Посторонним вход воспрещен, часть 2

Вадим был слишком ошеломлен и даже не мог припомнить, что именно сказал в ответ, но Яна так рассердилась, что сразу ушла и закрылась в своей комнате, настолько громко хлопнув дверью, что посуда на кухне зазвенела. А что ему еще было делать? Взять и согласиться на такое безумие?! Он не сразу пошел за ней, сначала выкурил две сигареты подряд, мысленно ругая себя за слабость. Жаль, ведь две недели держался.

— Яна, открой! Давай нормально поговорим, – он постучал в дверь. – Я не могу помочь тебе так, как ты просишь, но мы придумаем что-нибудь другое. В моей практике был случай, когда…

— Иди к черту со своей практикой! – судя по звуку, Яна придвинула к двери стул, чтобы забаррикадировать вход. – Знаешь, как мне было трудно такое тебе рассказать? Я тебе, блин, самое личное доверила! Не могу тебе помочь! – передразнила она. – Если не можешь, то просто забудь обо всем и оставь меня в покое!

— Ты ведь понимаешь, что это не самая обычная просьба? Я смутился и растерялся. Если я сказал что-то резкое, то прости! Яна, открытой! – его голос зазвучал строже. – Я не собираюсь разговаривать с тобой через дверь, – дверь наконец приоткрылась.

— Я же не прошу тебя заниматься со мной сексом! Пап, ты ведь врач! Ты и так каждый день копаешься в женских дырках, а это почти то же самое. Просто порвешь эту чертову преграду и все! Это можно рассматривать как обычную гинекологическую процедуру.

— Это не то же самое, – запричитал он. – Это инцест называется. Да и потом у меня при всем желании ничего не получится… Не в смысле, что ты не привлекательная, – поспешил добавить Вадим, чтобы ее не обидеть, – просто я не могу воспринимать тебя как девушку. Поэтому у меня не встанет то, что для этого нужно.

— Инцест – это кровосмешение, а мы ничего смешивать не будем, – Яна протянула руку и дотронулась до бугра на его джинсах. – По-моему, все что нам для этого нужно, у тебя уже встало. Ну так что, ты согласен или мне попросить кого-то еще?

Пришлось согласиться, уж лучше так, чем позволить ей искать себе другого опытного мужчину. Пока Яна принимала душ, Вадим сидел на кухне, почёсывал небритые щеки и пытался успокоиться. Сильнее всего злила реакция собственного тела. Хоть он и бушевал внутри, но стояк при этом был такой мощный, что и двумя руками не согнешь.

Получается, у него имеется влечение к собственной дочери? Или это чистая физиология, врожденное желание самца обладать самкой? Мозг категорически против, но ведь член далеко не всегда к нему прислушивается. Вадим вздохнул, открыл ящик в прикроватной тумбочке и обнаружил, что у него закончились презервативы. Нашелся только один, тот что случайно завалялся в бумажнике.

— Пап! – крикнула Яна из ванной. – Можешь найти что-нибудь для меня? Халатик там какой-нибудь!

Яна уже давно забрала всю свою одежду и белье, оставив в шкафу только то, что стало мало. Он немного покопался, отыскав светлую сорочку с лямками и рисунком в виде множества клубничек. Судя по размеру ее оставила одна из его подружек, но какая именно сказать было уже сложно. Яне, видимо, сорочка не слишком понравилось, она рассмеялась, но все-таки облачилась в клубнички. Вадим тем временем уже как следует подготовился, погасив свет и задвинув шторы, оставив включенным только настенное бра, тускло освещающее небольшую комнатку. Но едва дочка вышла из ванной, как сразу запротестовала.

— А зачем свет погасил? Я страшная такая что ли? – она уселась на кровать, подогнув под себя одну ногу.

— Наоборот, слишком красивая, боюсь ослепнуть, – Вадим почесал макушку, размышляя, что делать дальше. – Давай сделаем так: я посижу на кухне, а ты пока подготовь себя… Разогрейся немного, иначе тяжело будет.

— Ладно, попробую разогреться, – она хихикнула и улеглась.

Казалось, что дочка вообще не волнуется, для нее это просто веселое приключение. Лежит себе такая расслабленная и покачивает ногой, а у него от нервов даже глаз задергался. А ведь мог бы сейчас практиковаться с Надей, с тоской подумал он. Если бы Яна не застала его дома, но вполне возможно рассердилась и не стала бы потом о таком просить. Вадим присел на стул рядом с кроватью, мысленно решая, как лучше организовать сам процесс. Считается, что лучшая поза для лишения девственности – миссионерская. Девушка лежит на спине, и ей даже не нужно совершать никаких действий. Вот только Вадим просто не мог представить, как ляжет на нее всем своим весом и будет буравить, глядя при этом в глаза. Так что лучше предложить ей занять коленно-локтевую позицию… Это не слишком романтично, конечно, но о какой романтике вообще можно говорить в ситуации, когда ты собираешься лишиться девственности со своим отцом?

Яна между тем уже начала разогреваться: облизала пальцы, просунула их под сорочку и начала делать очень медленные, почти незаметные движения. Ее лицо внезапно стало сосредоточенным и серьезным. Вадим так засмотрелся, что не только забыл уйти на кухню, но и даже отвернуться не подумал. "Куда ты пялишься, старый дурак?!" – сказал он себе, но взгляд так и не отвел, продолжая глазеть на мастурбирующую дочь. Было заметно, что только теперь она начала по-настоящему волноваться, касания казались стеснительными и не слишком умелыми, а многочисленные веснушки запылали так ярко, что могли сами по себе осветить и согреть комнату. Зато его волнение куда-то пропало, только член все сильнее и больнее упирался в молнию джинсов.

— Не получается ничего, – она прервалась и повернулась к нему. – Может, ты мне поможешь?

Вадим не успел ничего ответить, а Яна уже поднялась на кровати, спустила с узких, покрытых веснушками плеч тонкие лямки, позволив сорочке медленно сползти к талии и обнажить маленькие груди с крупными розовыми сосками. Грудь она сразу прикрыла одной рукой, а другой помогла сорочке съехать по ногам, избавившись заодно и от трусов. Яна переступила через одежду, спустилась на пол и села к нему на колени. После этого Вадиму окончательно снесло башню, все что было дальше осталось в памяти только эпизодами, обрывками каких-то сумасшедших видений.

— Поцелуй меня в шею, – тихо попросила она, запрокинув голову. – Это должно помочь.

Он хотел что-то сказать, но вместо этого машинально поцеловал подставленную шею, сначала осторожно, а потом так настойчиво, что оставил на коже красный след. Следом прикусил мочку уха, вспомнив слова одной практикантки, которая уверяла, что это одна из самых чувствительных зон и она однажды даже словила ушной оргазм. Очевидно, что Яне это тоже понравилось, она громко засопела, заерзала, щекоча его лицо своими длинными волосами. Ему даже пришлось обхватить ее одной рукой за талию, чтобы вдруг не упала. Наигравшись с мочкой, Вадим опустился к груди, захватив губами маленький торчащий розовый сосок, похожий на недозревшую вишенку, и принялся яростно облизывать, посасывать, выкручивать и втягивать в рот, слушая сквозь марево в голове тихие всхлипы. Свободной рукой он уже вовсю гулял меж ее бедер, забираясь так высоко, что ощущал жар идущий из самых сокровенных глубин юного женского тела и касался пальцами мягких волосков на приоткрывшихся больших половых губах. Яну начало потряхивать, она повисла у него на плечах и без всякого стыда терлась промежностью о ладонь.

Как только он сделал небольшую паузу, чтобы глотнуть воздуха, Яна подняла голову и, глядя на него затуманенным взором, собралась поцеловать в губы. На такое Вадим пойти не мог, поэтому вновь присосался к ее грудкам, одновременно с этим поглаживая и раздвигая мокрые припухшие складки, заставляя вылезти из-под капюшона подергивающий клитор. Яна очень смешно заойкала, когда он начал обводить его по кругу и растирать верхней стороной ладони, вильнула бедрами и так широко раскинула ноги, будто планировала сесть на шпагат. С трудом удерживал ее на коленях, Вадим попытался просунуть в нее палец. Он едва успел с досадой отметить, как там узко и тут же почувствовал, как Яна начала кончать, прямо на его пальце, раскачиваясь и содрогаясь всем телом. Вагинальные мышцы сжимались, а из узкой щели непрерывно выделялся вязкий вагинальный секрет, окутывая комнату мускусным запахом возбуждения.

Яна что-то пробормотала и уткнулась головой в его плечо. Хотелось дать ей возможность вдоволь насладиться приятными ощущениями, но ведь они не удовольствия ради затеяли все это. Лучшего момента для исполнения важной миссии могло уже не представится, поэтому Вадим аккуратно перенес дочку на кровать, а сам быстро вскрыл заранее приготовленный серебристый квадратик и раскатал презерватив по окаменевшему члену, вены на котором болезненно вздулись узлами. Подхватив Яну за талию, поднял и поставил на четвереньки поперек кровати, прогнув спину, приподняв таз и слегка разведя ноги. Ей было все еще было слишком хорошо, чтобы обращаться внимания на его действия. Вадим хотел было сразу начать, но картина, что открылась перед ним, была столь чарующая, что у него перехватило дыхание. Гладкие бедра, округлые ягодицы, потемневшие и подрагивающие складки кожи, обрамленные мокрой порослью волосков и покрытые прозрачными каплями. Розовая дырочка пульсировала, открываясь и закрываясь, продолжая источать из себя потоки липкого сока.

В глазах потемнело, по всему телу пробежала острая дрожь предвкушения, будто он вновь стал любопытным подростком, который только собирается узнать все прелести половой жизни. Вадим обхватил Яну за ягодицы и приставил головку члена к входу во влагалище.

— Будет немного больно, – предупредил он, подрагивающим голосом, – постарайся полностью расслабиться.

Яна кивнула, но при этом вся напряглась. Он принялся осторожно вводить член в пылающую щель, стараясь двигаться настолько медленно, насколько это вообще возможно. Каждую секунду спрашивая, не больно ли ей, Вадим продолжал свой трудный путь в узких глубинах дочери, чувствуя, как створки неохотно поддаются напору, но все-таки раздвигаются и пропускают внутрь. Яна только что-то тихо и неразборчиво шептала, а потом очень неожиданно двинула попой ему навстречу, из-за чего все его старания пошли насмарку. Проникновение получилось гораздо более резким и злым, чем этого хотелось, но при этом член легко преодолел преграду, вызвал у них одновременный выдох облегчения.

— Все получилось, милая, – прошептал Вадим, целуя ее мокрую спину. – У нас все получилось!

На этом можно было заканчивать, но он на всякий случай медленно вышел и вновь вошел, чтобы закрепить успех и убедиться, что задача выполнена. Внутри Яны было мокро и очень горячо. Это жар плавил не только член, но и сознание.

— Пап, – Яна повернула к нему голову, – продолжай… Ты же хочешь, я знаю.

Протестовать Вадим не стал, распирающее желание лишило его последних запасов воли. Он нажал Яне на поясницу, заставляя вновь прогнуться, и толкнулся внутрь. Сделав несколько плавных движений, переместил ладони ей на грудь, с наслаждением обхватывая мягкие полушария. Едва ли сейчас дочка могла получить удовольствие, но она изо всех сил подмахивала бедрами и подбадривала его томными вздохами, которые звучали в такт с характерными влажными звуками соединяющихся тел.

Вадим тяжело задышал, в паху прокатилось клокочущее, ищущее выход напряжение. Излишне сильно обхватив ее грудь, он потянул дочку на себя, делая проникновение более глубоким. Ее спина и ягодицы вжались в его тело, что на какой-то момент они превратились в одно целое. Вадим сделал последний заход, натянув Яну до самого предела, закрыл глаза и бурно кончил, накачав презерватив бесконечным потоком семени.

*****

Пока счастливая и довольная Яна принимала душ, Вадим лежал на кровати, уставившись в потолок. Он слишком вымотался, чтобы о чем-то думать и даже не пытался все осмыслить. Такое, разумеется, никогда больше не повториться. Возможно, какое-то время им будет неловко, но нельзя исключать, что это наоборот их сблизит… Время покажет, наконец решил он. Вадим, кажется, уже задремал, а проснулся от того, что Яна плюхнулась в его кровать, прильнув к нему голым телом и положив голову на плечо.