Первый раз. Часть 4

Вначале я сказала себе, что моя кровосмесительная связь с сыном пройдет и будет забыта. Он был всего лишь юношей, посеявшим безумие, как его биологический отец – мой младший брат Кенни поступил со мной, когда он был в возрасте Джонатана. Идеалистически Джонатан в конце концов устанет трахать свою неряшливую мать. В колледже найдет более молодых и красивых девушек своего возраста и получит удовольствие от юношеского энергичного секса. Затем, после нескольких свиданий и пары романов, он, в конце концов, женится и тем самым низведет меня, его мать, до исключительно извращенной главы своей жизни, которую лучше всего скрыть и забыть.

Конечно, я знала, что эта ситуация была делом рук не только моего сына. Не помогало и то, что я была женщиной средних лет, которая чувствовала себя заброшенной и оскорбленной в браке без любви. Я должна была признать, что, когда Джонатан впервые соблазнил меня, я отчаянно нуждалась в том, чтобы быть желанной и любимой. Возможно, именно по этой причине я так легко сдалась, а затем наслаждалась дикой и глупой интрижкой с красивым и внимательным молодым человеком – даже если он оказался моим сыном

Слава богу, у меня все еще оставался здравый смысл, и мне удалось тайком принять таблетку после тех первых выходных с Джонатаном. Я держала этот поступок в секрете, потому что все еще хотела, чтобы Брюс, мой муж, продолжал использовать свои презервативы, когда он решил устроить одну из своих сессий ебли, чтобы изнасиловать меня в браке. Как же я ненавидела его горький привкус во рту и вонь его спермы на моей пизде. Резина красиво и удобно сдерживала прогорклую сперму Брюса.

Я также держала в секрете свои противозачаточные таблетки, потому что хотела получить противозачаточную защиту, не поощряя открыто любовные усилия моего сына. Однако последнее рассуждение выдавало желаемое за действительное. Джонатан был полностью увлечен мной, о чем свидетельствует его потребность постоянно вставлять свою прекрасную мужественность в мой доступный рот и вагину.

Со своей стороны, мое сопротивление запретному сексу с моим сыном рухнуло так же легко, как когда я вступила в аналогичную сексуальную связь с моим младшим братом восемнадцать лет назад. Несмотря на то, что рядом были Брюс и Эндрю, Джонатан умел всегда находить подходящую возможность для смелого и энергичного секса. И, как всегда, я охотно позволила себя сбить с ног, в прямом и переносном смысле. Это стало очевидным, когда я обучала своего быстро обучающегося сына инцестной любви и сексу, в которых ученик быстро становился мастером.

Конечно, помогло то, что Джонатан был молод и красив, внимателен, обладал достаточным сексуальным доминированием и имел колоссальный большой член. К моему большому стыду, огромная эрекция моего сына причиняла нужное количество судорожной боли каждый раз, когда касалась моей шейки матки, а затем вызывала утонченную страсть, когда она продолжала проникать в самые сокровенные глубины моей женственности. Не знаю, как Джонатану это удавалось, но почти всегда это приводило к самым фантастическим и изматывающим оргазмам.

Я бы согласилась на роль распутной сексуальной рабыни Джонатана, если бы не мой последний оплот девственности — маленькое сжатое отверстие между моими пышными ягодицами.

С тех пор, как Джонатан объявил, что намеревается выебать меня в жопу, у меня сохранилось чувство уверенности, что я смогу отговорить его от траха меня в попу. Я основывала это чувство уверенности на том факте, что все эти годы отказывала Кенни, моему настойчивому младшему брату и биологическому отцу Джонатана, в моей последней девственности. А еще был Брюс, который думал, что если засунуть палец мне в зад, это вызовет у меня анальное желание. Мне каким-то образом удавалось успешно сопротивляться ему каждый раз, когда он пытался проникнуть мне в зад.

Ошибочность моего мышления стала очевидной, когда я столкнулась с откровенной дерзостью Джонатана и расчетливой решимостью доминировать надо мной во всех смыслах, а также с моей необъяснимой неспособностью сделать что-либо, кроме молчаливого согласия, когда дело касалось секса с моим любимым ребенком.

Это произошло ближе к вечеру, когда Брюс играл в боулинг. Эндрю был в гостиной с наушниками и был полностью поглощен X-Box. Я собиралась приготовить ужин, когда Джонатан не спеша обнял меня сзади, целуя в затылок, а его руки гладили мою грудь без бюстгальтера сквозь тонкую домашнюю рубашку. Я думала, что Джонатан просто излучает нежность, пока он не прижал меня к незажженной плите, а выпуклость в его штанах терла и стучала по моим пышным ягодицам. Я сразу поняла, что мой сын хочет чего-то другого.

«Джонатан, не здесь. Эндрю в другой комнате, и он может войти в любое время», — прошептала я, пытаясь небрежно продолжить приготовление ужина. «Пожалуйста, потерпите, Джонатан. Позволь мне пожарить свиные отбивные и приготовить ужин. Я позабочусь о тебе позже… как только смогу».

Однако, прежде чем я успела включить горелку, Джонатан остановил меня и прижал к себе. Его губы нашли краешек моей обнаженной шеи, когда я уложила волосы. Он нежно и многозначительно поцеловал меня. Мои соски сразу же затвердели до такой степени, что стали каменно-твердыми под его массирующими ладонями. Было безошибочное наводнение моей пизды, которое промочило мои трусики. Мои колени тряслись, и я была беспомощна, когда мои бедра были отведены назад. Толкнув меня между лопаток, он заставил меня наклониться. Мой свободный халат задрался мне на спину, прежде чем я почувствовала, как мои трусики быстро сдернули вниз, чтобы полностью обнажить мой голый зад.

Я до сих пор помню, как Джонатан сказал: «Мама, я не могу дождаться. Ты нужна мне сейчас. Я думал о тебе и твоей великолепной попке весь день в школе. Я собираюсь трахнуть твою красивую девственную попку… да, прямо здесь, прямо сейчас. Я знаю, ты пыталась этого избежать. Не отрицай этого. Ты сознательно пыталась не сдержать свое обещание. скажи что-нибудь, мама… потому что пришло время сдержать свое слово. Мама, когда я закончу с тобой, тебе понравится брать мой член в твою прелестную задницу».

То, что произошло дальше, было полным сумашествием. Я увидела руку Джонатана в масле, которое я только что налила в холодную сковороду, затем она исчезла позади меня. Я тут же вздрогнула, когда почувствовала скользкую жидкость между ягодицами. Мой рот открылся в безмолвном протесте, когда хорошо смазанный палец проник в мой анус, чтобы хорошенько расширить меня.

«Не борись, мама. Я знаю, это странно… но твоя жопа такая тугая, что мне нужно хорошенько ее расслабить, чтобы не было слишком больно… и ты сможешь принять меня целиком.. .. Сожми мой палец, мама. Продолжай. Да, вот так… шевели жопой… черт, ты выглядишь чертовски сексуально, когда делаешь это. Да, мама, вот так.

Его палец выскользнул, и я почувствовала легкое разочарование, хотя никогда бы не признала этого. Затем я увидела, как его рука снова опустилась в масло на сковороде, а затем исчезла из поля моего зрения. Сдавленный крик сорвался с моих губ, когда первый палец был снова введен, а затем быстро последовал второй, заставивший меня вздрогнуть от испуга. Джонатан не обращал на это внимания, продолжая ласкать мой анус, пока я не смогла легко приспособиться к его присутствию.

Джонатан уткнулся мне в шею и прошептал: «Ты такая красивая, мама. Я хочу тебя всю. Ты знаешь, что, когда я беру тебя раком, твоя сморщенная задница всегда подмигивает и так призывно зовет меня? Будь первым мужчиной — единственным мужчиной здесь, мама. И я хочу, чтобы ты была первой женщиной, чью жопу я имею удовольствие ебать. Я так тебя люблю, мама».

Но мы оба знали, что это была всего лишь прелюдия к главному событию, когда хорошо смазанный маслом член Джонатана попытался заменить назойливые пальцы в моей горящей заднице, заставив меня задохнуться и тут же напрячься. Инстинктивно пытаясь вырваться, я была заблокирована печкой и крепкими объятиями сына. Я была готова бороться и паниковать в последней отчаянной попытке избежать того, что должно было случиться.

Именно тогда Джонатан прижал свою хорошо смазанную головку пениса к моему сморщенному отверстию и пробормотал мне на ухо: «Напрягись, мама, как будто ты пользуешься туалетом». Пока он целовал меня, я изо всех сил пыталась услышать и повиноваться инструкциям моего юного любовника: «Всё, мама… прижми… сильнее. Стой спокойно… расслабься… не борись со мной, мама. знаю, что ты хочешь этого так же сильно, как и я. Потерпи… да, вот так… еще немного. Давай, мама, ты можешь это сделать. Да, я раздвигаю тебя… расслабься… дыши… нажми вниз и назад. Сделай это… сделай это, сейчас же!"

Было такое ощущение, что я рожала, но только из своей задницы, и чертов ребенок пытался проскользнуть внутрь, а не наружу. Боль и давление поначалу были такими сильными, что мне приходилось засовывать в рот кухонное полотенце, чтобы не закричать.

Внезапно мои сфинктер был поврежден, и массивное горящее бревно пронзило мой извивающийся кишечник, заставив меня отчаянно глотать воздух, как это сделала бы пронзенная рыба. Я затолкала полотенце себе в рот, чтобы подавить крик, когда мой туго растянутый когда-то девственный анус непристойно сжался вокруг толстой, расширяющейся головки Джонатана.

«Тише, мама, тише. Все будет хорошо, когда ты привыкнешь ко мне. Расслабься, вот так… расслабься и дыши глубже. Самое сложное позади, и дальше будет только лучше, мама. Я обещаю. Я собираюсь замереть… чтобы ты привыкла к тому, что я застрял у тебя сзади. Дыши. Я хочу, чтобы ты сжала мой член так сильно, как только сможешь. Вот так… снова… сильнее. Ладно, Мама, дыши и расслабься.

«Я хочу, чтобы ты поиграла сама с собой, мама. Давай, мама, потрогай свой напряженный клитор. Что это? Слишком больно?. ..пальчиком потереби по твоему застывшему маленькому клитору?

«Я целую тебя в затылок, мама… твои мочки ушей… твою шею… когда я хлюпаю твои маленькие сиськи, мама. Приятно, правда? Это помогает облегчить боль? О, да, мама, не сдерживайся, покачивай ягодицами… вот и все, каждый раз, когда ты двигаешь бедрами, ты берешь меня все больше и больше… вот и все. А теперь как насчет еще немного. ..в твоем невероятно тугом и восхитительном анусе Боже, мама… ты такая невероятно сексуальная… с моим членом, застрявшим в твоей прямой кишке. Если бы ты только могла видеть, как красиво выглядит твой анус, туго натянутый вокруг моего члена. Как я люблю трахать твою задницу, мама!»

Джонатан изнасиловал меня мини-ударами, заставляя меня наклоняться вперед, яростно трястись и шипеть от корчащей боли. Тем не менее, хотя я была невероятно огорчена, когда мой сын оттрахал меня прямо здесь, на кухне, будь я проклята, если Джонатан был не прав насчет анального секса и того, как я к нему отнесусь через некоторое время. Да, было немного больно, но чуть больше, чем когда Кенни надломил мою девственность. Учитывая размеры Джонатана, это говорило о многом.

Я не могу описать удивительное ощущение огромного присутствия моего сына в моей горящей прямой кишке. Он скользнул между моими ягодицами, пока его массивный член не врезался в мой сжимающийся анус. Мой сын заставил меня ныть от невероятной страсти, как пресловутую суку в течке, и я просто не могла поверить, как я в конечном итоге настаивала на большем. Его пах врезался в мои дрожащие ягодицы, когда я снова и снова переносила движения Джонатана от кончика его головки пениса к курчавым лобковым волосам в паху. Когда он, наконец, взорвался в моем бурлящем кишечнике моей первой клизмой со спермой, я не могла поверить, как я непристойно стонала, как какая-то развратная нимфоманка.

Оглядываясь назад, могу сказать, что быть трахнутым в жопу толстым монстром моего сына — не самый приятный сексуальный опыт для меня. Однако меня возбуждало то, что я поддавалась кровосмесительному сексуальному желанию моего любимого ребенка и, в конечном счете, своему собственному. Это заставляет меня чувствовать себя такой безбожно грешной и живой, когда его мужественность наполняет мой живот, направляясь туда, куда еще не ступал ни один мужчина. В тридцать восемь лет доставить удовольствие моему юному кровосмесительному любовнику — теперь моя главная задача.

Какой сексуальной игрушкой я стала. Интересно, чего еще Джонатан может от меня потребовать — сделать со мной — чтобы заставить меня стонать от запретного удовольствия?

~ ~ ~ ~ ~

"Я люблю тебя, мама." — пробормотал Джонатан, целуя меня в шею. "Ты такая красивая." Губы моего старшего сына заставили замолчать мои негативные комментарии, когда я попыталась успокоиться. Стоны страсти вырвались из моего открытого рта, когда он целовал меня нежно и медленно. Его руки и кончики пальцев слегка лаская мое дрожащее тело. Задыхаясь и извиваясь, я не могла не ответить на мягкие поцелуи, покусывания и посасывания моего сына, пока он двигался к мочкам моих ушей, а затем вниз по моей обнаженной шее.

Лежа на спине, мои маленькие груди сжались в нежные холмики, которые были бы едва заметны, если бы не мои большие фиолетовые соски. Назовите это генетикой или постоянным кормлением моих двух мальчиков, но мои мясистые цилиндры были толстыми и удивительно длинными. Кончики пальцев и ногти дразняще наносили зигзагообразные легкие движения и царапали мою вздымающуюся грудь, заставляя мои соски вызывающе выпячиваться на полную катушку, а затем слегка наклоняться в стороны. Как я закричала, когда зубы Джонатана слегка прикусили один из моих сосков, чтобы вытянуть его в острую вершину, прежде чем отпустить его, чтобы укусить другой мой твердый кончик.

Всхлип полного экстаза сорвался с моих губ, когда руки моего сына медленно скользнули вниз по моим бокам, а его горячий влажный язык проложил ленивую дорожку по моему извивающемуся телу. Джонатан обхватил мои ягодицы, сжимая и поднимая их, когда его лицо скользнуло вниз к стыку моих нежных внутренних частей ног. Облизывая и посасывая сначала внутреннюю часть моего правого бедра, он осторожно и дразняще избегал обнаженной вульвы, прежде чем сделать то же самое с нежной плотью другого бедра. Схватив черный пучок лобковых волос над моей щелью киски, Джонатан потянул его вверх, заставив меня резко задохнуться, когда мой скрытый клитор и вагинальные прелести открылись моему сыну.

Соприкоснувшись с моими толстыми половыми губами, прежде чем позволить своему шершавому языку скользнуть вверх, а затем снова вниз по моей щели киски, Джонатан неторопливо слизывал мои скользкие соки, пропитавшие его лицо. Ему было приятно слышать, как я жалобно плачу, когда кончик его языка щелкнул по моей жесткой мясистой кнопке любви. Мои бедра оторвались от матраса сами по себе, дергаясь и вращаясь в непристойном ответе на его оральные ласки.

"Тебе это нравится, не так ли, мама? Как насчет этого и этого? Ты такая горячая и сексуальная, мама. Я не могу поверить, какая ты мокрая и скользкая. Как насчет того, чтобы я потрогал твою мокрую пизду?»

Джонатан ткнул жестким средним пальцем прямо в мое влагалище, ему понравилось, как мои бедра приподнялись в ответ, чтобы дать ему лучший доступ. К его погружающемуся и крутящемуся пальцу вскоре присоединился второй палец. Оба свернулись, чтобы найти знакомые гребни моей вагинальной точки G. Он терся в нарастающем темпе, играя на моем застывшем клиторе. Джонатан был в восторге, когда я закричала, когда быстро достигла душераздирающей кульминации.

Когда я, наконец, кончила, мои ноги раздвинулись, образовав непристойную дугу, а бедра резко оторвались от матраса. Сотрясаясь от неконтролируемых конвульсий ужасающего оргазма, я, казалось, хлынула из моих обнаженных гениталий смущающим фонтаном освобождения и облегчения. Я была ошеломлена, но ничего не могла сделать, кроме как дико трястись, не обращая внимания на окружающий меня мир. Когда я рухнула в обессиленной груде истощенных конечностей, Джонатан обнаружил, что его два закопанных пальца и рука пропитаны скользкими любовными соками его матери.

Я безумно застонала, когда дрожь пробежала по моему телу после оргазма. Джонатан продолжал водить пальцами по моей скользкой вагине, и я смутно слышала, как он что-то бормочет о том, чтобы ввести еще один палец. Исступленно стоная, когда мои обмякшие ноги были широко расставлены, я бубнила, глядя на еблю пальцами сына моей сочащейся пизды. Внезапно я почувствовала этот толчок пальцев Джонатана, а затем невероятное давление и полноту во влагалище.

— Ох, Джонатан! Что ты там делаешь? Это так… странно! Что ты делаешь?»

«Я трахаю тебя кулачком, мама! Ты такая чертовски скользкая и расслабленная. Не могу поверить, что вся моя чертова рука засунута в твою пизду!»

«О, нет, Джонатан. Пожалуйста, прекрати», — умоляла я, отчаянно пытаясь схватить его между своих ног, чтобы схватить его за запястье в тщетной попытке вытащить его. «Пожалуйста, Джонатан, не надо. Я позволила тебе сделать со мной много такого, чего не делал ни один мужчина. Но это уже слишком. Это больно, Джонатан, это действительно больно! Пожалуйста, пожалуйста, прекрати…»

Наверное, видеть, как я плачу и испытываю явную боль, было все равно, что брызгать ледяной водой на бушующую похоть Джонатана. Отдернув руку (и поэтому издав непристойный чавкающий звук), Джонатан поцеловал мои слезы и нежно пробормотал: «Прости, мама, я увлекся, думая, можно ли это сделать. Пальцы… и… толкнул… не думая, что она проскользнет внутрь. Я был поражен, когда твоя киска, казалось, просто растягивалась и расширялась, чтобы принять – нет, скорее, как поглотить – мою конусообразную руку. Я сделал это, но не хотел этого. Я не понимал, мама, что тебе будет больно и что тебе это не понравится. Мне так жаль, мама…»

Когда Джонатан сказал мне это, и я, наконец, почувствовала, что мой любовный туннель приближается к чуть более расширенному отверстию, чем было, я прижала его к себе. Я глубоко поцеловала его, чтобы показать, что все прощено, и прошептала: «Все в порядке, Джонатан. Это было просто неожиданно и застало меня врасплох. Я имею в виду, что не каждый день ты находишь руку, засунутую в твою киску».

Затем, потянувшись, чтобы схватить оскорбительную руку, я неторопливо и с любовью потрогала каждый палец, чтобы показать ему, что я чувствую. «Джонатан, ты знаешь, как сильно я тебя люблю и как я не могу тебе ни в чем отказать. Так что, может быть, в следующий раз, когда ты захочешь трахнуть меня кулаком — если будет следующий раз — Джонатан, ты дашь мне знать. Расслабь меня и используй больше смазки — например, целый тюбик? Хорошо?»

«О, мама, я люблю тебя и обещаю, что в следующий раз воспользуюсь двумя тюбиками смазки. Я просто увлекся, когда ты кончила в одном из тех фонтанирующих оргазмов, о которых я слышал. Я был… ну.. ..Я был потрясен и рад, что ты так возбудилась. Твоя киска была такой чертовски скользкой, расслабленной и свободной, что я подумал…"

«Все в порядке, Джонатан. Ты молодой человек, который исследует мир секса и женского тела. То, что ты делаешь, не перестает меня удивлять, и я поражена тем, насколько я готова научиться кое-чему. Что доказывает, что даже старую суку, вроде меня, – все еще может научить ее молодой щенок. Я имею в виду, посмотри на то, что мы сделали вместе. Ты единственный, кто трахнул меня в жопу. Думаю, если бы я была твоей обувью, я бы хотела посмотреть, как далеко ты сможешь зайти, дроча мою пизду пальцами».

Затем, слегка сменив тему, чтобы не навлечь на себя новый фистинг, я сказала: «Однако, если ты собираешься засунуть что-нибудь в мою бедную маленькую киску, я бы предпочла этот большой кусок твердого мужского мяса, болтающийся между твоими ногами». Джонатан, я была бы ужасно нерадивой матерью, если бы позволила бушующему стояку моего сына стать причиной тяжелого случая «синих яиц». Так что, если мой красивый юный сын не будет возражать, я готова оказать тебе немедленное облегчение… но в другом месте…»

Улыбаясь, я скользнула вниз по блестящему телу моего старшего сына, чтобы ухватиться за его жесткую восьмидюймовую мужественность и осторожно потянуть его вниз, любуясь гладкой текстурой кожи на его стволе и ощущением его изогнутой головки. Слегка приоткрытая щель члена взывала ко мне, когда из нее вытекала восхитительная капля предэякулята. Кончик моего языка быстро скользнул по нему, наслаждаясь рывком его бедер и внезапной пульсацией его мясистой эрекции. Затем, глядя на моего красивого молодого любовника — моего сына — я медленно втянула этот потрясающий член в свой влажный, приветливый рот.

«О, Джонатан, — влажно пробормотала я, когда его выпуклая головка пениса выскользнула из моих цепких губ, — у тебя такой приятный вкус… и ты так хорошо чувствуешься… заполняя мой рот. Неудивительно, что я люблю сосать этот прекрасный вкусный хуй." Я покачала головой, дыша через нос, расслабляя горло. Когда Джонатан без усилий проскользнул мне в глотку, я поняла, как хочу взять его целиком и греховно заглотить.

Я почувствовала, как он толкнул меня в заднюю часть горла, оставив более трех дюймов на своем толстом члене. Как я ни старалась, мои сосущие губы не могли коснуться волосатого основания его юношеской эрекции. Отодвинувшись назад, чтобы вдохнуть, я яростно сжала рукой его массивную длину, дразняще высунув кончик языка, чтобы стряхнуть капли предэякулята, которые образовались в его мясистой щели на кончике.

«О, дерьмо, мам, — простонал Джонатан, когда его бедра приподнялись, чтобы вонзиться в мои цепкие губы, — не дразни меня. У тебя такой прекрасный рот… созданный для того, чтобы целовать его глубоко и чувственно… рот, созданный, чтобы стонать от похоти, когда я хорошо трахаю тебя… особенно между твоими фантастическими булочками… рот, созданный для того, чтобы делать твоему любящему сыну такие невероятные минеты.

«Боже, мама, ты стала действительно хороша в том, чтобы сосать и дрочить мне, особенно когда у нас нет достаточно времени для полноценного сеанса ебли. Бывают утра, когда я просыпаюсь с этим бушующим стояком, который не может быть удобно заправленным в мое нижнее белье, пока я не почувствую облегчение И я знаю, что ты всегда будешь рядом со мной.

«Дрочить — это нормально, но ничто не может сравниться с тем, как папа отвел Эндрю в школу и обнаружил, что ты стоишь передо мной на коленях без приглашения. Как я люблю кормить тебя своей жесткой колбасой на завтрак. Мне нравится играть с твоими толстыми сосками, пока ты спускаешься на меня. с голодным взглядом. Затем, когда я впрыскиваю свою сперму в твой сосущий рот, я люблю смотреть, как ты глотаешь все, а затем вылизываешь меня дочиста. Идти в школу после того, как я залил свою порцию спермы тебе в глотку, это чертовски невероятное чувство. Я люблю тебя, мама, и то, как ты даешь мне ебать тебя в рот».

"Хммм… Я рад, Джонатан. Хммм… Мамочке нравится этот твой большой член… хммм… скользящий то внутрь, то наружу… между моими губами… хммм… вкус твоих сладких сливок… хммм… наполняют мой рот, а затем проглатывают все Хммм… хорошо, что сперма не полнит… хммм… учитывая, как часто ты наполнял мамин животик.

«Хммм… на вкус ты намного лучше, чем твой отец… хммм… его сперма такая горькая. с быстро… хммм… чем подвергнуться сексуальным домогательствам с его стороны в постели. Хммм… неудивительно, что твой отец всегда называет меня шлюхой-сосущей член.

«О, мама, перестань болтать и просто соси меня. Соси хорошенько мой член… о, да, просто так! Дрочи меня, мама, дрочи обеими руками! О, Боже, мы с папой не часто соглашаемся, но я должен сказать, что он был прав… ты чертовски хорошая шлюха-хуесоска! О, черт, я собираюсь кончить… выстрелить моей спермой… в твой сосущий рот. Черт возьми это, мама! Отсоси мне… сильнее… высуши меня… давай, пизда… сделай это… сделай это сейчас!"

Моя рука нежно перекатывала большие болтающиеся яички Джонатана, в то время как мой рот и другая рука работали в отработанной гармонии. Грязные речи Джонатана возбудили меня, когда я сжала его мешок и почувствовала, как его яйца тут же сжались. Огромная мужественность вторглась в глубину моего горла, когда бедра Джонатана приподнялись и вонзили свою эрекцию в мой приветливый рот. В ответ я жадно пососала его, как какая-нибудь уличная проститутка, жадно проделывающая свой первый трюк за ночь.

Чресла моего сына взорвались извержением расплавленной амброзии, заставив меня на мгновение задохнуться от одного лишь объема. Струйка спермы вырвалась из уголка моих цепких губ, но я продолжала глотать извергающуюся мужественность моего сына, как будто завтра не наступит. Я не знаю, было ли это из-за того, что его пенис смягчился из-за выделений, или его сдерживаемая сперма действовала как дополнительная смазка, или я был так расслаблен в своем блаженном глотании, но, прежде чем я это осознала, мои губы поцеловали волосатый пах сына.

'Я сделала это! Я залила себе в горло весь массивный член Джонатана… все гребаные восемь дюймов пикантного мужского мяса! Бля, вот я снова это сделала! Боже, Лори, какой бессовестной шлюхой ты стала!

«Стоп! Боже мой! О чем, черт возьми, я говорю? Как я могу так гордиться тем, что могу отсосать у моего сына, моего кровосмесительного ребенка от моего младшего брата? Дерьмо, ты болна, Лори, — ругала я себя. — Трахнула моего сына, а потом позволила ему разодрать свою девственную задницу. Всего несколько минут назад он трахнул мою пизду кулаком… и теперь я глотаю его огромного монстра, как будто это ничто. Матери нечем гордиться, Лори! Боже, какой извращенной сукой я стала!

Но, несмотря на мои самоувещевания, вкус и ощущение пульсирующего пениса Джонатана у меня во рту были просто невероятными и такими захватывающими. Он тихо застонал, когда вырвался из моих цепких губ, только для того, чтобы глубоко застонать и вздрогнуть, когда я любовно лизала и целовала его длину, чтобы закрутиться вокруг его все еще сжатых яиц. С моим сжатым кулаком, медленно скользящим вверх и вниз по его стволу, кончик моего языка скользнул по сжатому анусу моего сына. Джонатан ахнул и дернулся. Его бедра приподнялись, а ноги раздвинулись, позволяя мне поцеловать, а затем просверлить его анус.

'Что это? Член Джонатана снова твердеет? О, бля! Я не верю! Он начинает набухать и удлиняться в моей руке. Хм, как тебе это нравится, Джонатан? Я подумала про себя, пока крутила пальцем его сморщенный анус. «Теперь ты знаешь, каково это, когда тебя трахают в жопу. О, должно быть, это приятно, потому что кто-то сильно напрягся в другой моей руке!»

«Ну что, хочешь поиграть в игры, да? Что ж, непослушных матерей, которым нравится засовывать пальцы в задницу сына, нужно проучить. Прими позу, мама. Боже, я люблю раздвигать твои булочки, чтобы увидеть твою сморщенную жопу Теперь немного смазки из тюбика. .. о, разве это не приятно, когда я размазываю ее пальцем? Как насчет еще одного пальца, Мам? Боже, посмотри, как легко ты относишься к тому, чтобы тебя трахали пальцами? Что? Ты можешь быть такой требовательной, мама… такой возбужденной. Ладно, я сажусь на тебя… посмотри, как ты берешь меня… о да!

"Ты моя, мама. Мы трахнемся в любом случае, я хочу… в любое время… в любом месте. Несмотря на то, как ты себя ведешь, я знаю, и ты знаешь, что ты хочешь этого – доставить мне удовольствие. Я собираюсь заставить поверить тебя, что ты моя. Я собираюсь «заклеймить» тебя как мою. Тебе это не нравится, мама? Что ты скажешь?»

— О, черт… о, черт… Джонатан ты такой огромный! Боже, он наполняет мою задницу. Я застонала про себя и неудержимо вздрогнула. «О, черт возьми, Лори! Ты это заслужила и этого хотела, развратная мать! Бля, что еще со мной может случиться с моим кровосмесительным романом с собственным сыном? Что еще?'

~ ~ ~ ~ ~

Забавно, как ты можешь уговорить себя поверить, что инцест допустим. Я нарушила первое табу, когда потеряла девственность с Кенни, моим младшим братом. Я наивно позволила себе втянуться в юношескую и захватывающую любовную связь, которая в конечном итоге зачала Джонатана, моего любовного ребенка от Кенни, и тем самым нарушила еще одно большое табу. Я и не подозревала, что восемнадцать лет спустя Джонатан соблазнит меня и будет претендовать на звание «ублюдка».

В то время как некоторые могут счесть запретным табу на то, чтобы позволить Джонатану ввести свой бушующий стояк в желоб его матери или накачать ее пизду кулаком, такие действия чрезвычайно бледнеют по сравнению с Джонатаном, решившим неизгладимо «заклеймить» меня, заставив меня родить ему сына. Величайшее табу всех времен сбудется, когда я рожу собственного внука.

Это была ленивая суббота, когда Брюс, мой муж, и Эндрю, мой сын от Брюса, снова были на стрельбище, чтобы сблизиться между отцом и сыном. Джонатан воспользовался возможностью, чтобы создать серьезную связь между матерью и сыном, которая включала в себя чрезвычайно напряженный сеанс занятий любовью в постели. И только после того, как я легла, потная и измученная, наслаждаясь ощущением его сливочной спермы, медленно просачивающейся из моего расширенного ануса, Джонатан прошептал мне на ухо: «Мама, я хочу, чтобы ты родила мне ребенка».

Когда его ошеломляющее заявление сдуло мое посторгазмическое блаженство, я тут же выпалила: «Нет, Джонатан! Как ты можешь даже подумать об этом! То, о чем ты говоришь, чрезвычайно извращенно и греховно неправильно! Что ты хочешь, чтобы я рожала не только твоего ребенка… моего сына или дочь… но и моего внука? Нет, Джонатан, черт возьми! Я не позволю тебе!"

Однако, в истинном стиле Джонатана, мой сын позволил своим действиям говорить громче слов. Тлеющие поцелуи и стимулирующие ласки переполняли мои чувства, а очень твердый пенис заставил меня беспомощно подчиниться. Когда мои аргументы были отвергнуты и отброшены, стены моего сопротивления рухнули, а мои попытки отговорить сына с треском провалились. Что такого в том, что я не могу сказать «нет» сексуальным требованиям моих инцестуозных членов семьи мужского пола?

Как и в первый раз, когда он задумал соблазнить меня, Джонатан терпеливо и систематически шел к достижению своей цели. Не обращая внимания на мои жалкие отказы и бессмысленные угрозы, он разыскал и избавился от моего тайника с противозачаточными средствами. Затем он начал отслеживать мои менструальные циклы, пока не узнал точно, когда у меня будет овуляция каждый месяц. Наконец, он терпеливо дождался, пока Брюс и Эндрю отправятся с острова в очередной из своих проклятых охотничьих походов. И только когда все звезды сошлись. Джонатан сделал свой ход.

"Джонатан, остановись. Пожалуйста, остановись. Это неправильно. Я вообще не должна была позволять тебе заниматься со мной любовью. Я твоя мать, пожалуйста, Джонатан. Мне нехорошо рожать твоего ребенка. Это инцест, худший из видов. Если бы я знала, я бы не стала…"

Джонатан ничего не сказал, стягивая с моих плеч лямки моего свободного халата. Ткань легко соскользнула с моего тела и упала на пол. Прикрывая грудь, я попыталась отойти. Тем не менее, меня удержали мои тонкие трусики, которые были яростно содраны с меня.

«О боже, Джонатан, пожалуйста, послушай меня. Мы не можем этого сделать». — умоляла я, прикрываясь тщетной попыткой остановить неизбежное. «Почему бы и нет?» «Потому что ты хочешь выстрелить своей спермой там, где ты был создан и рожден. Этого не может быть! Джонатан, пожалуйста, не надо…»

У меня не было возможности закончить свою просьбу, когда меня внезапно швырнуло на голые колени Джонатана, сидящего на краю кровати. С уверенностью не по годам, Джонатан быстро подавил мои протесты, ладонью с звучным звуком приземлившись на мои изогнутые ягодицы. Удерживая меня одной рукой, чтобы контролировать мои усилия, Джонатан сказал: «Мама, перестань ныть. Не заставляй меня наказывать тебя за неповиновение мне. Ты знаешь, что в конце концов ты сделаешь то, что я хочу, чтобы ты сделала… что ты хочешь делать."

Я уже собиралась произнести еще одну последнюю мольбу, когда его ладонь снова с грохотом приземлилась на мои округлые ягодицы. Я закричала от шока, боли и негодования, изо всех сил пытаясь вырваться. Однако Джонатан не хотел ничего из этого. «Не смей сопротивляться, — прорычал он, — потому что тогда мне действительно придется дисциплинировать тебя, как непослушную маленькую девочку, которой нужно преподать урок».

Джонатан хмыкнул, хлопая меня по округлым ягодицам, пока они не стали ярко-малиновыми, а слезы не потекли из моих глаз. За всю мою жизнь меня никогда так не шлепали. Это было не только физически больно, но и жгуче унизительно. Я была тридцативосьмилетней матерью Джонатана, и все же меня шлепали, как будто я была своевольной маленькой девочкой, которую нужно преподать урок послушания.

Тем не менее, в то же время я обнаружила, что я больная сука, которая постоянно возбуждается, когда ее шлепают. Мои малиновые булочки были в огне, и моя пизда горела, как бушующий ад. Я отчетливо осознала, как длинная твердая эрекция Джонатана непристойно торчала с его коленей в мою обнаженную вульву. С каждым громоподобным шлепком я ловила себя на том, что тонко, но бесстыдно ударяюсь о головку его члена, когда мои сексуальные соки начали течь.

Мягкие постыдные стоны сорвались с моих губ, когда я, наконец, скатилась с колен сына и легла лицом вниз на кровать. Мои бедра тянулись вверх, пока я не оказался на четвереньках на матрасе, а задница была высоко в воздухе. Когда я подняла взгляд, перед моими глазами запульсировал огромный член Джонатана.

"Соси меня, мама. Соси меня так, как я люблю. Сделай меня твердым, как всегда делаешь. Ты говорила мне, что папа всегда говорил, что ты кончаешь, как шлюха из китайского квартала, и хотя мы с ним не часто соглашаемся, в этом мы согласны. Хм, да, мама… ты такая хорошая. Я не могу поверить, сколько моего члена ты можешь проглотить. Да, я чувствую, как мои яйца сжимаются….и мой член становится болезненно твердым Ох, если ты продолжишь в том же духе… Я собираюсь выплеснуть свою сперму… в твою глотающую глотку.

«О, черт, подожди! Ты, маленькая непослушная шлюшка! Ты пытаешься отсосать мне! Ты пытаешься заставить меня кончить тебе в глотку, а не в пизду. Ну, мы не можем позволить этому случается. Я думаю, что пришло время сделать ребенка ".

Пронзительный стон сорвался с моих губ, когда Джонатан обогнул кровать, чтобы забраться на меня, медленно, но верно входя и раздвигая меня. «О, Господи, он наполняет меня!» Я закричала в своей голове. «Он растягивает меня! Он идет так чертовски глубоко! Стучит по моей шейке матки. О, скажи что-нибудь побыстрее, Лори! Скажи что-нибудь, пока не стало слишком поздно!»

«Джонатан, сынок, мы не должны этого делать… это неправильно… наш инцест неправилен… но было бы вдвойне неправильно… родить мне твоего ребенка! И моего внука! Пожалуйста, Джонатан… не делай этого… не… а-а-а-а!"

Сдавленный крик наполнил спальню, когда мое лицо уткнулось в матрас. Джонатан толкнул бедра вперед, вонзаясь в мой любовный туннель сильными жесткими ударами. Снова и снова он погружался в мои горячие, насквозь влажные глубины, пока его мясистый таран многократно и болезненно не ударил по отверстию моей шейки матки. Моя спина выгнулась дугой, когда я откинула голову назад, чтобы завыть от острой боли и внезапного осознания того, что я вот-вот забеременею и ничего не смогу с этим поделать.

«Ты не понимаешь, да, мама? Ты моя женщина, чтобы трахаться в любом случае, в любое время и в любом месте! Ты не откажешь мне в том, что я хочу, и прямо сейчас это для тебя, чтобы забеременеть ребенком от меня! А теперь перестань ныть и умолять, мама. Поддайся тому, чего я хочу… и тому, что ты знаешь в глубине души, чего ты действительно хочешь!"

Жгучий шлепок по моей уже воспаленной ягодице привел меня к мгновенному осознанию того, что Джонатан контролирует меня и мою жизнь.

«Я хочу, чтобы ты трахнула себя моим членом. Сделай это! Сделай это сейчас! Заставь меня кончить — и наполни свою пизду моей спермой». Шлепок по другой ягодице заставил меня неохотно подчиниться. «Сделай это, мама. Я хочу, чтобы ты заставила меня кончить… выстрелить в твою плодородную матку… чтобы ты забеременела. Я хочу, чтобы ты это сделала, и ты знаешь, что хочешь этого».

Его ладонь дважды резко приземлилась. Я начала раскачиваться взад и вперед, чувствуя, как знакомый пенис моего сына скользит в мою хорошо использованную киску, которая, несомненно, и унизительно насквозь промокла от моего растущего сексуального возбуждения.

«Ооо, Лори, это неправильно». Я застонала про себя, трахая массивную мужественность моего сына. 'Почему ты не можешь сопротивляться? Почему ты не можешь это остановить? Посмотри, как ты готова выложиться за своего сына. Ты знаешь, что Джонатан выстрелит в тебя своей спермой. И поскольку ты больше не принимаешь противозачаточные и сейчас очень готова к зачатию. Ты знаешь, что есть большая вероятность, что он тебя обрюхатит. И ты позволяешь ему… добровольно. Признайся, Лори, признайся! Глубоко внутри ты этого хочешь. Не так ли?

Гигантская эрекция Джонатана легко выскользнула из меня, когда он застонал. «Ты знаешь, что так сильно хочешь доставить мне удовольствие. Что хочешь ребенка от своего сына, не так ли? Нет, не пытайся отрицать это. Посмотри на себя… трахаешь член своего сына… и любишь это. Ты знаешь, что я собираюсь кончить в тебя, но ты не хочешь останавливаться, не так ли? Мама, ты не можешь этого отрицать – ты хочешь моего ребенка! Признайся, мама. Ты для того, чтобы я тебя обрюхатил… как сильно ты этого хочешь».

Джонатан брал меня несколько раз за эти длинные выходные и каждый раз наполнял меня до краев своей спермой. Сначала я слабо возражала, но в конце концов молча, но охотно смирилась с неизбежным. К концу тех выходных мы оба знали, что, скорее всего, ему удалось оплодотворить меня. Это подтвердилось, когда я пропустила менструацию, и мои соски стали очень чувствительными.

Очень просто было заставить Брюса мучить и приставать ко мне. Я использовала презерватив, кончик которого снова был проколот. Когда я рассказала Брюсу о своей беременности, я знала, что он был ошеломлен и потерял дар речи. В конце концов, он принял это без вопросов. Он понятия не имел, что я вынашиваю его второго ребенка-рогоносца, который в конечном итоге окажется Дэнни, моим любимым ребенком от моего любимого ребенка, Джонатана.

~ ~ ~ ~ ~

Я должна была признать, что хорошо выгляжу после рождения Дэнни, моего третьего сына. Отчасти это было связано со знанием того, чего ожидать во время беременности и после нее. Я старалась избегать того, чем мне не следует заниматься, и придерживалась инновационного режима упражнений, который ограничивал ненужное увеличение веса. Меня порадовало мое обнаженное изображение в зеркале в полный рост.

«Неплохо для почти тридцатидевятилетней японки», — прошептала я себе, извиваясь и поворачиваясь перед зеркалом. Мои глаза заметили, что начало двойного подбородка исчезло. Мой когда-то вздутый живот теперь стал мягко плоским, а моя талия стала подтянутой благодаря этим приседаниям и упражнениям на пресс. Прогулки с Дэнни помогли моим бедрам и ногам избавиться от лишней полноты и снова стать стройными. И мне понравилось, что мои булочки были твердыми и красиво округлыми.

Хотя я не сильно распухла, мои маленькие сиськи были полнее, а мои большие толстые соски всегда были вытянуты, все время выступая, как маленькие большие пальцы. Этого и следовало ожидать, так как мое грудное вскармливание и ручное сцеживание производили чуть менее полгаллона материнского молока в день. Учитывая, как часто их сосали и опорожняли, неудивительно, что мои соски всегда были опухшими, воспаленными и болезненными, и почему я похудела.

«Но кого я обманываю? Настоящая причина, по которой я так хорошо выгляжу на этот раз, и создатель моей уникальной программы упражнений прямо за мной». Боже, как я люблю смотреть на отражение Джонатана в зеркале. Его голое тело ростом 6 футов 2 дюйма, девятнадцатилетнего возраста, крепко спящего в моей смятой постели, было чем-то другим. «Боже, он выглядит невероятно красивым в своем изнеможении после того, как всю ночь занимался со мной любовью».

Пока я была беременна, мой муж-рогоносец Брюс избегал меня, как и ожидалось, и заставлял меня чувствовать себя уродиной. Джонатан, однако, показал мне, насколько я желанна, устроив со мной жаркие, потные любовные сессии. Он брал меня, когда я меньше всего ожидала, и почти всегда заставлял меня кончать снова и снова. Учитывая такие изнурительные тренировки, мне не нужно было баловаться нездоровой пищей, поскольку у меня был массивный член моего сына, который я могла сосать и смаковать галлоны спермы, которые он заливал мне в горло. А потом, в дополнение к тому, что я кормила Дэнни и дополнительно сцеживала, Джонатан опустошал меня и, следовательно, заставлял меня производить больше молока, тем самым помогая мне похудеть и наслаждаться процессом в целом.

— Вот — я уложила довольного маленького Дэнни спать. Боже мой, похоже, мой старший сын уже проснулся и небрежно смотрит на меня с моей смятой кровати». Мои глаза не могли не заметить, как его великолепная эрекция нависала над постельным бельем, свободно обвивавшим его бедра. «По тому, как он улыбается, я знаю, что он освежился после сна и возбужден, как всегда. Боже, только посмотри на его блестящую от пота фигуру и на его прекрасный член.

Джонатан откинул простыни, чтобы показать свой полностью стоящий хуй, и поманил меня присоединиться к нему в постели. Он соблазнительно прошептал мне, когда мое тело приняло форму его тела: «С тех пор, как папа и Эндрю отправились на рыбалку на другой остров, они не вернутся до конца выходных. Теперь, когда маленькая обезьянка Дэнни спит, а ты уже голая, мне тоже нужно немного пососать. Хммм, позволь мне позаботиться о груди, которую Дэнни не осушил. У тебя заманчиво полные груди и твое молоко такое вкусное, мама. Я счастлив, что я был первым, кто порвал эти соски и доил их столько лет назад?

«Я знаю, ты собираешься сказать, что твоя грудь слишком маленькая, мама», прошептал Джонатан, когда кончик его языка слегка скользнул по моим эрегированным цилиндрам. «Но для меня они идеальны. Их достаточно, чтобы поместиться в моем рту», ​​— пробормотал он, когда его открытый рот опустился и вдохнул грудь, которую он только что оставил.

Застонав в бреду, я почувствовала, как это знакомое опустилось в мою грудь, а потом из моих толстых сосков свободно хлынуло материнское молоко. Моя захваченная грудь была поднята пылесосом вверх, а затем дразняще позволила скользнуть между его цепкими губами, его зубы слегка покусывали и царапали удаляющийся длинный толстый сосок. Вместо того, чтобы жадно высосать меня досуха, Джонатан неторопливо дергал и лакал мое извергающееся молоко, вызывая во мне волны эротики.

— О, Лори. Подумала я про себя, когда я сложила свою наготу рядом с моим сыном, который дергал мой расширенный сосок, наслаждаясь тем, как мое молоко свободно вытекало в его глотающий рот. «Какая я кровосмесительная шлюха. Видит Бог, я проделала долгий путь с тех пор, как впервые увидела член. Я вкусила и возжелала запретного плода моего младшего брата Кенни. Родила нашего любимого ребенка, Джонатана. Была соблазнена и порабощена плодами моего труда, и совершила величайшее извращение и табу инцеста, родив моему сыну сына, Дэнни. Кто бы мог подумать, что я стану живым доказательством того, что все бывает впервые?»

КОНЕЦ.

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376 (Сбербанк).