Остров семи ветров. Эро-роман, часть 3.25

После обеда мама пошла к себе, а Люда предложила мне пойти посмотреть на ноутбуке интервью Валентины Лакшеевой, куда более известной по всему миру как порнозвезда Джина Джерсон. Вскоре после начала видео к нам вернулась мама, заинтересовавшаяся тем, что это такое мы смотрим. Так что досматривали интервью мы уже втроем.

Первым делом мама спросила о том, сколько же Джине лет, удивившись ее юной внешности. Когда мы сказали маме возраст Джины-Валентины, она прокомментировала:

— Если бы увидела ее на улице, точно приняла бы на старшеклассницу. Кстати, весьма неглупа и язык хорошо подвешен.

— У нее еще куча достоинств. Например, ведет очень здоровый образ жизни, – хихикнула Люда.

— Это в смысле насыщенной сексуальной жизни? – не без ехидства осведомилась мама.

— В прямом смысле. Она категорически против курения, алкоголя и наркотиков. Много занимается фитнесом, вегетарианка. Очень позитивная позиция по жизни.

Мама только хмыкнула:

— Прямо-таки образец для подражания молодежи.

Несмотря на высказанное скептическое отношение, мама посмотрела интервью с явным интересом. Я даже удивилась этому вниманию и с нетерпением ждала ее комментариев.

Когда видео закончилось, мама посмотрела поочередно на меня с Людой, и подвела итог.

— Девочка она, конечно, не совсем ординарная. И умело себя пиарит. У меня такое ощущение, Люда, что тебе многое нравится из того, о чем она говорит. А может быть, и твое восприятие ее во многом связано с тем, что тебе она кажется успешной в своей нише почти «коллегой по пиару».

— Во всяком случае, Джина говорит многие вещи с которыми особенно не поспоришь. Например, о том, жить в согласии с собой и нужно спрашивать прежде всего самого себя. Или о том, что женская уверенность в себе связана с мужским вниманием, которое – лекарство от всех женских комплексов.

— Понимаешь, Люда, смысл слов закладывает контекст этих слов. Слова будут одни и те же, а смысл в разном контексте – разный. Это прекрасно знает театральный мир. Вот, к примеру, в 1928 году Всеволод Мейерхольд поставил гротесково-эпатажный спектакль «Горе уму», который в произносимых текстах соответствовал столько знакомой школьникам пьесе «Горе от ума». Но смысловое содержание было прямо противоположным традиционному прочтению текста Грибоедова. Достаточно сказать, что главным героем стал вовсе не Чацкий, олицетворявший «сторону Горя» и которого играл «несуразный» Эраст Гарин, а Фамусов, олицетворявший «сторону Ума» и которого доминирующе мощно сыграл Игорь Ильинский. И все это не было чистой воды пародией или режиссерским упражнением на утрирование. Есть слова, и есть то, что между словами. В «Горе от ума» и в «Горе уму» слова одинаковые, а то, что режиссеры закладывали между слов – это уже разное.

— Неожиданно. Вот интересно, что бы по поводу такого прочтения своего текста сказал бы сам Грибоедов!

— Увы, история не знает сослагательных наклонений – Грибоедов не дожил до времен Мейерхольда. Но вернемся к нашей Джине-Валентине, произносившей в своем интервью слова, которые тебе так понравились. Вот как ты думаешь, Люда, а что у нее читалось «между слов»?

Было видно, что Люда пришла в некоторое замешательство.

— Ну наверное, то, что «между слов», каждый видит по-своему или вовсе не воспринимает, ничего, кроме буквального текста…

— Если тебе интересно, то могу рассказать то, что «между слов» увидела у нее я.

— Конечно же, интересно.

— Это интервью, так сказать, из «внутреннего гетто». Она рассказывает о своем комфортном успехе в специфической нише порнобизнеса. Социальная пирамида общества так уж устроена, что в ней обязательно есть некие касты «психологически неприкасаемых». Например, каста могильщиков, каста ассенизаторов или каста палачей, от контактов с которыми без крайней на то необходимости другие члены общества всячески воздерживаются. Внутри этих каст тоже есть более успешные и менее успешные, там наверняка есть свои локальные рейтинги успешности, свои уважаемые «передовики производства». И у этих «передовиков», скорее всего, есть какая-то профессиональная гордость за свои достижения. Ты понимаешь мою мысль?

— Вы про то, что контекст правильных слов Джины – он из неправильного «гетто»? И потому смысл ее слов в нашем мире несколько иной, чем внутри «гетто»?

— Она из мира, в котором секс – это не явление личной жизни, а средство заработков, пусть и иным способом, чем в проституции. Джина вошла в этот специфический мир добровольно и остается в нем, подводя абсолютно логичные в своих глазах обоснования. Знаешь в моей школе пару лет назад был скандал: всплыло, что две наши ученицы подрабатывали проституцией. Мне тогда пришлось общаться с полицейскими соответствующего профиля. Так вот: они говорили мне, что никогда не следует верить душераздирающим рассказам проституток о том, как их заставила пойти на это нужда. Оставаясь в «гетто» этой профессии, они все сами сделали свой выбор абсолютно сознательно. Я не берусь осуждать тех, кто родился и вырос уже в каком-то гетто – они и не знают другой жизни. Но мне психологически дискомфортно с теми, кто сам добровольно ушел в «социальное гетто», потому что в «гетто» легче выжить в материальном смысле. Мне их не понять, какими бы стройными и логически убедительными не были их оправдания своему решению. Потому что, это было их решение о продаже своей души или какой-то части своей души. Если они считают, что этот обмен был для них успешным, – то это их проблема, а не моя. Пусть они пиарят себя и свою востребованность на рынке сексуальных услуг, раз им это доставляет искреннее удовольствие. Но для меня тот, кто согласен быть «живым товаром», – это человек по другую сторону. Каким бы он ни был успешным на той стороне. От того, насколько успешно ты продал свою душу, суть сделки не меняется.

Люда задумчиво молчала. Она явно не ожидала такой отповеди.

— Наша успешная Джина зашла в клетку, которая для нее – в отличие от большинства ее коллег – оказалась «золотой», – продолжила мама. – Она убеждает в интервью не только зрителей, но и саму себя в том, что у нее все исключительно замечательно. Но при этом ты наверняка заметила, что она тут же жалуется на то, что при всем сумасшедшем внимании к себе со стороны мужчин, у нее до сих пор нет и не предвидится подходящего решения проблемы личной жизни. А ведь она, как девушка очень даже не глупая, понимает, что в «золотой клетке» такого решения ей не найти. Потому что полноценная личная жизнь не может быть предметом товарно-денежных отношений. И тут каждый должен для себя сам решить, идти ли ему на сделку по продаже души или нет.

— Признаться, я не думала об этой стороне вопроса, – несколько подавленно сказала Люда.

— Ты учись видеть контекст сказанного вслух – и тогда цены тебе в выбранной тобою профессии не будет. Уж извини на невольную морализаторскую нотацию. Иногда во мне педагогических рефлексов больше, чем хотелось бы, – вздохнула мама, – но поскольку я готовлю себя к роли урядницы ладной общины, то приходится задумываться и на этим аспектом.

— Мне в самом деле есть над чем поразмышлять. Спасибо вам за зароненные в меня мысли – они вполне уместны и даже кстати, – поблагодарила Люда.

— Всегда пожалуйста. Только помни, что успешность на ниве всеядности – это гонка в никуда и ни зачем. Если человек готов употреблять в свою пищу падаль, то он должен быть готов и к тому, что сам незаметно для себя станет падалью. Между падалью и полноценной едой в любой форме потребления жесткой границы нет – там простирается зона, так сказать, «50 оттенков серого». Но это не повод для того, чтобы об этом границе забывать, переживая успехи на пути к будущему обрыву в никуда…