Поворот в карьере. Часть 4

Поворот в карьере. Часть 4

Изабелла.

Почти год назад моя жизнь закончилась. Нет, я не умерла, не впала в состояние комы и не превратилась в мифическую женщину-зомби, чей образ так растиражирован дебильными фильмами Голливуда.

Все произошло гораздо хуже. Мой муж Вальтер, с которым я была счастлива в браке уже без малого шесть лет, по какой-то совершенно непонятной мне причине совершенно охладел ко мне. Я просто исчезла, выпала куда-то из его жизни.

Просто терялась в догадках, пытаясь найти причину этого, но никак не могла найти. Сама по себе была еще молода и красива во всех отношениях. Рождение нашей крошки Габи никак не испортило ни моей фигуры, ни груди. Несмотря на то, что я прилежно кормила нашу малышку до года, моя грудь стала даже более женственной, чем была ранее. Видимо, сказалась хорошая наследственность, так как все женщины нашей семьи с моей стороны вполне заслуженно гордились безукоризненной красотой своих бюстов. Я не хочу выглядеть нескромной, но все наши общие с Вальтером друзья мужского пола в один голос утверждали, что по красоте мне нет равных чуть ли не во всей обитаемой части Вселенной. Конечно же они позволяли себе говорить такое, только хорошенько убедившись, что рядом нет никого из их жен или подружек. Обычно я лишь скромно улыбалась, слыша эти комплименты, и не придавала им большого значения. Но Вальтер надувался от гордости, как галльский петух. Видно было, что он страшно доволен и горд своей красавицей-женой и тихо торжествует от этого, красуясь мной перед друзьями. А мне было приятно, что ему было приятно. И я старалась всякими малозаметными мелочами постоянно напоминать ему о запредельном счастье быть моим супругом. Ведь это так просто: положить свою ладонь на его ладонь, лежащую на столе или на подлокотнике кресла, когда он сидит за столом, или просто подойти к нему и легонько прижаться своим бедром к нему, когда он стоит с бокалом вина в руке и разговаривает с кем-то из друзей о важнейших проблемах мировой политики или бизнеса. А если я вдобавок принесу ему новый бокал вина, то Вальтер был готов считать меня самой заботливой женой в мире. Но кстати я действительно старалась быть таковой для него.

Я уже не говорю о таком важном приеме из арсенала любой разумной женщины старше десяти лет, как любящий взгляд на своего мужчину. Мне бывало достаточно только взглянуть так на Вальтера и он бросал любое свое занятие и материализовывался возле меня, как джинн из сказки, в ожидании моего повеления. Почему-то очень хотелось почесать его за ушком в награду за исполнительность, но я разумно довольствовалась нежным прикосновением своих пальчиков к его щеке или незаметным поцелуем.

Я довольно рано вышла замуж. Мне тогда едва исполнилось восемнадцать лет, когда уступила мольбам Вальтера и осчастливила своим согласием стать его супругой. Правда, я сама была влюблена в него, как девчонка, начиная с моих пятнадцати лет. Тогда была еще совсем глупенькой и думала, что красивый и умный Вальтер никак не может заинтересоваться нескладной малолеткой, которой считала себя в то время. Но согласно его слов потом оказалось, что я буквально с первой нашей встречи взяла его сердце в плен, но он решил не подавать виду и посмотреть, как все будет развиваться с течением времени. Мы около года мучили друг друга и себя, делая вид, что наши отношения только дружеские, а может даже и того хуже, то есть отношения просто слегка знакомых людей.

За это время я не только повзрослела на год и похорошела, но приобрела огромный опыт сведения с ума представителей мужского пола. В основном я тренировалась на ровесниках или на приятелях-мужчинах моих родителей. А на Вальтере я уже применяла безукоризненно отточенные на своих подопытных кроликах приемы, чтобы он, единожды попав в мои сети, уже никогда не смог выбраться из них. В конце концов так и вышло.

Несмотря на свое восьмилетнее преимущество в возрасте, Вальтер превратился в косноязычного, краснеющего мальчишку, когда признавался мне в любви. Во время этого события я стояла, скромно потупив глазки и теребя, якобы от волнения, носовой платочек, так кстати очутившийся в моих руках. Внутри себя сдерживала бурю ликования, не давая вырваться ей наружу.

Я выслушала длинный и довольно путаный монолог стоящего передо мной на одном колене Вальтера, который легко можно было свести к довольно короткой фразе "я тебя люблю и хочу, чтобы ты вышла за меня замуж". Затем моими стараниями повисла пауза, которой позавидовал бы любой драматический театр, во время которой Вальтер с тоской приговоренного к смерти узника ожидал моего решения. Я же честно считала до ста про себя, всем своим видом показывая, что нахожусь в смятении чувств и принимаю в глубине моей тонкой и нежной души самое ответственное решение в своей жизни.

"…, 98,. .. , 99,. .. , 100". Я вздохнула и перевела свой нежный взор с полуразорванного платочка в моих руках на ожидающего мой приговор Вальтера.

— Вальтер! Я…! Я… ! – немного пошатнулась. Видимо, от избытка чувств. А как же иначе? – Это так неожиданно. Не знаю, что должна тебе ответить.

Ага! Это точно очень неожиданно. Я уже около недели ожидала того, что происходит именно сейчас. А моя якобы неуверенность в моем ответе пусть будет маленьким наказанием для Вальтера за то, что он тянул кота за хвост целую неделю.

На лице незадачливого соискателя моей руки отразилась целая гамма чувств и эмоций в основном самого пессимистичного свойства. Но ведь ни одна крепость не должна сдаваться без боя, не так ли?

— Но я люблю тебя, Изабелла, всем сердцем и, наверное, умру от горя, если ты откажешь мне! – горестно пробормотал Вальтер, решив, что гордая красавица, то есть я, отвергает его.

Здесь очень важно, чтобы не переборщить с драматизмом, и не дать горестным ощущениям отравить ему душу настолько, что он потом начнет вымещать их на мне.

— Милый, милый Вальтер! – я позволила своим глазам чуть наполниться слезами. – Ты очень-очень мне нравишься и мне очень хорошо, когда ты рядом со мной.

В глазах Вальтера появился лучик надежды.

— Но в голове у меня сейчас все смешалось из-за твоего неожиданного предложения, – чуть больше волнения в голос для достоверности. И добавлю дрожи, пожалуй. – Ты сам разве уверен, что я буду тебя хорошей женой, а ты мне хорошим мужем до самой нашей смерти, которая наступит, я в этом не сомневаюсь, в один и тот же день?

— Я уверен, что лучшей пары, чем мы с тобой, никогда не было в этом мире и не будет в будущем! – горячо уверил меня мой романтичный дурачок. – Тебе только надо дать свое согласие и ты сделаешь меня самым счастливым человеком в мире.

— Ах, Вальтер! Я так боюсь сделать роковую ошибку! – побольше драматизма и еще немного дрожи в голос. – Но мое сердце подсказывает мне, что я должна принять твое неожиданное для меня предложение. Я согласна, мой милый, быть твоей супругой навеки.

Вальтер присосался горячим поцелуем к моей руке, а затем взвился в воздух прямо с колен с воплем команчей, захвативших в плен белого миссионера и собирающихся снять с него скальп. Затем он сграбастал меня в свои объятия и чуть не задушил. Но оставил в живых, а только одел мне на пальчик в виде компенсации за мои страдания очень недешевое колечко в знак любви и нашей помолвки.

Наша свадьба состоялась через два года после нашей помолвки и была очень скромной согласно нашему обоюдному желанию. На ней присутствовало всего лишь около двух сотен человек, составляющих круг наших родственников и многочисленных друзей. Я безумно нравилась сама себе в белом платье невесты и чувствовала себя королевой бала. Хотя почему чувствовала? Я ею и была. Был только один человек, который по внутреннему состоянию счастья не уступал мне. Это был Вальтер.

Я всеми фибрами души чувствовала, что ему больше всего хочется ходить колесом от счастья, что он отхватил такой приз в своей жизни, каковым он, без всякого сомнения, считал меня.

Мой папа изредка со скрытым сочувствием посматривал на своего новоиспеченного зятя. Не подумайте ничего плохого: папочка обожал и всегда баловал меня – свою единственную дочку. Но он слишком хорошо меня знал. А парочка его приятелей получили предынфарктное состояние в последние годы, когда я настойчиво тренировала свои навыки по обворожению мужчин в том числе и на них. Но эти приятели тем не менее вполне восстановили свое здоровье и вон как бодро кружатся в танце с моими подружками. И вообще это еще не факт, что их сердечные проблемы были вызваны моим поведением, а не высоким уровнем холестерина у них в крови.

Я же танцевала только с Вальтером. Он всего лишь раз неохотно уступил меня для почти ритуального танца отца невесты и, собственно, самой невесты. И вот сейчас под звуки бессмертного вальса Штрауса он шепчет мне на ушко милые глупости, а я в ответ одаряю его обворожительной улыбкой. Я буквально физически ощущаю, как мой муж плавится от блеска любви, льющейся на него из моих глаз. Интересно, что с ним будет, когда мы окажемся впервые в нашей супружеской постели.

Да-да, вы не ослышались! Сегодня вечером Вальтеру придется изрядно помучиться, лишая меня девственности. Вы не представляете себе, как был он потрясен, когда я сказала, что еще целомудренна. Но, честно говоря, сохранением своей девственности я обязана собственной дикой трусливости. Когда-то один из моих ровесников сумел развести меня, что я оказалась с ним в одной постели. Но он был настолько неумел или неуклюж, что причинил мне боль, я вырвалась и мы так и не довели дело до конца. Он просил у меня прощения и говорил, что будет нежен и осторожен, но я уже была уверена, что мне следует сохранить свою целку действительно для того единственного и неповторимого, как говорится. Хороша будет награда, не так ли?! Я так и знала, что вы правильно оцените мое незаурядное чувство юмора!

Вот наконец мы с Вальтером стоим и обнимаемся в нашей спальне, где рядом находится наше супружеское ложе, на котором мне предстоит потерять свою невинность. Что-то у меня такое ощущение, которое бывает, когда железо мерзко скрипит по стеклу.

Вы не подумайте только, что я была такой идиоткой, что потребовала от Вальтера непременно лишить меня девичества именно в первую брачную ночь. Нет, просто я имела глупость поведать ему о своей неудачной попытке собственной дефлорации вместе со словами о "единственном и неповторимом", для которого я себя якобы храню. И этот неисправимый… хорошо, пусть будет романтик тут же дал себе и мне обет, что он впервые совокупится со мной только в нашу первую ночь после свадьбы. Таким образом долой всякий добрачный секс и даже простую проверку того, насколько мы подходим друг другу в постели. Я же всегда говорила, что не надо мне делать проблем, я их сама себе сотворю!

Первым удовольствием нашей брачной ночи было то, как Вальтер раздевал меня, освобождая от бесчисленных предметов свадебного наряда невесты. Никогда не думала, что мой муж способен так чертыхаться, ища в ворохе кружев моих одежек, какую-то застежечку, которая специально спряталась от него в самое укромное место. И таких застежечек и крючочков было бесчисленное множество к его вящему удовольствию. Зато к окончанию процедуры моего разоблачения от одежд Вальтер, почти как йог, уже находился в состоянии нирваны, то есть в состоянии освобождения от беспокойства, свойственного бытию.

Он оставил на мне из одежды только крохотные кружевные трусики, которые, надо сказать, очень соблазнительно скрывали мои самые тайные и желанные женские прелести. Затем Вальтер подхватил меня на свои сильные руки и с благоговением возложил меня на постель, как на алтарь жертвенника в каком-то храме. Я решила полностью соответствовать торжественности момента и не издала даже писка, хотя больше всего мне хотелось сказать Вальтеру: "Да выеби ты меня поскорее в конце концов". Я и так до зубовного скрежета боялась боли, которая по рассказам более опытных подружек обычно сопровождает потерю девственности, а тут еще тянут время перед казнью.

"Дура ты, Изабелла! Обычная дура!" – думала с досадой сама на себя. – "Ну, кто меня за язык тянул рассказывать про все Вальтеру?! Нашла бы, чем себе аккуратно и без лишней боли целку сломать. А теперь бойся, дура, и терпи!"

Но все оказалось гораздо интереснее. Вальтер уложил меня на алтарь,.. . тьфу, на постель, залез туда сам, сотворил возле меня какие-то странные молитвенные телодвижения и упал на меня. Я сжалась в комок, ожидая, что его атлетичное тело раздавит меня. Но оказалось, что он удержал свой вес на руках и стал страстно меня обнимать и лобзать. Я старалась ему отвечать не менее пылко, учитывая некоторое мое ограничение свободы движений.

Мой муж был так нежен со мной, что я в самом скором времени совершенно успокоилась и стала получать немалое удовольствие от того, что мы наконец-то в одной постели и никто нам не мешает своим вниманием, комплиментами и дурацкими криками "горько!". Вальтер обжигал мое тело все более страстными поцелуями. Я уже бесстыдно подставляла под его ласки свои сисечки, ножки, животик и спинку. Вальтер осторожно сгреб своей лапой мои минитрусики и потянул их вниз. Я помогла ему в этом, решительно стащила их с себя. Взмах ноги – и трусики в полете скрылись в темноте спальни.

А мой муж стал бесстыдно священодействовать с моим животиком, спускаясь все ниже. Я храбро раздвинула ножки, предполагая, что муж поторопится к моим девичьим тайнам, но он обманул мои ожидания и стал целовать мои бедра, спускаясь еще ниже. Сначала к коленкам, а потом и к моим маленьким ступням. Он благоговейно перецеловал все мои пальчики, облобызал пяточки и ножки, заставив меня взвизгнуть от щекотки. Затем он переключился на другую мою ножку, с которой проделал все то же самое, но в обратном порядке.

Я ожидала все время момента, когда Вальтер доберется до моих девичьих прелестей между ножками. Но тем не менее это случилось довольно неожиданно. Вот только что он целовал нежный пушок на моем лобке, как вдруг я чувствую, что его горячий язык вторгается в мою тайную расселинку. Я только успела ахнуть, когда его нетерпеливый язык обнаружил мой клитор и стал его ласкать быстрыми и сильными касаниями, выманивая недотрогу из-под его капюшончика. Самое чувствительное местечко моего тела тут же ответило сильным желанием еще более изощренных ласк. Я стала двигать бедрами стараясь усилить контакт ласковых языка и губ моего мужа со всей моей раковинкой, которая уже начала истекать любовными соками и желанием скорейшего соития.

Несмотря на то, что я уже сгорала от нетерпения, страстно желая совокупиться с Вальтером, вовремя вспомнила, что мне необходимо позаботиться о готовности мужа к празднику первого полового акта со мной. Я извернулась и поймала супруга за его самое желанное сейчас для меня место. Оно было уже вполне готово к совокуплению, но я решила, что Вальтер будет только рад моим дополнительным ласкам. Довольно легко заставила мужа расположиться так, чтобы мне было удобно ласкать его мужскую красоту, а ему – мои прелести женственности. Или правильнее все же сказать "прелести моего девичества"?

И тут я обнаружила, что милый член моего супруга упакован в презерватив. Так вот какие молитвенные движения он делал, надевая эту мерзкую резинку! Я так решительно содрала ее, что Вальтер заойкал от неожиданности.

— Любимая, я только хотел тебя поберечь от беременности. Думал, что перестанем предохраняться, когда оба созреем для нашего малыша или малышки.

— Не беспокойся об этом. Если провидению будет суждено подарить нам ребенка сейчас, то пусть так и будет. Хочу, чтобы твое семя без остатка попало в меня.

— Слушаю и повинуюсь, моя госпожа! – Вальтер снова включил режим послушного джинна из арабских сказок. – Обожаю тебя, моя драгоценность!

И мы приступили к взаимным ласкам друг друга. Вскоре Вальтер стал нежно и бесконечно осторожно вводить в меня свой довольно-таки немаленький агрегат. Но я была настолько возбуждена и горела желанием поскорее совокупиться со своим обожаемым супругом, что храбро плевать хотела на возможную боль при разрыве моей девственной плевы. Чудная получилась тавтология, не так ли?!

Видимо, боги и богини, которые отвечают за заключение союза между мужчиной и женщиной сегодня были все на моей стороне. Я была настолько распалена желанием и страстным ожиданием своего первого совокупления с Вальтером, что вообще не почувствовала никакой боли, а только ощутила непривычную заполненность там у себя, где еще никто и ничто не бывало.

А когда Вальтер стал двигаться во мне своим чудесным членом, то я стала чувствовать нечто похожее на восхитительную щекотку внутри меня, которая все больше заставляла улетать от неведомого доселе наслаждения все выше и выше. Как все-таки прекрасно совокупляться с любимым и желанным мужчиной!

Получилось так, что моя первая брачная ночь с Вальтером стала одним из самых лучших воспоминаний моей жизни и навсегда укрепила в моей душе убежденность, что мы с ним созданы друг для друга.

Каждый мой последующий день жизни в браке с Вальтером свидетельствовал о том, что я сделала абсолютно правильный выбор своего мужчины, еще будучи пятнадцатилетней соплюхой. Через два года замужества я понесла от любимого супруга и ровно через девять месяцев на свет появилась наша прелестная Габи. Я назвала доченьку в честь любимой бабушки, которая уже, увы, скончалась.

Все у нас шло своим чередом. Вальтер был незаурядным профессиональным программистом, доказавшим на деле, что способен создавать программный продукт очень высокого качества и точно в намеченные сроки. Поэтому его заработки позволили нам довольно быстро обзавестись большим, уютным домом, который был специально построен для нас в расчете на будущее увеличение семьи минимум до пяти человек.

Я хотела тоже пойти на работу, но Вальтер убедил меня, что лучше мне заниматься домашним хозяйством. К тому же он обычно работал дома, для чего у него специально был оборудован прекрасный кабинет и это позволяло нам с ним всегда находить свободную минутку для нежных ласк.

Но он нисколько не возражал против того, чтобы я приобрела любую профессию себе по душе, обучаясь в любом университете нашей небольшой страны. Желательно обучение по интернету или заочно, чтобы если расставаться, то очень ненадолго. Я выбрала себе курсы по германскому языку и литературе, а также курс по музыке и музыковедению. Я в детстве и отрочестве семь лет обучалась музыке у прекрасных педагогов и неплохо музицировала. Естественно, я трезво отдавала себе отчет, что не обладаю талантами музыканта с большой буквы, но Вальтер страстно убеждал меня, что я гениальна и он готов слушать мою игру на фортепиано часами. Для этого он специально настоял, чтобы для меня было куплено очень недешевое электронное фортепиано. Когда у него было свободное время, он просил меня поиграть для него, а сам садился возле меня и прилежно перелистывал ноты для меня. Я знала, что он действительно любит слушать мою игру, поэтому с удовольствием играла для него, как только он высказывал к этому желание.

Кроме этого я занималась для себя писательским ремеслом, вовсе не рассчитывая сделать писательский труд основным источником своего дохода. Главным было получение удовольствия от собственноручно написанных рассказов и небольших повестей. В отличие от писателей прежних лет мне не надо было посылать письма с толстенными рукописями по разного рода редакциям журналов или газет. Достаточно было зарегистрироваться на специальном сайте и вуаля! – можно писать рассказы на собственном компьютере и затем публиковать их на этом же сайте. Там же были и люди, которые находили удовольствие в чтении не только моих опусов, но и также принадлежащих перу других авторов. Чтобы было интереснее, я писала рассказы с легким эротическим уклоном. Самым моим верным и преданным читателем был, безусловно, Вальтер. Он любил читать мои творения, но более всего обожал слушать мое чтение их вслух. Утверждал, что готов до бесконечности слушать меня и наслаждаться моим голосом. Кроме этого он клялся, что мои литературные старания на ниве эротики очень улучшают нашу супружескую жизнь, с чем я была готова с ним согласиться.

Кроме этого он любил обсуждать со мной героев моих произведений и повороты сюжетов. Без всякого сомнения я могу назвать Вальтера соавтором многих моих произведений. Особенно он был хорош, подсказывая всякие мелкие детали, которые создают атмосферу правдоподобности произведения. Он от души хохотал, когда угадывал в моих героях мои или свои черты, а также наших общих знакомых.

Так мы и жили. Я была вполне убеждена, что именно так бы и хотела жить в раю. При условии, конечно, что рай действительно существует.

Но, увы, мой рай, к сожалению внезапно и как-то трагично закончился на шестом году нашей совместной жизни. Я впервые в жизни почувствовала, что полностью потеряла свои жизненные ориентиры. Ранее у меня была семья, то есть крошка Габи и мой Вальтер, за которым я чувствовала себя в полной безопасности от всех жизненных неурядиц. У меня сформировалась привычка на уровне инстинкта, что мой сильный мужчина всегда рядом со мной и всегда готов протянуть мне руку помощи или стать на мою защиту, если я буду в таковой нуждаться.

А сейчас у меня было ощущение, что моя рука, протянутая в поисках опоры, просто проваливается в пустоту. Вальтер совершенно отдалился от меня и редко вообще выходил из своего кабинета. Он даже стал спать не со мной в нашей спальной комнате, а проводил ночи на кушетке в своем кабинете. У меня все валилось из рук и даже крошка Габи не могла мне помочь вновь найти свое душевное равновесие. Поэтому я не нашла ничего лучше, чем отвезти дочку на некоторое время к своим родителям, которые не чаяли во внучке души и втайне надеялись на то, что я оставлю Габи у них на долгий срок. Вальтер тоже как-то вяло согласился на это мое решение, пробормотав, что его полная занятость текущим проектом не позволяет ему сейчас уделять ребенку много времени.

Сначала я решила, что у моего Вальтера появилась любовница. Но после здравого размышления была вынуждена отбросить эту версию, потому что мой муж очень редко выходил за пределы своего кабинета, не говоря уже о том, чтобы покинуть дом. А ведь общеизвестно, что любовницы требуют от мужчин постоянного присутствия рядом и внимания к себе. Конечно я не могла исключить, что Вальтер увлекся так называемым сексом по интернету. Но все же думаю, что это занятие для сопливых юнцов или для мужчин, у которых нет ни одного шанса на реальный секс с обычной женщиной. Мой Вальтер был не из их числа. Тем более, что я была уверена в том, что Вальтеру было бы весьма трудно найти себе другую женщину, которая по совокупности всех параметров была бы лучше меня.

Затем я весьма обеспокоилась плохим самочувствием мужа. Убедив его в необходимости хорошенько проверить свое здоровье, мы вместе посетили кучу врачей. Никто из них не смог обнаружить у Вальтера никаких отклонений от нормы. Только невропатолог сообщил, что у него состояние легкой депрессии, которое легко объяснимо усталостью от напряженной работы. Он порекомендовал нам выехать на недельку-другую на какой-нибудь курорт, но Вальтер решительно отказался это делать, ссылаясь на необходимость завершения проекта, сроки которого уже слегка поджимали.

Таким образом я исчерпала все свои идеи относительно того, что могло случиться с моим мужем, с моим дорогим Вальтером. Просто в бессилии опустились руки и не знала, что мне делать. В такой прострации я прожила несколько месяцев, время от времени делая безуспешные попытки реанимировать отношения с ним.

Я стала часто плакать, сидя в одиночестве в своей комнате. Не хотелось заниматься ничем, что раньше вызывало во мне интерес. Музыка и эротические рассказы были заброшены, так как мой главный слушатель и читатель совсем позабыл меня и не нуждался в моем музицировании и чтении моей эротики.

Изредка заглядывая в зеркало, я обнаружила, что подурнела. Мои глаза потеряли весь свой блеск жизни, кожа лица побледнела, под глазами появились темные пятна. Я даже самой себе казалась тенью из подземного царства Аида.

Надо было что-то срочно делать! Я ничем не помогу Вальтеру, если сама начну хиреть и чахнуть. Хорошенько обдумав ситуацию, решила, что неплохо отвлекусь, если начну с освоения чего-то нового для себя.

Выбрала для себя освоение искусства джазовой импровизации. По-моему это и красиво, и очень увлекательно. Но очень важно найти учителя, хорошо владеющего предметом моего интереса. Поиски в интернете дали мне подходящую кандидатуру. Его имя было Клаус Ворренберг. Возраст немногим более тридцати пяти лет. Закончил знаменитую Джульярдскую школу в Нью Йорке, много лет специализируется в джазе, играет на фортепиано, гитаре и, как ни странно, на ударных инструментах.

Я предупредила Вальтера, что собираюсь заниматься джазом под руководством опытного профессионала. Мой супруг сделал вид, что обрадован моим решением, но я видела, что это известие было ему абсолютно безразлично.

Если бы я знала, какой ящик Пандоры я открываю, впустив в наш дом этого чертового Клауса! Нет, с профессиональной точки зрения к нему не могло быть никаких претензий. Он был прекрасным музыкантом и хорошим, терпеливым учителем.

Но он был…, как бы это получше объяснить? Он был настоящим бабником до мозга костей. И это было еще полбеды. А вся беда состояла в том, что я не смогла устоять перед ним и на вторую неделю наших занятий я отдалась ему прямо во время урока. Клаус самым необъяснимым способом подавлял любое мое слабое сопротивление его энергичным и всегда удачным попыткам раздеть меня донага и затем делать со мной все, что приходило в его извращенный ум. Я всякий раз перед нашими занятиями настраивала себя, что на этот раз все будет по-другому, и мы сможем остаться на уровне отношений "преподаватель-студент" и никак иначе. Но стоило ему взглянуть на меня своим липким, масленым взглядом и прикоснуться ко мне, как все мои желания и настройки летели к черту. И Клаус мог делать со мной абсолютно все, а я только трепетала от желания и похоти. Мои тиран делал со мной такие вещи, что я сейчас заливаюсь красками стыда, вспоминая это.

Причем обычный час занятий растягивался на два и более. Все начиналось с того, что Клаус заставлял меня раздеться и раздевался донага сам. Затем он около часа весьма искушенно совокуплялся со мной, а я охотно и с огромным желанием вперемешку со звериной похотью отдавалась ему. Затем он около часа действительно занимался со мной музыкой, но в своей собственной, извращенной манере. Он заставлял меня выполнять музыкальные упражнения, а сам в это время коитировал меня. Я либо сидела на его члене, либо стояла в полусогнутой позе над клавиатурой музыкального инструмента, а он совокуплялся со мной в такт музыке. Я умирала от наслаждения и в то же время ненавидела своего мучителя. И все время дико хотела его, как мужчину. Я понимаю, что это звучит идиотически, но все происходило именно так. После таких своеобразных музыкальных екзерциций вперемешку с половыми актами Клаус еще раз или два совокуплялся со мной. Он, смеясь мне в лицо, называл это "выебать милашку Изабеллу на прощание". Я краснела от стыда и унижения, но между тем страстно желала эти совокупления.

Как только Клаус покидал наш дом я давала себе слово, что больше ни за что не впущу его опять. Но он приходил снова и снова, а я теряла свою волю и забывала обещания, данные самой себе. В результате все повторялось уже с обыденным постоянством.

Ужасно, что Вальтер несколько раз чуть не застал нас во время моих совокуплений с Клаусом. Мы едва успевали одеться и привести себя в относительный порядок, чтобы Вальтер ничего не заподозрил. Однажды я в самый последний момент успела заметить, что из меня на паркетный пол капает сперма Клауса, которую он залил в меня в изрядном количестве. Я едва успела скрыть предательские следы, рассыпав на них листы с нотами. Но мне показалось, что сам Вальтер вряд ли способен в своем теперешнем состоянии увидеть толком что-либо вокруг себя.

Еще более ужасным стал для меня факт, что сразу после того, как мой насильник и мучитель оставлял меня в покое и покидал наш дом, Вальтер выходил из своего кабинета и проявлял совершенно однозначное желание совокупиться со мной.

Первый раз я чуть не умерла от страха, что Вальтер обнаружит на мне и во мне следы моих недавних совокуплений с Клаусом. Но моему мужу было на все наплевать, как обычно. Он деятельно совокуплялся со мной, не замечая, что я вся до него была истерзана Клаусом. Было ужасно видеть, как еще недавно мой нежный и любящий муж вгоняет в меня свой член, скользя по сперме Клауса. Я едва потом могла дойти до ванной комнаты, чтобы принять душ и смыть с себя все следы совокуплений.

И так повторялось довольно часто: только Клаус уходил – Вальтер тащил меня в постель, как коршун свою добычу в гнездо на съедение птенцам. Я уже особо не тревожилась предательскими следами спермы Клауса на мне и во мне. Мною овладевало тупое безразличие и так же безвольно позволяла Вальтеру совокупляться со мною.

Но настал день, когда я смогла не подчиниться негодяю Клаусу, желавшему в очередной раз изнасиловать меня на свой манер. Я впала в бешенство и высказала Клаусу все, что о нем думала, после чего просто указала ему на дверь. Мерзавец с искаженным от злобы лицом вылетел из дома, пообещав устроить мне веселую жизнь и рассказать мужу в мельчайших подробностях про все мои супружеские измены под носом у Вальтера. В ярости он так хлопнул входной дверью, что она чуть не слетела с петель.

Мое торжество победы над Клаусом и собственной слабостью сменилось отчаянием. Я понимала, что бесчестный негодяй сдержит свое обещание и моя жизнь будет окончена. Мой рай будет утрачен навсегда и не исключено, что Вальтер отберет у меня Габи. Я понимала всю глубину своего падения и не видела ни одного выхода для себя кроме банального самоубийства.

Раздался звук моего мобильного телефона. Я взяла его в руки, увидела, что звонит Вальтер, и едва смогла сказать ему обычное "я тебя слушаю". На удивление его голос был бодрым и жизнерадостным. Он заботливо поинтересовался у меня, почему так громко хлопала входная дверь. Я уже была готова впасть в истерику от отчаяния, но сумела просто тихо заплакать. Вальтер услышал мой плач, немедленно прибежал ко мне и стал утешать меня. В отчаянии я пыталась закончить все самое мучительное для меня поскорее и, всхлипывая, начала признаваться мужу в своих отвратительных поступках, совершенных мною с этим дьяволом в человеческом обличии. Но Вальтер с давно позабытой мною нежностью прижал мое лицо к своей груди, стал гладить мои волосы и успокаивать мои рыдания, как он обычно успокаивал Габи, если она плакала из-за каких-то своих детских проблем. Он был так трогательно нежен, что я разрыдалась еще сильнее. Но зато мои рыдания не давали мне продолжать мои признания.

В конце концов Вальтеру удалось прекратить мой плач. Я свернулась клубочком на его коленях и вновь чувствовала, что его сильные руки защитят меня от всех невзгод мира, а не только от какого-то жалкого Клауса. Я уже не пыталась ничего рассказать мужу, так как он категорически запретил мне произносить просто имя Клауса и сказал, что решит с негодяем, посмевшим меня обидеть, все проблемы. Мне оставалось только положиться на моего Вальтера, который вновь стал таким любящим и любимым, каким я его помнила, когда обитала вместе с ним и дочкой в нашем общем раю.

Я отдавала себе отчет, что мои проблемы вовсе не закончены, но безоглядно поверила Вальтеру и стала просто жить дальше.

Я еще несколько раз делала попытки во всем признаться Вальтеру. Но всякий раз он мягко, но решительно прерывал мои признания. Мерзавец Клаус не подавал никаких признаков своего омерзительного существования и я махнула на все рукой, решив, что пусть все будет, как есть.

Самым чудесным было конечно то обстоятельство, что мой Вальтер стал моим прежним самым любимым и желанным мужчиной в мире. Я уже хотела съездить к моим родителям за нашей Габи, но мой любимый убедил меня еще некоторое время не разлучать моих родителей с их внучкой, бесконечно любящих друг друга.

Вальтер опять баловал меня всем, чем только мог. Я опять стала писать свои рассказы и обсуждать их с мужем. Удивительно, но я смогла опять играть на своем фортепиано, несмотря на то, что поначалу само приближение к инструменту внушало мне первобытный ужас. И очень скоро я снова играла для Вальтера его любимые мелодии, а он листал мне ноты, сидя рядом со мной так близко, что я чувствовала тепло его тела.

Но Вальтер не был бы самим собой, если бы не искал постоянно, что бы еще сделать для меня. Зная мою любовь к растениям в целом и к цветам в частности, мой супруг предложил построить на нашем довольно просторном заднем дворе дома современную оранжерею, в которой цветы могли красоваться круглогодично, а не только в теплое время года. Получив мое согласие при условии, что основную часть работы в оранжерее будет выполнять профессиональный садовник, а не я, Вальтер развил бурную деятельность, в результате которой уже через десяток дней оранжерея была построена и готова к эксплуатации.

А затем мой супруг разыскал где-то и притащил к нам в дом молодого человека для знакомства со мной и моего одобрения его на должность садовника в нашей оранжерее. Его имя было Вольфганг Цуммер и он был полной противоположностью наглецу Клаусу. Хотя я должна признаться, что после Клауса я настороженно воспринимала любого мужчину поблизости от себя за исключением Вальтера.

Вольфганг мне понравился своим профессиональным подходом и тем, что был готов говорить о растениях часами. При этом он так трогательно стеснялся меня и краснел всякий раз, когда я заговаривала с ним, что я быстро перестала чувствовать настороженность к нему, а, наоборот, стала относиться к нему, как к младшему братику. Хотя у меня никогда не было братьев и Вольфганг был старше меня.

Меня все же насторожила та настойчивость, с которой Вальтер хотел, чтобы я помогала Вольфгангу в его работе в оранжерее. По-моему наш новый садовник отлично справлялся там один и моя помощь ему, очевидно, не требовалась.

Неужели мой муж просто хотел, чтобы я не была одинока? Но эту проблему можно просто решить, если привезти домой Габи. Значит, Вальтер желал, чтобы рядом со мной довольно часто был мужчина. Причем мужчина молодой и приятной наружности. Но зачем? Мне ничего не пришло в голову кроме довольно парадоксальной мысли, что Вальтер втайне желал, чтобы этот молодой мужчина мне понравился. Я стала обдумывать именно эту идею, стараясь понять, для чего Вольфганг мне должен нравиться? Мне не приходило в голову ровным счетом ничего, но я всей своей женской интуицией чувствовала, что я нахожусь на верном следе.

Во мне явно умер великий сыщик типа Шерлока Холмса, ожившего благодаря перу и таланту сэра Артура Конан Дойля, или Эркюля Пуаро, рожденного тоже талантливой британкой Агатой Кристи. Я тщательно и незаметно обшарила всю оранжерею и обнаружила множество скрытых миниатюрных камер. Их число значительно превышало количество камер, необходимых для охраны. Тогда для чего они там были нужны? Правильный ответ – они нужны для скрытого наблюдения. Я не пожалела времени и облазила весь дом кроме кабинета Вальтера. И везде я находила множество камер. Даже в ванной комнате, в душе и в туалете. Причем я уже целенаправленно искала именно миниатюрные видеокамеры, но делала это так, что наблюдатель со стороны вряд ли понял, что я искала и находила. Мне было очевидно, что основной объект наблюдений – это я. Но для чего? Вальтер в любое время мог лицезреть меня в одежде или без нее по малейшему желанию с его стороны. Я всегда была готова раздеться для него и с бесстыдным удовольствием демонстрировать ему все, что он захочет у меня видеть, по первому его слову. И он хорошо знал про это.

Получается, что мой обожаемый супруг желал видеть не просто меня, а меня и мужчину рядом со мной. Меня прошиб холодный пот. Я сообразила, что скорее всего все видеокамеры в доме были установлены давно. И тогда Вальтер мог видеть… О ГОСПОДИ!!! Он мог видеть и наверняка видел все мои отвратительные совокупления с Клаусом.

Я была на грани обморока от своей догадки. Но мой рассудок продолжал работать, как часы. Зачем Вальтеру было подглядывать за моими половыми актами с гадским Клаусом?!

У меня нет другого ответа на этот вопрос кроме… Да, мне нет необходимости врать самой себе и я могу сказать себе, что моему Вальтеру нравилось видеть, как совершенно посторонний мужчина совокупляется с его женой. То есть со мной.

Придя к такому грандиозному выводу я медленно выдохнула воздух из своих легких, стараясь унять сильное сердцебиение, вызванное моими логическими умозаключениями. Как графоман-писатель, я знала, что такие мужчины, как Вальтер в данном случае, называются куколдами, а такие женщины вроде меня – женами-шлюшками. И ведь действительно получается, что я – шлюха по определению.

Я чуть не расплакалась от обиды на самое себя. Но решила подумать еще немного. Хорошо, я признаю, что я самая настоящая шлюха. Хотя изменяла Вальтеру только с Клаусом. Но с другой стороны я изменяла Вальтеру с этим прохвостом много раз и очень грязно. Одной только своей мерзкой спермы этот негодяй излил в меня наверное целый литр, если взять общее огромное количество моих совокуплений с этим темпераментным бычком-производителем. Бррр! Какой ужас и стыд!

"Изабелла, успокойся! Немедленно успокойся", – сказала я самой себе мысленно.

И действительно я успокоилась и снова начала мыслить очень трезво и логически. Мне нравилось спариваться с негодяем, имя которого я не хочу произносить даже мысленно? Да, нравилось и очень. Я была безжалостна к самой себе. Вальтер без сомнений все видел во всех деталях, не так ли? Да, именно так. Но он помалкивал про это, но когда я думала, что мой грязный секрет вот-вот будет известен мужу от этой сволочи, и я решила сама обо всем рассказать, Вальтер не позволил мне признаться. Почему? Да потому, что ему нравились эти грязные съемки со мной-шлюхой в главной роли. И он берег меня. Но зачем? И второй вопрос: зачем мой муж сделал так, что в нашем доме появился Вольфганг? У меня есть только один ответ: Вальтер хочет через свои камеры видеть мои совокупления уже с Вольфгангом.

И как мне поступить теперь? Сделать вид, что я из грешницы стала святой и теперь для меня нет никаких мужчин кроме супруга? Глупо, по крайней мере Вальтер лишится возможности наблюдать свою любимую перверсию и опять может впасть в свое ужасное депрессивное состояние. Нет, я этого не хочу. Лучше я буду совокупляться с Вольфгангом с неменьшей охотой и желанием, как я и делала это с мерзким Клаусом. Тем более, что пока Вольфганг мне очень нравится в целом. Он такой милый в отличие от Клауса.

Пока я вижу для себя только одну проблему. Но я справлялась с ней раньше, справлюсь и сейчас. Я имею в виду необходимость для меня отдаваться Вальтеру, разгоряченному видом нашего соития с Вольфгангом, сразу же после того, как Вольфганг уйдет из нашего дома. Тем более, что теперь я буду сама контролировать совокупления с садовником и смогу хорошо отдохнуть перед тем, как мой муж набросится на меня, изнемогая от похоти и страсти.

"Изабелла! Ты конечно неисправимая шлюха", – вновь сказала я сама себе. – "Но похоже, что ты нашла верное решение, которое устроит в первую очередь моего дорогого Вальтера, а затем и меня. Да и Вольфганг в накладе не останется. Я помню, что Вальтер мельком говорил о проблемах фрау Цуммер после родов. Поэтому я буду прекрасной заменой жены Вольфганга. А Вальтер-то – каков хитрец! Ведь он специально этим хотел разжалобить меня, чтобы я пожалела по-женски герра Цуммера. Ладно, пусть так и будет".

Я приняла для себя это судьбоносное решение и стала обдумывать планы соблазнения простодушного садовника. Вовсе не хотелось его спугнуть, поэтому операция была тщательно продумана и со стороны должна была выглядеть, будто бы это Вольфганг соблазнил беззащитную овечку-меня и стал грязно использовать меня в своих сексуальных потребностях.

Сказано – сделано! Я не буду особенно расписывать, как соблазняла нашего садовника и готовила его к мысли, что неплохо бы ему овладеть мною при первом же удобном случае. Скажу только, что это произошло через около трех недель с тех пор, как Вольфганг стал работать у нас. Я продумала решительно все. Это знаменательное событие произошло конечно же в оранжерее. Ведь недаром же ее строили, не так ли?! Зная расположение всех камер, я постаралась, чтобы Вальтер наблюдал с самых лучших ракурсов все самые великолепные моменты нашего с Вольфгангом дебюта. Молодой человек плюнул на все свои земляные работы в оранжерее и затем еще дважды совокупился со мной. Он был не прочь повторить все и третий раз, но я решила взять тайм-аут, так как подозревала, что Вальтер не даст мне ни минутки на отдых после ухода Вольфганга. Кстати все так и произошло, как я и предполагала. Вальтер набросился на меня, как дикий зверь, и овладел мной прямо на пушистом ковре в гостиной. И он, и я были просто на седьмом небе от счастья и наслаждения.

Вскоре Вольфганг стал приходить к нам каждый день после своей основной работы в ботаническом саду, мотивируя тем, что надо что-то посадить или, наоборот, выкопать, или пересадить. В общем Вальтер соответственно увеличил его зарплату. И поступил совершенно справедливо. Ведь наш садовник не жалел своих сил, окучивая и, гм, опыляя главный цветок нашей оранжереи – то есть меня. Надо заметить, что я сама получала грандиозное удовольствие от совокуплений с Вольфгангом. Его очаровательный член просто идеально подходил моей скромной красотке между ножек. Точно так же был для меня идеален и член моего Вальтера.

Обладая игривым и веселым нравом я позволила себе во время своих совокуплений с садовником сделать несколько жестов незаметно для Вольфганга, но совершенно очевидных для моего Вальтера. Я послала воздушный поцелуй мужу, глядя прямо в камеру, потом высунула язык и подразнила по-детски Вальтера, а Вольфганг в это время во всю трудился, загоняя в меня свой великолепый член. А мои обнаженные ножки нежно и трогательно обвивали талию садовника.

Когда Вольфганг ушел, то Вальтер поймал меня в нашей гостиной, легко поднял меня на руки и принес на второй этаж в свое логово, то есть в свой кабинет. Там он сел в свое кресло, а меня усадил себе на колени. Затем включил видео, где я посылаю ему воздушный поцелуй и дразню своим розовым язычком, совокупляясь в то же время с садовником.

— Давно ли ты меня раскусила, моя милая?

— Нет, не очень. Но я поняла, что тебе известно решительно все. И мне очень стыдно перед тобой за то, что я проделывала с Клаусом.

— Ты не должна ничего стыдиться. Ведь ты и Клаус, не зная об этом, вытащили меня из жуткой депрессии, которая была очень мучительна для меня. Клаус конечно идиот, но он помог мне тоже в конце концов. Надеюсь, что сейчас тебе вполне комфортно с нашим добрым Вольфгангом?

— Да, сейчас на меня уже не давит чудовищный груз вины, что я изменяю тебе. Нет, я конечно изменяю тебе, но эта измена как бы разрешена тобой. Если бы я знала раньше, что именно тебя излечило от твоей жуткой депрессии, то я бы охотно отдавалась любому мужчине, на которого ты бы мне указывал. Но при условии, чтобы ты смотрел сам на эти совокупления.

— Я тебя обожаю за эти слова. Ты совершенно права, моя умница! Но я хотел еще кое-что тебе показать и рассказать.

И Вальтер рассказал мне все без утайки о своем процветающем видеобизнесе на основе интернет-торговли очень популярных в определенных кругах записей моих совокуплений с Клаусом, с ним самим, а сейчас и с Вольфгангом

К моему удивлению я оказалась очень известной порнозвездой. Но из соображений секретности Вальтер каким-то хитрым способом изменил все лица на видео, чтобы наши знакомые не смогли нас опознать, если случайно увидят те видео.

— Мне очень приятны твои маленькие жесты для меня на видео, но их приходится убирать из записи, иначе становится понятно, что вся сцена срежиссирована. А это все понижает качество съемки и, соответственно, ее цену. Поэтому я попрошу тебя в дальнейшем воздержаться от жестов для меня вообще. Веди себя, как будто ты и понятия не имеешь о камерах.

Я пообещала своему обожаемому супругу, что впредь буду вести себя хорошо.

Затем Вальтер, получив мое согласие, стал терпеливо обучать меня нелегкому труду маскирования наших лиц, монтажу видеозаписей и процедуре манипулирования этими записями на сайте, на котором можно было купить понравившуюся запись моего совокупления с кем-то из мужчин. Сам Вальтер называл это администрированием.

Таким образом я приобрела еще одну интересную профессию и могла помогать Вальтеру.

Муж предложил мне, чтобы часть доходов перечислялась на мой банковский счет, который надо будет открыть в банке на мое имя. Но я от этого отказалась, так как меня вполне устраивал, наш общий счет. А Вальтер никогда не жалел денег на меня и на Габи.

— И вот еще что! – Вальтер слегка задумался и продолжил. – Мне организовали очень интересную и перспективную встречу с российскими бизнесменами на тему совместного бизнеса в индустрии эротики, Для этого мне надо будет съездить в Россию на какое-то время. Я хочу, чтобы ты без меня могла делать все, что обычно делаю я. Плюс, конечно, основное – твои съемки с нашим садовником.

— У меня к тебе лучшее предложение, мой милый. Возьми меня с собой в Россию на встречу. Поверь мне, что я тебе очень пригожусь. А в съемках сделаем перерыв. Пусть Вольфганг немного отдохнет от своих неутомимых совокуплений со мной и соскучится по мне. Мы можем оставить ему ключи от дома и он сможет копаться в оранжерее, как он обожает обычно это делать.

— Поверь мне, он еще непременно покопается в твоем нижнем белье из комода. Я сам видел, как он целовал твои трусики. И на его физиономии было написано явное сожаление, что трусики постираны после того, как ты их носила.

— Хорошо. Тогда я специально для него забуду на постели свои нестиранные трусики. Пусть мальчик наслаждается пряным и возбуждающим запахом моей женственности.

— Он точно сопрет эти трусики!

— Не беда. Пусть забирает. Специально выберу для него покрасивее. Но ты так мне и не ответил на мое предложение вместе съездить в Россию?

— Прости, моя дорогая, Я конечно же полностью согласен с твоим предложением. Но сейчас я уже не могу больше терпеть

С этими словами Вальтер опять сгреб меня в охапку и потащил в ближайшую спальню, где мы предались любовным утехам с особым наслаждением по вполне понятным причинам.

10/07/2023