Практикант-12

Алёна, довольно улыбаясь, прямо-таки любовалась, как Антон размашисто трахает Оксану – свою мать, которая только постанывала от удовольствия.

Она бросила взгляд на Надьку, вдруг встала, взяла её за руку и вполголоса сказала:

— Идём со мной!

И повторила шепотом:

— Только тихо!

Надька послушно поплелась за ней, оглядываясь на троицу на кровати. Дмитрий откровенно балдел, раскинув ноги, заведя руки за голову – за него всё делала Оксана. Антон долбил её сзади, ухватив за бедра.

Они обошли кровать по кругу, подойдя к другой двери. Алёна опять повернулась к Надьке, приложила палец к губам. Сидящий в кресле Вадим широко улыбнулся, хотел что-то сказать, но поймал предупреждающий взгляд Алёны и смолчал.

Алёна приоткрыла дверь, заглянула в комнату, потом потянула к себе Надьку:

— Тихо… Смотри!

И отошла, уступая ей место. Надька заглянула в комнату и замерла. В комнате посередине двуспальной кровати (конечно, гораздо меньше, чем здесь в зале) звездочкой лежал обнаженный отец, а в его паху копошилась голая незнакомая полненькая женщина лет 30-и, не больше. Она чуть отодвинулась в сторону, и Надька увидела, что дамочка ласкает ртом торчащий отцов член. Причем, не просто насаживается на него, а еще и облизывает обнаженную головку, ствол, прикусывает, отпускает, заглатывает до самого корня, не забывая при этом ласкать руками и яйца, ну и, разумеется, слегка поддрачивать.

Отец, кстати, тоже с повязкой на глазах, лежал, раскинув руки-ноги в стороны. Приглядевшись, Надька увидела, что кисти его рук и стопы ног обвязаны темными лентами, которые, в свою очередь, привязаны к ножкам кровати, причем таким образом, что исключали всякое шевеление конечностями. Конечно, эти ленты, больше похожие на те, которыми обвязывали спеленатых младенцев, порвать не составляло труда. Но, видимо, здесь между партнерами существовала определенная договоренность, обязывающая связанного не шевелиться и принимать ласки (а может и наказания) покорно, без движений.

Отец извивался всем телом под ласками женщины, но попыток освободиться не предпринимал.

— Нравится? – одними губами спросила Алёна, наклонившись к уху девушки.

— Ннне знаю, – запинаясь, прошептала Надька в ответ, не отрывая глаз от парочки.

Женщина приподнялась, оторвала рот от члена и принялась быстро надрачивать член одной рукой, легонько сжимая-разжимая яйца другой. Отец выгнулся, застонал.

— Может, хочешь, её сменить, а? – пошутила Алёна

— Нет, – замотала головой Надька. – Не надо.

И добавила:

— Может быть, позже…

— Позже не будет! – отрезала Алёна.

В это время отец начал кончать. Его партнерша снова заглотила член, но только головку, принимая сперму в рот, не переставая надрачивать ствол. Алёна прикрыла дверь:

— Ну, полюбовалась и хватит!

Тем временем, оргазм накрыл и Антона. Он прижался лобком к заднице Оксаны, воткнув член в анус до самого корня и замер, изливая сперму в прямую кишку.

— Ой! – ойкнула Оксана, приседая. Антон удержал её за бедра, не давая опуститься.

Алёна подошла к нему, легонько шлепнула его по голому заду. Парень повернул голову к ней. Она знаком показала ему, мол, всё, хватит, отходи. Антон кивнул, нехотя отодвинулся, слез, точнее, сполз с кровати, подхватив свои штаны с трусами. Член ещё не опал.

Алёна показала ему в сторону двери, мол, на выход. Антон снова кивнул. Надька тоже послушно вышла вслед за ним.

— Ну, что, мальчики-девочки? – ехидно поинтересовалась у них Алёна уже в другой комнате. Антон молча напялил трусы, штаны. Надька тоже угрюмо молчала.

— Ну, вы ж это хотели увидеть? – продолжала Алёна. – Как ваши мама с папой отдыхают. Удовлетворили своё любопытство? Антон вон даже мамке в попку присунул.

Надька первая, Антон за ней направились к выходу из номера.

— Не бойтесь, я родителям не скажу, – вдогонку им сообщила Алёна.

— Ну, и зачем ты их притащила? – спросил Дмитрий, когда они вышли на балкон покурить.

— Они с соседнего балкона подсматривали, – ответила Алёна, пуская дым колечками. – А теперь молчать будут однозначно.

Дмитрий пожал плечами:

— Ну, вообще-то да. Согласен.

— И больше подглядывать за нами не будут…

— Согласен.

— Кстати, Вадима я тоже предупредила, чтоб никому, даже жене не болтал.

Дмитрий снова кивнул головой, соглашаясь.

— Но я бы с этим парнишкой трахнулась бы, – усмехнулась Алёна. – Хороший у него аппарат. Покрупнее, чем у папочки.

— Я б тоже его сестренке вдул бы, – сообщил Дмитрий. – Молоденькая, сочная, свеженькая…

— С ней у тебя вряд ли что получится, – не согласилась Алёна. – А вот её братика я завтра попробую охмурить. После обеда сразу. Ты не возражаешь?

— В смысле, не возражаешь? – удивился Дмитрий. – Втроём хочешь?

— Нет, втроём, думаю, – усмехнулась Алёна, – он напугается. Я с ним вдвоём. Просто вдруг у тебя какие-то планы…

Она засмеялась:

— Вдруг ты кого-то присмотрел…

— Нет проблем, – ответил Дмитрий. – После обеда номер твой.

Антон и Надька молча дошли до номера. Общаться друг с другом ни у него, ни ё неё не было никакого желания – словно какая-то обида была и у того, и другой – друг на друга.

Антон разделся (снова совершенно не стесняясь сестры) догола и ушел в санузел. Мылся он долго, с каким-то остервенением натирая тело жесткой мочалкой, тщательно вымыл член.

Когда он вернулся, Надька уже легла на разложенный диван, завернувшись в свое одеяло, словно мумия, во избежание любых телесных контактов с братом.

Антон лег и тоже завернулся в одеяло – так же молча, без всяких там пожеланий, типа, «спокойной ночи» и «сладких снов».

— С ума можно сойти! – сказала Оксана. – Эта повязка на лице… Неизвестность заводит, включается фантазия, которая просто сводит с ума!

— Здорово, – согласился Владимир. – Сам с ума чуть не сошел, когда лежал с завязанными глазами, а меня кто-то ласкал. Вроде Вера, жена Вадима. А может, и Ленка.

— Да… – согласилась Оксана. – Ощущения были просто сумасшедшие. Никогда раньше за собой склонности к такому не замечала. Даже и думать не могла. А тут… Глаза завязаны. Кто-то тебя трахает. Жестко. Грубо. Чей-то член во рту. И даже не знаешь, кто… Ну, конечно, знаешь. Но всё равно фантазируешь. Может, ты… Может, Дмитрий? Или Вадим? Или вообще кто-то незнакомый. А может, и вообще Антон?

Оксана хихикнула.

— Ну, ты это… – нахмурился было Владимир, но потом улыбнулся. – Фантазировать, конечно, можно. Но в реалиях, честно скажу, ну его нафиг, такие реалии! Только сына с дочкой нам в этот разврат окунуть не хватало!

— А Дмитрий вроде как намекал…

— Я ему сказал, – отрезал Владимир. – Сразу морду расхерачу. А если Ленка будет инициативу проявлять, то и ей! Не посмотрю, что женщина.

Они остановились возле двери в свой номер.

— Так, – сказал Владимир. – Всё. Собрались. Тихо. Детишки спят! Заходим.

— Заходим! – Оксана открыла замок вторым ключом.

В номере царила тишина. Темнота слегка разбавлялась светом из окна. Они тихо, на цыпочках прошли мимо дивана, на котором спали Антон с Надькой, зашли в свою комнату, аккуратно прикрыли дверь.

— Ффу! – Владимир с облегчением выдохнул, включая свет. – Вроде не разбудили.

Они стали раздеваться. Владимир с удовольствием полюбовался голой женой. Несмотря на свой возраст и двое родов, Оксана сохранила фигуру, кожа осталась почти такой же, как и в молодости, свежей, упругой без малейших признаков целлюлита. Разве что грудь чуть отяжелела, отвисла, став на размер побольше. Раньше-то едва до второго размера едва дотягивала. Но, правда, стояла и соски торчали строго вперед.

Оксана поймала его взгляд, на секунду смутилась, но потом выпрямилась, выпячивая грудь:

— Еще хочешь?

Владимир усмехнулся:

— Я бы не прочь, честно говоря.

Оксана завела руку за спину, осторожно потрогала ноющий анус, прислушалась к своим ощущениям.

— Ну, если только традиционно и раком, – она пожала плечами. – Жопа болит, и рот устал. И Вадим, и Дмитрий мне сегодня в рот накончали. И в жопу трахнули.

Владимир поцеловал жену в губы, просовывая язык ей в рот, отодвинулся:

— Главное, тебе понравилось… И как у них на вкус?

— Я не знаю, кто из них был… У одного горьковатая, у другого какая-то пряная.

Она отодвинулась от него, посмотрела ему в глаза и вдруг спросила:

— А ты меня сегодня в задницу не ёб? Честно?

— Нет, – Владимир пожал плечами. – С чего ты взяла?

— Да мне показалось, что меня три мужика ебли, – призналась Оксана. – Размеры-то у всех разные. И один из них без презерватива был. В кишку накончал.

Владимир нахмурился:

— Странно. Договоренность была в презервативах трахаться. Без гандона только в рот. Завтра у Димки спрошу.

— Не надо, – Оксана махнула рукой. – Не заморачивайся! Фиг с ними!

— Ксан! – возмутился Владимир. – Ну, на хрен! А если какая зараза? Сифилис?

Оксана вздохнула. Она одела ночную рубашку. Он остался в трусах. Потом залезли под одеяло в кровать. Оксана отвернулась, упираясь в мужа попкой. Владимир провел по ягодицам, хмыкнул, обнаружив трусики.

— Ладно, – зевнул он. – Спокойной ночи!

Антон проснулся первым. Перелез через сестру, зашел в санузел. После утренних процедур, не дожидаясь, пока проснутся остальные – Надька да отец с матерью – вышел из номера, прихватив книгу из местной библиотеки и спустился вниз, на улицу. Сел на лавочку у входа, приготовился читать.

Однако чтение не задалось. Все мысли невольно крутились вокруг вчерашних событий. Перед глазами стояла задница матери, в которую он вколачивал свой член, в которую он закачал сперму до такой степени, что она аж потекла наружу.

В штанах сразу стало тесно.

«Интересно, а что Надька в другой комнате увидела? – мелькнула мысль. – Чтобы узнать, придется с ней мириться…»

Мириться не хотелось. Точнее, не хотелось на примирение идти первым.

«И чего она на меня вдруг взъелась?» – подумал Антон.

— Привет! – услышал он. – Гуляешь?

Антон поднял глаза. Перед ним стояла Алёна. В шортиках, короткой маечке, едва доходившей до пупка и кедах. Поодаль нетерпеливо переминался с ноги на ногу её муж. Тоже в спортивной форме.

— Айда с нами бегать? – предложила она.

Антон отрицательно мотнул головой.

— А что такой невеселый? – продолжала допытываться Алёна. Дмитрий вздохнул, махнул рукой и побежал один. Алёна присела рядом на скамейку.

— Ты что? Обиделся что ли за вчерашнее?

Антон посмотрел на неё:

— Нет, не обиделся. Просто непривычно как-то вдруг и так…

— Ха! – Алёна весело взъерошила ему волосы на голове. – Зато не пришлось подглядывать! Ты это…

Она понизила голос, огляделась вокруг, словно опасалась, что их кто-нибудь подслушает, и продолжила:

— Сразу после обеда зайди к нам. Там никого, кроме меня, не будет. Я тебе кое-что расскажу. Ладно?

Едва Антон кивнул, как она поднялась и побежала по дорожке вслед за мужем на стадион. Парень посмотрел ей вслед, задержал взгляд на её тощей заднице, усмехнулся своим мыслям – интересно, а когда её трахают, ей же больно, наверное, с такой худобой-то?

И тут же еще одна мысль пришла в голову – что не придется замиряться с Надькой, можно у Алёны спросить, что там, в той комнате, было?

Читать на улице, сидя на лавочке, когда вокруг все ходят туда-сюда, да еще и косятся на него, было неудобно. Антон решил подняться в номер. Надька еще сопела на кровати – спала. Он прошел к столику, сел в кресло. Дверь санузла открылась, парень поднял глаза.

— Ой! – в коридоре в костюме Евы застыла мать. Она поначалу прикрыла грудь и лобок, но увидев, что Антон отнюдь не отворачивается, а продолжает пялиться на неё (он, честно говоря, просто впал в ступор от неожиданности), подняла руку от паха, сжала кулак и, хмурясь, показала ему. После чего, совершенно не спеша (!), даже, как показалось парню, виляя задницей, удалилась к себе в комнату. Антон глубоко вздохнул, заметив, что пока мать стояла в коридоре, он-то, оказывается, замер и задержал дыхание! Во как!

Заворочалась Надька, просыпаясь. Открыла глаза, увидела брата и пробормотала:

— Отвернись!

Антон послушно отвернулся. Надька встала, натянула спортивные штаны, направилась в туалет.

На всём протяжении дня вплоть до самого обеда мать с отцом вели себя как обычно, совершенно не выдавая ничем вчерашнее приключение. Более того, кажется, больше, чем обычно шутили, заигрывали между собой, причем шутки носили, по мнению Антона, немного провокационный и порой двусмысленный характер. Разве что мать ходила как-то немного скованно, чуточку вразвалку. И рука нет, нет, да и дергалась почесать-погладить сзади…

Надька, наоборот, была какой-то угрюмой, скованной, общалась только по необходимости. На пляже мать не выдержала и в конце концов даже поинтересовалась, как она себя чувствует, не случилось ли чего? Надька в ответ буркнула «всё нормально» и сразу встала с лежака и ушла в море. Антон по инерции поплёлся было вслед за ней, но был остановлен матерью:

— Тош!

Он обернулся.

— Что случилось? Почему Надежда сегодня такая…

Она запнулась.

— Какая? – спросил Антон.

— Злая! – ответил вместо матери отец. – Может, ты её чем-нибудь обидел?

— Да кто её знает? – буркнул парень. – Сами у неё спросите! У неё семь пятниц на неделе. А я тут совершенно не при чём!

На обеде Надька продолжала угрюмо отмалчиваться. Родители пытались узнать причину её плохого настроения, но потом махнули рукой. После обеда они неожиданно собрались выйти погулять – в город, на набережную. Подходило время отъезда, всем загорелось прикупить сувениров на память. Антон идти не выразил желания и остался один в номере.

Как только они вышли за ворота дома отдыха (парень убедился в этом, наблюдая за ними в окно), Антон направился к Алёне. Постучал в дверь номера.

— Входи!

Алена ждала его, сидя на диване, согнув ноги в коленях и обхватив их руками. Она была в коротеньком халатике, белых чулках. Между ног белели едва заметные узенькие кружевные трусики – тот самый гарнитур, в котором он увидел её с балкона. Антон прошел к столу, сел на стул, положив локти на стол, упершись лицом в ладони и глядя на неё.

— Ну и? – Алена поставила ноги на пол, положила руки на колени. – Что ты хотел узнать от меня?

Антон замялся, потом решился:

— Что там в комнате сестра увидела? Она весь день ходит сама не своя. Ни с кем не разговаривает…

Алёна засмеялась.

— Да папку она вашего увидела. Связанного по рукам и ногам. А на нем Ленка, жена Вадима, наездницу изображала.

Алёна еще раз прыснула. Антон отвернулся, невольно сдерживая улыбку.

— Сестра, наверное, еще девочка? – поинтересовалась она.

— Не знаю, – непонятно почему-то соврал Антон. – Скорее всего, да.

И повторил:

— Думаю, что да.

— Понятно, – посмурнела Алёна. – Тогда не надо было её сюда тащить.

— Не надо, – согласился Антон. – Она сама не своя была. Сейчас вроде успокоилась, но ни с кем не разговаривает.

— М-да, – Алена покачала головой. – Извини, я не знала.

И потом вдруг добавила:

— А жаль…

— Что?

— Да так… – Алёна ушла от ответа.

— Ладно, – Антон встал. – Пойду я.

— Подожди! – Алёна тоже встала, подошла вплотную к парню, положила ему руки на плечи. – Пойдем!

— Куда? – сглупил он.

— Куда надо! – с улыбкой отозвалась она и потянула его за руку в другую комнату. Он послушно проследовал за ней.

Алёна скинула халатик, оставаясь в беленьких чулках, корсете и тоненьких кружевных трусиках.

— Иди же ко мне! – она нетерпеливо притянула его к себе, расстегнула ему брюки, спустила их вместе с трусами, повалила его спиной на кровать и уселась верхом. Антон охнул – девушка, садясь с размаху, прищемила член. Алёна поняла свою ошибку, наклонилась, быстрым поцелуем коснулась его губ, выпрямилась, завела руку за спину, привстала.

Она одной рукой достала его член, другой сдвинула в сторону полоску трусиков, направила член во влагалище и медленно села. Влагалище хлюпнуло, обхватило член, как тесная рука перчатку. Алёна замурчала от удовольствия, как сытая кошка, и стала, не спеша, раскачиваться, чуть привставая и опускаясь. Поначалу Антону было больно – нитка (иначе не скажешь) трусов-стрингов, которую Алёна просто отодвинула, до боли прищемила кожу на члене. Девушка поёрзала, попрыгала, нитка вроде отодвинулась. Боль исчезла.

Она закрыла глаза, немного нагнулась, упёрлась руками ему в грудь и стала приподнимать-опускать задницу, фактически трахая его. Антон лежал и балдел.

Он погладил её грудь – торчащие на ребрах соски (ха! не грудь, одно название!). Алёна выгнулась в пояснице. Парень снова уцепился за соски, чуть покрутил их. Алёна ускорила движения. И опять нитка прищемила кожу на члене!

— Стой! – он остановил её.

— Что? – она открыла глаза, недовольно поморщилась.

— Слезь! Трусы сними. Больно, – пояснил он.

— А! – она улыбнулась. – Так бы сразу и сказал.

Алена ловко соскочила с него, стащила трусики, отбросила их в сторону.

— Пососи! – глядя на неё, попросил Антон. В этом наряде – беленьких чулочках и корсете под соски – она выглядела суперэротично.

— Потом! – отрезала она. – Сначала ебаться! Я тебя хочу!

Она снова села на него, направив член во влагалище, застонала от удовольствия:

— Класс! Побольше, чем у Володьки, и уж точно с Димитрием (она так и сказала – Димитрием) не сравнить!

Алёна покрутила тощеньким задом. Антон выгнулся, приподнимаясь ей навстречу. Ему нравилось, как «там» у неё «всё» тесно… Он опять ухватил её за соски, покрутил.

— Да! Да! Ещё!

Алёна заёрзала туда-сюда. Парень убрал руки с сосков и ухватил её за задницу. Задница была не очень, конечно. Костлявой. Но Алёне этот демарш понравился. Она наклонилась и впилась Антону в губы, запустив свой язык ему в рот. Он попытался погладить ей анус, благо руки доставали. Указательный палец правой руки, практически не встречая сопротивления, провалился внутрь. Антон чуть согнул его, прижимая член через перегородку. Алёна вскрикнула. Антон отпустил, опасаясь, что сделал ей больно.

— Нет, нет! Продолжай! – прохрипела она, снова целуя его. Продолжать, так продолжать – Антон снова сунул палец в анус. Потом второй. Алёна буквально зарычала. Амплитуда её скачек стала все больше. Она вдруг оторвалась от его губ, выгнулась и снова упала на него. Влагалище тисками чуть ли не до боли сжало член.

Они замерли. Антон лежал и боялся пошевелиться, ожидая, когда Алёна встанет сама. Наконец она поднялась, слезла с вздыбленного члена, осмотрела его и хмыкнула:

— Всё-таки моя идея трахнуть твою мамашу в жопу была поспешной. Ты ей там своим прибором, наверное, всё разворотил.

Антон смущенно попытался прикрыть пах руками.

— Лежи! – смеясь, сказала она. – Надо же, мальчик наш покраснел! Лежи, лежи. Я сама тебе приятно сделаю!

Она втянула головку его члена в рот, взяв яички в одну руку. Второй стала надрачивать ствол члена, не забывая ласкать головку.

Антон разомлел от удовольствия, закрыл глаза, положил ей руки на затылок, чтобы заставить член заглотить, слегка надавил. Но Алёна мотнула головой, показывая, что ей это неприятно. Она продолжала ласкать головку члена, не забывая надрачивать ствол и ласкать яички. Антон почувствовал приближение оргазма.

— Я.. сейчас… – хотел сказать он, но только невнятно прохрипел. Тем не менее Алёна его поняла и заглотила член максимально глубоко. Струя спермы ударила ей прямо в глотку. Антон кончал раз за разом, а она не переставала его ласкать – втягивать, всасывать член ртом и перебирать яички руками.

Наконец он выгнулся, последняя порция спермы покинула его орган. Антон замер.

— Я всё…

Алёна выпустила член, лизнула напоследок головку, легла рядом с ним.

— Понравилось?

— Ага, супер! – отозвался он.

Тут щелкнул замок двери, кто-то открыл дверь номера. Раздались невнятные мужской и женский голоса, какая-то возня.

Любовники замерли. Дверь распахнулась. В их комнату ввалились голые Дмитрий и Оксана, мать Антона. Мать Антона входила спиной, держа любовника за член. Он же ухватил её за ягодицы. Оксана не видела ни сына, ни Алёну. Зато их сразу увидел Дмитрий и озорно подмигнул им.

Он повлек Оксану к кровати, не разворачивая ее лицом к любовникам. Антон с Алёной замерли.

Оксана под давлением Дмитрий упала на кровать – прямо рядом с сыном – голая, возбужденная. Дмитрий навалился на неё сверху. Почувствовав, что кто-то есть еще рядом, Оксана повернулась и ошеломленно замерла:

— Антоша? Ты здесь?

Она вскрикнула, попыталась вскочить. Дмитрий не дал. Она закричала, всё-таки вывернулась из-под него, размашисто от всей души влепила ему пощечину и выбежала из комнаты.

— Млиат, дебил… – протянула Алёна. – Ну, ты идиот!

Антон вскочил, ринулся одеваться. Дмитрий повернулся на спину, широко с ехидцей улыбнулся:

— А что? Вдруг бы получилось?

— Идиот! – повторила Алёна. – Я же тебе сказала…

Антон поспешно напялил на себя брюки, сунул трусы в карман, выскочил из комнаты. Обернувшись, он бросил то ли ему, то ли им вместе:

— Идите накуй!

И добавил, глядя уже на Дмитрия:

— Хлебальник расшибу, если еще раз…

И ушел.

Алёна подошла к мужу и смачно влепила ему пощечину – по другой щеке:

— Сколько раз тебе говорила – не лезь, не лезь! А ты всё вечно портишь! Дебил!

Дмитрий в ответ только глупо улыбался.

Антон осторожно вошел в номер. Мать тихо сидела в спальне. Дверь была закрыта. Он постучал.

— Ма! Ты тут?

И зашел. Оксана лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку. Её сотрясали рыдания.

— Ну, ты чего, ма? – он присел рядом, тронул её за плечо. – всё нормально. Всё хорошо. Я никому не скажу. Мам!

Оксана резко повернулась, выкрикнула:

— Ты – с ней? Как ты с ней?

Антон пожал плечами, мол, так получилось. Оксана снова уткнулась в подушку.

— Я не скажу отцу, не беспокойся… – повторил Антон, прекрасно понимая, что отец здесь не при чём.

— Ты вообще как там оказался? – Оксана села на кровати. Сарафан на пуговицах у неё на груди распахнулся, обнажая грудь без лифчика. Белье она одеть не успела. Антон скользнул взглядом по груди. Она этого взгляда не заметила.

— Ну, как-то вот так… – он развел руками.

— Как так? – она встала. Антон убедился, что и трусов на ней не было.

— Так же, как и ты! – вспылил он, вставая. – Чаю попить зашел!

Он вышел из комнаты, закрыл за собой дверь – но не хлопая, а потихоньку. Сунулся в чемодан, достал свежие футболку и трусы. Стянул брюки и направился в туалет переодеваться. Принял душ, тщательно член. Вытерся. Едва натянув трусы, услышал осторожно тихий стук в дверь.

— Сейчас! – отозвался он. Он одел футболку, вышел. У двери стояла Оксана. Сарафан она на этот раз тщательно застегнула.

— Я всё, – объявил Антон, подразумевая, что закончил процедуры. Мать стояла возле двери. В ванную она не пошла.

— Нам надо поговорить, – буркнула она. – Садись!

Антон сел на кровать. Мать расположилась на стуле напротив.

— Понимаешь… – она замялась. – Об этом, конечно, не надо никому говорить, но отец знает.

Антон кивнул. Он, честно говоря, не понял цели беседы. Про то, что он будет молчать, он уже сказал. Что дальше-то тему мусолить?

— Отец знает, – повторила Оксана. – Просто мы тут… – она опять замялась, – ну, в общем, решили немного расслабиться вдвоем. Понимаешь, когда долго живешь в браке…

Она опять запнулась, подбирая нужные слова.

— Ну, вот представь себе. Ты изо дня ешь один и тот же торт. Вкусный. Твой любимый. Но один и тот же. На протяжении нескольких лет. Рано или поздно тебе захочется попробовать и колбасы, в конце концов. Правильно?

Антон пожал плечами.

— Ну вот и мы с твоим папой решили… Партнерами поменяться. Не надолго. На раз, два. Понимаешь? Разнообразие почувствовать. Это, конечно, некрасиво… Но это не измена. И мы с папой друг друга любим и продолжаем любить.

Оксана замолчала, потом попросила:

— Но об этом никому не говори. Хорошо?

Антон опять кивнул.

— Никому и никогда! Слышишь?

— Да хорошо, мам, хорошо! – отозвался он. – Я всё понял.

— И то, что ты меня видел вот такую голую – тоже забудь!

— Ладно!