Привязка брата и сестры. Часть 6

Когда мы приехали домой, я поцеловал ее на ночь и лег спать; однако моя дверь открылась еще до того, как моя голова коснулась подушки. Моя сестра прислонилась к дверному косяку в своих боксерах, ожерелье, которое я ей купил, и ее… обнаженности. Ее чудесные, трепещущие груди так и просились, чтобы их пососали и пощупали.

Ее дерзкие губы изогнулись в лукавой ухмылке. «Привет, тебе».

«Брук, мама и папа…»

«Они спят».

«И где твоя…»

«Прямо здесь».

Она повернулась, чтобы показать мне свой укороченный топ, выглядывающий из-под боксеров. Она повесила их, как официантка, которая несет свою тряпку для уборки: наполовину внутрь, а другая половина свисает с ее округлой, подтянутой задницы.

Она скользящей походкой подошла к моей кровати, все еще ухмыляясь. «Ты еще не подарил мне подарок на день рождения».

«А у меня нет подарка? Тогда что это за штука у тебя на шее?»

«Тебе сейчас следует смотреть не на мою шею».

Она забралась ко мне в постель и начала посасывать мои губы, нежно лаская меня языком. Не успел я опомниться, как мои руки оказались на ее впечатляющем бюсте, ощупывая его и теребя розовые бутоны.

«Дорогой брат, мне пришло в голову, что, пока ты наслаждался моими руками, ногами и ртом, я осталась на взводе. Почему это?»

«Детка, просто скажи слово, и я буду ласкать все твои ангельские части. Все их».

Она поцеловала меня в шею и тихо прошептала мне на ухо: «Я говорю это».

Я снял свою рубашку и крепко обнял ее, так что ее соски прижались к моим. Этому чувству не было равных. Это просто привело меня в такое возбуждение, в большее, чем когда-либо. После того, как я уложил ее на стройную спину, она взяла мою руку в свои и провела ею вниз по животу, пока мы не добрались до ее боксеров. Она остановилась, чтобы улыбнуться, когда мы были на полпути к ее поясу, прежде чем она полностью запустила наши руки в свои боксеры, так что я наконец смог почувствовать ее великолепную влажность.

Я ахнул от неожиданного ощущения.

Она уже была такой мокрой, что я чуть не взорвался в своих трусах. Боже мой… Из нее капала теплая жидкость, пропитывая мои пальцы, в то время как ее язык проделывал то же самое у меня во рту.

Она прервала наш поцелуй, выглядя немного смущенной. «Милый, может, тебе стоит взять полотенце или что-нибудь в этом роде, чтобы я не…»

«Детка, я собираюсь спать, уткнувшись лицом в это пятно, всю ночь. Не заставляй меня смеяться.»

Она смущенно хихикнула.

Я опустился на колени между ее стройных бедер, снимая с нее клетчатые боксеры, чтобы обнажить ее мокрую киску во всей красе, наконец-то дебютировавшую: выбритую у губ, но со средне подстриженным треугольником золотисто-коричневой травы, посеянной чуть выше на ее холмике. Это было довольно агрессивно. Самый пышный куст, который я когда-либо видел на девушке раньше.

Ее губки, опущенные книзу, идеально отражали те, что высасывали меня досуха два раза в день: надутые от нетерпения. Ее влажные складочки завораживали, а половые губы уже набухли, открывая вход в ее любовную щель; однако, что действительно привлекло мое внимание, так это ее внутренняя плоть. Такого цвета я никогда в жизни не видел, даже в порно. Он был ярко-кроваво-красным. Он был настолько насыщенным и ярким, что мне казалось, будто я смотрю его на OLED-экране с предельно измененными настройками. Киски, на которые я смотрел до сегодняшнего вечера, были гораздо более сдержанными по тону. Она была похожа на нежный экзотический цветок, который с нетерпением ждет своего садовника.

Я пускал слюни, загипнотизированный ее вульвой. «Брук, ты такая красивая».

Это, должно быть, была самая великолепная киска, которую я когда-либо видел.

«Поцелуй меня».

Когда я собирался поцеловать ее в первый раз, она притянула меня за волосы к своему рту.

«Джош, я… я…»

Ее глаза были наполнены тем, что изо всех сил пытался произнести ее рот.

Я нежно погладил ее по щеке. «Я знаю.»

Я лег на нее сверху и несколько минут занимался любовью с ее ртом. Мы играли, танцевали медленный танец, терлись друг о друга… жар быстро нарастал, когда моя сестра начала задыхаться мне в рот и придавать еще большую силу своим поцелуям. Я вдохнул воздух в каждое из ее ушек и попробовал ее на вкус так хорошо, как только мог. Я придвинулся, чтобы покусать ее шею и ухо, в то время как она прижимала меня к себе и тихо поскуливала, обхватив меня своими стройными ножками. Мои губы потянули за мочку ее уха, прежде чем мой язык проник в ее слуховой проход. Это вызвало несколько гортанных стонов удовольствия у моей сестры, когда она извивалась от моих прикосновений. Я спустился к ее грудям, посасывая розовые соски и лаская пухлые холмики, прежде чем наградил ее правую грудь голубым засосом в тон тому, который исчезал на левой.

«Джош! Ой», – захныкала она. «Я такая чувствительная, милый…»

Левую я приласкал, как только закончил с правой, и теперь на обеих ее бледных выпуклостях гордо красовались мои голубоватые знаки любви. Я методично прокладывал поцелуями путь вниз по ее пышной фигуре, осматривая ребра и подтянутый животик, в то время как она напрягала свой пресс, чтобы я мог целовать их по очереди. Я направился к внутренней стороне ее бедер и поставил каждому по засосу рядом с бедрами.

«Джош, ты всю покрываешь меня своими засосами!»

«Должен ли я остановиться?»

Она ненадолго задумалась, прежде чем прикрыть глаза. «Боже, нет… просто делай со мной все, что угодно».

Я устраиваюсь между ее ног, разглядывая ее вкусный холмик и треугольник женственной лужайки. Я прижался носом к ее мягкому газону, нюхая его и облизывая, поливая ее тщательно ухоженное поле.

«Никаких проникновений!» – воскликнула она.

«Почему нет?»

«Потому что это мое тело, и потому что я так сказала».

Озадаченный ее просьбой, я потянулся к ее мокрой киске и провел пальцем вверх и вниз по ее складочкам, наблюдая, как Брук извивается от моего прикосновения. Я пососал свой палец и направил его к ее чувствительному клитору, осторожно потирая вокруг него, наблюдая, как эта маленькая влажная пещерка расширяется по мере того, как я продвигаюсь вперед. Я провел языком по тонкой полоске кожи, которая прикрывала обе ее щелочки. Я сильно надавил и вылизал ее киску до самого кончика, убедившись, что получил полный рот ее пикантных соков. Пока моя сестра похотливо мурлыкала, вливая свою эссенцию мне в горло, ее клитор дразнил меня, выглядывая из-под капюшона.

Моя скользкая, влажная плоть поймала его в ловушку, когда он позволил себе слишком далеко отойти от своей мягкой крепости. Я теребил его, чувствуя, как он набухает у меня на языке, в то время как моя сестра уже быстро приближалась к оргазму, хотя я едва начал играть с ней, не говоря уже о том, чтобы есть ее. Это было неприемлемо.

«Джош, я… Я командир… просто продолжай идти, детка.»

Я продолжал лизать ее пуговицу, эротично массируя ее языком. Брук начала извиваться и задыхаться, прижимая мою голову к своему клитору, когда ее оргазм был близок к материализации; поэтому я перестал лизать и подул горячим воздухом на ее клитор. Это служило двум целям: отказывать ей и в то же время держать ее близко к переломному моменту. Я намеревался подарить ей мать всех оргазмов, но она кончала слишком быстро. Я пока не мог ей этого позволить.

«Джош, малыш», – выдохнула она. «Почему ты остановился? Оближи меня быстрее, я почти кончила.»

Я проигнорировал ее и продолжил обдувать горячим воздухом ее клитор, охлаждая его до желаемой температуры.

«Джош, оближи меня!»

«Пока нет».

«Но я собиралась кончить!»

«Я знаю.»

Она агрессивно приподняла верхнюю часть туловища, чтобы сердито посмотреть на меня. «Ты злой брат! Почему ты отказываешь мне?!»

«Я не такой, детка. Я просто хочу, чтобы у тебя был самый лучший оргазм на свете. Тебе придется довериться мне в этом вопросе.»

«Пошел ты!»

Она протянула пальцы к своему клитору и начала его тереть.

Я отстранил ее руку. «О, нет, ты этого не сделаешь. Это мое шоу, руки прочь».

«Но… Я хочу кончить», – захныкала она.

«И когда ты это сделаешь, это будет потрясающе. Я даю тебе свое слово, сестренка.»

Она снова опустилась на кровать, в отчаянии прикрыв глаза ладонью. «Господи… ты такой плохой человек. Я вспомню об этом в следующий раз, когда твой член окажется у меня в глотке.»

Я ухмыльнулся. «Хорошо, пусть так и будет».

Ее возбуждение достаточно улеглось, и поэтому я взял ее красный шарик еще раз покрутить. Я раздавил его кончиком языка и покрутил, чувствуя, как он вращается в такт по моему выбору. Я лизал, и шевелил, и вибрировал, растирая и злоупотребляя им всеми возможными способами, какие только мог придумать. Моя младшая сестренка быстро достигла переломного момента во второй раз, хныкая и ущипывая свои напрягшиеся розовые соски.

«Даже не думай, черт возьми… снова отказать мне».

Когда она начала дрочить, я оставил ее клитор в покое, обдувая его горячим воздухом, возвращая ее обратно приятно и легко.

Искусством отрицания овладеть нелегко. Это требует определенного набора навыков и влечет за собой серьезные последствия, потенциально смертельные, если они не были должным образом изучены. Вникать в это не для дилетанта, это точно. Прежде чем приступить к занятиям этим древним черным искусством, нужно иметь впечатляющее резюме частого дайвера.

«Ты, ублюдок!»

«Милая, я обещаю тебе, ты поблагодаришь меня за это».

«Я ненавижу тебя! Детка, пожалуйста… Ты делаешь мне больно…»

«Брук, милая, у тебя все получится по-крупному. Просто позволь мне делать свое дело».

«Но… Я не хочу», – захныкала она. «Гребаный сукин сын!»

«Ну же, дорогая, не будь такой».

«Я уничтожу тебя к чертовой матери в следующий раз, когда буду сосать твой член. Ты будешь умолять часами! Я, блядь, обещаю тебе… О боже, это ускользает…»

Я чувствовал, что она недовольна мной. «Горечь тебе не идет, сестренка. А теперь расслабься, наслаждайся и перестань быть враждебной.»

«Твои ласки – настоящая пытка! Это худшие ласки, которые я когда-либо получала! И тем не менее в мой день рождения. Никто, блядь, не откажет мне, не заплатив за это… Черт!»

Ярость слишком быстро подавляла ее. Мне пришлось действовать быстро, прежде чем ее обида и раздражение испортили подарок на день рождения, который я собирался ей подарить. Я начал усердно теребить ее клитор, срочно чередуя посасывание с жадным облизыванием, потому что знал, каковы будут последствия, если она остынет ниже критической точки. К счастью, я едва успел, срезав его слишком близко. Я знал, что теперь мне нужно быть осторожным. Моя сестра вернулась, тяжело дыша и извиваясь, через несколько мгновений, сжимая свои соски так сильно, что я испугался, что она их оторвет.

«Джош, я умоляю тебя, не надо больше… Я больше не могу».

«Мы почти на месте, милая».

«Ты лжешь; я знаю это… Ты делаешь мне больно, Джош…»

«Я не лгу, милая, я обещаю. А теперь возьми мою подушку и положи ее себе на грудь.»

Она сделала, как я велел.

Успешный отказанный оргазм всегда должен завершаться взрывом, бомбардируя тело и разум обладательницы киски всем, что у вас есть, доводя ее до чувственного переполнения. Поскольку моя сестра запретила мне дрочить на нее, я не мог применить свою испытанную тройную комбинацию: дрочить влагалище, облизывать половые губы и постукивать по клитору. Обычно я бы перешел к плану Б: широко растягиваю губы, посасывая клитор. Обычно. Однако моя сестра была слишком закоренелой, чтобы это нормально сработало. Ей нужно было больше, гораздо больше. Был только один способ.

«Брук, детка, я вижу, что ты близка, так что я позволю тебе кончить прямо сейчас, но… Мне нужно будет вытащить свой член и…»

«Не смей трахать меня, Джош!»

«Я не собирался этого делать, клянусь. Мне просто нужно потереться о твои губы и клитор. Поверь мне, я делаю это ради тебя».

Я продолжал водить большим пальцем по ее влажному розовому бугорку, ожидая ответа.

В отрицании нет строгих правил, и многое из этого основано на наблюдении и чувствах. Каждая женщина индивидуальна; поэтому некоторым требуется больше интервалов между отказами, другие менее терпимы, некоторым может потребоваться больше тепла.

«Поклянись… своей жизнью».

«Клянусь», – выдохнул я, наклоняясь, чтобы снова лизнуть ее.

У нее начались судороги, она тяжело дышала и теребила свои сиськи и соски, беспрестанно качая головой. «Неважно! Просто сделай это! Пожалуйста, позволь мне кончить… отпусти меня, милый.»

Я вытащил свой твердый как металл член, и моя маленькая сестренка оценила его с нервным вожделением. Я просунул свой член между ее пухлых губок влагалища и посмотрел на нее в последний раз, прежде чем подтолкнуть ее к краю. Она никогда не будет прежней.

«Соберись с духом».

Я качнул бедрами вперед, вгоняя свой твердый член в крошечную влажную расщелину моей сестры. Мой толстый кончик с силой прижался к ее возбужденному клитору и с силой ударил по нему.

«Ой! О боже… детка, я так близко, я второй… о боже, о черт… о боже…»

Я отклонился назад, отводя свой член назад, как пращу Давида, прежде чем протолкнуться вдоль влажной раны Брук, вонзаясь в ее голиафский клитор во второй раз.

«О, МОЙ ГРЕБАНЫЙ БОГ! Это…»

«Брук, подушку!»

Моя сестра достигла оргазма и задушила себя моей подушкой, обрушиваясь на нее со своими нецензурными криками, ругательствами и сквернословием, нарушая его своей непристойной бранью и своим грязным сточным ртом. Моя подушка тоже никогда не будет прежней.

Однако я продолжал в том же духе: вонзал свой пухлый член в клитор моей сестры, звонил в ее колокольчик, одновременно расстегивая ее щель, как молнию. Мое мужское достоинство было глубоко втиснуто в ее влажные складочки, проплывая между ее половыми губами, как моторная лодка. Ее мокрые половые губки открывались и закрывались вокруг него, пока я продолжал уничтожать маленький бугорок моей младшей сестры.

Я хотел войти в свою сестру. Я так сильно хотел оказаться внутри нее, что готов был умереть. Она была такой влажной, что мои простыни уже давно пропитались ее соками, и ее запах затуманивал мои суждения. Это могло бы быть так до смешного просто. Просто человеческая ошибка, и хлоп! Я бы трахал мокрую киску моей младшей сестры глубоко внутри нее. Однако я не поддался искушению, и мой член, как дубовое бревно, проплыл по ее речным складкам, полностью опустошив ее клитор. Непристойные ругательства моей сестры, к счастью, все еще заглушались моей подушкой, так что я мог направить свои губы к ее влагалищу для дальнейшего ухода.

Я ласкал ее киску, губы к губкам, язык к дырочке, в то время как мой большой палец еще немного стимулировал ее покрасневший, набухший бугорок. Я сосал ее, глотал нескончаемый фонтан соков из ее киски, в то время как моя сестра кончала во второй раз.

Это еще одно преимущество отрицания: оно не только усиливает кульминацию, но и связывает воедино последующие оргазмы.

Брук теперь пинала меня пятками по ребрам, извиваясь и тяжело дыша в мою подушку. Я не мог продолжать ласкать ее в таких условиях.

«Брук, мои ребра!»

Она притянула мою голову обратно к своему влажному влагалищу и расслабила свои вздрагивающие бедра, в то время как моя подушка храбро выполняла свою работу: приглушала ее похотливый рот.

Она жестко кончила во второй раз. Ее похабный рот с ругательствами уткнулся в мою подушку, и ее тело изгибалось с такой силой, что мне пришлось удерживать ее руками, держа ее бедра на месте.

«ЧЕРТ ВОЗЬМИ, ВЫЛИЖИ ЭТУ ХУЙНЮ ИЗ МОЕЙ ПИ…»

Я вскинул руку, чтобы заткнуть ее грязный рот после того, как она швырнула мою бедную использованную подушку на пол. Я молился, чтобы наши родители не услышали этого непристойного рычания. Однако я продолжал лизать ее киску, как она мне и приказала. Она изливалась так интенсивно, что я не мог за ней угнаться, и соки ее киски начали стекать с моих губ и подбородка, как молоко, стекающее с грудничка. Я ахнул, когда погрузился в ее сочащуюся утробу, всасывая прямо из источника, но я знал, что если она продолжит так извергаться, я не смогу отталкивать ее вечно. Я не мог. Я был наполнен до краев, а она извергалась, как плотина, поэтому я отстранился и позволил ей брызнуть на мои простыни.

Редко бывает, чтобы первый оргазм был менее сильным, чем второй; тем не менее, в данном случае дело обстояло именно так. Я ничего не мог поделать, кроме как наблюдать, как она подтянула колени к своему великолепному бюсту и разбрызгала свою замечательную сперму по всей моей кровати, в то время как я постукивал по ее клитору, пока ее оргазм не прекратился.

Этот оргазм был слишком сильным, чтобы отпустить ее прямо сейчас. Мне нужно было опустить ее легко и непринужденно, чтобы у нее не осталось шрамов от резкого падения, и поэтому я уткнулся лицом в ее пульсирующую киску, чтобы добиться третьего оргазма, молясь, чтобы он был мягким и слабеньким. Я теребил ее опасно возбужденный клитор, облизывая ее щелочку, когда она внезапно схватила меня за волосы и притянула к себе, заменив руку, прикрывавшую ее грязный рот, моими губами, когда она начала яростно ласкать меня языком.

Она схватила мой член и снова прижала его к своим влажным складочкам, одновременно покачивая бедрами, чтобы он прошел через ее половые губы и достиг конечного пункта назначения – ее теперь пылающего малинового клитора. Пока она продолжала в том же духе, я сам достигал оргазма, поскольку головка моего члена получала максимальное трение от ее маслянистых губок влагалища.

Она оторвалась от моего рта, тяжело дыша. «Джош, я хочу, чтобы ты кончил со мной… пожалуйста, детка? Кончишь со мной?»

Я кивнул, и мы оба покачали бедрами в идеальной гармонии. Вскоре рот моей сестры вернулся к своим старым трюкам – бешено матерился, поэтому я засунул свой язык ей в рот как раз в тот момент, когда мы оба сильно кончили. Я выстрелил своей спермой на ее крошащийся клитор и бархатистый кустик после того, как испачкал ее сиськи и животик первыми несколькими струями. Моей сестре было все равно, так как она была слишком занята тем, что хныкала, извивалась и проклинала свой оргазм. Я втирал свою сперму в ее половые губки, придавая им кремово-белый оттенок, пока она, наконец, не перестала изливаться и не рухнула, тяжело дыша, измученно глядя мне в глаза.

Я тоже был сильно запыхавшийся. «Брук, детка… с днем рождения…»

«Я люблю тебя».

Она застала меня врасплох. Это не было случайным, пьяным от оргазма восклицанием. Это было искреннее, проникновенное и самое неподдельное "Я люблю тебя", какое только можно было прошептать.

«Эм… Я так понимаю, ты больше не злишься на меня…»

«Не делай этого, Джош, не игнорируй меня», – обиженно выдохнула она. «Я люблю тебя. Я люблю тебя так, как никогда раньше не любила. Я люблю тебя так сильно, что не могу этого сдержать.»

«Брук, не говори таких вещей. Ты просто заставляешь…»

«Мне насрать… Ты любишь меня в ответ? Это все, что мне нужно знать.»

«Это не имеет значения, милая. Мы никогда не сможем…»

«Джош! Ты любишь меня?!»

Я слез с нее и набил свою трубку крепким, пикантным арабским табаком для столь необходимого сеанса курения. Я откинулся на спинку кровати, и моя сестра прижалась ко мне, уже в одних боксерах. Ее грудь все еще была обнажена и все еще покрыта моей спермой. Я сделал несколько затяжек и передал ей. Она немного покурила и вернула трубку мне в рот.

«Джош, ты любишь меня? Это все, что мне нужно знать… на данный момент.»

«Что ты имеешь в виду на данный момент?»

«Ты любишь меня?»

Я вздохнул и неохотно прошептал: «Да».

«Я не имею в виду, как твою сестру».

Я с трудом кивнул. «Я знаю.»

«Тогда скажи это, милый. Мне нужно это услышать.»

Я посмотрел в ее блестящие глаза и прошептал: «Я люблю тебя».

Она возбужденно захихикала, погладив меня по щеке. «Я хочу провести с тобой ночь».

Я нежно поцеловал ее в губы. «Я тоже этого хочу».

Мы договорились, что она уйдет ранним утром, до того, как проснутся наши родители. Мы обнялись и провели нашу первую ночь вместе как любовники. Это была лучшая ночь в моей жизни. Я никогда не чувствовал себя таким защищенным и любимым, когда моя сестра крепко прижимала меня к своей обнаженной груди, чтобы согреть, после того как целовала меня несколько минут, пока я не задремал.

******************

Я протер заспанные глаза и зевнул. «Кто это?» – спросил я.

«Джош, ты приличный человек?»

«Почему, мам?» Я ответил неуверенно.

«Я нигде не могу найти Брук, и она не отвечает на звонки».

«Она, наверное…, – я зевнул, – …в душе».

«Тебе не кажется, что я туда заглядывала?»

Я взглянул налево и увидел, что моя сестра крепко спит топлесс, даже не думая просыпаться.

«Срань господня!»

«Джош, ты что-то сказал? Могу я войти?»

«Э-э… подожди! Не входи пока! Я есть… Я голый!» Я привел сестру в сознание и прошептал: «Брук, Брук… проснись! Мама стоит за дверью. Ты должна спрятаться.»

«Джош, с кем ты разговариваешь? У тебя там девушка?»

«Нет, нет, я просто… мой телефон… Брук, проснись, черт возьми!»

«Я слышу, как ты с кем-то разговариваешь. Брук там?»

«Господи Иисусе, мама! С чего бы ей здесь быть?!»

«Что ж, я вхожу, милый».

«Мама, подожди! Мои яйца голые – я одеваюсь!»

«Джошуа! Тебе действительно следует привести в порядок свой язык. Это не…»

«Да, я уберу это к чертовой матери позже!» Я настойчиво похлопал по маленькой упругой попке своей сестры. «Брук!»

Моя сестра наконец решила порадовать меня своим пробуждением, улыбнувшись, как деревенская простушка.

«Доброе утро, спящая красавица. Мама за гребаной дверью, так что просыпайся, черт возьми!»

«Джош, почему ты там все время ругаешься?! Теперь я могу войти?»

«Просто пока не делай этого, мам! Если только ты не хочешь увидеть мои яйца, торчащие из трусов!»

«Боже милостивый, Джошуа! Такой у тебя грязный рот!»

Моя сестра была в ужасе, в панике шепча: «Черт! Где я могу спрятаться?! Джош?!!»

«Тебе действительно следует перестать все время ругаться, Джош. Я вхожу.»

Она открыла дверь.

«Черт возьми, мам, я хочу снова лечь спать! Какого хрена ты меня разбудила?!»

«Потому что ты был с ней прошлой ночью, так что это делает тебя последним человеком, который ее видел. Нам нужно приниматься за поиски. Для нее нетипично вот так исчезать.»

«Ну, может быть, после этого она пошла к подруге… Я ни хрена не знаю!»

«Я звоню ей снова. Я действительно волнуюсь, Джош.»

«А ты не можешь сделать это внизу?! Я чертовски устал, мам!»

«Ладно, милый, успокойся», – сказала она извиняющимся тоном, направляясь к двери, но затем остановилась и резко обернулась. «Здесь какой-то жуткий запах, Джош. Здесь пахнет….. тебе действительно следует подышать свежим воздухом. Здесь пахнет как…»

«Мама! Я устал! Дай мне поспать!»

«Герметично; расслабься, ворчун». Она поцеловала меня в щеку. «Хорошего тебе дня, милый, и дай мне знать, если получишь весточку от своей сестры».

«Ладно, пока».

Она закрыла дверь.

«Черт!» – сказала моя сестра, приподнимая одеяло, которое едва успело укрыть ее, в то время как я лежал почти на ней целиком.

Я вспотел каждой клеточкой своего тела. К счастью, я всегда был хладнокровным убийцей и экспертом по сохранению хладнокровия в трудную минуту.

«ЧТО ЗА ХРЕНЬ?!!»

«Ну же, милый… не сердись. Я случайно нажал "Отключить" вместо того, чтобы нажать "Отложить".»

«Ты что сделала?!!!»

«Твоя кровать такая удобная, и мне захотелось побыть с тобой еще немного. Я не обращала особого внимания… Не сердись, детка.»

«Ты хоть понимаешь, что только что могло произойти?! А?! Есть хоть какая-нибудь гребаная зацепка?!»

«Что ж, все обернулось к лучшему, потому что позже я позвоню маме и скажу ей, что хотела взять выходной на свой день рождения, а потом я останусь с тобой, и мы что-нибудь придумаем. О боже, какой это будет замечательный день…»

«Ты, черт возьми, выжила из ума! Мы были в нескольких секундах от того, чтобы попасть в тюрьму! Я не могу попасть в тюрьму! Как только я доберусь туда, мусульмане, нацисты… Черт возьми, ты что, никогда, блядь, не видела страну Оз?!! Шиллингер разорвал бы мой зад на части!»

«Милый, успокойся», – хихикнула Брук. «Ты становишься немного хрипловатым… Мама бы нас не сдала, не будь смешным. Шиллинг… как бы его ни звали, он не собирается трахать тебя в задницу, детка. А теперь тебе нужно расслабиться, и у меня есть как раз то, что тебе нужно.»

Прежде чем я успел даже возразить, мой член оказался глубоко в горле моей младшей сестры, которую никогда не тошнило. Она высасывала из меня все соки ровно десять минут, пока я не выплеснул ее завтрак прямо в ее пустой желудок.

Она вытерла рот, как будто доела омара. «Не знаю, как ты, а я сыта». Она рассмеялась.

Я усмехнулся в ответ, пребывая в эйфории от этого потрясающего минета. «Брук, подожди, пока мама уйдет, и приготовь нам что-нибудь поесть в качестве компенсации за твою безответственность».

«Разве я только что не сделала это?»

«Нет. То, что ты только что сделала, было твоим долгом всякий раз, когда ты остаешься на ночь.»

«Так ты говоришь, что будут еще ночевки…?» – спросила она с взволнованной улыбкой.

«Нет. Я говорю, что… просто приготовь нам завтрак!»

«Встречное предложение. Я не хочу готовить завтрак, а хочу, чтобы мы пошли куда-нибудь и поели в хорошем месте, но… Я возьму еще порцию тех вкусных йогуртов, которые готовят твои шарики, прежде чем мы уйдем.»

«Черт возьми, Брук! Перестань употреблять – о боже… держи это глубоко, детка.»

******************

Я сидел в уличной кофейне с другом, купаясь в лучах веселого солнца и надеясь получить приятный золотистый загар. Моя сестра уехала из города на выходные навестить подругу днем раньше. К моему великому огорчению, наши незаконные отношения развивались тревожными темпами. Я размышлял о том, как покончить с ней романтически, и хотя это, без сомнения, оказалось бы душераздирающей задачей, я знал, что мы не сможем продолжать в том же духе, и покончить с этим на как можно более ранней стадии было правильным решением для меня и, тем более, для нее.

Я всегда понимал, что у нас нет ни единого шанса, и все же она искренне верила, что мы действительно сможем преодолеть это огромное препятствие; следовательно, у меня не было другого выбора, кроме как довести наши отношения до неизбежного завершения, прежде чем я, возможно, достигну порога, за которым я был бы не в состоянии воспользоваться тем, что осталось от моего слабого позвоночника и порочной морали.

Она была очень молода и несколько наивна, хотя была довольно зрелой и, как она сама сказала, "знала, чего хочет". Я не собирался разрушать ее жизнь, втягивая ее в кровосмесительные отношения с ее единственным братом только потому, что она не могла смириться с тем, что жизнь часто несправедлива, и счастливые концовки чаще встречаются в кино и литературе, чем в реальном мире.

Это был важный урок для нее, и ценный урок, который нужно усвоить как можно раньше, чтобы позже в жизни ее нежное сердце ожесточилось, и, надеюсь, она не подвергалась ненужным сердечным потрясениям, которые могли бы полностью разрушить ее. Что касается меня, то я знал, что ждет меня впереди. Я не раз сталкивался с разбитыми сердцами. В чем-то я мог винить себя, в чем-то – нет; независимо от этого, я готовил себя к худшему, потому что никогда раньше не был так влюблен, а она была моей сестрой. Чем выше ты поднимаешься, тем тяжелее падаешь, а я собирался рухнуть, как пылающий метеор.

Когда мы с моим другом болтали за чашкой крепкого кофе, я заметил Шеннон. Она сидела на улице со своей подругой, однако она была повернута ко мне спиной, так что я был вне поля ее зрения.

Мы с Шеннон недолго встречались два месяца назад, пока она не обвинила меня в том, что я жажду ее киски, а не ее сердца, в чем она не была неправа, и все же меня беспокоило, что она не позволила мне трахнуть ее. Я знал, какой распутной она была в подростковом возрасте, и мне казалось несправедливым, что в то время как маленькие мальчики трахали ее до полусмерти на переменах, взрослым мужчинам оставалось только дрочить, пока она не решила, что прошло социально достаточное время, чтобы она могла широко раздвинуть ноги и трахаться как последняя шлюха, о которой у нее была репутация.

Когда я наблюдал за ней издалека, у меня возникло внезапное желание засунуть свой член глубоко в ее тройные щели, просто чтобы не чувствовать себя полным неудачником, как я чувствовал себя сейчас. Учитывая мое фиаско с эрекцией, это было бы нелегко. Ее ненависть ко мне тоже не слишком помогла.

Шеннон была отпрыском матери-афроамериканки и отца ирландского происхождения. Кожей она была похожа на свою мать, а внешностью – на отца. У нее были черные как смоль гладкие ноги, между которыми я умирал от желания поместить свой член и засунуть его глубоко в ее розоватую киску. Она была хорошенькой, и у нее была огромная грудь, на мой вкус. Она была чуть более объемная в области живота, хотя каким-то образом ей это удавалось. Я не знал ни одного парня в школе, который не мастурбировал бы на ее массивные сиськи по меньшей мере дюжину раз. Я бы отбил у ее сладострастного тела вчетверо больше.

Мой друг предложил мне трахнуть ее, как только я дал ему знать о ее присутствии, и я был склонен принять его маленькое пари, которое он предложил. Отчасти это было потому, что я всегда чувствовал, что она виновата в моем затруднительном положении с членом. Если бы она позволила мне трахнуть ее, когда у меня все еще была эрекция, я, возможно, смог бы избежать развращения моей прекрасной сестры. Бегло просмотрев свои телефонные контакты, я был вне себя от радости, что у меня все еще есть ее номер, и дал своему другу последний шанс отступить. Он этого не сделал. Зачем ему это? Как один из моих лучших друзей, он был хорошо знаком с тем, как страстно Шеннон ненавидела меня.

Я набрал ее имя и отправил смс: «Почему ты бросила меня, мой африканский лепрекон?»

Понаблюдав, как она смеется над текстом вместе со своей подругой, я уже почувствовал себя увереннее. Не следует недооценивать силу хорошего смеха. Это носилки для киски.

Шеннон написала: «Кто это?»

Хорошо сыграно. Я знал, что она поняла, что это я, с тех пор как услышал, как издалека окликнула меня по имени.

Я написал смс: «Это твоя последняя жертва (предполагаемая). Парень, которого ты бросила из-за того, что он был одержим сексом.»

Шеннон написала: «О… чему я обязана таким удовольствием, мистер Дик?»

Я написал смс: «Ну же, давай, не нужно таких выражений. Особенно, когда я хотел извиниться.»

Шеннон написала: «Я бы сказала, что сейчас уже слишком поздно извиняться, так что пошел ты, Джош. Ты упустил свой шанс. Не пиши мне больше».

Я написал смс: «Речь идет не о втором шансе, моя экзотическая ирландская девушка. Тем не менее, я уважу твою просьбу и больше не буду тебе писать».

После того, как мой дорогой друг в течение нескольких минут высмеивал меня, мой телефон завибрировал.

«Тогда зачем ты вообще написал сообщение?»

Посмеявшись в ответ над своей подругой, я написал смс: «Эм… Я не уверен, стоит ли мне продолжать писать сообщения, если ты не отменила свою предыдущую команду, мое черно-зеленое видение небес».

Это, казалось, по-настоящему смягчило ее, если судить по раскатистому смеху, который прогремел из-за ее столика, к большому неудовольствию моего друга».

Когда ухаживаешь за девушкой, важно, чтобы она чувствовала себя особенной, преследуемой. Клички домашних животных приведут вас туда быстрее, чем любой другой известный мне способ, кроме денег. Пресмыкание тоже помогает.

Шеннон написала: «Ты молодец, Джош. Я чуть не забыла. Считай, что оно отозвано. Временно.»

Я написал смс: «Премного благодарен, моя прекрасная леди. В последнее время я копался в себе и поймал себя на том, что думаю о тебе. О том, как я плохо с тобой обращался, и мне бы очень хотелось, чтобы ты приняла искренние извинения от этого неблагодарного дурака.»

Больше никто не смеется; хороший знак.

Шеннон написала: «Что ты предлагаешь, если не второй шанс? Это не тот способ просить прощения.»

Я написал: «Честное слово, я не прошу второго шанса, и не потому, что я его не хочу, а потому, что я его не заслуживаю».

Шеннон написала: «По крайней мере, мы можем договориться об этом».

Я написал: «Действительно, моя фея с крыльями ворона».

Никакого смеха. Смотрит на текст и улыбается. Очень хороший знак.

На протяжении всего разговора Шеннон не торопилась и давала мне "повариться"; однако я мгновенно отправлял смс, давая ей почувствовать, что она настолько важна для меня, что это все, что я делал в данный момент: сосредотачивался на ней.

Шеннон написала: «И что, теперь ты пишешь каждой девушке, которую пытался трахнуть и потерпел неудачу?»

Отличный знак. Теперь она хочет чувствовать себя особенной. Она хочет знать, что она одна в моей голове. Пришло время вернуть это домой.

Я написал смс: «Нет, дорогая. Я всего лишь отправляю тебе сообщение.»

Шеннон написала: «Тогда чего ты хочешь, Джош? У меня нет времени на твои игры.»

Я был в затруднительном положении. Я не хотел снова встречаться с ней, но я действительно хотел трахнуть ее. Поразмыслив, я решил, что моя печальная, правдивая история действительно может привести меня туда. Мой друг подумал, что я просто пытаюсь залезть к ней в трусики, так что мне не о чем было беспокоиться.

Я написал: «Если можно быть откровенным, мой зеленый африканский цветок, у меня небольшая проблема со здоровьем, о которой я не хочу распространяться, но это как-то связано с тобой, и нет, я тебе ничего не давал. Вот почему я написал тебе сообщение.»

Шеннон написала: «Джош, хватит загадывать. Что происходит?»

Я написал: «Ну, в последние месяцы у меня были проблемы с тем, чтобы мое оборудование работало, когда это было необходимо, и в последний раз оно функционировало должным образом – с тобой».

Насмешки и раскатистый смех. Конечно, этого нельзя было избежать. Тем не менее, это была премия, которую я был готов заплатить.

Шеннон написала: «Как бы лестно это ни звучало, может быть, тебе лучше написать своему врачу? Ты пробовал это, Джош? Или и в этом ты потерпел неудачу?»

Еще одна насмешка. Фантастика… хотя ничего такого, чего бы я не предвидел.

Я написала смс: «Я сделал это. Пробовал и потерпел неудачу, то есть. Он сказал, что моя проблема психологическая, что у меня ментальная блокада, которая как-то связана с тобой, поскольку ты последняя девушка, которая дала мне стояк и заставила почувствовать себя настоящим мальчиком, мисс Джеппетто».

Просто маленькая невинная ложь. Все, что угодно, лишь бы получить VIP-доступ к ее мокрой киске и этим огромным черным холмикам.

Больше смеха, хотя и меньше издевательств и больше интриги.

Шеннон написала: «Послушай, Пиноккио, я не планирую снова подкидывать тебе стояк, если ты написал из-за этого».

Я написал: «Я бы даже не подумал написать тебе об этом, моя смуглая верховная жрица».

Хихикающая. Кусает ноготь и смотрит на текст. Я не могу поверить, что это работает!

Шеннон написала: «У тебя скоро закончатся метафоры, Джош… хотя мне бы хотелось, чтобы ты этого не делал».

Да! Я кое-чего добиваюсь. Мой друг был сбит с толку этим маленьким представлением, которое я ему устроил.

Я написал: «У меня никогда не кончатся метафоры с таким вдохновителем, как ты, мой восхитительный ирландский крем с африканской приправой».

Снова хихиканье. Еще больше пристального взгляда. Снова грызет ногти. Я, черт возьми, не могу в это поверить!

Шеннон написала: «Я вроде как скучала по этому… по тебе. Немного.»

Срань господня!

Мой друг закурил сигарету, преклоняясь перед моей задницей за то, что поначалу казалось невыполнимой миссией.

Я написал смс: «Я тоже. Хотя, к сожалению, теперь, когда я вышел из строя, я отказался от свиданий, так что мне действительно нечего предложить кому бы то ни было, не говоря уже о такой музе, как ты».

Шеннон написала: «Почему ты тогда так не говорил? Я хочу, блядь, убить тебя прямо сейчас».

Да! Да, черт возьми!

Я написал: «Ошибаться – это по-человечески, прощать – божественно. Все, что делает этот человек, – это просит у этой богини прощения. Тем не менее, я пожелаю тебе отличного дня и поблагодарю тебя за то, что ты не отшила меня, как я того заслуживал. Прощай, мое смуглое пастбище со свежей зеленой травой.»

Мой друг подумал, что я сошел с ума, прощаясь с ней, но у меня было сильное чувство, что это только начало.

Пятнадцать минут спустя, после того, как мы с моим другом вышли из кафе и неторопливо направились к его машине, Шеннон написала: «Джош, ты серьезно говорил о втором шансе?»

Предсказуемая…

Я написал: «Совершенно серьезно, но я также серьезно относился к тому, что не буду ходить на свидания, пока не разберусь со своим барахлом. Не задерживайся на мне, ты, прекрасная эбеновая эльфийка. Я просто почувствовал, что должен перед тобой извиниться, и, возможно, это даст мне второй шанс побыть наедине с самим собой.»

Шеннон написала сообщение быстрее, чем ожидалось: «Это действительно отстойно, как ты себя сейчас ведешь…»

Я написал смс: «Почему? Я сделал что-то не так?»

Шеннон написала: «Да… ты заставляешь меня захотеть дать тебе второй шанс».

Успех!

Я написал смс: «Моя дорогая королева изумрудного племени, я недостоин тебя, неужели ты до сих пор этого не поняла? Я никогда не буду достоин тебя, тем более сейчас, когда у меня нулевая самооценка».

Я нажимаю туда, покачиваю крючком… Теперь давай посмотрим, клюнет ли она.

Да! Сообщение!

«Милый, я ужасно по тебе скучаю… Я не могу дождаться, когда вернусь домой и поцелую тебя. Всего тебя. Я ношу тебя в том золотом сердце, которое ты мне купил… я так сильно тебя люблю:-*»

Дерьмо…

Моя сестра написала мне смс. Я безумно скучал по ней, и это сообщение просто разрушило мою жизнь. Я понятия не имел, как я буду делать то, что мне нужно, но я знал, что должен был это сделать.

Шеннон написала: «Что ж, мы можем быть друзьями. Против этого нет никаких правил, верно?»

Да, с выгодой.

Я написал: «Я бы хотел быть твоим другом :)»

Шеннон написала: «Итак, у тебя есть какие-нибудь планы на вечер, друг?»

Я написал смс: «Вообще-то, да. Я собираюсь…»

Я написал ей сообщение о том баре, в который мы с друзьями планировали сходить.

Шеннон написала: «Ты серьезно? Потому что я уже строила планы поехать туда тоже. Так странно…»

Да, точно… отстойно.

Я написал смс: «Это невероятно. Это то, чего хочет вселенная… что ж, может быть, увидимся там (скрестив пальцы)?»

Шеннон написала: «Может быть… пока, друг».

Я написал: «Пока… :(»

Что угодно.

Продолжение следует……

P.S. Дорогие читатели! Вы можете поблагодарить за мои старания, перечислив любую сумму на карту № 2202200858517376