Проговорился

Рассказ " SLIP OF THE TONGUE " англоязычного автора Gamblnluck

Всем героям рассказа больше 18 лет.

Сцена была идиллической. Картина Нормана Рокуэлла о семейной жизни. Конечно, эта картина никогда бы не попала на обложку "Сатердей Ивнинг пост". Моя теща стояла с левой стороны больничной койки, моя мать – с правой, и обе с любовью смотрели на двух человек, лежавших на кровати, – мою жену и ее однодневного ребенка, сосущего ее грудь.

Новорожденные дети некрасивы. Это так, но, конечно, родители, бабушки и дедушки думают иначе. Но, наблюдая за этой маленькой девочкой, я вынужден был согласиться, что она выглядела неплохо. По крайней мере, красные пятна на ее лице сменились на светло-розоватый оттенок. Восковой налет, похожий на сало, который покрывал ее накануне, был смыт. Даже ее конусообразный череп уже начал красиво округляться.

Я подозревал, что со временем она станет похожа на женщину, к левому соску которой она прижималась, – на Сьюзен, мою жену на протяжении последних шести лет и любовь всей моей жизни.

Моя жена сидела на кровати, прикрытая до пояса, но обнаженная выше этого. Хотя груди моей жены теперь были наполнены гормонами, которые заставляли их набухать и вырабатывать молоко, они всегда были большими и упругими. Хотя она гордилась ими и называла их своей лучшей чертой, в целом у нее было отличное телосложение, и все, кто ее знал, описывали ее как милую. В ней было что-то от жизнерадостной "соседской девчонки". Теперь она демонстрировала свои "достоинства", чтобы малышку можно было накормить. Часть меня наслаждалась этой сценой. Часть меня испытывала отвращение, но не от вида, а от того, что она собой представляла.

Я молча стоял и смотрел, как Сьюзен кормит ребенка грудью, в то время как ее мать и моя мама без необходимости тренировали ее. Я говорю "без необходимости", потому что Сьюзен была прирожденной женщиной. Кроме того, мы с ней посещали многочасовые занятия по воспитанию детей, которые включали в себя обучение грудному вскармливанию и остальному уходу за новорожденным.

Я отошел в сторону, когда медсестра, принимающая роды, и еще одна женщина постучали и затем вошли в палату. – Это мисс Денкинс из администрации. У нее есть заявление на получение свидетельства о рождении, которое вам нужно заполнить, – сказала медсестра, чье имя я не смог разобрать.

У меня мелькнула мысль, что в любой другой обстановке нашего общества это выглядело бы сюрреалистично: женщина с обнаженной грудью кормит грудью ребенка, в то время как другие обсуждают дела. Здесь это было обычным явлением.

— Не спешите. Закончите кормить ребенка грудью, – проинструктировала Сьюзен мисс Денкинс. – Когда у вас будет немного времени, заполните информацию в выделенных полях. Конечно, в вашей больничной карте уже есть большая часть необходимой нам информации, например, место и дата рождения, но нам понадобятся ваши полные имена и отчество вашего мужа, а также ваша девичья фамилия, ваш возраст и некоторые другие данные. Не торопись. Мы внесем остальные данные и отправим их за вас в приходской суд. Копию самого свидетельства о рождении вы получите по почте через пару недель. – С этими словами мисс Денкинс повернулась и ушла.

— Дорогой, почему бы тебе не взять это и не заполнить анкету. В конце концов, я сейчас немного занята. – Предложила Сьюзан с улыбкой, на которую я не ответил.

— Нет, я думаю, что позволю тебе заполнить ее позже, когда у тебя не будет забот. – ответил я. – Кроме того, я думаю, нам следует подождать результатов анализа ДНК, чтобы узнать, являюсь ли я отцом ребенка или нет.

Если бы это была сцена из фильма, вы бы услышали скрежет иглы, когда она царапала пластинку. Все движения прекратились. Для тех из вас, кто родился в эпоху цифровых технологий и не знает, что такое пластинка, это виниловый диск, на который звук механически наносится стилусом по канавкам. С помощью иглы, проходящей по этим канавкам, и магии электричества звук был воссоздан. Но я отвлекся.

Сказать, что моя аудитория была шокирована, было бы преуменьшением. Три из четырех женщин уставились на меня, застыв с разинутыми ртами. Четвертая, малышка, была единственной, кто не смотрел на меня, и единственной, кто издал какой-то звук, когда сосок, который она сосала, с силой вытащили у нее изо рта. Ее вопль не полностью перекрыл громкие вздохи, которые все три женщины издавали вместе.

Первой отреагировала моя теща. – Ты что, с ума сошел? С чего тебе вообще такое пришло в голову? – Затем она посмотрела на Сьюзен, на лице которой отразилось удивление, перешедшее в задумчивость, а затем в сердитый взгляд.

— Как ты смеешь обвинять меня в том, что я родила ребенка от другого мужчины!!? За какую женщину ты меня принимаешь? – Затем она остановилась и попыталась улыбнуться, что у нее не совсем получилось. – О, я понимаю, сегодня первое апреля, день смеха. Ты разыгрываешь нас. Ну, в таких шутках нет ничего смешного. Тебе следовало бы знать, что это не так! – Ее поза противоречила ее словам. Ее шок был очевиден.

Я стоял и наблюдал за ней. – О, я ни в малейшей степени не шучу. – Холодно заявил я. – Я уверен, что существует большая вероятность того, что я не отец ребенка.

— Как ты мог подумать, что я когда-нибудь изменю тебе? Я когда-нибудь давала тебе хоть малейший повод подозревать меня? Назови хоть один случай, когда я это сделала. Только один раз я дала тебе повод думать, что встречаюсь с кем-то другим.

Вместо ответа на ее вопрос, я сказал. – Итак, ты выбрала свой обычный ответ. Отрицать, отрицать, отрицать. И даже делаешь это с невозмутимым видом. Я впечатлен.

Я повернулся к своей теще. – Возможно, мне следует перенести автокресло из моей машины в твою, чтобы ты могла забрать ее и ребенка домой сегодня днем. Я надеюсь, ты сможешь побыть со Сьюзен некоторое время. Я знаю, и ты, и мама несколько раз предлагали, но мы сказали, что справимся сами. Ей может понадобиться помощь, поскольку меня там не будет.

Я повернулся, чтобы выйти из комнаты, и остановился только потому, что автоматически отреагировал на краткую команду сзади. – Остановись на месте, Джейсон Луи Фонтено! – раздался голос моей матери, заставивший меня застыть на месте. – Ты НЕ можешь просто уйти после такого заявления!

Я повернулся и застыл на месте, как послушный сын, каким меня воспитывали, пока формулировал свой ответ. И мама, и моя теща переводили взгляд с меня на Сьюзен, которая теперь начала истерически рыдать: – Нет, ты не можешь оставить меня и маленькую Конни. Она – наш ребенок. Ты ее папа.

Прежде чем ответить своей матери, я ответил своей жене. – Я знаю, что должен быть папой, но действительно ли я ОТЕЦ? Есть разница, ты же знаешь.

Моя мама привлекла мое внимание, ткнув меня в грудь. Она преодолела небольшое расстояние между нами, схватила меня за ворот рубашки и притянула к себе, чтобы посмотреть прямо в глаза, как делала, когда я был ребенком. – Что, черт возьми, с тобой не так, Джейсон? Почему ты вдруг ведешь себя как безмозглый идиот? Не может быть, чтобы ты струсил из-за того, что стал отцом! Это время прошло. Ты был на седьмом небе от счастья с тех пор, как Сью впервые объявила о своей беременности.

— Черт возьми! Ты прочитал все книги, написанные об уходе за младенцами. Ты купил и собрал кроватку, пеленальный столик и все остальное в детской, не говоря уже о том, что ты покрасил стены в розовый и желтый цвета, разрисовав их маленькими зверушками. Каждую чертову неделю ты приносишь домой новую игрушку для своей малышки. Черт возьми, некоторыми из них она не сможет пользоваться, пока не начнет ходить. – Мама, наконец, перевела дух и пристально посмотрела мне в глаза. – Так почему же все изменилось сейчас?

— На меня снизошло небольшое откровение. – сказал я. – Я не совсем согласен. Уверен, вы заметили.

— Да! – Тони, моя теща, подала голос со стороны. – Мы все заметили, что ты ни разу не подержала Конни на руках и даже не посмотрел на нее как следует. Мы подумали, что это забавно, и решили, что реальность отцовства только сейчас дошла до тебя. Что, черт возьми, происходит?

— Если этот ребенок мой, я сделаю шаг вперед и позабочусь о нем. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы быть лучшим отцом, черт возьми, каким только могу. – Я сказал это с такой страстью, что и мама, и Тони отступили на шаг. – Мне очень нравилось быть отцом. Но это закончилось на прошлой неделе, когда я узнал, что, возможно, я не тот гребаный отец! Я не собираюсь общаться с ребенком, которого не собираюсь помогать растить.

— Что?! – раздались три голоса, не совсем одновременно, но достаточно близко.

— Я поддержу ребенка, если он мой, но если нет, Клайв Адамс может вмешаться и поддержать своего собственного ребенка. – Громко объявил я.

Услышав это имя, Сьюзен внезапно вскрикнула. – Мы с Клайвом никогда ничем не занимались! У нас никогда не было секса! Как ты можешь так говорить?

Мама и Тони переводили взгляд с меня на Сьюзен и обратно, когда я подошел к изножью ее кровати. – Действительно? Ты все еще собираешься отрицать, что у тебя с ним не было секса? Не было романа почти полгода? И что вы расстались семь месяцев назад только после того, как ты узнала, что беременна, и сказала ему об этом? Насколько я понимаю, он велел тебе сделать так, чтобы я никогда не узнал, что это мог быть он.

— Нет! Мы этого не делали, и любой, кто так говорит, – чертов лжец! – Закричала Сьюзан.

— Кто такой, черт возьми, Клайв Адамс и кто сказал тебе, что у них роман? – Потребовала ответа Тони. – Я хочу знать, кто распространяет слухи о моей дочери!

Я проигнорировал первый вопрос. Мой ответ на второй вопрос был прост. – Клайв Адамс собственной персоной. – Тихо сказал я.

Прежде чем она успела подумать, и, вероятно, потому, что она была немного не выспавшейся и явно расстроенной, Сьюзан закричала: – Клайв никогда бы тебе этого не сказал. Он обещал!

Тони перевела взгляд с меня на свою дочь и обратно. Она поняла, что сказала Сьюзен. – Мне нужно знать то, что знаешь ты. – Секунду или две я не обращал на нее внимания, затем обратился к жене.

— Клайв признался во всем и рассказал мне о тебе. Конечно, в то время я держал его яйца в тисках, так что он рассказал мне все в перерывах между своими криками. – сказал я.

— Чушь собачья! Вчера Клайв был в порядке, когда звонил проведать меня и ребенка. – Сьюзан закричала в ответ. Она была в стрессе, только что перенесла роды и, возможно, не осознавала, что говорит. Но ее слова прозвучали правдиво. Мы все трое услышали ее. Тони на мгновение поникла. Я взглянул на свою мать, которая стояла с широко раскрытыми глазами, впитывая все это.

— Значит, ты все еще общаешься со своим бывшим парнем. – предположил я. – Он давал тебе еще какие-нибудь советы или подбадривал тебя, как держать меня в неведении относительно того, что он, возможно, отец ребенка?

Сьюзен начала рыдать. Ее крики были такими пронзительными, что в палату вбежали две медсестры. – Мы были так осторожны. Ты не мог знать. Никто не знал.

— У нее был небольшой шок. – Сказал я, объясняя это старшей медсестре. Надо отдать ей должное, она бросила на меня свирепый взгляд в защиту своей пациентки. Полагаю, мой тон был несколько "не по ее понятиям". – Мы обсуждали возможных отцов, которых она могла бы указать в заявлении на получение свидетельства о рождении. – Медсестра все еще пристально смотрела на меня. – Ну, очевидно, она ожидает, что я напишу свое имя в этом месте. Я хочу подождать, чтобы узнать, я ли отец ребенка или это тот придурок, с которым у нее был роман, когда она залетела.

По изменившемуся выражению лица медсестры я понял, что она начинает понимать. Она переключила свое внимание на то, чтобы успокоить Сьюзен. – Мисс… Фонтено, давайте успокоимся. Дышите глубоко, как вы делали во время схваток. Шерил принесет вам что-нибудь, что вас немного успокоит, если это не поможет. Мы же не хотим давать вам что-то, что может попасть в молоко, правда? Так что давайте сначала попробуем натуральный метод. Дышите со мной. Сделайте глубокий вдох.

Я наблюдал, как медсестра творит чудеса, успокаивая Сьюзен, и не заметил, как мама и моя теща подошли ко мне. – Тебе лучше объяснить, что, черт возьми, происходит! – Тихо прошипела мама. Я был в шоке. Обычно мама не употребляла эти слова. Сегодня она использовала их уже дважды.

— Что-то случилось. Это очевидно по реакции Сью, – заявила моя теща. – Я хочу знать, что, когда и как. Это совершенно неожиданно!

— Ну, это должно быть очевидно. – Сказал я, свирепо глядя на обеих женщин. Я начал злиться, что я был объектом их гнева, а не Сьюзан. – Она трахалась с парнем, с которым работала, когда забеременела. Ну, с одним парнем, кроме меня. По крайней мере, об одном парне я знаю наверняка. Я понятия не имею, были ли другие.

Сьюзен взяла себя в руки на удивление быстро для женщины, которая, казалось, была на грани срыва за несколько мгновений до этого.

— Как ты узнал? Мы были так осторожны. – жалобно спросила она. Мама и Тони тоже посмотрели на меня так же. Они хотели знать.

— Да, ты была очень осторожна. Я понятия не имел. Как и все остальные. – Признался я. – К сожалению, Клайв – непревзойденный продавец. Чтобы добиться своей следующей сделки или, в данном случае, последующего соблазнения, ему пришлось проявить себя.

— Ты, конечно, знакома с Шерил Уоткинс. – Она кивнула. Я знал, что она ее знает, поскольку они с Шерил работали в одном офисе последние несколько лет. Шерил и ее муж Стив были нашими друзьями и вращались в одних и тех же кругах.

— Ну, Клайв воздействовал на Шерил и почти убедил ее поехать с ним в снятый номер в отеле. Ее главной проблемой было то, что Клайв мог выпустить кота из мешка, и ее муж узнал бы об этом. Она просто не была уверена, что может доверять ему в том, что он будет держать язык за зубами. Чтобы показать, что он знает цену благоразумию, он рассказал ей о нескольких своих предыдущих, как бы вы их назвали, завоеваниях? Связях? Подружках? Он назвал несколько имен и сообщил достаточно подробностей, чтобы убедить ее.

— Он спросил ее, не слышала ли она о ком-нибудь, с кем он мог бы встречаться. Не о нескольких подружках, с которыми он встречался публично. Но о замужних женщинах или даже об одиноких женщинах в офисе, если на то пошло. Конечно, она не слышала.

— Поэтому, чтобы убедить ее, что он может сохранить тайну, он назвал имена нескольких женщин в офисе, которых она знала. Кажется, той, что была до тебя, была Сэнди. Через несколько месяцев она испугалась, что ее муж что-то заподозрит. Затем вы встречались в течение шести месяцев, но ты порвала с ним, когда узнала, что беременна. Он сказал, что ты надеялась, что отцом ребенка был твой муж, но он не хотел поддерживать этот роман. Он сказал Шерил, что крайне важно, чтобы ее муж, то есть я, никогда не узнал об этом, потому что он может "выбросить Сью на обочину, а я точно не хочу быть обремененным алиментами".

— В то время ты была довольно шумной и всем рассказала, когда забеременела. Ты была очень счастлива и сообщила об этом всем в офисе, как только узнала.

Я не стал добавлять, что, хотя Сьюзен была в восторге от своей беременности, она, похоже, ни капельки не беспокоилась о том, кто является отцом ее ребенка. Я полагаю, она полагала, что я никогда ничего не заподозрю, а даже если бы и заподозрил, то был бы заинтересован в ребенке и не дал бы ей от ворот поворот. Насколько мне известно, об этом речь не шла.

— Очевидно, Лана Ричард была его следующей любовницей. Ее муж расстроился из-за того, что она неожиданно задержалась на работе допоздна, и ей пришлось заметать следы. Она несколько раз опаздывала, забирая их младшего ребенка из детского сада, когда подходила ее очередь. И вот, когда в его сексуальной жизни наступил спад, Клайв обратил свое внимание на Шерил и снова добился успеха. Как я уже говорил, он был непревзойденным продавцом. Он сказал ей то, что ей нужно было услышать, чтобы снять трусики. Очевидно, он был довольно опытен и в постели. Он делал своих замужних женщин счастливыми и готовыми возвращаться к нему в течение нескольких месяцев подряд.

Тони и мама посмотрели на меня, а затем на Сьюзен. – Скажи, почему Шерил сделала это предполагаемое признание? – Спросила мама.

— Не нарочно. Кажется, Шерил любит громко выражаться во время секса. – Сказал я. – В состоянии аффекта она выкрикнула имя Клайва. Ее муж Стив допрашивал ее, и она все рассказала.

Я на секунду улыбнулся, вспомнив, что сказал Стив, когда рассказывал свою историю за кружкой пива. Шерил была не из тех, кто просто кричит "О Боже, о Боже" и издает гортанные вопли типа "ННННГГХ! НННННХ, я кончаю", – как это делает Сьюзен в момент оргазма. Шерил любит говорить и облекать свои желания в слова. Например, "Трахни меня сильнее. Мне нужен твой член". По-видимому, однажды ночью они со своим мужем Стивом занимались сексом, и Шерил закричала: – Дай мне это, Клайв. Раздвинь мою киску своим большим членом. Наполни меня. Я люблю, когда ты делаешь это жестко.

Я возобновил свои объяснения. – "Стив" звучит совсем не так, как "Клайв", и Стив, конечно же, знал Клайва и был хорошо осведомлен о его репутации дамского угодника или, скорее, того, кого мы, парни, называем любителем ухлестнуть. Он сложил два и два и получил шестнадцать. Стив набросился на Шерил. Именно так он объяснил мне это, когда там был Ларри, муж Ланы. Он был немного обеспокоен тем, что Ларри, будучи полицейским, может сказать что-нибудь о том, как он сказал своей жене: "Сука, тебе лучше начать говорить. Если ты этого не сделаешь, мне придется решить, избить тебя до полусмерти или задушить до смерти, прежде чем скормить твою задницу аллигаторам на болоте". Она решила, что разговор – это разумный выход.

— Стив – честный человек. Он сказал мне: "Джейсон, я просто почувствовал, что должен сообщить тебе, что, возможно, ты не отец ребенка, который находится во чреве твоей жены. Хотелось бы думать, что ты сказал бы мне, если бы узнал, что моя жена мне изменяет". Я заверил его, что непременно скажу.

— Сидя там, мы размышляли о судьбе Клайва. "По правде говоря, если он отец этого ребенка, я позволю ему забрать ребенка и эту сучку. Он обделается, пытаясь выплачивать алименты". – Сказал я. – Я дам ему знать, что, если он будет плохо обращаться с ребенком, у него может больше не хватить оборудования, чтобы делать их.

— Стив сказал мне, что, возможно, у Клайва больше не будет своего оборудования. Он собирался рассказать об этом мужу Сэнди, которого он не знал так хорошо, как Ларри и меня. Он смутно помнил этого парня со школьной скамьи как вспыльчивого человека, который мог слишком рано раскрыть то, что нам было известно. Он согласился подождать неделю, чтобы Сьюзен могла родить ребенка без дополнительного стресса из-за того, что ее роман стал достоянием общественности. Ларри и сам был вне себя от ярости, но согласился помолчать еще неделю или около того.

Теперь, когда у нас родился ребенок, пришло время рассказать все о Клайве и его женщинах. Я изложил Тони и маме сокращенную версию истории. Обе они оценили, что я не "раскачивал лодку" во время родов Сью.

Тони и мама вытолкали меня в коридор, где мы могли обсудить это, не расстраивая Сьюзен еще больше. Вторая медсестра унесла малышку Конни на некоторое время в детскую.

— Так почему же ты такой спокойный? – Спросила мама. – Я вижу, что ты расстроен, но не так сильно, как я ожидала. – Мой ответ, что у меня была целая неделя, чтобы разобраться в ситуации, немного успокоил ее. – Хорошо, у тебя было время подумать. Я уверена, ты дашь мне, э-э-э, нам знать, когда будешь готов. – Мама хорошо меня знала.

— Итак, когда ты собираешься взять образцы для анализа ДНК? – Поинтересовалась Тони. Она была немного удивлена, узнав, что они уже были взяты. Вчера после родов я разговаривал со старшей медсестрой. Поскольку мы со Сьюзен были женаты, я уже был предполагаемым отцом, поэтому мне не требовалось разрешение Сьюзен, чтобы протестировать ребенка. Я оплатил ускоренный тест, и получение результатов заняло бы два-три дня.

— Я думаю, мой следующий вопрос таков: как ты думаешь, сможешь ли ты простить Сью и оставить все как есть, даже если ты не настоящий отец ребенка? – С надеждой спросила Тони. Я заметил, что она использовала термин "ребенок", а не называла ее по имени, как делала это каждый раз раньше. Тони не была наивной и хорошо меня понимала, но у нее, очевидно, были свои надежды. Взгляд на мою собственную мать показал мне, что она уже догадалась о моих намерениях и, хотя понимала, не была счастлива.

— По правде говоря, я не уверен, что смогу оставить все как есть, даже если окажусь отцом. – Признался я. – У меня было чуть больше недели, чтобы все обдумать. Это не было ошибкой, как секс на одну ночь после того, как я напился. Это длилось шесть месяцев. Я больше не могу ей доверять. Она не только демонстрировала вопиющее неуважение ко мне и нашему браку, но и прекрасно понимала, что рискует залететь от этого придурка, когда мы активно пытались зачать ребенка. Она рассказала всем, что мы решили попробовать забеременеть. То, что она продолжала трахаться с Клайвом, показывает мне, что ей просто было все равно, от кого из нас она забеременела.

— Может вы обратитесь к семейному консультанту? – Спросила мама. Я догадался, что она заговорила об этом, чтобы предупредить возражения семьи Сьюзен. – И я хочу, чтобы ты подумал о ребенке. Это не ее вина. Этой маленькой девочке понадобится отец. Даже если ты не ее настоящий отец, ты все равно можешь быть ее папой.

— Как я уже сказал, мама, я не думаю, что консультация принесет хоть какую-то пользу. Единственное, что я хочу знать, – это то, в чем я потерпел неудачу как муж. Должно было быть что-то, что я сделал или не сделал, чтобы Сьюзен изменила мне. И не похоже, что она действительно искала мне замену. У Клайва репутация дамского угодника. Он бы никогда не захотел жениться на ней, и я уверен, она это знала. – Я старался избегать слов, которые приходили на ум, таких как "похотливый пес", "подонок", "мудак". Ни одна из этих женщин не заслуживала того, чтобы я срывался на них, но я был на взводе и готов был сорваться. – Ничего, кроме хорошего времяпрепровождения… – Я снова остановил себя, – э-э-э, приятного времяпрепровождения в постели или небольшого удовольствия на стороне, я не могу себе представить. Я думал, у нас все было хорошо.

— Ты можешь себе представить, что я чувствовал, когда узнал об этом. Как ты и сказала, мама, я был на седьмом небе от счастья, думая, что стану отцом. А потом на прошлой неделе у меня все как ветром сдуло. Весь мой мир взорвался. Честно говоря, сейчас я надеюсь, что отцом буду не я. – Обе женщины были шокированы этим заявлением. – Тогда мне не придется быть отцом на полставки. Честно говоря, я не уверен, что смогу переносить Сьюзен, даже если ребенок будет моим. Уже одно это потребует серьезной консультации.

Медсестра вышла из палаты. – Мистер Фонтено, ваша жена хотела бы поговорить с вами. Она сказала, что знала, что вы все еще здесь, иначе ее мать уже вернулась бы. – Медсестра тоже разделяла мои чувства или, по крайней мере, казалось, что так оно и есть. Она все же остановила меня, чтобы сказать: – Если вы вернетесь туда, я надеюсь, вы сможете сохранять относительное спокойствие. Я знаю, что вы расстроены, но постарайтесь не волновать ее слишком сильно. Мы бы предпочли, чтобы ей не приходилось давать успокоительное. Ее должны выписать сегодня днем.

— К тому же, не стоит принимать дополнительные лекарства, которые могут попасть к ребенку с молоком матери. Я знаю, что благодаря вашим занятиям по родовспоможению вы знаете, насколько важно молозиво и грудное молоко для укрепления иммунной системы ребенка. – Я кивнул. Теперь она взывала к моей заботе о благополучии ребенка, независимо от того, мой он или нет.

— Иди поговори с ней. – Мягко предложила мама. – Мы с Тони пойдем выпьем по чашечке кофе. Дай мне ключи от твоей машины. Мы перенесем детское кресло. Я подожду, пока ты закончишь разговаривать. Да, и по пути загляни в детскую и хорошенько посмотри на Конни. Мне кажется, она очень похожа на тебя, когда ты родился.

— Выдаешь желаемое за действительное, мам? Или ты видишь то, что ожидала увидеть? – спросил я. Она пожала плечами. Я мог бы сказать, что она была совсем не в восторге от того, как все выглядело. Я также знал, что, если бы я был отцом, она была бы рядом и помогала бы растить ребенка, независимо от того, был ли я связан со Сьюзен или нет. Она так же сильно стремилась стать бабушкой, как и я – отцом. Я понял, что она никак не могла смириться с тем, что ребенок, возможно, не ее внук.

Я вошел в комнату. Сьюзен бросила на меня один взгляд и снова разрыдалась. – Ты, должно быть, ненавидишь меня! – всхлипнула она.

— Нет, я не испытываю к тебе ненависти. В этом-то и проблема. Я ненавижу то, что ты сделала, и я так зол, что ничего не соображаю. – Сказал я так тихо, как только мог. Мне хотелось выбить из нее всю дурь и уйти. Если бы не малая вероятность того, что ребенок будет от меня, я бы уже уехал. К тому же я хотел получить ответы на несколько вопросов.

— Ты действительно хочешь поговорить сейчас или тебе нужно несколько дополнительных дней, чтобы подумать, как ты хочешь преподнести эту историю? – Сказал я с явным раздражением в голосе.

— Мне не нужно несколько дней, я… – начала Сьюзен, но я оборвал ее, несмотря на то, что хотел получить ответы.

— Да, у тебя было девять месяцев, чтобы подумать о том, что ты скажешь, если я когда-нибудь узнаю о твоей измене с этим ублюдком, Клайвом Адамсом. Из всех гребаных людей это был Клайв Адамс! – Я кипел от злости. Я остановился, чтобы сделать несколько глубоких вдохов.

— Нет, я действительно не думала, что он может быть отцом. Это был ты. Я рожала нашего ребенка, а не его. – Сказала Сьюзан.

— ТВОЕГО ребенка. Возможно, я отец, но это сомнительно. – Надо отдать ей должное, она выглядела шокированной. – Да ладно тебе. Я все еще был в море на буровой установке в первую неделю июля, когда ты предположительно забеременела. По крайней мере, большую часть, когда я вернулся к концу недели. Я проверил свои рабочие графики на тот период, чтобы убедиться в этом. Да, я помню, что мы наверстали упущенное и трахались как обезьяны, как только я вернулся домой, как обычно. Вернее, так и было. Я думал, что именно так ты забеременела. Позже я так и сказал ребятам на работе. Я понятия не имел, что Клайв в то же время трахал тебя. – Сьюзан начала протестовать.

Я перебил ее. – Хорошо, за несколько недель до этого, пока я не сошел с вертолета. Он был у тебя дома, пока меня не было? Поселила его у себя? Ты трахалась с ним в нашей постели? Не то чтобы это имело значение, где ты с ним трахалась, просто ты это делала.

— НЕТ! – воскликнула Сьюзан. – Он никогда не приходил к нам домой, за исключением тех нескольких раз, когда мы устраивали барбекю и приглашали людей с работы. Мы были очень осторожны. Мы не хотели рисковать, чтобы соседи увидели его или чужую машину у дома.

— Но ты была недостаточно осторожна, чтобы не забеременеть. Держу пари, он не пользовался презервативами. Так что ты не можешь сказать, что ребенок не от него. Клайв убеждал меня в том, что парень должен рисковать или, по крайней мере, выходить за рамки, если он окажется на высоте. На прошлой неделе я проверялся на венерические заболевания. Я все равно советую тебе пройти обследование. – сказал я. Сьюзен едва слышно пробормотала, что это было частью ее обследования на ранних сроках беременности. – Я не думал, что это входит в программу. – Я немного удивился, когда она это сказала.

— Я сказала своему врачу, что хочу убедиться, не подхватил ли ты чего-нибудь, пока был в командировке. – Смущенно сказала Сьюзен.

Я проводил две-три недели на той или иной нефтяной вышке, а затем две недели дома. Иногда мое пребывание дома сокращалось, если возникала проблема, которую мне нужно было устранить. Мне хорошо компенсировали время, —проведенное вне дома, так что это никогда не было проблемой. До сих пор.

Я уставился на нее. – Значит, твой гинеколог считает, что это я мог тебе изменять. Ты создала у нее такое впечатление, вместо того чтобы признаться. – Я знаю, что мое лицо пылало. То, что думал ее врач, было на самом деле не очень важно, но меня все равно раздражало, что Сьюзен была готова проецировать на меня свой собственный обман.

— У меня есть несколько вопросов, на которые я бы очень хотел получить ответы. Первый – ПОЧЕМУ? Что заставило тебя захотеть переспать с кем-то другим? Второй – почему именно с ним? И почему ты рискнула позволить Клайву обрюхатить тебя? Почему ты не вернулась к приему таблеток и просто не сказала, что хочешь подождать подольше, прежде чем пытаться завести ребенка, чтобы ты могла трахаться с ним без риска? – Я очень старался не злиться.

— Я не знаю. Мне было одиноко. Тебя часто не было дома. Я была возбуждена, и Клайв был рядом. Мы начали разговаривать, и следующее, что я поняла, это то, что мы занимались сексом. Я знала, что он не заинтересован в длительных отношениях.

— Следующий вопрос: я уже начала встречаться с Клайвом до того, как мы решили, что я перестану принимать противозачаточные средства. Он ненавидит презервативы. Я принимала душ после секса с ним, чтобы немного снизить риск. Я знаю, что это не лучшая профилактика, но я подумала, что это будет лучший способ.

— С самого начала было бы лучше держать ноги вместе, черт возьми. – саркастически пробормотал я. Сьюзен выглядела так, словно ей дали пощечину. Я надеялся, что она не отвернется от меня до того, как я получу ответы на другие свои вопросы.

— Итак, ты изменяла мне около четырех месяцев, прежде чем забеременела. И продолжала еще два месяца после этого. – Предположил я, просто чтобы перевести разговор на другое.

Сьюзан кивнула. – Я подозревала, что беременна, но не хотела отказываться от секса, пока не буду уверена. Я как бы оправдала это, сказав себе, что если я уже беременна, то не имеет значения, продолжу ли я с ним встречаться. Я слышала, как ты сказал нашим мамам, что Клайв порвал со мной. Это было правдой. Он не хотел рисковать, что ты нас застанешь и ему придется содержать ребенка, если это будет его ребенок.

— Значит, ты обсуждала с ним возможности. – сказал я.

Сьюзан кивнула. – Конечно. Мы оба думали, что ты никогда не поймешь, что Конни не твоя, и был большой шанс, что так оно и будет. Когда ты вернулся домой в ту первую неделю июля, мы все время трахались. Мы с Клайвом вообще не виделись, когда ты был дома, – сообщила Сьюзен.

— Значит, ты занималась сексом с Клайвом, когда я был в оффшоре, зарабатывая на жизнь, чтобы я мог оплатить этот большой дом, в котором мы собирались растить наших детей, и ту шикарную машину, которую ты просто обожала водить. Ты завела роман, чтобы отомстить мне за то, что я был в отъезде? Или… – Я хотел сказать "ты была просто похотливой шлюхой", но прикусил язык. – У него был член больше или он просто трахал тебя намного лучше?

Она уже отвечала на этот вопрос, но он все равно меня беспокоил.

Она покачала головой в знак отрицания. Я не был уверен, что именно. – Это был просто секс. Я была возбуждена, когда тебя не было. Мы с Клайвом занимались сексом, только когда тебя не было в городе. Мы ходили к нему домой три или четыре раза в неделю. Мы были очень осторожны. Я не оставалась на ночь. И я старалась делать вид, что в основном бываю дома. Мы никогда не делали на работе ничего такого, что могло бы показать, что мы не просто дружелюбные коллеги. Мы никогда не уходили рано. Я заезжала к нему в гараж, чтобы меня никто не увидел.

— И нет, его член совсем не больше, и в сексе он ничуть не лучше. Мы никогда не делали ничего такого, чем бы мы с тобой не занимались регулярно. Просто он был рядом, когда тебя не было. Это было весело и возбуждающе. Это, пожалуй, лучший способ описать это.

— И нет, я сделала это не для того, чтобы отомстить тебе. Я сделала это для себя. Все началось с того, что мне было немного одиноко, а ты знаешь, как сильно я люблю секс. Клайв заигрывал со мной, и я была слегка польщена. Он убедил меня, или я убедила себя, что ничего страшного не случится, если ты никогда не узнаешь. Я была полностью твоей, когда ты был дома.

Это вывело меня из себя. Не важно, сколько раз она это повторяла или как она это объясняла, я не мог с этим смириться. – Если ты была моей только тогда, когда я был дома, ты не была моей полностью. – Ответил я, как надеялся, спокойным взглядом. – Я был женат на тебе, а не на чужой шлюхе. – Я не смог удержаться и сказал это.

— Ты была очень осторожна, чтобы тебя не застукали. Но потом ты забеременела. Я полагаю, ты никогда не задумывалась о паре вещей. Что бы я сделал, если бы однажды узнал, что наш старший ребенок не мой. Например, из-за какой-то случайности, такой как разница в группе крови. Или что она не похожа на других наших детей. И это даже в том случае, если ты не изменишь мне снова и не позволишь какому-нибудь новому парню обрюхатить тебя в следующий раз. Или не вернешься к Клайву за другим ребенком. – С горечью добавил я.

Сьюзан отчаянно замотала головой. – Нет. Я поклялась никогда больше не обманывать тебя. И я знала, что, как только вы сблизитесь, ты никогда не бросишь Конни, даже если не будешь донором спермы. Посмотри, как ты себя вел. Как сказали наши мамы, ты уже полностью отдался этому ребенку. Клайв согласился.

— Есть пара моментов. Я полагаю, ты продолжала обсуждать с Клайвом возможность того, что он отец ребенка. Ты сказала, что он звонил вчера, чтобы справиться о тебе. И, очевидно, вы двое обсуждали, как вести себя со мной, чтобы держать меня в неведении о моей возможной реакции в будущем. – Сьюзен начала заламывать руки. – И ключевое слово здесь было "Я был заинтересован в том, чтобы стать отцом этого ребенка". Обе мамы заметили, что я ни разу не взял ее на руки. Я не менял ей подгузник и не пеленал ее. Мне удалось лишь мельком взглянуть на нее со стороны. Я попытаюсь изменить это, если тест ДНК все-таки покажет, что отец – я.

— Скажи мне вот что. Тебя никогда по-настоящему не волновало, кто отец – я или Клайв, не так ли? – спросил я. Я не удивился, когда она ответила.

— Ну, конечно, я хотела, чтобы отцом был ты. Но после того, как я узнала, что жду ребенка, я просто захотела ребенка. Я знала, что это будет мило и ты ничего не заподозришь. Вы с Клайвом не так уж сильно отличаетесь друг от друга. Тот же цвет волос и телосложение. Ты был бы ее папой, и это не имело бы значения. Я надеялась, что ты будешь чаще бывать рядом, чтобы быть с нами обеими.

— Ты прекрасно знаешь, что я уже начал сокращать свое рабочее время за границей. Я отказался от части этих замечательных премиальных и стал проводить больше времени в офисе, координируя работу оттуда. Я с радостью принял сокращение зарплаты. Ты была рада, что я стал чаще бывать дома. По крайней мере, я так думал.

— Если бы мое отсутствие было такой проблемой, тебе следовало бы сказать об этом давным-давно. Все, что тебе нужно было сделать, это спросить. Я делал все это ради тебя. Что ж, это наверняка изменится, если я не буду отцом. Пора возвращаться к буровым установкам.

— Я собираюсь работать там, пока не найду женщину, которая захочет быть со мной и только со мной. А не шлюху, которая не может сдержать свои свадебные клятвы и не раздвинуть ноги, когда меня нет рядом. – Горячо сказал я.

Сьюзан снова заплакала. – Но мне нужно, чтобы ты помог мне позаботиться о ребенке! Мы – семья! А как же мы? Последние семь месяцев у нас все было отлично. Я была лучшей женой. Я даже не взглянула на другого мужчину. Мы могли бы сходить к психологу!

— Прямо сейчас я не уверен, что "мы" больше есть. Нам придется что-то придумать, если окажется, что отцом являюсь я. Пока меня не будет рядом. По крайней мере, до тех пор, пока я не получу результаты анализа ДНК. Я уже перевез свою одежду и большинство вещей, которые мне хотелось бы сохранить. – Это ее шокировало. Она спросила, куда я собираюсь. – Я снял квартиру. Я сделал это на прошлой неделе. Я хотел подождать, пока у тебя родится ребенок, прежде чем переезжать. Тони пока побудет с тобой. Моя мама тоже могла бы помочь. Я знаю, что она этого хочет. Она молится, чтобы это была ее внучка.

Я повернулся и вышел. Сьюзен плакала, но не так истерично, как раньше. Я чуть не столкнулся с Тони и моей матерью, которые, очевидно, подслушивали под дверью.

— Да, я подслушивала. Подай на меня в суд, – сказала Тони. – Не заходи слишком далеко. Может быть, вы еще сможете наладить отношения, особенно если Конни твоя, – с надеждой добавила она.

— Серьезно? Ты сказала, что слушала. Разве ты не заметила пару очень важных фактов? Например, что она ни разу не сказала, что сожалеет о том, что изменила? Она ни о чем не жалеет. Она просто сказала, что ей одиноко и она возбуждена, и что это несправедливо по отношению к ней. Казалось, ее даже не волновало, что я не могу быть отцом. Она просто ожидает, что я соберусь с мыслями и приму все как есть. Это настоящее зло!

Тони выглядела шокированной моей горячностью. Ее глаза наполнились слезами. Мама попыталась все уладить.

— Мы перенесли автокресло и пристегнули его, – сказала мама. – Я собираюсь собрать вещи и помочь в течение нескольких дней, даже если ты не отец ребенка. Сью была моей дочерью последние шесть лет. Я пока не могу просто так отказаться от нее. Не пойми меня неправильно. Я не одобряю то, что она сделала. То, что она сделала, меня тоже бесит. Если бы у нее только что не родился ребенок, я думаю, мы с Тони выбили бы из нее все дерьмо за то, что она была такой глупой.

Я рассказал им, где находится моя новая квартира, когда они спросили. Я не сказал им, что проконсультировался с адвокатом и уже защитил свою половину наших активов, расплатившись и аннулировав наши кредитные карты. Я просто заблокировал наши инвестиционные счета. Ни один из нас не мог прикоснуться к этим деньгам без разрешения другого или судебного приказа. Я попросил адвоката составить документы, подтверждающие супружескую измену, хотя в нашем штате это не было бы проблемой.

Сьюзен, возможно, застрянет дома на несколько дней, но это не значит, что она не сможет что-то сделать с нашими деньгами в Интернете. Я предпочел бы перестраховаться, чем потом сожалеть. Я был на девяносто девять процентов уверен, что нашему браку пришел конец. Этот один процент вызывал сомнения, потому что еще неделю назад я был счастлив в браке. И этот один процент только что был выброшен в мусорное ведро. Я знал, что никогда больше не смогу доверять ей.

Я позвонил Стиву по дороге домой, точнее, в свою новую квартиру. Сейчас мне не помешал бы приятель-собутыльник. Я договорился о том, что возьму отпуск на несколько недель, когда родится ребенок, чтобы помочь жене устроиться – мужской вариант декретного отпуска. В тот момент мне не хотелось оставаться одному.

Стив мог легко уйти в течение дня, поэтому он встретился со мной в баре. Он работал в компании своего тестя и не думал, что надолго останется на работе. Особенно после признания Шерил.

— Я так понимаю, ты поговорил со Сьюзен, – начал он. Я кивнул и рассказал ему, как проходил разговор. – Ну, я был у того же адвоката, что и ты. Хорошо, что отец Шерил настоял на брачном контракте, когда мы поженились. Он хотел защитить свой бизнес, а она владеет пакетом акций. Не то чтобы она получала какие-то дивиденды или имела какое-то реальное право голоса, но она была нужна ему для выполнения каких-то юридических требований в качестве члена совета директоров. Эти запасы останутся у нее, но я получу почти все остальное.

Мы уже поговорили, и он знал, что Сьюзен получит половину нашего общего имущества, что составляло довольно приличную сумму. Мы оба работали все время, пока были женаты, и я получал хорошую зарплату. Я надеялся поднять достаточно шума, чтобы не платить ей алименты. Я подумал, что Тони могла бы помочь с этим. И алименты на ребенка были проблемой только в том случае, если ребенок был моим. У меня все еще были сомнения. – Меня это заденет. – Ворчал я. – Суды обвинят меня, хотя я не сделал ничего плохого.

— Мы с Ларри навестили Дона Дюкотта, мужа Сэнди, и рассказали ему о его жене и Клайве. – Сказал Стив. – Как я и предполагал, он чуть не сорвался с катушек. Ларри, будучи полицейским, предупредил его, чтобы он не делал глупостей. – Я согласился. – Дон был зол на нас и не мог поверить, что мы позволим Клайву сделать из нас рогоносцев. Он обозвал нас слабаками за то, что мы не надрали Клайву задницу, как только узнали об этом.

— Ларри меня до смерти удивил, когда сказал. "Кто, черт возьми, говорил о том, чтобы позволить этому ублюдку уйти? Я сказал, не делать глупостей. Это означает все, что угодно, лишь бы тебя не поймали. Клайв не стоит того, чтобы попасть в тюрьму из-за того, что ты совершил что-то необдуманное".

— Дон, может, и вспыльчивый, но он не тупой. – Сказал Стив. – Он сказал: "Поэтому я должен быть уверен, что меня не поймают, когда "кто-нибудь" оторвет Клайву яйца". Мы пошутили по этому поводу, и он успокоился настолько, что стал сидеть смирно. Ты же знаешь, мы должны что-то сделать, чтобы проучить этого сукина сына.

— Я согласен. Клайва нужно наказать, но сделать это нужно правильно, и уничтожение его яичек – неправильный подход. – Я рассказал ему, как Клайв позвонил Сьюзен, якобы для того, чтобы проведать ее и ребенка, но на самом деле, чтобы убедиться, что я все еще в неведении.

Стив посмотрел на меня так, словно я сошел с ума. – Ты не можешь позволить ему уйти безнаказанным! Он все равно может платить алименты на ребенка, даже если он евнух. И он должен ответить за разрушение браков. Твоих, моих и, возможно, Дона. Ларри может пока остаться с Ланой. Он в нерешительности, потому что у них двое детей. То, что он сделает, зависит от того, как поведет себя Лана, когда он столкнется с ней лицом к лицу. Он собирается сделать это сегодня вечером. Он сдерживался только из-за тебя.

— Ну, Клайв поймет, что его игра проиграна, как только эти женщины предупредят его. Он может и не задержаться надолго. Его проблема в том, что его всегда можно найти. – сказал я. – Люди просто не понимают, как трудно оставаться в тени. Нельзя получать хороший доход, если тебе платят наличными из-под полы. Не такой, как хотелось бы Клайву.

— Не обольщайся. У него поджаристая задница. Но если мы знаем о четырех женщинах, с которыми он трахался, должны быть и другие. Это все равно что искать иголку в стоге сена. Если ты встряхнешь охапку сена и к твоим ногам посыплются четыре иголки, то весь стог должен быть полон иголок. Нам нужно найти других мужей, которым, возможно, не нравятся его действия. – сказал я. – Теперь, что касается того, чтобы прибить ему яйца, несмотря ни на что. Я бы предпочел, чтобы хотя бы одно осталось целым и невредимым.

Стив выглядел озадаченным, поэтому я объяснил. – Если он потеряет и то, и другое, он может принимать гормональные добавки и продолжать трахаться. Или он может просто потерять сексуальное влечение. Я бы предпочел, чтобы его сексуальное влечение осталось нетронутым, но что-нибудь сделать с его членом. Например, обмотать его проволокой, чтобы он засох, или, может быть, разбить молотком. Он останется возбужденным, но у него не будет оборудования, чтобы что-то с этим сделать. К тому же боль от потери члена будет как физической, так и душевной.

Стив начал смеяться. Я знал, что в конце концов он встретится с Ларри и Доном и расскажет им о моей идее. Он уже разговаривал с ними и знал, что они готовы.

Как я и сказал ему, возможно, Клайв использовал тот же прием в разговоре с их женами и раскрыл имена других любовниц. Мы могли бы сообщить об этом другим. Он позвонил Ларри и Дону перед тем, как мы ушли из бара.

Два дня спустя я заехал в дом, где мы жили со Сьюзен. Тони открыла дверь. – Ты не терял времени даром, не так ли? – с горечью спросила она. – Сью подали документы сегодня утром. С тех пор она только и делала, что плакала. Кажется, что она берет себя в руки и может контролировать ситуацию только тогда, когда кормит и укачивает Конни.

— Не то чтобы я могла тебя винить, но я думала, ты подождешь. Она действительно в отчаянии. Я уверена, что после такого потрясения она больше никогда не посмотрит на другого мужчину. Как ты думаешь, есть ли у вас двоих хоть какая-то надежда, если вы обратитесь к психологу? – С надеждой спросила она меня.

Я покачал головой. – Я был уверен, что у нас, как у пары, нет пути вперед, но это все подтверждает. – Я протянул ей копию теста на отцовство. – Ребенок не мой. Так что, если только она не встречалась с кем-то еще, отцом ребенка является Клайв Адамс. Ей нужно заставить его выплачивать алименты. – Тони уставилась на конверт и заплакала. У нее было разбито сердце. Она наконец поняла, что ее надежды и мечты рухнули. Обнявшись в последний раз, она повернулась, чтобы сообщить новость своей дочери.

Я уже рассказал эту новость своей матери. Она была ужасно расстроена, что не сможет стать бабушкой. Она решила остаться дома, пока я не получу результаты анализа ДНК. Она была слишком зла на измену Сьюзен, чтобы оставаться с Тони и Сьюзен. Она была еще одной жертвой Сьюзен и Клайва.

В течение следующих нескольких дней по всему городу ходили слухи о похождениях Клайва Адамса с замужними женщинами. Как только Стив, Ларри, Дон и я начали выяснять отношения с нашими женами, мы не скрывали, кто этот ублюдок. На самом деле мы изо всех сил старались разоблачить его. Хотя никому из нас не нравилось, что нас называют рогоносцами, мы держались молодцом и сообщали всем и каждому о том, что наши жены пали жертвами распутного ублюдка.

Как оказалось, ему нужно было всего лишь использовать свой выигрышный рекламный ход, чтобы раскрыть личности предыдущих женщин, с которыми он встречался. Другие женщины просто купились на его дар болтливости. Какими бы ни были их проблемы, они приняли подход Клайва и, по-видимому, наслаждались тем, что он предлагал, несмотря на то, что считались счастливыми в браке.

Как только его деятельность стала широко известна, отцы детей, рожденных от женщин, которые его знали, потребовали провести тесты на отцовство. Позже я услышал о двух других детях, которых он зачал. Другие мужчины, у которых были малейшие подозрения, что их жены могли изменять, допрашивали своих жен об их деятельности. Несколько супружеских пар обратились к психологу-консультанту.

О масштабах его деятельности не было известно до тех пор, пока об этом не сообщил сам Клайв Адамс. И он сообщил об этом в полицию.

Можно было бы подумать, что человек, ведущий такой образ жизни, который выбрал Клайв, сохранил бы свои активы ликвидными на случай, если бы ему пришлось срочно переезжать. Но вместо того, чтобы вкладывать свой доход, превышающий средний, в наличные, акции, облигации и другие легко переводимые средства, он купил дом и вложил деньги в различные объекты недвижимости. Даже его домашняя обстановка была роскошной. Стены его дома украшали достойные произведения искусства, а также типичная коллекция охотничьих и рыболовных принадлежностей, которые обычно можно найти в наших краях. Его лодка была оборудована для катания на водных лыжах и рыбалки.

Конечно, правоохранительные органы не стали бы беспокоиться, но даже если бы он мог ликвидировать свои активы и скрыться. Частные детективы все равно могли бы выследить его. Трудно полностью скрыть, что ваш номер социального страхования необходим для получения работы с высоким доходом и только в безналичной форме, независимо от того, как далеко вы живете.

Клайв, возможно, не осознавал всей опасности. Очевидно, он недооценил гнев мужей, которым наставлял рога. Он не потрудился немедленно покинуть этот район и поплатился за это.

Всего через несколько дней после того, как о его похождениях стало известно общественности, он был найден обнаженным на тротуаре перед своим домом бегуном во время утренней пробежки. Он был в шоке, стонал и был едва в сознании.

Бегун немедленно вызвал скорую помощь. У него не было ничего, чем можно было бы перерезать стяжки, удерживавшие руки Клайва за спиной. Клайв закричал, когда бегун попытался перевернуть его. Бегун не захотел бы увидеть то, что открылось, если бы ему это удалось.

Врачи скорой помощи обнаружили, что левое яичко Клайва было раздавлено, как и большая часть его пениса. Стальная проволока, туго скрученная у основания, была единственным средством, которое спасло Клайва от смерти от кровотечения. В ходе расследования на кухне Клайва был обнаружен сломанный и наполовину разбитый кирпич. Судебно-медицинская экспертиза установила, что круглые отметины на том, что осталось от кирпича, были оставлены полуторакилограммовой кувалдой.

Я узнал об этом от Ларри-копа в баре. Он радостно, но в то же время серьезно объяснил Стиву, Дону и мне, как два детектива сказали ему, что если у него есть полуторакилограммовый молоток, в который могут попасть непонятные ткани, то он должен избавиться от этого инструмента. Чтобы выбросить его в болото.

— Я не имел никакого отношения к тому, чтобы превратить член этого засранца в кашу, но я передаю совет, который дали мне мои коллеги-копы, – заявил Ларри с едва скрываемой ухмылкой и широко подмигнул.

Клайв понятия не имел, кто на него напал. Он смутно помнил, что ответил на звонок в дверь. Было ли это поздно вечером накануне или, возможно, утром, он не мог вспомнить. Было темно, и он спал.

— Я думаю, они применили электрошокер. – вспоминал Клайв, когда очнулся. – Они несколько раз ударили током по моей мошонке. Я помню это. Кажется, там было двое парней, но я не уверен. Я был не в себе. Один сказал, что я никогда не буду ухаживать за другой замужней женщиной. После этого я чувствовал только боль в паху и ничего больше.

Клайв, по понятным причинам, был расстроен тем, что его пенис был уничтожен, и хотел, чтобы виновного арестовали и осудили. Для этого он назвал следователям имена всех женщин, с которыми у него был сексуальный контакт за последние несколько лет. Некоторые из них были замужем, а у некоторых были друзья. Список оказался на удивление длинным.

Наличие такого количества имен, которые нужно было проверить, только запутывало следователей. Хотя подозреваемых было много, улик, указывающих на чью-либо конкретную причастность, не было. Из-за возможного времени нападения ни у кого не было надежного алиби. Ларри сказал нам со Стивом по секрету, что детективы, проводившие расследование, сочли, что Клайв Адамс получил по заслугам. Через несколько месяцев расследование окончательно застопорилось.

Как и ожидалось, Сьюзен получила половину нашей общей собственности. Дом был продан, и какая-то другая семья перевезла свою маленькую девочку в детскую, которую я так тщательно расписал. Я надеялся, что ей понравились мои кропотливые рисунки зверюшек на стенах.

Сьюзен вернулась в дом своей матери, потому что не могла самостоятельно заботиться о ребенке. По крайней мере, живя с Тони, она не чувствовала бы себя одинокой. Но я понятия не имел, с кем она занимается сексом, да меня это и не волновало.

Однажды она позвонила мне, чтобы извиниться. Я предположил, что Тони набросилась на нее из-за этого. Она не уточнила, о чем она сожалеет. Было ли это из-за измены, из-за того, что забеременела от другого мужчины, или из-за того, что я узнал об этом и развелся с ней. Я не спрашивал. В тот момент я был не в себе. Когда она спросила, можем ли мы встретиться и поговорить, я просто сказал "нет".

Она спросила, слышал ли я о том, что случилось с Клайвом, а затем спросила, имею ли я к этому какое-либо отношение. Я просто сказал ей, что он это заслужил, и повесил трубку. С этого момента мы больше не разговаривали, и всем занимались адвокаты.

Мне было интересно, сколько денег она потратит впустую, пытаясь отсудить у Клайва алименты на ребенка. Добровольно он платить не стал. В конце концов, она, конечно, получит алименты, но необходимость платить адвокату, чтобы добиться этого, сократит ее сбережения.

Клайву предъявили несколько подобных исков, и я слышал, что были наложены залоги, чтобы он не смог продать свою недвижимость. Учитывая его собственные медицинские счета, гонорары адвокатам и предстоящие выплаты алиментов на ребенка, ему не на что было бы жить. И это в том случае, если бы ему удалось сохранить свою работу.

18 месяцев спустя:

Было три часа ночи, когда я прислонился к нижнему поручню буровой установки Econ 626 в Мексиканском заливе. Осенний ветер был резким и прохладным, но мне было достаточно легкой ветровки, чтобы чувствовать себя комфортно.

Это была одна из моих последних регулярных поездок на буровые вышки. Я встретил женщину и решил, что она того стоит. Мы отлично поладили. Я понятия не имел, к чему приведут наши отношения, но теперь я был настроен рассмотреть такую возможность. Пришло время согласиться на должность, которую мне дважды предлагали в штаб-квартире и от которой я отказывался.

Я расстегнул молнию на своей легкой куртке и дотронулся до комочка, висевшего у меня на поясе. Я понятия не имел, почему так долго держал его у себя. Я несколько раз пытался его выбросить, но так и не смог. Риск того, что я оставлю его у себя, был слишком велик и совершенно иррационален, но, так или иначе, удерживая его, я чувствовал себя лучше. Как будто я вернул себе свое собственное достоинство.

Прежде чем я смог еще что-то обдумать, я вытащил тяжелый молоток из тайника и бросил его в море.

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да – пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.