Пионерский лагерь. Фотограф Вова

Подрабатывал Вова как-то в летний сезон в пионерском лагере. Обычный такой лагерь труда и отдыха. С утра подрастающее поколение завтракало и выдвигалось на колхозные поля. Работа любит дураков, особенно когда она тупая. Там, где можно было что-то сделать при помощи техники за день, пионеры ковырялись неделю, а то и больше. Для них это была не работа, а скорее игра во взрослых. После работы купались в расположенном неподалёку прудишке и дружной колонной топали на обед. А после обеда занимались кто чем. Воспитатели и вожатые, обеспечивающие воспитательный процесс и досуг детей, по сути сами ещё были детьми. Или ушли от них не так далеко. Студенты пед вузов. А кто шёл в пед? Правильно. В основном девушки. И потому перекос в гендерном составе был в пользу девчат. Только их это не особо радовало. Молодые, кровь играет, лето добавляет жара так, что между ног постоянно влажно, а протереть-то и некому. Приходится самим работать, пальчиками.

Перекос, мать его, в сторону женского пола. Мужиков хрен да маленько. Такие же студенты-практиканты, пара-тройка приданных да ещё Вовка на должности художника-оформителя, фотографа, заведующего радиоузлом и всё это на полторы ставки. Больше не положено. Правда положена отдельная жилплощадь в отдельном же домике. Там же расположен радиоузел, фотолаборатория, мастерская художника, который совсем недалеко ушёл от талантов Кисы Воробьянинова. Плакатик какой изобразить в силах, а большего и не надо. Да ещё стенгазетку с фоточками из жизни лагеря. "Пинанеры" трудятся, "пинанеры" отдыхают, они же выступают со своими постановками, они же топчут танц площадку и так далее.

Статус свободного художника, не привязанного к отряду, позволяет лениться в то время, когда вожатые и воспитатели заняты своими подопечными. А ещё у Вовки есть транспортное средство – мотоцикл "Ява – 350", самолично купленный в славном городе на Неве, второй Венеции, славящимся своими белыми ночами и постоянными дождями. Это, если что, про Ленинград речь. Так что мобильность ему обеспечена.

Мотоцикл, как известно, называют поджопником. То есть предназначен под жопы. У мотоциклистов закон такой есть: села – дала. То есть садишься прокатиться, готовься трусы снимать и вставать в позу. А нужда в поездках есть. То в близ лежащую деревню скататься в магазин сельповский, то ещё куда. Иногда просят Вовку и в город свозить по делам. Ему не жалко. Молодой, силушки девать некуда а уж свернуть с дороги куда-нибудь вовсе не проблема. Там, где машина не пройдёт, там мотоцикл всегда просочится. А там то кустики, то копёшки сена-соломы. Есть где молодым притулиться и насладиться отдыхом после езды на мотоцикле.

Вовка только ЗА, и девчата не против. Им как раз чесалки не хватает для полного счастья. А у Вовы чесалка знатная. Не то, чтобы очень уж очень, как у негров в порножурналах, но и не мелочь какая из аптеки вроде пипетки. Почешет так почешет.

Известно, что женщины по природе своей самые надёжные хранительницы любых секретов. Разве что самой близкой подруге по секрету, взяв самую страшную клятву хранить секрет. И понеслось "по секрету всему свету". С придыханием, с многозначительными паузами, с подведением глаз под лоб, с капающей с губ слюной, девочки делятся секретиком о том, как дала, в какой позе, какое получила от этого удовольствие, да какой у её партнёра оказался конец. И долго ли, коротко ли стоял. Всё расскажут, НО по секрету. И вот уже другая просит прокатить куда-нибудь. Неважно куда, лишь бы потом заехать в лесок, на поле к стожку, ещё куда-нибудь. А там трусы напрочь и раздвинуть ноги. И неважно, что солома жопу колет, неважно, что стоять на траве на четвереньках не айс, что потом колени от зелени не отмоешь, главное быть не хуже прочих. Им можно, а почему мне нельзя? Я тоже хочу. И потому недостатка покатушниц у Вовы не было. Завезёт, бывало, какую в лесок. Цветочков собрать, веночек сплести. Это же национальная русская забава – венки плести и на голову их возлагать. От древних греков или римлян идёт. Вот завёз в лесок, девочка цветочков насобирала, веночек сплела, спрашивает

— Нравится?

— Вовка отвечает

— Очень.

И тут же шасть к ней в трусы. А чего время терять? Т

ам же очередь стоит из любительниц веночки плести.

И товарки не простят, если очередь им задерживать станешь. Дело такое: своя манда ближе к телу. А Вова безо всякой виагры либо иных стимуляторов способен по нескольку кунок на свой конец натягивать. Причём без ущерба качества. Хоть знак ОТК ставь. Или знак качества. Пропердолит за милый мой и едет за следующей. Конвейер прямо, который изобрёл автопромышленник Форд. У Вовы, кстати, тоже что-то есть от автомобиля. Так засаживает свой поршень в цилиндр девчат, что компрессия обедешную лапшу выталкивает, когда засаживает, и простыню в девичью жопу затягивает, когда поршень на выход идёт.

Вова же, кроме того, что художник, так он ещё и фотограф. И фотограф намного лучший, чем художник. И наложились две творческие натуры одна на другую. И подумалось Вове, что во все времена классики писали обнажённую натуру. А где её взять? Да вот же она, под рукой. Размешивать краски, мазюкать кистью по холсту, это не наш метод. Всё же век иной, вот не зря же фотоаппараты изобрели. А Вова не только с чёно-белой плёнкой работает, он и в цвете снимает. Предложил раз одной из девушек попозировать перед камерой. Та долго отнекивалась. Мол она по большому счёту не против, только сомнения берут: А куда потом эти фотки попадут? Сейчас вроде как хи-хи, а в будущем? Всё же не просто так Манька с камвольно-суконного, а будущий педагог. Не хухры-мухры. Но не на того попала. Вова речистый, убеждать умеет. В виде компромисса предложил позировать со спины. Кто там потом скажет, чья попа на снимке? Лица-то не видно. И уломал.

Девочка позирует, сама вроде как случайно не только спиной, но и передом повернётся. А Вова знай себе на кнопку затвора жмёт да кассеты с плёнкой меняет. А по возвращении наступает момент священно действия. Надо плёнку проявить, высушить, контрольки отпечатать, выбрать то, что пойдёт в печать. И уж потом сами фоточки печатать, сушить либо глянцевать и раздавать фотомоделям. Часто девочки, разглядывая сами себя возбуждались так, что Вове приходилось раздеваться самому и раздевать их, укладывать в кроватку и успокаивать. Благо сам домик стоял отдельно, потому никто не слышал криков довольных фотографиями клиенток.

Среди постоянного состава пионерского лагеря, обеспечивающего его функционирование, особую роль играли повара. Пионеры даже песню сложили, переиначив слова известной песни водовоза из фильма "Волга-Волга".

Почему мы повара, всем нужны везде всегда?

Потому что без еды и ни туды, и ни сюды.

Встаём утром – есть хотим, в полдень тоже мы едим.

И выходит без еды и ни туды, и ни сюды.

Заведовала поварятами, отрабатывающими практику после своего ПТУ, довольно молодая особа. По сравнению с ними, конечно. Женщина сурёзная, замужняя, не чета вертихвосткам. Но и она не смогла устоять перед возможностью прокатиться на мотоцикле и попозировать в качестве фотомодели. Правда взяла с Вовки стррррашную клятву, что никому, никогда, ни-ни, даже под страхом смерти. Вовка, при всей его безалаберности, ебанутым не был. Поссориться с поварами, тем паче с заведующей столовой, это же смерти подобно. Это то же самое, как зимой в прорубь на реке нырнуть. Голым и с камнем на шее. Смущало лишь наличие у поварёшки мужа. Не прельщали Вову разборки с разгневанными мужьями, старался обойтись без этого. Но Тамара, как звали заведующую, успокоила

— Ты думаешь я не знаю, что сейчас мой муженёк блядёшек валяет? Кот из дома – мыши в пляс. И почему тогда я должна хранить ему верность, как та Пенелопа? Мог бы приехать, паразит. Либо переночевал бы здесь, либо с собой в город взял. Занят он шибко, видите ли. Вот и пусть рога носит, не всё мне одной. Так что, мы будем душещипательную беседу вести, или сношаться? Только учти, я уже трусы сняла, так что у тебя не получится отвертеться. Друзьями, может быть, и останемся, но ебаться всё равно будем.

И выставила на стол бутылку водки, закуску. Закуски было не много, а очень много. Заведующая столовой всё же.

Ну а потом пошло, поехало. Благо, что ей нельзя было шибко уж надолго отлучаться из столовой днём. Но и то успевала прокатиться с Вовой в лесок и попозировать. Причём, в отличии от молодаек, не жеманничала. Попросил показать себя во всей красе, так она и показала. Принимала различные позы, раздевалась полностью, потом позировала полуголой. И всё это было так естественно, словно не перед временным любовником обнажалась, а перед мужем. Хотя, по правде говоря, навряд ли перед мужем стала бы принимать такие сексуальные позы. Вова снимал и снимал. Снимал в полный рост, снимал бюст, снимал нижнюю восхитительную половину, снимал половые губки, которые Тома растягивала по его просьбе. А между съёмками они, словно с ума соскочив, еблись в разных позах. Сколько той травы перемяли, не счесть.

После очередной съёмки, вернувшись в лагерь, Вова проявлял плёнку. Надо всё делать быстро. Лето, жара, а на жаре отснятая плёнка быстро приходит в негодность и качество снимков будет уже не то. А Вова профессионал и привык работу делать качественно. Проявление, процесс не скорый. Тут важно всё: Качество проявителя, температурный режим, качество промывочной воды. Недаром он после промывки плёнки ещё и споласкивал её дистиллированной водой. Развешивал для просушки в сушильный шкаф, куда не попадала пыль, куда не могли пролезть вездесущие мухи.

Развесил плёнки сушиться и прилёг отдохнуть. Устал же, так чо. Не успел прилечь, Тома тут как тут нарисовалась.

— Проявил?

— Угу.

— Покажи.

— Ни фига подобного. Пока не просохнет, никаких показов. Залапаешь и испортишь. Подожди, пока просохнет.

— Долго?

— Ещё с полчаса, может чуть больше.

Тома стянула с себя платье

— Тогда у нас есть время. Есть же?- Она не спрашивала, скорее утверждала. – И чего тогда лежим? Кого ждём? Раздевайся.

Когда слабая женщина берёт что-то в свои руки, лучше подчиниться сразу и без пререканий. Иначе дороже выйдет. Вова с Тамарой давно уж никуда не спешили, не старались заменить неуёмной страстью нежность. Нет, они занимались любовью не спеша, отдаваясь неге. Обнимались, целовались, наслаждались близостью. Это не было страстным сексом с целью снятия напряжения. Это было единение тел и душ. Вова не прекратил катать мокрощелок из числа вожатых и воспиталок, чему и Тома не противилась. Дело молодое, а он не муж, так пусть его. Ей хватало, а это главное. Она понимала, что никакие молодайки не заменят её опыта и ей они не конкурентки. Она так и говорила любовнику

— Да они же оргазм имитируют. Они же по-настоящему кончать не умеют. Не проснулись ещё. Одно слово зассыхи и мне они не соперницы. Так ведь?

И Вова соглашался. А куда денешься, когда тебя вот так припирают к стеночке.

Тома согнала Вовку с кровати

— Дай лягу. Хочу сегодня снизу. Никаких всадниц, сам всаживай. Никаких поз собачки или раком. Сегодня только классика. Будешь драть меня в миссионерской позе. И старайся хорошенько, у меня скоро праздничные дни. Если твоих мандавошек не хватит, я тебе своих поварёшек подгоню. Девки чистые, постоянно комиссию проходят. А уж как пежиться хотят, словами не передать. На всю кухню пиздятиной прёт. Оххх И почему так?

— Как?

— Не знаю. Вроде ничего в тебе такого особенного, всё как у других. И огурчик твой не совсем уж из ряда вон, а девки к тебе липнут. Недостаток мужиков? Так есть другие у нас. А им край тебе подставить надо. Вот и я, дура старая, под молоденького парня легла. Ну да мне простительно, стараюсь урвать, пока возможность имеется. Дома при муже особо не забалуешь, а здесь можно и покуролесить слегка. Ещё бы придумать, куда фотки прятать буду с собой голой. Ну, скажи, почему?

— А что тут гадать? Скорее всего по принципу, если одна что-то в нём нашла, то и второй проверить надо. Это точно так же, как и парней. Не обращает на девчонку внимания никто. И вдруг один начал её провожать. И сразу же свара возникает: Как так? Почему он? Непорядок! Надо отбить. Думаю здесь точно тот же эффект.

— Возможно. А теперь помолчим, хочу кончить, а ты отвлекаешь.

Тамара кончала не так, как в порнофильмах показывают. Никаких тебе "Даст ис фантастиш!" Спокойно. Ну, ежели даже и вскрикнет, то не особо громко. Поясняет

— Дома ребёнок, привыкла сдерживаться. – Протянула требовательно руку. – Дай чем подтереться.

А потом соскочила с кровати и как была нагишом поскакала к сушилке.

— Плёнки давай смотреть. А печатать когда будешь? Давай сегодня. Я поесть принесу, ты не отвлекайся. Хорошо?

— Только печатать будем?

— По обстоятельствам.

Печатали едва ли не до полуночи. А утром Вова повёз кататься другую ляльку.