Под ананасовым флагом

Ананасовый принт

Максим открыл дверь квартиры и удивлённо уставился на сарафан жены, лежавший в коридоре у двери в спальню. Там же в беспорядке лежала сумочка, рядом вторая, ещё какая-то одежда. Он прислушался. Из спальни доносились звуки речи, перемежавшиеся матерной руганью. Ругалась Оля, его жена. Максим подошёл к полуоткрытой двери спальни, легонько толкнул её, дверь приоткрылась лишь немного пошире, что-то мешало. Он толкнул посильнее, оказалось, что у двери лежали тоже на полу какие-то вещи и с удивлением увидел жену, сидящую на постели в трусиках и лифчике в окружении вороха скомканной одежды. В руках она держала два каких-то попугаистой расцветки предмета – то-ли юбки, то-ли платья.

— Оль, – настороженно позвал он, – ты чего?

— Мы никуда не едем, – трагическим голосом произнесла она, – мне нечего надеть. И я жирная корова.

* * *

— Сэкэнд хэнд? – Макс удивлённо глянул на жену и встряхнул бумажными пакетами в руках, – Оль, ты же на десять лет вперёд закупилась шмотками! Зачем тебе ношенное?

— Ты ничего не понимаешь. Там бывают абсолютно новые и совершенно отпадные вещи. Зайдём.

Спорить на шоппинге с женой бессмысленно, нет, есть способы, но они настолько иезуитские, что если вскроется – себе дороже станет.

— Это, это, это, – Оля с деловитым видом бросала какие-то вещи в корзину, Макс с удивлением заметил, что и впрямь были новыми, с бирками – вот это примерь, я уже померяла такое, – Оля дала ему яркую футболку с купальными трусами в комплекте, – смотри, у меня такая же футболка будет, – она хихикнула, – с ананасами. Теперь мы точно не потеряемся, можно просто ткнуть пальцем в свою и спросить – видели человека в такой же? А сказать по-английски ананас даже я смогу!

— В самом деле? И как по-английски ананас? – ухмыльнулся Максим.

— Ананас! – довольно выпалила она и, увидев его реакцию, удивлённо спросила: – нет?

— Пайнэпл. Пайн-эпл. Дословно – сосновое яблоко. Потому что на шишку похож.

Она обиженно надула губки и он поспешил чмокнуть её в щёку со словами:

— Тебе достаточно будет указать пальцем на свою футболку. А ещё лучше выучить хотя бы несколько слов. Например, май хабби, ти-шорт виз пайнэплс.

— Ты же знаешь про мои способности к языкам. Май хобби… пайнэпл?

Он расхохотался и махнул рукой:

— Ладно, потом научу. Бери футболки. Размер мой вроде бы.

* * *

— Максик, полосочки оставлять?

— Полосочки?

— Я в салон загара иду. Полосочки оставить незагорелые?

Макс непроизвольно сглотнул судорожно от картинки, мгновенно возникшей в мозгу – он очень любил этот контраст на её теле, когда на бронзовой коже оставались две поперечные белые полосочки, казалось светившиеся в темноте.

— Оставь, – голос как-то сразу чуть подсел и она засмеялась, с удовольствием поняв, что муж моментально возбудился.

— Даже не думай, – хихикнула она, – у меня назначено на время. После может быть. Если будешь хорошо себя вести. Вернусь – буду шмотки мерять, а ты будешь оценивать. Потом глупостями займёмся может быть.

— А давай сначала глупостями?

— Не-а, – она игриво наморщила носик, – мне нужен заинтересованный судья.

* * *

Оля лежала на спине, расставив ноги и не могла заставить себя перевернуться, рискуя сгореть. Сил не было совсем, была только сладостная нега. Курорт оказался именно таким, какой они и ожидали, и отель не слишком далеко от моря, не на самом берегу, а минутах в пяти, самое то, чтобы пройтись кривыми старинными улочками, наслаждаясь видами и представляя, как они могли бы здесь жить

— Странно, как много дружелюбных людей вокруг, – сказал Макс, – Вот тот чёрный парень, например, помнишь, подходил к нам? Он сказал, что мы классные ребята и ещё сказал, что он по вечерам бывает в пляжном баре и будет рад выпить с нами. А та женщина, что угостила тебя колой спрашивала меня, занимаюсь ли я профессионально спортом и сказала, что она с мужем живёт в том отеле, – он кивнул в сторону берега, – Плаза, кажется. Ты можешь себе представить, что подошла бы к какой-нибудь паре и просто так угостила их колой? Потом пара была, я не понял их, они по-испански болтали, но тоже что-то хвалебное говорили и про тебя и про меня. Эрмоса пареха! Здесь так принято, что ли? Ладно – ты, ты же красавица у меня, так, что кривишься? Красавица! Лучше всех! Нет, я не лгу и не льщу, как можно себя так недооценивать?

— У меня жопа толстая, – нахмурилась она, – я про себя всё знаю.

— Блин блинский, – возмущённо воскликнул он, – ещё раз так скажешь, я тебя в эту жопу точно выебу!

— Опять обещания, обещания.. – картинно закатила она глаза, – что, правда не толстая?

В этот момент к ним подошла ещё одна парочка. Женщине было лет тридцать пять, мужчина постарше:

— Привет! – солнечно улыбнулась женщина, – слышу родную речь, не могу пройти мимо, тем более мимо такой красивой пары. Можно мы рядышком?

— Э-э-э… конечно, – чуть растерянно пролепетала Оля.

— Народу уйма, – не убирая улыбку, продолжила та, – а поболтать не с кем. Я Ника, это мой муж Марат, мы из Новгорода, того, что великий и из Питера.

— Это как? – спросил Макс и добавил, – Я – Максим, Макс можно, моя жена Оля.

— Мы то там, то там живём, удалёнка. В Негорьком у нас дом, в Питере квартира.

— В Негорьком?

— Есть же два Новгорода, один наш – Великий, второй Нижний, – в этот момент Ника странно хихикнула, – бывший Горький. Ну и наши города часто путают.

— А мы из Питера, кстати, – сказала Оля, – в Великом Новгороде были как-то раз на автобусной экскурсии. Красивый город.

Через полчаса обе пары уже вовсю болтали, смеялись шуткам.

— Ребята, может стоит спустить ваш флаг? – с улыбкой спросил Марат, а Ника добавила, – Мне кажется, все вокруг только на нас и смотрят.

— Флаг? – переспросила оля.

— Ну да, – Марат кивнул на футболку с ананасом, висящую на пляжном зонте, – все наверное думают, что вы команду набираете.

— Ага, – снова хихикнула Ника, – а мне кажется, у нас отличная команда уже подобралась. Как насчёт поужинать вместе?

** ** **

— Оленька, позволишь пригласить твоего мужа на танец? А ты – моего?

— Конечно, – улыбнулась Оля, – а у вас в семье принято, чтобы женщина приглашала кавалера?

— О, женщины всегда смелее, – засмеялась Ника, и обратилась к Максу:

— Максим, приглашаю тебя на белый танец, твоя жена разрешает.

— Обмен? – так же с улыбкой вставил слово Марат, – Оля, а у нас танец не белый, да?

Легчайшее, только чуть будоражащее кровь опьянение, Полузнакомая красивая женщина, её руки на его плечах, он обнимает её за талию – м-м-м, наверняка ходит в спортзал, спортивная!

— Вы давно в теме? – горячий голос Ники, кажущийся шёпотом на фоне музыки.

— В теме? – переспрашивает Макс, – в смысле – отдыха?

— Ну да, отдыха, – хихикает Ника, – слушай, вы сколько вместе?

— Семь лет.

— М-м-м… классика, – смеётся она, – мы с Мариком на седьмом году начали отдыхать. Что с тобой?

— Что? – спросил он.

— Ты немножко отстраняешься, как будто боишься коснуться моей груди. Разве тебе не нравится? – она неожиданно накрыла его кисть, лежащую на её плече и передвинула так, что ладонь его накрыла её грудь, – Это разве может не нравиться?

Макс впал в ступор от неожиданности. Голова кружилась, мысли не могли собраться вместе, его рука на женской груди, чужой, не Олиной, внезапное вожделение, какой-то мелкий бес, нашёптывающий в ухо – возьми, возьми…

** ** **

Гостиница, незнакомый номер, он жадно целует полузнакомую женщину, мыслей нет, только жгучее желание, где-то на дне сознания слабый страх, что жена узнает, как сквозь пелену проступает мысль, что в двух шагах, на соседней кровати, расставившая широко в стороны ноги, между которых быстро качаются, напрягаясь, чьи-то ягодицы, так ведь та женщина и есть его жена, он на миг ужасается этому, но уже и сам проникает в женщину, лежащую под ним, так же раздвигающую бёдра. Безумие, безумие, да плевать, важно то что здесь и сейчас, какая она непривычная, её лоно кажется совсем другим, она чисто выбрита, в отличие от его Оленьки, сохраняющей аккуратный треугольничек коротких волос. Женщина под ним стонет и вскрикивает, он сам что-то бормочет, что-то рычит, пытаясь проникнуть в неё ещё глубже, ещё, хотя уже и некуда, его лобок бьётся о её, на миг становится больно, но слишком сильно вожделение и боль исчезает. Она впивается в его рот кубами, это не поцелуй, она сосёт его язык, жадно, мокро и он сосёт в ответ.

Потом он лежит в темноте, отвечая на уже ласковые поцелуи неожиданной любовницы и со смесью стыда и ревности прислушивается к звукам поцелуев и шёпоту на соседней кровати. Всё произошло так спонтанно и неожиданно, ему страшно, что же теперь будет. Кажется Ника угадывает его чувства и шепчет ему:

— Ты всё ещё ревнуешь её…Это пройдёт. Или это будет очень сладкая, желанная ревность. Марат очень хороший любовник, ты можешь быть уверен. Твоя девочка счастлива сейчас. Как и я.

— Ты… тебе понравилось? – спрашивает он севшим голосом и слышит тихий смех:

— Вы оба не очень опытные, да? Это так возбуждает. Ты очень хорош. Такой… необузданный, жадный до ласк. Мне очень понравилось. О! Марик зовёт. Ты готов к дессерту? – она хихикает, – вы же любите это, да? Идём, милый.

Он послушно встаёт, несколько шагов к соседней кровати. Его жена лежит, прикрыв глаза рукой, бёдра её раздвинуты, в темноте блеснула влага на лобке и половых губах. Ника целует его в губы и тянет к паху его жены, целует её лобок и тут же приникает долгим поцелуем ко рту Максима, её язык в его рту, юркой змейкой струиться по его языку, а потом она отпускает его рот и тянет его голову к Оле. И он делает то, что было бы невозможным совсем недавно. Он прижимается лицом к влажному от пота лобку жены, он перебирает губами её кожу, захватывает ртом её лабии, он облизывает их, с трепетом и сладостным ужасом понимая, что слизывает сейчас со своей жены чужую сперму. Краем глаза он видит, что его недавняя любовница в такой же позе, как и его Оля лежит рядом, а Марат так же, как и он, вылизывает свою жену.

— Макс… – слышит он тихий голос Оли, – я люблю тебя…

— И я тебя, – бормочет он в ответ и перемещается выше, к её лицу, начинает целовать её неистово, ощущая, как его член снова наливается и крепнет.

А потом наступила небольшая неловкость – когда возбуждение немного спало. Ни Максим, ни Оля не знали, как теперь вести себя после спонтанной оргии.

«Оргия, – Оля мысленно покатала это слово в мыслях, – это же и была настоящая оргия!» Она с опаской искоса глянула на мужа, боясь встретиться с ним взглядом. Марат понравился. Он был таким непривычным, все его движения в ней были другими – и ритм, и амплитуда, и сила толчков. Именно эта непредсказуемость и понравилась. А ещё её безумно возбуждали звуки с соседней кровати! Но что же будет потом, когда похоть улетучится? И как вообще получилось, что эта пара соблазнила их? И кто кого соблазнил?

Она исподтишка поглядывала на мужа, гладящего прелести Ники, а сама льнула грудью к Марату и её пальчики, лежащие на волосатом животе любовника медленно, но настойчиво, по миллиметру, смещались к ещё более заросшему жёсткими волосами паху, к волшебному мужскому орудию, так удивившему своим отличием от привычного.

Её рука наконец накрыла член Марата – мягкий, но не полностью опавший, когда она вдруг встретилась взглядом с мужем. Она вздрогнула, ещё не до конца осознавая, что ей можно, что он разрешил ей, а он тоже настороженно глядел на неё, ожидая её реакции на то, что его рука гладит живот любовницы. Оля слабо улыбнулась и едва заметно кивнула головой – можно мне? И с радостью увидела ответный кивок – можно.

Её сразу отпустило. Сразу вдруг стало не страшно. Она перекатилась на четвереньки, ещё раз коротко улыбнулась мужу, уже открыто, благодарно и опустила голову к низу живота Марата. Её распущенные волосы накрыли мужской пах и то, что она делала в этом импровизированном шатре. Но интриги не было, слишком понятны были ритмичные небыстрые движения головы вверх-вниз, вверх-вниз.

— Какая она у тебя, – с улыбкой на губах и в голосе пропела, а не сказала Ника, – милая девочка! М-м-м… Милый, потом, когда меня хорошенько выебешь, пустишь меня с ней поиграться наедине?

— Поиграться? – хрипло переспросил он, с восторгом ощущая, как стремительно твердеет его член.

— Хочу вылизать её, – стонала она, – чтоб никто не мешал… Чтобы она полностью раскрылась…м-м-м… а пока еби меня скорее, Макс, Макс, будь жёстче…бей…

Макс понемногу приходил в себя. Оли и Ники нет. Он вопросительно посмотрел на Марата, отчего-то боясь обратиться к нему с вопросом.

— Девочки в душе. Секретничают, – улыбнулся он, – обе очень довольны.

Макс ошарашенно нлядя в его смеющиеся глаза, спросил:

— Вы что же, настоящие свингеры?

Лицо Марата приобрело не менее ошарашенный вид:

— А вы – разве нет?

В этот момент распахнулась дверь ванной и в комнате появились девочки, завёрнутые в полотенца.

— Марат, – Ника воскликнула с нотками весёлой истерики, – Марат, ты охуеешь!

— Они не свингеры, -опередил ей Марат.

Несколько секунд Марат и Ника обменивались молча взглядами, а потом Марат с сомнением в голосе обратился к Максиму:

— Макс, но ваши футболки?

— В смысле?

— Футболки с ананасами, футболка – как флаг на зонтике это почему?

— Футболки мы купили перед отпуском, – Макс переглянулся с Олей , – нам показались прикольными и сами футболки, и то, что принты одинаковые. Приметные.

— Ребята, а вы же что-то странное на пляже заметили, да? Вы говорили, что народ какой-то дружелюбный очень, да? – с трудом сдерживая улыбку спросил Марат.

— Ну да, – всё ещё не понимая, к чему клонит его новый молочный брат, кивнул Макс, – несколько человек ни с того, ни с сего подходили, напитками угощали, один чёрный звал вечером в бар на пляже, хотел выпивкой угостить… потом женщина одна, постарше нас…

— Господи, какие же они милые, сладкие, – почти простонала Ника грудным голосом, – невинные совсем, неиспорченные, я заплачу сейчас. .. Марик, неси платок! Это же получается и они классные, и мы классные! Они не в теме вообще, а мы их соблазнили! Блин, я счастлива просто. Я так счастлива была, когда в школе мальчика, которого любила соблазнила, а он думал, что это он меня…

— Да объясните же наконец, в чём дело-то! – недоумённо воскликнула Оля, – я чувствую, что мы что-то сделали не так, что какая-то путаница…

— Да, да, – закивала Ника, – котятки, ваши футболки… В общем, ананас у свингеров это что-то вроде неформального герба, типа метки. Если видишь человека с ананасиком на одежде, с тату, с чем-то таким, то восемь из десяти, что он свингер. А вы мало того, что в купальниках с ананасиками, так ещё и футболки с принтом будто флаг повесили! Мы к вам бы и не решились подойти, если б не этот флаг, понимаете? Марик увидел, сказал: Ник, глянь какая парочка красивая, да ещё и наши. И мы вас сразу захотели. М-м-м… мне правда плакать хочется, так это трогательно…

— Но мы не свингеры… – растерянно пробормотала Оля и добавила, – были. Мы даже никогда об этом не думали.

— Ну вам же понравилось, – сказал Марат.

Макс и Оля ошарашенно переглядывались. То, что произошло между парами в их мыслях было спонтанной случайностью и хотя ничего по сути не изменилось, то, что их приключению было дано название выбило их из привычной реальности.

— Так, – решительно сказала Ника, – я знаю, что нужно сделать. Она схватила бутылку с виски, быстро плеснула в два стакана и протянула новообращённым, – пейте.

А когда супруги беспрекословно выполнили приказ, забрала стаканы, взяла Макса за запястье и сказала:

— Макс, мы идём в душ, я тебя в чувство приведу, Марик, Олю э-э-э… успокой.

Супруги были настолько ошеломлены открывшимися им новым реалиям, что столь же беспрекословно подчинились.

— Ник, – тихо говорит Оля, сидя ночью с новой подружкой на балконе, пока их мужья посапывают обессиленные- а в Питере где удобней встречаться – у вас или у нас?