Повесть о настоящей любви. Часть 4

Я проснулся утром с первыми лучами ласкового майского ☀️ солнца. На тахте я лежал один, а матери рядом не было. Она находилась на кухне, откуда доносился аромат свежезаваренного кофе и приятный голос мамы. Она готовила завтрак для нас двоих и напевала себе под нос песню. А пела мама только тогда, когда у нее хорошее настроение.

И сегодня как раз был этот случай. Мать получила удовольствие и разрядку в постели со мной. И сейчас пела от счастья, распространяя хорошее настроение вокруг по квартире. Слыша приятный голос мамы и у меня на душе стало легко и хорошо, моя мать была счастлива и я вместе с ней.

Полежав немного в постели, понежившись на простыни и подушках, которые пропахли духами и телом моей молодой мамы, я встал и было хотел надеть трусы, но потом передумал. Стеснятся мать, после того, что у нас с ней было, мне не было нужды и я могу ходить по квартире голый со стоящим колом членом, как сейчас.

У меня был привычный утренний стояк, присущий молодым парням, и на мою эрекцию действовало дополнительно не только утро, но и обстановка комнаты, в которой я находился. А спальня моей матери пропахла запахом молодой и очень красивой женщины. Так же повсюду лежало ее бельё, и я мог свободно видеть запретные для меня ранее вещи.

У окна с гладильной доски свисал черный кружевной бюстгальтер и на нем же лежала женская ночная рубашка. Дверцы бельевого шкафа были раскрыты, а один из ящиков выдвинут, и в нем я увидел трусы разных расцветок: белые, черные и даже сиреневого цвета.

Очевидно, мать одевалась утром и забыла задвинуть ящик в шкаф. А рядом в других ящиках лежали колготки, капроновые чулки, бюстгальтеры, а в шкафу висели ночные рубашки и платья. И все это белье источало возбуждающий аромат женского тела и духов.

От сознания того, что я теперь на постоянной основе буду видеть интимные вещи маминого гардероба и даже помогать ей надевать их на себя. У меня и без того стоявший колом член поднялся почти вертикально кверху и стоял столбом от сильного напряжения.

Стоя возле раскрытой двери бельевого шкафа, я достал из ящика черные кружевные женские трусы и обмотал ими свой член. Шелковый материал маминых трусиков приятно холодил кожу и у меня с залупы закапала смазка, а яйца стало ломить от накопившейся в них за ночь спермы. Мой организм требовал разрядки и ее мне могла дать только моя мать.

И находясь у открытых дверей шкафа, рассматривая в нем нижнее белье своей матери, я вспомнил события вчерашней ночи и как мама мастерски делала мне минет. А то, что моя мать сосала умело, не вызывало у меня ни каких сомнений. Один её язык чего стоил. Мать грамотно доводила им меня почти до кондиции, но не давала кончить, мучая и продлевая удовольствие.

Матери самой было приятно сосать у меня член и держать его у себя за щекой. По этому она и не стремилась быстро довести меня до оргазма. И сейчас я попрошу ее, чтобы она повторила со мной вчерашнее, но уже при дневном свете. Раз у нее закончились презервативы, а дрочить член я ей больше не разрешу. Пусть добывает у меня сперму ртом и языком.

Положив трусы на место в ящик, я пошел на кухню к матери с твердым намерением предложить ей сделать мне минет перед школой. Ей по любому нужна была утренняя сперма и лучший вариант, чем минет было и не придумать.

— Доброе утро, любимая! У тебя вновь хорошее настроение, Лена. – сказал я матери, заходя к ней на кухню голый, со стоящим колом членом, с залупы которого капала смазка от возбуждения.

Мать стояла у плиты ко мне спиной, поджаривая традиционную яичницу с колбасой в сковороде и обернувшись, уставилась на мой член. Она ещё не привыкла видеть меня голого, впрочем как и я ее.

— Твоими стараниями, сынок. Я счастлива и мне хочется петь. А ещё я хочу кричать под тобой, счастье мое. Жаль, что это здесь невозможно. – произнесла мать, но уже тихим голосом, кивая на вытяжку в стене кухни.

Она выключила газ и сделала шаг от плиты ко мне.

— Какой он большой у тебя, сынок. Маме нравиться твой член. Очень и очень нравиться, Костя. У твоего отца был большой. Но твой " богатырь " ещё больше. – восхищенно произнесла мать, берясь рукой за мой стояк.

Она обхватила ствол моего члена пальцами, помяла его и взялась за яйца, осторожно массируя их подушечками пальцев.

— Яички у тебя полные под завязку, Костя. Пока наш с тобой завтрак остывает, пошли, я помогу тебе снять напряжение и ты меня " вылечишь". Время ещё есть. Смотри, сынок, что твоя сперма делает. Они ещё лучше стали выглядеть, чем вчера. – мать расстегнула молнию на халате, распахнув его.

И на меня тут же уставились её груди – дыни, увенчанные на концах темно-розовыми сосками. Они и впрямь похорошели, а пятна " рыбьей кожи " на маминых сиськах стали едва заметны. Моя сперма вылечила кожу на них, как и на других частях тела мамы. И вскоре потребность в ней отпадет.

Но теперь это было неважно. Я переспал с мамой, а она подсела на мой член. И, по ее словам, избавление от ихтиоза, мучившего мать с рождения, сейчас отошло на второй план. А на первом месте для моей мамы были отношения со мной. Мать получила удовольствие и разрядку и без меня не представляла своей жизни.

Стоя перед матерью, я скользнул взглядом по ее сиськам, тяжелым, налитым, с крупными сосками и обширными околососковыми кругами, и увидел, что на матери надеты трусы. Белые узкие трусики с рисунком красных цветков по краю. Вот почему ящик с трусами в шкафу был выдвинут, мать надела на себя трусы, готовясь на работу в школу, а лифчик пока не стала надевать и ходила по квартире в трусах с голой грудью, накинув халат.

— Оставь её в покое, сынок, до вечера. Я не хочу заводиться перед работой. А вечером она будет твоя. И ты посмотришь её, как я тебе и обещала. – мать убрала мою руку со своего лобка, когда я положил ее ей на трусы в попытке спустить их и увидеть ее влагалище.

Она поманила меня за собой с кухни в свою спальню и, зайдя в нее, сняла с себя халат, оставшись стоять в трусах с голой грудью.

— Зачем нам вазелин, Лена? Я не хочу, чтобы ты мне его дрочила. Сделай так, как вчера делала ночью. А я кончу в банку. – сказал я матери, увидев, как она взяла с тумбочки тюбик со смазкой.

— Я не собираюсь тебе его дрочить, Костя. Мы этим с тобой больше не будем заниматься. Таким способом пользуются только мальчишки. А ты у меня теперь мужчина. Тебе понравилось, как я делала ртом. Мне тоже очень приятно было. Но сейчас я не могу. Не хочу возбуждаться перед работой. Я в таком случае не смогу вести уроки. Давай отложим это приятное для нас обоих занятие до вечера, сынок. – сказала мать и, подойдя ко мне, зачем-то стала мазать вазелином мою залупу.

Я не стал ей ничего говорить, так как был заинтригован ее действиями. Если она не собиралась дрочить мне член, то тогда зачем наносить на мою залупу вазелин? Объяснений этому факту я не мог предположить и по этому решил посмотреть, что дальше будет со мной делать мать.

— Есть способ получения оргазма без полового сношения и онанизма. Иди ко мне и я тебе покажу как это делается. – закончив наносить смазку на головку моего члена, мать вытерла руки полотенцем и легла на тахту, положив голову на подушку.

— Ложись на меня, сынок, только к трусам своим членом не касайся, а то измажешь. Суй его между моих грудей и толкай. – сказала мама, лёжа на спине и сжимая двумя руками свои большие груди.

Я послушно выполнил ее указания, но только не лег на мать, а приподнялся над ней, упершись руками в тахту над ее головой и удерживая свое тело на весу, чтобы не придавить мать, коснулся смазанной вазелином залупой ее грудей. Поводил ей матери по соскам и ввел член ей промеж сисек и стал его толкать, как она просила.

— Это лучше, чем я дрочила член, Костя? – спросила у меня мама, сжимая руками свои груди и тяжело дыша от возбуждения, получая определенное удовольствие от трения моей залупы об ее сиськи.

— Да, лучше, мам. Мне по всякому с тобой хорошо. Но этот способ тоже неплох. – ответил я матери, ложа ладонь одной руки ей на груди и удерживая свое тело на весу другой рукой.

Теперь мне было приятнее вот так сношать мать между сисек и при этом лапать их рукой. Мять и касаться пальцами её сосков, а они у мамы затвердели от возбуждения.

Конечно, таким экстравагантным способом мне было приятнее получать разрядку, чем мать до этого дрочила мне член. Но все же это был суррогатный секс и он не шел ни в какое сравнение с тем, что делала мать со мной до этого.

Горячий язык 👅 моей матери и ее жадные губы доставляли мне куда большее удовольствие, чем трение залупой об ее сиськи. А влагалище моей мамы, обхватывающие мой член словно кольцом, прельщало меня больше, чем ее груди – дыни.

Лапать, ласкать их, конечно, было приятно, но вот заниматься сексом таким образом не очень хорошо. И это способ получения оргазма можно попробовать для разнообразия, но не для постоянного применения.

— Вот так, умница. И банка не понадобилась. Теперь садись рядом и растирай свою сперму мне по груди и животу. – попросила меня мама, когда я, доведенный трением залупы об её сиськи, испытал оргазм и кончил ей на грудь и даже попал на лицо.

Первая струя спермы, вырвавшись из моего члена, попала маме прямиком на лицо, забрызгав ей губы и подбородок. Мать слизала её языком и сняла руки со своих сисек, давая мне возможность размазать по ним сперму.

— Какие они у тебя большие, Леночка. Ты для меня их сохранила. Спасибо тебе за это, мама. – говорил я матери, лапая двумя руками её за сиськи, размазывая по ним сперму.

Для ее тридцати шести лет, груди у моей мамы были упругие и не размятые грубыми мужскими руками.

— Пользуйся, сынок. Конечно, для тебя. Ты мой мужчина. И мое тело принадлежит тебе. А сейчас иди в душ и промой своего " богатыря " как следует. Я бы с удовольствием приняла ванную вместе с тобой, но мне нельзя смывать с себя твое " лекарство ". Так что, если от меня будет пахнуть потом, потерпишь. Немного осталось. Твоя сперма, Костя, творит чудеса. – сказала мне мать, вставая с тахты.

Она взяла с гладильной доски черный кружевной бюстгальтер, надела его чаши на свои груди, покрытые моей спермой, и повернулась ко мне спиной в ожидании, когда я помогу ей застегнуть застежки.

Мать стояла перед зеркалом бельевого шкафа, а я, зайдя к ней со спины, застегивал у нее крючки лифчика на спине.

— Так хочется юбку надеть и пройтись в туфлях на высоком каблуке по улице. У меня же красивые ноги. Но вместо юбок мне приходится носить брюки. Но ничего, с твоей помощью, сынок, я скоро смогу носить юбки и высокий каблук. – мама сняла с вешалки одну из своих юбок, пылившихся в шкафу за ненадобностью, и приложила её к себе, а потом повесила обратно.

Мать все время ходила в брючном костюме, а юбки не могла надеть из-за белых пятен у нее на ногах.

— У тебя красивые ножки, Лена. И тело очень красивое. Я буду стараться, мама, и скоро, когда потеплеет, мы пойдем с тобой на пляж. – я встал рядом с матерью и, обняв ее, смотрел на отражение в зеркале.

— Знаешь что, Костя. У меня есть предложение, давай жить вместе. – неожиданно сказала мне мать, так же как и я, смотря в зеркало.

— Но мы и так вместе живём, Лена. Как ещё нам жить? – ответил я матери удивленным голосом, не совсем понимая, что она имела ввиду под словом жить вместе.

— Ты меня не понял, сынок. Я предлагаю тебе стать моим мужем, а я хочу быть твоей женой на законных основаниях. Желаю ходить с тобой под руку по улице и чтобы все знали, что мы муж и жена. – ошарашила меня мать своим признанием, говоря мне это на полном серьёзе.

— Но так нельзя, Лена. Мы с тобой родные мать и сын. А по закону подобные браки не регистрируются. Не говоря еще про отношение окружающих. Нас с тобой из города выживут, если узнают, что мы собираемся пожениться. – ответил я матери, смотря на нее как на сумасшедшую.

— Никто и не поймёт, что мы с тобой родные, сынок. Все будет происходить в другом месте, где люди нас не знают. Смотри, ты на меня практически не похож. Только немного губы и подбородок. Но ничего, отрастишь бороду, и сходство между нами не будет заметно.

Мать обняла меня и встала со мной перед зеркалом, рассматривая наше с ней отражение. Действительно, на мать я не был похож. Скорее всего на отца, а от матери мне достались едва узнаваемые черты подбородка и край губ.

— Ты копия своего папы, сынок. У тебя все его, а моего практически нет. Твоего отца Костей звали, и я дала тебе его имя. И члены у вас с ним похожи, и телосложение. У меня подруга работает в милиции, в паспортном столе. И через нее я сделаю тебе новые документы. Мы уедем с тобой в другой регион. Ты женишься на мне, и мы начнем семейную жизнь как муж и жена. Ты согласен быть моим мужем, Костя? – спросила у меня мать, смотря мне в глаза возбуждённым взглядом.

Она взяла меня за руку и, стоя со мной перед зеркалом, ждала моего ответа. Я честно был удивлён предложением родной матери стать её мужем. С одной стороны меня дико возбудили её слова, и даже член начал вставать. Но я боялся, что кто-то узнает об нашем обмане и тогда нам хана.

— Не бойся, милый. Моя подруга сделает тебе документы, комар носа не подточит. Ты женишься на мне, и я возьму твою новою фамилию. Там, где мы с тобой будем жить, никто нас не знает. Я молодо выгляжу и у нас будет отличная пара. Доверься мне. А сейчас иди в душ, Костя, и приходи на кухню завтракать. – сказала мать, надевая на свои стройные ножки брюки.

Оставив мать одеваться к школе, я пошёл в ванную, ошарашенный предложением родной матери стать её мужем. Я, конечно, был безумно рад взять в жены эту белокурую богиню с голубыми глазами и крупными, выпирающими вперед сисярами. Но в тоже время я боялся разоблачения. Ведь то, что задумала сделать мать, было незаконно и имело серьезные последствия в том случае, если нас разоблачат.

Мы, конечно, могли с ней жить некоторое время вместе в одной квартире. Я знал, что у нас в городе живут парни с овдовевшими матерями вдвоём. Но это были пьющие люди и про них все равно шушукались бабки на лавочках во дворах. А мне по любому нужно будет жениться, иначе так же по городу пойдут сплетни, если я буду жить вдвоём с матерью без жены.

Но кроме мамы мне никто не был нужен. И поэтому я согласился на ее предложение жениться на ней. А от мыслей, что я буду прилюдно целовать мать и ходить с ней под руку в другом месте, где нас не знают. У меня поднялся член и стоял колом, когда я встал под душ.

— Ты же раньше не никогда не помогала мне с домашним заданием, Лена. А сейчас почему помогаешь? – спросил я у матери, когда она после завтрака залезла ко мне в портфель и вытащив тетради, уселась с ними за стол.

В плане учебы мать была строга ко мне и не делала поблажек. Наоборот, могла поставить двойку по литературе. Но сейчас все изменилось.

— Раньше ты был для меня сын. А в данный момент мой муж и любовник. И я, как хорошая жена, должна тебе помогать. А ты поможешь мне. С этого дня у нас с тобой начнутся обычные семейные отношения, какие бывают между мужем и женой. – мать подняла голову от тетрадей, с любовью посмотрела мне в глаза и протянув руку, помяла член, выпирающий в брюках.

— Давай, успокаивайся, Костя. Не пойдешь же ты в школу в таком виде. Думай о чём то другом, а про меня на время забудь. – мама убрала свою руку с моей ширинки и взялась за тетради, делая за меня контрольную по математике.

А я, чтобы не смотреть на нее и не возбуждаться, вышел из зала на кухню, где открыл форточку и стал возле с сигаретой, пытаясь думать о других вещах и забыть про мать. Но у меня плохо получалось, так как я до сих пор еще ощущал на своем члене ее губы и быстрый горячий язык.

— Ты смотри к доске, меня не вздумай вызвать, Лена. – предупредил я мать, идя с ней по улице по направлению к школе.

На тротуаре рядом с нами не было близко людей, и мы с ней разговаривали. Мать раньше имела дурную привычку вызвать меня к доске на своих уроках, стараясь показать ученикам, что она не делает поблажек сыну. И устраивала мне взбучку.

— Да нужен ты мне. Я вообще на тебя внимание не буду обращать. А ты так же поступай, а иначе мы выдадим друг друга. Держи деньги и после занятий зайди в магазин, купишь хлеба и молока. И жди меня дома, я позднее приду. – тихо сказала мне мать и замолкла.

На тротуар, ведущий к школе, стали выходить люди из домов, и разговаривать стало опасно. А когда к матери подошли её коллеги, учителя, и они вместе пошли в школу, я отошёл в сторону и, встретив несколько своих друзей, завернул с ними в проулок, чтобы выкурить по сигарете перед уроками. Мать выделила мне несколько сигарет, и я разделил их с друзьями.

Весь день в школе я просидел за партой со стоящим колом членом. Как бы я не старался не думать про мать, у меня не получалось. А из моей головы не выходило ее предложение о женитьбе. Это было полным безумием, но в случае успеха меня ждала райская жизнь с самой красивой и желанной женщиной на свете.

На уроке литературы, когда в класс вошла моя мать, я старался не смотреть на нее, чтобы не выдать себя влюбленным взглядом в её сторону. Но мои глаза против воли так и норовили посмотреть на мать. А она вела урок, расхаживая по классу, распространяя вокруг запах духов.

Элегантная блондинка в белом брючном костюме рассказывала ученикам о Пушкине и Достоевском. И никто из присутствующих в классе не догадывался, что эта милая женщина, учительница русского языка и литературы, с ног до головы измазана спермой сына. И что буквально утром перед работой она занималась извращённым сексом со своим ребёнком, сидящим сейчас у нее на занятиях за партой с бешеной эрекцией в штанах.

Следуя наказу матери, я после уроков отправился домой, по пути планируя зайти в магазин и купить нужные продукты, а именно хлеб 🍞 и молоко. А на уговоры друга Пашки пойти поиграть в карты к нему домой в отсутствие его родителей, ответил отказом, сославшись на срочные дела.

— Ну и зря, Костян. Ко мне ещё Санёк придет, а у него есть карты с голыми женщинами. Поиграем и заодно подрочим на них. – сказал мне друг, глотая от возбуждения слюну.

Пашка был заядлым онанистом, как я, и вдобавок двоечником. Раньше мы часто собирались у него дома, когда его мать с отцом были на работе и играли в карты. Но сейчас у меня были другие планы.

— В другой раз, Пашок. А сегодня я реально не могу. Мать ремонт в квартире затеяла, и у меня куча работы. – ответил я другу, в душе насмехаясь над ним.

Он шел дрочить на чёрно-белые фотографии шлюх, нанесенных на игральные карты. А я видел вживую тело женщины и занимался с ней любовью, в том числе и в извращённом виде. И эта женщина моя родная мать, красивая учительница русского языка и литературы Елена Петровна.

Зайдя по пути в магазин, я купил продукты и отправился домой. Впервые в жизни после школы я летел к себе как на крыльях. Обычно я играл с друзьями и возвращался домой поздно. Но не в этот раз. Детство и юность для меня закончились. Я стал мужчиной в объятиях самой желанной женщины на свете. И теперь я должен быть серьезным и нести ответственность за свою судьбу и судьбу моей матери, ставшей в одночасье моей женой.

— Заждался меня, милый? Директриса собрание надумала проводить. Еле до конца досидела. – спустя два часа мать, наконец вернулась домой и, зайдя в квартиру, закрыла за собой дверь на ключ, повернув его для надёжности на несколько оборотов и оставив в замке.

Раньше она закрывала дверь на ключ только на ночь, когда мы ложились спать. Городок, где мы жили, слыл тихим, и преступность практически отсутствовала. По этой причине горожане держали днём двери квартир открытым. А ключи от них зачастую клали под коврик возле двери.

Да и брать, по большому счету, у учительницы русского языка и литературы, получавшую скромную зарплату, было нечего. Мы жили бедно. Но теперь, когда мы с мамой стали любовниками, должны держать дверь на замке, чтобы никто из соседей не застал нас врасплох в постели.

— Спасибо, милый. Но я тебя сейчас изнасилую, Костя. У меня чешется все между ног, и я еле сегодня отработала. – сказала мне в прихожей мать, когда я вышел ее встречать.

Закрыв дверь, и возле закрытой на ключ двери в прихожей, едва скинув с ног туфли, принялась страстно меня целовать в губы взасос и мять рукой мой член через штаны.

Она была возбуждена не на шутку, раз вытворяла со мной такое, едва зайдя в квартиру.

— Я урок вела, смотрела на тебя, сынок, и невольно вспоминала твой член и как он входил в меня. И мое влагалище пустило сок. Я с мокрыми трусами по классу ходила и боялась, что будет заметно через брюки. Прокладку я забыла в трусы подложить. Только на перемене в туалет сходила и подложила, но они уже были мокрые. А всему ты виной, Костя. Разве можно было такое со мной вытворять, что я уже работать не могу. – скороговоркой говорила мне мать, лихорадочно стаскивая с себя одежду.

Брючный костюм, бюстгальтер, трусики, все это полетело на пол, едва мы зашли с ней в её спальню. Мать рывком стащила с меня трико вместе с трусами и, не дав снять футболку, повалила на тахту прямо поверх покрывала.

— Блин, презервативы забыла. Они в прихожей в сумке лежат. Давай, сынок, сходи за ними. И в темпе, Костя. Я не смогу, у меня ноги трясутся. Кончить хочу. – мать легла рядом со мной на спину, и у нее действительно тряслись ляжки от возбуждения, и они блестели от любовного сока, вытекающего из ее влагалища.

Моя любимая женщина была в жуткой охоте, и это обстоятельство заставило меня вскочить и помчаться в прихожую, где на трюмо лежала сумка моей матери.

— Дай сюда. Вот горе. Руки как крюки, сынок. У тебя только член, похоже, хорошо работает. – мать со злости отобрала у меня сумку, когда я ее принес к ней в спальню и не мог найти среди женского барахла, косметики, расчесок и помад нужные нам презервативы.

Она перевернула сумку вверх дном, вывалив её содержимое на покрывало и, найдя среди прочих предметов, лежащих на покрывале, пачку презервативов, открыла ее и вытащила из нее серебристый пакетик с уже знакомой мне надписью " Fantasy ".

Очевидно, мать пользовалась презервативами одной и той же фирмы. Или покупала их из-за дешевизны. У скромной учительницы русского языка и литературы не было денег на дорогие импортные кондомы.

— Не дождусь того дня, когда мы с тобой по другому начнем предохраняться. Но пока так, сынок, с презервативами. Ты не опытный, а я не хочу делать от тебя аборт. – говорила мне мать, натягивая на головку моего члена импортный кондом.

Она ловко раскатала изделие по стволу члена, растянула " резинку " пальцами и только после этого, уперевшись одной рукой мне в плечо, начала садиться на меня сверху, придерживая другой рукой член, направляя его к себе во влагалище, которое буквально сочилось от сока.

— Ну наконец-то. Аааааа. Оооооййй. Я только об этом и мечтала сегодня. Придти домой и сесть на твой здоровенный член, Костя. Ох, какое же это блаженство, сынок. Ты даже представить себе не можешь, как твоей маме сейчас хорошо и сладко. Оооооййй. Оооооййй. – говорила мне мать, сев полностью на мой член, на несколько секунд замерев на нем, испытывая блаженство от глубины погружения, и заерзала вверх и вниз, положив руки мне на грудь.

На этот раз мать не наклоняла туловище вперед для того, чтобы меня поцеловать. И ее сиськи не касались сосками моей груди. Но мне и без этого было приятно. А ещё я получил прекрасную возможность во время полового сношения мять двумя руками у матери ее тяжелые груди – дыни с крупными сосками на концах.

— Да, так, сынок. Жми их. Ласкай меня. Твоей маме приятно. – сладко постанывая от наслаждения, мать размеренно двигалась на моем члене не только вверх и вниз, но и как бы вбок, стараясь таким образом натирать стенки влагалища об член сына.

И вот, когда я был уже на подходе и приготовился спускать в презерватив, надетый на моем члене. Мама, словно почуяв, замедлила движение и слегка пристав, удерживая в своем влагалище лишь головку, взяла и просунула руку ко мне в промежность.

— Пока не время, сынок. Побудь со мной ещё пару минут. Я не готова сейчас кончать. – хриплым голосом произнесла мать, нажимая пальцем на какую-то точку у меня за яйцами в промежности.

И странное дело, хуй от этого нажатия не упал и продолжал стоять. А вот желание кончать отпало. Мать надавила указательным пальцем на одно только ей известное место на моем теле и выкроила для себя ещё немного времени. Я то уже дошел и был готов спускать, а она еще нет. И сейчас мама снова заерзала на моем члене вверх и вниз, натирая и натирая стенки своего ненасытного влагалища.

— Вот теперь все. Мы молодцы с тобой, сынок. Я так хорошо кончила. Не зря целый день мучилась. – говорила мать, все еще сидя на мне сверху, пытаясь удержать мой ставший вялым член в своем влагалище.

Мы кончили с ней практически вместе, сначала я зарычал и стал спускать в презерватив, надетый на моём хую, а следом застонала мать, на секунду огласив свою спальню вскриком поймавшей неплохой оргазм женщины.

— Я помыться хочу. От меня потом прёт. Пошли под душ, а потом выпьем и поедим. А сперму твою позднее намажу. Улучшения есть и ничего страшного не случится, если я помоюсь. – мать отложила залитый спермой презерватив на тумбочку, не став из него выдавливать " лекарство".

Для моей мамы, по ее словам, на первом месте теперь стали отношения со мной, со своим сыном, любовником и мужем в одном лице, а исцеление от их ихтиоза отошло на второй план. Мать была готова пожертвовать всем ради секса со мной. А я любил ее и такую, с " рыбьей кожей ", которая, к слову, благодаря моим стараниям стала менее заметна.

— Леночка. Любимая. Я первый раз с тобой моюсь вместе, мама. – сказал я матери, стоя с ней в ванной и намыливая душистым мылом ей груди и живот, а так же волосики на лобке.

Мать мне не ответила, лишь прижала палец к моим губам и кивнула головой на отдушину в стене ванной. Слышимость в нашем доме, построенном еще при Хрущеве, была отличной и важную роль в этом играли отдушины как в ванной, так и на кухне. И поэтому нужно было быть осторожным в разговоре.

Когда я намылив маме ее тяжелые груди, животик и коснулся лобка, покрытого шелковистыми волосиками, мать прижала мою ладонь своей рукой и заставила опустить ее чуть ниже в промежность и сама ввела мой палец в дырочку своего влагалища.

И тут же ребристые стенки маминой вагины обхватили мой палец словно кольцом. Пизда у этой тихони, училки домоседки, была не растянута мужскими членами и, казалось, жила отдельно своей жизнью от остального организма. И держа палец внутри вагины родной матери, ощущая её мягкие ребристые стенки, я понял, как глубоко ошибался в детстве, считая, что у женщин между ног просто дыра, в которую мужчины суют члены. И сейчас я узнал, что это совсем не так.

— Теперь спину мне потри и я тебя помою. – попросила меня мать тихим голосом.

Она встала ко мне спиной и мой член уперся матери в жопу. Пока я намыливал ей груди и держал палец в ее пизде. У меня встал член и сейчас его головка упиралась маме в ягодицы. А жопа у учительницы русского языка и литературы была мягкой и податливой, и она так и просилась, чтобы в нее уперлись членом.

— Так быстро. Вот что значит молодость. Я ещё хочу. И много раз. Но давай всё же помоемся, милый. Вечер толком не начался и у нас уйма времени, чтобы дарить радость друг другу. – мать повернулась ко мне передом, взяла в руку мой член и, выдавив на ладонь немного шампуня из флакона, намылила мне залупу.

— Он у тебя должен быть чистеньким. Я же утром обещала сделать приятно ртом, когда мы вернемся со школы. Так вот, мое обещание остаётся в силе. Я сама хочу. Очень хочу поцеловать его у тебя, сынок, и сосать. Он у тебя такой большой и сильный, и мне приятно браться за него губами и держать во рту. – тихим голосом произнесла мать, обхватив ствол моего члена ладошкой и страстно поглаживая, размазывая по нему шампунь.

Помывшись под душем и смыв с себя пот, мы с мамой прошли на кухню голые, держась за руки, словно влюбленные, и, выпив по рюмке водки, начатая бутылка которой стояла в холодильнике, наскоро перекусили бутербродами с дешевой колбасой, другой закуски у нас не было, а готовить и стоять у плиты мать не могла. У нее чесалось влагалище, которое требовало еще большей разрядки. Да и мне было не до еды, видя перед собой голую мать, белокурую богиню с крупными, вытянутыми, словно дыни, грудями, густо заросшим каштановыми волосками лобком и голубыми глазами цвета неба.

— Присядь на тахту, сынок. И успокойся. Сейчас все будет. Не нужно спешить. – зайдя со мной в спальню, мать первым делом задвинула штору на окне, и в комнате стало полутемно, но достаточно видно, так как на улице был ещё жаркий майский день и вовсю светило солнце.

Когда мать подошла к окну, я прижался к ней сзади, обнял за животик и стал давить членом ей в жопу, касаясь залупой ее нежных ягодиц. Но тут же получил облом от нее. Мама мягко от меня отстранилась и заставила сесть на край тахты, а сама подошла к бельевому шкафу, стоявшему у противоположной стены. И выдвинув ящик, взяла из него черный пакет, в котором обычно хранятся негативы от фотографий, и села рядом со мной на тахту, держа в руке пакет.

— Вот, купила в прошлом году в поезде у глухонемых, когда в область ездила на семинар для учителей. Я одна смотрела. Но теперь мы вдвоём с тобой посмотрим, сынок. – сказала мать, присаживаясь ко мне рядом на тахту, раскрывая пакет, и из него на покрывало между нами вывалились черно-белые фотографии.

И у меня глаза полезли на лоб. Это была самая настоящая порнография, которую я видел впервые в жизни. У нас во дворе старшие ребята, пришедшие из армии, играли в карты с голыми женщинами. Но там были просто фото обнаженных заграничных шлюх. А на фотокарточках, что были у моей мамы, этих шлюх ебли во все щели, причем как и белые мужчины, так и негры. И скромная тихоня училка смотрела на этот разврат, скорее всего вечером после работы, в тайне от меня, закрывшись у себя в спальне.

— Как только им не стыдно было сниматься на всеобщее обозрение. Правда, сынок? – мать разложила порнофото у себя на коленях и, обхватив рукой мой член, поглаживала его пальцами, показывая мне развратные фотографии.

Меня они не на шутку возбудили, тем более, что мне их показывала сидящая рядом голая мать, держащая рукой мой член, с нетерпением его поглаживая.

— А вот так я бы, наверное, не смогла. Закричала бы от боли. Разве можно такое с женщиной вытворять? – возбуждённым голосом говорила мать, показывая мне фотокарточку, на которой двое негров одновременно засаживали блондинке в чулках в жопу и во влагалище. 

Причём, показывая это фото, мать сжала мой член пальцами, а её взгляд, направленный на меня, говорил о том, что она и сама бы не прочь оказаться на месте той заграничной порноактрисы и принять в себя два члена разом. Эта с виду забитая учительница русского языка и литературы была любвеобильной и предпочитала все виды секса. И про мою мать пословица " В тихом омуте черти водятся" верна на все сто процентов.

— Я вот так хочу, как она делает. Сейчас при свете, а ты будешь смотреть, Костя. Встань, пожалуйста, передо мной. – попросила меня мать, держа в руке порнофото с возрастной блондинкой, сосущей член у молодого парня.

Женщина на фотографии сидела на кровати и смачно заглатывала лошадиный конец в рот у стоящего перед ней на полу парня порноактера. И моя мать, очевидно, хотела проделать со мной тоже самое. Голос у мамы стал хриплым, а волосики на ее лобке заблестели от смазки. Совместный просмотр с сыном порнографических фото не на шутку возбудили маму, и она хотела заняться со мной сексом и доставить удовольствие себе и мне.

— У твоего папы Костя, был большой член. А у тебя он ещё больше. Я с твоим отцом всего несколько раз была, а с тобой буду всю жизнь. Теперь я тебя от себя никуда не отпущу. Разве можно такое счастье бросать. – говорила мне мать, обхватывая ствол моего члена губами.

По ее просьбе я встал перед ней и коснулся залупой ее губ. Но мать не стала сразу брать у меня в рот и сосать. Она обхватила накрашенными помадой губами ствол моего члена, проводила по нему ими вверх и вниз. Затем опустилась вниз до яиц, взяла каждое яичко по отдельности в рот и, нежно их пососав, вернулась к моей залупе, все так же проводя по стволу губами.

— Если бы ты знал, сынок, как твоей маме приятно его держать во рту. Это такое удовольствие. Не передать словами. – мать на секунду подняла голову от моего лобка, посмотрела на меня пронзительным взглядом своих голубых глаз, прижалась щекой к моему члену, потерлась ей об него.

И только после этого, обхватив губами залупу, подержала её во рту и, полностью взяв член в рот, положила к себе за щеку и стала с удовольствием его сосать, словно это был большой сладкий 🍭 леденец.

— Леночка. Любимая. Так хорошо ты мне делаешь, мама. Жена моя. – изнемогая от наслаждения, сказал я матери, обхватывая ее белокурую голову двумя руками.

Мать сидела на краю тахты и, массируя одной рукой мне яйца, причмокивая от удовольствия, сосала у меня член, заглотив его глубоко в рот, да так, что он выпирал у нее за щекой.

Прошедшей ночью, когда мать аналогично делала мне минет, я практически ничего не видел из-за темноты в комнате. Только ощущал на своей залупе влажные мамины губы и 👅 язык. Но сейчас, при свете дня, я видел все. А главное, мать, держа во рту мой член, время от времени поднимала голову и смотрела мне в глаза. Вот так сосала у меня хуй и смотрела в мои глаза, и взгляд у мамы был на редкость развратным. Её дико завело делать родному сыну минет при дневном свете, и он видит, как она сосет.

— Мудак. Весь кайф матери обломал. Ещё немного не мог продержаться, Костя. – зло сказала мне мать, с досады ругнувшись матом, когда я, не выдержав сладкой неги и хождение ее языка по моей залупе, спустил ей в рот.

Мать закашлялась, но член изо рта не выпустила, продолжала его сосать до тех пор, пока он не обмяк и не выскользнул из ее жадных губ.

— Не ругай меня, Лена. Ты сама виновата, разложив на постели свои порнографии. Я смотрел на них и представил тебя с двумя неграми и от этого кончил. – честно признался я матери, назвав ей реальную причину скорого оргазма.

Я действительно время от времени смотрел то на рот матери, сосущий у меня член, то на порнофото, лежавшее у нее на коленях, и меня особенно привлекла фотография блондинки в чулках, которую ебли на пару вдвоём одновременно два негра, засовывая свои лошадиные концы ей во влагалище и в анус соответственно.

Я мысленно представил на месте этой блондинки свою мать училку и от этого быстро кончил.

— Извращенец. Разве можно было такое думать про мать. И ты бы не стал ревновать меня, когда я бы была с другими мужчинами? – спросила мама, вытирая губы ладошкой.

Она, как и в прошлый раз, проглотила мою сперму, и она ей понравилась.

— Я тебя спросила, Костя. Ты бы хотел, чтобы я тебе изменила с другими мужчинами? – повторила свой вопрос мама, с любопытством смотря на меня, водя языком по своим губам, слизывая с них остатки моей спермы.

— Я у тебя не ревнивый, Лена. И я действительно хочу посмотреть, как ты будешь заниматься любовью с другими мужчинами. Но только при мне. Желаю это видеть и сам участвовать. – честно признался я матери, присаживаясь к ней на тахту и обнимая её за плечи.

Мне действительно после просмотра порнографии, которую мать разложила у себя на коленях, захотелось посмотреть, как мою маму училку будут сношать чужие мужики в две её дырки и она станет стонать от этого.

Или лучше всего, будет один мужчина, и я начну с ним на пару ебать мать в пизду и в жопу, как те негры в порнографии.

— Хорошо, что ты у меня не ревнивый муженек. Я люблю секс во всех его проявлениях. И хочу попробовать все. И эту позу с двумя мужиками тоже. Но только не с неграми. Не люблю я их. Да и у нас, негров днём с огнём не найти. Эх, жаль, что у тебя нет нормальных друзей, Костя. Таких, какие могли бы держать язык за зубами. – произнесла мать, смотря мне в глаза возбужденным взглядом.

Эта тихоня, учительница русского языка и литературы, была гиперсексуальна и хотела попробовать в сексе многое, и половое сношение с двумя партнерами одновременно в том числе.

— Ты права, Лена. Таких друзей у меня нет. И я не хочу тебя подводить. За себя я ручаюсь, а за других нет. – ответил я матери, целуя ее в губы, сидя с ней в обнимку на тахте.

Друзей, с которыми я бы мог трахать свою мать, и это оставалось бы в тайне, у меня не было. Предложи я подобное Пашке или Саньку своим друзьям, то об этом тут же узнала бы вся школа и нам с мамой пришлось бы бежать из города. Нет, о том, чтобы ебать Лену на пару с другим мужчиной можно было только фантазировать, в реальности такое невозможно, по крайней мере у нас в городе.

— Я тебе обещала дать посмотреть свою письку. Так вот, давай, смотри, пока твой "богатырь " отдыхает. – засмеялась мама, показывая глазами на мой член, а он у меня упал и висел, словно вялая сосиска.

Мать легла на тахту, положив голову на подушки и без стеснения раскорячить ноги, согнула ноги в коленях, демонстрируя неопытному сыну свою половую щель между ног, прикрытую от постороннего взгляда розового цвета губками.

Чтобы лучше было видно, я лег у мамы между ног на живот и, прикоснувшись руками к самому таинственному и нежному месту на теле женщины, раздвинул у матери половые губы, похожие на две перезрелые сливы, и увидел вход во влагалище. Сладкую дырку, в которую я вставлял член и из которой появилась моя дурная голова восемнадцать лет назад.

— Ну как нравится тебе моя пися, Костя? Она очень нежная и любит большие члены, как у тебя, сынок. И ты можешь её поцеловать. Поблагодарить за то удовольствие, которое она тебе дала. – то ли в шутку, то ли всерьез предложила мне мама и к моему удивлению взялась за мою голову двумя руками и прижала моё лицо прямо к своей промежности.

Мой нос уткнулся матери в лобок, а рот коснулся ее мягких половых губ.

— Ну что же ты, сынок? Я тебе сделала приятно, а ты мне не хочешь. Так не пойдет, Костя. Не забывай, что мы отныне муж и жена. И ты должен все делать, о чем попросит твоя жена. Так же и я для тебя. Давай, целуй её и вообще поработай 😛 языком. – повторила свою просьбу мать и уже с силой прижала мою голову к своему лобку, и я ей подчинился, беря в рот ее нежные и сочные половые губки.

Я видел на порнофото, что дала посмотреть мне мать, как молодые парни вроде меня лежат на животах между ног у зрелых женщин и вылизывают им пизды. Моя развратная мама учительница захотела, чтобы я сделал с ней тоже самое, что и в порнографии, и я, лёжа на животе между её стройных ножек, стал неумело делать ей приятно ртом. А именно сосать у нее влагалище.

— Ты языком больше работай, сынок. Губки в рот возьми и пососи. Мне же приятно вот так. Аааа. Хорошо, милый. Целуй её и лижи. Она тебя за это отблагодарит, Костя. – сладко постанывая, говорила мне мать, отпуская хватку своих рук с моей головы.

Меня ей не было больше нужды заставлять лизать у неё пизду. Я сам с охотой это делал и возбудился не на шутку, сося у родной матери ее половые губы и засовывая язык 👅 в дырочку её влагалища. И возбуждение от подобных извращённых ласк было таким сильным, что у меня поднялся член, и я упирался им в тахту, лёжа на животе.

— Ой, милый. Ааааа. Как хорошо ты делаешь, Костя. Ещё немного, сынок, и твоя мама кончит. Ещё. Ещё. Постарайся. Вот так языком води. Тереби его. – мать вновь положила руки мне на голову и потянула ее вверх к лобку, и мой язык, которым я без конца шурудил ей половые губы, уткнулся прямиком в какой-то шарик или нарост, расположенный у матери над входом во влагалище.

И когда я, повинуясь ее указу теребить этот странный шарик, нажал на него языком и стал катать из стороны в сторону, мать буквально взвыла и сначала вцепилась пальцами мне в волосы, а потом и вовсе сжала ляжками мою голову до звона в ушах.