Пропало лето-2 (за кадром)

Первым делом Валерий попросил поесть. Я спустился в гостиную и сказал Сашеньке, что жутко проголодался. Она вынесла мне большое блюдо с тремя видами салатов, котлетами, ветчиной, куриными ножками. Обилие и разнообразие снеди говорило о том, что Сашенька высоко оценила мои старания в постели. Валере об этом лучше не знать. Он торопливо и жадно ел, попутно пытаясь с набитым ртом изложить мне историю своих злоключений.

Я слушал его в пол-уха, размышляя о том, как разительно меня переменили эти несколько дней, проведённых в обществе настоящих женщин. Ещё недавно я сопереживал бы ему, суетился, пытаясь помочь другу, как я считал. Сейчас же я ясно видел перед собой лишь инфантильного, самовлюбленного, избалованного, великовозрастного ребёнка, хотя и чемпиона. Я не хотел и не мог больше играть при нём роль страшненькой подружки, подчеркивающей его достоинства, как это бывает у девушек. Чёрт, а вытаскивать его всё-таки придётся. Мне его присутствие здесь совершенно ни к чему, и в конце концов он когда-то был мне другом.

– Значит так. Я раздобуду денег – займу у тётушек, если не хватит, телеграфом запрошу у деда, он точно вышлет. Деньги – тебе, и ты сваливаешь, хочешь – домой, хочешь – к морю, хочешь – куда тебе взбредёт.

– Один?

– А всколькером, Валера? Если я уеду, тётушки сообщат твоим родителям, и нас начнут искать. Да, и вообще, это у тебя тяга к путешествиям, а меня вполне устраивает здешняя оседлая жизнь. Так что потерпи немного, деньги достану в кратчайший срок, кормёжка за мной, помоешься, когда тётки на работу уйдут, или в баню сходишь. Хоп?

– Хоп, – промямлил Валера и ушёл к себе в чуланчик.

Загнать его туда – было полдела. Я старался не думать о том, что будет, когда Валера узнает, что происходит между мной и его тётушками. “Этот мост мы сожжём, когда перейдем его”, вспомнил я восточную мудрость и перестал беспокоиться о том, чего ещё не случилось.

***

Наступил вечер. Я слышал, что Маша и Даша вернулись с работы. Время шло, а к ужину меня не звали. Я уже начал беспокоиться, когда дверь распахнулась, и все три мои нимфы предстали передо мной.

– Сюрпри-и-и-з! – пропели тёти, – С Днём Рож-де-ни-я! – скандировали они дружно.

Блин, ладно я, но и Валера не вспомнил, что у него сегодня такой день. А тётушки вспомнили и подготовили племяннику фантастическое костюмированное поздравление.

Наряды тётушек были один пикантней другого. Тётя Маша в белом бюстгальтере и таких же трусиках в медицинской шапочке с красным крестом. Тётя Даша – прекрасная амазонка в лифчике и трусиках леопардовой расцветки. Бюстгальтер едва прикрывает массивную грудь, а золотистые кудряшки на лобке выбиваются из-под куцых трусиков и по бокам, и наверху. Тётя Саша в передничке и наколке французской горничной вообще без трусов, и её увесистая задница резко контрастирует с маленьким фартучком-напиздничком.

– Тётя Маша, тётя Даша, тётя Саша… – начал я и осёкся, – Девочки, милые, я растроган до слёз. Такого замечательного поздравления не мог подготовить никто, кроме вас, и я никогда его не забуду. Люблю вас всех и… давайте праздновать.

Тётушки ответили дружным “ура”, сноровисто разложили принесённые с собой закуски на письменном столе, налили по первой, я задул свечи на испечённом тётей Сашей торте, налили по второй, и праздничный фуршет набрал рабочие обороты.

Первая бутылка вина вскоре опустела, и расположившись кружком на ковре, мы играли в бутылочку. Смакуя сладкие губы тётушек, я без стесненья ласкал их везде, куда мог дотянуться. Эта игра разогрела женщин до такой степени, что они в какой-то момент с визгом и писками бросились меня раздевать, попутно сбрасывая и свою одежду.

Меня уложили поперек кровати и завязали глаза шёлковым платком. Женщины тёрлись об меня своими жаркими телами, гладили мои бёдра, грудь и живот. Завязанные глаза позволяли полностью сосредоточиться на ощущениях от их прикосновений. Чья-то рука перекатывала в пальцах яички, рука другой женщины теребила член, третья встала надо мной и прижалась промежностью к моему рту. Конечно, это Дашенька, её мягкую шёрстку и пряный вкус спутать невозможно. Подхватил её зад и лакаю из неё, как из чаши. Даша мурлычет от удовольствия, мерными толчками вскидывает письку мне навстречу, впрыскивая мне в рот всё новые порции сока. Дашу сменила Саша, а Даша расположилась у меня между ног и стала ласкать член и яйца своими сиськами. Тётя Саша быстро кончила. Её ягодицы хлопали меня под нижнюю челюсть, и я чуть не прикусил ее губки.

Я знал, что тётя Маша любит пожёстче и поэтому, когда настала её очередь, я сомкнул губы, как бы сопротивляясь. Она бесцеремонно ткнула мне клитор в губы, а так как я не подчинился, больно сдавила мне щёки, и стала властно трахать клитором открывшийся рот. Удовлетворившись тем, что преодолела моё сопротивление, она для порядка ещё потыкалась в меня и слезла.

– Девочки, а можно мне сразу два клитора на язык? Очень хочется, – попросил я.

Тётушки приняли идею с энтузиазмом. Я лёг вдоль кровати, Саша и Маша встали надо мной лицом друг к другу, опустились на колени и широко расставили их, садясь мне на лицо. Видеть две откровенно раскрытые пиздёнки рядом, ощущать их запах, каждый в отдельности, а тем более – невероятно пьянящую смесь этих запахов – уже было наслаждением высокой пробы. А когда оба клитора разом прижались к моему языку, в мозгу у меня будто что-то взорвалось. Ощущение было такое, будто к языку приложили два оголённых провода. Член, хотя к нему никто не прикасался, мгновенно выстрелил. Видимо, высоко и далеко, потому что Даша крикнула восторженно:

– Девчонки, смотрите! Салют!

Сам я не видел, мне потом рассказывали. По свидетельству тёти Саши, член раскачивался сам по себе, как метроном, и выплёвывал красивые длинные струи. А Маше это напомнило салютационную стрельбу: ствол вверх – выстрел, ствол вниз – передёрнули затвор, и снова ствол вверх…

– Правда, при такой стрельбе обычно три залпа дают, а тут их было не меньше шести, будто фельдмаршала хоронили, – сказала она.

– Рано вы моего фельдмаршала хороните, он ещё повоюет, – возразил я.

– Не сомневаюсь. Вон, Дашуня старается, реанимацию ему делает. Поднимет, однозначно, – съехидничала тётя Маша.

Когда член достаточно окреп, я обнял тётю Машу и подмял её под себя. Она пыталась отбиваться, но я быстро, хотя и не без труда, заломал её, распялил на постели и засадил. Маша ещё трепыхалась, но мокрая пизда её предала, она впустила меня, как желанного гостя, и я с наслаждением стал её ебать. Мне нравилось время от времени засунуть ей поглубже и растирать её клитор своим лобком. Маша каждый раз подбрасывала меня бёдрами, словно пытаясь сбросить, на самом деле только усиливая взаимное наслаждение.

Саша и Маша расположились по обе стороны от нас и подталкивали мою задницу в Машу. Обе наблюдали за нами, затаив дыхание. Было понятно, что они впервые видят вживую, да ещё так близко, как совокупляются другие. Причём Сашу больше интересовали эмоции моей партнёрши, а Дашу – мои. Она будто пыталась понять, с кем мне было лучше, накануне с ней или сейчас с Машей, и видимо сравнение было в её пользу, потому что Даша улыбалась и строила мне глазки.

***

Из-за перегородки, отделяющей чуланчик, до меня доносилось мерное поскрипывание. Тётушки за скрипом нашей кровати не замечали его. Им было невдомёк, что за перегородкой находится ещё один, хотя и пассивный, участник нашего банкета. Он, обиженный на весь мир за то, что он сам фактически свёл нас в этой посели, теперь яростно дрочит, подглядывая за нами в щелку.

***

После коктейля одна доля спирта на три доли вермута на меня напал сухостой, а Маша кончила. Её место тутже заняла тётя Саша. Её писёшка не продержалась долго, и она передала эстафетную палочку Даше. Тётю Дашу я поставил поперёк кровати раком. В этом ракурсе она выглядела потрясающе. Жаль, любоваться было некогда. Порядочно измочаленный в двух письках, член тем не менее в Дашину дырочку ворвался с радостью. Размяв все стеночки до самой матки, он сновал неутомимо, но внезапная тяжесть в яйцах подсказала, что оргазм близко, и я ускорился. Маша подошла ко мне сзади, взяла за талию, прижалась лобком к моей заднице, будто сношая Дашу моим членом, тёрлась клитором о мой копчик. Тётя Саша встала над Дашиной спиной, обхватила мою голову и поставила писёшку моему языку.

Тону в море удовольствия. Машина пизда, распустившая слюни, как какой-нибудь бульдог, чмокает мою задницу. Сашина писёшка поит меня соком, сводит с ума своим запахом и разве что не кусает меня за губы. Член плавится в жаркой Дашиной духовке, и я вцепился в её большую пышную задницу, как в спасательный круг.

Член задрожал в последнем напряжении и стал, как помпа, толчками закачивать в Дашеньку сперму. Когда он иссяк, я в полубессознательном состоянии повалился на кровать. Я плохо осознавал, что происходит вокруг. С каким-то отстранённым чувством отметил, что Сашенька сразу бросилась умывать мой член языком. Дашенька все ещё стоит раком, а Маша с голодным урчанием доедает сперму из Дашиной письки.

Сашины губки и язычок творят чудеса. Глоток спирта тоже помогает взбодриться. Но я ещё не совсем восстановился, а беспокойная Маша потащила меня в ванную. Там она встала раком, распахнула настежь руками задницу и, демонстрируя свои обе зияющие дырки, потребовала в них нассать. Из полу-вставшего члена удалось произвести только тонкую струйку, но она быстро заполнила дырки, моча в них булькала, завихрялась и стекала к клитору и уже оттуда стекала вниз. Маша удовлетворённо стонала. Внезапно из её пизды, как из газировочного сифона, ударила толстая пенистая струя. Круглая в начале, она становилась плоской, закручивалась в спираль и рассыпалась на капли. Я сунул под эту струю член. Залупу обожгло, и не потому что струя была горячей. Женская моча действовала магически. Член за долю секунды окреп до каменной твердости, и я его втолкнул Маше в пизду. Из-за мочи трение было сильнее и ощущение острее. Да-а, Маша знала толк в наслаждениях.

Я решил попробовать всунуть в жопу, там и мне, и Маше понравилось ещё больше, и мы стали трахаться именно так. Маша прогнулась в талии и подняла задницу выше. Анус закусил член крепче и стал его откровенно доить. Этого я уже не мог стерпеть и стал заливать Машину задницу спермой. Машин оргазм не заставил себя ждать. Мы исполняли нашу ламбаду, пока не иссякли.

– Машенька, ты – супер! – с чувством сказал я, обнял её и поцеловал.

Мы приняли контрастный душ, обтёрлись и отправились к остальным.

– Я – всё, – объявила Саша слабым голосом, как только мы с Машей вошли, – Желание ещё есть, а сил нет.

– Аналогично, – пробормотала Даша.

– Значит, праздник удался, подвела итог Маша.

Тётушки засобирались, пожелали мне спокойной ночи и ушли.

***

Не успел я уснуть, как ко мне ввалился Валерий.

– Что это было!? – прошипел он мне прямо в лицо.

Я был слишком усталым и сонным, чтобы реагировать на его эмоции, поэтому ответил спокойно:

– Мы с тётями отмечали день рожденья.

– Это мои тёти! И мой день рожденья!

Валера ухитрялся кричать шёпотом.

– Да-а? Ну, так пойди, объявись, расскажи им, что подселил им постороннего парня и наблюдал, как тот их жахает во все дыры. Думаешь, они тебе после этого устроят день рожденья, какой ты видел?

– Не в сексе дело. Не собираюсь я их трахать, они же мои тёти.

– Тогда вообще не о чем говорить. Они – взрослые женщины и сами решают с кем и как… Не собираешься их трахать? Так я тоже не собирался, так уж получилось. Я делал только то, что они хотели, и тётушки счастливы, ты сам видел. И я их считаю своими тётями, как и ты, но спать с ними я хочу и буду, хотя бы для того, чтобы их не огорчать. Так что кончай истерить и бешено вращать глазами, как дешёвый злодей из индийского кино. И иди спать. Завтра трудный день.

– Ладно, – Валерий махнул рукой и ушёл.

– С Днём рожденья, кстати, – бросил я ему в спину.