Питерские каникулы. Глава I

Алина горделиво вскинула голову и с жульническим прищуром оттянула большим пальцем резинку плавок Олега. Трудно передать ту неловкость, что пришлось мне испытать глядя на эту раскрепощенную парочку; несколько комичное сочетание – высокий, скорее просто худосочный, чем поэтически – стройный, Олег и его пассия, а по совместительству моя тетушка Алина. Ее юный вид объяснялся скорее маленьким ростом и хрупкостью фигурки и хотя она старше меня больше, чем на десять лет, все же чисто внешне у нас больше сходства, чем даже у моей мамочки со мной. Между тем, уже начавший наполняться, но еще заметно мягкий пенис свободно повис над стянутыми до колен плавками, покачиваясь в такт сердцебиения. Алина, не сводя с меня глаз, закусила нижнюю губу и рывком опустилась на колени, отчего раскачивающаяся головка пришлась прямо перед ее острым носиком.

— Настя, последний раз говорю, иди сюда, – не выдержала тетя, признав безуспешность своих гипнотизирующих движений, – подойди, пожалуйста…

Я повиновалась строгому тону…встала с поваленного ствола дерева и робко приблизилась к Алине и ее мужу. Мое лицо зарделось краской, уши и щеки горели, пелена начала окутывать мои глаза. Все происходящее стало казаться развратной фантазией, а окружение за пределами прямого взгляда утратило фокус. Все, что я ясно видела – это голова маминой сестры возле богатырского дядиного фаллоса, ее мелкие, темно-русые афрокосички, ее бестыжие глаза и приторную улыбочку. Необычайно сильно миниатюрные ручки дернули меня и вынудили опуститься на колени.

— Насть, ну ты чего? – вкрадчиво, почти шепотом заговорила тетя, – смотри, это совсем не противно.

Перед моими глазами, молодая женщина широко открыла рот, предусмотрительно высунув язык, и помогая себе правой рукой, вложила толстый конец себе в рот. Алина закрыла глаза и отдалась ощущениям, веки заметно подрагивали, а ноздри стали часто раздуваться в ответ на глубокое дыхание. Кончик языка, остренький и мокрый, так и остался над нижней губой под мясистым стволом, на глазах набухающим и обретающим венистые очертания. Алина закинула голову назад еще сильнее, сильно зажмурила веки, отчего мелкие морщинки собрались в уголках глаз и продемонстрировала щеками всасывающее движение. Олег застонал, его левая рука легла на голову маминой сестры, через секунду я осознала мягкое прикосновение мужской ладони и к моему затылку.

— Вот, все просто, – сказала Алина, часто и глубоко дыша, – племяшка, попробуй, вообще не противно…

Я сквозь густой туман внимала тетушкиным увещеваниям и подсознательно воспринимала команды, отчего-то утратив волю к самостоятельному мышлению. Алина, не выпуская из цепких пальчиков, не способных даже сомкнуться на упругом стволе, направила поблескивающую в лучах солнца головку в мою сторону. Пожалуй, у меня оставались бы шансы пассивно тянуть время, если бы не настойчивые подталкивания в спину, как бы то ни было, зачаровывающий орган оказался перед моим лицом; длинный, толстый ствол, голубые жилки просвечивают сквозь белую кожу, крупная головка вздулась и оттеснила крайнюю плоть, собрав ее складками; впервые я ощутила запах и тепло настоящего мужского члена. Неожиданно, бесцеремонно прервав мое любование, новый толчок в затылок заставил податься головой вперед и я мягко уперлась плотно сомкнутыми губами в упругий орган. Не довольствуясь малым, член как живой качнулся и со шлепком ударил меня по щеке, оставив на коже горящий след. Единственной задачей Олега было стоять перед нами и не позволять своему достоинству потерять хоть каплю своего эрегированного великолепия.

— Настенька, зайчик, открой ротик, – ласково щебетала тетя Алина.

Не дожидаясь моей заторможенной покорности, тетушка больно разжала мне челюсти, обхватив подбородок пальцами одной руки. В ту же секунду толстяк сухо раздвинул мне губы и головка погрузилась в рот. Интуитивно я создала препятствие языком, болезненное сжатие на щеках не прекращалось, а унизительное давление на затылок не ослабевало. Следует отдать должное, как только тетя освободила меня от своего настойчивого влияния, я смогла все-таки расслабиться и оценить чувства от наполненности, повторяя губами очертания головки полового члена. На язык попали солоноватые капли, сложно судить об увиденном блаженстве Алины, но смаковать набухший, сливовидный кончик не так уж и противно.

— Молодец, Настюшка, – впервые проявил свое участие Олег дрожащим, хриплым голосом.

Дождавшись, когда я выпущу изо рта член, до последнего обволакивая губами бархатистую поверхность, Алина с нетерпением перехватила инициативу и, причмокнув, одним движением вобрала ствол до середины. Всем своим видом тетушка демонстрировала свое мастерство и сулящее наслаждение, она стонала и извивалась призывно разжигая похоть. Не прекращая движений, работая головой взад-вперед, отчего слюнявый пенис пропадал между губ почти полностью, стоящая коленями на земле тетушка оттянула верх купальника. Лямки сдались и поведя плечами, Алина слепым движением стянула пестрый желто-коричневый лифчик. Невероятно, как при такой хрупкости стана у женщины могут быть такие великолепные груди! Крупные, налитые, увесистые, они колыхались не сдерживаемые больше ничем, кроме собственной тяжести. Алина не остановилась, также не прекращая попыток наконец уткнуться свои милым носиком в пах любимого мужчины, она в привычной манере отогнула свои большие пальчики, подцепила трусики с боков и насколько достала руками, опустила их по бедрам.

— Насть, еще хочешь? – сполна пресытившись и глубоко дыша, спросила тетушка.

Ответа не потребовалось, ей хватило одного прозорливого взгляда, чтобы уступить мне место перед изнемогающим от блаженства Олегом. Снова скользкий от слюны крепкий орган оказался возле моего лица. Борясь с отвращением, я сама приблизила щеку и знакомо обожгла ее прикосновением. Мысли кружились каруселью, взгляд затуманился еще сильнее, а точка фокуса сжалась на мужской промежности. Ничего в мире больше не существовало и даже слова и толчки Алины увязли в густом тумане. Я зажмурилась, широко открыла рот, по примеру Алины далеко высунула язык и ждала. Опыт подсказывал мне, что ничего страшного не произойдет, но какой-то внутренний барьер удерживал меня. Пассивно ожидая с открытым ртом я почувствовала прикосновения к губам, далее мягкое тепло прошло по языку, медленно водворилось и уперлось в горло. Не успела я поперхнуться, как упругий ствол проделал обратный путь. Каждый раз продвижение члена вызывало все меньше страха и дискомфорта; в какой-то момент я сообразила сомкнуть рот и губы плотно обхватили двигающийся изогнутый вверх поршень. Я простонала… Да, я действительно простонала от удовольствия, головка заполняла меня, раздувая щеки, движения становились все свободнее и упирались мне то в небо, то в щеку, то в язык. В самый разгар, когда, казалось, я признала правоту тетушки, пенис резко вышел, издав своеобразный звук, некое подобие хлопка и причмокивания.

— Настенька, ты мо-ло-дец! – по слогам проговорила Алина.

Я бессильно уселась на землю и, уперевшись руками позади и стала наблюдать. Алина, довольная собой, лукаво улыбалась; представ во всей красе своей наготы, она уже не казалась такой миниатюрной – смуглая малышка с афрокосами, подчеркнутым подбородком, впалыми щеками; ее осиная талия неправдоподобно, сродни кукольной, сочеталась с объемистыми сиськами и крутым изгибом широких бедер; мягкие ягодицы отделялись глубокой складкой от набирающих ближе к тазу бедер. Что касается самого интересного, скажу прямо, даже меня, девочку сманила ее настоящая, женственная, аппетитная щелочка. Миниатюрная, как и вся Алина, она источала блеск, а светлые, реденькие волоски кучерявились на лобке, розовые нежные лепесточки заманивали меня в темнеющую, мокрую глубину. Даже полные бедра, плотно сомкнувшись, оставляли киску на виду.

Алина греховно облизнула губы и опустилась прямо передо мной голыми коленками на молодую траву, руки разгребли сучки и тоже уперлись в землю. Передо мной прогнула спину тетя Алина, оттопыренный зад пришелся по вкусу даже мне, а реакция Олега и вовсе не заставила себя ждать, он одним прыжком приблизился к жене сзади и самозабвенно сложил свои ладони на аппетитные округлости. Тетя подняла лицо и вперила в меня свой пронзительный взгляд. Контанкт глаз долго сохранялся, анаконда мастерски гипнотизировала кролика и кролик тек, тек, тек… мои трусики хлюпали и прилипали при каждом шевелении.

Выдержка изменила мне, не искушенное сознание отказывалось воспринимать всю гамму красок действительности, я улетала. Время от времени искры сознания возвращали меня в реальность, в темноте я начинала ощущать собственные пальцы, беспощадно натирающие до сладкого умопомрачения, иногда свет пробивался сквозь веки и я встречалась взглядами со стонущей тетушкой, ее тонкие кукольные губки широко раскрылись и вместе с выдохом испускали стоны, а свисающие груди болтались от толчков тела. А временами слух возвращался и трио возбуждающих стонов аккампанировало звонким шлепкам мясистых тетиных бедер. Чувства мои обрели ясность и стоило мне одновременно увидеть, услышать и обонять окружающую реальность, как фонтан ярких искр застлал мои глаза.

Весьма опрометчиво с моей стороны было начать историю с самого яркого первого впечатления в пролеске на берегу Ладожского озера. Теперь, когда я способна наладить ход мыслей, хоть и с опозданием, но я могу восстановить для Вас всю последовательность событий. Итак, последний месяц моих каникул было решено провести в Питере в гостях у маминой сестры. Трехчасовой перелет, поездка из Пулково, квартира в старинном доме с высоченными потолками, белые ночи и пикник на Ладоге, вот вкратце и есть начало истории. Но обо всем по порядку в следующих главах…