Полное подчинение. Часть 4

— Я принимаю все что, мне дают с благодарностью! Спасибо, Повелитель, за все, что Вы делаете со мной!

Механизм в потолке загудел, позволяя сначала опустить руки, ежась от мурашек и уколов, когда кровь стала наполнять их, а потом спуститься со ступенек, сведя ноги вместе и немного поприседав, чтобы расслабить мышцы.

Цепь потянула ее вправо, и это было тревожным знаком. Да, она не ошиблась, открывшаяся секция стены обнажила «устройство кормления». Полый твердый фаллос, который полагалось принимать задницей. В любом случае, подумала она, лучше через жопу, чем никак.

Сухой рот загорелся еще сильнее, жажда не была нестерпимой, но достаточно сильной, чтобы пожалеть о том, что нельзя принять фаллос ртом вместе задницы. Конечно, это было бы противно, но она каждый день тщательно чистила его, проводимая механизмом по всем помещениям, которые были ей доступны. Но помимо брезгливости была воля системы и Повелителя и этот фаллос надлежало принимать задницей, значит, скорее всего, сегодня ее будуn мучать жаждой.

Цепь была ослаблена достаточно, чтобы она могла опуститься на четвереньки, смазать анус слюной (раньше у нее был небольшой тюбик лубриканта, но когда он закончился, она не смогла заработать новый) и уперевшись грудью в пол, растянуть двумя руками ягодицы, раскрываясь навстречу фаллоимитатору. Нащупав его подрагивающим колечком ануса, она выдохнула и переместила центр тяжести ближе к пяткам, надеваясь на дилдо. Слюны было мало, и пластик заходил болезненно, но она продолжала давить. Она должна была надеться с первого захода, иначе система могла подать питательный состав, когда дилдо будет снаружи, что повлечет жестокое наказание. Оставлять дилдо чуть вставленным тоже было нельзя, на стене видимо был датчик, и система знала, как глубоко она насадилась. Выдыхая и стараясь расслабиться, она продолжала насаживаться, пока ее объемные ягодицы не уперлись в стену.

Внутрь полилось что-то теплое. Она облегченно вздохнула: не было никаких сюрпризов вроде разогревающей мази, ментола или воды под большим давлением. Нельзя сказать, чтобы сюрпризы были частыми, но они держали женщину в тонусе, заставляя радоваться тому, что анальное кормление или поение происходит без дополнительных мучений. Пока ее внутренности медленно наполнялись, а бедра держали ягодицы сплюснутыми о стену, в голове крутились мысли о том, почему так долго нет Повелителя. В моменты кормления можно было расслабиться, не было необходимости контролировать дисплей или куда-то бежать.

Она разрывалась между желанием, чтобы его поймали и тем, чтобы с ним все было хорошо. Если его поймают, точно ли он выдаст место? Вряд ли, стойкости и упрямства ему было не занимать. Да и с чего его поймают? Она не понимала, сколько времени прошло с момента ее исчезновения, но явно несколько месяцев, насколько она могла судить по изменениям, происходящим с ее телом. Если не поймали сразу по горячим следам, то теперь-то чего. Значит одно из двух: или с ним что-то случилось или она надоела. Если что-то случилось, попал под машину, упал кирпич, то ее ждет очень долгое ожидание смерти. Повелитель однажды просветил ее, что система автономна и обеспечена непортящимися расходниками на год. Как он сказал, на случай когда ему захочется попутешествовать. Это звучало чудовищно для нее. Даже не то, что он обрек ее на жизнь питомца в подвале, а то, что он отобрал ее жизнь, превратил ее в рабыню компьютера, пытает ее, как хочет, меняет ее тело и сознание, и при этом она не любимое его развлечение! Он может просто поехать путешествовать, оставив ее выполнять команды день за днем.

В любом случае, если с ним что-то случилось, но он жив, то он вернется, чтобы снова мучать ее. Эта мысль была обнадеживающей.

А если она ему просто надоела? От этой мысли все сжалось, и она чуть не испачкалась. Пришлось глубоко дышать, чтобы расслабить мышцы. Она гнала эту мысль от себя. Как женщина может надоесть за столь короткий срок? Ну пусть два или четыре месяца? Как может надоесть игрушка, с которой можно делать что угодно? Пороть, прижигать, прокалывать во всех местах, пускать через нее ток? И тут же пессимистичная часть сознания сказала: он только один раз дал отсосать и не разу тебя не трахнул, корова чертова! Ты слишком медленно учишься! Плохо сосешь, долго худеешь, плохо скачешь на дилдо. Ты ему надоела!

— Почему тогда я еще здесь?

— А куда тебя? Отпустить? Убить? Может его развлекает смотреть, как ты сходишь с ума?

В этом было что-то, какая-то ускользающая мысль, которую женщина не успела додумать, потому что звуковой сигнал оповестил, что прием пищи закончен. Она снялась с дилдо и заткнула анус, лежавшей рядом пробкой.

Она едва успела это сделать, потому что цепь стала быстро втягиваться в потолок, принуждая встать и идти за ней. В этот раз ее вели на ее спальное место, рядом с которым уже горел дисплей со схематичным изображением, женщины лежащей на животе.

Видимо, программа все-таки не безупречно продумана, – с тоской подумала она. Лежать на животе, когда в нее закачали около литра – то еще удовольствие. Даже хорошо, что ей не дали напиться, она с ужасом представила, как ей было бы худо, если бы она набрала еще полный желудок воды. Видимо, модуль кровати не обращает внимания на то, что с ней происходило до этого и просто выбирает рандомные позы. Или наоборот укладывает в более болезненную. Думать было бесполезно, все равно ничего нельзя было понять, ничего нельзя было изменить. Ее делом было повиноваться. Быстро и старательно.

Расположившись на животе, она вложила щиколотки в твердые браслеты, расположенные в нижней части постели. Браслеты защёлкнулись, вызывая привычный страх при мысли, что будет, если они однажды из-за сбоя не откроются, а лебедка в стене потянет ее с кровати. У нее было несколько секунд, чтобы укрыться одеялом, прежде чем ее руки были натянуты цепью и заняли положение над ее головой.

Она не могла сказать, что любила эти моменты, но в это время у нее было немного покоя, немного времени для себя, когда можно было не выполнять команды и не ловить приказы с разных дисплеев, как в детстве мячик при игре в собачку.

Она пыталась вспомнить мысль, которая от нее ускользнула. Она прекрасно понимала, что тупеет, это чувствовалось во всем: память, логика, словарный запас – все деградировало. Иначе и быть не могло: она произносила одни и те же фразы, выполняла одни и те же действия.

Итак, что же это была за мысль, – она попробовала улечься поудобнее, и складка простыни неловко задела капюшон клитора, отвлекая от мыслей и вызывая тепло внизу живота.

Соберись, – сказала она себе.- Ты же не Тряпка на самом деле! Не животное, у которого нет ничего кроме страха, голода и похоти.

При мысли о похоти пожар внизу разгорелся еще сильнее. Перед глазами замелькали дилдо, которые были в секс-классе, вспомнился дилдо, который только что побывал в заднице, да и пробка стало ощущаться по-другому.

Ну что случиться плохого, если я прижмусь лобком к матрасу?- подумала она, начав тереться. Вскоре она выяснила, что если скрутить бедра и сжать ягодицы, то пробка стимулирует не только анус, но и приятно давит на матку. Женщина старалась не шуметь, чтобы не активировать автоматику и быть наказанной, но вскоре помещение огласил заглушенный подушкой вопль наслаждения.

Одеяло сползло с плеч, но она исхитрилась скинуть его в сторону и подгрести под себя, зажав в промежности и обеспечив себя игрушкой. Ее уже ничего больше не интересовало. Была только пробка в заднице, одеяло, плющащее клитор и половые губы, соски, трущиеся о матрас.

Кровь горячими приливами затапливала ее шею и голову, пульсировала в ореолах и в паху. Это было наваждение, которое крошечная часть ее мозга узнавала: препарат. Ее опять чем-то накачали, но смысла бороться с этой бурей похоти не было. Если Повелитель хочет, чтобы она мастурбировала всю ночь, она будет делать это!

Вот эта мысль, которую она потеряла: Надо показать, что она интересная! Заслужить его интерес и внимание!

— Я –Тряпка! Шлю-юха Повелителя!-мастурбировать с выкриками стало слаще, не надо было задавливать звуки. И появилась возможность говорить своими словами, а не следовать заученным схемам.

— Повелитель, умоляю, придите, выебите Тряпку! Вставьте в меня дилдо, кулак, что угодно, только поиграйте со мной!

Она уже не терлась о постель, а билась в конвульсиях, выкрикивая свое имя, пока крик не сменился воплем от удара шокера.