Под звуки КиШей. БДСМ-сага. Часть 3. Наблюдатель

У тихого пруда она гулять любила,

За нею я наблюдал с дуба каждый день…

Когда дверь в ванну закрылась за Наташей, Юра протянул руку и включил с пульта аудиосистему, потом пару раз ткнулся в телефон и из динамиков заиграла последняя композиция, которую парень слушал сегодня по пути из школы. Трек тогда прервался на последнем куплете:

Но вдруг раздался хруст, и сук мой надломился,

Едва не утонул, на всю жизнь воды напился.

Я выплыл кое-как, сел на камень и поник.

Юра любил КиШей. Довольно странно для его возраста, но однажды, ещё в начальной школе, он наткнулся на творчество Горшенева, и ему понравились тексты. Впрочем, в его плеере было множество песен самых разных исполнителей последней полусотни лет, включая треки этого года.

Легкая дрожь, спрятанная в толще мышц, наконец унялась. На его взгляд, первый раз прошёл неплохо. Он старался оценить происходящее не с точки зрения личных восторгов от лишения невинности (да еще с кем!), а с точки зрения различий между тем, что было, и тем, что, в его понимании должного, было быть. Работа над ошибками, разбор полётов, к которому его всю жизнь приучал отец. Но даже объективно вроде бы выходило неплохо, особенно с учетом того, что в большинстве случаев женщину во время секса больше заботит вид собственных сисек, чем волнение и неуверенность мужчины. В идеале женщину не должно заботить вообще ничего, и, судя по поведению во время второго оргазма, Наталья Сергеевна была погружена в процесс полностью. Наталья Сергеевна. Учительница. Когда-то давно, рассматривая её фото Юра называл русичку про себя Наташей, Наташенькой, Натой, иногда даже Наташкой, а сейчас почему-то в голове было только обращение по имени-отчеству и на Вы. Даром, что пять минут назад педагог высшей категории Вольф Наталья Сергеевна целовала своему ученику ноги и жадно глотала сперму. Парадокс. Поставив мысленно себе «четыре» из-за незапланированного окончания (со скидкой на то, что это — первый раз), Юра поднялся с кровати.

Натянул трусы, собрал и бросил на стул всю одежду. Туфли на шпильках поставил у кровати (вдруг понадобятся). Запер входную дверь, заодно принёс из коридора пальто, платье и сумочку, с кухни — холодный свежевыжатый виноградный сок и бокалы. По идее, тут должно было быть вино, но отвращение к алкоголю ему также привил отец. Юру подмывало зайти в ванну, понаблюдать за процессом или даже присоединиться, но он заставил себя этого не делать: кто его знает, как она отреагирует… Так что он просто стряхнул с одеяла розовые лепестки, залез на кровать, уселся, привалившись к спинке, и погрузился в музыку.

Вскоре дверь открылась, на пороге появилась Наталья Сергеевна, замотанная в два махровых полотенца: на голове и на теле. На шее был сырой ошейник.

— Ванна свободна, — сказала она, медленно пройдя в комнату.

Юра кивнул глазами и повернулся, спуская ноги на пол. Учительница поняла это по-своему: не дойдя до кровати, она опустилась на колени, медленно и грациозно села на пятки, а потом положила голову на бедро своего ученика.

— Ну вот, — задумчиво произнесла она. — Я первый раз в жизни изменила мужу, и ничуть не жалею об этом.

Парень медленно снял с её волос полотенце и нежно погладил женщину по мокрым волосам и шее. Наташа перехватила эту руку, поцеловала и приложила к своей щеке:

— А еще сегодня я отдалась своему ученику и стала его рабыней. И мне даже не страшно. Наоборот — так спокойно, как сейчас, мне почему-то никогда не было.

— Наверное, это — любовь?… — полувопрос-полуутверждение сопровождался почёсыванием за ухом мурчащей, как кошка, женщины.

— Наверное… Вам, надеюсь, понравилось? — женщина подняла голову и заглянула Юре в глаза.

— Вопрос на женском форуме: какие признаки того, что парень лишился девственности? Ответ: кроме хитрой рожи — никаких.

Наташа засмеялись:

— Да, рожа у тебя действительно — хитрее некуда, – она снова положила голову на его колено и резко вскинулась: — Стоп! Что? Правда?

Юра кивнул.

— Капец… — она вернула голову в исходное положение. — А почему так?

— Быть может, всё это время я ждал тебя? — произнес он, перебирая волосы классной руководительницы.

Не сказать, что это была ложь: немалая доля истины в этом присутствовала, но, конечно же, это была не вся правда. Причин был целый комплекс. Это были и особенности характера довольно замкнутого юноши, и особенности воспитания, заставлявшие его искать девушку соответственного интеллектуального уровня и внешности, и то, что сверстницы видели в нем излишне занудливого и чопорного педанта. Правда, как правило, они не употребляли таких сложных слов, заменяя их ёмкой характеристикой «мудак».

Отец говорил, что это временно, уже годам к двадцати — двадцати двум это изменится, и самых назойливых поклонниц придётся отгонять палкой, а на звание жены проводить конкурс с тремя отборочными турами. Мама это подтверждала. И её фотографии с соревнований по спортивной аэробике — тоже.

Дядя, правда, говорил иначе: «Всякую тварь — на хуй пяль. Бог увидит — лучше даст». Но дядя, старший брат отца, был наркоманом, в завязке (вроде бы, в завязке), был у них дома раза два, и его мнение мало кого интересовало.

— И как я, не сплоховал? — иронично спросил Юра.

— Нет, что ты… Ой! — женщина прикрыла рот ладошкой, поняв, что давно говорит на «ты». — Простите, Хозяин… Всё было просто замечательно. Забылась даже…

Виноватость на её лице отразилась вполне настоящая, без лукавства.

— Тебе нравится так меня называть? — спросил Юра, всё ещё делая над собой небольшое усилие, чтобы не называть её по имени-отчеству.

Наталья отстранилась, подняла на него взгляд и сказала абсолютно уверенно и чётко:

— Я пришла, чтобы служить вам, Хозяин, — Наталья Сергеевна неглубоко, но изящно поклонилась, не вставая с колен. — Я вверяю всю себя вашей власти.

Примерно так выглядело принесение вассальной клятвы Сюзерену в кино и книгах про Средневековье. Или, скорее, принятие подданства. Что-то такое, в общем. Покорность, но без самоунижения. Юра задумчиво хмыкнул.

— Прямо так? Всю себя? Без остатка, без скидок? А если вдруг я потребую чего-то неприемлемого или попробую причинить вред тебе или твоим близким? — привычка задавать вопросы, доходить до сути, искать уязвимости была с Юрой всегда.

Наталья Сергеевна думала недолго. Собственно время, проведённое ею в душе, помимо гигиены, было потрачено и на оформление в слова ее личных ориентиров и положения в резко изменившемся мире.

— Я не верю в то, что Вы способны на это. Если я провинюсь, Вы вправе наказать меня так, как сочтете нужным. Но Вы никогда не сделаете ничего необратимого и не вмешаете в это третьих лиц. Я чувствую это в Вас и вообще вижу порядочного и адекватного человека. А понятия о приемлемости у нас, мне кажется, похожи. И, в конце концов, мы можем их обсудить и прийти к общему знаменателю.

— Заключить контракт? — поднял бровь Юра.

— Можно и так, — пожала женщина плечами. — Мне всё равно. Я — ваша не формально, а по сути.

Юра наклонился к ней, взял за подбородок и испытывающе посмотрел в глаза:

— За четыре года формального знакомства мы с тобой говорим второй раз. И первый — на равных, как мужчина и женщина, а не как учительница и ученик. Откуда такая уверенность?

Улыбка.

— Хотя бы от того, что Вы задаёте все эти вопросы, несмотря на… Вы позволите? — женщина протянула руку к парню, заставив его немного откинуться назад, и взялась за резинку боксеров.

Теперь уже Юра приподнимался, позволяя стянуть с себя трусы. Уже довольно давно стоящий член проскользнул в горячий влажный рот учительницы.

В этот раз Наталья Сергеева отсасывала медленно и нежно, не задействуя горло, но чаще используя зубы и постоянно помогая себе руками. Она гладила своими теплыми нежными ладонями бедра и живот мужчины, коготками ласкала яички, периодически отрывалась ртом от члена и целовала, щекотала языком, терлась носом, низ живота, до самого пупка, заставляя откинувшегося назад Юру вздрагивать всем телом и рычать. Она ничего не спрашивала, отлично чувствуя настроение молодого кобелька.

Насладившись орально, она также медленно поднялась на ноги, полотенце соскользнуло на пол и Ната, одетая теперь только в один лишь ошейник, на выдохе медленно и грациозно насадилась на мокрый член, сыто чавкнувшей пиздой. Вздрогнула, из дав сдавленый стон, когда твердая плоть упёрлась в шейку матки. Тут уже Юриной выдержки не хватило. Руки сами схватились за крупную упругую задницу и сжали со всей силы, так чтобы вся пятерня отпечаталась синяками, чтобы неделю, садясь, вспоминала его любовь.

Учительница томно выдохнула, замерла, выгнув спину в верхнем положении, оставив внутри себя только головку. Юра резко ударил тазом снизу, заставив женщину согнуть выгнутую спину и припасть к нему. Наташа ритмично заохала, отзываясь звуком на каждый удар хуя. Руками она держалась за плечи своего Хозяина, стараясь не оставить следов ногтей на коже юноши. Немного погодя, он слегка ослабил фрикции и во взгляде женщины промелькнула капля осмысленности. Поведя волосами, она пощекотала ему грудь и лицо, а потом впилась губами в сосок. Юру передернула как от удара током — это было приятно, но отвлекало и мешало сосредоточиться, а потому — пресечь! Схватив партнёршу за волосы, он запрокинул ей голову назад, отвесил пощёчину и резко перевернулся, не вынимая члена, вновь оказавшись сверху.

Продолжая быстро двигать тазом, держась за вздетые к потолку ноги, Юра всмотрелся в Наташино лицо: глаза были полуприкрыты, женщина «плыла», как после бутылки водки или апперкота от бойца ММА. Впрочем, ощущение крепкого мужского члена внутри влияет на женщину гораздо сильнее того и другого…

Юра ударил и по второй щеке, для симметрии. Женщина взрыкнула, фыркнула, как лошадь, и всосала в себя два пальца, ударившие ее руки. Сосала она с остервенением и яростью, будто это и не пальцы вовсе, а самый вкусный в мире хуй, руками держа грудь, сжав соски.

Засовывая ей пальцы левой руки поглубже в глотку, Юра снова ущипнул учительницу, но в этот раз — за мокрый от маслянистой влаги клитор. Тут Наталья Сергеевна снова забилась в оргазме, зажав Юрину шею лодыжками, а зубами — пальцы. Не больно: не укус, а, скорее, точка опоры.

Когда ее тело наконец расслабилось, Юра выскользнул из неё. С члена капала смазка, с пальцев левой руки — слюна. Перевернув Наташу на живот, он стащил её ноги на пол, животом оставив на кровати, придав ей позу «раком». Пришедшая ему в голову мысль была дерзковата, но попробовать хотелось до жути. Мокрые пальцы легли на анус и начали его нежно массировать, аккуратно надавливая.

Напряжённый голос раздался через полминуты, когда судороги утихли и женщина немного оклемалась:

— Хозяин, я не готовилась, — она вся была, как натянутая струна, но противодействовать не пыталась.

— К чему? — замер Юра. Одна фаланга среднего пальца уже проникла внутрь.

— К анальному сексу. Вы ведь его хотите? — напряжение из голоса не исчезло.

Юра смутился, но палец не вынул;

— Ну, да, хотелось попробовать.

— К нему готовиться нужно довольно долго, — её голос смягчился. — Если очень хотите, я могу этим заняться, но на это уйдет примерно час. Сделать?

Вздохнув, Юра вынул палец:

— Не надо, в другой раз, — он вытянулся на кровати. — Это ведь не последняя наша ночь?

— Конечно, не последняя, — Наталья заглянула ему в глаза, как нашкодившая кошка, поцеловала в солнечное сплетение. — Просто без подготовки казус выйти может.

— Не оправдывайся, — Юра прижал к себе рыжую голову. — Это я виноват, что не предвидел и полез незнаючи.

— Хорошо. Хозяин, хотите я вам снова минет сделаю?

— А ты хочешь? — он приподнял голову.

— Очень. Я сперму хочу. Она у вас вкусная и пахнет так, что с ума сводит, – Наташа тряхнула кудряшками и поднялась к члену.

Юра хмыкнул. Ещё бы! Он последние трое суток кроме фруктов и шоколада, ничем не питался. Хотя, как назло, хотелось свиной рулет с чесноком и хреном.

— Ну смотри, — Юра улыбнулся. — Хотя, если хочешь именно спермы, я могу и сам всё руками сделать. Мне кажется, ты устала уже.

— Долгий день… — оторвавшись от только взятой в рот головки, чуть виновато сказала Наталья. — С восьми утра бегала, готовилась. А когда не бежала — так сидела в одной позе, не шевелясь. Ну и ты… Вы, — быстро поправилась она, — оттрахали сейчас меня так, как давненько не бывало. Только давайте не в рот, а на грудь. Я слижу, а вы посмотрите. Думаю, вам понравится.

— Ладно, — Юра встал и начал, в ручном режиме, сосредоточенно доводить себя до оргазма.

Наташа стояла на коленях почти вплотную, поднеся к сиське к головке. Было достаточно сложно, таблетка всё ещё работала, активно препятствуя финалу, но через несколько минут всё получилось. Горячая струя вязкой жидкости ударила в правый сосок, обжигающими каплями окропила грудь, немного попав на подбородок. Ещё раз Наталья Сергеевна не кончила, как в прошлый раз, но удовольствие было написано на её круглом лице так отчетливо, что Юра был доволен, как сытый кот: ОНА довольна! ЕЙ со мной хорошо!

Слизнув остатки семени с члена, женщина начала медленно и аккуратно собирать сливки с груди. Несколько крупных капель она подцепила ногтями и аккуратно положила по очереди на язык, немножко покачав на нём перед тем, как проглотить. Качала явно не просто так: из поглощения спермы она делала шоу. А как медленно и страстно она вылизывала свои тяжелые груди! Остатки, слишком мелкие для того, чтобы собирать пальцами, и недоступные для слизывания, она с наслаждением растёрла по своему телу.

— Шикарно! — сказала она, откидываясь на кровать и блаженно потягиваясь.

Юра слез с кровати и разлил виноградный сок из декантера по бокалам. Зачем в его доме был декантер, Юра не знал. Вина на столе не было ни разу, но декантер в шкафу был. Густой и приторно-сладкий сок красными глицериновыми каплями стекал по стенкам тонкого стекла. Женщина с достоинством приняла сосуд, с мелодичным перезвоном они чокнулись. Попробовав, Наталья хмыкнула:

— Это что, сок? — спросила она, пригубив.

— Да, — Юра кивнул. — Сам выбирал виноград и выжимал. А спиртное в моём доме не пьют. Наташа ещё раз задумчиво хмыкнула. — Полагаю спрашивать, где здесь можно выкурить сигарету, тоже смысла нет?

— Нет, почему? Смысл, безусловно, есть, — парень опустился на кровати рядом.

— На балконе? Слегка удивлённо спросила она.

— Нет. Да и зачем тебе знать? Ты же не куришь, — он иронично посмотрел на нее сквозь бокал.

— Юра, я курю больше десяти лет, — Наташа поставила бокал на прикроватный столик.

— И снова — нет. Ты куриЛА больше десяти лет, а сейчас ты не куришь. С сегодняшнего дня и навсегда. Или, по крайней мере, до тех пор, пока не решишь расторгнуть наш ещё не написанный контракт.

Едва лишившейся девственности парнишка исчез, вместо него с Натальей снова разговаривал сильный и властный Хозяин, с искрящимся взглядом которого было невозможно спорить. Наташа едва не поперхнулась от мгновенности перехода. О попытке бунта и речи быть не могло. Взывать к снисхождению? Она заглянула в глаза цвета Чёрного моря. Юра помотал головой:

— Нет, не проси. Никаких «с понедельника», уменьшить количество сигарет или перейти на электронку. Ты бросаешь курить здесь и сейчас, навсегда. Я помогу, чем смогу: пластыри, таблетки, психотерапия, конфеты, книги… Но никакого курения, ни в какой форме, никогда. Решай.

Наталья Сергеевна задумалась. Или, скорее, зависла. Никаких особенных мыслей в её голове не было, разве что промелькнуло что-то вроде «знала, на что шла». Хотя, конечно, не знала. Юра прав: по существу, они сегодня первый раз общаются, и все её представления об этом человеке – лишь фантазии, основанные на зрительном образе, и только.

— Ладно, — она потянулась к сумочке и достала оттуда пачку сигарет, протянула ему.

Юра снова помотал головой:

— Нет, мне ничего отдавать не нужно. Ты бросаешь курить не для меня, а для себя. Проверять и контролировать тебя я не буду, никогда я ни в чём. В сигаретах — тем более. Я доверяю слову своей женщины и верю, что у меня никогда не будет повода усомниться в нём. Иначе это просто не моя женщина.

Наталья задумчиво повертела пачку в руках, потом отложила её, снова слезла на пол, встав на колени:

— У вас не будет повода сомневаться в моих словах или не доверять мне.

Строго посмотрев на нее, парень кивнул, и тут из его живота раздалось урчание. Громкое. Не только женщины готовятся к свиданиям по полдня и больше. Парни иногда ещё и не жрут от волнения. Наташа и Юра посмотрели друг на друга, а потом хором рассмеялись, сбрасывая то небольшое напряжение, которое повисло в воздухе.

— Идите уже в душ, Хозяин, а я что-нибудь приготовлю.

Кивнув, Юра скрылся в ванной. Залезая в джакузи и включая воду, глянул на часы: однако, уже половина одиннадцатого. Если предположить, что на все разговоры и прелюдии ушло полчаса (а это — максимум), то выходит, что трахались они часа два. Приятный результат, хотя и чуть-чуть подпорченый неожиданным финалом.

Подумав, Юра улёгся на дно, прямо на форсунки и включил гидромассаж. В почти пустой ванне это было забавно. Горячие струи массировали под уставшее тело и разгоняли мысли. Пожалуй, это и требовалось. Всё равно анализировать было особенно нечего, а эйфория от произошедшего просто сносила башню: счастье поглотило его почти полностью.

«В ближайшие дни будет постоянно хотеться поделиться хоть с кем-то… Надо удержаться. Через два дня прилетают родители. Нужно место для свиданий… Так, стоп, а завтра русский есть? Блин…» Шлёпая мокрыми ногами по кафелю, он сходил до родительской спальни и взял телефон. Вернувшись обратно, открыл расписание. Так и есть: русский и литература — первые два урока. С восьми-тридцати и с девяти-двадцати пяти. Да и, несмотря на усталость, вряд ли они скоро уснут.

Покинул ванну парень минут через пятнадцать: да много ли надо, пот смыть? Не найдя учительницу в спальне, он пошёл на писк микроволновки, и слегка оторопел от того, на сколько бурную деятеяльность развела Наташа. На подоконнике исходила паром тарелка, с чем-то вроде пирога или пудинга-пятиминутки, в раковине обитали венчик и стакан для блендера, а сама Наталья выкладывала на тарелку из кастрюльки пельмени. На подготовленном подносе уже стояли в стеклянных пиалах сметана, кетчуп и сырный соус.

— Ой, — Наталья обернулась и застыла с шумовкой в руках, в фартуке на голое тело. — Не успела…

Юра улыбнулся и сел за обеденный стол, сделав жест, мол, ничего страшного. Учительница слегка смутилась и вернулась к прерывному занятию, а школьник обратился в созерцание. Наблюдая за женщиной сзади, не приходится рассеивать внимание, нет необходимости отвлекаться на эмоциональные реакции, и можно просто наслаждаться. Женщинам, кстати, это тоже нравится. Зрелым, красивым и уверенным в себе женщинам. Впервые Юра осознал это в конце пятого класса, когда наконец понял, почему Наталья Сергеевна, порой придя задолго до первого урока, подолгу что-то медленно, плавно, но очень тщательно ищет в нижней секции шкафа. И посему этого не происходит, когда раньше времени приходил кто-то ещё.

Наташа наклонилась, чтобы поднять случайно упавшую вилку, позволяя ученику оценить не только идеальную форму и размер ляжек, но и вид половых губ сзади. Большие губы были мясистыми, нежных округлых форм, а малые аккуратно выступали из них розовыми лепесточками. Юра аж разомлел.

— Нравится? — согнувшаяся Наташа обернулась с хитрой улыбкой.

—Конечно» — совершенно искренне ответил Юра, — А тебе?

— Мне тоже. Следить за взглядом любящего тебя мужчины — всегда удовольствие.

— А почему ты этого не делала, когда я учился в пятом классе? Ты же знала, что я за тобой наблюдаю, даже позировала мне.

— Юр, — женщина поставила все тарелки, пиалки и бокал с соком на доску, и торжественно поднесла к столу так, чтобы её тяжёлая белая грудь сосками задевала стенки соусников. Опустилась на колени. — Во-первых, это было бы уже совсем откровенное развращение малолетних…

— Ага, а приходить на работу без трусиков – это не оно, – иронично поднял бровь Юра, взяв вилку и наколов на неё пельмень.

Наташа потупилась и даже немного покраснела.

— Во-вторых, я смотрела. У шкафа, между прочим, дверь со стеклянными вставками. Я видела ваше лицо в отражении. И как вы мою девочку фотографировали — тоже.

— Страшно было? — Юра прожевал первый пельмень и обмакнул второй в сырный соус, поднёс к губам Натальи Сергеевны.

Не заставляя себя долго упрашивать, женщина осторожно сняла губами пельменец вилки, и, жуя, помотала головой:

— Страшно было первые разы, когда я еще брюки носила. Первый-то раз вообще случайно вышло, заметила только, когда Вы уже телефон убрали. Неделю была как на иголках: думала — слухи пойдут, или даже фотки. В каждого засранца вглядывалась, ко всем сучкам прислушивалась: не надо мной ли хихикают?Потом расслабилась уже. Поверила.

— Чему? Или, вернее, во что?

Пельмени были вкусные. Сами лепили. Да и Наташа их не просто в воде варила, специи чувствовались.

— В то, что я никогда не увижу от вас зла в свой адрес. Ни словом, ни делом.

Юра чуть не поперхнулся.

— Спасибо. А что было бы, если бы я попробовал потрогать? Мне тогда тринадцать только исполнилось…

— Не знаю, — пожала плечами женщина, переминаясь с колена на колено: ноги затекли на кафеле. Пол-то тёплый, а не мягкий, да и поза — так себе.

Юра принял у неё поднос, поставил на стол, помог подняться, усадил рядом с собой и протянул очередной пельмень: учительница сварила чуть не полсотни, и на тарелке оставалось ещё с десяток. Наташа отказалась, мотнув головой, подвинула тарелку ближе к юноше.

— Впрочем, потрогать-то Вы тоже пробовали. Или Вв всерьёз думаете, что незаметно было, когда вы меня зимой между лопаток поцеловали, поднимая? И что поскользнулось я тогда случайно?

Вот тут Юра покраснел уже всерьез.

—Ах, какой смешноооой и наиииивный пааарень… Думал, что не замечаю я егоооо…. – Пропела женщина, положив голову на упертую локтем в стол руку. Взгляд был… Мать так на отца смотрела, когда кормила его после работы.

— С ума меня свела… — сказал он, проглотив.

— Заачем он прячется, для чегоо? Ведь любит, точно знааю…

Теплота улыбки и взгляд превращали уже Юру в подтаявшее масло. Усилием воли парень подобрался, отложил прибор и взял в руки нежную ладонь, поцеловал.

— А я все не понимаю, о ком она у дуба каждый день поёт… — медленно произнес он. — Так ты всё знала?

— Знала, слышала, видела, чувствовала… Да и ты тоже. Мы оба знали, но было… Пожалуй, просто было рано. Я не могла смириться, а потому боялась смотреть тебе в глаза.

— То есть как это?

— Ну вот так, с самого первого раза. Твой взгляд завораживал, сбивал с ног каждый раз, когда мы встречались глазами.

—А когда всё закончилось? — Юра отодвинул пустую тарелку. Брюхо было полное, на десерт места не оставалось.

— А оно и не кончилось, — Наташа всё так же блаженно смотрела в его зрачки. — Просто у поликлиники я смирилась, признала себя твоей и всё. Теперь смотрю на тебя, как на огонь. Тепло и насмотреться не могу…

Она замолчала, а потом спросила:

— Наелся?

Юра вздрогнул. Этот разговор опять заворожил его и снова пробудил мальчишескую суть. Взяв себя в руки, он встал, не отпуская руку женщины.

— Пойдём спать. Завтра рано вставать.

Он снял с неё передник, опять оставив в одном ошейнике.

— Да, сейчас, только посуду помою…

Она хотела отстраниться, но Юра просто подхватил её, забросил на плечо и понёс обратно в спальню, похлопывая смеющуюся, и счастливо повизгивающую женщину по заду, когда попал по влажной щели — смех прервался сдавленным вздохом.

Свечи в коридоре и спальне давно догорели, так что укладывал спать свою классную руководительницу он уже в темноте. Та за день и правда намаялась ужасно и заснула почти сразу. Юра запоздало вспомнил, что второй раз в душ она так и не сходила и лишь крепче прижал её голову к своей груди. Сквозь сон она поцеловала Хозяина в сосок, и они уснули.

Реквизиты для донатов: 5536 9140 3350 2638 (Тинькофф Банк).

Комментарии читаю с интересом, но общаюсь только в тг:

Связь с автором (отзывы, реклама, рассказы на заказ, просто пообщаться) – t.me/@taburet93