Пропало лето-3 (за кадром+эпилог)

Пропало лето-3 (за кадром+эпилог)

Гонку на приз дяди Коли я выиграл не за счёт каких-то цирковых трюков, а исключительно благодаря тёте Саше, которая в автофургончике “Москвич” (в просторечии – “каблук”) скрытно доставила меня к самому финишу. Валера пришёл вторым.

Дедушка, вместо того, чтобы прислать денег, вдруг встревожился за внука и примчался в Курепку меня вызволять.

Участковый сержант милиции Муравей спалил Валеру.

Все эти события прошли лавиной в течение двух часов. Это была катастрофа. Я рисовал себе самые мрачные сценарии развития событий, но того, что случилось, я никак не ожидал.

Тёти приняли ситуацию с юмором. Золото, а не женщины. Они хохотали над нами с Валерой до слёз. Оказалось, тётя Маша расшифровала меня еще при медосмотре, обратив внимание на наличие/отсутствие каких-то родинок и шрамов на моём теле. Тётушки сговорились не огорчать меня разоблачением и посмотреть, как я буду выкручиваться. А дальше было то, что было.

Муравья тётушки просто послали на хрен, заявив, что я – тоже их племянник. В этот момент я окончательно поверил, что всё будет хорошо.

– А теперь все – за стол. Сразу два призовых места в гонке имени дяди Коли необходимо отметить, – скомандовала тётя Маша.

***

Дома тётушки первым делом отправили нас с Валерой в душ, отмывать пот и грязь после велокросса. В фургончике, в котором меня подвозила тётя Саша, незадолго до меня возили мешки с картошкой, так что я извозился в пыли ещё больше, чем Валерий.

Мы помылись и вышли, обернутые полотенцами. Тётушки к этому времени уже накрыли стол и в полном составе отправились принимать душ. Освежившись, они выпорхнули из ванной в халатиках и отправили туда дедушку, который вернулся из магазина и принёс шампанское. Дед сетовал, что ему не во что будет переодеться, но тётушки дали ему узбекский халат, когда-то привезенный дядей Колей из Бухары. Когда дедушка вышел из ванной, его было не узнать. Хотя халат ему был великоват, посвежевший, с гладко зачёсанными, потемневшими от воды волосами, с густой порослью на груди дед стал похож на импозантного итальянского мафиози.

Мы расселись по порядку кавалер-дама, слева от меня Маша, дальше – Валера, Саша, дед и Даша справа от меня. Пили шампанское, за успех в гонке, за знакомство, за дядю Колю, за всё хорошее. Дедушка попросил дам называть его без отчества, просто Евгением, а лучше – Женей. Захмелевшие озорные тётушки поставили условие – брудершафт. Дед выпил и так смачно расцеловался с ними со всеми, что я перестал беспокоиться, впишется ли дедушка в нашу компанию.

Обстановка заметно потеплела. Женщины расстегнули пуговки там, где халатики внезапно стали им тесны. Дедушка, увлечённо рассказывал про свои заграничные командировки Саше, поглаживая её руку. Валера не сводил глаз с Маши, и её лукавая самодовольная усмешка свидетельствовала о том, что ей приятно его внимание, хотя сама она на него почти не смотрела. Точно так же, не глядя на Валеру, Маша задрала подол, обнажив ближнее к Валере бедро до самой задницы. Когда Валера заметил это, он так разволновался, что лицо у него пошло пятнами. Мне вообще-то было не до них, я увлеченно исследовал внутреннюю сторону Дашиного бедра, а она в притворном гневе шептала мне, что я ужасный нахал и что, если я не прекращу, под ней на стуле останется влажное пятно.

– На стуле? А на трусиках? – спросил я.

– Ни на ком… из нас… нет трусиков, – с расстановкой сказала моя милая кокетка и рассмеялась над моей недогадливостью.

Я охуел. Не удивился, но охуел.

Внезапно тётя Маша одёрнула подол, и встав объявила белый танец. Все пошли танцевать. В танце ласкали друг друга всё смелее и смелее. Нежные пальчики тёти Саши блуждают в зарослях шерсти на дедушкиной груди. Валерина рука забралась под халатик тёти Маши и наслаждается упругостью её груди.

В такой компании, как наша, возникает цепная реакция. Стоит какой-то даме обнажить коленку, другая тут же заголит целиком бедро и, будьте уверены, вскоре третья выставит на обозрение задницу. С кавалерами – то же самое. Один обнял свою даму ниже талии, другой, не желая отставать, уже лапает задницу своей партнёрши, забравшись ей под подол, третий сделает то же самое, да ещё запустит палец в анус своей подружки. И так – по кругу, точнее – по спирали.

Дошло до “танцев с хлопками”, когда пары меняются партнёрами, как на школьных танцульках. Чередование женщин в мужских руках оказалось довольно возбуждающим, и вскоре пары, соединившиеся вновь, стали азартно срывать одежду дуг с друга.

Тётя Маша завалила племянника на себя прямо на ковре, а еще не верящий своему счастью Валера суёт в неё свой член. Тётя Саша усадила дедушку на диван, расположилась на полу у него между коленями и полирует его член языком. Даша усадила меня рядом с дедом и стала резво скакать у меня на члене. Я жадно сосал её груди и мял её задницу.

Мы с Валерой утолили первый сексуальный голод и кончили довольно быстро, в отличие от дедушки, который оказался не таким лёгким на подъем.

***

Я отлучился в туалет и заодно освежился контрастным душем, а когда вернулся, дедушка уже сидел на диване рядышком с тётей Сашей, обнимая её выдающуюся задницу и увлечённо рассказывая что-то её сиськам, от которых он никак не мог оторвать взгляд.

Валерий стоял посреди комнаты, облепленный тётей Дашей и тётей Машей. Спереди тётя Даша сосала ему член, сзади тётя Маша вылизывала ему очко. Руки Валерия придерживали головы обеих тётушек, задавая нужные темп и глубину проникновения. Лицо его было искажено похотью.

Мне было всё равно, что вытворяет тётя Маша, но видеть, как тётя Даша сосёт не мой хуй, да ещё стоит при этом в покорной коленопреклонённой позе, было неприятно. Я ревновал, а она скосила взгляд в мою сторону и задорно улыбнулась одними глазами. Я догадался, она просто дразнит меня и делает это в какой-то степени мстя мне за мои шалости с тётей Машей и тётей Сашей. В знак того, что понял её, я направил в её сторону и подрочил член. Она подмигнула мне в ответ и показала глазами в сторону тёти Саши, мол, действуй, я хочу посмотреть.

Пьяненькая тётя Саша, заметив, что я вернулся, объявила, что хочет загадать желание, и для этого ей надо оказаться между двумя Евгениями. Я понял, чего она хочет, сел на диван, поставил тётю Сашу к себе спиной, послюнявленными пальцами подготовил её заднюю дырку и пристроил к ней член, предоставив тёте Саше возможность насадиться самой. Видимо из-за опьянения Саша была менее чувствительна к боли и насадилась до упора так быстро, что у меня захватило дух от восторга. Я раздвинул тётины колени широко как мог, развёл её вислые булки в стороны, как полы фрака, и разложил их у себя по бёдрам, погрузившись еще на несколько маленьких, но весьма ощутимых для моего члена, миллиметров. Тётя Саша откинулась мне на грудь и положила голову мне на плечо. Дедушка с живым любопытством наблюдал за нами, и, судя по стояку, это зрелище его крайне возбудило. Я пригласил его присоединится. Дед наклонился над женщиной и, придерживая свой болт рукой, стал засовывать. Ощущение чужого члена через стенку ануса подстегнуло меня так, что я чуть не сорвался с места в галоп, и только осознание того, что сначала надо дать возможность пожилому человеку всунуть в суженную сзади дырку до конца, сдержало меня. А когда дед, как и я, вошёл до упора, тётя Саша сказала:

– Мальчики, побудьте так немного, не шевелясь… Во мне в первый раз два члена, и я хочу насладиться сполна.

Она закрыла глаза и обмякла. Сначала она не шевелясь прислушивалась к нетерпеливым подёргиваниям наших членов в её теле, потом медленно и плавно стала описывать бёдрами постепенно расширяющиеся круги. Тут уж мы сдерживаться больше не смогли и начали помаленьку ерзать. Я схватил тётю Сашу за одну грудь, дедушка – за другую, и понеслось. В разнотык у нас получалось не очень, и я старался долбить синхронно с дедом, а это было не просто. После того, как он подхватил свободной рукой тёти Сашину задницу, он вошёл в раж и вытворял что-то вроде приступа Паркинсона. Мне молодому, было за ним не угнаться. Тётя Саша только выла на одной высокой ноте, время от времени переходя на птичий клёкот. Дед, как заводной, с каждым тычком повторял одно и то же: Сашенька, Сашенька, Сашенька… Какие звуки издавал я, не знаю. Кажется, человек вообще себя не слышит, когда кончает, а я кончал.

Наша шумная активность привлекла внимание остальных. Они рассыпали свою пирамиду и с интересом наблюдали за нами.

– Я тоже так хочу, – сказала тётя Даша задумчиво.

– Ты забыла, что у тебя попка девственная или я чего-то не знаю? – отозвалась тётя Маша.

– Это поправимо, – возразила тётя Даша, – Жаль, видимо не сегодня. Вон, как Сашка их укатала.

Их трио снова сплелось в жаркий клубок. На этот раз – лёжа на ковре.

А я кончал. Удивительная Сашенькина попка и так сладкая в ёбове, а теперь сперма прорывалась через плотно сжатый её задницей член с большим напором, что доставляло мне небывалое наслаждение.

Когда член отстрелялся и обмякший выскользнул из ануса, я выбрался из-под тёти Саши и поспешил, пока меня не сморило, подмыть член после задницы. Уже обернувшись в дверях в ванной, я увидел, что дед уложил тётю Сашу вдоль дивана, закинул её ножки себе на плечи, Сашенька подхватила и раздвинула свои булки, а дед засадил ей в задницу и зачастил тарабанить, явно собираясь кончать. По моей сперме это было ему по кайфу. Я невольно залюбовался этой замечательной парой. Вскоре они кончили одновременно, тоненько поскуливая в унисон.

***

Я закончил мыться и уже хотел обтереться полотенцем, как ко мне вошла Даша. Я уступил ей место под душем и стал её мыть, наслаждаясь прикосновениями, ласками, поцелуями каждого уголка её тела.

Дух соревнования, пропитывающий оргию, отодвигает чувственность на второй план. Каждый делает не то, или не только то, что он хочет на самом деле, чего требует его тело и тело его партнёрши, но и то, на что его провоцируют остальные. В свалке нас возбуждает ЧТО мы делаем, в парных ласках – КАК мы это делаем. Я предпочитал второе.

– Дашунь, мне скучно с ними, может быть, поднимемся ко мне?

– Я уже думала, ты никогда не предложишь, – ответила Даша, крепко взяла меня за руку и повлекла за собой.

Гостиную мы пересекли быстро. Никто на нас не обратил внимания. Валера, качая ягодицы тёти Саши, как кузнечные меха, сосредоточенно трахал её, стоящую раком. Тётя Маша, сидела у стола, рядом стоял дедушка. В левой руке Маша держала член, в правой – рюмку. Она залихватски тяпнула водки, смачно занюхала, а потом и закусила дедушкиным хуем, как малосольным огурцом. “Только бы не откусила” – успел подумать я.

Добравшись до моей комнаты, мы плюхнулись на кровать и принялись ласкать друг друга так жадно, будто не виделись по крайней мере неделю. Никогда не забуду прекрасное и счастливое Дашенькино лицо, каким оно было тогда.

Мы совокуплялись без затей, в классической позе, томно и неторопливо, отдавая друг другу всю нежность и страсть. Сливались наши тела, наши взоры, наши чувства…

Когда мы закончили, мы оба были мокрые, и постель под нами была влажной. Я предложил Даше принять душ.

– Ни за что, – возразила она, – Ты не представляешь, как там сейчас хорошо… переливается сладко и щекотно, будто кузнечики внутри копошатся…

Она что-то ещё бормотала, уже сонная. Я уложил её на бочок, пристроился пахом к мягкой попе, обнял за грудь и уснул счастливый.

Мне снилась Даша. Она мне выговаривала почему-то с укоризной:

– Ты думаешь может быть, что мы – отпетые развратницы, Ошибаешься. Да, у нас были мужчины, у кого три, у кого пять, у Маши шесть. Многие – только по одному разу. А последние пять лет – вообще никого. Дом-работа, на работе – коллектив женский, да и мужчины как-то измельчали. А тут ты появляешься, загадочный молодой мужчина. Манюня, хоть и врач, но по женской части, мужчин нечасто видит, ну, её и сорвало… Она нам в подробностях всё так вкусно расписала, что у нас с Сашей между ног взмокло. А мы что, хуже неё?… Дальше – ты знаешь, как было. Так что весь наш сексуальный опыт получен с тобой… с вами, и мы торопимся получить как можно больше, потому что вы уедете, и опять начнутся серые будни… Распечатаешь мне попку? Хочу… и чтобы именно ты. Ещё хочу два члена сразу… или даже три. Только, пожалуйста, не ревнуй. Расскажи, что ты чувствовал, когда видел, что меня другой ебёт? То же, что и я, когда смотрела, как ты трахаешь Сашу – невероятное, болезненно извращенное дикое сладострастие?…

Утром я не был уверен, что слышал это во сне. Всё, что говорила Даша, было правдой.

***

Ещё сонного меня поймал дедушка.

– Женечка, какая фемина! Женюсь! Честное благородное слово, женюсь, – жарко шептал он мне.

Это он про Сашеньку. Я намерение деда поддержал, лишь бы она согласилась. А что? Саша – милая, доброжелательная, домовитая женщина. То, что дед старше её – не беда. Сексуальный аппетит у Сашеньки довольно скромный. Я улыбнулся, вспомнив её трогательное “Писёшка устала”. Ну, и потом, есть я, его внук, который просто по закону обязан помогать деду в старости.

К концу лета сыграли свадьбу. Незадолго до неё дедушке устроили грандиозный мальчишник, а на другой день – не менее грандиозный девичник для тёти Саши. Но это совсем другая история.