Приключения Уткина в больнице-4

     ЭПИЗОД 4. ЛЯГУШОНОК.

     

     Не помню, успел я рассказать или нет: с собой в больницу я взял только две игрушки, зато самых любимых – лягушонка и ёжика. Лягушонок был резиновый и зелёный, с вытянутыми в прыжке лапками, и удивительно походил на настоящего. Ёжик же ни своими размерами ни цветом совсем не был похож на живого – маленькая жёлтенкая целлулоидная игрушка за 10 копеек! А любил я его даже больше, и как раз для прогулок он вполне подходил, так как в отличие от лягушонка легко помещался в кармане курточки. Но раз просит девушка – почему бы и не прихватить квакунчика?

     Больница располагалась в лесопарковой зоне, и большинство не занятых процедурами больных стремились покинуть надоевшие стены при первой возможности и слиться с природой. Я быстро отстал от компании девушек, так как увлёкся ловлей трутней, которых я этим летом научился запросто отличать от пчёл.

     “Парень, ты чё – лягуху поймал?” – передо мной стоял пацан на голову выше меня. Вся его грудь была перебинтована. “Нет, это просто игрушка!” – Вдруг он вытаращил глаза, слегка присел и хлопнул себя по ляжкам: “Ой, что я придумал! Одолжи-ка мне своего лягушонка – мы сейчас такой шухер устроим! Да не бойся, я не убегу – вот взамен пока ты мой шлем бери – да хоть насовсем, я уже почти научился такие делать, и Серёга обещал помочь!” – Он снял со своей головы красивую шапку из газеты и надел на меня.

     Газетные шлемы были фирменным изделием в нашей больнице. Я, конечно, и до больницы видел разные пилотки из газет, и даже сам мог сложить что-то вроде “наполеоновской шапки”, но всё это нельзя было и близко сравнить по совершенству с изделиями местных мастеров. Ещё вчера я приметил шлемы у мужчин, а подробно рассмотрел сегодня на зарядке, и мне просто безумно хотелось иметь такой же. Понятное дело, я согласился.

     Прямо за больницей, если не сворачивать налево вниз к прудам или направо на гору, раскинулись многочисленные поляны со множеством цветов, куда все больничные девчонки бегали их собирать и плести венки. Туда мы и направились. Нам сразу повезло – на краю полянки копошилась румяная девочка лишь немного старше меня. Как и большинство детей, она была одета лишь в пижамные штаны, закатанные выше колен. “Слушай, а мы лягушку поймали, хочешь – покажу?” Пацан взял моего лягушонка за заднюю лапу и стал так здорово шевелить его, что даже мне он показался живым. Девчонка опасливо подошла к нам. Вдруг пацан оттянул резинку её штанов и бросил туда лягушонка. Девчонка завизжала и быстро спустила штаны ниже колен. Широко расставив ноги, она пыталась найти лягушку, но пацан, конечно, первым схватил игрушку: “Бежим!” – “А-а-а, дураки!” – только и успела прокричать девчонка; догнать нас со спущенными штанами она даже не пыталась.

     “Ну как, здорово? Видал, какая у неё писька? Меня Кешкой зовут, со мной не соскучишься! А тебя как?” – “А я – Димка!” – “Ну чё, пошли дальше?”

     “А я видела, а я видела! Можно и я с вами?” – нас догнала девчонка лет восьми. Её прямые светло-русые волосы были коротко подстрижены, угловатое тело загорело до черноты, так что вначале я её принял за мальчишку. Кешка огорчился: “Отстань! У нас пацанские дела!” Он резко изменил направление и полез куда-то через кусты напролом, я за ним, но и девчонка от нас не отставала: “Тоже мне – пацанские дела, с девчонок трусы снимаете, я всё видела!” – “И ничего ты не видела – они сами снимают, я волшебное слово знаю!” – “Ишь ты какой – ну-ка меня заколдуй! Врешь ты всё и не краснеешь!” – “Отстань, говорю, а то сейчас самой лягушку в штаны суну!” – “Ой, испугал – да хоть змею суй!” – “Вот пристала! Хорошо, если выполнишь наше условие, то берём в компанию!” – “Ага, сейчас придумаешь – мороженого принеси, или шприц укради – побежала я, как же!” “Ну зачем – просто если сможешь снять штаны быстрее нас с Димкой – берём в компанию! По-честному, на “раз-два-три” – слабо?” – “Подумаешь, да пожалуйста!”

     Кешка почему-то повернулся к девчонке задом, и на счёт “три” мы все дружно спустили штаны. Лишь узкая полоска тела на месте трусиков у девчонки оказалась незагорелой. Валики вокруг щелки между её ногами были беленькими и пухлыми, вообще её писька казалась непропорционально большой. Сама же девчонка глаз не могла оторвать от голой кешкиной задницы и заливисто смеялась, не обращая ни малейшего внимания на мой писюн. Кешка слегка обиделся и натянул штаны: “Ладно, чего ржёшь, пошли! Я – Кешка, это Димка, а тебя как звать?” – “А меня – Майка!”

     Почему-то это имя мне показалось очень смешным – ещё бы трусами назвали! И теперь уже я как-то грубо, по-козлиному засмеялся. Майка фыркнула: “Ну и дурак!” – а Кешка примирительно сказал: “Не обижайся на него, он ещё маленький! Это имя такое есть – Майя, а уменьшительное – Майка, понял? Айда, сейчас вон ту толстую наколем!”

     Я уже было надулся за “маленького”, но потом вспомнил, что сам зря обсмеял Майку, и решил пока своего лягушонка у Кешки не отбирать, тем более, что смотреть, как испуганные девчонки снимают свои штанишки мне очень понравилось. Сам бы я ни за что не решился повторить кешкин трюк, да честно говоря и не смог бы.

     Следуюшей нашей жертвой оказалась толстая девчонка лет, примерно, шести. Когда она сняла штанишки, Майка аж запрыгала от восторга, заразительно смеясь и хлопая в ладоши. Девчонка сначала растерянно переводила взгляд с меня на Кешку и с Кешки на Майку, а затем скуксилась и громко заплакала. Так и стоя голяком, она кулаками размазывала потоки слёз по щекам, и басовито канючила: “К маме хочу, не хочу в больницу! Мама-а-а!” Теперь уже Кешка с Майкой бросились её утешать, но девчонка всё не унималась. Её толстая попа покрылась крупными красными пятнами, слёзы текли уже аж по выпуклому животу.

     Наконец Кешке удалось с трудом натянуть на неё штаны, а Майка откуда-то достала и дала девчонке две конфеты – всё тех же злополучных петушков на палочке – одного рубинового, а другого оранжевого. Это произвело на плаксу волшебное действие – её слёзы моментально высохли, она сняла с конфет прозрачные обёртки и стала сосать поочерёдно обе сразу, держа их в разных руках. Наша компания поспешила “сделать ноги”.

     Немного погодя Кешка сказал: “Ладно, давайте больше не будем трогать малышек, пусть себе пасутся! Пойдём вон к той, с бутылкой, приколемся!” – на краю полянки собирала цветы высокая худенькая девочка с двумя красными бантами в косичках. Она тоже была в одних пижамных штанах, но через плечо у неё висела какая-то бутылка на верёвке. Тело девчонки было удивительно бледным, я даже не понял: синеватым или зеленоватым?

     Кешка повторил свой трюк, девчонка лишь устало ойкнула и быстро спустила штаны ниже колен. Мы все замерли от неожиданности: прямо из её письки выходила пластмассовая трубка, другим концом опущенная в бутылку. Кешка, конечно, опомнился первым: “Слушай, девочка, тебя как зовут? Ты не бойся, мы просто пошутить хотели – это игрушечная лягушка, вот сама пощупай! А что это у тебя такое?” – “Это катетер! А меня Ирой зовут!” – девчонка успокоилась, и стала дёргать за лапки моего лягушонка, так и стоя без штанов. На её лице появилась обезоруживающая улыбка.

     “А что такое – катетер?” С каким-то привычным терпением, хотя и без особого желания, девчонка раздвинула свою письку, и мы увидели, что внутри её неглубокой пещерки трубка входит прямо в тело девчонки непонятным образом. Неужели ей прокололи дырку?

     “Вот видите – прямо в мочевой пузырь идёт!” – “А писать как же?” – спросила Майка. “А никак – всё прямо в бутылочку течёт, а потом я в туалете выливаю. А могу и просто в кусты, даже и туалет не нужен! Только по-большому и захожу! Да вот трёт эта трубка сильно, особенно в штанах неудобно! Вот видите, какое всё красное! Не дождусь, когда уже её снимут!” – “А давно это у тебя?” – “Да как с мотоцикла упала – уже три месяца! Сначала, конечно, стыдно было, а потом привыкла. В нашем отделении почти все так ходят – и мальчишки, и тётеньки, и мужчины даже!” – “Ух ты! А откуда же у мальчишек трубочка выходит?” – спросила Майка. “Вы что – глупые? Из письки, конечно!” Тут Кешка почему-то покраснел и пробурчал: “Ну ладно, ты бы надела штаны, а то вдруг увидит кто!” Девчонка спокойно оделась: “Смешные вы! Да меня каждый день три раза осматривают, и ещё процедуры всякие! Вот напугал – УВИДЯТ! Лучше помогли бы мне с кем-нибудь одеждой поменяться – у нас в урологии все дети в халатиках: и девочки, и мальчишки даже, только мне и Лизке не досталось, а как с трубкой в штанах ходить? Натирается всё и болит – вон писька какая красная! Я же не могу в 9 лет голая ходить!”

     “А как мы тебе помочь сможем?” – “Ну я же говорю, у нас у многих мальчишек – халаты. Вот и помогите уговорить поменяться! Как раз тут один такой Вовчик недалеко стрекоз ловил!” – “Ха, да это мы запросто! Погнали искать Вовчика!”

     Вскоре мы увидели пацана, который действительно был одет в девчачий халат. На носу у Вовчика красовались большие очки, он увлечённо ловил стрекоз и бабочек. Ира робко подошла к мальчишке: “Слушай, Вовчик – я согласна, давай меняться: я тебе штаны, а ты мне халат, как и договаривались!” – “А почему сразу не поменялась? Я теперь уже и в халате привык!” – “Почему-почему – ты же сам пристал, чтобы тебе катетер показала, вот я и не захотела!” – “Ну и не показывай! Мне уже Светка показала, и за просто так!” – “Подумаешь! И у меня смотри хоть сто порций, только я могу тебе штаны дать, а Светка сама в халате!” – “А что это с тобой за толпа?” – “А это мои свидетели, чтобы ты не обманул, и они тоже твой катетер посмотреть хотят!” – “Хорошенькое дело! Почему это я должен перед всеми штаны снимать? Хотя ладно – если только девчонки покажут то место, куда вам катетер вставляют, тогда согласен!” – “Это как это?” – спросила Майка, подходя к Вовику. “Ну – с пацанами всё понятно – в писюн засовывают, а у девчонок-то ничего не торчит – куда совать?” – “Во-первых, Димка не девчонка, а мальчишка, а во вторых – если ты и правда нам покажешь, откуда у тебя трубка выходит, то можешь всю мою письку смотреть сколько угодно, только руками чур не лезть! А договор дороже денег!” – “Договор так договор, только пойдём подальше, а то ещё застукают!”