получив чувствительный удар от Тома по моей ноге.

— Ох уж эта девчонка, Лиза Лебовски! – матушка нашла объект для изливания своей желчи. – Она совершенно не нашего круга. Скорее всего ее интересует не Том, а то, как бы окрутить мальчика и за его счет улучшить свое социальное положение.

У Тома вытянулась физиономия. Он думал не про социальное положение Лизы, а про ее сиськи и удастся ли ему залезть к ней в трусики.

— Сын! – продолжала вещать мама. – Я запрещаю тебе водиться с этой девицей. Ничему хорошему она тебя не научит. Поэтому сегодня ты остаешься дома. И никаких свиданий.

Черт, я совсем не подумала, что дело примет такой оборот! И зачем я только брякнула про Лизку?

— Но это же дочь нашего Джека, который всегда помогает нам с домом и участком, дорогая, – попытался сбавить мамины обороты папуля.

Мама коротко взглянула на него и он опять уткнулся в свою тарелку. Я решила спасти положение.

— Я неудачно пошутила, ма, – начала я. – Том не собирался на свидание с Лиззи. Просто она должна зайти ко мне. Мы собирались обсудить кое-что относительно школьных занятий, которые скоро начнутся. Вот и все.

Том посмотрел на меня исподлобья, но уже не так зло.

— —————————–

Я позвонила Лизе, как только вышла из-за стола.

— Привет, Лиза, – сказала я услышав голос подруги в трубке телефона. – Ваше свидание с Томом сегодня отменяется.

В ответ Лиза непечатно выругалась. Это только родители думают, что их дети, особенно девочки – это воплощенные ангелы.

— Послушай меня. У меня есть план и по-моему он гораздо лучше. Приходи ко мне через час и я тебе все расскажу.

Ровно через час раздался сигнал вроде гонга, что кто-то желает нас посетить. Я первая открыла дверь и впустила Лизу. Не давая ей особо опомниться, утащила ее в свою комнату. Когда закрывала дверь увидела изумленное лицо Тома из его комнаты напротив моей. Я послала ему воздушный поцелуй и шлепнулась на свою кровать рядом с Лиззи.

— Короче, подружка. Матери сегодня попала шлея под хвост и она грызла всех подряд. Попало в том числе и моему братцу. Поэтому ему безопаснее никуда не ходить, а организовать все по-другому.

Лиза явно поскучнела и печально вздохнула.

— Нечего грустить! – ободрила я подругу. – У меня есть план получше. Что ты скажешь, если тебе надо будет придти сюда сегодня после 11 часов вечера? Сможешь?

Лиза кивнула. Я знала, что она и ее брат росли без матери, а Джек особо не следил, чем и когда заняты его отпрыски. Поэтому девушка легко могла без никаких проблем даже провести ночь вне дома. Я думаю, что Джек этого просто не заметит.

— Ты придешь и тебе надо будет забраться на второй этаж, где находится моя комната. Вон там, – я показала ей направление. – Есть деревянная решетка, по которой ты заберешься на второй этаж. Только будь очень осторожна, смотри под ноги и не шуми.

— Ты подойдешь и постучишь ко мне в окно. Я открою и впущу тебя. А затем провожу тебя в комнату Тома. Как тебе мой план?

— Но что будет, если кто-то из твоих родителей найдет меня здесь? – неуверенно спросила Лиз.

— Всегда можно сказать, что ты ночуешь у меня. Это прокатит, – ответила я. – Но ты должна быть очень осторожна и слушать меня, когда будешь в комнате у Тома. По моей команде ты немедленно должна уйти оттуда и спрятаться в моей комнате. Ты все поняла?

Лизка кивнула в ответ.

— —————————–

Ровно в 11:15 вечера я впустила Лизу к себе в комнату. Я уже была практически раздета, так как обычно я в такое время ложусь спать. На мне была длинная футболка, закрывавшая мои трусики. Она была чем-то типа моей ночной сорочки. Для тепла на ноги я одела шерстяные белые гетры.

Лизка тоже разделась по моей команде и осталась только в футболке и беленьких трусиках. Меня особо умилил Дональд Дак, который размещался прямо на ее лобке.

Я взяла Лизку за руку и мы пробрались к двери в мою комнату. Открыв ее, прислушалась к тому, что происходит вокруг. Из спальни родителей, которая расположена в 10 ярдах от моей, доносились звуки, источником которых явно являлась моя мать. И по моему мнению ей сейчас было очень даже неплохо.

Мы с Лизкой пересекли коридор и она зашла в комнату Тома. Братец уже дрых, не погасив лампу, которая стояла у изголовья. Но это было даже к лучшему.

Я втолкнула Лизку в комнату и жестами показала ей: вон Том, делай с ним, что хочешь. И она стала это делать.

К моему удивлению моя подружка не стала особо стесняться и мигом скинула с себя остатки одежды. Потом шустро подняла одеяло и в считаные секунды извлекла из трусов член Тома.

Я была немного потрясена, что мой братец успел отрастить себе такой хобот. Мне стало не совсем ясно, что теперь Лиз будет делать с членом Тома, который, собственно еще не находился в состоянии эрекции, но был по-моему громаден.

А моя подруга абсолютно не заморачивалась такими вопросами, а тут же стала решительно облизывать богатство Тома. Братец проснулся и ошалело глядел на девушку, усердно ласкающую его член, который тоже проснулся и стал расти в размерах с каждой секундой.

Лиз буквально надела свою голову на так любезный ей отросток. У меня в голове мелькнула мысль, что я бы так не смогла, несмотря на всю мою теоретическую подкованность. Том закрыл глаза и застонал от удовольствия.

Мне пришло в голову проверить, что там у родителей. Я прокралась к их спальне и осторожно заглянула в чуть приоткрытую дверь.

Родители не экономили электричества и обе лампы на прикроватных тумбочках хорошо освещали то, что происходило на родительском ложе. Там мама задрала ножки выше головы и прижимала их к себе руками как можно ближе. А папа усердно трудился у нее между ног. Судя по звукам, классический кунилингус был в самом разгаре.

Мама одета в красивое кружевное боди, где застежка на кнопках находится на ластовице. Вполне естественно, что сейчас эта застежка расстегнута и папин язык вовсю наяривает по всей щели матери. Даже отсюда мне были видны ее губы и кое-что между ними, залитое ее выделениями и слюной папочки.

Мама уже почти в оргазме поскуливает, кусая свои руки, чтобы не орать во весь голос. Ножками она колотит по спине отца, видимо, чтобы он ласкал ее еще более интенсивно. Или, наоборот, менее.

В это время я слышу шум, который доносится из комнаты Тома. Я покидаю свой наблюдательный пост и тихо, но быстро перебираюсь к спальне Тома. Мой братец и подруга уже в позе 69 усердно вылизывают друг друга. Лизка уже начинает входит в раж. Отсюда и шум, который я услышала.

Опять бегу к спальне родителей. Там процесс уже зашел очень далеко. Мама закрыла лицо подушкой, из-под которой раздается только негромкое мычание. Ей хорошо и она совсем не думает про папу, который уже дрочит свой член, продолжая свой великолепный куни. Я поймала себя на мысли, что завороженно смотрю на родительские половые органы, которыми я была зачата и произведена на свет.

Мама расслабилась и откинула в сторону подушку. Похоже, что ее оргазм закончен. Ну, а что же теперь делать с папой? Он осторожно вставил маме между ног свой красивый член и с наслаждением на лице вдвинул его в супругу. После этого оперся на руки и стал очень энергично двигать бедрами взад и вперед. Я видела, как его красавец исчезал и появлялся между губками маминой вагины. Это было очень приятным зрелищем и между ножек у меня стало довольно мокро. Я проверила это, засунув руку себе в трусы. Действительно очень мокро. Обычно со мной так бывало, когда я хорошенько помастурбирую со своей девочкой у себя в кроватке.

Опять донеслись звуки из комнаты Тома. Я рысью помчалась туда. Мне хотелось видеть все. Я увидела, что Лизка уже вовсю прыгает на члене моего брата. Жаль, что я не увидела, как эта эрегированная громадина входила в дырочку Лиз. Но сейчас было видно, что моя подруга испытывает не боль, а наслаждение от совокупления с Томми.

Нет, все же мне повезло. Том и Лиз сменили позу. Я увидела роскошную картину, как громадный член неумолимо раздвинул немаленькую уже дырочку Лиз и с каждой фрикцией умащивался в девичьем влагалище все лучше и лучше. Подружка явно улетала от этого к звездам. И она и Том громко наслаждались своим совокуплением.

Я опять решила проверить, как идут дела у моих родителей. К сожалению я пропустила момент оргазма папочки. Он сейчас лежал навзничь с закрытыми глазами и блаженно улыбался. Его член тоже отдыхал на его животе. Мать лежала на своей половинке кровати. Я видела, как вытекает сперма папы из ее влагалища между бессильно раздвинутых в стороны ног. "Очень красивая картинка" – пронеслось в моей голове. Больше всего мне хотелось подойти к папочке и взять его член себе в рот.

В это время мама обеспокоенно подняла голову и стала к чему-то прислушиваться. Я отпрянула от их двери и помчалась обратно к Лиз и Тому.

Тут дело подходило к явному финалу. Том запрокинул голову и буквально долбил тело Лиз, от чего она дергалась в разные стороны, как марионетка. Но тем не менее мне было понятно, что оба малолетних любовника находятся в том состоянии, когда им все пофиг. Их мозги сейчас находятся в их половых органах и думают только о совокуплении.

Том с каким-то рычанием стал изливаться в мою подружку. Я уже физически чувствовала, что вот-вот и мать придет сюда. Поэтому ворвалась в комнату Тома, схватила за руку Лиз, которая намеревалась почистить ротиком член своего возлюбленного, и буквально уволокла ее в свою комнату.

Там мы запрыгнули в мою постель. Лиз легла ближе к стене и накрылась одеялом. Я же приняла вид спящей пай-девочки, но сама напряженно прислушивалась к происходящему за дверью.

До меня донеслись обрывки разговора мамы с Томом. Что-то насчет позднего времени и прекращения чтения. Братец прикинулся ботаном, читающим учебник по ночам? Прекрасный ход. Как вы считаете?

Я услышала щелчок открываемой двери в моей комнате и прикрыла глаза. Сквозь пушистые ресницы я видела, что мама напряженно смотрит в мою сторону, пытаясь понять в темноте, сплю ли я. Услыхав мое спокойное сопенье, она вздохнула и закрыла дверь.

Мы с Лиз выждали еще несколько минут. Затем вылезли из-под одеяла, сели по-турецки и зажгли свет. Мое внимание привлекла дырка влагалища Лиз, темнеющая между ее ножек. Я даже видела остатки спермы Тома, вытекающие из девушки.

— А ты не боишься забеременеть? – со страхом спросила я подругу.

— Нет, – Лиз беззаботно отмахнулась. – У меня завтра должны уже начаться месячные. Я ведь так и рассчитывала сегодня Тома выебать. Но по твоему плану получилось еще лучше. Как ты думаешь, может мы с ним еще раз повторим сегодня чуть позже?

— Лучше не надо, – я отрицательно помотала головой. – Мать будет настороже и вы точно попадетесь. Тогда будет огромный скандал. Лучше повторим все еще раз до отъезда Тома в универ.

— Кстати у меня к тебе вопрос, – поинтересовалась я. – Судя по всему, ты уже давно не девственница? Иначе ты вряд ли смогла принять такой член, как у Тома.

— Да, я избавилась от этого пережитка несколько лет назад, – засмеялась Лиз. – Никогда не догадаешься, кто был первым гостем внутри моей пиздюльки.

Странно, но грубые слова в устах Лиз звучали очень мило. Она сделала эффектную паузу.

— Меня лишил девственности мой брат Майк, – почти торжественно объявила девушка.

— Но это же не этично, – озадачилась я. – Он же твой родной брат!

— Мне на это наплевать! Мы же с ним не спим регулярно, – безапелляционно заявила моя подруга. – Главное, что он сделал это очень аккуратно и безболезненно. Он кстати многим девушкам помог с проблемой их целок. У него и так табун подружек. И большинству из них он нужен только, чтобы сломать эту дурацкую целку.

Я задумалась над ее словами.

— Что-то мне сдается, что ты сама еще… того…, ну, девочка? – прищурилась Лиз. – Колись подруга.

Мне ничего не оставалось, как кивнуть в знак подтверждения.

— Ой! Как же так?! – девушка даже опечалилась. Вдруг у нее появилась идея. – А давай я попрошу Майка, чтобы он сделал тебя женщиной? Он мне не откажет, я в этом уверена. Тем более ты красивая и он с наслаждением будет первым в твоей киске.

Я покраснела. Лиз это заметила и довольно быстро меня уговорила.

— Я попрошу Майка, чтобы он заехал завтра к тебе. Вы познакомитесь и договоритесь, когда и где это дело можно провернуть.

Лиз говорила о лишении меня девичества, как о процедуре вроде обрезания ногтей. Хотя, возможно, что именно так к этому и надо относиться.

Оказалось и я тоже могу научить Лиз кое-чему. Крайне удивительно, но она ничего не знала о клиторе и как правильно мастурбировать. Я ей прочла целую лекцию, которая начиналась словами "Клитор – это не греческий остров". Затем рассказала ей все, что знала сама, и мы с ней всласть помастурбировали друг напротив друга. Оказывается, такая мастурбация гораздо приятнее, чем когда я делала это в одиночестве.

Лиз в знак благодарности рассказала мне о своих ощущениях, когда огромный член пробирается в ее влагалище, двигается в нем и как бы раздувается, когда эрекция увеличивается. Особенно блестели ее глаза, когда она рассказывала про момент, когда мужское семя изливается внутри нее.

— Я чувствую спазмы и горячие струи, бьющие внутри меня. А затем стеночки моего влагалища начинают сокращаться, чтобы полнее выдоить член во мне. Это такое удовольствие, что мне трудно описать словами. Это надо почувствовать.

Она сказала другое слово вместо "член", но мне почему-то сейчас стыдно его произнести.

Прошло еще довольно много времени и мы незаметно заснули, обнявшись, как сестры. Мы даже немного потренировались с ней в поцелуях. Было странно чувствовать вкус члена Тома на своих губах.

Рано утром мы проснулись. Лиз оделась и через окно покинула меня. А я опять упала в кровать и провалилась в сон.