Постель и завтрак / Bed and Breakfast © other2other1

Постель и завтрак / Bed and Breakfast © other2other1

****************************

Скажу честно. Я не слишком хорошо представляю, как разыгралась финальная сцена в моем браке. В то время, когда Кэндис вернулась домой с конференции, я находился на высоте десяти километров в воздухе. Я хотел бы представить, что она вошла в дверь, прокричав приветствие, что она дома, затем как сильно она по мне соскучилась, и, наконец, что она рада быть дома.

Наверняка она надеялась, что я как обычно, буду ждать ее с ужином на столе. Мне хочется думать, что она нахмурилась, когда вошла на кухню и обнаружила полноцветную распечатку того, как менее чем сорока восемью часами ранее, ее трахали мой босс, ее босс, один из моих близких друзей и, если уж совсем на чистоту, мой адвокат.

Когда она заглянула под распечатку, я уверен, что она расстроилась, увидев документы о разводе, копию брачного договора и уведомление о выселении за тридцать дней.

Мне бы хотелось думать, что она была расстроена и безутешна, но, честно говоря, я понятия не имею.

Но опять же, чуть больше месяца назад я понятия не имел, что моя жена – изменщица, а мой работодатель, ее работодатель и даже мои друзья наслаждаются удовольствиями моей жены, которые должны были принадлежать только мне и только мне, как было записано в наших свадебных клятвах.

Меня зовут Томас Другой, мне двадцать семь лет, и я был единственным наследником траста в семьдесят миллионов долларов, оставленного моими дедушкой и бабушкой, когда мне исполнится тридцать два года – это и было причиной всего того дерьма, в котором я оказался. До этого момента, я достиг совершеннолетия. Я получал выплату в размере восьми тысяч в месяц, которая была частью процентов, которые фонд генерировал каждый месяц. Также я получал доход от аренды нескольких инвестиционных объектов по всей стране и собственную роскошную квартиру в пентхаусе с нулевым долгом. Но я не был ленивым ребенком из трастового фонда. Днем я работал бухгалтером в Saymen and Zacks, элитной бухгалтерской фирме, расположенной в Мельбурне, Австралия.

Сейчас вы догадываетесь, что я вырос на хорошей стороне дороги, и вы, конечно, правы. Однако мои родители, всегда учили меня никогда не смотреть свысока на тех, у кого нет такого образования, как у нас. Я был единственным ребенком и потерял одновременно родителей, бабушку и дедушку. Они были на борту частного самолета, который упал над Европой, когда они были в отпуске, когда мне был двадцать один год. Я должен был участвовать в этой поездке, но у меня были экзамены в университете, поэтому я стал единственным выжившим наследником семейного состояния.

То, что я был наследником огромного состояния, не было большим секретом, но я никогда не выставлял это напоказ. Родители купили мне прекрасную квартиру в пентхаусе рядом с университетом, от которого до Саймена и Закса было рукой подать, когда я окончил университет, так что я жил очень хорошо в течение нескольких лет, без особых жалоб.

Возвращаясь к моей предательской шлюхе-жене. Я познакомился с Кэндис однажды вечером, когда мы с друзьями гуляли по городу. Кэндис была с несколькими подружками, которые делали то же самое. Мы танцевали, я купил несколько порций выпивки, и она оказалась в моей квартире в постели со мной, когда после пьяного угара мы поняли, что нравимся друг другу. По иронии судьбы, Кэндис в тот вечер поддерживала одну из своих подруг, которая узнала, что ее парень ей изменяет.

В течение следующих нескольких месяцев, мы с Кэндис встречались несколько раз, и каждый раз все заканчивалось тем, что мы бурно трахались в постели. Это было предрешено, когда мы решили стать эксклюзивными. Я искренне верю, что в те первые дни тот факт, что у меня были деньги, никогда не беспокоил Кэндис. До недавнего времени, я всегда считал ее уравновешенной. Кэндис работала в первоклассной маркетинговой фирме в городе и сама зарабатывала приличную зарплату. Оглядываясь назад, я думаю, что у нас была прекрасная супружеская жизнь. Будучи молодой и обеспеченной парой, мы редко ели дома. По вторникам и четвергам мы оба занимались в спортзале, а по субботам отрывались в городе, наслаждаясь изысканными блюдами, танцуя в клубах или смеясь от души, в одном из местных комедийных клубов.

Вспоминая, как я просил ее выйти за меня замуж, я содрогался от того, что теперь знаю. Конечно, она согласилась, и в то время, я считал себя самым счастливым человеком на свете. Внешне Кэндис была такой, какую большинство мужчин считают довольно средней. У нее были русые каштановые волосы и, возможно, она была немного тяжелее, чем хотела бы быть. Но у нее была отличная пара сисек, чашечки D с большими сосками, и она любила секс во всех его разновидностях. Миссионерский, ковбойский, собачий, анальный, и даже немного водного спорта, время от времени, когда было подходящее настроение. Она любила сосать мой член и всегда глотала его. Мы сами снимали домашние фильмы, и после нескольких рюмок часто уединялись в спальне и смотрели пару, пока я трахал свою женщину всем, что у меня было, а она стонала от оргазма за оргазмом.

Мы были женаты уже два года и начинали говорить о семье, когда, оглядываясь назад, все начало рушиться. Каждые несколько месяцев, Кэндис приходилось уезжать по работе, на конференцию или по каким-то другим причинам. Сначала я не задумывался об этом. Ведь у нас никогда нет причин сомневаться в тех, кого мы любим, не так ли? В спальне ничего особо не изменилось. Мы по-прежнему трахались как кролики, и, конечно, я скучал по ней, когда ее не было дома. Но я всегда знал, что когда она вернется домой, я получу много примирительного секса. Не раз, пока моя жена была в командировке, я снимал напряжение просмотром одного из наших домашних фильмов, но я никогда не думал о том, какое дерьмовое шоу ожидает меня, пока однажды это не случилось.

Мой менеджер и партнер по фирме, в которой я работал, Джордж Саймен, только что объявил, что должен уехать в командировку на три недели. Такое случалось, время от времени, но продолжительность в три недели, привлекла мое внимание. Сегодня утром Кэндис также сказала мне, что на следующей неделе ей предстоит трехнедельная конференция. Конечно, будучи невежественным мужем, я подумал, что это скорее праздное любопытство, чем что-то еще. Но именно одна из наших стажеров, двадцатидвухлетняя белокурая красавица Иона из Германии, ввела меня в курс дела.

— Привет, Томас, — сказала Иона, войдя в мой кабинет после объявления Джорджа. — У тебя есть минутка?

— Конечно, Иона, дай мне секунду, — сказал я ей, сохраняя электронную таблицу, над которой работал для одного из наших корпоративных клиентов.

Я обернулся к ней и быстро ее просканировал.

Иона Браун была невысокого роста, но очень симпатичная. У нее были длинные золотистые волосы до пояса, большие выразительные голубые глаза и миниатюрность принцессы. Она всегда носила консервативную одежду, но в очень профессиональной манере, которая всегда говорила о том, что она серьезно относится к своей работе. В конце следующей недели, она заканчивала работу у нас и уезжала на север, чтобы в течение следующего года гастролировать по Австралии, а затем еще на год отправиться в Германию, чтобы встретиться с дальними родственниками. За те три месяца, что она проработала у нас, я успел выпить с ней несколько чашек кофе. Она была честна до мелочей и никогда не позволяла никому поступать неправильно.

Однажды на одного из младших бухгалтеров оказывалось давление, чтобы сделать работу, и он попытался срезать несколько углов. Несмотря на то, что Иона была всего лишь стажером, она рассказала об этом, и бухгалтеру пришлось на целый месяц проглотить пилюлю. Поэтому, взглянув на Иону и увидев торжественное выражение на ее милом лице, я нахмурился, зная, что тема будет мрачной.

— Что случилось, Иона? Ты выглядишь серьезной, все ли в порядке? — спросил я.

Она замешкалась на секунду, оглядывая через плечо всех присутствующих в офисе. Затем она нахмурилась и снова посмотрела на меня.

— Томас, — очень серьезно сказала Иона. — Мне нужно поговорить с тобой кое о чем, но не здесь. Ты не пригласишь сегодня меня на обед?

Догадавшись, что это может быть, мне стало любопытно.

— Без проблем. А "Сделай сам" – звучит неплохо? — спросил я, имея в виду магазин сэндвичей "сделай сам", который был довольно популярен.

За несколько долларов, можно было сделать сэндвич, обертку или салат с чем угодно.

Она кивнула:

— Да, но, пожалуйста, тот, что на Джордже, на другой стороне улицы Уильяма.

Должен признаться, мне было любопытно, но я ни о чем не думал, направляясь так далеко от офиса, пока мы не сели за стол с едой, и она протянула руку и положила ее на мою руку. Я посмотрел на нее, подняв бровь. Никогда бы не подумал, что Иона может приударить за мной, и она знала, что я ни за что не изменю Кэндис.

Увидев мою поднятую бровь, Иона быстро убрала руку, покраснев.

— Прости, Томас, — сказала она своим милым высоким тоном. У нее был лишь оттенок немецкого акцента. — Просто я знаю, что то, что должна сказать, будет очень тяжело для тебя услышать. Я не подумала, прости меня.

Я почувствовал, что у меня свело живот. Мне было неизвестно, о чем идет речь, но я вдруг понял, что для меня это будет неприятно. Только один раз в жизни на меня смотрели так, как смотрела Иона. Это было, когда мои бабушка, дедушка и родители не вернулись из-за границы.

Я сглотнул.

— Все в порядке, Иона, — с насмешливой уверенностью ответил я, забыв о своем обеде на столе передо мной. — Но я должен признаться, что ты меня беспокоишь. В чем дело?

В течение следующих двадцати минут Иона рассказала мне, как она на прошлой неделе, подслушала разговор Джорджа Саймена с кем-то о том, что он с нетерпением ждет возможности трахнуть "всех" через пару недель. Иона покраснела, когда рассказала мне, что он очень подробно описал ситуацию и согласился встретиться с группой, названной "все", за чашечкой кофе, чтобы согласовать предстоящий разврат в тот же вечер.

Затем она поразила меня, рассказав, что тихо следовала за ним, фотографируя Джорджа и других мужчин, обнимающих и целующих загадочную женщину. Повернув телефон с страдальческим выражением лица, Иона показала мне фотографию, на которой оказалось, что женщина – моя жена Кэндис.

Я едва не потерял свой недоеденный обед, и в течение следующих нескольких минут Иона говорила мне, как ей жаль. Она знала кто эта женщина, только благодаря фотографии на моем столе, где мы с Кэндис обнимаем друг друга в день нашей свадьбы.

Сказать, что я был опустошен, значит преуменьшить. Должно быть, я просидел там почти в коме несколько минут, прежде чем Иона протянула руку и снова коснулась моей руки.

— Томас? — тихо сказала она. — Ты меня слышишь?

Я фыркнул.

— Да, прости, Иона, спасибо, что не спросила, все ли со мной в порядке – нет, — ответил я, затем вздохнул, выразительно поведя плечами. — Думаю, мне нужно позвонить своему адвокату.

Иона нахмурилась.

— Я бы не стала, — сказала она.

Я посмотрел на нее:

— Почему? При разводе всегда нужен адвокат. Почему бы мне не начать с него?

Иона минуту возилась со своим телефоном и, повернув его, показала мне еще одну фотографию группы "все".

— Потому что твой адвокат, собирается на следующей неделе с мистером Сайменом и вашей женой. Я подслушала, их пятеро. Мне жаль, Томас.

Застонав, я откинулся в кресле. Я почувствовал, что моя грудь сжалась, чувство паники нарастало, и я изо всех сил старался держать его в себе. Я посмотрел на Иону.

— Почему?

Я задал этот вопрос, хотя знал, что она не сможет на него ответить.

— Насколько я понимаю, это из-за денег, — сказала она.

— Деньги? — тихо спросил я.

— Да, — сказала она мне, не совсем уверенная, как подать мне эти душераздирающие факты. — Я не знаю, что они имеют в виду, но они упоминали что-то о том, что деньги должны оставаться там, где им положено, и что это их способ сделать это.

Вы знаете такие моменты, когда у вас загорается лампочка, или вы думаете "Какого хрена?". Так вот, у меня было и то, и другое одновременно.

— Иона, мне нужно проблеваться, — внезапно сказал я.

Она кивнула:

— Я понимаю.

Я покачал головой, моя челюсть теперь твердо стояла на месте, несмотря на бушующую войну эмоций, играющих под поверхностью.

— Нет, я имею в виду, что мне нужно вызвать у себя рвоту и отправить тебя обратно в офис, сказав всем, что я нездоров. Проследи, чтобы Мэри позвонила Кэндис и сказала ей, что я болен. Скажи ей, что я направляюсь к врачу и после визита, что-нибудь придумаю.

Мэри была нашим офис-менеджером и выступала в роли помощника для нас, бухгалтеров.

Я внезапно встал, Иона встала вместе со мной.

— Иона, я не могу выразить тебе свою благодарность за то, что ты сделала, — сказал я ей, натянуто улыбнувшись. — Если бы ты не сказала мне, я мог бы попасть в ситуацию, которая, как я считаю, может оказаться невыигрышной. Ты не против рассказать эту историю Мэри? Ты можешь оставить это между нами?

Не колеблясь ни секунды, Иона кивнула головой, тихо ругаясь по-немецки.

— Конечно. Прости, Томас, надеюсь, ты не будешь держать на меня зла.

Улыбнувшись, я протянул руку:

— Нет, как раз наоборот. Я в большом долгу перед тобой. Если в будущем тебе понадобится услуга, позвони мне. Сегодня ты приобрела друга на всю жизнь.

Она улыбнулась в ответ, мы пожали друг другу руки и разошлись в разные стороны.

Я зашел в общественный туалет и пощекотал свои гланды, заставляя себя вырвать. Если я собирался действовать, то должен был сделать это реалистично. Позвонив своему врачу, я в последний момент бросил трубку. Я не был уверен, что он не участвует в этом заговоре. Позвонив другому врачу, я записался на следующий прием.

Я поймал uber, чтобы доехать до врача, и был принят всего через пять минут после назначенного времени. Врач, индианка лет сорока, посмотрела на меня, сказала, что у меня, скорее всего, желудочное недомогание, прописала мне легкие антибиотики, выписала рецепт и трехдневный больничный.

Выйдя из клиники, я решил, что мне нужно что-то предпринять. Я взял машину, чтобы доехать до небольшой гостиницы на окраине города, где я всегда хотел остановиться. Он находился примерно в пятнадцати минутах ходьбы от дома, поэтому мне никогда не приходилось им пользоваться, но сегодня он подошел бы для моих целей. Я вошел в дверь и зарегистрировался. Через несколько минут после того, как я лег на кровать в своей комнате, у меня зазвонил телефон. Это была Кэндис.

— Ты в порядке, детка? — спросила она, с ноткой беспокойства в голосе. — Мэри позвонила и сообщила мне, что ты плохо себя чувствуешь.

— Да, все в порядке, — ответил я, приуменьшая, как обычно делал, когда болел. — Я только что вышел от врача, и она сказала, что у меня, скорее всего, желудочное недомогание. Я поселился в одном месте на несколько дней, чтобы не передавать тебе его до того, как ты отправишься на свою конференцию.

По голосу я почувствовал, как она нахмурилась, и она ненадолго замешкалась.

— Понимаю. Могу ли я тебе что-нибудь привезти?

Я был удивлен, что для женщины, которая спала с моим боссом и еще неизвестно с кем, она проявила большую степень заботы.

На мгновение, я задумался.

— Да, не могла бы ты принести мне пару комплектов одежды и туалетные принадлежности? Если я застряну здесь на несколько дней, я мог бы чувствовать себя комфортно. Ты можешь отнести их на ресепшн, и они оставят их у моей двери. Я сказал им, что плохо себя чувствую, и они принесут мне на ужин куриный суп.

— О, малыш, — ворковала Кэндис, — как бы я хотела не уезжать, чтобы иметь возможность присматривать за тобой.

Я симулировал кашель:

— Все в порядке, Кэндис. Через несколько дней, мне станет лучше.

Мы проговорили еще несколько минут, и я бы никогда не поверил, что что-то не так, если бы Иона не показала мне фотографию Кэндис и Джорджа в объятиях. Когда мы повесили трубку, я задумался, нет ли другого объяснения?

У меня с собой в ранце был ноутбук, я достал его, подключился к Wi-Fi в BnB и стал искать частных детективов. Я поговорил с тремя разными агентствами, пока не нашел человека, готового встретиться со мной утром. Кроме того, я позвонил в новую юридическую фирму "Брэдман, Торренс и Кларк". Мне было известно, что они являются главным конкурентом моего адвоката, и я назначил встречу на два часа, после встречи со следователем.

В ту ночь я метался и ворочался, проспал полчаса, а затем проснулся, чтобы снова метаться и ворочаться. Когда снова задремал, позвонила Кэндис, проверяя, как я себя чувствую, и убедившись, что я получил одежду. В ее голосе звучало беспокойство, и я снова задался вопросом, действительно ли она меня бросила. Иона не стала бы лгать – фотографии, которые она мне показывала, точно не лгали. Но я подумал, может быть, у нее есть двойник, с которым спит Джордж Саймен.

Утром я сообщил на ресепшн BnB, что уезжаю и вернусь сегодня позже. Я дал им понять, что направляюсь на прием к врачу на случай, если позвонит жена, и поймал машину на другой конец города, чтобы добраться до частной сыскной фирмы Discreet Investigators. Внутри мне не пришлось долго ждать, пока вышел очень неприметный мужчина и провел меня в тихий кабинет.

Я был удивлен, когда он проверил меня на наличие электронных жучков и убедился, что никто не подслушивает. Он заставил меня рассказать свою историю. Парень – Норм, так он назвался – кивнул, когда я рассказал ему о том, чем поделилась со мной Иона, показал фотографии, а затем спросил, что мне нужно.

— Мистер Другой, у нас есть ряд различных услуг, которые мы можем предложить, но не могли бы вы сказать мне, что вам нужно? — спросил Норм.

Я задумался.

— Я бы хотел, чтобы за моей женой и моим боссом следили, чтобы были фотографии, видео и все остальное, что вы считаете нужным. Если что-то происходит, я хочу быть уверен, что знаю, что это такое, прежде чем предпринимать какие-либо действия.

Я колебался, и Норм сразу это уловил.

— И? — спросил он, подняв бровь.

Посмотрев на парня, я решил не медлить.

— Послушайте, я не уверен, что знаю, что происходит, но мой источник сообщил мне, что между моей женой и боссом упоминаются деньги. Через несколько лет, я унаследую большой трастовый фонд, и я не могу не предположить, не связано ли это с этим. Мне нужно знать, могу ли я доверять вам, если вы знаете, что здесь замешана приличная сумма денег?

Норм быстро посмотрел на меня, затем улыбнулся:

— Дайте мне минутку, мистер Другой.

Он вышел и вернулся через несколько минут, с кипой бланков.

— Я думаю, мы можем помочь вам получить все, что вы хотите, мистер Другой. Эти формы – наши личные и финансовые документы. Здесь изложены наши тарифы и юридические условия.

Я просмотрел документы, отметив, что они пользуются услугами тех же юристов, которых я собирался посетить.

Подписав формы, мы пожали друг другу руки. Норм сказал мне, что к концу дня, у него будут люди и для Кэндис, и для Джорджа. Я сообщил ему, что возьму на себя все расходы, включая проезд, если потребуется, и отправился на следующую встречу с людьми, которые могли стать моими новыми адвокатами.

Рэндвик Джонстон, был нашим семейным адвокатом в течение многих лет. Его дед работал с моими бабушкой и дедушкой и моими родителями, когда создавался траст. Поскольку он был членом семьи, когда его дед ушел на пенсию, Рэндвик, или Рэнди, как мы его называли, занял его место. За годы, прошедшие после смерти моей семьи, у меня никогда не было причин сомневаться в честности этого человека. Я знал, что работа с моим счетом – это своего рода, перо в его шапке. На самом деле, я несколько раз за эти годы был для него рекомендателем, и, как таковой, у него была небольшая практика с несколькими сотрудниками в фирме. Однако после вчерашних откровений я не собирался ждать, пока на меня свалится гора. Я собирался сам запустить лавину и надеяться, что не попаду в разрушения.

Именно поэтому, Дэмиен Торренс из компании "Брэдман, Торренс и Кларк" ввел меня в свой офис уже через две минуты после моего прихода. Дэмиен уже несколько лет пытался заполучить мой бизнес. Несколько лет назад, Рэнди понадобилась дополнительная пара рук, чтобы помочь с инвестициями, которые я хотел сделать, и Дэмиен заинтересовался, даже предложил Рэнди стать партнером, когда узнал подробности.

— Итак, мистер Другой, чем мы обязаны этому довольно неожиданному визиту и без мистера Джонстона? — спросил меня Дэмиен с таким вопросительным взглядом, какой бывает только у юристов.

— У меня есть основания полагать, что моя жена, мой босс и мой адвокат сговорились против меня, и мне необходимо защитить себя, — ответил я, с ноткой беспокойства в голосе.

Адвокатов часто изображают бессердечными и бесчувственными ублюдками, которые выставляют огромные счета и не заботятся о людях, интересы которых они представляют. Дэмиен Торренс был олицетворением этой культуры. Он носил очень дорогой костюм-тройку и сидел в роскошном кабинете, рассчитанном на устрашение.

Выслушав мое заявление, Дэмиен встал и повернулся, чтобы посмотреть на впечатляющий вид на Мельбурн позади него. Я услышал, как он выдохнул, и в течение следующих двадцати минут, я рассказывал свою историю до этой встречи.

— Вам нравится бросать вызов, не так ли, мистер Другой? — сказал он, обернувшись ко мне, с акульей ухмылкой на лице.

— Послушайте, — сказал он, разводя руками. — Если вы будете счастливы перенести свой бизнес в нашу фирму, независимо от исхода дела с мистером Джонстоном, я предоставлю вам общую скидку в двадцать пять процентов на наши услуги в течение следующих трех лет, и я даже добавлю сотню своих оплачиваемых часов бесплатно, чтобы закрепить сделку?

Я минуту смотрел на Дэмиена, изучая его.

— Почему? — прямо спросил я.

— Томас, могу я называть вас Томасом? — Я кивнул. Он кивнул в ответ и сел обратно. — Для нас, держать ваш счет означает очень многое. Дело не только в сумме денег в вашем трасте. Это и бизнес, который он приносит. Вы разумно распоряжаетесь своими деньгами, выбираете хорошие инвестиции, и я знаю, что если получу ваш бизнес, к нам придут еще несколько крупных клиентов. Если я дам вам стимул перейти к нам сейчас, пока у вас проблемы, это остановит вас от покупок и даст нам обоим долгосрочную выгоду.

Я рассмеялся, этот парень был большой белой акулой, но он знал, как это продать.

Следующий час мы потратили на согласование деталей, а затем он попросил своего помощника отвести меня в другую комнату, где я подписал свою жизнь в трех экземплярах. Надо отдать должное, они сделали отличный кофе и принесли мне бесплатный обед. Когда я заканчивал заполнять бланки, Дэмиен заглянул ко мне, улыбаясь.

— Томас, просто хочу сообщить вам, что Норм из Discreet Investigation только что связался с нами, и я дал ему знать, что вы перезвоните ему и подтвердите, что мы теперь представляем ваши интересы. Я просто подумал, может, вы также захотите, чтобы Норм связался с мистером Джонстоном.

Я задумался на мгновение и кивнул:

— Хорошая идея.

— И Томас…? — Он сказал с серьезным выражением лица, но это выглядело гораздо менее профессионально.

— Да?

— Вы не против устроить поздний завтрак в воскресенье утром? Я имею в виду, не похоже, что вы хотите многого добиться в своих обычных кругах, пока все не будет завершено.

Немного подумав, я согласился.

Остаток дня, я провел в гостинице "Постель и завтрак" и начал просматривать наши счета. Ни в одном из них, не было ничего необычного. Однако, уже не будучи тем доверчивым человеком, каким был двадцать четыре часа назад, я установил несколько оповещений на случай, если что-то случится с суммой выше тысячи долларов в день.

В тот вечер я получил письмо от Джорджа, в котором он просил меня поскорее выздороветь и надеялся, что я вернусь в офис в понедельник. Я получил звонок от Кэндис, которая с любовью говорила мне, как сильно она по мне скучает. Я знал, что если ничего этого нет, то мне придется многое исправить. Но сомнения не давали мне покоя: ни разу Кэндис не сказала, что рассматривает варианты отменить поездку и остаться, чтобы присматривать за мной.

Мне позвонил Норм. Он подтвердил, что провел мониторинг по всем трем целям и теперь остается только ждать. По его опыту, если у обманщика была определенная схема, он не меняет ее, пока не возникала необходимость, иначе поддерживать ложь было сложнее. В итоге, он ничего не ждал, пока они не уедут на конференцию, если они действительно встречаются.

Наконец, я получил сообщение от Ионы, которая спрашивала, как у меня дела. Я ответил, что у меня все хорошо, но я нервничал, чтобы подтвердить, что происходит на самом деле.

К полудню субботы, мои худшие опасения оправдались. Конференция, если ее можно так назвать, проходила в отеле в нескольких часах езды от Мельбурна. Пятеро из них сняли номер люкс и даже не потрудились закрыть жалюзи, прежде чем начать свою развратную оргию. Трое следователей Норма подобрались к своим подопечным, и каждый нашел свое место для наблюдения за происходящим.

Спустя час, Кэндис стала герметичной, и ее жестко оседлали. Она получала в задницу от своего босса, в то время как мой адвокат, глубоко погружал яйца в ее предательскую пизду. Мой друг Роджер, трахал ее рот.

Сюрпризом было то, что мой босс наклонился, чтобы отсосать член Роджера вместе с Кэндис. Когда Роджер кончил, Джордж первым принял его, а затем поцеловал мою жену. В течение следующих нескольких часов, банда из пяти человек менялась и делилась позициями. Разврат сцены, когда трахали не только мою жену, но и бисексуальную природу людей, которых, как я думал, знал и когда-то уважал, был шокирующим. Только когда зашло солнце, они закрыли жалюзи. Однако в течение следующих двух недель, следователи получали все больше и больше фотографий и видео, на которых они были запечатлены, практически во всех мыслимых сексуальных сценариях, известных даже самым извращенным порнорежиссерам.

Как я уже говорил в самом начале, у нас с Кэндис была активная сексуальная жизнь. Мы перепробовали все. Языки, пальцы и оба наших половых органа были везде на наших телах, но это было между мужем и женой. От того, что я увидел, меня несколько раз стошнило: "Если вам нравятся такие вещи, то хорошо, но не мою жену и не так".

В воскресенье утром, всего через пару дней после начала их, так называемой, конференции, я проснулся и выехал из гостиницы. Мне было нехорошо от того, что мне до сих пор сообщали. Но мне нужно было ехать домой, чтобы переодеться и отправиться к Дэмиену на поздний завтрак, как мы и договаривались.

Когда я вошел в свою квартиру, то с ужасом огляделся вокруг. Куда бы ни посмотрел, я видел места, где мы с Кэндис занимались любовью. Но теперь я также представлял, как каждый из ее других любовников трахает ее в тех местах, где они сидели, когда приходили к нам в гости.

Меня снова вырвало, на этот раз в ванной, прежде чем я быстро принял душ и переоделся. Я знал, что больше никогда не останусь в этом месте. Кэндис осквернила мой дом, независимо от того, развлекала она их здесь или нет.

Час спустя, машина uber доставила меня в пентхаус Дэмиена в центре Мельбурна. Это была прекрасная квартира, и я познакомился с его женой, Мэл, и дочерью, Коллин. В течение следующего часа, они втроем развлекали меня. Я был удивлен тем, что Коллин обладала утонченностью, но при этом скромностью, чего я не ожидал от дочери акулы. После того, как мы съели великолепный поздний завтрак из картофельного хаш-брауна с беконом и шпинатом и выпили еще один потрясающий кофе, Коллин откланялась и оставила Дэмиена, Мэл и меня болтать.

Я посмотрел на Дэмиена. Стоящий передо мной мужчина в обычных джинсах и футболке, был полярной противоположностью адвоката, не берущего пленных, с которым я встречался несколько дней назад. Он заметил это и рассмеялся, когда я рассказал ему о своих размышлениях.

— Томас, все хорошо, — сказал он, повторяя одну из моих любимых фраз. — На работе я должен быть таким человеком. Я имею в виду, что мое имя написано на двери, но после того, как я услышал вашу историю, мое приглашение было честным выражением потенциальной дружбы. Я верю, что вы хороший человек, на которого с огромной высоты, посыпались ушаты дерьма от множества людей. Когда я рассказал Мэл о происходящем, она почти настояла на том, чтобы вы пришли.

Пара быстро обменялась взглядами, и Мэл кивнула.

— Видите ли, Мэл уже однажды была там, где вы сейчас.

Я вгляделся в красивую женщину, с волосами цвета воронова крыла. Она кивнула, затем положила руку на руку своего мужа. Дэмиен очень мягким жестом положил свою руку поверх ее и побудил ее говорить.

— Томас, я понимаю, через что вы проходите, — начала Мэл. — Несколько лет назад, со мной произошло нечто подобное. Мой первый муж, Лоуренс, изменил мне с двумя другими людьми, — сказала она, покраснев.

Я увидел, как Дэмиен сжал ее руку. Она вздохнула.

— Надеюсь, все в порядке? – спросила она, глядя на меня. — Но Дэмиен поделился лишь малой частью того, через что вы проходите. Он сказал, что отчеты были… наглядными?

Я кивнул.

— Ну, я это понимаю. Когда я застала своего первого мужа Лоуренса, то обнаружила его в нашей постели с двумя другими мужчинами…

— О, — сказал я. — Oоооо…., — поморщился я.

Она кивнула.

— Мне жаль, – сказал я автоматически, мой разум вернулся к образам моей жены, с теми четырьмя другими мужчинами.

И я снова поморщился.

— В то время, это было разрушительно для души, я сходила с ума, — рассказывала она, немного запутавшись в старых воспоминаниях. — В ярости я, наверное, разнесла полдома, а потом выгнала их, все еще крича в истерике. В итоге, я обратилась в юридическую фирму Дэмиена для развода, и один из выпускников Дэмиена вел дело.

— Вы так познакомились? — спросил я.

Они оба покачали головами. Дэмиен улыбнулся, глядя на свою жену.

— Моя история немного другая, — сказал он мне. — Я собирался жениться, но Черри, с которой был помолвлен, не смогла выдержать долгих и непонятных часов, которые я проводил в качестве партнера в юридической фирме. Поэтому мы расстались. Не самый худший разрыв, но все же разрыв. Примерно за месяц до окончания развода Мэл, мы встретились в кафе внизу. Меня привлекло ее лицо и беременный живот.

— Вы имеете в виду..? — спросил я, глядя на Мэл, которая покраснела.

Они оба кивнули мне.

— Да, Коллин – дочь Лоуренса, — объяснила Мэл. — Я узнала об этом через несколько недель после того, как все закончилось.

— Для меня, это ничего не изменило, — сказал Дэмиен. — Я без колебаний удочерил Коллин, когда ей исполнилось два года, и мы с Мэл поженились. Лоренс с радостью подписал бумаги об удочерении, так как это означало, что он не будет платить алименты.

Мы посидели немного, давая мне переварить сказанное. Я снова посмотрел на них, потягивая свой кофе.

— Так что же случилось с Лоуренсом? — спросил я.

Дэмиен фыркнул:

— В течение последующего года, он серьезно заболел несколькими венерическими заболеваниями. Мы давно не следили за ним, но последнее, что мы слышали, это то, что он жил в общем доме и работал в службе поддержки одной из крупных телекоммуникационных компаний. — Затем он вздохнул. — Но если это делает его счастливым, то он молодец, но ему следовало быть честным с Мэл.

Мэл снова сжала его руку и посмотрела на него с любовью.

— Да, но это свело нас с тобой вместе. Я не могу жаловаться на это, если это стоило мне немного боли, — сказала Мэл.

— Есть и такое…, — почти сдержанно ответил Дэмиен.

Мы поговорили еще немного, и Коллин вернулась и провела с нами некоторое время, прежде чем вернуться в дом, чтобы позвонить своим друзьям по Дискорду.

— Так что насчет вас, Томас? — спросила Мэл после того, как принесла каждому из нас свежий кофе.

Мэл, как я узнал, готовила отличный кофе. Несколько лет назад, она прошла курсы бариста и действительно знала, как приготовить капучино.

Я посмотрел на Дэмиена и поднял бровь. Он улыбнулся, пренебрежительно махнув рукой.

— Вы здесь не по делу, — сказал он мне, улыбаясь. — Честно говоря, мы просто новые друзья, проявляющие заботу о человеке, которого они хотят поддержать.

Я улыбнулся, что было похоже на первую искреннюю улыбку с тех пор, как все произошло.

— Честно говоря, — я посмотрел вниз на свой кофе, как будто это были чайные листья, которые могли дать мне направление на будущее, — не знаю. Полагаю, Дэмиен сказал вам, что через несколько лет я унаследую много денег?

Мэл покачала головой и улыбнулась:

— Нет, он просто сказал мне, что у вас плохое положение, и немного о том, что ваша жена изменяет вам с несколькими людьми.

Тут я посмотрел на Дэмиена, и он улыбнулся. Его выражение лица дало мне понять, что я сам должен рассказать свою историю.

— Хорошо, — сказал я, сделав глубокий вдох.

— Мы с Кэндис женаты уже несколько лет. Мы говорили о том, что скоро заведем семью, но потом один из стажеров, где я работаю, довел до моего сведения, что моя жена мне изменяет. Оказалось, что это было с моим боссом, ее боссом, моим бывшим адвокатом, — Дэмиен улыбнулся на это, — и с моим другом. Кэндис ездила на эти "конференции" в течение нескольких лет, так что я могу только догадываться, что это продолжалось довольно долго.

— То, что я видел из отчетов, видео и фотографий, говорит о разврате, который, по крайней мере, сопоставим с поступками вашего бывшего мужа, — я слегка покраснел от такого признания. — Так что, думаю, для начала мне нужно навести порядок в доме. Они все должны уйти.

Я наблюдал за тем, как на лице Дэмиена снова появилось выражение белой собаки, высматривающей свою добычу. Он увидел, что я уловил это выражение, и на этот раз покраснел. Я прервался.

— Все в порядке, Дэмиен. Вы можете насладиться этой задачей, — сказал я ему. Он засмеялся.

Снова вздохнув, я перевел взгляд со своего кофе на пару передо мной, а затем на балкон, чтобы посмотреть на Мельбурн. Город был тихим для выходных, и я чувствовал себя умиротворенным.

— Думаю, первое, что мне нужно, это получить полный отчет от Норма, — Дэмиен кивнул в знак согласия. — Затем я добьюсь полного исполнения брачного контракта с Кэндис и отсужу у всех, кто в этом замешан.

Дэмиен рассмеялся, но Мэл нахмурилась.

— Томас, — сказала она, наклонившись вперед, — я понимаю, что вам нужно сделать эти вещи, но как насчет вас лично? Вы сказали, что у вас есть деньги, так что если эта группа людей предала вас, ваши деньги должны быть как-то связаны с этим. Но, судя по тому, что я слышу, ваша ситуация намного хуже, чем у моего бывшего мужа. Вас предали все. Я некоторое время боролась с чувством неадекватности, и, учитывая то, что вы мне рассказали, уверена, что для вас все будет намного хуже.

Она остановилась на мгновение и посмотрела на меня, ее глаза были мягкими и заботливыми.

— Простите, я думаю, это еще не так сильно задело вас, — сказала она мне. — Мне потребовалось несколько недель, но вам нужна помощь, вам нужна поддержка и вам нужен психиатр, — не сдерживаясь сказала мне Мэл.

Я пожал плечами:

— Наверное, — сказал я, снова повернувшись, чтобы посмотреть на городской пейзаж.

— Я серьезно, Томас, — сказала она. — Если вы позволите, я бы хотела, чтобы мы с Дэмиеном были рядом с вами. Дэмиен – акула на работе, – я усмехнулся, все еще глядя на город. — Но я могу сказать, что он очень тщательно выбирает людей, с которыми мы общаемся. То, что вы сегодня утром здесь, с нами, показывает, что мой муж много о вас думает.

С удивлением, написанным на моем лице, я обернулся к паре.

Дэмиен слегка покраснел и пожал плечами.

— Я нелегко завожу друзей, — сказал он мне. — Вы похожи на меня тем, что вы человек со средствами, знаете свое дело и, как правило, не терпите дерьма. — Он посмотрел на свою жену. — Когда вы рассказали мне свою историю, я вспомнил, через что пришлось пройти Мэл, и решил, что мы, по крайней мере, сможем стать "зондирующей площадкой".

Я был тронут – никогда не думал, что у этого парня может быть более мягкая сторона или что адвокату может быть не все равно. Следующие пару часов, мы провели в более откровенном разговоре о моей ситуации. Мэл постоянно упоминала об эмоциональном воздействии, и к тому времени, когда я ушел, чтобы остановиться в новой гостинице в другой части города, то чувствовал себя гораздо более эмоциональным из-за того, через что я начал проходить, но также впервые я знал, что у меня есть поддержка.

Когда позже вечером мне позвонила Кэндис, я поговорил с ней несколько минут. Она снова говорила со мной нормально, как будто ничего не происходило. Потом, когда я получил от Норма отчет за то время, я смог сопоставить по времени ее телефонный звонок с видео, на котором она была с членом Рэнди в заднице, а остальные делали то, что было настоящим отвращением.

Дэмиен посоветовал мне продолжать ходить в офис и вести себя максимально нормально, пока он не подготовит как можно больше юридических документов. Я пытался, но, думаю, все понимали, что что-то не так. Возможно, было позднее утро вторника, когда Иона вошла и села на мой стол.

Она посмотрела на меня.

— Томас, ты выглядишь ужасно. Значит, ты узнал, что что-то происходит? — спросила она вопросительно, но тихо, стараясь не говорить слишком громко.

В ответ, я медленно кивнул.

— Я догадываюсь по твоему настроению, что это хуже, чем мы говорили? — сказала она, словно ожидая этого.

Снова кивнув, я откинулся на спинку стула, стараясь не сорваться.

— Мне жаль, Томас, правда жаль, — сочувственно сказала она. — Мне жаль, что это я тебе рассказала, мне стыдно.

С ее немецким акцентом, слово "стыдно" прозвучало гораздо более скорбно, чем с австралийским произношением. Я снова посмотрел на нее.

— Не надо, — сказал я ей, чувствуя, как крепнет моя решимость бороться за выход из этой ситуации, видя, как она пытается понять хоть что-то из моей боли. — Если бы не ты, я бы так и остался невежественным рогоносцем, идущим к неизвестно какому будущему.

— Что такое рогоносец? — спросила она.

Обратившись к простому определению в Википедии, я увидел, как ее глаза расширились от шока, а затем смягчились от сочувствия. Затем я на низких тонах изложил ей краткое содержание того, что узнал, стараясь не слишком подробно описывать увиденные гнусные сцены. Даже не выслушав всего, к концу у нее на глаза навернулись слезы. Хорошо, что у меня был кабинет, потому что если бы мы сидели на главном этаже, на нас бы смотрели еще больше, чем сейчас. Я уже не в первый раз задавался вопросом, знает ли кто-нибудь из присутствующих, что Уильям Закс, второй владелец Sayman and Zacks, в курсе этой интрижки.

Иона спросила, не встречусь ли я с ней за ужином в тот вечер, потому что она не смогла бы держать себя в руках, если бы я пригласил ее на обед и рассказал ей все. Я согласился, и мы отправились через несколько часов после работы. У нее оставалось четыре дня, включая сегодняшний, до окончания оплачиваемой стажировки, поэтому она хотела уйти хорошо.

Признаюсь, что позже, после обеда, на меня странно посмотрела наша офис-менеджер Мэри, когда я проходил мимо нее в коридоре. После обеда, она несколько часов совещалась с Уильямом, а я весь день делал вид, что работаю.

Позже вечером я поужинал с Ионой, рассказав ей практически все. Она была потрясена тем, как со мной обращаются, и спросила, что я буду делать. Я постарался не отвечать, но она также знала меня достаточно хорошо, чтобы понять, что я не потерплю, чтобы Кэндис или другие четверо так плохо со мной обращались.

Следующие несколько дней, прошли как обычно. Ну, насколько это вообще возможно, когда твоя жизнь выворачивается наизнанку. Я работал, ел, вроде как спал, и каждый вечер менял отель, в котором ночевал. Теперь у меня была небольшая паранойя, что кто-то может знать, где я ночую.

Норм позвонил мне в четверг днем и попросил встретиться со мной вечером. Когда я приехал, то с удивлением обнаружил, что Дэмиен уже там, с мрачным выражением лица.

Когда мы втроем сели за стол и я посмотрел на этих двух мужчин, мое сердце упало.

— Все так плохо, да? — спросил я, пытаясь быть веселым, но мое сердце действительно было не на месте.

Норм кивнул.

— Я пригласил Дэмиена сюда, потому что было замечено, что вы не справляетесь с работой, это дошло до вашего босса, и он разговаривал с вашей женой. Нашей команде удалось получить несколько аудиозаписей, с помощью специального микрофона.

Мое сердце упало. Вспоминая последние несколько дней, я понял, что и Уильям, и Мэри, в какой-то степени, были в курсе происходящего и разговаривали с Джорджем.

Если я думал, что на этом все закончится, то я ошибался. Норм прочистил горло и вернул мое внимание к текущему моменту.

— Мне жаль, но есть кое-что еще хуже, чем то, что вы видели до сих пор.

— Вы хотите сказать, что моя жена трахается с моим боссом, ее боссом, моим адвокатом, моим другом и, по крайней мере, еще больше людей на моей работе знают об этом, и это еще хуже? — спросил я, с ноткой презрения в голосе.

Норм не принял это на свой счет. Он кивнул.

— К сожалению…, — начал он, затем остановился. — Сегодня я пригласил Дэмиена, поскольку он выступает в качестве вашего нового адвоката. До сих пор, я делился с ним только отрывками, пока он все готовил, но с учетом сегодняшнего отчета, я думаю, он должен быть в курсе наших дальнейших действий.

Я взглянул на обоих мужчин. На этой неделе, я несколько раз разговаривал с Дэмиеном, как с моим новым адвокатом и новым другом. Даже пару раз разговаривал с Мэл. Я начал быстро доверять этому человеку.

— Конечно, Дэмиен входит в ближний круг, — сказал я своему частному детективу. — Что происходит? Что вы слышали такого, что делает это хуже того, что мы видели до сих пор?

Норм посмотрел мне прямо в лицо, когда произносил следующую фразу, которая после недели, сбившей меня с ног, чуть не выбила меня из колеи.

— Они говорят о том, что примерно, через три года, могут убить вас…

— Что! — одновременно воскликнули мы с Дэмиеном.

Норм кивнул.

— Не сразу. Однако уже дважды мы слышали, как группа говорила о том, что через пару лет будут вас убирать и разделят ваше состояние на пятерых.

Я сидел, ошеломленный. Затем посмотрел на своего детектива:

— Как?

— У них еще нет метода, — сказал нам Норм, как будто сообщал новости. — Но они говорили о несчастном случае, что им не очень нравится. Они предпочитают медленное отравление вашей женой, через подкладывание чего-то в вашу еду.

Ошеломление – это не то слово, ближе к истине было "потрясение".

— Единственная хорошая новость здесь в том, что они говорят в будущем времени, у них еще нет реального плана, но, очевидно, они говорят о нем каждый раз. Ваш друг Роджер, очевидно, химик, — я утвердительно кивнул головой, — и он сказал, что может сделать состав, который будет медленно убивать вас.

— Я… я… эм, извините, ребята, но я…

Я не смог закончить. Оба мужчины кивнули в знак согласия.

— Ваша жена, со своей стороны, похоже, не очень-то хочет этого. Я верю в то, что она заботится о вас каким-то странным и извращенным способом, но, похоже, она готова пойти на это, чтобы напрямую получить часть ваших денег.

— Но почему? — Я ныл больше, чем хотел. — Мы женаты, и раз это принадлежало мне, то должно было принадлежать нам. Зачем ей пытаться сделать это? Она знает, что я никогда бы ее не ограничил.

Норм пожал плечами:

— Люди делают глупости, когда речь идет о деньгах. Послушайте, главное здесь то, что они еще ничего не сделали. Я считаю, что они хотят, чтобы ваша жена родила вашего ребенка, и ждут, пока вы получите полный доступ к трасту, чтобы облегчить этот путь.

— Моя команда все еще на месте, — сказал нам Норм. — Они все еще слушают и, честно говоря, они не менее обеспокоены, как и вы, что вероятно, вы сейчас ощущаете. Все трое, обратились за консультацией после этого задания, и все они – опытные профессионалы.

Мы обсудили еще несколько деталей, и Норм достал USB-накопитель с видео, фотографиями и аудиозаписями для Дэмиена и меня.

Дэмиен сказал мне, что на следующей неделе он подготовит исходные документы, которые включали в себя документы для развода, с использованием копии брачного договора. На следующей неделе я подам в суд на Saymen and Zacks, на место работы Кэндис и на каждого мошенника. Он даже поговорил с агентом по недвижимости, который был не прочь продать квартиру. Он считал, что, как только я дам добро, ее можно будет очень быстро продать.

После того, как стало известно об их планах убить меня в будущем, Дэмиен также отметил, что будет говорить с полицией о заговоре с целью совершения убийства. Он подготовил для каждого из них запретительные судебные приказы, согласно которым, они должны были держаться от меня как можно дальше.

В конце концов, я выбрал план, который позволял им оставаться в неведении как можно дольше, давая мне достаточно времени, чтобы избавиться от первых последствий.

Это означало, что до конца недели, мне придется продержаться на работе. Однако после этого весь ад вырвется наружу, и я больше никогда не ступлю на это место.

Мы провели еще немного времени за планированием, и во время нашей беседы, мне даже позвонила Кэндис. Я отправил звонок на голосовую почту, сказав, что перезвоню ей позже, чтобы поддержать видимость.

На следующий день, у нас на работе была вечеринка в честь ухода Ионы. Она успешно завершила стажировку и с нетерпением ждала следующего шага на север. За тортом и кофе она тихо спросила, как у меня дела, и я покачал головой. Она спросила, не могли бы мы встретиться, чтобы выпить после работы, и я улыбнулся. Весь оставшийся день, я упорно работал и успел сделать кое-какие дела. К концу рабочего дня, я получил несколько улыбок от Уильяма и Мэри, когда сдал свою работу и, казалось, вернулся на круги своя.

В тот вечер за выпивкой, не раскрывая подробностей, я сказал Ионе, что становится все хуже и что хорошо, что она не будет долго работать в Saymen and Zacks. Она уловила скрытый смысл, и пока мы разговаривали, Мэл позвонила мне.

— Привет, Томас, как дела? — с беспокойством в голосе спросила она.

— Учитывая все обстоятельства, все в порядке, — сказал я ей, пока Иона смотрела на меня, недоумевая, с кем я разговариваю. —У меня есть план, а твой муж с пеной у рта ждет, когда все начнется.

Я услышал смех Мэл на другом конце линии, а Иона недоуменно посмотрела на меня.

— Слушай, я хотела сказать, что мы с Дэмиеном планируем завтра поехать посмотреть на пингвинов возле острова Филлип-Айленд, и я хотела спросить, не хочешь ли ты поехать с нами. Прежде чем откажешься, я хочу сказать тебе, что ты должен поехать, потому что тебе нужно выбраться и побыть с друзьями, которые помогут пройти через это.

Улыбнувшись, я посмотрел на Иону, которая терпеливо ждала меня.

— Конечно, Мэл, ты не против, если я приведу с собой подругу?

Иона посмотрела на меня. Я услышал, как Мэл рассмеялась.

— Конечно. Как ее зовут? — В ее голосе слышалась веселье.

— Иона, это она ввела меня в курс дела.

Мы поговорили еще минуту и договорились о времени и месте встречи. Когда я выключил трубку, Иона продолжала вопросительно смотреть на меня.

— Ты только что пригласил меня на свидание по доверенности, в разговоре с другой женщиной? — спросила она.

Когда она это сказала, я думаю, она увидела панику на моем лице. Ее лицо изменилось, и она рассмеялась.

— Расслабься, Томас, — сказала мне Иона, положив ладонь на мою руку. — Я понимаю, что тебе сейчас просто нужны друзья. Куда мы идем? И слышала ли я слово "пингвины"?

На следующее утро, в семь тридцать, мы с Ионой встретились с Дэмиеном, Мэл и Коллин на станции техобслуживания за городом. Я удивился, когда они появились на канареечно-желтом "Мустанге" 2019 года. Услышав звук большого V8, я был впечатлен, а затем удивлен, когда он остановился рядом с моим собственным 2020 V8 Mach1 серого цвета.

— Я знал, что ты мне нравишься не просто так, — улыбнулся я, приветствуя Дэмиена.

Мэл и Иона улыбнулись, когда мы с Дэмиеном провели следующие несколько минут, разговаривая о "Мустангах", пока не поняли, что не представили дам друг другу.

— Извините, Дэмиен, Мэл, Коллин, это Иона. Иона, это Дэмиен, Мел и Коллин. Дэмиен – мой новый адвокат.

Они пожали друг другу руки, Мэл обняла Иону, и мы отправились в путь. Вы никогда не задумывались, что звучит лучше, чем большой блок V8, кричащий при выезде на шоссе? Так вот, это два больших блока, идущих в одном направлении и отлично проводящих время.

К тому времени, как мы добрались до острова Филлип, на моем лице была улыбка шириной в милю. Дэмиен был нахальным водителем, и лучший адвокат в нем хотел поиграть. Так мы и сделали. Иона, в свою очередь, веселилась от души. Мы болтали по дороге, выкрикивая слова песни "Black Betty", переделанной Spiderbait.

В течение всего дня, мы прекрасно проводили время с пингвинами. Все мы уже бывали у них раньше, но давайте признаем, что пингвины милые, когда бы вы их ни увидели. Мы отлично пообедали рыбой и картошкой, сидя на скалах, и мне было приятно осознавать, что у меня есть друзья, которые меня прикроют.

Я также был удивлен, что к концу дня, Иона взяла свою руку в мою. Это было естественно, как будто так и должно было быть. Наверное, я несколько раз краснел, когда она смотрела на меня. Я все еще был женат, и хотя моя жена предавала меня, я говорил себе, что все еще женат, и верность много значит для меня.

Примерно за полчаса до нашего возвращения, Коллин уговорила Иону и Дэмиена прогуляться с ней до пингвинов, и я почуял подставу, когда мы с Мэл шли позади.

— Ты ей нравишься, знаешь? — сказала она, когда мы шли позади остальных троих.

Я кивнул.

— Знаю, она мне тоже вроде как нравится, но…

Мэл положила свою руку на мою руку, пока мы шли.

— Я знаю, Томас. Она тоже знает. Мы с Ионой уже поговорили об этом. Первоначально, она собиралась отправиться в Квинсленд на месяц, прежде чем искать следующую работу, но она сказала мне, что хотела бы подождать, чтобы быть рядом с тобой в течение следующего месяца. У нее не так много сбережений, но она хочет быть рядом с тобой.

Думаю, удивление отразилось на моем лице. И в этот момент Иона обернулась и улыбнулась мне. Она замерла, когда поняла, о чем мы говорим, потом улыбнулась еще шире, когда я улыбнулся в ответ, и она снова обратила свое внимание на Коллин, когда мы подошли к пингвинам.

Мэл рассмеялась:

— Вот видишь!

Дорога домой была почти такой же веселой, как и поездка вниз, только немного более сдержанной. В какой-то момент, я заметил впереди таверну на карте Waze и позвонил Дэмиену, чтобы сообщить ему, что мы с Ионой остановимся ненадолго. Мэл сказала, чтобы мы хорошо провели время, а Дэмиен, Коллин и Мэл поблагодарили нас за то, что мы поехали и провели с ними этот день.

Я был удивлен, что разговор с Ионой был легким и плавным, во время нашей обратной дороги и пока мы парковались и шли в таверну. Был ранний летний вечер, сумерки длились довольно долго, когда мы устроились у окна и просмотрели меню.

Мы заказали напитки и еду. Я хотел побаловать себя полной порцией бурбоновых ребрышек, а Иона заказала цыпленка памагеддон. Для тех, кому интересно, это пармиджана, только в увеличенном масштабе, с большим количеством сыра, чипсов и соуса.

Я почувствовал, что настроение на секунду стало серьезным.

— Томас? — прозвучал вопрос. Я посмотрел на нее.

О некоторых общих физических чертах этой женщины, которая сейчас спасает мне жизнь, я уже упоминал, но если говорить подробнее, то Иона – уроженка Германии и росла в этой стране, пока ей не исполнилось четыре года и ее родители не иммигрировали в Австралию. Она была прирожденной любительницей цифр и сейчас учится в аспирантуре, одновременно стажируясь по всей стране короткими очередями, чтобы посмотреть Австралию, прежде чем найти место, где можно осесть.

Физически Иона довольно маленькая, чуть выше 157 сантиметров. У нее длинные светлые волосы и, как я уже упоминал, милое лицо с глубокими голубыми глазами, в которые, как мне казалось, я мог бы влюбиться без особых хлопот сейчас, когда мой брак распался. Я уже упоминал, что в офисе она одевается консервативно, но сегодня, должен признаться, не раз ловил себя на том, что смотрю, как ее задница заполняет джинсы. В то же время на ней была свободная хлопковая рубашка, несколько раз намекавшая на бюстгальтер, стесняющий грудь, которая, должно быть, была приличного размера, с чашечкой "Б", но прекрасно облегала ее тело.

Когда она потянулась и взяла мои руки в свои, я почувствовал мягкую и эластичную кожу и тактильное прикосновение, которое говорило о настоящей привязанности, а не просто дружбе или похоти.

— Я догадываюсь, о чем вы с Мэл говорили. И знаю, что у тебя сейчас сложная ситуация, и тебе больше всего на свете нужен друг, — она сделала нерешительный вдох. — Так вот, сейчас я хочу быть для тебя, прежде всего другом.

Она остановилась на мгновение и посмотрела в сторону, все еще держа меня за руки.

— Но мы знаем друг друга уже некоторое время, и за последние пару недель, когда мы стали ближе, я поняла, что может быть что-то большее. Думаю… Нет, я знаю. Ты мне нравишься больше, чем друг. Ты понимаешь, о чем я?

Я улыбнулся. Я был тронут. Эта женщина дала мне понять, что ее интересует нечто большее, чем просто дружба, даже зная, что я весь извелся.

— Иона, я…, — начал говорить я, но остановился.

Ее лицо опустилось, скорее раздавилось, когда я остановился. Кажется она подумала, что это был отказ. Я сжал ее руки.

— Иона, ты удивительная женщина, и ты права. Сейчас мне в первую очередь нужны друзья. Но если быть честным с тобой, то в том потрясении, которое я сейчас испытываю… Ты мне тоже, вроде как, нравишься… — Остальное, я оставил без комментариев.

В большинстве случаев, мы мгновенно переходим от счастья к отчаянию, гораздо легче заставить свой мир рухнуть из-под ног, чем подняться на гору к солнечному свету, но Ионе это удалось. В первый момент, я увидел мысль об отказе. В следующий момент, на ее лице появилось выражение безмятежной радости. Ее улыбка была до ушей, а большие голубые глаза смотрели на меня с обожанием.

Остаток вечера, мы провели за разговорами о симпатиях и антипатиях. Мы говорили о фильмах, музыке и, конечно, о "мустангах". Я рассказал ей историю о потере родителей, бабушки и дедушки, и ее глаза расширились, когда я признался ей о своем трастовом фонде.

— Так почему ты работаешь в Saymen and Zacks? — спросила она, вскоре после моего рассказа.

Я пожал плечами.

— Изначально я планировал проработать там пару лет, только ради опыта, — объяснил я. — Думал немного поработать там, как и ты, чтобы увидеть разные вещи, и говорил с отцом о том, что через несколько лет мы откроем инвестиционную компанию, но когда они умерли, то просто остался там.

Упоминание о смерти родителей в связи с моим трастом, немного отрезвило нас.

— Прости, Томас, когда я смотрю на тебя, то не вижу какого-то богатого избалованного парня. Я вижу человека, который сосредоточен, но не терпит дураков, даже если у него есть собственная скромность.

Я фыркнул:

— Спасибо.

— Я серьезно, ты хороший человек, — прочитала она мне лекцию. — Ты еще не выходил из себя, и ты еще не пошел и не убил их, — имея в виду мою жену и ее любовников.

— Нет, только не так, как они собираются поступить со мной, — сказал я удрученно, не подумав.

— Что? — сказала она, расширив глаза.

Я понял, что сказал, и продолжил пересказывать Ионе разговор высокопоставленных лиц, который засек мой частный детектив. Что через несколько лет, они все планировали завалить меня, чтобы получить часть денег после того, как я стану отцом ребенка Кэндис. Иона была потрясена и к концу разговора расплакалась.

— Ты что-то делаешь с этим, не так ли? Я не юрист, но это должно быть преступлением…, — почти прошептала она мне; ее пальцы сжимали мою руку; она была обеспокоена, и я почти думал, что она начнет искать убийц.

Я кивнул.

— Дэмиен занимается этим делом. Все произойдет в конце следующей недели.

Она отпустила меня.

— Извини, но Томас, твоя жена готовит заговор с целью убить тебя! — сказала она, с почти истерической ноткой в голосе.

Мы поговорили еще несколько минут, и когда мы возвращались к моей машине, она держала меня за руку, почти постоянно оглядываясь по сторонам.

— Все в порядке, Иона, — сказал я, держа ее руку в своей. — Я сомневаюсь, что за нами кто-то наблюдает, но если это так, то у меня здесь быстрая машина, и мы сможем их обогнать.

Это рассмешило ее, и всю оставшуюся дорогу до дома, наш разговор был гораздо более сдержанным. Когда я высадил ее, Иона крепко обняла меня, и в момент слабости, я целомудренно поцеловал ее в губы. Мы оба покраснели и улыбнулись, когда поняли, что только что сделали, и оба знали, что в наших отношениях будет нечто большее, если мы это допустим.

Отъезжая, я улыбался. По дороге в новую гостиницу, где я остановился, я пел под радио и чувствовал, как боль в моем сердце начинает утихать благодаря Дэмиену, Мэл и Коллин, но больше всего благодаря Ионе.

Я был в паре улиц от отеля, когда зазвонил мой телефон. Это была Кэндис. Было слышно, что она в баре.

— Детка, — с ноткой беспокойства в голосе сказала она, — где ты? Я пытаюсь дозвониться до тебя весь день.

Черт, подумал я, я не ответил на ее звонок.

— Извини, Кэндис, я сегодня ездил на остров Филлип-Айленд с друзьями и их дочерью, чтобы посмотреть на пингвинов. Это было в последнюю минуту, и я немного отвлекся.

Я почувствовал, как напряжение в ее голосе ослабло.

— О, хорошо, я немного волновалась. У тебя был хороший день? — спросила она.

Теперь вопрос о том, что я не общаюсь, был решен.

— Это был замечательный день. Увидеть пингвинов с детьми – это потрясающе, — сказал я ей, позволяя искреннему чувству радости, которое я испытывал, наблюдая за Коллин с пингвинами, перетечь в наш разговор. — Они позволяют по-другому взглянуть на счастье, которое ты испытываешь.

Я не лгал. Наблюдать за Коллин с пингвинами было смешно. Она любила кормить их рыбой-приманкой, которую мы купили, и в какой-то момент рассмешила всех нас, когда группа пингвинов последовала за ней в поисках еды.

— О, детка, от одного этого я возбуждаюсь, — знойным голосом произнесла она; я старался, чтобы меня не стошнило. — Знаешь, возможно, мы сможем начать пытаться завести собственного ребенка, когда я вернусь. Ты пошел и заставил меня задуматься.

Точно, подумал я, заведи ребенка, чтобы ты могла отравить меня.

— Посмотрим, Кэндис, как проходит конференция? Ты гуляешь? — спросил я, меняя тему.

— О да, конференция прошла отлично. Мы действительно много занимались, — сказала она, не подозревая, что я понял намек, который она использовала. — И да, группа из нас, включая моего босса, собирается выпить немного. Не волнуйся, мой босс присматривает за мной, чтобы никто из посторонних не покусился на мою добродетель.

Еще бы, подумал я, как будто у этой шлюхи есть хоть какая-то добродетель.

После этого я потерял интерес к разговору и позволил ей говорить со мной несколько минут о… ну, я понятия не имею, о чем она говорила. Я больше не слушал. Она повесила трубку со словами "Я люблю тебя", но я не знаю, заметила ли она, что я снова не ответил ей взаимностью.

На следующей неделе, я каждый день приходил на работу пораньше, чтобы успеть сделать все, что нужно. Учитывая то, что предстояло, я не хотел оставлять ни одного из своих клиентов без работы. Я был уверен, что и Мэри, и Уильям что-то затеяли с Джорджем и Кэндис, но не знал, что именно, и по мере того, как шла неделя, я замечал, что они все реже смотрят на меня, так как я не высовывался.

Я переехал в другую гостиницу. Почему – ну, несмотря на всю видимость, я был параноиком еще до того, как узнал о заговоре с целью покончить с моей жизнью. После этого я так же, как и Иона, был напуган всей этой ситуацией, поэтому менял место жительства каждые два дня.

Большинство вечеров на той неделе, я проводил с Ионой. Мы ужинали, и она помогала мне упаковать все мои вещи и вещи Кэндис в моей квартире. Мои вещи, бесплатно отправлялись в складской ангар компании, в которую я вложил деньги несколько лет назад. Вещи Кэндис вывозились и размещались в другом месте, с оплатой в течение шестидесяти дней, что давало ей пару месяцев, чтобы разобраться с тем, что ее ждет.

Я разговаривал с Кэндис каждый день и получал отчеты Норма. Однажды вечером, когда мы собирали вещи на кухне, я по ошибке показал Ионе пару фотографий из отчета, и она тут же побежала в ванную и ее вырвало. Думаю, это было от того, что она увидела, как пять человек делают то, что порнорежиссеру было бы трудно заставить попробовать профессиональных актеров. Когда она вернулась, она была в бешенстве и постоянно обнимала меня, ругая мою будущую бывшую жену за ее поведение.

Мы добрались до утра понедельника. Это был день игры, мошенники должны были вернуться рано утром, а я должен был совершить месячный побег в Кэрнс в Северном Квинсленде. В то утро я пришел на работу, как будто это был обычный день. Я присутствовал на собрании сотрудников, где Уильям сообщил нам, что Джордж вернется завтра. Впервые с тех пор, как меня ввели в курс дела, я заметил, что Мэри смотрит на меня, пока Уильям рассказывает нам. Я отметил, что должен передать это Дэмиену для обвинения в заговоре, если они в чем-то замешаны.

Незадолго до обеда одна группа спросила меня, не хочу ли я пообедать с ними, и я вежливо отказался. Однако, когда они ушли, я запустил стирание на своем ноутбуке и вышел, оставив ключи и карточки на столе. Хотелось оставить заявление об уходе, но команда Дэмиена должна была доставить его сегодня днем.

Когда я выходил из офиса, водитель корпоративного автомобиля открыл дверь своей машины, приветствуя меня. Мы поехали в аэропорт, и он сообщил мне, что наш самолет будет вовремя, пока Иона обнимала меня, даря мне еще один из тех целомудренных поцелуев, которые я уже начал обожать.

Когда мы приехали в аэропорт, Дэмиен и Мэл были там, чтобы проводить нас. Я отдал свой телефон адвокату, а он, в свою очередь, передал мне новый телефон с новым номером. Этот номер знали лишь несколько человек, и так будет продолжаться еще некоторое время.

Мы с Ионой летели бизнес-классом в Кэрнс, наслаждаясь шампанским, как только достигли крейсерского уровня. Я знал, что примерно в это время, Кэндис прилетает домой, как и другие мошенники.

Когда мы приземлились, нас встретил другой водитель, который отвез нас с Ионой в милую гостиницу "Постель и завтрак", которую мы забронировали на первую неделю нашего пребывания. Я неравнодушен к пансионам, и должен сказать, что этот был прекрасен. Им управляла пожилая пара геев, которые были вместе сорок лет. Они построили этот двухуровневый дом, когда цены были дешевыми, и у них был полный дом приемных детей. Теперь они управляли "Постелью и завтраком" для развлечения и компании. Утром они давали нам полный завтрак с беконом, яйцами, помидорами, тостами, фасолью и шпинатом. Кофе был не такой хороший, как дома, из капсулы, но вполне сносный. Но вид – из дома открывался великолепный вид на воду. На закате мы любили наблюдать за игрой красок в маленькой бухте, когда волны мягко омывали дорожку, ведущую через дорогу к эспланаде.

В комнате, которую мы с Ионой делили, была большая кровать размера "king-size" и собственная пристроенная ванная комната, с двойным душем и гидромассажной ванной. Владельцы рассказали нам, что несколько лет назад они провели реконструкцию, и у них было два номера с кроватью king-size и четыре номера повышенной комфортности, номера с кроватью king-size были роскошными и стоили немного дороже, но я знал, что оно того стоит. В течение первых двух дней, мы были единственными гостями, поэтому мы могли быть немного более страстными.

И страсть, Боже мой, Иона, но позвольте мне отвлечься…

По дороге из аэропорта в пансион, я включил телефон и получил единственное сообщение от Дэмиена.

"Все сделано, наступил хаос, но ты свободный человек, теперь выключи свой телефон, и я поговорю с тобой через несколько дней!".

Я сделал все, как было сказано, и в тот вечер после регистрации, я впервые занервничал. И я, и Иона знали, что будем в одной постели, и, думаю, мы оба волновались из-за наших ожиданий друг от друга. Никому из нас не нужно было волноваться.

Мы приняли душ по отдельности, и я забрался в кровать, читая один из романов из библиотеки, которую хозяева держали внизу, но когда Иона открыла дверь ванной, я забыл о книге, которую читал.

Итак, давайте вернемся назад. Иона – маленькая, сексуальная женщина с длинными светлыми волосами, милым лицом, большими выразительными голубыми глазами, округлой попкой и упругой грудью, да?

А вот и нет.

Когда Иона стояла там в свете ванной, я был потрясен. Она была одета в прозрачный черный тедди, кружева которого хватало только на то, чтобы прикрыть ее самые большие секреты, и дизайнерские кружева, подчеркивающие ее торс и делающие его, одновременно, экзотическим и красивым. Она была на каблуках, подчеркивающих ее икры, и выглядела нервной, но, судя по бугоркам на ее груди, она также была возбуждена.

Я уронил книгу, которую читал, и хрюкнул, когда она ударилась о мою собственную мгновенную эрекцию, и застыл в восхищении от красоты передо мной. Женщина, которая многим рисковала, чтобы сообщить мне о предательстве Кэндис, давала мне понять, что я нравился ей уже несколько месяцев.

Она подошла ко мне. Я встал, заключил ее в объятия, и наши губы встретились в безмятежном блаженстве. Я почувствовал, как ее язык прижался к моему, а затем ощутил, как ее тело расслабилось в моих руках. Мгновения проходили, словно время остановилось. Чувства дружбы, вожделения и, смею сказать, даже любви, были переданы в этом простом соединении губ. Когда мы отстранились, мы посмотрели друг на друга.

— Я люблю тебя, Томас, — сказала мне Иона.

— Я тоже люблю тебя, Иона, — мгновенно и серьезно ответил я.

Всю последнюю неделю я боролся с этим – никак не мог понять, как я мог так быстро влюбиться, будучи преданным и все еще женатым. Но Иона была для меня не просто похотью. В первую очередь, она была моим другом. Она понятия не имела о моих деньгах, пока я не рассказал ей, и она была в гневе из-за меня, когда узнала, что было мне уготовано.

Скажу честно, я не знал, продлится ли это долго, но Иона была рядом, когда мне это было нужно. Мы хотели друг друга, так кто я такой, чтобы отказываться от тела красивой женщины?

Уложив ее на кровать, мы провели время, исследуя друг друга, целуясь и обмениваясь посланиями любви и принятия. Я медленно спустил с нее красивое нижнее белье. Когда я обнажил ее грудь, то обнаружил пару массивных коричневых сосков. Ее ареолы сморщились от возбуждения, когда я взял один из сосков размером с монету в рот и пососал. Когда ее рука оказалась на моем затылке, и она удержала меня там, я понял, что поступаю правильно. Я со звучным чмоканьем отпустил ее левый сосок и приступил к правому соску. Но это продолжалось недолго, потому что Иона начала извиваться подо мной, когда я одной рукой держал ее груди, а другой продолжал тереть ее бедра. Она притянула меня к себе для поцелуя, и пока наши губы были сомкнуты, она начала теребить мой член через боксеры.

Прежде чем успел взорваться, я снова поцеловал ее тело, потянув за собой тедди, и она приподняла бедра, когда я стянул его с нее и спустил вниз по ногам. Когда ее женское достоинство открылось воздуху, ее запах усилился в десять раз, и прежде чем я успел погрузиться в нее, она перевернулась и выставила в воздух свою попку.

— Возьми меня, Томас, пожалуйста, трахни меня, — умоляла она, уже немного задыхаясь.

Я на мгновение был ошеломлен. Передо мной стояла сексуальная обнаженная блондинка – ее пухлая сочная задница была поднята в воздух, а бедра широко расставлены, ее чисто выбритые губы киски были влажными и увеличенными от возбуждения, а между ног я видел ее грудь, прижатую к простыне. Она смотрела на меня, опустив голову на кровать, ее глаза умоляли.

— Пожалуйста, любимый, возьми меня, — снова умоляла она меня. Я не нуждался в дальнейших подсказках.

Я осторожно наклонился к ее ложбинке и несколько мгновений лизал ее киску, оставляя длинную линию смазки от ее клитора по всей длине и по ее розе. Когда мой язык коснулся ее сфинктера, то почувствовал, как она вздрогнула, интересно, подумал я. Сняв свои боксеры, я быстро расположился у ее входа.

Когда я пронзил ее в первый раз, то почувствовал, как стенки ее влагалища сжимаются и пульсируют, ее стон сказал мне, чтобы я не слишком торопился. Я начал отстраняться, и она снова застонала, в течение следующих нескольких минут я наращивал темп, по мере того как мы трахались. Прошло несколько недель с тех пор, как я в последний раз освобождался. В разгар предательства, даже мастурбация была нежелательна, так что прошло совсем немного времени, прежде чем я опустошил себя внутри Ионы, когда она стонала от оргазма, чувствуя, как мое плодородное семя изливается в нее.

После этого я упал на кровать, и мы с Ионой обнялись, я поцеловал ее.

— Спасибо, — сказал я ей.

Она подняла на меня глаза и улыбнулась,

— За что конкретно? — спросила она меня.

— В общих чертах, за все. За то, что у тебя хватило смелости сказать что-то, хотя это могло поставить тебя в очень неловкое положение. За то, что ты мой друг и заботишься обо мне настолько, что не давишь на меня. И, наконец, за то, что подарила мне свое тело. Это был один из лучших трахов в моей жизни, и если это трах, то я не могу дождаться, чтобы заняться с тобой любовью.

Иона засияла.

— Томас, ты всего лишь третий мужчина, с которым я когда-либо была, и ни один из двух других даже не сравнился с тем, что ты сделал со мной. Я кончила, когда ты вошел в меня, ты это почувствовал?

Я кивнул.

— Сейчас я чувствую, как твои маленькие парни двигаются во мне – обычно после секса я люблю подмываться, но сейчас я так довольна, что могу быть вся в твоей сперме и засну счастливая.

— Фу, — рассмеялся я, затем, — серьезно?

Я поднял бровь. В ответ Иона подняла голову и поцеловала меня, затем, двигая своим телом поверх моего, она раздвинула бедра и позволила некоторым нашим совместным сокам вытечь из нее и попасть на мой член, пока мы оба смотрели между нашими телами. Затем, не используя рук, она начала тереть губами своей налитой киски, вверх и вниз по длине моего члена, пока я снова не стал твердым. Она немного потянулась вперед, а затем вставила мою головку между своими губами и, глядя на меня сверху, прикусила губы, затем толкнулась назад и насадилась на меня. Она не прыгала вверх и вниз, вместо этого она уперлась в меня тазом и как-то массировала мой член стенками своей киски. Ее глаза были закрыты в экстазе, когда ее руки добрались до грудей, и она начала тянуть за соски. Это было невероятное зрелище, и я чувствовал себя прижатым к ее лону, каждый раз, когда она упиралась в меня, я чувствовал раскрытие, и если бы я не кончил раньше, то немедленно бы кончил от этого ощущения.

Когда Иона кончила в этот раз, это было долго и интенсивно. Я чувствовал, как она пульсирует вокруг меня, как ее губы сжимаются и разжимаются. Ее гортанный стон сказал мне, насколько это было интенсивно. Она упала вперед на мою грудь и лежала мгновение. Когда она открыла глаза и посмотрела на меня, она улыбнулась.

— Привет, — сказала она.

— И тебе привет, — сказал я своей новой любовнице. — Иона, это было потрясающе. Ты выглядела так прекрасно.

— Спасибо, но как бы мне это ни нравилось, теперь твоя очередь.

Она скатилась с меня, и мой скользкий твердый ствол ударился о мой живот, когда она освободила мое тело и легла на кровать. Прежде чем я смог сказать что-нибудь еще, она посмотрела на меня.

— Я хочу, чтобы ты кончил мне на лицо, Томас, овладей мной и назови своей женщиной.

Расположив колени по обе стороны от ее головы, я слегка откинулся назад, моя задница слегка касалась ее груди. Она подняла руки, чтобы немного поддержать меня, и я начал поглаживать для нее свой член.

— Вот так, любовь моя, погладь себя, отпусти себя и сделай меня своей, — повторила она.

Ее глаза переходили с моего члена, все еще покрытого ее соком, на меня, глаза в обожании, и я ощущал, что подхожу все ближе. Когда я приблизился, то почувствовал движение руки Ионы, и ее мизинец коснулся моего ануса, легкий контакт был всем, что мне было нужно, и я кончил. Мне казалось, что я уже достаточно накончал, но я снова выпустил поток за потоком спермы на ее лицо. Когда это произошло, я посмотрел вниз, и Иона хихикнула, ее глаза были закрыты, а рот открыт.

После этого я немного покачнулся назад, и Иона открыла глаза и улыбнулась мне.

— Теперь я твоя, — сказала она мне, и я знаю, что она говорила серьезно.

Она коснулась своего лица, а затем поднесла пальцы ко рту. Она хихикнула, увидев, как дернулся мой член.

— Я слышала, что это возбуждает парней. Тебе понравилось? — спросила она.

Я кивнул, изнемогая. Иона наклонила голову вперед и втянула головку моего члена в рот, ее язык дразнил головку, и когда я застонал, она снова засмеялась.

— Любовь моя, я никогда не делала этого раньше, — сказала она мне. — Я никогда никого не пробовала на вкус, ну, кроме себя, и я никогда не позволяла кому-то кончать мне на лицо.

Не думая, я припал к ней и поцеловал ее, я почувствовал вкус себя на ее губах. Должен признаться, я не волновался, но хотел доказать ей, как много она для меня значит.

— Томас, ты можешь еще раз? — спросила она, когда мы отстранились от поцелуя.

Мы оба посмотрели вниз, мой член все еще был твердым, и при упоминании о третьем разе он ответил, медленно, но утолщаясь.

— Еще один раз, возможно, а тебе нужно еще немного?

Она поцеловала меня:

— Типа того, но Томас, мне нужно, чтобы ты претендовал на всю меня, если я собираюсь быть твоей женщиной. Я должна убедиться, что ты понимаешь, что я никогда не сделаю с тобой того, что сделала эта сучка, мне нужно, чтобы ты взял мою девственную задницу.

Я сглотнул.

Анальный секс был для меня не в новинку. У нас с Кэндис было вместе много анальных игр, но анал требовал времени и смазки. Нужно было подготовиться, чтобы все было сделано правильно. Думаю, Иона увидела беспокойство в моих глазах.

— Все в порядке, Томас, я подготовилась раньше, и…, — она встала и пошла в ванную, вернувшись с полотенцем, влажной мочалкой и бутылочкой смазки. — Я все приготовила.

— Ты уверена?

Иона колебалась мгновение, а затем кивнула.

— Пожалуйста, будь нежным, но да, я хочу этого, хочу, чтобы сегодня ты взял всю меня.

Она вернулась на кровать и снова встала на колени. На этот раз она взялась за бедра и осторожно раздвинула щеки, обнажая себя.

— Пожалуйста, Томас, пожалуйста, — почти шепотом сказала она.

Я наклонился и поцеловал ее щеки, одну, потом другую. Затем я подул на ее заднюю дверь, влага от наших предыдущих попыток, все еще покрывала ее. Я увидел, как она застонала. Затем я нежно погладил ладонью ее клитор, помогая ей расслабиться. Пока она это делала, я продолжал дышать на ее попку, давая ей понять, что я рядом. Ее попка, как и вся она, была симпатичной, ее задний проход сморщился и выглядел чистым, а кожа немного темнела по мере приближения к цели, как и ее соски.

Наклонившись, я прикоснулся языком к ее попке, и Иона застонала.

— Все в порядке, красавица, просто расслабься, — мягко сказал я ей.

Я почувствовал, как она еще больше погрузилась в кровать, когда я начал водить языком по ее попке, а затем я медленно поднес палец и ввел его в ее попку. При первом приближении к проникновению она напряглась, но, как говорится, всегда используйте смазку и любовь. Очень медленно я ввел второй смазанный палец, делая легкие движения, медленно целуя щеки ее попки, пока стимулировал ее. Я снова почувствовал запах ее возбуждения и улыбнулся, медленно вынул пальцы и вытер их о мочалку.

Я огляделся в поисках презерватива, Иона заметила.

— Нет, любовь моя, я хочу, чтобы ты был там голым, хочу, чтобы ты требовал меня, ты не против?

Я улыбнулся:

— Конечно.

Намазав член смазкой, я крепко держал ее, прижимая головку члена к ее попке, и с небольшим давлением, проскользнул через ее колечко и вошел в попку. Она напряглась, но я не почувствовал настоящей боли, полагая, что она скажет мне, если я сделаю ей больно. Медленно, все медленнее и медленнее я вводил свой член. Иона теперь теребила пальцами свою киску, стонала и, время от времени, просила меня остановиться, пока она приспосабливалась. Я налил еще смазки, погружаясь все глубже в ее кишки, пока не оказался полностью в ее попке. Она застонала, когда я сказал ей об этом, и содрогнулась от мини-оргазма.

— Я твоя, вся твоя, —- шептала она снова и снова.

Медленно отстранившись, я начал ритм, используя больше смазки и просто двигаясь медленно. Иона продолжала работать пальцами, затем остановилась и попросила меня перевернуть ее. Мне удалось перевернуть ее на спину с членом в попке, стоя на краю кровати.

Затем я наблюдал, как она потягивает свои соски и пальцами ласкает свой клитор, одновременно прося меня трахнуть ее в задницу. Эта красивая женщина смотрела на меня с обожанием, и хотя я уже дважды кончил, мне не потребовалось много времени, чтобы почувствовать приближающуюся разрядку.

Когда я кончил в ее кишки, она притянула меня к себе и поцеловала. После этого я медленно вышел из нее, осторожно потянув на себя. Я осмотрел ее, не обнаружив крови, и вымыл ее попку и свой член.

Затем я помог своей новой любовнице пройти в душ, и мы медленно и полностью вымыли друг друга, после чего легли в постель и наслаждались любовным прикосновением рук друг друга.

На следующее утро, я проснулся от поцелуев на моих сосках. Я улыбнулся: Иона играла.

— Доброе утро, детка, как ты себя чувствуешь? — спросила она, заметив, что я проснулся.

— Удивительно, прошлая ночь была… вау, серьезно, Иона, это было невероятно, — ответил я, протягивая руку, чтобы погладить ее по щеке, когда она улыбнулась мне.

Она зажглась от похвалы:

— Значит, это сработало, — одобрительно кивнула она.

— Что сработало? — недоуменно спросил я.

— Ты забыл о сучке, — она сделала паузу и прикусила губу, как прошлой ночью. — И ты сделал меня своей. И я теперь твоя, Томас, пока я у тебя, мое сердце и душа твои.

Она посмотрела на меня с надеждой, и я притянул ее к себе и поцеловал. Она удовлетворенно вздохнула.

— И я тоже твой, Иона. Прошлой ночью ты отдала мне всю себя и доверила мне то, на что у пар уходит много времени. Я борюсь с тем, как быстро я влюбляюсь в тебя. Но это так.

Мы оделись и отправились на завтрак, поначалу идя медленно, пока Иона привыкала к небольшой болезненности. Наши хозяева пожелали нам доброго утра и проводили нас знающими взглядами.

Следующие несколько дней были удивительными. Мы с Ионой наслаждались кухней. Мы посетили удивительный тропический лес Дейнтри и даже прокатились на паровозе и канатной дороге. Мы плавали с маской и трубкой на большом барьерном рифе и, конечно, занимались любовью. Утром и вечером, Иона открывала мне свое тело. Она поощряла меня, но я должен был знать, что я тот, кто никогда не насладится ее телом.

К концу первой недели, я забыл про свой телефон. Только когда Дэмиен и Мэл появились вместе с Коллин, я вспомнил о нем. Мы заранее договорились, что на вторую неделю они будут жить в том же месте, что и мы. Дэмиен усмехнулся и сказал, что все в порядке.

В тот вечер за ужином, у него была своя история.

— Ну, отходы наверняка попали во вращающееся устройство, — сказал он, когда Коллин вернулась в свою комнату посмотреть фильм, чтобы взрослые могли поговорить.

Он наклонился.

— В общей сложности, за последнюю неделю девять человек были арестованы по обвинению в заговоре, с целью совершения убийства.

— Что? — одновременно сказали мы с Ионой.

Дэмиен усмехнулся.

— Да, — сказал он, на его лице расплылась адвокатская ухмылка.

— Судя по показаниям, которые нам удалось получить от твоего имени, и интервью из полиции, за последнюю неделю пятеро, о которых ты знаешь, включая твоего бывшего босса и твою будущую бывшую жену, офис-менеджер на твоем бывшем рабочем месте, другой владелец и двое других на работе Кэндис, были замешаны в этом.

Откинувшись на спинку кресла, я выдохнул.

— Девять человек хотели моей смерти? — спросил я.

— Вроде того, — сказал нам Дэмиен. — Они все признали, что у них не было ничего конкретного против тебя. Действительно, все они сказали, что ты был очень хорошим парнем, но у них было соглашение, по которому каждый из них получит, минимум, пару миллионов долларов из твоего траста, через несколько лет после твоей смерти.

— Конечно, они все винили друг друга, ну, кроме Кэндис. Она сломалась, когда вернулась домой и обнаружила, что тебя больше нет, фотографии и документы о разводе, рассказывающие об истории. Сейчас ее держат в охраняемом крыле местной больницы Рамзи для наблюдения.

— Я доставил твое заявление об уходе и уведомление о том, что ты лично подаешь в суд на свое бывшее место работы, — сказал он мне, улыбаясь воспоминаниям. — Сейчас они закрыты для бизнеса, и все сотрудники немедленно прекратили работу. Конечно, никто не думает, что они выживут. Похожая ситуация и на работе Кэндис.

— О, и я тоже был там, чтобы доставить уведомления и посмотреть, как арестовывают мистера Рэндвика Джонстона. Должен сказать, это было очень приятно, с профессиональной точки зрения. За это, с меня денег не взяли.

Он подмигнул мне, и я рассмеялся.

— А что насчет Роджера? — спросил я.

— Его тоже арестовали. Его жена думала, что он был на работе, а не трахал жену одного из своих друзей. Я позвонил ей и попросил, чтобы мы представляли ее интересы на общественных началах. Это было самым малым, что я мог сделать.

Мэл шлепнула Дэмиена:

— Детка, хватит дразниться.

Мы все рассмеялись и провели следующий час, выспрашивая подробности. В какой-то момент, Мэл посмотрела на нас с Ионой, держащихся за руки, и прокомментировала.

— Ну, это не заняло у вас двоих много времени, не так ли? — заявила она.

Иона просто посмотрела на меня и покраснела, потом на Дэмиена, затем Мэл рассмеялась.

— Я заставила его требовать меня в нашу первую ночь, — сказала она паре перед нами. — Потом я сделала так, чтобы он никогда не выходил из комнаты, не увидев какую-то часть меня обнаженной. Я не думаю, что у него была хоть одна свободная минута, чтобы подумать об этих идиотах. Кроме того, думаю, ему нравится заставлять меня ходить смешной на следующий день…

Дэмиен выдохнул кофе через нос, и Мэл расхохоталась. Я просто улыбнулся, как Чеширский кот. Мэл посмотрела на меня.

— Я думаю, с тобой все будет в порядке, Томас, — сказала она, глядя на нас с Ионой. — Эта, я знаю, она хранительница.

Они остались с нами на следующую неделю, и мы наслаждались однодневными экскурсиями по всей округе, ночевкой в казино и даже полетом на легком самолете к побережью Дейнтри. В конце недели они отправились домой в Мельбурн, а мы сели на самолет до Брисбена.

Иона представила меня своим родителям в Брисбене как своего парня, и я с удовольствием играл эту роль. Вернувшись в крупный мегаполис, однажды вечером мы попали в новости, где рассказывали о заговоре с целью будущего убийства. Мое имя не упоминалось, но когда Иона сказала своим родителям, что это я, они почти запаниковали, пока мы не рассказали им эту историю.

Более честных и надежных людей я еще не встречал, когда мы прошли с ними через наше исследование. Мы провели еще неделю, осматривая достопримечательности Брисбена, а затем еще неделю в Сиднее. К тому времени, уже прошел месяц, ни Иона, ни я не могли представить себя без друг друга. Ближе к концу поездки, мы заговорили о браке и детях. Я сказал ей, что как только разведусь, мы обручимся. Это не было традиционным предложением, но она все равно любила меня, зная, что когда придет время, я встану перед ней на одно колено.

Когда зашла речь о детях, она покраснела.

— Томас, я хочу признаться, — сказала она, прижавшись ко мне после того, как мы занимались любовью в нашем гостиничном номере, с видом на Сиднейский мост Харбор-Бридж.

— Возможно, я беременна, — застенчиво сказала она, пытаясь оценить мою реакцию.

Она вздохнула.

— Пока у нас не было секса, я никогда не задумывалась о контрацепции, но последний месяц мы трахались без остановки, и никто из нас даже не думал о контрацепции. Через несколько дней должны начаться месячные, и тогда мы все узнаем. — Она снова пристально посмотрела на меня. — Ты злишься?

Я фыркнул.

— Нет, я несколько раз думал об этом, — признался я. — Честно говоря, я надеялся, что нам удастся случайно забеременеть. За последний месяц я не могу представить никого другого, с кем бы я хотел иметь ребенка, кроме тебя.

Она завизжала и заставила меня кончить в нее еще раз, прежде чем той ночью мы легли спать.

К сожалению, утром она проснулась с месячными. Я поцеловал ее в щеку и сказал, что, возможно, в следующем месяце. А пока нам нужно много практиковаться.

Каждое утро, в течение следующей недели, я просыпался от того, что моя великолепная блондинка сосала мой член и глотала мою порцию. Когда у нее закончились месячные, она заставляла меня наполнять ее, по крайней мере, раз в день, где бы мы ни находились.

В конце концов, мы закончили наш отпуск и отправились обратно в Мельбурн. Мы остановились на ночь в квартире Ионы. Ей удалось уговорить домовладельца оставить ее еще на несколько месяцев, вместо ее первоначальных планов поехать на север. Это была маленькая квартирка, в получасе езды от города. После того, как в течение последнего месяца Иона останавливалась во всех отелях по всей стране, она была немного смущена своим жильем. Я остановил ее и провел следующие полчаса, прогуливаясь по квартире и задавая самые бессмысленные вопросы обо всем. К концу, она хихикала и придумывала вычурные ответы.

На следующий день, мы отправились в офис Дэмиена. Мы с Ионой поработали там, рассматривая новые места для проживания. Во время обеда, Мэл принесла нам обоим кофе.

— Мэл, что ты здесь делаешь? — спросила Иона.

— Маленькая птичка сказала мне, что вы двое здесь, и я решила зайти посмотреть, как у вас дела, и принести вам кофе, конечно, свежеприготовленный.

Она поставила их на стол и сделала глоток своего кофе, когда Иона вздохнула.

— Что случилось, Иона? — спросила Мэл, уловив беспокойство в ее вздохе.

Иона пожала плечами.

— Не очень хорошо, Мэл. Он еще не обрюхатил меня.

Через несколько мгновений, Мэл плескала кофе на стол в зале заседаний.

— Прости?

Я рассмеялся:

— Мы с Ионой собираемся попробовать завести ребенка. После прошедшего месяца, мы просто решили посмотреть, получится ли это.

— Это… быстро, — сказала Мэл, возможно, немного обеспокоенная.

Мы оба кивнули нашей подруге.

— Возможно, — пренебрежительно сказала Иона. — Но это все равно весело – практиковаться. И нет никого в этом мире, с кем бы я предпочла иметь ребенка, — сказала она, с обожанием глядя на меня.

Мэл посмотрела на нас, изучая взглядом, и вдруг пожала плечами. Затем она спросила, что мы делаем в офисе. Как только она узнала, что мы ищем дом, она сразу же включилась в разговор. Следующие пару часов она работала с нами, помогая нам определить наши желания и потребности, местоположение и то, что нам может понадобиться, если мы собираемся завести ребенка. В какой-то момент, Дэмиен зашел по дороге в суд и улыбнулся мне, услышав разговор двух женщин на кухне.

В течение следующего месяца мы посмотрели несколько мест, и в конце концов, остановились на трех квартирах и доме. Иона уступила мне, сказав, что это мои деньги и она будет счастлива, пока я буду рядом с ней. Я ответил, что это будет наше место, и мы будем выбирать его вместе.

В итоге, мы выбрали квартиру в субпентхаусе, в немного более старинном здании в нижней части Коллинз-стрит. Отсюда было довольно легко добраться до основных магистралей, до общественного транспорта, и, как и везде в Мельбурне, до любой еды можно было дойти пешком.

Сама квартира была великолепна. В ней было три скромные спальни и большая главная. Из окон открывался прекрасный вид на Мельбурнский парк, где проходят теннисные турниры и Открытый чемпионат Австралии. В доме были бассейн, сауна и тренажерный зал, а также круглосуточный консьерж. У нас было два места в гараже, и я смог припарковать свой "Мустанг" и новый джип, который купил Ионе. В целом, это было похоже на увеличенную "Постель и завтрак", которую мы могли назвать домом.

В квартире было немного мебели, но после обеда с Мэл все изменилось. В течение месяца мы переехали, и это было хорошо, так как месячные у Ионы, в тот месяц, так и не пришли.

*****

Сейчас прошло почти девять месяцев с тех пор, как все началось. Сейчас Иона на шестом месяце вместе с нашим малышом. Мы обустроились в квартире, и кажется, что на каждой поверхности есть какая-то мягкая защита для ребенка. Одну из комнат мы превратили в детскую, другую – в спальню для гостей, а третью – в кабинет для работы.

Что касается работы, мы с Ионой начали новый инвестиционный бизнес. На данный момент у нас мало средств – всего пара миллионов, поскольку мне еще пару лет до получения траста. Но Иона хорошо разбирается в цифрах, и у нее хорошая голова на плечах. Она владеет десятью процентами нового предприятия. Она сказала, что ничего не хочет, но я заставил Мэл убедить ее. Честно говоря, на сегодняшний день это единственная ссора, которая у нас была. Сейчас мне принадлежит семьдесят процентов, у нас есть инвестор с пятнадцатью процентами, а последние пять процентов принадлежат Дэмиену и Мэл. Они стали очень близкими друзьями, и меня не перестает удивлять разница между Дамианом-адвокатом и Дамианом-другом.

Как адвокат на моей стороне, он был мощной силой, с которой нужно уходить с его пути или быть уничтоженным. Ему удалось получить судебные решения против обоих старых мест работы – моей и Кэндис. Обе компании сейчас находятся в административном управлении, но на момент, когда все произошло, у них было много ликвидных активов, поэтому он сказал мне, что придет значительный чек и для Ионы, и для меня. Он также добился выигрыша для жены Роджера, где почти все активы перешли к ней, поскольку он теперь находится в тюрьме, где проведет следующие тридцать лет, как и почти все, кто участвовал в заговоре с целью моего убийства. Я получил одно сообщение от Уильяма и Джорджа с просьбой о пощаде, которое быстро разорвал перед Дэмиеном, когда он показал мне свои жемчужно-белые зубы. И, наконец, он получил огромное удовольствие, разрывая на части моего бывшего адвоката на трибуне, во время судебного процесса.

До сих пор я не слишком часто упоминал Кэндис, но не потому, что ей все сошло с рук, на самом деле она получила тридцать пять лет, без права досрочного освобождения. Единственными людьми в суде, которые сочувствовали ей, когда оглашался приговор, были ее родители. Однако после того, как они услышали, что она сделала и что планировала сделать, я думаю, что даже тогда их поддержка была близка к нулю.

Судья первой инстанции сразу же дал развод, на основании преступлений против меня. Он отметил свое отвращение к их поведению и к тому, что они разрушили так много жизней.

Согласно брачному договору, Кэндис ушла со своим имуществом и пятнадцатью тысячами долларов, чтобы начать жизнь заново. Я вложил эти деньги в трастовый фонд с процентами, когда она выйдет из тюрьмы. Из-за психического расстройства, она не присутствовала в суде. Она все еще находилась в охраняемом психиатрическом отделении и должна была быть переведена в медицинское отделение тюрьмы среднего режима, в течение месяца после вынесения приговора.

Ее единственная просьба заключалась в том, чтобы я навестил ее, как только она успокоится. Я согласился на том основании, что это не помешает разводу. Шесть недель спустя, я сидел в защищенной комнате для совещаний в медицинском крыле тюрьмы, в которой содержалась Кэндис. Комната была простой, стол на болтах, стулья с цепями, одно из тех односторонних зеркал, которые вы всегда видите в кино.

Я просидел, наверное, минут десять, когда врач и охранник ввели мою бывшую жену. Она выглядела, как шесть видов ада. Ее обычные прямые каштановые волосы, были распущены по всей длине. Казалось, что она пыталась расчесать их в одних местах, но не в других. Далее были глаза. Они двигались по сторонам, как будто она что-то искала. Не было похоже, что ей что-то угрожает, но было похоже, что она ищет угрозу. Когда она увидела меня, она словно сосредоточилась, и на нее снизошло жуткое спокойствие. Доктор нахмурился, но отступил в угол. Третья и самая очевидная вещь – моя бывшая жена была очень, очень беременна.

Когда она сидела, я смотрел на ее живот, и Кэндис улыбнулась.

— На самом деле, у меня почти неделя задержки, Томас, — сказала она мне, проводя руками по своему набухшему животу. — Они сказали мне, что если я не рожу нашего ребенка в течение двадцати четырех часов, они должны будут вызвать у меня схватки. Это нормально, Томас?

— Наш ребенок, Кэндис…. — Я поймал волну от доктора и остановился.

— Все в порядке, Кэндис, — сказал я ей. — Позволь им помочь тебе, чтобы ты могла родить ребенка.

Она, казалось, расслабилась.

— Томас, я хочу, чтобы ты знал, что я никогда не хотела видеть тебя мертвым. Мне было плевать на твои деньги. Но они все убедили меня, — с грустью сказала мне Кэндис. — Они сказали мне, что после того, как мы родим твоего ребенка, это будет самое время. Я не хотела ничего с тобой делать, но они сказали мне, что если я не сделаю этого, они все равно сделают это, это будет гораздо более жестоко, и я останусь ни с чем. Томас, любовь моя, ты должен мне поверить.

Она остановилась и ждала, я посмотрел на доктора, и он пожал плечами.

— Кэндис…, — начал говорить я.

— Все в порядке, Томас, — сказала она, прерывая меня, она дала мне грустную улыбку, заглянув на мгновение в мои глаза, прежде чем они снова отстранились. — Я знаю, что мы развелись. Я понимаю это, но когда родится наш ребенок, то уверена, что они выпустят меня, и я заглажу свою вину перед тобой. Все те вещи, которые я делала, милый, они все ничего не значили для меня. Ты должен знать, что я люблю только тебя.

— Когда Роджер взял меня в первый раз, я чувствовала себя такой виноватой, — прошептала Кэндис, как будто это был секрет. — Но когда Джордж узнал, а потом и моя работа, они, Рэнди… Томас, — она снова подняла на меня глаза, ее взгляд был умоляющим. — Ты можешь простить меня?

Я сделал паузу:

— Кэндис…

Она снова начала, вновь прерывая меня.

— Все в порядке, Томас. Наш ребенок, поможет тебе простить меня. У нас есть этот ребенок, и я выйду – тогда мы сможем стать семьей. Секс ничего не значил, и я обещаю, что больше не позволю им убивать тебя. — Она начала бредить. — Я люблю тебя, Томас. Ты мой парень номер один. Они все номер два, и они не трахаются так, как ты. Я имею в виду, они были хороши, но они интересовались друг другом так же, как и мной. Думаю, они трахались со мной только из-за денег. Томас, здесь будем только ты и я, и, конечно, наш ребенок.

В течение следующих пятнадцати минут, она бредила о нашем ребенке, о том, что мы снова будем вместе, о том, что она выйдет, и мы станем семьей. В какой-то момент она остановилась, и мы с доктором посмотрели друг на друга, а потом услышали всхлип.

— Я знаю, что облажалась, Томас…, — тихо сказала она, в ее голосе появились нотки здравомыслия и оговорки, которых раньше не было.

— Я знаю, что этот ребенок не твой, и мы с тобой никогда…, — она содрогнулась от рыданий. — Лекарства, которые они мне дают, успокаивают меня, заставляют думать, что это возможно, но в промежутках между их действием и когда они ослабевают, у меня бывают моменты, когда я вспоминаю, какой шлюхой я была.

Она смотрела на меня, по ее лицу текли слезы. Боль отражалась в ее глазах.

— Я предала всех – я стала шлюхой из-за жадности, хотя ты все равно предлагал мне все это. Я часто предавала тебя, а потом собиралась отравить. Я низкая, грязная шлюха, которая заслуживает мести.

Она начинала возбуждаться.

— Знаю, что ты ненавидишь меня, Томас, и я проклята за то, что все еще люблю тебя так же сильно, как в тот день, когда предала тебя.

Она встала и одним быстрым жестом сорвала с себя тюремный топ и бюстгальтер для беременных, оставшись топлесс. Доктор попытался осторожно подойти к ней.

Кэндис схватила себя за живот.

— Отомсти Томас, — рычала она больше на себя, чем на меня. — Избей меня и заставь меня плакать, сделай мне больно и заставь меня почувствовать ту боль, которую чувствуешь ты. Этот ребенок не твой, я отдала это тело, хотя оно не принадлежало мне.

Она рухнула на пол, всхлипывая.

Я не знал, что делать, поэтому просто сидел рядом.

— Оно должно было быть твоим, Томас, оно должно было…, — повторяла она, сидя на полу.

Медленно Кэндис посмотрела на меня, а затем на доктора. Доктор, почувствовав, что все подходит к концу, мягко обратился к моей бывшей жене.

— Думаю, нам пора поужинать, а вам принять следующую порцию лекарств, не так ли, Кэндис?

Доктор помог ей надеть верхнюю одежду, и когда она постучала в дверь и охранник снаружи забрал ее, Кэндис в последний раз взглянула на меня, на ее лице появилась маленькая грустная улыбка.

— Живи хорошей жизнью, Томас. — И с этим она ушла.

Через неделю мне позвонил ее врач и поблагодарил за встречу с ней. Он сказал мне, что все прошло лучше, чем он ожидал, и Кэндис родила девочку. Ребенок был здоров, и они проводили тест ДНК для поиска отца. Кэндис сказала им отдать ребенка на удочерение, чтобы девочка росла в любящей семье, а не проходила через систему приемных семей, в надежде однажды оказаться рядом с ней, чего, как она знала, не произойдет.

В тот вечер после встречи с Кэндис я был не в духе, пока Иона не положила мою голову на свой живот, и я почувствовал, как наш сын пинается. Через два месяца, родился Джон Томас Другой. Я думал о невинной маленькой девочке и в минуту слабости, попросил Дэмиена связаться с агентством по усыновлению и спросить о возможности удочерения маленькой девочки Кэндис.

Прошло еще два месяца, и маленькая Мэйси Кэндис Другая переехала жить к нам. Мы узнали, что она была ребенком Рэнди, и Дэмиен с удовольствием снова подал на опального адвоката в суд на алименты. В конце концов, мизерная сумма была отложена на ее университетский фонд. Конечно, они ей никогда не понадобятся, но это была основа. Иона, со своей стороны, никогда не относилась к дочери Кэндис иначе, чем к своим родным детям. Мы оба чувствовали, что ребенок не должен страдать от грехов своих биологических родителей.

Мы с Ионой поженились через год, когда дети уже ходили, а потом во время медового месяца, подарили им младшую сестренку. Через полтора года после этого – маленького братика, а потом Иона убедила меня сделать перерезание.

Когда Мэйси исполнилось восемнадцать лет, мы рассказали ей правду о ее происхождении, о нашей истории с ее биологическими родителями и о том, что, несмотря ни на что, мы любим ее.

На той неделе в квартире было много эмоций, но разговор с тетей Мэл успокоил ее и дал ей понять, что мы с Ионой всегда будем ее родителями, даже если нам не очень нравятся ее "доноры спермы и яйцеклеток" – это слова ее братьев, а не мои.

В любом случае, мы договорились о встрече, чтобы она познакомилась и с Рэнди, и с Кэндис. Рэнди было абсолютно все равно, но он оскорбил ее как ошибку, которая не должна была родиться. Затем попытался оскорбить ее как испорченный продукт, из-за которого он попал в тюрьму. Из-за этого, два охранника оттащили меня от моего бывшего адвоката, поместили его в лазарет на неделю и лишили трех зубов. Мэйси больше никогда его не видела.

Кэндис, с другой стороны, была совсем другой историей. За прошедшие годы она достаточно поправилась, чтобы ее выпустили в общую колонию. Она все еще была хрупкой, но ее врачи сказали нам, что несколько заключенных присматривали за ней и не давали ей попасть в слишком большие неприятности.

Когда Кэндис увидела Мэйси, стоящую там с Ионой и мной, она все поняла и сломалась, опустившись на колени в зале для посетителей, прикрыв рот рукой и всхлипывая. Мэйси, будучи хорошо воспитанной молодой женщиной, подошла и помогла ей подняться, пройдя с ней к столу. Мы с Ионой стояли в стороне и наблюдали, как Мэйси, протянув руку, сказала Кэндис.

— Привет, меня зовут Мэйси Кэндис Другая, и мои мама и папа сказали мне, что вы моя биологическая мать.

Мы снова наблюдали, как Кэндис разрыдалась. Охранники наблюдали за происходящим, но мы заранее предупредили их, что это произойдет, и начальник тюрьмы разрешил немного пообниматься при условии, что Кэндис потом пройдет полный личный досмотр.

Должен признаться, что даже я был тронут сценой, когда передо мной стояли моя приемная дочь и моя бывшая жена. Иона подняла на меня глаза и вытерла слезу, воскликнув, что это, должно быть, пыльца. Чуть позже моя жена подтащила меня к моей бывшей жене, и следующий час мы провели за разговором.

Кэндис поблагодарила меня за удочерение Мэйси. Она понятия не имела, что с ней случилось после того, как она от нее отказалась, и даже не знала, как ее зовут. То, что я удочерил ее дочь, многое изменило для Кэндис, и ее врачи сказали нам, что после этого, ее поведение заметно улучшилось. Ей оставалось еще чуть меньше половины срока, но в тюрьме нам сообщили, что после этой встречи, она стала гораздо более примерной заключенной.

Со своей стороны, Мэйси ходила к Кэндис на день рождения и на Рождество. Они никогда не были очень близки, но по настоянию матери и тети Мэл, она ездила к ней. Со своей стороны, я нехотя дал свое согласие. Я был готов к прощению, но Кэндис знала так же хорошо, как и я, что мы никогда не будем друзьями.

Что касается Ионы и меня, то она по-прежнему остается женщиной, которая заставляет мою душу петь. Однажды она уже решилась дать мне понять, что меня держат за дурака. Она по-прежнему выстраивает ситуации, когда мы занимаемся любовью в любом месте. Она ревностно охраняет меня и дружелюбно относится к любому, но если видит, что кто-то делает шаги ко мне, она ругается на них по-немецки, а затем заставляет меня трахнуть ее и вернуть себе, как преданную жену, которой она и является.

Конец

От Автора:

Привет всем,

Спасибо, что прочитали "Постель и завтрак". Этот рассказ я написал незадолго до того, как начал работу над "Вдвое больше или ничего". Это также был первый раз, когда я действительно написал что-то, что было посвящено Мельбурну, Австралия. Я знаю, что не очень хорошо описал город, но я должен похвалить культуру кофе и еды в Мельбурне. Нет ни одной улицы или переулка, где бы вы не нашли отличное место для кофе или, возможно, выпечки.

В этой истории, я оставил вопрос о прощении Томасом Кэндис на столе. Конечно, он вырастил ее дочь, но, на мой взгляд, это не равносильно прощению. То, что он познакомил их, когда Мэйси исполнилось восемнадцать, и позволил девушке сделать свой собственный выбор, мне кажется логичным.

Увидимся в следующей истории.

Джон Другой