Привязка брата и сестры. Часть 21

Мы вошли в мою комнату, и я закрыл дверь.

— Ну, я думал, что знаю, насколько ты невменяема, но ты, кажется, полна решимости удивить меня. Что, черт возьми, это было?

— Не смей, черт возьми! Неужели у тебя совсем нет стыда! Сидишь там и планируешь свою будущую семью и будущую семью Келли! Сколько у тебя будет детей?! А, Джош?! Ты гребаный сукин сын!

— Послушай, химически неуравновешенная девушка, я не планировал создавать семью с Келли. Это всего лишь твой дисфункциональный разум играет с тобой злые шутки. Ты должна перестать прислушиваться к голосам. Они ненастоящие!

— О, правда?! Так мне показалось, что она…

— Я не имею к этому никакого отношения, так что не ходи туда. Кроме того, ты была возбуждена с той секунды, как она появилась здесь. Что с этим такое?

Она игнорировала меня, расхаживая взад-вперед, пытаясь расслабиться.

— О, теперь я понимаю. Как я мог быть таким дураком? Она – причина, по которой ты больше не хотела, чтобы я приходил в цветочный магазин.

— Да.

— Почему?

— Что значит "почему"? Мне нужно объяснить тебе это по буквам?

— Да.

Дрожащей рукой она зажгла сигарету и продолжала бешено расхаживать по комнате. – Мама месяцами строила планы, как свести вас двоих!

— И что? Она может замышлять все, что захочет. Ты знаешь, что есть только ты и я, детка.

— Да, ну…

— Что, черт возьми, это значит?

— Что это значит, так это то, что я не знаю, верю ли я тебе, когда ты это говоришь.

— Что?

Брук затянулась сигаретой и выпустила дым мне в лицо. – В прошлую пятницу мы ходили в тот бар, и твой друг подошел…

— Роб?

— Да, Роб. Он спросил, кто я такая, и что ты ему ответил, Джош?

— Что ты моя сестра, – озадаченно сказал я, не уверенный, к чему клонится этот разговор.

— Это верно. Теперь ты понимаешь, в чем проблема?

— Эм… тебе придется проявить больше здравого смысла, дорогая.

— Ты сказал ему, что я твоя сестра!

— Потому что так оно и есть.

— Но я гораздо больше, чем просто твоя сестра, не так ли, Джош? Я твоя девушка, твоя любовница, твоя спутница жизни…

— Детка, о чем ты говоришь?

— Что я сыта по горло всем этим! От всего этого гребаного притворства! Я не хочу, чтобы меня представляли как твою сестру. Больше нет.

— Хорошо… альтернатива отправит нас за решетку, так что взвешивая…

— Не делай этого, Джош. Не разговаривай со мной, как с глупым ребенком, или, клянусь, я отрежу тебе яйца, пока ты спишь.

— Но в твоих словах нет никакого смысла!

— Я хочу, чтобы ты женился на мне! Я хочу, чтобы меня представили как твою жену! Достаточно ли в моих словах смысла?!

— Эм, не совсем… поскольку это невозможно… плюс незаконно…

— Есть способы. Я изучила их.

— Что ты делаешь? У нас все так хорошо складывается, а ты хочешь все испортить?

— Что хорошего?! Для кого?! Это нехорошо для меня.

— Брук, я не знаю, что тебе сказать. Ты была той, кто настаивал на нас, несмотря на то, что я ясно заявлял, и много раз, что это разрушает жизнь, а теперь ты хочешь сделать все еще хуже?

Она бросила на меня полный ненависти взгляд и затушила сигарету. – Знаешь что? Ты прав. Это разрушает жизнь, и я больше не собираюсь продолжать в том же духе. – Она метнулась к двери.

Я быстро схватил ее и прижал к стене. – Что ты хочешь этим сказать?

— Я имею в виду, что ты не хочешь дать мне то, чего я хочу, в чем я нуждаюсь, а я знаю множество парней, которые это сделают. – Она состроила злобную гримасу. – Боже, ну разве Крис не забавный? Он совершенно сразил меня наповал…

— Будь осторожна в своих желаниях.

— Я хочу, чтобы ты любил меня, Джош… Я имею в виду, если бы ты любил меня, ты бы дал мне то, чего я хочу, – нежно прошептала она, лаская мой увеличивающийся член через джинсы, – не так ли, милый?

— Брук, дело не в том, что я не хочу…

— Я знаю, детка, я знаю… это просто сложно, верно?

— Да, – выдохнул я, демонстрируя полномасштабный стояк от ее массажа члена.

— Но, милый… разве я этого не стою? Чтобы ты сделал что-нибудь для меня? Ты же знаешь, Крис бы так поступил. – Она стала тереть мой член быстрее. – Он едва знает меня, и я держу пари, что он готов прыгнуть с моста ради меня.

— Брук, остановись, – взмолился я, ясно чувствуя, как ее манипулятивная аура начинает овладевать мной.

Проблема была в том, что она тоже это чувствовала.

— Детка, как ты думаешь, Крису…, – она расстегнула молнию на моей ширинке и вытащила мой член, чтобы погладить его в открытую, – …понравилось бы, как я буду сосать его член? Я думаю, он бы так и сделал… Я уверена.

— Ангел, ты должна понять…

— А как насчет моей киски? Держу пари, он умирает от желания засунуть в меня свой член. – Она покрутила большим пальцем у моей щели. – Он едва успел разглядеть этих малышей, и я обещаю тебе, что сегодня вечером он на мне отыграется. – Она сильнее потянула меня за головку. – Я знаю, что он так и сделает.

— Черт, – вздохнул я. – Я хочу дать тебе то, что ты хочешь, но… милая, пожалуйста, у меня нет решения.

Она стянула с меня джинсы и трусы до колен и повернулась лицом к стене. Она начала тереться своей тугой попкой о мой твердый член. – Джош, ты потеряешь меня, малыш… Если ты не дашь мне то, что я хочу, я найду того, кто это сделает. Ты же этого не хочешь, правда, милый?

— Ты не бросишь меня, – выдохнул я. – Ты бы не посмела. Ты сказала, что мы будем вместе навсегда.

Она задвигалась быстрее, позволяя моему члену сильнее вдавиться в ее платье. – Я не хочу оставлять тебя, детка. Я хочу, чтобы мы были вместе всегда… но мне это не может нравиться, когда ты не хочешь дать мне то, чего я хочу. Мой мужчина должен сделать для меня все. Пожертвовать всем, потому что я такая… Я того стою, не так ли, любовь моя?

— Боже, да, – выдохнул я. – Ты стоишь всего.

Я задрал ей платье и держал его в обтяжку. Затем я ногой спустил ее трусики до лодыжек, в то время как она уже нацелилась на свой мокрый вход, ожидая, что я проникну в нее. Я подался бедрами вперед, но она удержала меня за член.

— Значит, мы пришли к соглашению, милый? – она замурлыкала, проводя моим кончиком по своей влажной щелке. – Ты сделаешь что-нибудь для меня?

— Брук, ты должна понимать, о чем просишь, детка. Я сделаю для тебя все, что угодно, ты это знаешь… кроме этого.

Она наклонила голову, чтобы посмотреть на меня, в то время как мой член погружался в нее еще чуть-чуть. – Тогда я догадываюсь… это прощание.

Она отпустила мой член и попыталась уйти.

— Хорошо! Дай мне подумать об этом! Только… дай мне подумать об этом.

Она ухмыльнулась, снова взяв мой член в руку, стоя лицом к стене, дразня свой клитор моим кончиком. – Этого недостаточно, милый. Я люблю тебя до смерти, и все, о чем я прошу, – это чтобы ты ответил мне тем же. Я заслуживаю этого, Джош. Я заслуживаю всего.

Я слишком долго вдыхал пикантный аромат ее похоти в свои легкие, и от этого аромата у меня быстро закружилась голова. Мои суждения, несомненно, сильно пошатнулись с тех пор, как мы вошли в мою комнату. Я боролся с ней, но обе руки у меня были связаны за спиной.

— Да, ты это делаешь, – раздраженно вздохнул я. – Но это грандиозный шаг, и несправедливо, что ты играешь со мной сейчас только потому, что можешь. Пойди мне навстречу, милая. Дай мне спокойно подумать об этом, ни на что не отвлекаясь.

Она приложила мой кончик к своему анусу и слегка отодвинулась назад, едва растягивая свою попку.

— Черт, – выдохнул я.

— Мы еще так многого не сделали, любовь моя. Я хочу испытать все… с тобой.

— Боже, Брук, пожалуйста, остановись, пожалуйста… – Я сходил с ума. – Все, о чем я прошу, – это немного гребаного времени на размышление! Пожалуйста, детка! Если ты действительно любишь меня, тогда прекрати это; я умоляю…

Она скользнула головкой моего члена от своего ануса к своему кустику, позволяя мне почувствовать его толщину, прежде чем она совместила выпуклый кончик со своим отверстием, которое слабо истекало соками по ее гладким бедрам. – Я так сильно люблю тебя, Джош… Я просто хочу, чтобы ты любил меня в ответ. Это все, чего я желаю.

Я взял ее за правое колено и поднял ее ногу в воздух. – Я люблю тебя больше жизни, Брук.

Я качнул бедрами вперед, и моя сестра, наконец, разрешила мне войти в нее, позволив ноющему члену ее старшего брата скользнуть вверх по влажной жаровне ее влагалища. Она зашипела от удовольствия, когда я наполнил ее, прижимая ее предплечья к стене. Она откинула свои длинные волосы в сторону, и мои губы мгновенно прильнули к ее шее, целуя ее с желанием и любовью. Пробуя на вкус ее гладкую кожу и вдыхая ее потрясающий кисло-сладкий аромат, я продолжал продвигаться вперед в ее узкой щелочке, совершая медленные, нежные движения и с каждым разом проникая в нее все глубже. Довольно скоро я был по самые яйца в своей сестре и постепенно трахал ее все сильнее.

Я прижал ее к стене, когда вторгался в ее любовный проход, заставляя ее громко всхлипывать каждый раз, когда мы встречались. Ее тело и щека были прижаты к стене, когда она храбро принимала меня в себя, подняв одну ногу в воздух. Ее киска была такой же влажной, как и всегда, и я наслаждался ощущением ее теплого масла, скользящего по моему члену.

— Боже, детка, действуй помедленнее, – выдохнула Брук, встречая мои удары с еще большим сопротивлением.

Это было незадолго до того, как моя сестра достигла оргазма, что случалось крайне редко. С тех пор как я достаточно растянул ее несколько месяцев назад, Брук обычно достигала оргазма менее чем через минуту после проникновения. Первые несколько раз я был в полном восторге, но теперь этого следовало ожидать, и всякий раз, когда она не кончала на мой член так быстро, она знала, что у меня будет с ней серьезный разговор, поскольку я сочту это неприемлемым.

— Отпусти мою ногу, милый, – задыхалась Брук, приходя в себя после оргазма.

Я отпустил ее ногу, и моя сестра сжала обе ноги вместе и выгнула спину. Ее тугая попка выпирала, облегчая мне проникновение в нее снизу, но сегодня вечером я был не в настроении для легкого поведения. Я сильно толкался, трахая ее так, словно она была всего лишь дешевой проституткой. Брук была прижата к стене с такой силой, что больше не могла даже выгибать спину. Она стояла распластавшись и была похожа на обои с размазанной по стене правой щекой. Встретившись со мной взглядом, она издала свои плаксивые крики, как будто ее брат вонзал в нее что-то еще, кроме своего члена.

Я схватил ее за руки и прижал их к ее потрясающей попке, оказывая дополнительное давление на ее гибкое тело. Я вонзил в нее свой член так яростно, что ее клитор начал биться о стену в грубой пульсации; впоследствии ее всхлипы усилились. Я трахал ее как жестокий насильник, и моя сестра реагировала на это очень хорошо, что было очевидно по ее громким крикам. Это было почти похоже на сцену изнасилования из какого-нибудь независимого малобюджетного фильма; если бы Брук не была такой отзывчивой партнершей. Все еще прижатая к стене, она обхватила правой ногой мой зад.

— Джош, милый, подними мою левую ногу, – задыхалась она, колотя по стене своей выебанной киской.

Я остановился, чтобы поднять ее левую ногу, и моя сестра тоже обхватила ее вокруг моей задницы.

— Детка, ты уверена в этом? – обеспокоенно спросил я.

Она оглянулась на меня с таким же беспокойством. – Нет.

Она уперлась руками в стену и отодвинулась от меня. Она издала душераздирающий стон, когда мои массивные яйца столкнулись с ее не менее массивным кустом. Она продолжала прижиматься ко мне, пока не заставила меня потерять равновесие и отодвинуться на полметра назад.

Я держал свою сестру за ее тонкую талию, пока она была в воздухе, горизонтально, грудью вниз, и ее ноги обвивались вокруг меня. Ее руки были уперты в стену, а мой член был погружен в нее так глубоко, как это только возможно в любом мыслимом сценарии в стиле по-собачьи. Ее платье было откинуто на спину, и изгибы ее скульптурной попки еще больше подчеркивались, чем сильнее она прижималась ко мне.

— Черт, – вздохнул я, наслаждаясь ее влажностью, но в то же время опасаясь за благополучие моей сестры. – Милая, я не хочу причинить тебе боль.

Брук расслабила подколенные сухожилия, чтобы позволить мне немного отстраниться, и сделала паузу, чтобы отдышаться. – Тебе просто нужно растянуть меня… например, как ты заставил меня подойти тебе, когда вскрыл меня.

Она притянула меня обратно к себе, когда ее подколенные сухожилия снова сжались. Второй стон боли раздался в моей комнате, когда ее страдающая киска полностью поглотила меня.

— Брук, мне не нравится, когда ты так хнычешь.

Моя сестра сделала еще одну паузу, чтобы выровнять дыхание, и решительно посмотрела на меня через плечо. – Растяни меня, Джош. Сделай так, чтобы я подходила тебе.

Я не хотел этого делать, но уступил. Я сказал себе, что если она будет продолжать хныкать от боли больше минуты, я положу ее обратно.

Я установил медленный темп, и хотя я делал все возможное, чтобы не уступить ей, ни позиция, ни моя сестра не позволяли этого. Меня с легкостью засосало в ее ноющее влагалище, в то время как моя сестра напрягала мышцы с каждым моим движением, чтобы заставить меня войти в нее еще глубже. Когда-то ее всхлипы удовольствия теперь явно были криками боли, и слезы, стекавшие по ее щекам, подтверждали это. Эта смелая поза из Камасутры пробудила воспоминания о лишении Брук девственности, когда ее влагалище было чрезвычайно тугим и болело при каждом моем толчке. Тем не менее, тогда мне удалось растянуть ее, пусть и с трудом, так что, возможно, я смогу сделать это снова.

Я продолжал погружаться в тугое, влажное лоно Брук, наблюдая за ее стройной попкой, лежащей передо мной, в то время как она пронзала себя с каждым сокращением своих мышц. Ее блестящая попка прилагала много усилий, что было видно по тому, как вспотели ее мышцы. Мой член был сильно напряжен, когда он входил и выходил из ее агонизирующей киски.

— Брук, хватит, это не работает. Ты совсем не растягиваешься. Во всяком случае, ты просто становишься крепче.

— Еще немного, Джош, – выдохнула она. – Не сдавайся.

Она напрягла мышцы и заставила меня войти в нее с громким стоном, которого ей не следовало издавать.

— Что, черт возьми, это было?! – воскликнул я в ужасе.

Моя сестра ослабила хватку и позволила мне немного отстраниться.

— Это была, – простонала она в отчаянии, – моя шейка матки… Черт, как больно.

— Вниз! Сейчас же!

Я помог ей спуститься и развернул лицом к себе.

Она со слезами на глазах улыбнулась. – Я думаю, что пока об этой должности не может быть и речи.

Я схватил ее за бедра и прижал к стене. Она взяла мой член и приставила его к своему отверстию.

— Детка, почему ты настаиваешь на этом? – Я подался вперед и раздвинул ей губы. – Причиняешь себе боль?

— Потому что мне нравится чувствовать тебя, – прошептала она, обхватывая меня всеми четырьмя конечностями. – Я хочу чувствовать тебя так сильно, как только смогу. Даже когда это причиняет боль, это причиняет боль в хорошем смысле.

— Не было похоже, что ты так уж сильно наслаждалась собой, когда я тебя ебал.

Я осторожно погладил ее внутри, убедившись, что ее шейка матки находится в стороне от моего пути, прежде чем переключить передачу. Ее половые губы так плотно прилегали к моему члену, и теперь ее киске было гораздо спокойнее, когда она жадно заглатывала меня внутрь и наружу.

— Я знаю, это выглядело плохо, но…, – захныкала она от удовольствия, к моему огромному облегчению, – …это было своего рода возбуждением…

Теперь я снова трахал ее изо всех сил, достигая дна жестокими толчками и каждый раз задерживаясь в ее глубинах. Каждый раз, когда я долбил ее киску, ее глаза выпучивались, а из ее негнущегося горла вырывалось прерывистое хныканье.

— Может быть, мне просто нужно привыкнуть к этому, – выдохнула она, – к тому, что ты тыкаешь в мою шейку матки. Может быть, мне это понравится.

— Ты самая большая шлюха в постели, которая когда-либо существовала, клянусь богом, – выдохнул я, врезаясь в нее еще сильнее и в полном недоумении от того, как она так зациклилась на боли.

— Я знаю. – Она издала властный стон. – Оставаться девственницей до 19 лет и смотреть все это порно, вероятно, не помогло.

Ее пристрастие к боли почему-то разозлило меня. Я начал чувствовать, что медленно теряю самообладание. Я вонзился в нее до такой степени, что почти раздавил ее, трахая ее тугую киску без жалости и облегчения. Я прижал ее попку к стене и не отпускал. Если ей было так больно, то я был готов услужить.

— Черт! Джош, ты меня раздавишь!

— Я думал, тебе это понравилось.

Я вонзил свой член в эту маленькую мокрую киску с такой силой, что она подпрыгивала на моем члене, как на батуте.

— Да, мне это чертовски нравится, – захныкала она. – Не останавливайся.

— Ты такая гребаная шлюха. – Я недоверчиво покачал головой и отстранился, чтобы войти в нее сильнее.

— Твоя шлюха, детка, – захныкала она, и ее попка все еще была забрызгана кровью на стене.

Я продолжал трахать ее таким образом еще минуту, и моя сестра, страдающая от боли шлюха, наслаждалась каждой секундой этого, извергая шквал непристойных ругательств, которые служили предвестником ее приближающегося оргазма.

— Я готова ко второму, милый. – Она всхлипывала изо всех сил. – Ты присоединишься ко мне?

— Пока нет, любовь моя, – выдохнул я в ответ, – Но ты кончай.

Я замедлился, но все равно трахал ее глубоко и жестко, мимолетно задерживаясь внутри нее с каждым толчком. Попытка моей сестры взбрыкнуть, в то время как ее попка и тело были забрызганы на стене, не увенчалась успехом; тем не менее, ее киска сокращалась просто великолепно, и вскоре я был омыт ее горячей спермой в течение приличного количества секунд, определенно где-то за двадцать.

— Джош, – всхлипнула она в мой поцелуй. – О, боже, я так влюблена в твой член…

Когда ее влагалище перешло ко второй фазе – крепче обхватило мой член перчаткой и бессмысленно посасывало его, я приближался к своему собственному оргазму.

— Детка, я кончаю, – выдохнул я, ощупывая ее пышную грудь и входя по самые яйца с каждым толчком.

— Вытащи за секунду до этого, и я тебя проглочу. Я не хочу, чтобы твоя сперма стекала по моим ногам.

— Но я хочу наполнить твою киску, – разочарованно выдохнул я.

— Я знаю, что ты хочешь, милый. Не волнуйся, я заглажу свою вину. Ты кончишь так сильно, что не поверишь в это.

Мгновение спустя я отпустил ее, и она присела на корточки, прислонившись стройной спиной к стене и согнув колени. Она мгновенно засунула мой член — который был покрыт ее густой, вкусной спермой себе в рот и сосала меня быстро и крепко, точно надавливая на мои яйца и разминая их.

Она отсасывала у меня и делала быстрые движения. – Джош, предупреди меня за секунду до этого, хорошо?

— Почему? – Я задохнулся в экстазе.

— Просто сделай это, детка. – Она втянула меня обратно.

Она продолжила свой мастер-класс по сосанию, хотя и перестала мять мои яйца. Вместо этого ее пальцы пробежались по ее влажной щелочке, прежде чем она проникла в себя. Ее голова двигалась по моему члену такими грациозными волнами, что в конце концов ей удалось глубоко заглотить меня, заставив подчиниться.

— Боже, детка, подготовь свою глотку, – простонал я, когда мой член запульсировал у нее во рту.

Моя сестра протаранила мой член до упора и прижалась своими пухлыми губами к моему паху.

Я был готов разрядить свой заряд, когда внезапно почувствовал, что мой задний проход растягивается посторонним предметом. Секундой позже это было нарушено полностью, и в мою задницу проникли. Моя сестра засунула свой мокрый средний палец мне в анус, к моему полному изумлению. Прежде чем я смог даже адекватно осмыслить этот момент, я спустился по ее пищеводу, застонав так, как будто это был первый раз, когда девушка сосала мой член.

— ГОСПОДИ, ЧЕРТ ВОЗЬМИ!!! – прошептал я, извергаясь в нее, упираясь руками в стену, чтобы не упасть.

Ее палец, который был смазан ее собственной спермой, вошел в меня донышком и оказал значительное давление на мою простату. Я извергался в ее пищевод способом, который я даже не мог себе представить, как баллончик со спермой под давлением, который неосмотрительно прокололи. Даже моя сестра не была полностью готова к этому варварскому акту извержения, что было ясно по ее карим глазам, которые выпучились от удивления и благоговейного трепета. Тем не менее, ее горло было в наилучшем состоянии, и после того, как она преодолела этот первоначальный момент замешательства, она проникла в меня еще глубже, отсасывая до чертиков из моего извергающегося члена.

У меня был один из самых интенсивных, но в то же время коротких оргазмов, чего и следовало ожидать, поскольку я закачивал большие порции спермы в неразборчивое горло моей сестры. Я и близко не приблизился к своему предыдущему двузначному рекорду, установленному в киске моей сестры некоторое время назад; однако это с лихвой компенсировалось повышенным уровнем взрывчатости и стремительности.

Когда последняя из моих струй была затянута в горло моей сестры, палец Брук начал трахать мою задницу, в то время как она все еще сосала мой член длинными пульсирующими движениями. Удивительно, но это движение побудило мои яйца выкачать еще немного той спермы, которая успела задержаться внутри них. Наконец, она выскользнула из меня пальцем и сжала мой член в кулаке, заставляя мою трубку отказаться от стойких жертв, которые, возможно, пережили бы ее рискованную версию сосания члена. Она слизнула их с моей щели и в последний раз любовно лизнула мой истощающийся шланг.

Она встала и пристально посмотрела мне в глаза, ожидая, что я прокомментирую этот возмутительный прием минета.

— Кто, черт возьми… сказал тебе, что это нормально, если ты трахнешь меня в задницу, не посоветовавшись сначала со мной?

— Зачем? Тебе это не понравилось, милый?

— Это не имеет значения!

— Значит, тебе все-таки понравилось, – сказала она как ни в чем не бывало.

— Боже, да, – вздохнул я, побежденный и ликующий.

Довольная моим признанием, она улыбнулась и продолжила целовать меня в губы.

— Я так рада, что тебе понравилось, Джош, – сказала она, подтягивая трусики, – потому что больше ты такого не получишь.

— Хм? – озадаченно спросил я, натягивая трусы и джинсы.

— Ты меня слышал. Ты не войдешь в мою киску или рот, и я больше не буду дрочить тебе руками, ногами, сиськами или жопой. Ничего.

— Эм… что?!

— Пока ты ничего от меня не получишь… ты даешь мне ответ, и, чтобы было ясно, я имею в виду тот ответ, который хочу получить.

— Нет, ты не можешь этого сделать. Ты не можешь отказать…

— Я могу, и я это делаю. На самом деле, я только что это сделала.

Я уставился на нее в полном замешательстве. – Брук, это нечестно! Ты меня шантажируешь!

Она открыла дверь. – Можешь поспорить на свою задницу, что это так и есть.

****************************

Прошло два месяца, а я так и не дал Брук ответа. Следовательно, все это время я был вынужден заботиться о себе сам. Что еще хуже, моя сестра взяла на себя смелость сводить меня с ума, пока я этого не сделаю. Она настаивала на том, чтобы мы проводили вместе каждую ночь, и использовала каждую унцию хитрости и обмана, которыми она обладала с рождения, чтобы достичь этой цели.

Она ложилась в постель со своим телом, за которое можно было умереть, одетая в сексуальное нижнее белье, которое она купила специально, чтобы сломить меня, и она открыто призналась в этом. Среди кучи соблазнительной одежды, в которой она щеголяла, были пояса, чулки, прозрачные бюстгальтеры пуш-ап, трусики, открывающие влагалище, задний проход и так далее, и тому подобное…

Ее повседневные наряды также стали более беспорядочными: множество обтягивающих кожаных брюк и вульгарных юбок, блузок с глубоким вырезом, распутных укороченных топов и т.д. Ее макияж редко был простым и скромным, а волосы постоянно были распущены и выглядели потрясающе. От нее, как всегда, исходил упоительный запах, и ее руки и ноги еженедельно подвергались маникюру-педикюру с нанесением свежего слоя краски на ногти.

Я сражался в тяжелой битве, когда ее доблесть и злоба начали подчинять меня. Это было бесполезно, когда она часто мастурбировала в постели, требовала массажа спины и растирания ног, делилась со мной своими болезненными фантазиями в графических деталях, сообщала мне, до какой степени она истекала для меня весь день, или как сильно она отчаянно хотела, чтобы мой чудовищный член был внутри нее.

Временами она полностью отказывалась от своего соблазнительного плана игры и меняла тактику. Она обвиняла меня в том, что я играю с ней, и ругала себя за глупость думать, что я действительно могу любить ее так же сильно, как она любила меня. В мгновение ока она начинала рыдать в постели, обвиняя себя в том, что вообще позволила мне съесть ее вишенку. Она использовала свои навыки манипулирования до такой степени, что заставляла меня ежедневно ненавидеть себя за то, что я не уступаю ей.

Но я бы не уступил. Уступив ее безумной прихоти, мы оба подверглись бы реальной опасности оказаться за решеткой, и я надеялся, что, если буду стоять на своем достаточно долго, она уступит и навсегда откажется от этой идеи.

************************

— Нам нужно поговорить. Я хочу, чтобы ты встретился со мной за ланчем в полдень. Я пришлю тебе адрес по СМС.

Наши отношения знавали лучшие времена, и это сообщение всерьез вселило в меня страх. Я оцепенел при мысли о том, что моя сестра может меня бросить, и после того, как она отправила мне смс с адресом, мне пришлось успокаивать нервы крепким напитком и расслабляющей музыкой, пока я искал выгодные сделки перед своим компьютером.

После сообщения моей сестре о моем прибытии по адресу, по которому она просила меня встретиться с ней, Брук появилась с серьезным лицом. Она попросила меня последовать за ней, и когда я это сделал, я не мог отделаться от мысли, что она действительно планировала порвать со мной, что разрывало мне сердце. Мы вошли в респектабельный кабинет какого-то врача, прошли мимо пухленькой секретарши в приемной, и моя сестра провела нас в комнату, на двери которой было написано имя врача. Очевидно, мы не собирались обедать.

— Привет, Джош, я доктор Салливан. Пожалуйста, присаживайтесь.

Женщина-врач средних лет пожала мне руку и указала на коричневое кожаное кресло, расположенное под углом 45 градусов к своему двойному креслу, в котором уже сидела скульптурная задница моей сестры. Пока я сидел в своем кресле, все еще сбитый с толку тем, где мы находимся, или целью этого приема, доктор села в свое черное офисное кресло напротив нас, и, таким образом, образовала равнобедренный треугольник.

— Брук, что происходит?

Моя сестра хранила молчание, пристально глядя на доктора и игнорируя мой обеспокоенный тон.

— На все твои вопросы скоро будут даны ответы, Джош, не бойся. Не хочешь ли чего-нибудь выпить, прежде чем мы начнем? Кофе, чай, вода?

— Нет, спасибо.

— Хорошо, тогда давайте начнем. Как я уже упоминала ранее, я доктор Салливан, и я была психотерапевтом Брук в течение последнего о… года с небольшим. Знал ли ты, что твоя сестра регулярно посещает мои занятия?

— Эм… нет. Я имею в виду, она сказала мне, что ходила к психотерапевту, но это было давно, больше, чем… – Я сглотнул и удивленно посмотрел на сестру. – Ты продолжала встречаться с ней все это время?

Моя сестра взглянула на меня, но осталась неподвижной.

— Ну, да. Брук уже рассказала мне о том, что ты не был осведомлен о наших сеансах. В любом случае, ты должен знать, что я ознакомлена, и в мельчайших подробностях, с вашими нетрадиционными отношениями, а также помогаю Брук лучше понять причины, по которым такие отношения могут быть спровоцированы, и почему такие отношения должны быть основаны на остановке.

Мои глаза метались между доктором и моей сестрой, пока я переваривал ее предварительный просмотр этого шоу. – Брук, почему я здесь? И, если уж на то пошло, почему ты здесь?

Моя сестра прикусила губу и посмотрела на доктора взглядом, в котором читался поиск прогресса.

— Джош, я специально попросила твою сестру о твоем присутствии, поскольку и Брук, и я чувствуем, что у тебя есть ключ к двери, которая ведет к необходимому, радикальному изменению того, как строятся ваши отношения.

— Ладно, хватит об этом, – сказал я, нервно рассматривая свою сестру. – Брук, что, черт возьми, здесь происходит? Ты… расстаешься со мной?

Моя сестра пристально посмотрела на меня, и ее глаза были полны боли, как будто она хотела ответить, но не могла.

— Джош, давай немного успокоимся, раз уж мы…

— Я не буду расхаживать взад-вперед! Брук! Ты что, бросаешь меня?!

Моя сестра открыла рот, но быстро закрыла его. Она взглянула на доктора, прежде чем снова посмотреть мне в глаза.

— Ты бросаешь меня, – с болью признал я, поднимаясь и расхаживая по комнате.

Доктор Салливан скрестила ноги и со вздохом сняла очки. – Джош, не надо…

— И ты выбрала это место из всех возможных? – Я со слезами на глазах посмотрел на свою сестру. – Ты не могла бы оказать мне любезность и сделать это наедине? Дома? Где я мог бы выпить?! А?!!

Брук покачала головой от боли, но по-прежнему молчала.

— Отвечай!

— Джош… – захныкала моя сестра, пролив несколько слезинок.

— Брук, – сказала доктор Салливан, почти сердито глядя на мою сестру.

— Все эти разговоры о том, как сильно ты меня любил, о том, что ты никогда меня не бросишь… все это было просто… ложью. – Несколько слезинок скатилось по моим щекам. – Просто одна большая гребаная ложь. Когда я отдал тебе свое СЕРДЦЕ! Рисковал ВСЕМ ради тебя… и ты вызвала меня в кабинет своего психотерапевта, с которым, черт возьми, я понятия не имел, что ты продолжаешь встречаться, чтобы порвать со мной самым жестоким образом и в самой отчужденной обстановке, в которой ты…

— Джош, пожалуйста, не делай поспешных выводов, – сказала доктор Салливан. – Здесь есть нечто большее, чем кажется на первый взгляд. Пожалуйста, садись.

Я снова сел, пока мы с сестрой вытирали слезы.

— Ну, просто сделай это, черт возьми!! – Я посмотрел в полные слез глаза своей сестры. – Зачем затягивать с этим?! Давай покончим с этим к чертовой матери! Ты что, бросаешь меня, Брук?!

— Джош, пожалуйста…

— Ты не вмешивайся в это! – Я набросился на доктора. – Это касается только ее и меня. – Я снова посмотрела на свою сестру, а слезы продолжали течь по ее щекам. – Клянусь богом, если ты не откроешь свой вероломный рот…

— Скажи ему уже! – вскрикнула Брук.

— Джош, твоя сестра привела тебя сюда не для того, чтобы положить конец вашим романтическим отношениям.

Я посмотрел на доктора с облегчением и недоверием. – Что?

— Я не собираюсь расставаться с тобой, милый… – всхлипнула моя сестра, вытирая слезы. – Как ты мог даже подумать такое?

Доктор Салливан бросила на мою сестру суровый взгляд. – Брук, пожалуйста.

— Тогда что, черт возьми, здесь происходит?! Почему ты молчишь?!

— Причина, по которой Брук молчит, заключается в том, что я попросила ее не отвечать, пока я ей не скажу. А теперь, Джош, будь добр, побалуй меня, поскольку мне понадобится твое полное содействие в продолжении дела, и мы уже потратили больше десяти минут, никуда не двигаясь.

— Я ни хрена не понимаю, что здесь происходит, но, пожалуйста, продолжай, доктор.

— Очень хорошо. Насколько я понимаю, вы подошли к тому моменту, когда, похоже, разделились во мнениях относительно будущего ваших романтических отношений. Разве не так?

Я взглянул на Брук. – Да, ты можешь так сказать.

— Прежде чем мы обсудим это, Джош, я хотела бы узнать твою точку зрения на ваши кровосмесительные отношения, как ты их понимаешь.

— Ты психотерапевт Брук, а не мой. У меня нет ни желания, ни энергии делиться с тобой своей точкой зрения. Я делюсь этим с Брук, потому что она единственный человек, который имеет для меня значение.

— Ты здесь не очень-то сговорчив, однако я могу понять твое нежелание. Тем не менее, жизненно важно, чтобы мы обсудили точку зрения твоей сестры и то, каким образом эти отношения влияли на нее с самого начала. Кстати, я заметила, что ты воздерживаешься называть ее своей сестрой. Ты настойчиво используешь ее имя.

— Это потому, что я не воспринимаю ее как свою сестру, и уже давно не воспринимал. Теперь, если бы мы могли, пожалуйста, продолжить с точки зрения Брук и, что более важно, почему меня привезли сюда вместо того, чтобы проводить с ней эту встркчу за закрытыми дверями.

Доктор Салливан сделала несколько заметок и снова посмотрела на меня. – Я хорошо знакома с вашей историей от рождения до настоящего времени, поэтому нам не нужно копаться и пытаться связать причины чего-либо из этого с конкретным инцидентом в детстве или с поведением вашей семьи.

— Какое облегчение, – насмешливо вздохнул я.

Доктор проигнорировала тон моего голоса и сделала глоток из своей кружки с чаем.

— С самого начала ваших отношений в их нынешнем формате твоя сестра подвергалась резким перепадам настроения, в частности, депрессиям и состояниям мании. Я не ставлю ей диагноз "биполярное расстройство" в какой бы то ни было форме, но у нее проявлялись похожие симптомы, как будто она каталась на американских горках, не имея возможности сойти, как она однажды это описала.

— Депрессии? – Я обеспокоенно посмотрел на Брук. – У тебя были депрессии?

Она не ответила, избегая зрительного контакта.

— Да, Джош, – ответила доктор Салливан. – На самом деле, настолько, что я была вынуждена прописать ей краткосрочные антидепрессанты средней силы. Пока беспокоиться не о чем… Я предполагаю, что ты об этом не знал.

— Нет. – Я в недоумении посмотрел на свою сестру. – Я понятия не имел.

— Когда Брук описывала свою жизнь как катание на американских горках, она заявила, что ты был тем человеком, который управлял ею и маневрировал вверх и вниз. Брук видит в тебе единственный фактор, влияющий на ее счастье, а это совсем другая проблема… но по одному шагу за раз.

Я во второй раз посмотрел на свою сестру с выражением беспокойства на лице, пока переваривал все это. – Детка, у тебя были депрессии из-за меня?

Моя сестра молча заплакала в ответ.

— Я уверена, Брук не стала бы возражать, если бы я ответила. Я могу дать тебе окончательный ответ "да" на этот вопрос, Джош.

Я вздохнул, глядя на свою сестру. – Все это для меня в новинку, доктор. Я имею в виду, я знал о перепадах ее настроения, но я не думал…

— Вот почему ты здесь, Джош. И, пожалуйста, не чувствуй себя виноватым или ответственным, поскольку я вижу, что ты уже начинаешь испытывать эти поистине незаслуженные эмоции. Это не твоя вина, будь уверен.

Я пристально смотрел на Брук, и ее боль сжимала мое сердце. – Милая, почему ты мне об этом не рассказала?

Она просто продолжала плакать и шмыгать носом, держа рядом коробку с салфетками и отвернув от меня лицо.

— В данный момент это не имеет значения, Джош, поскольку нам нужно сосредоточиться на настоящем. Теперь, когда мы установили, что настроение твоей сестры тесно коррелирует с твоими действиями, мы можем продолжать. Знал ли ты о одержимости Брук мастурбацией?

— Одержимость? Эм… что ты хочешь этим сказать?

— Ну, не совсем одержимость как зацикливание.

— Зацикливаешься? От чего?"

— Правильный вопрос был бы в том, на ком.

— Тогда на ком?

— А ты сам не можешь догадаться? Я бы подумала, что ответ уже ясен.

Я перевел взгляд с Брук на доктора Салливана. – Ну, в этом нет ничего необычного. Я постоянно мастурбирую на нее.

— Сколько раз в день?

— Я не знаю. Дважды в день?

Доктор Салливан сделала еще несколько заметок. – Брук объяснила мне, что в данный момент она воздерживается от любых сексуальных контактов. Ты так часто мастурбировал, когда у вас был половой акт?

— Занимаемся любовью! – воскликнула моя сестра.

— Прости, занимаетесь любовью?

— В этом не было необходимости. Мы занимались любовью иногда по пять раз в день, и не проходило дня, чтобы мы хотя бы раз не занимались любовью.

— Понимаю. Ты бы удивился, узнав, что Брук мастурбировала на протяжении всего этого периода по нескольку раз в день в дополнение к вашим занятиям любовью?

— Эм… у нее действительно сильное сексуальное влечение, я знаю об этом, но это большой плюс. Она не должна расстраиваться из-за этого. – Я ласково улыбнулся своей сестре.

Моя сестра улыбнулась в ответ, все еще в слезах.

— Мы здесь не для того, чтобы заставлять Брук чувствовать себя плохо по отношению к себе. Да она и не должна этого делать, однако, как ты сказал, у нее гораздо больше, чем просто здоровое либидо. Что меня беспокоит, так это то, что она, кажется, не в состоянии удовлетворить свой аппетит, и даже несмотря на то, что вы занимались любовью по нескольку раз в день, она продолжала мастурбировать еще несколько раз.

— Она, эм… совсем недавно стала сексуально активной, так что это могло поспособствовать…

— Она занимается мастурбацией с 12 лет, что естественно и полезно для здоровья, поскольку она проводила разумное количество сеансов в день. Она мастурбировала на разные фантазии, которые включали в себя различные сценарии и разнообразие фигур. Напротив, с тех пор, как вы начали эти отношения, примерно восемнадцать месяцев назад, если я не ошибаюсь, это число значительно увеличилось, и теперь ее фантазии включают тебя и только тебя. Она утверждает, что не способна мастурбировать ни перед кем, кроме тебя.

Мой взгляд метался между ними. – Я не знаю, что на это ответить. Должен ли я быть польщен? Стоит ли мне беспокоиться?

— Беспокойство подошло бы более уместно, и я основываю это на том обоснованном факте, что люди могут мастурбировать и мастурбируют на разные фигуры, и они делают это без особых усилий. Возьмем тебя, к примеру. Был ли ты неспособен мастурбировать на других женщин?

— Нет, хотя… – Я снова перевел взгляд с одной женщины на другую, пытаясь понять настоящую причину, по которой я здесь оказался. – Можем ли мы… можем ли мы перейти к сути дела? Потому что я чувствую, что ты ведешь меня куда-то… но куда именно?

— Очень хорошо. Моя точка зрения такова. Твоя сестра явно демонстрирует симптомы, которые соответствуют обсессивно-компульсивному расстройству, при котором ты являешься объектом этой навязчивой идеи. Это проявляется в ее резких перепадах настроения, в ее чрезмерно развитом сексуальном влечении и в ее постоянной потребности мастурбировать на тебя. Несмотря на все это, она объективировала себя и по сей день использует себя в качестве сексуального объекта, чтобы побудить тебя уступить ее желаниям. Я верю, что то, что она воспринимает как любовь, и я ни в коем случае не исключаю возможности того, что она действительно может быть влюблена в тебя, на самом деле является психическим заболеванием, к которому следует относиться соответствующим образом.

— Это неправда!

— Брук, мы говорили об этом. – Доктор Салливан бросила на мою сестру многозначительный взгляд. – Настанет твоя очередь… Джош, я даже не разобралась с другими аспектами своего диагноза.

— Например? – спросил я, беспокоясь о том, что еще она может обнаружить.

— Ее постоянный страх, что ты ее бросишь, который подкрепляется повторяющимися снами о том, как это происходит. Ее круглосуточная озабоченность твоим местонахождением и компанией, в которой ты можешь быть; мысли о самоубийстве и т.д.

— Самоубийство?!

— Не слушай ее, детка!

— Брук, пожалуйста, твоя очередь. – Доктор Салливан пристально посмотрела на меня. – Самоубийство в смысле: если с твоей стороны произойдет неверность или отказ…

— Я хочу высказаться сейчас, – решительно заявила моя сестра, сердито глядя на доктора Салливана.

— Через минуту, Брук. – Доктор Салливан быстро протерла очки своей блузкой и водрузила их обратно на нос. – Джош, тебе, должно быть, интересно, зачем я тебе все это рассказываю.

— Я слишком… потрясен, чтобы даже… – вздохнул я.

— Я говорю тебе это, конечно, с согласия Брук, поскольку у меня есть обязательства перед моими пациентами: юридические, моральные и так далее… Твоя сестра выйдет на сцену через минуту, и она, без сомнения, воспользуется этим, чтобы опровергнуть все, что я только что сказала. Что тебе нужно помнить, так это следующее: я врач-специалист и, хотелось бы верить, достаточно авторитетный специалист. Я обращаюсь к тебе, потому что твоя сестра абсолютно не ценит ничье мнение, кроме твоего, и поскольку мне нужно, чтобы ты помог мне убедить ее согласиться на соответствующие лекарства и госпитализацию. Это мое медицинское заключение, и оно не имеет никакого отношения к вашим кровосмесительным отношениям, хотя у меня также есть свое полностью сформировавшееся мнение по этому вопросу.

Моя сестра яростно уставилась на доктора. – Ты закончила?

— Да, Брук. Пожалуйста, у тебя есть слово.

Моя сестра придвинула свой стул поближе к моему и сжала мои руки в своих. – Детка, посмотри на меня.

Я поднял глаза, чтобы встретиться с ней взглядом, ошеломленный этой перегрузкой.

— Позволь мне просто начать с того, что каждое сказанное ею слово… является абсолютной правдой.

Мои глаза расширились в ответ, и если бы я посмотрел на доктора Салливан, то не сомневалась, что она была бы так же неподготовлена.

— Я объясню, – быстро сказала моя сестра. – Неужели я постоянно думаю о тебе? Да. Ревную ли я и очень ли мне небезразлично, с кем ты находишься? Определенно. Я мастурбирую на тебя и только на тебя? Беспрестанно. Неужели я безумно влюблена в тебя? Ни в чем в своей жизни я не могла быть более уверена. Я не собираюсь отрицать эти вещи, потому что они являются прекрасными характеристиками того, как я люблю тебя. Того, что я никогда никого в мире не любила так, как я люблю тебя.

— Здешний добрый доктор зациклилась на идее, что если ты любишь кого-то до такой степени, то с тобой, должно быть, что-то не так. Она не может понять, что я чувствую, потому что сама никогда ничего подобного не чувствовала, и я сомневаюсь, что она когда-нибудь поймет. Я не сомневаюсь, что она эксперт и единственная, кто разбирается во всех вопросах психологии. Однако тебе нужно помнить простой факт: человека, который мог бы претендовать на звание эксперта по любви, еще не существовало.

— Любовь – это самая сильная, сложная, загадочная эмоция, которую только возможно испытывать человеческому существу. Это сила, которая может отнимать и спасать жизни, сдвигать континенты, излечивать от голода и бороться со злом. Было бы нелепо утверждать, что у тебя есть полное представление об этом. И каждый чувствует это по-разному. Часто человек ощущает разный уровень интенсивности, когда влюбляется в двух разных людей. Это случилось с нами. Мы никогда раньше не были так влюблены друг в друга.

Она придвинулась ближе ко мне и переплела наши пальцы. – Я не стыжусь того, как я люблю тебя. Мне нравится, что я могу мастурбировать на тебя снова и снова. Мне нравится, что я вижу тебя только тогда, когда прикасаюсь к себе. Мне нравится, что я испытываю оргазм за считанные секунды с того момента, как ты прикасаешься ко мне. Мне нравится, что я кончаю на твой член десять раз, один за другим, и все равно не могу насытиться. Мне нравится, что я ненасытна, когда дело касается тебя: тела, сердца и души.

— Была бы я в депрессии и склонялась бы к самоубийству, если бы ты мне изменил? Очевидно. А ты бы не стал? Мне не нужно защищаться, поскольку это самая фундаментальная концепция любви. Ты действительно думаешь, что госпитализация и лекарства смогут выбить это из меня? Вырвать тебя из меня? Нет такой силы, которая могла бы коснуться тебя внутри меня. Там ты в безопасности от чего бы то ни было, милый…

— И просто знай вот что. Я хотела, чтобы ты ее услышал. Я хотела, чтобы ты услышал, как сильно я люблю тебя из ее уст. Как я хочу, чтобы мы были вместе, как настоящая пара. Как я не могу продолжать это притворство, которое причиняет мне боль каждый день, что я не могу быть с тобой так, как мне до смерти хочется. Это был мой способ манипулировать ситуацией в своих интересах, и ничего больше. Я могла бы легко сказать ей "нет", и ты бы никогда ни о чем этом не узнал. Это я играю с игроками, милый, прямо как в покере. Доктор Салливан имеет право на свое экспертное мнение, но она была всего лишь пешкой на моей доске. У нее была своя роль, и она сыграла ее хорошо – без обид, доктор.

Доктор Салливан недоверчиво хихикнула, качая головой. – Ничего не поделаешь, Брук.

— Это был мой финал. Привести тебя сюда и сказать тебе, как сильно я люблю тебя, Джош. Я хочу, чтобы мы были семьей, настоящей семьей. Я хочу иметь от тебя детей, и я хочу, чтобы мы поженились. Мы уедем далеко, и никто никогда не узнает. Дай мне это, детка, и я буду отплачивать тебе тысячами способов до конца наших жизней и за их пределами.

Мои глаза наполнились слезами, когда моя сестра сжала мои руки в своих после этой трогательной речи.

— Ты… играла своего собственного психотерапевта?

Я все еще не оправился от шока.

— Я должна была, милый… Извини, доктор Салливан… ты не оставил мне другого выбора.

Я покачал головой. – Что мне с тобой делать?

Моя сестра растаяла от моего прикосновения, когда я погладил ее по щеке, и ее глаза наполнились безграничной любовью. – Все, что ты захочешь… просто сделай это для меня, Джош. Покажи мне, как сильно ты меня любишь.

Я снова покачал головой, вздыхая. – Это означает тюремный срок, если нас поймают. Ты это понимаешь?

— Нас не поймают, я обещаю тебе. Мы отойдем подальше и будем держаться в тени. Это будет потрясающе, милый. Ты просто подождешь и увидишь.

— Я не знаю.

Брук воспользовалась моментом, чтобы изучить мое лицо. – Знаешь что? Давай пойдем навстречу. Давай переедем куда-нибудь и начнем совместную жизнь, а дальше мы разберемся сами. Никакой спешки. Когда ты почувствуешь себя увереннее, мы свяжем себя узами брака.

Мне потребовалась минута, чтобы все обдумать. – Когда, эм… ты хочешь переехать?

Моя сестра улыбнулась своей самой широкой улыбкой в жизни, понимая, что одержала верх. – Чем скорее, тем лучше. Нам нужно перестать тянуть время, потому что друзья, которые у нас есть сегодня, больше не будут частью нашей жизни, и чем дольше мы откладываем это, тем тяжелее будет становиться.

Я кивнул. – Папа и мама?

— Мы должны им сказать. Я не собираюсь лгать им о нас, и я хочу, чтобы они знали.

— Они не поймут.

— Мы все равно должны сказать им, Джош.

— Господи, – вздохнул я.

Брук с тревогой посмотрела на меня. – Милый?

— Хорошо. – Я пожал плечами, побежденный. – Ты победила.

Моя сестра возбужденно захихикала. – Правда?! Ты действительно так думаешь, Джош?!

— Ты всегда выигрываешь у меня, детка. Разве ты этого не знаешь?

Брук вскочила на ноги и бросилась ко мне на колени, целуя меня, как обсессивно-компульсивная личность, какой только что сделал ее психотерапевт.

— Должна сказать, это разочаровывает, Джош, – вздохнула доктор Салливан, наблюдая, как мы жадно целуемся. – Я была уверена, что ты поймешь, что твоя сестра больна и нуждается в помощи.

Брук вырвалась у меня изо рта. – Доктор. Салливан, я благодарю тебя за то, что ты сделала для меня, но я не думаю, что мне больше понадобятся твои услуги.

Доктор с сожалением кивнула. – Я полагаю, нет смысла отговаривать тебя от продолжения твоих кровосмесительных отношений?

— Ты права, доктор, – сказал я, глядя в искрящиеся карие глаза моей сестры, – это действительно было бы бессмысленно.

Продолжение следует….

P.S. Мосье, же не манж па сис жур Гебен зи мир битте этвас копек ауф дем штюк брод, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376