послевоенная деревня часть 3. Смертельный секс.Окончание

Послевоенная деревня

Часть 3. Смертельный секс. Окончание

В принципе в этой последней части почти все события проходят не в деревне, а в городе. Название оставила, чтобы завершить цикл.

После нашего побега с Аллочкой из деревни прошло ни много, ни мало, а почти шестнадцать лет. Мы оба состоялись, как руководители. Она по партийной линии, а я производственник. Ежегодно отвозили своих детишек на всё лето к деду в деревню (хотя они были желанными гостями и у родных Аллочки), а сами в их отсутствие отрывались по полной. Запасались обилием секса на целый год. Хотя в СССР и «не было» секса, но у нас он присутствовал всегда. А в отсутствие детишек его было изобилие. Секс сексом, но работы никто не отменял. Приходилось задерживаться иногда и до позднего вечера. В этот раз Аллочка вернулась домой задумчивая, отказалась от секса и на мои расспросы не отвечала.

— У тебя кто-то появился? — супруга взглянула на меня, как на чумного, даже толком не поняв моего вопроса. Когда до неё дошло, то принялась меня молотить, как сноп соломы.

— Это ты, вероятно меня разлюбил, раз такое подумал.

— А что я должен думать? В сексе отказала. На расспросы отвечаешь невпопад.

— Милый, не могу я тебе ничего говорить, так как сама ещё не уверена. Кстати, а ты мог бы меня срочно свозить к Ивану Петровичу и Наталье Фёдоровне?

— Что-то случилось с детьми?

— Стареешь, милый, стареешь. Я же не сказала к детям.

— Когда?

— Немедленно.

— На ночь глядя?

— Да. Только нужно заскочить в магазин купить сорванцам гостинчиков.

Вскоре Волга неслась в направлении деревни. Наше появление оказалось полной неожиданностью для всех. Дети очень обрадовались, хотя Наташа с Ванюшей подозрительно посмотрели на нас, предполагая, что мы приехали их забрать домой.

— Алла, что такого могло случиться, что вы примчались, как на пожар? — поинтересовалась Наталья Фёдоровна. Я только сейчас заметил, что она значительно постарела. Волосы стали совсем седыми.

— Груздь, — коротко бросила Аллочка. Глаза Натальи вспыхнули ненавистью.

— Он же погиб вместе со всей группой, — сухо проронила она.

— Увы. Живой, здоровый и на большой должности в обкоме.

— Ты вполне могла ошибиться. Столько лет прошло. Да и прямых доказательств нет. Ведь его группу гитлеровцы уничтожили одной из первых.

— Стоп, стоп, стоп. Вы не одни в лесу, то бишь в комнате. Мне с дедом, хотя бы кто-то намекнёт о чём речь?

— Вася, я, кажется, догадываюсь о чём речь, — возразил дед, — дело в том, что кто-то сдал немцам партизан. Несмотря на то, что командир разделил всех на группы, эсэсовцы уничтожили все группы, кроме той, которую выводила из-под обстрела Алла. Во время этого отхода она тоже была ранена, а Наташенька (дед нежно посмотрел на супругу) еле выжила. Часть партизан их группы утопла в болоте. В живых остались лишь те, кто беспрекословно повиновался ребёнку, Аллочке. Притом многих из этой группы спас Карай. Это он выволакивал из болота тонущих бойцов.

— Просочилась информация, что всех сдал Груздь, командир одной из групп, — вклинилась Наталья, — но это никто не подтвердил и в гибели почти всего отряда обвинили его командира. Хотя тоже прямых улик не было. Мне необходимо увидеть Груздя.

— Фёдоровна, вас и близко к нему не подпустят. Слишком много охранников.

— Детка, это ты говоришь своему командиру, начальнику разведки? Ваня, справишься сам с детьми?

— Надеюсь.

— Иван Петрович, сейчас решим этот вопрос.

Вскоре насупившаяся тройка стояла перед нами. Они предполагали, что придётся возвращаться домой.

— Чего нахохлились, как сычи? Думаете, что сейчас повезём вас в город?

— А разве нет? — перебил мать Ваня. Аллочка улыбнулась.

— Я предполагала, что вы ещё наивные и несмышлёные, но не до такой же степени! И не мечтайте! В город вам не попасть до конца лета. А вот поухаживать за Иваном Петровичем придётся.

Дети не могли скрыть радости и в то же время не понимали, что от них требуется.

— Вы остаётесь вчетвером. На некоторое время Наталью Фёдоровну мы заберём с собой. Поэтому Наташенька, ты, как единственная женщина на хозяйстве, должна управлять так, как бабушка. И не дай Бог, хоть кто-то не будет слушаться. Вернусь и отстегаю ремнём.

— Мам, ты же нас никогда не била, неужели отстегаешь?

— И не сомневайся. Рука не дрогнет.

— Я тоже обещаю Наташеньку слушаться, — заявил дед. Мы еле сдержали улыбки.

— Деда, ты же мне будешь подсказывать? — спросила неуверенно девчушка и просияла, увидев утвердительный кивок деда.

Через полчаса мы уже мчались по ночным дорогам назад. Прошло более недели. Бабуля с утра куда-то уходила и появлялась чаще всего к вечеру. Где она была и что делала, не рассказывала никому. А также, почему каждый день она оказывалась в ином обличье: то какая-то торговка, то беспомощная старуха, то наглая цыганка. И узнать её настоящую в этих нарядах не удавалось даже Аллочке, а не только мне.

Хотя, когда возвращалась гораздо раньше, то звонила моему секретарю и вскоре я приезжал домой, чтобы погасить её сексуальный голод. Наконец в один из вечеров началось обсуждение предстоящей операции. За это время Наталья разведала все места, где бывал Груздь, вычислила количество охранников (даже скрытых), их методы связи и действия в случае опасности для босса. Оказалось, что за ним ещё кто-то следит. Притом этот кто-то не связан с нашими спецслужбами.

Поэтому для успешной операции требовалась моя помощь. Это самое тяжёлое, ибо вырваться просто так с работы не домой, невозможно. Пришлось выпрашивать срочно отпуск за свой счёт. В мою обязанность входило на некоторое время устранить тех, кто не санкционировано следил за Груздём. Хотя, если бы знал, какое количество охраны требовалось нейтрализовать двум женщинам, то не согласился бы ни за какие коврижки.

Настал день икс. Наталья загримировала меня так, что сам себя не мог узнать. Сначала нейтрализовали слежку. Три амбала в машине-фургоне следили с помощью специальной аппаратуры. Аллочка, как девочка-подросток, смогла отвлечь двоих, пока я вырубил третьего. Но на помощь к нему те двое не успели. Бабуля уложила обоих. Мы затащили их в фургон. Пока Наталья стояла на стрёме, Аллочка, обыскав их, уничтожила средства связи, разрядила у них всё оружие и выключила магнитофоны.

— Остаёшься сам, — шепнула мне на ухо, — следи за временем. Через два с половиной часа у них пересменка.

Пока эти бугаи были без сознания, обнаружил наручники и каждому надел. Потом связал поясами от плащей, которые висели здесь же. Время тянулось медленно. Несколько раз они приходили в себя. Снова вырубал их, от греха подальше. На всякий пожарный достал из кармана резиновые перчатки и протёр все места, где могли оказаться мои пальчики или Аллочки. Через час с хвостиком услышал три быстрых стука в борт машины. Немедленно включил магнитофоны и закрыв фургон, снял перчатки. Мои женщины находились на противоположной стороне улицы. Как и договаривались, спокойно потопал к нашей машине. И сразу же отъехал.

— Вася, не спеши. Поверни в эту арку.

Только проехали через какие-то дворы, Наталья снова приказала куда-то въехать, где-то сдать задом. Конце концов я уже сам не знал, где нахожусь и только более чем через час, мы попали в квартиру. Но заходили со мной настоящие Аллочка и бабуля, а те неизвестные женщины, которые садились в машину, исчезли без следа.

— Что вы так долго?

— Василёк, ещё не всё, — супруга достала из сумки фотоаппарат сына, — необходимо сейчас воспользоваться препаратами Ванюши и срочно проявить плёнки, а потом и распечатать нужные фотографии.

— Но это лучше всего делать ночью. Ведь сейчас светло.

— Нет. Немедленно. Кроме того, есть кое-что, о чём я тебя просить не осмеливаюсь, — и Аллочка беспомощно посмотрела на Наталью.

— Вася, она стесняется сказать, что меня необходимо срочно оттрахать, и обещает, что ревновать не будет.

— Прости Вася, я потом всё объясню, а пока займусь фотографиями.

— Ну, вы даёте, — а когда супруга ушла проявлять плёнки, поинтересовался, — ты ей рассказала о нас с тобой?

— Ничего я ей не рассказывала. Предполагаю, она даже не догадывается, что раньше между нами что-то было, но сейчас мне срочно требуется секс, чтобы не умереть от переизбытка эмоций.

— Что-то я о таком не слышал.

— Паскудник, ты будешь меня трахать или мне идти на улицу и просить первого попавшегося?! — прошипела на ухо Наталья.

Через минуту она оседлала меня в нашей же спальне, не забыв закрыть на защёлку. Насиловала меня молча, не проронив ни звука. Стоило мне хоть немного подать голос, как она прикладывала палец к губам, требуя полного молчания. Лишь увидев, что я уже измочален до предела, с сожалением слезла. Странно, но она всё время двигалась, а кровать ни разу не скрипнула. Когда мы оделись, бабуля нашла Аллочкины духи и разбрызгала по всей комнате, лишь после этого мы постучавшись (чтобы ничего не засветить) зашли к Аллочке, колдующей над химреактивами.

— Ох и отодрал Вася старуху! По первое число.

— Эх, Наталья Фёдоровна, зачем вы устроили мне такое испытание? Конечно, я не выдержала и подслушивала под дверью. Но вы же не трахались там. Я прекрасно помню, как скрипит кровать. А из спальни не доносилось ни единого звука. А я действительно поверила, что вы будете…

— Вася, видишь, не удалось обвести вокруг пальца твою ненаглядную. Да и не встал бы у него на старуху после такой красавицы. Ладно, это всё мелочь. Что удалось зафиксировать?

— Да тут осталось на несколько минут и можно вместе просматривать. Идите в комнату, а я сейчас подойду.

— Ты доволен? — поинтересовалась бабуля, только мы вышли.

— Ну ты й хитрюга! Сказала правду, а она не поверила. Я уже думал, что у нас семейная жизнь пойдёт кувырком.

— Я не хочу, чтобы из-за какой-то бабы Яги между вами пробежала чёрная кошка. Хотя мне действительно срочно требовался секс. Думаю, ты поверишь после того, как узнаешь что происходило у Груздя.

— Вы его убили?

— Нет. Потерпи, скоро всё узнаешь.

Пока подошла Аллочка, Наталья рассортировали проявленные фотографии.

— В первую очередь нужно было нейтрализовать всю охрану. Для этого Аллочка осталась на крыше, а я снизу «прорвалась» мимо охранников, которые мирно расположились под дверью, где находился Груздь. Старший послал троих за борзой старухой. Но когда они вылезли по лестнице на крышу, Аллочка их по очереди отключила.

— Ты и это можешь? — с удивлением посматривая на супругу, перебил Наталью.

— В тихом омуте черти водятся (хихикнула бабка). Пока я уничтожала их средства связи и разряжала оружие двоих. Алла метнулась с пистолетом третьего, на бегу прикручивая глушитель, к выходу на крышу из соседнего подъезда. Оттуда показались пятеро охранников, которые увидели лишь меня. Для пистолетного выстрела расстояние большое. Нужно либо подбежать ближе, либо стрелять с расстояния, потратив некоторое время на прицеливание. Они выбрали второе. В это время Аллочка им прострелила руки, а следующими выстрелами голени, но так, чтобы не задеть кость. Начальник охраны поняв, что во второй группе перестрелка, а первая молчит, поинтересовался, что случилось.

— Командир, вторая группа открыла огонь друг по другу, а не по старухе, — прозвучал грубый бас. Я от неожиданности подскочил, — внучек, ты кого испугался?

Поняв, что этот бас воспроизводит Наталья, успокоился. А она продолжила.

— Но здесь вышел прокол из моей стороны. Я рассчитывала, что он вышлет одного поинтересоваться, что творится на крыше, а показалось трое. И я посчитала, что это все и хотела сразу же спуститься, после того, как уложила их, но вовремя заметила, что Аллочка исчезла. Значит она под видом подростка появится снизу. И сообщит мне, что путь свободен. Хотя прежде всего, я нейтрализовала на длительное время всех охранников, которые оказались на крыше и уничтожила их средства связи. А также лишила их возможности передвигаться. Ранения были не опасные, так что все будут живы.

Оказалось, что в этот раз охранников было на двоих больше. Естественно они вдвоём не пускали на этаж подростка, поднимавшегося снизу. Именно то, что по их понятиям подросток не представлял угрозы, сыграло с ними злую шутку. Пока Алла препиралась с ними, я их сзади обездвижила. Неслышно открыли замок на входной двери. Груздь находился в одной из комнат с мальчиком-подростком. Этот предатель оказался ещё и педофилом. И те двое лишних охранников, как раз и притащили этого подростка.

К сожалению, мальчик испугался и своим испугом выдал нас. Но добраться до оружия Груздь не успел. Надеюсь ты помнишь, что твоя драгоценная прекрасный стрелок. Вот она и успела раньше Груздя выстрелить по пистолету, спрятанному под подушкой. Выстрелом тот пистолет отбросило в угол.

Пришлось на некоторое время Груздя отключить. Но что делать с мальчишкой? Ведь на него могут повесить убийство партийного работника областного масштаба. Пришлось импровизировать. Подойдя к мальчишке, я незаметно перевела его в бессознательное состояние. Потом связали его таким образом, что даже спецы могут с трудом развязать и уложили на полу лицом к стенке. Даже, если придёт в себя, то ничего не увидит. Аллочка не знала, что я задумала, поэтому она просто сидела с пистолетом в руках и молча наблюдала. Я прошвырнулась по комнате, хотя то, что необходимо, нашла с трудом. Но по пути вывела со строя подслушивающую аппаратуру.

Наталья начала мне показывать фотографии. Вот сидят на крыше неподвижные охранники в наручниках. Мальчик, связанный на полу. Полураздетый мужик. Вот он что-то пишет. (его признательную записку потом прочтёшь). Вот этот мужик уже полностью голый, а на его члене сидит женщина. На следующей фотке она привстала и член лишь до половины в ней. Вот его руки лежат на талии этой женщины. Я никак не мог понять, кто сидит на члене этого мужика: Аллочка или Наталья.

Ревность взыграла, я с трудом сдержался. Наконец, на одной из фоток кадр захватил немного выше, и я увидел край шрама на животе женщины. Значит фотографировала Аллочка, а на члене двигалась Наталья (я этот шрам хорошо запомнил). Но какой смысл доставлять ему удовольствие? На одной из фоток голова мужика безвольно повисла, а член стоял, как оловянный солдатик. Впечатление такое, будто мужик мёртвый.

Почему же член стоит? На одной из фоток увидел почему. Две узенькие тесёмочки. Одна пережимала стоячий член, и он не мог упасть, сдуться. А вторая – яйца. Естественно сперма не могла выплеснуться. После того, как увидел фотку с повисшим членом и большим количеством спермы на его животе, понял, какую экзекуцию устроила предателю Наталья.

Она его заебала. Он не мог нормально кончить (яйца перевязаны), член не мог упасть (пережат тесёмкой). И при этом вероятно сама не кончила. Вот и потребовался потом секс со мной, чтобы погасить возбуждение. Пока она меня «насиловала», я был в шоке и не очень обращал внимание на её состояние. А теперь вспомнил, что она многократно кончала, чего ранее не замечал.

Прочитав признание предателя, которое сохранилось на фотках, я посчитал, что ему мало наказания.

Хотя дело было очень громкое, но так никто и не узнал исполнителей, которые осуществили казнь предателя. Все врачи сходились на мысли, что от какой-то новости его сердце не выдержало. Но того, что его заебала одна из его соратниц, никто и предположить не мог. А Аллочка до сих пор считает, что мы тогда с Натальей не трахались, а лишь разыграли её. Я и не переубеждаю её в этом. Всё хорошо, что хорошо кончается.

Послесловие.

Фотки с текстом признания предателя, анонимно отправили во многие газеты. Поэтому замять властям инцидент не удалось. Зато был оправдан командир партизанского отряда. А о том, что Наталья затрахала до смерти двух мужиков (одного случайно, а другого специально) никто даже не догадывался.