Произведение искусства

Рассказ " A Work of Art " англозычного автора imhapless

Всем героям рассказа больше 18 лет.

Три года назад моя жена Кортни и я (Кевин), казалось, жили ради искусства. В нас не было ни капли претенциозности (по крайней мере, я надеюсь, что не было), мы просто любили искусство практически любого типа. Голландские городские пейзажи, примитивные африканские скульптуры, доколумбовые маски, фантазии Сальвадора Дали – все это нам очень понравилось. Наш дом был украшен лучшими произведениями искусства, которые мы могли себе позволить, и мы посещали художественные выставки и музеи по крайней мере раз в месяц, а обычно раз в две недели. Мы были членами "кружков" двух ближайших художественных галерей и посещали все частные выставки, вернисажи и гала-вечера, которые они предлагали, и даже ездили в Нью-Йорк и Вашингтон на специальные выставки. У нас было много хороших друзей, которые разделяли наши интересы.

Хотя за те восемь лет, что мы с Кортни были женаты, у нас было много других интересов, пусть и не таких распространенных, как интерес к искусству, и другие группы друзей, наши друзья в художественном сообществе были самыми близкими. На самом деле, за одним исключением, мы бы предпочли общаться с нашими друзьями-художниками, чем с кем-либо еще. Единственное исключение – вторая жена Тома, Катрина.

Я старался понравиться Катрине ради Тома. Однако это было действительно трудно. Она казалась необразованной, не ценила большинство классических произведений искусства, включая таких мастеров, как Моне и Ван Гог, и постоянно отпускала легкомысленные комментарии по поводу произведений, которые другие члены нашей группы находили увлекательными. У членов нашей группы было много разговоров о том, как Том мог ладить с ней или мириться с ее неискушенностью. Тем не менее, была одна дискуссия, которую мужчины – члены нашей группы никогда не обсуждали: почему он женился на ней.

Катрина горячая штучка. Как знойный тропический бриз в прохладный зимний день. Хотя ее лицо лишь немного симпатичнее среднего и одевается она относительно консервативно, скрыть ее великолепные сиськи, задницу и бедра было невозможно. Однако в то время, когда эта история только начиналась, терпение Тома к ее простоте, казалось, иссякло, несмотря на ее страстный вид. Он неоднократно публично критиковал ее, что приводило к некоторым неприятным ситуациям, для разрешения которых требовался мой опыт. Я профессиональный медиатор и переговорщик, и мне действительно нравится переносить свой опыт работы в личную жизнь. Однако, когда дело дошло до Тома и Катрины, несмотря на то, что мои действия по снятию напряжения в конечном счете всегда срабатывали. Я так и не получил никакого признания, не говоря уже о благодарности, ни от одного из них, хотя остальные члены нашей группы выражали признательность.

Несмотря на мои опасения по поводу Катрины, я всегда был любезен с ней, а она со мной, в ситуациях тет-а-тет, хотя таких встреч было немного.

Я был знаком с Катриной около трех лет, когда возник толчок к написанию этой истории. Крупнейшая местная художественная галерея отмечала свое 50-летие. На ней была представлена выставка картин Жана Миро и редких литографий, собранных со всего мира, включая оригинал, пожалуй, его самой известной картины с неуместным названием "Скульптуры". Эта галерея также славилась тем, что на всех званых вечерах предлагала блюда и напитки, которым не было равных, и это мероприятие обещало стать лучшим в истории. Я действительно с нетерпением ждал возможности посетить его.

Примерно за неделю до мероприятия Катрина позвонила Кортни. По-видимому, она была в слезливом настроении. Том собирался уехать из города по делам (мероприятие проходило в среду вечером), но по какой-то причине Катрине очень хотелось присутствовать на нем. По словам Кортни, Катрина поразила ее фразой: – Я знаю, что большинство членов вашей группы считают меня простушкой и занудой, но я изо всех сил стараюсь вписаться в коллектив, а вы с Кевином самые терпимые из них. Не могла бы я, пожалуйста, подвезти вас двоих?

— Э-э… конечно, – ответила Кортни, не зная, что сказать. Очевидно, это очень обрадовало Катрину.

— Э-э, Кевин, – сказала мне Кортни вскоре после этого с застенчивым выражением на лице. – Это была Катрина. Тома не будет в городе на праздновании 50-летия, и она захотела меня подвезти. Я не могла ей отказать.

— Вот черт, – пробормотал я. – Думаю, мне придется принять какие-нибудь таблетки для успокоения, или сильно напиться. А может и то, и другое.

— Не будь таким мрачным, – усмехнулась Кортни. – Она отзывалась о нас хорошо и сказала, что изо всех сил старается влиться в коллектив и узнать больше об искусстве. Миро должен стать отличным преподавателем.

— Действительно? – цинично спросил я, приподняв бровь.

— Веди себя прилично, – рассмеялась Кортни и ткнула меня в бок.

***********************************************

Я уже почти свыкся с мыслью, что мы с Кортни по очереди будем взаимодействовать с Катриной на Гала-концерте, когда несколько дней спустя упала еще одна туфля. – Кевин, дорогой, – воскликнула Кортни. Когда бы она ни говорила "Дорогой", это означало, что мне не понравится то, что она скажет дальше.

— Что? – ответил я с недовольным видом.

— Ты знаешь, как сильно я хочу пойти на торжество, но на работе кое-что произошло, и для развития моей карьеры мне просто необходимо уехать из города с утра среды до позднего вечера пятницы. Мне действительно жаль, – сказала она, поглаживая мою грудь пальцем.

У меня в голове возник первый вопрос. – Джон Бейтс поедет в эту поездку? – Спросил я неприятным голосом.

— Да, вместе с двумя другими людьми, – был ее неловкий ответ, как бы оправдываясь. Однако она быстро взяла себя в руки и спросила шутливым тоном, хотя я не счел это смешным: – Почему ты все время так беспокоишься о нем?

— Потому что он, фигурально выражаясь – надеюсь, не буквально, но я не уверен – всегда обнюхивает твою промежность. Вот почему, – решительно ответил я.

— О, Кевин, ты все неправильно понимаешь.

— Правда, Кортни? Тогда почему он всегда пытается танцевать с тобой медленные танцы на каждом мероприятии вашей компании, или в тот раз, когда мы увидели его и его предполагаемую "девушку" в ночном клубе "Маракуйя"? Как он узнал, что мы там будем?

— Мы обсуждали это много раз, – сказала она несколько раздраженно. – Это было просто совпадение, и он тоже танцует с другими женщинами.

— Только быстрые танцы, к тому же мне не понравился его комментарий в прошлый раз, когда я сказал ему, что танцую медленные танцы только с тобой, – проворчал я.

— Он просто пошутил, – фыркнула она.

— Я не нашел это смешным, – парировал я.

— О, милый, не ревнуй, – проворковала она, – ты же знаешь, что ты намного красивее, чем он.

Я действительно считал, что выгляжу намного лучше, и знал, что могу надрать ему задницу, просто заведя руку за спину, но я также знал, что женщины в целом, и Кортни в частности, относятся к внешности не так, как мужчины. Ее последний парень до того, как мы поженились семь лет назад, был очень похож на Джона, и она, казалось, была влюблена в него, пока он по глупости не бросил ее, а затем безуспешно пытался вернуть.

Все еще обиженный, я спросил: – Тебе действительно нужно ехать в это путешествие?

— Да, милый, нужно. Ты можешь позвонить Брэду, если мне не веришь, – примирительно ответила она, снова поглаживая меня по груди. Брэд – генеральный директор ее компании и честный человек.

Я что-то бормотал себе под нос, когда Кортни обняла меня. Затем в моем мозгу возникла совершенно новая проблема. Я осторожно отодвинул Кортни на расстояние вытянутой руки и выпалил: – Ты собираешься позвонить Катрине и сказать ей, что она не может поехать с нами, потому что ты не идешь?

— Зачем мне это делать? – Спросила Кортни после короткой паузы с озадаченным выражением на лице. – Ты все еще идешь, не так ли? Она все еще может пойти с тобой.

— Я полагался на то, что ты снимешь с меня давление в решении ее непонятных вопросов и поведения. Теперь я должен действовать в одиночку? – Проворчал я.

— Там будут и другие наши друзья. Будь джентльменом, Кевин. Как я уже сказала, она пытается измениться. Может быть, это будет весело.

— Да, скорее всего, – простонал я.

— Ты ведь все время прикладываешься к бутылке, не так ли? – усмехнулась Кортни. – Позволь мне успокоить твои расшатанные нервы, – продолжила она, массируя мне плечи. Я знал, что она разыгрывает меня, но, поскольку я думал, что все идет к лучшему, я согласился. Я продолжал ворчать себе под нос, пока она не расстегнула молнию на моих брюках, не выудила мой член и не начала сосать его, глядя на меня с вызывающим выражением лица.

Как раз перед тем, как я был готов кончить, я приподнял Кортни, усадил ее на мягкий стул в нашей гостиной, задрал ей юбку и стянул трусы, а затем провел своим твердым членом вверх и вниз по ее влажным половым губкам. После минуты или около того громких "Ммм" с ее стороны, я вонзил свой шест одним толчком, заставив ее закричать – Да, черт возьми! – Затем я начал двигаться вперед и назад с невероятной скоростью, пока не достиг обоюдной кульминации, от которой у нас обоих подкосились колени, и мы, наконец, рухнули на ковер в гостиной. Лежа ничком, мы поочередно вздрагивали при каждом толчке, стонали и хихикали.

Когда мы полностью пришли в себя, я поднял ее на руки, отнес в душ и после долгих ласк, вращений и хихиканья отнес на нашу кровать и снова трахнул в миссионерской позе.

После нашего второго секса – самого большого, на который я был способен за день, – она быстро заснула у меня на плече. Заснуть мне было не так-то просто. Я все еще злился из-за ее деловой поездки с Джоном и из-за того, что мне пришлось справляться с Катриной в одиночку, так как я был уверен, что наши друзья вряд ли смогут мне помочь. В конце концов я погрузился в беспокойный сон.

Я был настолько обеспокоен, что через два дня все-таки позвонил Брэду. Я довольно хорошо знал его по работе в компании и даже пару раз играл с ним в теннис в парном разряде, когда его обычный партнер не мог прийти на турниры в его загородном клубе. Я старался не быть слишком любопытным и не бросаться в глаза, и, думаю, мне это в основном удалось, поскольку я начал разговор с того, что спросил его, не знает ли он, как достать билеты на следующий матч местного теннисного клуба World Team. Он подтвердил, что Кортни действительно нужно было поехать, но что поедут только они с Джоном и больше никто. Однако это решение было принято недавно, так что, возможно, она не врала. Я все еще был обижен.

Я сделал все возможное, чтобы оттрахать Кортни до бесчувствия во вторник вечером, перед ее поездкой на следующее утро. Она немного пожаловалась, но это было больше похоже на шутку, чем на правду, поэтому я решил подавить свое беспокойство из-за того, что они с Джоном остались вдвоем на две ночи. К тому же, теперь я столкнулся с другой тревожной ситуацией – я сам повел Катрину на гала-концерт.

Я позвонил Катрине около полудня в среду, надеясь, что у меня появится возможность отказаться от сопровождения на гала-концерт – хотя я все равно планировал пойти – но она была в таком восторге от этого, что я был бы настоящим идиотом, если бы отменил встречу с ней. – Я с нетерпением жду возможности посмотреть выставку Миро с кем-нибудь знающим, кто не будет постоянно принижать меня, как это делает Том, – выпалила она в какой-то момент.

Я приготовился к трудному вечеру, но поклялся сделать все, что в моих силах. На мероприятии был строгий костюм, поэтому я был в смокинге. Когда я заехал за Катриной, она была одета в элегантное платье цвета электрик длиной до пола, без бретелек, без рукавов, с открытой спиной и открытыми плечами, с разрезом почти до бедра с левой стороны. На шее у нее красовалось яркое сапфировое ожерелье, а на левом запястье – неброский сапфировый браслет.

— Ты выглядишь великолепно, – честно сказал я, помогая ей накинуть пашмину на обнаженные плечи, чтобы отправиться в галерею.

— Спасибо. Ты самый красивый пингвин, которого я когда-либо видела, – усмехнулась она в ответ.

Светская беседа по дороге в галерею была немного натянутой, но как только мы добрались туда, съели несколько устриц, креветок и овощей и выпили по два щедрых бокала вина, наша беседа потекла гораздо более гладко. Когда мы осматривали выставку Миро, Катрина засыпала нас вопросами и комментариями.

На Катрину не произвела особого впечатления "Колос", ранняя работа Миро. – Когда Миро был молодым художником, на него оказал влияние реализм голландских мастеров. Оцени то внимание, которое он уделяет объектам здесь, потому что это найдет отражение в его более поздних работах, где он создает четкие биоморфные формы в своем фирменном стиле, – объяснил я Катрине, когда мы рассматривали это, стараясь проявлять как можно меньше помпезности.

— По-моему, это плохой натюрморт, – усмехнулась Катрина, допивая свой второй бокал белого вина (красное в галереях не подают). – Возможно, мне понадобится еще один бокал, если они все будут выглядеть так, – усмехнулась она, протягивая свой бокал.

То, как она это произнесла, было на самом деле забавно, и, поскольку "Колосья" мне тоже не нравятся, я улыбнулся в ответ и принес ей еще один бокал. Когда я догнал ее, она задумчиво смотрела "Прекрасную птицу, открывающую неизведанное паре влюбленных".

— Спасибо, Кевин, – выпалила она, надолго задержав взгляд на моей руке, когда осторожно принимала бокал из моей руки. – Это действительно напряженная работа. Я не могу до конца понять, почему все так происходит, – заявила она.

— Более искушенные меценаты, чем я, – бодро ответил я, – считают, что в этой работе Миро использовал сплошной фон, подчеркивающий упрощенные формы и линии, которые в совокупности имитируют вид сложного созвездия на ночном небе. Некоторые считают, что в то время, когда он писал эту картину, атмосфера многолюдства и хаоса перекликалась с собственными чувствами Миро по поводу насильственных потрясений в Европе того времени. Он написал ее, когда вместе со своей семьей бежал от нацистов.

— Ни хрена себе, – хихикнула Катрина. Она еще некоторое время пребывала в задумчивости, а затем заметила: – Я вижу это… Спасибо, Кевин. Ты чертов гений.

Я рассмеялся. – Я возьму просто "гений". Мне не нужна "чертова" превосходная степень.

Она искренне и непринужденно обняла меня.

На самом деле я неплохо провел время, играя роль экскурсовода для Катрины, пока мы осматривали остальную коллекцию. Вместо того чтобы быть глупыми или ослиными, большинство ее комментариев были юмористическими или глубокомысленными, а некоторые даже проницательными. И это несмотря на то, что я щедро налил ей четвертый бокал вина.

Лучшие комментарии Катрины были оставлены напоследок – о композиции Миро под названием "Материнство".

— Это действительно женщина? – Катрина хихикнула после того, как пару минут рассматривала работу, допивая свой четвертый бокал вина.

— Да, это так, – усмехнулся я. – Очевидно, что это очень схематично и сведено к простейшей форме.

— Так, значит, это должна быть одна грудь в профиль, а другая прямо, с двумя маленькими фигурками, парящими в воздухе и сосущими грудь? – смеялась она, указывая на предметы в его работе.

— Так говорят эксперты, – с усмешкой ответил я. – Предположительно, это то, что осталось после того, как он убрал все лишнее изображение. Просто инстинктивные и эмоциональные аспекты отношений между матерью и ребенком, которые могут быть неочевидны на более натуралистичных иллюстрациях.

— Я думаю, что у нее довольно симпатичная грудь, даже если она страдает анорексией, – ухмыльнулась Катрина, – Но я должна сказать, что могла бы показать тебе кое-какие предметы искусства в моем доме, которые гораздо более эстетичны.

— Говорят, что красота в глазах смотрящего, – процитировал я.

— Да, но произведение искусства, которое я могу показать тебе в своем доме, на твой взгляд, намного красивее и эффектнее, чем что-либо в этой коллекции, – усмехнулась она.

Мы встретились с некоторыми из наших друзей. У нас состоялся очень приятный разговор, в котором Катрина с энтузиазмом приняла участие и подмигивала мне каждый раз, когда повторяла одно из моих замечаний. К 21:30 все стало расходиться. Катрина пошла "припудрить носик", а я, уединившись в нише, позвонил Кортни на сотовый. Использование сотовых телефонов в галерее не одобряется, если не прямо запрещено, поэтому мне пришлось находиться в укромном, недоступном месте.

Что ж, по крайней мере, я попытался дозвониться Кортни. Мой звонок был сразу же переадресован на голосовую почту. Я оставил радостное сообщение, в котором сообщил ей, что вечер был на самом деле веселым, а не полным провалом, которого я опасался, и попросил ее позвонить мне в любое время.

По дороге домой стало ясно, что Катрина неадекватна, хотя она также явно была не настолько пьяна, чтобы не контролировать свои чувства. Я был весьма удивлен одним из ее ранних комментариев по дороге.

— Возможно, я не говорила тебе этого раньше, Кевин, но я действительно должна поблагодарить тебя за все те случаи, когда ты выручал меня из неловких ситуаций, когда Том отпускал унизительные комментарии. Я действительно ценю это, – сказала она, сжимая мой бицепс, когда закончила.

— Я… э-э…..Я надеялся, что был полезен, – пробормотал я, слегка озадаченный искренностью ее замечания.

Она искренне продолжила: – Я также должна от всего сердца поблагодарить тебя за то, что ты был так добр ко мне сегодня вечером. Держу пари, что ты ждал этого с трепетом, но я надеюсь, что для тебя это было не слишком ужасно.

И снова я немного запнулся, когда ответил: – Вообще-то, мне было весело сегодня вечером. Надеюсь, ты приятно провела время.

В этот момент яркие огни проезжающего автомобиля отразились от ее лазурных глаз и сапфирового ожерелья одновременно – поистине экзотическое зрелище. – Я чудесно провела время, – проворковала она, с готовностью демонстрируя свои жемчужные белки.

Когда мы добрались до ее дома, она взяла меня за правую руку и непринужденно спросила: – Не хочешь ли посмотреть, какие произведения искусства есть у меня дома, которые, по мнению почти любого, заслуживают большей похвалы, чем "Материнство" Миро?

Было чуть больше 22:00, а я никогда не ложился спать раньше полуночи, даже в будние дни.

— Конечно, – ответил я. – Давай я открою тебе дверь.

Я поспешил к машине со стороны пассажира и открыл дверцу для Катрины, осторожно взяв ее за руку, чтобы ей было легче выйти из машины. Части ее платья, очерчивающие разрез, разошлись, открывая взгляду ее левое бедро, которое было еще более желанным, чем то, что я почерпнул из более ранних тонких осмотров ее тела.

Я помог ей с ключами. Она задернула шторы в своей гостиной и, извинившись, ушла. – Я должна сделать остановку, прежде чем покажу тебе произведения искусства, которыми я так горжусь, – улыбнулась она. – Могу я предложить тебе что-нибудь выпить?

— Я думаю, что с меня хватило на вечеринке, – ответил я. – Мне все равно нужно ехать домой.

— О, не волнуйся. К тому времени ты будешь совершенно трезв. Если ты передумаешь, бар находится вон там, – сказала она, указывая на небольшой бар между гостиной и кухней. – Я скоро вернусь, – сказала она и исчезла где-то в глубине первого этажа.

Я прошелся по гостиной, разглядывая картины на стенах, и сделал еще один звонок на сотовый Кортни. Он снова переключился на голосовую почту. Я оставил короткое сообщение: "Перезвони мне". Я немного растерялся, но пожал плечами и продолжил рассматривать композиции на стенах.

До этого я был в доме Тома всего один раз, когда он был женат на своей первой жене. Мне показалось, что с тех пор большая часть работ изменилась. Кое-что мне понравилось, но ни одно из них не было настолько хорошим, чтобы вызвать у меня восторг, и уж точно не было ничего "намного более красивого и драматичного", чем работы Миро, как обещала Катрина в галерее. – Она, наверное, забирает картину или скульптуру из своей спальни, – случайно пришло мне в голову, пока я продолжал рассматривать картины на стенах гостиной.

Затем я услышал шум слева от себя. Я обернулся как раз в тот момент, когда Катрина, улыбаясь, вошла в гостиную. На ней были те же высокие каблуки, сапфировое ожерелье и сапфировый браслет на щиколотке – и больше ничего! Мне повезло, что я не взял напиток в баре, потому что я бы наверняка уронил его.

— А теперь скажи честно, Кевин – это произведение искусства? Оно красивее и драматичнее всего, что ты видел в мраморе или на холсте? – риторически спросила она, демонстративно двигая руками и одновременно плавно поворачиваясь на все 360 градусов.

Я был ошеломлен, потерял дар речи и ошарашен увиденным. Не было никаких сомнений в том, что тело Катрины было лучшим из того, что я когда-либо видел, вживую или в средствах массовой информации. Ее тридцатидвухлетняя кожа была такой же упругой и гладкой, как у восемнадцатилетней, а сиськи такими же упругими, но достаточно обвисшими, чтобы можно было сказать, что они натуральные. Ее огромные груди с набухшими сосками казались слишком большими для ее худощавого тела, но более желанными, чем все, что я когда-либо видел. Ее тонкая талия плавно переходила в округлую упругую попку и рельефные бедра. Ее бедра были мирового класса, а открытый треугольник, который они образовывали с ее киской, был опьяняющим. У нее, казалось, от природы были редкие заросли и выпуклый клитор – то, на что я хотел взглянуть поближе.

Когда Катрина приняла позу, поставив одну ногу перед другой, слегка согнув колени и уперев руки в бока, она ухмыльнулась: – Ну, что ты думаешь о моих работах? Лучше, чем что-либо в галерее?

Мне кажется, я пробормотал что-то вроде "Да, черт возьми", но поскольку в тот момент мои цепи были перегружены, я не совсем уверен.

— В одном ты можешь быть уверен. Это доставляет гораздо больше удовольствия, чем все, с чем ты сталкивался раньше, – хихикнула она, направляясь ко мне. Когда она прошла пару метров, ее улыбка стала еще более самодовольной, когда она взглянула на мой выпирающий мужской член, а затем дотронулась до него. – Я полагаю, это означает, что тебе действительно нравится то, что ты видишь, любитель искусства, – хихикнула она, нежно хватая меня за яйца.

Честно говоря, я не совсем понимаю, как произошло то, что произошло потом, и я также не знаю, что было у меня в голове. Было ли это чем-то иным, кроме животного желания? Я не знаю, думал ли я о Кортни или о том, почему мои звонки переадресовывались на голосовую почту? Не знаю, мелькали ли в моем мозгу образы Тома? Я искренне не верю, что сознательно думал о чем-то, кроме как засунуть свой член во влагалище Катрины. Мое единственное точное воспоминание заключается в том, что вскоре после того, как она схватила меня за яйца, она лежала на диване в своей гостиной, раздвинув ноги, а мой язык и пальцы изо всех сил ласкали ее киску и клитор, когда я опустился перед ней на колени.

После двух пронзительных оргазмов Катрина обхватила мою голову руками, страстно поцеловала и пробормотала: – Трахни меня!

Я поднялся с колен и очень осторожно снял с себя одежду, глядя на самое красивое и возбуждающее произведение искусства, которое я когда-либо видел. Как только я снял боксеры, и она увидела мой набухший кусок мяса, она облизнула губы. – Засунь этот инструмент в мою киску сейчас же. Быстро. Не заставляй меня больше ждать, – простонала она.

Я подчинился. Я усадил ее поудобнее на диване, полностью погрузился в нее одним движением и положил ее пятки себе на плечи. Ее киска была похожа на бархатную ладонь, когда она сжимала и отпускала мой член, пока я входил и выходил. Было очевидно, что она регулярно делала упражнения Кегеля. Я кончил быстрее, чем когда-либо с тех пор, как мне исполнилось восемнадцать, но это оказалось как раз вовремя, потому что она кончила одновременно с криком, который был даже громче, чем при оральном оргазме.

После того, как мы пришли в себя, мы легли спать, хотя нам чертовски мало удалось поспать. Мы трахнулись еще три раза. Для меня это рекорд за все время. Последним трахом был трах сисек, так как ее киска болела от трех проникновений полового члена и постоянного раздражения от моих пальцев и языка.

Это был мой первый трах сисек с тех пор, как я встретил Кортни. У нее нет для этого необходимой груди. Она воплощение милой блондинки с минимальными возможностями. Я не мог поверить, насколько это было приятно для меня, или что Катрина действительно испытала еще один оргазм от одного только траха сисек.

После чудесного завтрака в 9 утра, состоявшего из блинчиков с черникой и пирожков с колбасой, которые Катрина приготовила и подала на стол обнаженной, мой мозг снова заработал, впервые после окончания гала-концерта. В голове крутилось множество мыслей. Например, о том, почему Кортни так и не перезвонила мне. Каким счастливчиком был Том, но почему он не оценил стоящее передо мной непревзойденное произведение искусства. О том, как можно было получить лучший сексуальный опыт в моей жизни на расстоянии светового года с кем-то, о ком раньше у меня было негативное мнение. Если бы у меня не было важной медиации, начинающейся в 11:00 утра. а учитывая необходимость вернуться домой и переодеться в свой смокинг, я бы остался на все утро.

— Катрина, ты не могла бы поужинать со мной сегодня вечером? Думаю, нам нужно кое-что обсудить, – сказал я, вставая из-за стола. Теперь мой желудок был удовлетворен почти так же сильно, как и мое либидо.

— Я могу приготовить нам ужин здесь, – сказала она с улыбкой.

— Давай я тебя куда-нибудь отведу. Когда у тебя выходной?

— Ты меня достал, – рассмеялась она, – и у меня гибкий график, так что я беру выходной.

— Как насчет шести часов вечера? – спросил я.

— Тогда заедешь за мной, – хихикнула она. – Надеюсь, ты сможешь снова остаться на ночь.

— Это одна из тем, о которых мы поговорим, – улыбнулся я.

Мы обменялись страстным поцелуем у ее двери, и я быстро пососал один из ее набухших сосков, прежде чем уйти. Я действительно провел недостаточно времени с этими чудесами на ее груди. Я был слишком занят ее киской, но, возможно, я исправлю это сегодня вечером.

**************************************

Кортни, наконец, очень неловко позвонила мне на мобильный около 10:50 утра, как раз когда я готовился приступить к медиации, которую проводил. Я сказал ей, что не могу говорить, но не спросил, почему она не позвонила мне накануне вечером, что, казалось, несколько успокоило ее. Я попросил ее позвонить мне вечером.

Несмотря на недостаток сна, я был очень хорош в медиации. Возможно, это из-за тестостерона и эндорфинов, которые все еще бурлили в моем организме. Я успешно заключил сделку, с которой обе стороны могли смириться к 4 часам дня, и даже успел принять горячий душ и вздремнуть часок, прежде чем забрать Катрину.

Когда я заехал за Катриной, на ней был желтый сарафан, который, казалось, был сшит специально для нее. Она была в приподнятом настроении и обняла меня за плечи, когда мы шли к машине. Когда мы подъезжали к ресторану, она хихикнула, приподняла платье, обнажив свою промежность без трусиков, и ущипнула меня за щеку, когда мои глаза стали большими, как блюдца.

За ужином мы говорили о чем угодно, только не об искусстве. Я был удивлен тем, насколько хорошо она разбиралась в музыке, теннисе и хоккее. Она была вундеркиндом-скрипачкой, но ее карьера прервалась из-за серьезной травмы, которую она получила, играя в женский хоккей, когда была подростком. Когда она поправилась, то научилась играть на пианино, но отказалась от каких-либо стремлений к профессиональной музыкальной карьере. В колледже она заинтересовалась организацией мероприятий и теперь добивалась больших успехов.

Когда мы вернулись к ней домой, она крепко сжала мою руку, когда я провожал ее до двери. – Нам нужно еще о многом поговорить, о чем мы не смогли поговорить в ресторане, – улыбнулась она. Затем она рассмеялась и продолжила: – Зайди ко мне в гостиную, – сказал паук мухе.

Когда мы вошли в ее гостиную, она села рядом со мной на диван и взяла меня за руки. – Кевин, я должна признаться. Я соблазнила тебя. Я давно этого хотела, но у меня не было такой возможности до вчерашнего вечера. Позволь мне быть до конца откровенной. Я хочу избавиться от Тома и хочу тебя. Особенно после прошлой ночи, когда ты потряс мой мир так, как никто еще не потрясал.

Она в очередной раз ошеломила меня. Я не знал, были ли мои чувства к ней, которые за сутки изменились на 180 градусов, настоящими или устойчивыми, но я хотел это выяснить. – Ты можешь завтра взять отгул на работе? – спросил я.

— Я сделаю это, если ты хочешь, – усмехнулась она.

— Давай проведем еще примерно двадцатичетырехчасовую проверку на совместимость, – сказал я, осторожно стягивая верх ее платья до талии, расстегивая лифчик и начиная посасывать эти восхитительные пухлые соски.

В ту ночь мы не трахались, но дважды занимались любовью. Мы также провели часы, изучая тела друг друга, выявляя эрогенные зоны, о существовании некоторых мы и не подозревали. В пятницу днем мы провели генеральную репетицию концерта, и стало очевидно, что в музыке я был новичком, а Катрина – экспертом.

Мой телефон все это время был включен. Кортни так и не позвонила.

Когда мы с Катриной расстались поздно вечером в пятницу, я сказал: – Мне нужно о многом подумать. А как насчет тебя?

— Мне следовало бы изобразить хотя бы легкую недотрогу, – усмехнулась она, – но мне не о чем думать. Мне просто нужно подождать, чтобы узнать, что ты об этом думаешь.

***********************************************

Когда я вернулся домой в пятницу рано вечером, Кортни уже была там. У нее было выражение лица, которое я не смог до конца расшифровать. Что-то среднее между задумчивостью, недоумением и страхом. – Где ты был, милый? – спросила она.

— В доме Катрины.

— О… почему?

— Я думаю, она хочет расторгнуть свой брак с Томом.

— Ты говорил с ней об этом?

— Да. Кстати, я так и не получил от тебя вестей о твоей поездке. Были какие-то проблемы?

— О… э-э… ну… мы просто были очень заняты, извини. Но… э-э… все прошло действительно хорошо. Мы получили контракт, на который рассчитывали, так что я уверена, что Брэд будет счастлив…Послушай, возможно, нам нужно кое-что обсудить.

— Ты права, но давай отложим это до завтра.

Остаток вечера мы провели за пустой беседой за ужином, посмотрели фильм на Netflix, а потом, когда легли спать, трахнулись с такой страстью, какой я никогда не мог припомнить. Контраст между сексом с Кортни и тем, каким он был с Катриной, не мог быть более разительным.

Субботним утром я отправился на 50-километровую велосипедную прогулку, пока Кортни отправилась в свой фитнес-клуб. Мы встретились дома за ланчем, приняли душ, а затем сели вместе.

— Э-э-э… Дорогой…пока меня не было, кое-что произошло, – начала она.

— Да, конечно, – хихикнул я.

*****************************************

Следующие четыре месяца были не из приятных, но, по крайней мере, мы с Катриной никогда не были более решительными, чем в то время. Кортни и Том, казалось, колебались между попытками наладить отношения и распадом своих браков, но мы с Катриной положили конец их колебаниям, сняв квартиру и съехавшись через шесть недель. Как только разводы были завершены и Кортни и Том выкупили наши доли в домах, мы с Катриной купили дом вместе и вскоре поженились.

Не знаю, как Кортни и Том, но я никогда не оглядывался назад. Сейчас, спустя три года после гала-концерта, я все еще живу мечтой. Каждую ночь я прижимаюсь к живому, дышащему, совершенному произведению искусства и не могу быть счастливее.

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да – пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.