Ореховы. Глава 1. Часть 9

Ореховы. Глава 1. Часть 9

С момента возвращения тёти с юбилея прошло две недели. Интересные две недели, хочу вам сказать, полные страсти, чувств и, конечно же, секса. Вечером того же дня я настойчиво попросил девчонок не доставать мать с расспросами да и вообще сделать вид, что ничего не произошло. На удивление они со мной согласились, вняв совету, что так будет лучше и проще для всех. Девчата в принципе стали более покладистыми, пропал дух какого-то соперничества между собой, нам всем стало гораздо проще общаться. Конечно, подколы, шуточки и подначивания никуда не ушли, но это было безобидное баловство, ребячество одним словом. В их глазах мой авторитет взлетел до небес и если я на чём-нибудь настаивал или просил акцентировано, тут же соглашались и не пререкались. Мы узнали друг о друге много нового, где наши эрогенные зоны, что нравится и чего хочется попробовать и как, а что не очень и всячески старались дарить только радость, удовольствие и позитивные эмоции. Правда не обошлось и без неожиданностей.

— Саш, тут это… такое дело, – слегка растерянная Маринка, топталась на пороге.

— Персик мой, что случилось?

— Я не поеду сегодня с вами на озеро. Спину тянет, да и в воду лезть мне сейчас нельзя.

— Марин, ты заболела? Простыла что ли? – этого мне только не хватало.

— Нет, просто кровью истекаю – месячные начались, – стеснительно скривив губки, пояснила сестра.– На неделю раньше проклятые пришли. Думаю из-за таблеток.

— Ух, ты! – конечно, про месячные я кое-что уже знал, но столкнулся с ними лицом к лицу впервые. Мама в эти самые дни вечно была на нервах, поэтому батя старался её лишний раз не тревожить и не напрягать, даже брал домашние хлопоты на себя: «Сынок, когда подрастешь, всё сам поймёшь. С меня не убудет, а мамке легче». – Марин, а это больно?

— Да не то чтобы больно, но приятного мало, это факт. Спину и низ живота в первые дни тянет, но терпимо. Плохо другое, можно легко белье, шмотки и постельное уделать. В любом случае в писю какое-то время нельзя, – огорченно выдохнув, подытожила сестрёнка.

— А в попу? – я не расстроился, просто решил уточнить.

— Пару дней тоже не следует. Но минеты ведь никто не отменял, да и Ленка с удовольствием подстрахует. У нее только через четыре дня по циклу должны стартануть, а там и я уже в норме буду. Не переживай, голодным не останешься.

— Марин, а можно посмотреть? Я одним глазком, обещаю без рук, – мне ужасно захотелось воочию взглянуть на это «чудо» женской природы.

— А чего там смотреть то? Ты уже и так всё видел и изучил, разве только шнурок от тампона и кровушки немножко. Да ну тебя, ещё чего там не понравится, так и не захочешь меня потом.

— Ну, Марин, не будь врединой, – долго упрашивать не пришлось, не прошло и минуты, как трусики полетели вниз. На самом деле, ничего сверхъестественного я действительно не увидел, вагина немного более красноватая, чем обычно, пару капелек крови и уже порозовевший шнурок, но в душе где-то отметку сделал – «Зачтено».

Вспоминая слова отца, в эти дни я всячески старался оберегать девчонок от любой грязной и физической работы, взвалив поливку, прополку, уборку и другие хозяйские хлопоты на свои плечи. Для меня это было совершено не в тягость, а даже в радость. Глядя на загорающих и отдыхающих СВОИХ красоток, я очень гордился! Сестрёнки тронутые такой заботой, радовались и светились от счастья и в свою очередь благодарили меня всеми возможными способами по пять раз на день. Бесспорно, присутствие рядом тёти накладывало отпечаток на наши новые отношения. Находясь на территории домового участка, нам постоянно приходилось скрываться и прятаться от её пытливых глаз, поэтому всё чаще под любым предлогом мы старались куда-нибудь свинтить: на озеро, в магазин или просто покататься на великах. Но так продолжалось буквально одну неделю. Опьянённые жаждой секса мы очень быстро потеряли бдительность. Чувство самосохранения вытиснилось другим, чувством быть застигнутым врасплох за непристойным занятием. Сама мысль, что тётя где-то совсем рядом хлопочет по хозяйству в то время как я с упоением сношаю её дочерей, заводила меня до безумия. Мы ходили по острию ножа. Собственно говоря, образ тёти Любы с засохшей на волосах спермой, бесстыдно доводящей себя до исступления огромным баклажаном, постоянно всплывал в моем сознании. В своих фантазиях и мечтах я поимел её во всех мыслимых и немыслимых позах! Я хотел и желал её каждой клеточкой своего тела. Но разум был не согласен:

«У тебя под боком две сногсшибательные юные нимфетки готовые выполнять любую прихоть, что же тебе ещё то надобно, кабель ты бешеный? Думаешь они оценят, что когда ты в очередной раз спускаешь в Маринкину попу, ты представляешь зад её матери или когда ты смотришь на стекающую из Ленкиного рта белую струйку, ты видишь обвафленные пухлые губы тети Любы? Это, братец, вряд ли! Ты в одночасье можешь всё просрать и опозориться, так что выбрось эту дичь из головы пока не поздно!». Трудно не согласиться с такими железобетонными доводами, но…. Но вечно зудящий член и чуйка были явно с этим не согласны:

«Санёк, поверь, если чутка и главное вовремя поднажать, то распетрушим тётку и в хвост и гриву! И вот тогда наступит счастье, тогда всё станет совсем зае..сь! С девчонками же всё довольно просто получилось и тут прокатит. Ореховы они такие, слабы на передок!».

Терзаемый этой борьбой противоречий медленно сводящей меня с ума, я уже и сам хотел какого-то прояснения ситуации. Если во время секса я краем глаза в окошке замечал тётку в огороде, то специально ставил сестрёнок к столу, чтобы и я и они видели её и включался в процесс с удвоенной силой и рвением. Какой-то частичкой души, я даже мечтал, что она вот-вот повернется или услышит наши томные вздохи и наши глаза встретятся. Что за этим могло последовать в эти мгновения, я не думал. Но тётя Люба упорно делала вид, что ничего не видит и ничего странного не происходит. Не видит или не хочет видеть? Создавалось впечатление, что если бы я даже не закрывал дверь, и мы с упоением трахались охая и ахая, то даже тогда она бы не заглянула и не поинтересовалась, чем мы этаким занимаемся.

В одно прекрасное утро сестрёнки прибежали будить меня уже вошедшим в привычку утренним минетом. Им нравилось смотреть, как начинают дрожать мои ресницы, учащается дыхание и сердцебиение, слушать мои тихие стоны, вырывая меня из цепких рук сна своими чудесными ротиками и шаловливыми язычками. А как это нравилось мне! Эдакое невероятно сладкое пробуждение. И вот в мой самый любимый момент, когда я открываю глаза и вижу искренне улыбающиеся и дорогие моему сердцу лица, раздался тихий стук в дверь:

— Саш, прости, что бужу, ты не знаешь, куда девчонки подевались? – голос тёти Любы прозвучал словно выстрел в тишине. Сестрёнки от неожиданности и перепугу накрылись простыней. Наивные, можно подумать, что если бы она вошла, то не заметила дочек в моей кровати. На удивление они не затихли как мыши и продолжали оральные ласки, видимо полагая, что надёжно скрыты «плащом-невидимкой». Меня прям подмывало изнутри ответить: «Да тут они родненькие у меня в кровати, полируют член своими нежными губками. Заходите не стесняйтесь и скорей присоединяйтесь», но сказал:

— Вроде с утра в универмаг собирались.

— А…понятно, я тоже в магазин пошла, если вдруг они раньше вернуться скажи, чтобы обед не готовили. Буду «окрошку на квасе» делать, знаю, что ты её очень любишь. Хочу порадовать нашего труженика, – и ласково добавила, – нашего мужчину.

— А-а-аххх….мммм…, – её слова стали последней каплей, не выдержав, я стал кончать, наполняя чей-то ротик.

— Что? Прости, не расслышала.

— Спасибо говорю большое, – продолжая выстреливать драгоценные струи, дрожащим голосом выкрутился из неловкой ситуации.

— Саш, можно вопрос? – облизывая губы, довольная Ленка вылезла из укрытия, как только стихли мамины шаги. – Только отвечай честно.

— Валяй.

— Ты хочешь мамку?

— Ничего себе вопросик! – я охренел, вопрос не в бровь, а в глаз. – Даже не знаю, что тебе ответить.

— Всё ты знаешь, не увиливай, отвечай прямо, как есть, – уже Марина с интересом пристально сверлила меня взглядом.

— Саш, мы же всё видим, – не унималась Жасмин. – Видим, как ты на неё смотришь, как ты заводишься во время секса, стоит ей промелькнуть на горизонте. Даже сейчас ты кончил только от одних её слов.

— Вообще-то я кончил потому, что мне кто-то минет строчил в два лица, – надо было как-то оправдываться.

— Ой, да не отпирайся. Можно подумать, мы не знаем, сколько нужно тебе сосать по утрам, чтобы фонтанчик забрызгал, а тут минутка и потёк, как миленький, – сестрёнки вцепились в меня мертвой хваткой.

— Вам виднее, наверное, – поступившие капли пота выдавали моё волнение. Я не мог понять к чему может привести этот непростой разговор.

— Да не переживай ты так, а то ещё не дай бог хрусталик лопнет, – не скрывая они наслаждались моим смущением. – Ладно, Саш, короче. Мы с Маринкой подумали, если у тебя с мамкой получится, то мы не против. С нашей стороны говна не жди.

— Мама женщина красивая, в самом соку, так сказать. Не всю же оставшуюся жизнь ей теперь себя баклажанами изводить. Она тоже заслуживает хоть капельку счастья.

— Я вообще не понимаю, как она без мужика столько протянула. Теперь, когда знаю, что такое настоящий секс, то не перестаю думать о нем ни днём ни ночью. А она знает и страдает без мужчины рядом, так что если сможешь ей помочь и утешить, мы не против. Честно, – искренний тон Ленкиных слов не вызывал никаких сомнений, она не играла со мной, говорила от души.

— Я, правда, не знаю, что вам ответить, – для меня всё это было настолько неожиданно и волнующе, мозг лихорадочно переваривал поступившую информацию.

— Да не надо сейчас что-либо отвечать, просто знай это и всё, – Марина нежно поцеловала мою щёку.

— Блин, у меня нет слов. Я не верю своим ушам.

— А ты поверь, – Лена пристально посмотрела мне в глаза. – Но есть одна просьба, вернее даже условие. Как бы ни повернулось, мы с Мариной – на первом месте!

— Жасмин, Персик, вы всегда будете для меня на первом месте! Можете в этом даже не сомневаться.

— Смотри мне! – весело улыбаясь, сестра потрясла перед лицом маленьким кулачком.

— Остаётся открытым вопрос, как это сделать?– удивительно, один вопрос решился сам собой, но сомнения не отпускали. – Зачем ей связываться с пацаном вроде меня?

— Брось, Саш, ты давно уже не пацан, просто ты этого ещё не понял. Для мамы, ты самый настоящий мужчина, она постоянно об этом твердит, – приободряя, Марина несильно потрясла меня за плечи. – Причем мужчина с непоколебимым авторитетом!

— Ладно, время покажет.

****************

Дни полетели, я прокрутил в голове сотни различных вариантов как подкатить к тёте Любе, но, ни один из них мне не нравился. Как понять, что момент наступил и нужно действовать именно сейчас? Но благосклонная судьба, видя мою нерешительность, вновь неожиданно пришла на помощь. Спустя четыре дня как тётя вышла из отпуска, она вернулась с работы совсем не своя. Что-то её сильно тревожило и печалило. За ужином неугомонные девчонки накинулись на мать с расспросами:

— Мам, что случилось? На тебе лица нет.

— Тебя кто-то обидел? На работе неприятности?

— Да, все нормально, не волнуйтесь, – было хорошо видно, что она хочет чем-то поделиться, но не решается. – Просто устала, наверное.

Я легонько пнул Ленкину ногу под столом, привлекая её внимание, и взглядом показал, чтобы они с Мариной быстренько удалились. Оставшись с тетей наедине, я подсел поближе и положил ладонь на её руку:

— Тёть Люб, что стряслось?

— Саша, сначала я хочу сказать тебе спасибо, большое человеческое спасибо! – подняв голову, она накрыла сверху мою ладонь своей.

— За что? – я удивлённо растворялся в глубине её прекрасных глаз. Как же долго я ждал встречи с ними!

— Ни одного вопроса от дочек, ни одного упрека после юбилея, словно ничего и не было вовсе. Я же знаю их как облупленных, такое просто невозможно. Уверена, здесь явно не обошлось без твоего вмешательства.

— А, вы про это. Просто сказал, что так будет лучше для всех, что когда вы будете готовы и посчитаете нужным, то сами с ними обо всём поговорите. Как-то так.

— Слова настоящего мужчины. Сашка, как же ты вырос, – чуть приподняв, она обхватила мою ладонь двумя руками, словно согревая. – Я так счастлива, что у меня такой племянник!

— Да ничего тут такого, просто мне показалось это правильным, – вся моя кожа пошла мурашками от её мягких и нежных прикосновений. – Тёть Люб, что вас тревожит? – смущённый её похвалой я попытался перевести разговор в другое русло.

— Саш, я даже не знаю как сказать, не удобно до ужаса, – тётя взяла паузу, видимо решаясь на продолжение и подбирая слова. – В общем, пока я была в отпуске, Света наша администратор ушла в декрет. Клавдия Михайловна, это наша заведующая, пристроила на её место своего сына. Он недавно вернулся из армии и видимо, чтобы не слонялся без дела, взяла к нам в парикмахерскую. Ты же знаешь, как сейчас не просто с работой, – она опять замолчала.

— Ну и?

— Так этот прыщавый поганец видимо на меня глаз положил, – щёчки зарумянились, выдавая её смущение. – Началось всё с прошлых и сальных шуточек в мой адрес, а со вчерашнего дня так вообще, скотина, руки стал распускать, то за попу ущипнет, то за грудь схватится. Если так дальше пойдет, то скоро и в трусы залезет, подлец. Прости, я не должна тебе такое рассказывать, – от неловкости она даже заёрзала на стуле. – Девчонки в зале уже подшучивать стали: «Люб, смотри недели не пройдет, будешь под ним стонать в голос, подмахивая». Представляешь, стыд то какой!

— А вы по роже ему дать не пробовали? – глядя на то, как ей трудно говорить, во мне закипала ярость. – Или матери его все рассказать?

— Да ты что! Она в нем души не чает, он у неё единственный, пылинки с него сдувает. Вышвырнет меня с работы и всё, в жизни она не подмочит его репутацию. Ещё и опозорит меня, что я сама перед ним жопой крутила. Я честно не знаю, что мне делать, – в глазах появились слезы отчаяния.

— Люба, давайте я с ним сам поговорю по-мужски. Попробую объяснить, что он не прав. Думаю, у меня получится.

— Правда? Ты сделаешь это для меня? – смахнув слезы, тетя улыбнулась, в ней затеплилась надежда. – Я бы в жизни не решилась сама тебя попросить.

— Конечно, правда, мы же семья. Никому не позволю вас обижать и в беде не брошу. Завтра же вместе на работу пойдем, не переживайте, я все порешаю, – в мыслях я уже несколько раз сломал челюсть этому уёбку.

— Спасибо, Сашуля. Только прошу, никаких драк. Он старше тебя и выше, хоть и худющий, как смерть. Если что-то случится, Михайловна тут же меня уволит, нам с девчонками тогда не выжить.

— Обещаю, никаких драк. Просто поговорю, не волнуйтесь, все будет хорошо, – мне нужно было её как-то успокоить.

— Хорошо, я тогда тебя к завтраку разбужу.

— Договорились. Пойду девчонок проверю и успокою, они там, наверное, извелись совсем. Мне им ничего не говорить?

— Саш, можешь рассказать все, что посчитаешь нужным. Не зачем им врать, я тебе полностью доверяю. Ты умный и сам решишь, как будет лучше.

Не перебивая, сестрёнки слушали меня с открытым ртом. Когда я закончил, Лена не выдержала:

— Вот же ублюдок! Мне так хочется, что бы ты его закопал, прям на месте, и я уверена, что ты это можешь, но мамку подставлять нельзя.

— Саш, а что ты ему скажешь? – Маринка от злости сжимала кулаки.

— Пока не знаю, но что-нибудь придумаю, как всегда.

— Конечно, придумаешь, всё получится. Саш, ты самый лучший брат на свете! Ты – наш защитник. Спасибо большое, – расчувствовавшаяся Жасмин крепко меня обняла.

— Лен, пошли, пусть Сашка отдыхает. У меня что-то голова от всего этого раскалывается. Давайте все спать.

********************

Я снова заснул, как младенец, едва коснувшись подушки. Никакого волнения и беспокойства, даже наоборот, непонятное чувство уверенности и спокойствия. Как уже повелось, решил, что буду импровизировать по ходу. Сестренки, как и обещали, этой ночью меня не тревожили, поэтому я проснулся даже раньше, чем раздался тихий стук в дверь.

— Саш, завтрак готов. Если ты передумал, то я всё понимаю. Ты не обязан это дела…, – не дав ей договорить, я вышел навстречу умытый и уже одетый. Решив выглядеть по солиднее, надел джинсы и рубашку с коротким рукавом. Бред конечно, не совсем удобная одежда для «мужского» разговора, но это было сделано не для него, а для неё.

— Тёть Люб, я как пионер – всегда готов! – улыбнувшись, быстро чмокнул её в щёку. – Завтракаем и путь!

Уже на подходе к парикмахерской решил уточнить пару моментов:

— Люба, как я его узнаю? – все чаще я стал называть её прямо по имени, без «тёть».

— Ты не перепутаешь, он единственный у нас мужчина.

— Скорее особь мужского пола, до мужчины он явно не дорос.

— Это точно подмечено.

— А как зовут эту особь?

— Валера, – с каждой минутой, тетя все больше нервничала.

— Всё, вы идите, как ни в чем не бывало, я чуть попозже зайду, – необходимо было осмотреться.

— Саш, что-то мне страшно, не за себя, правда, – она дрожала, как осиновый листок.

— Тётя Люба, бегите работать и ни о чем не думайте. Я обещаю, всё пройдёт нормально, – как только её силуэт скрылся в дверном проёме, я принялся изучать территорию. К моему счастью, перед входом в парикмахерскую находилась небольшая парковка для автомобилей. Стояло три машины: два «Жигулёнка» и старая армейская «буханка», явно не на ходу. За парковкой раскинулся тополиный сквер, отличное место, тихое и спокойное. Всякое могло произойти, никогда нельзя переоценивать свои силы. Если что, здесь можно было наспех зализать свои раны. Минут тридцать на выжидание и обход территории со всех сторон. Всё также тихо и спокойно, время действовать.

— Привет, я походу случайно зацепил машину на парковке. Не знаю чья. Может кого-то из посетителей или работников, – виновато, почти не поднимая глаз, я сразу заметил вольготно сидящего выродка.

— Чё? Чё ты несёшь? – реально прыщавый, он похоже был ещё и не особо сообразительным.

— Да на велике ехал, чутка отвлекся и не успел вырулить. Не то чтобы сильно, сам посмотри, – да, на голову выше, но худой как полено. Это успокаивало и придавало уверенности.

— А ну покажи. Как тебя угораздило то? – быстро поднявшись, он вышел вслед за мной на улицу.

— Да хрен его знает, засмотрелся, похоже, не успел руля вовремя выкрутить. Вот, тут ни то чтобы сильно, – неспешна я уводил его за «буханку».

— Где, я ничего не вижу? – немного наклонился и тут же получил крепкий отточенный удар под дых. Я не остановился, мне хотелось забить его до смерти, но после трёх-четырех ударов его солнечное сплетение выло истонало. Подло, исподтишка, но я, же на ринге. Хватая воздух своим поганым ртом, он с хрипом упал на колени:

— Ззззз..аааа..что? – схватившись за больной живот и грудь, он обеими руками пытался защитить раненное место, лихорадочно хватая губами драгоценный кислород.

— Слушай сюда внимательно, Валера, – выхватив руку, завел её за спину, уткнув выродка лбом в землю. – Ты обидел мою тётю, мою женщину. За это тебе придётся ответить, сделаю тебя гнида петухом.

— Ччччтттоо?

— Хуй через плечо, уёбище! Опущу тебя, мразь!

— Ты что сидел? – оклемавшись, он даже не пытался сопротивляться, всё так же стоя на коленях.

— Это тебя не колышет, петушара. Сделал дело – получай ответочку, – имея определенный опыт, роль подонка и негодяя давалась на ура.

— Прости, я же не знал. Мамка сказала, что она одинокая, хотел как лучше. Я все понял, слова ей больше не скажу, ай…больно, отпусти.

— Послушай, гнида. С этой минуты ты будешь с Любой самой учтивостью и внимательностью. Ни одного взгляда или намека, только почтение и уважение, – мне ужасно хотелось сломать ему руку, это было так просто и животное точно этого заслуживало.

— Да-да, я всё понял, всё сделаю.

— Если понял, то в качестве наказания просто возьмешь в рот, – я неспешно расстегнул ширинку на джинсах. Конечно, я не собирался этого делать, но надо было поставить сучёнка на место.

— Прошу, не надо! Я всё сделаю! Упаду на колени и буду просить прощения, – Валера заплакал в три ручья. На бумаге герой, а чуть что, сразу в кусты. Мудак, одним словом.

— Не надо коленей, мудило. Извинись при людно и впредь будь тише воды, ниже травы. Вытри сопли, отдышись и вперёд, у тебя пять минут. Если хоть глазком теперь посмотришь в её сторону, к вечеру закукарекаешь на всю округу, прыщавый.

Он даже не поднял глаз, отполз, обтерся и побежал назад. Резона оставаться не было, если не проканало, то лучше мне рядом было не находиться. Дело сделано! Взглянув на безоблачное голубое небо и, глубоко вздохнув, я направился домой.

Сестрёнкам сказал, что все прошло хорошо:

— Да просто объяснил ему, что он не прав и всё. Вроде дошло, – но сам до вечера не находил себе места. Волновался трындец как, отказался ехать на озеро, да и вообще хотелось побыть одному. Зачем девчатам видеть мои переживания.

************************

— Саша! Саша! Где мой герой? – отворив калитку, тётя Люба заголосила на весь двор. Мы все слетелись на её крики. Она стояла на пороге и вся светилась от счастья, – Сашенька, я не знаю, что ты ему сказал, но он извинился, даже пытался поцеловать мне руку при всех. А после обеда вообще принес конфеты и шампанское, вот, – Люба демонстративно потрясла трофеями. – У меня нет слов, по гроб буду тебе благодарна!

— Да все нормально, тёть Люб, неплохой парень оказался. Просто немного берега попутал, бывает, – я никогда прежде не видел её в таком настроении. Она смотрела на меня совсем по-другому, даже не знаю, как это описать, не так как раньше. Мне даже стало немного не по себе, когда она кинулась меня тискать и обнимать. – Люба, все хорошо, ничего особенного. – Так, всё! Сегодня пятница, гуляем и веселимся. Я баню натоплю. Девчата, сегодня можно всё! Пейте вина сколько влезет, честно, слова не скажу. Боже, как я вас всех люблю! – тётю было не остановить, но нам и не хотелось.

— Саш, спасибо тебе, давно не видела её такой счастливой. В жизни тебя не предам, обещаю! – не стесняйтесь, Лена страстно поцеловала меня в губы.

— Как же я тебя обожаю! – Маринка прижалась всем телом, ласково поглаживая по спине.

— Ну, хватит женщины, я сейчас растаю как мороженое! – мне было безумно приятно, аж распирало от гордости.

Через пару часов мы были все пьяненькие, весёлые и счастливые. Шутили, смеялись, в общем, радовались жизни! Сестрёнки, уже не стесняясь мамы, лезли ко мне целоваться и обниматься. Нам всем было классно и хорошо. После очередного тоста за мое здоровье тётя нежно заключила меня в свои объятия:

— Саш, давно для меня никто ничего подобного не делал, да и делал ли вообще когда-нибудь, не знаю. Поступок настоящего рыцаря, ты защитил мою честь и достоинство, – от её искренних слов, приятного запаха и жарких объятий моё достоинство окрепло и не двусмысленно уперлось тёте в бедро. Рука самопроизвольно опустилась ниже талии, нежно поглаживая мягкие полушария. Мои манипуляции не остались не замеченными, она глубоко задышала, но не отстранялась:

— Так, девчата, кто хочет попарить нашего героя? Отхлестать веничком с ног до головы? – лукаво улыбаясь, подвыпившая тётя потрясла в воздухе невидимым веником. – Сделаем нашему мужчине приятно?

— Выпарю от души! Будет пощады ещё просить, – Ленкины глаза горели возбуждением.

— Ну, держись, боксёр! Мало точно не покажется! – Марина запрыгала от предвкушения.

— Хорошо-хорошо, отдаюсь в ваши умелые руки, только прошу, учтите, мама сказала сделать приятно, а не больно.

Как только мы вошли в баню, девчонки тут же скинули одежду и набросились, не дав сказать и слова. Не стесняясь и не заботясь ни о чем, мы любили друг друга как в последний раз. Предбанник гудел от наших криков и стонов. Поставив их рядом, я брал сестрёнок с остервенением, член прыгал и порхал: вагина, попа, рот, снова пися и так по кругу! Мы трахались, сношались, еблись без передыху! Это было нЕчто! Но сегодня у меня была другая цель, а именно их мама:

— Жасмин, Персик, после бани в дом и на сегодня всё, попробую к маме подкатить.

— Хочешь маму веничком попарить? – заметила довольная Лена, продолжая свои игры с опавшим членом. – Или может она тебя?

— Не знаю, как пойдет. Стрёмно, конечно, есть шанс облажаться.

— Не думаю, она в прекрасном настроении. Да и вообще очень тебе обязана и благодарна. Уверена, всё свершится! – в Маринкиных словах определенно был смысл. – Вот бы одним глазком на это глянуть.

— Не сегодня, потом как-нибудь, но не сегодня. Обещайте!

— Обещаю, – одновременно согласились девчонки. – Ладно, нечего резину тянуть. Марин, собираемся и в дом. Саш, удачи тебе герой. Блин я вся горю от нетерпения, зудит снизу просто капец. Завтра всё расскажешь, во всех деталях и подробностях, понял?

— Да, понял-понял, выложу все без утайки, это я уже вам обещаю.

Дождавшись, когда сестрёнки уйдут в дом, а тетя Люба займет баню, я направился в огород. Довольно быстро нашел, то зачем лазил по грядкам. Огромный фиолетовый овощ правильной формы, загляденье и просто красавец! Минут сорок томительного ожидания и вот они заветные «ой, мамочки и глубже, ещё глубже Лёня, прошу!».

«Ну, с богом!» – сильно и настойчиво я постучал в дверь. Сердце просто вырывалось из груди. Рубикон пройден, назад пути нет.

— Минутку, – быстро набросив халат, тётя немножко приоткрыла дверь. – Саш, что случилось?

— Ничего не случилось, Люба. Вот, – я демонстративно покачал баклажаном перед её изумленным лицом. – Смотрите какого нового Лёню вам принес, великолепный экземпляр, не правда ли?

— Что происходит, Саш? – мгновенно округлившиеся глаза и широко открытый рот говорили о полном замешательстве.

— Вот и я хочу знать, что происходит, – воспользовавшись ее шоковым состоянием, я надавил на дверь и вошёл внутрь. – Почему ублажая себя гигантским баклажаном, вы представляете и зовёте моего отца?

— О-о…он тттеееббее, что-то рассказал? – ошарашенная тётя начала слегка заикаться.

— Нет, он мне ничего не говорил, а вот ты, Люба, сейчас мне всё расскажешь. Как на духу, без утайки, – впервые я обратился к тете на «ты». – На вот, выпей и присядь, от греха подальше, – налив из кувшина два стакана прохладного вина, протянул один остолбеневшей женщине. По роже я до сих пор не получил, за дверь не выставлен, значит всё идёт по плану.

— Это всё из-за того случая на юбилее? Ты думаешь, что я какая-то падшая и легкодоступная женщина? – залпом осушив стакан, она опустилась на скамейку.

— Не надо, пусть лежит, – пресёк попытку убрать с глаз, лежащий рядом и ещё влажный от её соков овощ. – Я не знаю, что мне думать, но очень надеюсь, что у тебя получится мне всё объяснить, – говорил достаточно уверенно, но слова давались с большим трудом.

— Саша, я не такая. Тогда все получилось совсем не так, как ты себе на придумывал. Да, я виновата, что позволила себе лишнего в плане алкоголя. За долгое время я впервые опять почувствовала себя женщиной. Один мужчина в возрасте уделял мне много внимания, можно сказать даже ухаживал. Я его никогда раньше не видела. Мы много танцевали, беседовали и смеялись. Но я не собиралась переходить черту, не было даже поцелуев не то, что секса. Только флирт, не более, – опустив голову, Люба оправдывалась виноватым голосом, было очевидно, что ей непривычно делиться откровенными воспоминаниями с племенником. – За временем совсем не уследила, перепила и тихо поднялась на второй этаж, уснула там в каком-то кресле. Зачем я так напилась, не знаю, – тётя начала немного всхлипывать. – Проснулась от непонятной возни рядом. Боже, так ужасно вспоминать! Он стоял надо мной со спущенными штанами и…, – на её глазах заблестели слёзы. – Я испугалась, всё было как во сне, не могла даже пошевелиться. Он меня всю забрызгал и, не сказав ни слова, развернулся и ушел. Наспех умылась и прочь из дома, не знаю, сколько бродила по округе, даже не помню, как добралась тогда домой. Ты мне веришь?

— Тёть Люб, успокоить. Конечно, я вам верю и сожалею о случившемся, – от этих переживаний и признаний мне самому стало не по себе, – но я спрашивал про другое, про отца.

— Что ты хочешь услышать? – взяв себя в руки, она налила очередной стакан.

— Всё и только правду.

— Я бы не и посмела тебе врать. Надеюсь, ты понимаешь то, что я расскажу, будет не очень приятно и правильно, особенно для твоих ушей, – тетя нервно осушила пол стакана. – Это долгая и невесёлая история.

— Люба, я никуда не тороплюсь и готов ко всему, – но залпом выпитый стакан даже не почувствовал.

— Хорошо, будь что будет, расскажу всё как есть. С самого начала, а там уже решай сам. Всё началось, когда родилась Лена, роды были ужасно трудными, порвалась я знатно, надеюсь, ты понимаешь о чем я, – Люба смерила меня оценивающим взглядом. – Так вот, нормального секса с Колей не было как минимум полгода, да и после он был уже не таким как раньше. Коля, царство ему небесное, большим мужским достоинством похвастаться не мог, а после родов вообще потух и запил. Не то чтобы ему было совсем неприятно, просто вместо классического секса приходилось удовлетворять его другими способами, – она нервно заерзала на месте, от чего полы халата немного разошлись в стороны, слегка оголяя загорелые пышные бедра. – Блин, Саша, мне стыдно тебе такое рассказывать, я очень стесняюсь.

— Всё нормально, Люб, продолжай, – дыхание немного сперло, взгляд бессовестно приклеился ей между ног. Не особо там что-то было и видно, но моё развитое воображение это не останавливало.

— После рождения Марины всё стало намного хуже, мы с ней чуть на том свете не оказались. Меня окончательно всю изрезали. Конечно, что-то зашили, но это не сильно помогло. Обычный секс почти безвозвратно ушел в небытие, – рассказывая столь откровенные факты из своей жизни, Люба заливала в себя вино не прекращая. Будучи неплохо выпившей до бани, она пьянела на глазах. Язык развязался, пик стеснения прошел. – Коля все чаще брал меня в зад или вообще ограничивался минетом, шутя, что по-другому он как карандаш в стакане.

— Тёть Люб, это конечно все безумно интересно и волнующе, но причем тут Лёня?

— Саша, я просто хочу, чтобы ты всё правильно понял, увидел общую картину целиком. Мне было очень трудно, я стала раздражительной и неудовлетворенной. А мне просто хотелось обычного женского счастья, быть желанной и любимой. Сама я себе этого дать не могла.

— А кабачки и баклажаны как же? – не знаю, какого черта я это спросил, видимо от предчувствия, что скоро услышу неприятные вещи о своем любимом отце.

— Да брось, это всё после смерти мужа я как-то спасаюсь. Тогда и подумать о таком не могла!

— Молчу, не перебиваю.

— Тем летом, когда вы всей семьёй в последний раз гостили у нас, я случайно, честно случайно, увидела голых мужиков выходящих из бани. Не помню, зачем я поперлась в погреб, наверное, за вином, мы уже с твоей мамой помылись и отдыхали в доме. Ну и…, – тетя замолчала, собираясь с мыслями.

— Что и? – я уже сам стал крутиться на стуле от нетерпения.

— Не смогла удержаться, подсмотрела за ними. Как увидела Лёнино достоинство, аж в пот бросило. Заколотило всю. Если он такой в обычном состоянии, то каков же когда возбуждён? Я безумно захотела это узнать, прости, – раскрасневшаяся, она опять потянулась за вином. – Неделю спать потом не могла, все мысли были только об этом.

— Да что-то я не припомню, чтобы член у отца был каким-то гигантским, не маленький конечно, но точно не как у коня. До баклажана ему как до Луны!

— Да прекрати ты, что ты за него зацепился? Ты просто у дяди Коли наверное не видел. – тётя вскинула вверх мизинец. – Корнишон в сравнении с твоим отцом.

— Хорошо, допустим. И что? Ты перед ним попой покрутила и он сразу сдался? – мне почему-то стало очень обидно за маму.

— Нет, конечно. Ничего такого не было с моей стороны, это были просто мечты.

— Так, стоп, что-то я запутался. Люба, скажи прямо, ты трахалась с моим отцом? – я уже даже не знал какой ответ хочу услышать, если она скажет «нет», то какого лешего я до сих пор не получил пенька под зад за свою наглость и дерзость.

— Да, – прозвучало совсем тихо.

— Что, да?

— Я уже не помню, как там всё получилось. Ночью мы вместе отдыхали в беседке: шашлыки, вино, водка. Вы уже были в кроватях. Долго сидели и много пили. Ольга перепила и, не выдержав, тоже пошла в дом. Коля через полчаса заснул прямо за столом. Мы с Лёней остались одни, – опустив голову она, слегка дрожа, перебирала пояс халата.

— Люба, прошу, не томи.

— Не помню о чем разговаривали, честно. Да и вообще тот день не особо отложился в памяти, точнее до момента, пока мы не начали целоваться. Как только он коснулся моих губ, я мгновенно протрезвела, меня накрыла с головой волна желания. Я не могла и не хотела сопротивляться. Тогда всё и случилось, – подняв влажные глаза, Люба зашмыгала носом.

— Конкретнее, что случилось? – мне нужно было, чтобы она произнесла это вслух.

— Мы любили друг друга почти до рассвета.

— Нет, Люба, не правда! Любил и любит отец мою мать, свою жену и твою родную сестру, а вы просто трахались! – прозвучало довольно грубо, но уверенно и настойчиво.

— Пусть будет так. Вернее, ты абсолютно прав! Мы трахались и трахались, я никак не могла насытиться за все прожитые годы, мне никогда не было так хорошо с момента рождения моих девочек. Оргазм за оргазмом и так без остановки! – тётя взволнованно задышала, вновь пропуская через себя приятные воспоминания. – Ты, наверное, теперь меня презираешь? Да, я виновата, предала сестру, предала мужа, но это было выше моих сил. Теперь вот расплачиваюсь в одиночестве.

— Тёть Люб, я вас не презираю. Никогда раньше и даже не теперь. Все мы не без греха, всякое случается. У каждого найдутся скелеты в шкафу, – я правда не испытывал никакой злости или обиды, скорее жалость и сочувствие.

— Это точно. Саш, ты думаешь, я слепая и не вижу, что у тебя с девчатами происходит? Это же мои дети, мой дом! – тут уже я напрягся не на шутку. – Вижу немой вопрос на твоём лице. Да, эти отношения тоже не совсем правильные и другая бы на моем месте тут же всё пресекла и прекратила, а я нет. А знаешь почему?

— Нет, э-э…- это всё что смог из себя выдавить. Горло пересохло мгновенно, пришлось самому отхлебнуть вина.

— Да потому, что я вас очень люблю! Вы – самое дорогое, что осталось у меня на этом свете. Я же вижу, как вы светитесь от счастья, как вам хорошо вместе! Вы счастливы! Дочки за месяц после твоего приезда преобразились, они уже не те наивные девчонки, они самые настоящие девушки с ясными глазами и горячими сердцами, потому что рядом есть ТЫ! Они тебя так ждали! И у меня рука не поднимается всё разрушить, зачем лишать вас хоть мимолётной радости и удовольствия, что я этим добьюсь? Ты уедешь, и может, никогда не вернёшься, а Лена с Мариной меня возненавидят и проклянут, – не отводя глаз, Люба говорила искренне и открыто. – Вокруг хватает жестокости, грязи и несправедливости, а ты хороший, порядочный и честный. Ломать легко – построить сложно. Ты и так скоро вернёшься домой, всё станет на круги своя. Так что я готова взять ответственность за происходящее.

— Я даже не знаю, что сказать. Спасибо, Люба, – мы смотрели друг на друга с теплотой, нежностью и пониманием.

— Да не надо ничего говорить, просто ловите момент!

— Тёть Люб, мне теперь покоя не будет от слова совсем. После твоих признаний я просто обязан увидеть, прошу, – присев рядом, ласково провел рукой по её роскошным волосам.

— Что увидеть, Саш?

— Из-за чего весь сыр-бор, твою много страдалицу! – моя ладонь плавно опустилась на её голую коленку.

Продолжение заключительной части первой главы следует…

Р.S. Как и всегда, буду рад и благодарен оценкам и комментариям. С уважением, BeLucky.