Покупка

Перед тем как покинуть город и вернуться в свой замок, я заглянул на местный рынок, чтобы приобрести новую девушку, поскольку имеющийся в моём распоряжении своеобразный «гарем» изрядно наскучил. У единственного торговца этим прекрасным товаром оставались три экземпляра превосходного качества и одинаковой высокой стоимости, причём разных классических цветов: чёрненькая, беленькая и рыжая. Привязанные к одному столбу, девушки позволяли наилучшим образом оценить и сравнить достоинства каждой.

Завершившаяся недавно успешная военная кампания против соседнего королевства не только позволила знати набить сундуки, но и наводнила страну живыми трофеями, большинство которых выставлялись на продажу. Понятно, какие из них пользовались повышенным спросом. Впрочем, я не исключал, что выбирал одну из своих обедневших соотечественниц, волею обстоятельств ставших дорогостоящим товаром.

Я решил купить рыжую, предварительно справившись, естественен ли цвет её волос. Дело в том, что крашеные девицы вызывают у меня смешанные чувства, я, безусловно, отдаю им должное, но в моем представлении изменение природного цвета есть своеобразный вид маскировки, в то время как натуральный окрас демонстрирует истинные черты женской натуры. Во всяком случае, все встреченные прежде рыжие девушки подтверждали мои выводы, выделяясь своим лисьим нравом, который более всего меня в них и привлекал.

Получив деньги и покончив со всеми формальностями, продавец «упаковал» девушку, связав ей руки и ноги, а после помог мне перекинуть молодое гибкое тело через спину лошади. В таком положении, пусть и не вполне удобном для моей покупки, я мог полнее оценить её нижние формы, которые меня вполне удовлетворили и неплохо стимулировали бы своими изящными контурами за время пути.

Оставаться дольше со своим новым приобретением мне не хотелось. Вскочив в седло, я выехал из города, но проскакав несколько миль, решил сделать привал. Моя немолодая лошадь уже изрядно устала, к тому же две ноши тяготили её сильнее, хотя хрупкая на вид девушка весила не так уж много. Лошадке требовался отдых, но это была не единственная причина, в действительности мне не терпелось подробнее рассмотреть свою соблазнительную спутницу.

Свернув с дороги, я направил лошадь в сторону леса и вскоре достиг подходящей полянки на его опушке. Обрамлённая высокими кустами, она надёжно укрывалась от случайных взглядов, а густая невысокая трава служила превосходным ложем для отдыха. Спешившись, я прошёлся немного, разминаясь после неподвижного сидения в седле. Девушка продолжала лежать неподвижно, словно не желая привлекать моего внимания.

Считая себя в некотором роде гурманом этих пленительных деликатесов, я люблю подступаться к новому блюду неспешно, в отличие от простолюдинов, стремящихся поскорее набить свой рот. Начиная не с самого большого и лакомого кусочка, я медленно смакую каждую долю, подбираясь в конце к наиболее вкусной. Поэтому вряд ли следует объяснять, почему столь желанное для каждого мужчины соитие мною откладывалось на потом, как самая вкусная сердцевина лакомства.

Подойдя к лошади с удобной стороны, я обхватил ладонями беззащитно выставленные изящные девичьи ягодицы, оценивая упругость каждой сквозь тонкую материю длинного платья. В ответ их обладательница недовольно заворочалась, но способы проявления её недовольства были явно ограничены. Уже привычная за годы службы к подобным манипуляциям лошадь стояла как вкопанная.

Эти протестующие ёрзанья сильнее распалили мой аппетит. Девушка понимала, что, будучи законно проданной, всецело находилась в моей власти, однако природная женская гордость, вероятно, давала о себе знать. Я сознавал необходимость подавить эту гордость в корне с самого начала, чтобы в дальнейшем не испытывать проблем. Взявшись обеими руками за края подола, я резко откинул его, обнажив округлую попку, прикрытую светлыми трусиками, и немедленно отреагировал на очередное ёрзанье несильным, но звонким шлепком, другой рукой схватив лошадь под уздцы во избежание её возможного шараханья. Однако лошадь отреагировала вполне спокойно, в отличие от девушки, которая снова недовольно дёрнулась, вынудив меня на новый шлепок, в этот раз более весомый, о чём свидетельствовала быстро выступившая на оголённом участке белоснежной кожи румяная прогалина. За ним последовал ещё один, не болезненный, но весьма ощутимый. Осознав, что дальнейшие признаки неподчинения могут быть чреваты, девушка притихла и уже не реагировала на зрительные и осязательные поползновения на своё седалище, продолжавшиеся ещё некоторое время.

Довольный развитием событий, я вознамерился перейти к следующему этапу обучения, снял девушку с лошади и, уложив на спину, развязал наверняка затекшие ноги. Я решил сегодня не заговаривать со своей новой собственностью, чтобы не зародить в её потенциально бунтарском мозгу иллюзию какого-то равенства между нами. Молчаливость придавала моим поступкам большую весомость. Кроме того, мне пришлось признать необходимость отложить на будущее испытание интимных навыков её коралловых губок, так как, столкнувшись с некоторой непокорностью, я пока опасался доверить своё мужское достоинство её жемчужным зубкам. Всё остальное я вознамерился познать в полной мере.

Длинные распущенные волосы разметались по земле, придавая девушке ещё больший шарм. Узковатые, словно сведённые в хитром прищуре, голубенькие глазки уставились на меня с непонятным выражением. Возможно, почувствовав, что я утратил бдительность, девушка неожиданно вcкинула ножку, пытаясь ударить меня в пах, но природная реакция помогла мне пресечь её намерение. Однако этот враждебный выпад слегка обескуражил меня, но вместе с тем доставил даже некоторую радость, так как излишне покорные девушки быстро приедались. Я любил объезжать брыкающихся кобылок.

Дерзкий проступок требовал незамедлительного наказания, я наклонился и влепил виновнице звонкую пощёчину, немного не рассчитав своей силы, вследствие чего в её глазах выступили слёзы. Я поднял ладонь словно для нового замаха и с удовольствием отметил, как она сжалась, взглянув на меня с опаской, что однако не означало её окончательного смирения. Всё же я не увидел надобности в следующей пощёчине.

Опустившись на колени, я завёл её руки за голову и начал расстёгивать и расшнуровывать всё, что соединяло детали её платья. Поначалу она не пыталась сопротивляться (правда, с завязанными руками это в любом случае было бы сложно сделать), что, впрочем, не свидетельствовало о наступившем полном смирении. Я был начеку, готовый к новым неожиданностям с её стороны. Между тем возбуждение нарастало во мне, так как его объект был поистине прекрасен. Я не прогадал с выбором, обнаружив под оболочкой платья восхитительное содержимое, скрываемое, к моему удивлению, единственной деталью нижнего белья в виде тех самых трусиков. Туалет для такой высокой цены оказалась довольно скудным, хотя и было понятно, за что в основном платились денежки. Вероятно, мне следовало бы задержаться в городе и прикупить ей кое-какие предметы гардероба, но возвращаться назад было поздно. К тому же дома у меня имелся достаточно богатый ассортимент женских вещей, не только используемых имеющимися девушками, но и заготовленных впрок.

«Распаковав» свою покупку целиком, я некоторое время сидел неподвижно, получая эстетическое наслаждение от созерцания обнажённой плоти. Её высоко стоящие груди были относительно небольшого размера, но прекрасно гармонировали с общей субтильностью тела. Я не люблю чрезмерно крупных сосков у худеньких девушек, равно как и миниатюрных грудей у пышек, мне нравится соблюдение пропорций. В конце концов, Венера Милосская тоже не отличалась выдающимся объёмом, что не мешало восхищаться ею многим поколениям. Фигурка девушки напоминала песочные часы с тонкой талией посередине, а нежная на ощупь кожа словно предназначалась для поцелуев во всех возможных местах. Густая поросль на лобке окончательно убеждала в естественном цвете волос. Под светлой рыжиной нижних интимых кудряшек проступали очертания таинственной расщелины, чьи недра предстояло исследовать, доставляя, как мне бы хотелось, удовольствие её обладательнице.

Прежде всего я решил проверить степень возбудимости этого милого существа. На своём веку я встречал разные женские типы, как среди благородных дам, так и среди купленных ранее девушек. Одни из них теряли способность к сопротивлению и начинали сочиться после непродолжительных интимных ласк, другие напоминали неприступные цитадели, требовали серьёзной осады и капитулировали, оргазмируя, только после длительных усилий.

Ощутив блуждание чужих рук по своёму телу, девушка наконец попыталась противостоять моему намерению, но, не имея возможности пустить в ход собственные руки, вынуждена была признать тщетность слабых усилий, и я без труда пресёк эти безнадёжные потуги, даже не прибегая к новым пощёчинам. Потискивая левой ладонью её молодые упругие груди попеременно, я проник правой между сжавшихся в отчаянии ляжек и силой раздвинул их. Пройдясь пальцами вдоль нежной промежности и уже отточенными прежним опытом движениями нащупав головку клитора в уголке выступающих губок, моя шаловливая рука принялась за своё развратное дело.

Я сознавал, что ситуация не соответствовала наилучшим условиям для пробуждения её сексуальности. Объятия любимого человека на мягком, уединённом от посторонних взглядов ложе, без сомнения, ускорили бы процесс. Но тем не менее мне удалось за относительно короткий временной промежуток добиться отзыва её достаточно податливого тела на мои настоятельные ласки. Мои пальцы увлажнились следом за её потайным альковом, а начавшая часто и глубоко вздыматься грудь с затвердевшими сосками только подтвердила мои выводы. Наступивший вскорости весьма бурный оргазм порадовал меня тем, что, потратив деньги, я сделал правильный выбор, не приобретя фригидную ледышку.

Сторонний наблюдатель, без сомнения, легко разглядел бы высшую степень моего собственного возбуждения, сопровождаемого сильным оттягиванием штанов. И я уже вознамерился ускоренными темпами перейти к завершающей стадии дегустирования этого сладкого деликатеса, для чего извлёк пришедший в полную готовность «столовый прибор», когда неожиданно услышал сильные раскаты грома. Гроза приближалась достаточно быстро, поэтому следовало скорее отправляться в путь, чтобы подыскать убежище. Кроме того, начинало вечереть, а перспектива остаться ночевать возле глухого леса, о котором ходили весьма дурные слухи, казалась мне неудачной. Поговаривали, что его облюбовали ведьмы для своего шабаша. Так же ко мне закралась мысль, что не познанная в полной степени девушка являлась своеобразным стимулом как можно скорее добраться до дома, где я в полной мере смог бы претворить все свои фантазии без оглядки на время и место.

Развязав руки девушки, я знаками заставил её подняться и привести себя в должный вид, контролируя каждое её движение, хотя пережитый только что оргазм не способствовал особой прыткости для побега. При этом весьма ограниченный набор деталей одежды не потребовал длительных усилий, после чего я снова связал её и, ухватив за сомкнутые, дрожавшие недавно от экстаза бёдра, водрузил на прежнее место. Оседлав отдохнувшую лошадь, я покинул полянку, а, достигнув ровной лороги, пустил её рысью.

На пути от города до замка существовал всего один постоялый двор, я останавливался в нём утром, так как ускакал совсем рано, не позавтракав, к тому же лошадь нуждалась в отдыхе и в овсе. Увидев наконец это двухэтажное строение возле самой дороги, я обрадовался, хотя утихающие отдалённые громовые раскаты свидетельствовали о том, что гроза двигалась в ином направлении. Всё же я решил не продолжать путь после кратковременного отдыха, а остаться на ночлег. Заведя лошадь в конюшню и пристроив её в стойло, я спустил девушку, освободил от пут её стройные ножки и, взяв за связанные руки, повёл в дом.

Многолюдное утром заведение теперь на удивление пустовало, нас встретил весьма хмурый хозяин преклонных лет, пребывавший в полном одиночестве.

— Все подались в город на праздник полнолуния, — объяснил он. — Странно, что вы решили там не задерживаться.

— У меня собственные праздники, — ответил я, красноречиво взглянув на девушку.

По недоброму взгляду, брошенному на неё хозяином, я предположил, что он её знает.

— Вы купили ведьму? — спросил неожиданно старик.

— Ведьму? — переспросил я.

— Ведь её зовут Анна? Кто вам её продал?

Тогда я вспомнил, к собственному удивлению, что не спросил у торговца не только имени девушки, но и его самого, о чём и сообщил собеседнику.

— Такой невысокий вертлявый малый? — спросил он. Я молча кивнул в ответ.

— Я знаю его, — продолжил старик, — он продаёт её уже не в первый раз.

Его слова обескуражили меня. Искоса взглянув на девушку, я заказал комнату до утра и ужин для двоих.

— Она не останется на ночь! — твёрдо сказал хозяин.

— Не в конюшне же ей ночевать! — возразил я. — К тому же, это всего лишь ваши предположения. Будь они общеизвестным фактом, её давно бы сожгли. Разве здесь другие порядки?

— Не важно, что это, — ответил старик сердито. — Но здесь она не останется!

— Послушай, приятель, — не выдержал я, — либо эта девушка ночует со мной, либо я сожгу ваш притон ко всем чертям!

Старик помолчал, потом сказал:

— Хорошо, она сможет переночевать за двойную плату.

Гроза, спугнувшая меня в лесу, так и не достигла здешних краёв, а вечером и вовсе выглянуло солнце, правда, лишь затем, чтобы бросить последний взгляд на землю, уступая место ожидающейся полной луне. Я сел за стол и усадил рядом девушку, развязав руки, чтобы она могла поесть. Не сказать, чтобы я излишне перестраховывался, опасаясь своей хрупкой спутницы, но в этом виде она удивительным образом производила на меня особо чарующее и возбуждающее впечатление. А посему, отужинав, я снова связал её руки и поднялся в предложенную хозяином комнату, ведя за собой загадочную, как оказалось, покупку. Между тем в мою голову закралось подозрение, не провернул ли хозяин со мной хитрый трюк, чтобы выманить больше денег. Из-за него настроение моё сделалось скверным, однако мысль о предстоящем завершении процесса интимного познания нового соблазнительного приобретения приободрила меня. Но войдя в свою комнату, я почувствовал сильную усталость и какую-то отрешённость в голове, вынудившие меня отложить первое полноценное соитие до лучших времён, когда мои глаза не будут слипаться, отчего оно сможет доставить мне наиболее яркие и свежие впечатления, как последний и самый лучший лакомый кусок. Тем не менее мне не хотелось проводить время в полном бездействии, имея в распоряжении прекрасный предмет для времяпрепровождения. Схватив и повалив девушку на постель, я быстро стащил трусики до лодыжек и вошёл в её ложбинку средним пальцем, а через некоторое время присовокупил к нему указательный. Проявившая ещё в лесу свою крайнюю возбудимость девушка начала извиваться и мокреть под напором моих пальцев, феноменальная природная длина которых позволяла проникать относительно глубоко в её сокровенные недра. Признаюсь, я надеялся обнаружить в этих недрах кое-что драгоценное, однако все признаки, включая отсутствие крови на простыне, свидетельствовали об отсутствии девственности, что меня немного расстроило. Хотя на что я мог рассчитывать? Девственницы продавались крайне редко и ценились на вес золота.

После этого своеобразного полового контакта, закончившегося очередным содроганием её бёдер, я решил, что настало время заговорить с девушкой.

— Так значит, ты ведьма? — спросил я с улыбкой.

Она не ответила, надевая трусики и глядя куда-то в угол, отчего я почувствовал себя уязвлённым.

— Не хочешь отвечать? Это после такого-то близкого знакомства? — с нарочитой насмешкой спросил я, демонстративно разглыдывая участвовашие в этом знакомстве пальцы. Девушка

метнула на меня недобрый взгляд. По правде сказать, мне стало немного не по себе. А если старик был прав? С другой стороны, обладай она и в самом деле колдовской силой, что мешало ей применить её в лесу, когда мы были наедине?

— Тебя зовут Анна? — уже резче спросил я. — Если ты не ответишь, мне придётся снова прибегнуть к средствам, изведанным тобой в лесу.

Девушка кивнула, но меня не удовлетворил такой ответ.

— Ты обязана вежливо отвечать на вопросы своего хозяина, — сказал я, демонстративно привставая.

Наконец девушка расжала губы и произнесла тихое «да». Наверное, мне следовало продолжить наседать на неё, но одолевающая усталость начала диктовать иные условия. Следовало укладываться спать, чтобы набраться сил к утру.

По моей проьбе хозяин принёс всё необходимое, чтобы устроить на полу для девушки относительно удобное ложе. Я связал руки Анны прочной верёвкой, конец которой приладил к какому-то крюку возле окна. Длина верёвки не сковывала её движения, но не позволяла приблизиться к кровати. Затем я придвинул к её ложу ночной горшок.

— Не стесняйся в случае надобности, — сказал я с некоторой насмешкой. — Не следует сдерживать свои желания. А если будет не очень удобно со связанными руками, можешь разбудить меня. Я с удовольствием помогу.

Девушка метнула на меня убийственный взгляд, после которого я ещё раз проверил прочность узла верёвки.

Я проснулся с неприятным ощущением, будто на меня направлено несколько пристальных взглядов. Комната была залита лунным светом, и я без труда разглядел у изножья кровати Анну и двух других девушек, виденных мною на рынке. В центре стояла брюнетка, загадочно улыбаясь чему-то. Справа от неё находилась Анна со странным сосудом в руке.

К своему ужасу я обнаружил, что мои руки распяты и привязаны по обе стороны кровати той самой верёвкой, а рот прочно заткнут.

— Я хочу убить его! — гневно прошептала Анна. — Он унижал меня всё это время!

— Сдерживай свои эмоции, — произнесла брюнетка наставительным тоном. — Помни, мужское семя действенно, пока жив его производитель. К тому же его следует добывать строго при полной луне. Скоро шабаш, сможешь ли ты заполучить его снова при таких идеальных условиях? Не забывай к тому же о необходимости его благородного происхождения. А здесь редко встретишь кого-то, кроме мужичья.

Словно выражая согласие, Анна подошла к постели и резко откинула одеяло. От прикосновения её тёплой ладони мой член сразу ожил, а после нескольких умелых движений гордо поднялся, наливаясь кровью. События этого дня подготовили благодатную почву для осуществления её намерения, мои чередовавшиеся возбуждения словно слились теперь в единое общее, поэтому ей не потребовалось больших усилий, чтобы довести меня до взрывного оргазма. Когда я кончил, она начала собирать обильные молочные сгустки в свой сосуд необычной формы. Затем со мстительной жестокостью сильно сжала мой член, вонзив в него свои длинные острые ноготки. Я почувствовал острую боль, но кляп не давал мне возможности закричать..

Неожиданно губы Анны растянулись в злой усмешке.

— На этот раз мне попался крайне похотливый хозяин, — сказала она. — Не единожды я начинала отчаиваться достигнуть цели, но, видимо, самому провидению было угодно, чтобы его разгорячённый кинжал оставался в ножнах, иначе он расстратил бы своё драгоценное семя раньше времени, а нам бы достались жалкие крохи.

— Я не предполагала, что по пути сюда его похоть возымеет такое действие, — ответила брюнетка, по всей вероятности, верховодившая этим девичьим кагалом. — Мы следовали за вами слишком медленно и в любом случае не успели бы что-либо предпринять.

Анна отошла от постели, а её место заняла блондинка. Наклонившись к самому уху, она зашептала мне немного игривым тоном:

— Возвращаться в город и поднимать шум было бы ошибочной идеей. Не думаю, что обстоятельства этой ночи молва причислит к твоим доблестным подвигам. К тому же, не следует связываться с силой, природа которой темна и может быть опасна для тебя!

С этими словами, вынув кляп из моего рта, она насильно влила в него какое-то горьковатое на вкус снадобье. В следующее мгновение мои веки отяжелели, словно налились свинцом, и я впал в беспамятство…

Проснувшись утром совершенно разбитым, я посчитал вначале, что видел кошмарный сон, но обнаружил, что постель на полу пуста, а с оконного крюка свисает короткий обрывок перегрызанной верёвки. При виде её в моей голове мелькнула неприятная мысль, насколько опасно было бы доверить таким острым зубкам своё мужское достоинство. На подоконнике я обнаружил кошелёк, в котором лежала сумма, уплаченная мною за девушку. Дверь комнаты была заперта, но ключа в замочной скважине не было. Мой член немного побаливал, рассмотрев его ближе, я увидел следы от впившихся ночью ногтей. Значит, это было не сном, а кошмарной реальностью… Теперь мне предстояло достучаться до хозяина, надеясь, что у него имеется запасной ключ.