Последствия деревенской гулянки

Уж сколько раз твердили миру…Там дальше что-то про лесть, а у меня про алкоголь. Тема пьянки неистребима. Пили, пьют и будут пить. Значит будут творить всякие непотребства, которые лишь по пьянке и можно совершать. Как говорится: будут водку пьянить и хулиганство хулиганить. Грешен, признаюсь сразу, сам грешен. Не особо расположен к пьянке, хотя и не дурак выпить и вкусно закусить, но бывают в жизни такие ситуации, когда просто невозможно сдержаться. Давно известно, что с каждой выпитой дозой ты становишься другим. А другой тоже хочет выпить. Так и набираешься. А ещё ежели к этому подключатся доброхоты, вопрошающие: Ты меня уважаешь? – опьянение гарантировано. И не дай бог заикнуться, что ты завязал. Каждый посчитает своим долгом доказать тебе всю глубину твоего падения. Я так столько раз курить бросал, что просто сбился со счёта.

Миру, конечно, твердили. И даже предупреждали женщин о приличиях поведения и тяжких последствиях после неуёмного возлияния. Это вроде: Выпила водку – береги пелотку. Или: Баба пьяная – пизда чужая. Или вот

С детства приучали не пить. А толку чуть. Предупреждение касается в том числе и мужиков. Они ведь тоже по пьянке мало что соображают, дуркуют.

Вот с такой проблемой пьянства столкнулся однажды Вовка. Молодой парень. Почто парень, а не мужик? Так у нас мужиками считают лишь тех, кто женат. А так можешь парубковать до седых волос. И всё будешь парнем, или парубком.

Деревенская пьянка, она такая. Пока не вылакают всё, что стоит на столе, не успокоятся. И потом не успокоятся, будут искать добавки. Народ закалился в многолетней борьбе с зелёным змием. Есть, правда, некоторые малосознательные гражданЕ, есть, чего уж тут скрывать. Уткнутся мордой в тарелку и делают вид, что борьба их не касается. Но к таким общее презрение – Слабаки! Настоящие мужики, как былинные богатыри, стойко держатся до конца. А потом, когда эти богатыри свалятся с ног, отдав все силы борьбе, их по домам растаскивают бабы. И как им это удаётся? Пили, вроде, наравне, а поди ж ты, заботятся о своих мужчинах. Иначе как? Оставь – подберут мигом. Лежит без присмотра – ничей. Хватай и тащи домой, в свою постельку. Авось на что и сгодится.

Вовка не помнил, как он попал в этот дом, что он здесь делал. Проснулся от лёгкого удушья и неприятного давления на лицо. Такое впечатление, что на него кто-то сел. Ещё подумал: Приснится же такое. Сон оказался в рук. Открыл глаза и ничего не понял. И лишь через некоторое время до него дошло, что на его похмельной роже кто-то расположил свою жопу и, судя движениям этой жопы, его просто ебут пиздой в рот.

Вовку не обрадовала перспектива сгинуть во цвете лет, будучи задушенным пиздой. А что так и будет, нет никакого сомнения. Влажная и горячая мякоть перекрыла доступ воздуха, плотно заткнув рот и нос. Ни вздохнуть, ни…Короче, уже в глаза темнеть начало. Попробовав столкнуть с себя эти телеса, понял, что без радикальных мер ничего у него не выйдет. И тогда Вовке вспомнился случай из детства.

Ехали они раз с мамой в переполненном автобусе. Народу тьма и на каждой остановке добавляется ещё. Как ни старалась мама прикрыть собой сына, всё же прижали парнишку к стеночке автобуса, придавили. Ростом в то время он был чуть выше стола, потому оказался в окружении ног и жоп. Причём жопы исключительно женские. Швейка со смены вышла и разъезжалась по домам. Одна такая жопа, как тогда показалось Вовику, необъятного размера просто придавила голову мальца к стенке и грозила в скором времени если и не раздавить её, как яичко, то точно расплющить. Вовка задыхался. Его приглушённые мольбы о глотке воздуха никто не слышал. И тогда в нём проснулась жажда к жизни. Не преуспев в отталкивании этой жирной сраки, он на уровне безусловного инстинкта просто сделал -Ам! – и схватил зубами эту мякоть. В переполненном автобусе визг укушенной дамы, переходящий в ультразвук, разнёсся по всему салону и достиг кабины водителя. От испуга тот резко тормознул. Народ по инерции качнулся вперёд, освободив на миг малый парнишку. Вовик воспользовался подаренным шансом и выскользнул из-под пресса чужой задницы. А обладательница этой жирной жопы оправдывалась: Меня кто-то укусил! И искала обидчика, не представляя себе, что её обидчик стоит рядом в образе мальчишки. Народ ржал, сыпал обидные комментарии, тётка отбрёхивалась.

Испытанный способ сработал. Сверху кто-то взвизгнул, едва Вовкины зубы сомкнулись на мякоти, заполнившей его рот. И вот она, возможность вдохнуть живительный воздух полной грудью. Да, видок у него ещё тот. Даже страшно к зеркалу подходить.

Придя в себя, Вовчик огляделся. И куда же это он попал. Обстановка не его, квартира не его, всё не его. И рядом сидит смутно знакомая женщина, что-то говорит, но из-за шума в ушах Вовка мало что понимает. Потряс головой, полегчало.

Из рассказа стало ясно, что с гулянки Вовка ушёл в сопровождении этой женщины, какой-то дальней родственницы. Да они в этой деревне все сплошь родственники, куда не плюнь. Разница лишь в степени родства. В голове малость прояснилось и обрывки воспоминаний стали всплывать сами по себе. Вот он пьёт с мужиками на спор. Кто крепче – деревенские или городские? Вот кто-то ведёт его, обхватив за талию. Какая-то женщина. А он пытается потискать её за жопу, за титьки, даже целоваться лезет, остановившись у чьего-то забора. Дальше темнота. Бля! Ну нельзя так пить. Эо увела женщина. А если бы кто из этих, из меньшинств? Хотя навряд ли. В деревне таких быть не может.

Женщина, сидящая рядом, пыталась что-то донести до Вовкиного разума, не преуспела. Поняв, что мужик не в адеквате, молча сходила куда-то, принесла стопку водки, в стакане рассол и на тарелочке малосольный огурчик. Вовка выпил. Тепло растеклось по телу, полегчало. Рассол погасил жажду. Огурчик, хрустнув на зубах, уютно разместился в желудке.

— Здоров же ты спать. Тамака гости уже распохмеллись, а ты всё дрыхнешь.

Троюродная тётка, теперь Вовка вспомнил её статус, села рядом с Вовкой. Погладила по голове.

— Полегчало?

— Угу.

— Ты осердился?

— На что?

— Что я так. – Вовка понял, что она вроде как извиняется за то, что елозила пиздой по его лицу. Она заторопилась, оправдываясь.- Ты прям спишь и спишь, как мёртвый. А мне так приспичило, ну хоть ты что делай. Ну вот я и…Это самое.

Ясно, ебаться бабе захотелось, а ёбарь полностью неадекватен, вот и получил пизду на рожу. Чего обижаться, коли сам виноват. Пить меньше надо.

Тётка сидит рядом в коротком платье, которое задралось, без трусов и её не смущает это ну ни капельки. А у Вовика наступил похмельный синдром, выражающийся в том, что ему с похмелья всегда бабу надо. Так вот же баба, рядом. Провёл рукой по её бедру. Тётка, что-то рассказывающая, замолчала, вздохнула и замерла. Вовка сунул руку меж тёткиных ног. Та послушно их раздвинула. Погладил лысую пизду. Хмыкнул. Мода брить лобки добралась и до деревни. Тётка ещё шире раздвинула ноги. Задышала глубоко и часто. Дёрнулась, потянулась к парню.

Вовка встал с дивана. Тётка смотрит, будто спрашивает: Ты куда? Смотрит молча. А Вовка не спеша, словно стриптизёр, разделся, демонстративно нашарил в кармане брюк упаковку презиков, которые всегда таскал с собой на всякий случай, распаковал, приложил скруточку к головке и шагнул ближе к тётке.

— Расправь.

Проверка на подчинение. Та послушно раскатала резинку по стволу, разгладила её. Без лишних слов Вован навалился на родственницу.

— Заправь хорошо. – И добавил с трагизмом в голосе. – Вдруг не туда попаду.

Обычно этих слов хватало, чтобы девушки сами торопливо заправляли в себя Вовкин член. Хватило и сейчас.

Мысленно пожелав себе – С богом! – Вовка попёр тётушку.

Та всё ещё сомневалась в привалившем счастье, но подмахивала активно. Вовкины то резкие, то плавные толчки, выдавливали из неё тихий стон. Не крикунья.

У многих мужиков с похмелья возникает проблема – не могут кончить. Вовка не был исключением. Тётка отстрелялась, а Вовик всё гонял и гонял. Пот заливал глаза, обильно выступал по всему телу. Так и не спустив, Вовка отвалился в сторону. Тётка, выпущенная временно на свободу, метнулась на кухню, вернулась со стаканом воды и полотенцем. Пока любовник пил, нежно стёрла с его тела пот. Вовка улыбнулся.

— Силы есть?

Тёткина улыбка в ответ

— Больше, чем у некоторых

— Тогда продолжим. Сверху садись, нечего барыней лежать.

В ответ смех

— С утра сидела, тебе не понравилось.

— Не на то место села. Надо было вот сюда садиться.

Вовка потряс членом. Тётка забралась на Вовкины колени, уселась и заскакала, завертела задом, наслаждаясь еблей.

Вовка тискал её жопу, целовал титьки, сосал и прикусывал соски. Тётка смеялась

— Фулюган!

Похоже тётя наеблась на год вперёд. Несколько раз соскакивала с Вовкиного члена, мазала кремом пизду

— Сухо всё. Больно.

И снова садилась верхом. Не стерпела, простонала

— Когда же ты кончишь?

Вован сказал

— Ты раком встань

Тётя подозрительно посмотрела на племяша.

— Ты что задумал? В жопу не дам.

Громовой хохот потряс комнату

— Ты озабоченная? Нужна мне твоя жопа. Когда женщина раком, я быстрее кончаю.

— А я подумала. – О чём тётка подумала было ясно и без её слов. – Ну если так, то…

Тётка встала раком. Вован вставил член и погнал, заставляя тётку биться головой в диванную подушку при каждом толчке.

— Вов, не могу. Кончай уже.

Будто услышав мольбы родственницы, член напрягся и выплюнул в презерватив порцию спермы. Вовка устало отвалился от задницы тёти, лёг на диван. Потный, заёбаный в хлам. Тётя встала с дивана, потрогала себя между ног, что-то прошипела, пошла из комнаты. Вернулась с полотенцем. Промокнула Вовке пот с лица, вытерла грудь, живот. Стянула презерватив и протёрла член. Что-то ей не понравилось. Поплевав на головку вытерла ещё раз. Не удовлетворившись результатом, взяла головку в рот, обслюнявила, вытерла. На этом успокоилась.Потянулась с грацией сытой кошки, поинтересовалась

— На гулянку пойдём?

— Не дойду.

— Почему?

— Ноги протяну с голодухи.

Тётка ахнула, всплеснула руками

— Вот же дура! Мужика кормить надо, а я тут ля-ля, сю-сю. Лежи, отдыхай, я мигом.

Вовка развалился на диване, лениво теребил вялый член. Из кухни слышался звон посуды, потянуло вкусным запахом. Йёрш твою медь! И до деревни дошла цивилизация. Тётка вкатила в комнату сервировочный столик на колёсиках. И чему удивляться, коли мода на бритую пизду докатилась в глухомань. А уж такая мелочь как столик вовсе в порядке вещей. Посмотрел на столик, сглотнул слюну. Графинчик водочки, малосольные огурчики, розовое сало с прослойками мяса, селёдочка под луком. И венчало всё это огромная сковорода со шкворчащей яичницей.

Вовка, сытый, умиротворённый, расслабленный до нельзя лежал на диване. Тётя села в ногах, играла с вялым членом, теребя его. Вовка процедил

— Доиграешься.

— И что?

— Ты же сказала, что уже не хочешь.

— Не хотела – захотела.

— Тогда не жалуйся.

Вовка потянул тётку за руку, укладывая на диван. Она упёрлась.

— Погоди, платье сниму.

Вовка, уложив тётку на живот, навалился сверху. Тётя при каждом толчке, выдыхала

— Вова! Вова! Вова!

— Ну вот, Вован засмеялся, – а говорила, что не крикунья. Ты голос побереги, тебе ещё долго орать.

Подумал

— Надо было хоть имя спросить. Ебу и не знаю кого. Хотя, ебля не повод для знакомство. Родственница – этого достаточно.

—