Ошибка

Ошибки ещё называют флуктуациями. Например, лежал себе, упавший миллион лет назад, железноникелькадмиевый метеорит (М1) на поверхности Марса, а тут другой метеорит попал на тот же Марс, в результате М1 на второй космической скорости вырвался в открытый космос. Через миллиард лет он, волею судеб, упал на Землю и стал символом какого-то Бога.

М1 не ржавел, не подвергался коррозийным явлениям других типов, но был предметом вожделения адептов вышеупомянутого Бога, соответственно его постоянно пиз… воровали.

Никаких мистических случаев с этим метеоритом не происходило. Он застрял у одного из моих предков в 20 или 35 колене. М1 передавался тайно (с указанием мер конфиденциальности) наследникам, среди которых были и воры (украли же), и купцы, и авантюристы.

Так получилось, что эта глыба попала ко мне, Юрию Николаеву. В наследственной массе, доставшейся мне от брата деда (вроде, двоюродный дед, ДД), был и этот М1.

Жил ДД в Самаре, вернее в Николаевке, пригороде Самары в своём особнячке, который так и просился на слом или капитальную реставрацию.

Особняк был завидногромадный, но сам район популярностью не пользовался, рядом Николаевское кладбище, забор которого был забором дедова участка, а ещё печальноизвестная Чёрная речка.

В этой речке вечно тонули то две девицы, то молодожены, то пара клептоманов после удачной клепты. Всегда тонули, в смысле других действий насильственного характера к ним рок или фатум не применял, и всегда парно, такие слухи ходили по Николаевке.

Мне было 22 года, только что закончил химфак МГУ, по распределению был направлен в школу в каких-то Ебенях – учителем химии. Эй, вы там наверху, министры и их заместители, зачем учить пять лет в не самом худшем ВУЗе человека, а потом направлять его учителем химии в деревню?

Разумеется, в этом виноват был сам, бездельник и слабенький студент (слабенький в химии, а так-то КМС по самбо), ничего другого государство мне не предлагало. Съездив в эти самые Ебеня, за бутылку коньяка получив открепление в районо, вернулся в ставшую родной Москву.

Там у меня не было ни кола, ни двора, ни собачьей будки. «Не было ни гроша да вдруг алтын» – как раз мой случай – подарок-наследство от незнакомого деда. Продам особняк, всяко-разно на дачку постоянного проживания в Подмосковье хватит, а может и на квартирку в две-четыре комнатушки в Подольске или Серпухове.

Нотариус Николаев (а кто, вы думаете, работает с контингентом из Николаевки), который оформлял формальности с наследством, жил и работал в Самаре. Он был другом и дальним родственником ДД. Сразу предложил за дом и прилегающий участок 20К зелени. Шел 1991 год, ещё существовал СССР и дружба народов, но стычки на фронтире (Узбекистан, Нагорный Карабах, Прибалтика, Азербайджан) уже происходили.

«За 20К зелени в Москве можно купить однушку, и чуть-чуть останется» – мелькнула мысль на подкорке… Пообещал Николаеву подумать о предложении.

Затем поехал в Ташкент, где проживали мои родители. У них сложные отношения, каждый жил сам по себе, в разных концах города. Отец сразу запустил лапу в мой кошелёк.

— Продавай Самару, купишь в Ташкенте за 2-3 тысячи хорошую 3-4 комнатную квартиру в центре города, остальное поделим, пополам, я думаю, будет справедливо. Ну, матери дашь пару сотен долларов, и заживешь, как кум королю.

Действительно, русские уезжали, продавая за бесценок нажитое праведным трудом и русский (по языку) прежде город превращался в типичный кишлак. Правопорядок поддерживался на хорошем уровне, эксцессов – беспределов, как в Азербайджане с изгнанием армян, или Таджикистане с изгнанием русских, не было.

Но как будет в дальнейшем, кто знает? Мать, к которой я обратился за советом повела себя, как и отец. Не даром говорят «мужженаоднасатана»:

— Юрочка, продай своё богатство за сколько дадут, но не 20К, мы с тобой что-нибудь найдем в Москве. Мою квартиру тоже продадим (вернее подарим, учитывая цены на недвижимость). Деньги, если останутся поделим, папе много не давай – дашь сто долларов и пусть гуляет.

Да, учитывая психологию неудачников (как же, наш родственник мимо нас завещал свой дом нашему сыну), если не поделится, хоть отщипнуть, не к тем людям я советоваться пришел. Кроме «шнурков» у меня были две сестры, одна единокровная, другая единоутробная, но они были старше меня на десяток лет, обе замужем, со своими детьми и мужьями. Прочной родственной связи мы не имели, хотя в каждый мой приезд на каникулы домой родители устраивали маленький сабантуйчик, чтобы поддерживать родственные связи, пока сами эти самые связи не порушили, разведясь. Обе сестры в мужьях имели гулён, пьяниц и наркоманов по местным критериям. По российским меркам, они бы прошли в сообществе трезвенниками и образцами «облико морале». Общаться к ним за советом означало, что мне на хвост упадут ещё две озабоченные клуши.

Не найдя хорошего совета у «шнурков», решил пробиться с вопросом реализации недвижимости у нотариуса Николаева. Вернулся в Самару, но нотариус куда-то уехал, «даихусима», как говорят японцы (Саппоро-1972. Тогда не было никаких смешанных зон и пресс-конференций, журналисты спокойно бродили среди спортсменов прямо в стартовом городке. И когда уже убежала добрая половина лыжных гонщиков, повалил снег. Густой, липкий. Наш Вячеслав Веденин за минуту до своего старта взялся перемазывать свои лыжи. И местный журналист, владеющий русским, обратился к нему: «… думаете, поможет – снег же валит?»; ответ Веденина, понимаем только мы, в России. А в Японии на следующий день газеты вышли с заголовками: "Сказав волшебное слово "Даихусима", русский лыжник выиграл Олимпиаду").

Крыши над головой, кроме, уже ставшей моей, недвижимости, у меня не было – там и решил заночевать. Площадь особняка по нашим совковым меркам зашкаливала – почти 700 квадратов. Электричество уже подключили, я озаботился об этом до отъезда в Ташкент, заплатив совсем небольшие деньги за штраф – энергия не оплачивалась (из-за смерти владельца дома) более трёх месяцев – по законам Росэнерго можно отключать подачу электричества – электромонтёр или контролёр просто перекусил входные провода, доказывать что-то не было сил, что электричество не потреблялось – никого не волновало, ибо контролёры проверяли своих клиентов по счетчикам и квитанциям.

Какие-то деньги у меня были, на прокорм хватило бы, а вот на одежду приодеться по сезону уже не хватало.

Как-то года три назад, провожая случайную спутницу-случницу до её деревни или посёлка на обратном ходу, идя к электричке вдоль ж/д, увидел что-то полетевшее с проходящего поезда. Подойдя ближе, увидел труп (без сомнений – на лбу третий глаз, а затылок отсутствует), через десяток шагов чемодан на колёсиках, а далее вполне приличный малиновый пиджак. Дело к ночи, я в рубашонке уже продрог, без задней мысли этот пиджачок надел (вполне по размеру) и модный чемодан прихватил, хозяину уже не пригодится, продолжая свой путь.

В то время я жил в общаге, в комнате кроме меня жило ещё трое студентов. Бросив трофей под свою кровать, я, усталый, уснул сном праведника.

Утром дождавшись, когда все уйдут на занятия, стал потрошить чемодан. Ничего интересного, три рубашки, трусы-неделька, похожие на женскую ласточку или на классические мужские плавки, дюжина одинаковых черных носок, джинсы «LEE», э/бритва, стриммер для ушей и носа (удалять торчащие из этих дыр волоски) полотенце, мыло, носовые платки, лосьон после бритья, шампунь для сухих волос, зубная паста и щетка.

Малиновый пиджак – вещь статусная – чтоб не засмеяли, я бросил в чемодан, там он пролежал два-три года, я о нём помнил, но не надевал.

В Самару я поехал с этим чемоданом, а тут прохладно, в особняке я один, обсмеивать пиджак некому, я и вырядился в этот пиджак. Когда-то я его уже надевал, подмерзший, но досконально его не изучал, а затем припрятал. Теперь я заметил, что какие-то звуки явно извещают о спрятанных в подкладке документах. Подпоров подкладку, запустил туда руку и нащупал бумажки, но вытащить, не порвав не получалось, распорол ещё больше и вывернул пиджак наизнанку. Это были зелёные стольники, пришитые к подкладке нитками так, чтоб бумажка не шевелилась – два стежка поверх бумажки по ширине, и три – по длине. Сама банкнота не продырявлена, урок, преподанный советским гражданам, что потертые, надписанные, ветхие купюры не принимаются и не обмениваются Центробанком.

Всего оказалось – двадцать по 100 – две тысячи долларов. Кроме того, были документы на целый гараж: на «мерседес», на БМВ и Джип-Чероки. Владельцем всех авто был Николаев (!) Михаил Юрьевич. Все номера московского региона: 07-02 МОХ, 09-33 МОХ, и 10-96 МОХ.

Как тогда говорили: «Ноль в номере есть – человек, два ноля – уважаемый человек, три ноля – очень уважаемый человек». В финансовом плане это большие бабки, но где эти авто сейчас, бог знает. Тем более – три года – о наличии документов на мою (!) фамилию я не подозревал.

Немного подогретый находкой я пробежался до круглосуточного чипка, купил упаковку чешского пива Будвайзер Будвар, какие-то мясные консервы, шпроты, баклажку местной воды «Жигулёвская жемчужина», багет – и устроил узкую (в одно рыло) студенческую вечеринку.

Начал знакомство с моим домом: гостиная с балконом, занимающим всю стену над каминном. На балконе – библиотека, если считать таковой кучу разрозненных книжонок, в основном детективов, потолочные балки и шторные карнизы из тёмного дуба, как паркетный пол и деревянная мебель – «самострок». Других комнат штук 6-7, два санузла на этаже, и один на дворе, возле бани. Баня – небольшая – вчетвером уже будет тесно. Кухня – 15 -20 кв.м., на дворе вторая: очаг с казаном, шашлычная-мангал под крышей, стена – одна, с другой стороны – деревянные столбы, без выкрутасов.

Под всем домом – подвал похожий на общагу, длинный коридор, по сторонам кладовки. В первой кладовке – стеллажи с консервацией – запущено сильно, много паутины, мало банок с консервацией. Во второй винный погреб: бочек нет, крупные деревянные соты, в каждой место для бутылки, поместится даже крупные шампанские или пузатые французские коньячные. Мест много – около 400, бутылок гораздо меньше – двадцать, только советские вина.

Знал бы, что есть вино – не пошел бы в чипок. А с другой стороны, пиво лучше вина, все равно жрать в доме нечего, пришлось бы идти.

Ну, можно вздохнуть, я теперь богат. Воспоминания, как со мной обошлись пришли сами собой. Я поэтому и не пью – из-за этого события в моей недолгой жизни.

На четвёртом курсе мне улыбнулась удача, сокурсник Витя предложил снять квартиру на двоих, недорого. Был конец августа, занятия еще не начались (иногородние приезжали заранее, подсуетиться с комнатой в общаге или квартирой для "студенческой аристократии"), я с радостью согласился. Квартира-трёшка была недалеко от метро «Рязанский проспект», хрущобка, с телефоном, что придавало жилью больший шарм. Комнаты – одна проходная – зал, 15 квадратов, вторая спальня – 10 квадратов- не изолированы. В третьей, запертой, комнате сложено барахло умершей бабушки владельца квартиры – нам туда хода нет. Балкон 6х2 м остеклен и имеет вид комнаты, с отоплением, выведенным из кухонной батареи. По первоначальной идее мне доставалась спальня, где кроме громадной кровати и армейской тумбочки ничего не было, Вите – балкон, оснащенный раскладным диваном, журнальным столиком и двумя креслами, остальные помещения в общем пользовании.

Когда о том, что мы снимаем квартиру стало известно, на курсе мы стали вдруг, со всеми лучшими друзьями. В том числе и с девушками.

Ребята просили уступить хату на час или два для перепихона с дамой сердца. Девушки откровенно напрашивались в сожительницы, некоторых не смущала виртуальная возможность, что второй арендатор тоже приведет свою пассию.

Вопрос надо было решать, если не пускать парней – мы жлобы, если не привлекать девушек – мы, «что, сменили ориентацию?».

В итоге, моя скромная подруга-сокурсница Тоня, с которой дальше поцелуев мы не пробовали, согласилась жить в нашем вертепе. Витя уехал по каким-то делам на родину – на Украину на 2-3 дня, но его не было уже дней десять. Потом он позвонил, сказал, что приедет после картошки (этот маразм – «картошка» – был узаконенным сбором барщины со студентов во времена развитого социализма).

Тоня, переехав в нашу хату 31 августа, к моему удивлению, оказалась не девочкой – такая была неприступная – объяснила это тем, что занималась гимнастикой. «Ну-ну, – сказал я себе, – посмотрим».

На первой паре в универе объявили, что 7 сентября «на картошку». Меня и ещё одного парня, записали в квартирьеры, подготовить фронт работ и место прозябания на подшефном сельхозпредприятии. Дело в том, что квартирьеров оформляют на работу (в колхоз или совхоз, не помню), на 1 месяц, с окладом 60 рублей. Они приезжают на два дня раньше принимать мат/ценности и уезжают на день позже остальных и за свой счет, а не в автобусе, сдав постели, кровати, котлы, кастрюли и прочее. Чаще всего квартирьер этим не занимается, а просто уезжает со всеми вместе, а ему не платят зарплату. Этот аспект мне никто не объяснил. Мой напарник все бросил и уехал, мне пришлось одному возвращать, все, что брошено. Это заняло часа три-четыре и последней электричкой, с зарплатой на двоих, я успел уехать в тот же день. Довольный собой, на такси, от Курского вокзала я доехал до снимаемой квартиры, купив у таксиста бутылку водки.

Радостный, открываю дверь, а она на цепочке, шутливо кричу:

— Витя, я все знаю, открывай дверь, – появляется голый друг, снимает цепочку, я с удивлением, – кого-то треплишь? Голый Вася…

— Ты же сказал, я всё знаю. Трахаю твою Тоню.

Я так и сел, где стоял.

Хорош бы я был, хотел же знакомить эту шлюху с родителями, думал жениться на ней.

Чуток подумав, двинул Витю в живот, и провел на автомате двойку левой-правой, он упал. Я добавил ударом ногой в пах, ещё не успел снять сапоги с картошки.

Прибежала Тоня, в халате на голое тело:

— Я сейчас в милицию позвоню, прекрати избивать… его. Он не виноват, я сама захотела, сама, тебя же не было, хотела попробовать, как это с другим…

— Ты – умница! Какой он по счету у тебя? Я точно не первый!

— Не, ты не поймешь, у меня никогда никого не было, а дальше я выходила замуж за тебя, и была бы верной женой, а пока мы не женаты, я могу делать, что хочу… Ты должен был приехать завтра, а Витя – послезавтра, вы оба всё испортили, ввели меня в грех, в ошибку…

Как закончился тот вечер я не помню, водку я употребил в одного, на кухне, а потом ушел спать на балкон.

Утром я проснулся от криков Тони, странно он её чи бьёт, чи трахает?

Именно это сделало всю ситуацию нетерпимой. Я даже не могу ненавидеть парня, который занимается сексом с моей девушкой. Нет даже мысли о мщении, потому что я не могу ненавидеть Витю, если б его женщина мне дала, я б поступил также.

Слышен скрип открывающейся двери, и в коридоре раздаются их шаги. Я молюсь, чтобы ни Витя, ни Тоня не выскочили на балкон. Или того хуже – заговорили со мной, потому что даже звук голоса кого-то из них приведет меня в еще больший гнев.

После ухода Тони, Витя сказал мне:

— Как хорошо, что ты приехал. Она все ждала, когда ты придешь или третьим или убивать меня. У неё была возможность испытать «лямурдетруа», о которой эти сучки, наши сокурсницы, талдычат без конца. Первое, что она сделала, когда вы перепихнулись, рассказала, как, когда, сколько раз, и каким размером ты орудовал в ней.

Оказалось, крики, по словам Вити, вполне ожидаемо, ведь с ним любая баба кричит – она впервые достигла оргазма, со мной она лишь терпела.

— Ну, что мир? Или дружбу будем менять на баб?

— Мир. Но с дружбой покончено. Если ты женишься, а я твою жену трахну, то дружбу возобновим, а так – ты нашел эту квартиру, ты здесь и живи. Можешь даже с Тоней, я слова не скажу.

С тех пор ни с одним из них я не разговаривал. Витя несколько раз предлагал мировую, на моих условиях, мне слышались только любовные крики моей бывшей девушки.

Теперь я богат, как Крез! Могу купить подержанные «Жигули»!

А при чем тут метеорит М1? Продал ли я особняк? Отомстил ли Вите? Об этом я подумаю завтра, а напишу послезавтра.