Прощай моя любовь

Рассказ " Au Revoir Mon Amour " англозычного автора BillandKate

Всем героям рассказа больше 18 лет.

То, что я не самый острый и сообразительный нож в ящике стола, я признаю, и тебе не пойдет на пользу, если ты будешь это повторять. Возможно, мне потребовалось несколько лет, чтобы осознать это, и теперь, когда я знаю, что происходило за моей спиной, мне понадобится помощь, чтобы понять, что делать дальше. Конечно, я все еще люблю эту сучку, но она мне больше совсем не нравится. А что насчет детей? Что мне делать с этими двумя? Когда я думаю о "своих" детях, желчь в моем желудке начинает подниматься, и мне приходится бежать в туалет, чтобы выблевать "Джек Дэниэлс" стоимостью 30 долларов. Я заканчиваю блевать, подхожу к раковине, чтобы прополоскать рот и умыться, прежде чем вернуться в бар и заказать еще двойную порцию. Теперь мне придется начинать все сначала, если я собираюсь напиться, но, вероятно, мне следует какое-то время оставаться трезвым. Когда бармен возвращается с моей двойной порцией, я прошу блокнот и ручку, чтобы начать свой список.

Позвольте мне начать с самого начала.

Меня зовут Саймон Мессина, и последние девять лет я женат на Дженис. Мы с Дженис впервые встретились чуть больше десяти лет назад, когда я получил травму на работе. Я порезал руку стамеской, и мне пришлось наложить швы, чтобы остановить кровотечение, а Дженис работала медсестрой в отделении неотложной помощи. Она была очень профессиональна, хотя я старался изо всех сил, но не смог заставить ее воспринимать меня больше, чем как пациента.

Она была красоткой. Длинные темные волосы, собранные в конский хвост, рост 170 сантиметров, длинные ноги, атлетически сложенная, с сиськами и задницей хорошего размера. Я смотрел в ее карие глаза, пока она сосредоточенно делала мне укол новокаина, чтобы заглушить боль, прежде чем мне наложат швы.

Разве не забавно, что, как только вы замечаете человека, вы начинаете видеть его чаще? Что-то вроде того, когда вы решаете купить машину определенного типа, а затем начинаете видеть эту машину повсюду, куда бы вы ни пошли. Ну, так было с Дженис. Я начал видеть ее в городе, обычно с каким-нибудь парнем, и они выглядели счастливыми вместе. Однажды вечером они были в таверне, которую я часто посещал.

Я наблюдал, как Дженис и ее парень начали немного шуметь, а затем парень встал и ушел. Дженис осталась за столом со своими друзьями, выглядя разозленной. Я отвернулся, прежде чем она меня заметила, но изо всех сил старался слушать, что было не так уж трудно, потому что Дженис была немного пьяна и шумела. Суть ее тирады сводилась к следующему: "он ревнивый придурок, и я начинаю от этого уставать". Я решил уйти, пока мое подслушивание не стало очевидным.

Прошло, наверное, недели две, прежде чем я снова увидел ее в баре, на этот раз с подружками и без парня. Группа заиграла песню, под которую я мог бы потанцевать, и я подошел к ее столику.

— Не знаю, помните ли вы меня по отделению неотложной помощи пару месяцев назад. Меня зовут Саймон, и мне интересно, не хотели бы вы потанцевать?

Она секунду смотрела на меня, прежде чем ответить. – Да, парень с порезанной рукой. Конечно, давай потанцуем.

Моя жизнь с Дженис началась в тот момент, и я думал, что я самый счастливый мужчина в мире. Мы встречались месяц, прежде чем между нами возникла какая-либо близость. Она, казалось, не торопилась, а я не настаивал.

Первый раз, когда мы занимались любовью, был чем-то из любовного романа. Мы поужинали в итальянском ресторане, где была великолепная паста, две бутылки отличного красного вина и тирамису на десерт. В мои намерения не входило напоить Дженис, но в глубине души я надеялся хоть немного ослабить ее сдержанность. Мы вернулись в мою квартиру, и еще до того, как закрылась дверь, Дженис оказалась в моих объятиях, запечатлевая на моих губах самый горячий поцелуй.

До этого момента я, наверное, переспал с десятью женщинами, но ничто не подготовило меня к той ночи. Дженис была фейерверком. Наши языки играли друг с другом, пока наши руки блуждали. Я расстегнул ее блузку, расстегнул лифчик и поиграл с самой красивой грудью, какую только можно себе представить. Когда я сжал ее соски, она издала стон. Поиграв с ее сосками несколько минут, я запустил руку ей под юбку, чтобы поиграть с ее киской.

— Саймон, давай перейдем в кровать.

Я поднял Дженис за ягодицы, в буквальном смысле, потому что на ней были трусики-стринги, и отнес ее на свою кровать.

Остальная наша одежда быстро оказалась на полу. В течение следующих трех часов мы насиловали тела друг друга. Дженис глубоко заглатывала мой член до самых яиц. Я ел ее клитор, дроча ее пальцами. И когда я в первый раз погрузил свой член в ее влагалище, мне показалось, что ему там самое место. Мы смотрели друг другу в глаза, пока я вонзал в нее свой член. Ее бедра продолжали двигаться в такт с моими. Это было прекрасно.

Лучше всего было то, что Дженис очень громко рассказывала о том, что доставляло ей удовольствие. У меня были женщины, которые взывали к Иисусу, и женщины, которые не издавали ни звука. Что такого в женщинах, что они не могут помочь вам доставить им удовольствие? Я этого не понимаю. Я не заказываю им еду, когда мы идем в ресторан, и я не выбираю телешоу или фильм, не спросив их мнения. Итак, что заставляет женщину думать, что я знаю, куда следует класть мой язык и пальцы, когда мы в постели? Я имею в виду, у нас никогда не было вагины, так что дайте нам, мужчинам, подсказку!

И это то, что сделала Дженис – она дала мне подсказки – в ту ночь и в любую ночь, когда я в них нуждался. Это заставило меня почувствовать себя жеребцом номер один. Не только это, но и то, что Дженис была так готова поделиться, я почувствовал, что могу сделать то же самое. Как бы ни была хороша Дженис в минете из-за ее превосходной способности к глубокому горлу, иногда тебе просто хочется, чтобы с твоим набалдашником поиграли, поэтому я чувствовал себя комфортно, говоря Дженис, чтобы она просто пососала или облизала мой набалдашник, или как для этого просто покусать местечко чуть ниже нижней стороны набалдашника. Не раз я кончал ей на нос, глаза и волосы, пока она дразнила это местечко на моем члене.

Вы поняли картину – секс был великолепен. Мне было все равно, где Дженис осваивала свои таланты – в спальне – или в любой другой комнате, которую мы окрестили в течение следующих нескольких месяцев, – лишь бы теперь она была исключительно моей. Все указывало на то, что она была моей. Она никогда не давала мне повода сомневаться в ней.

Через четыре месяца после той первой ночи я пригласил Дженис потанцевать в таверну, где мы впервые танцевали вместе, и попросил ее выйти за меня замуж. Она сказала "да", и мы назначили дату на первую субботу июня.

Примерно через два месяца после нашей помолвки я сидел в той же таверне с хорошим другом, когда бывший парень Дженис проходил мимо нашего столика, направляясь к выходу. Он остановился и посмотрел на меня.

— Вы жених Дженис, не так ли?"

— Да. Я надеюсь, у нас не будет проблем, потому что мы с ней не начали встречаться, пока вы двое не расстались на несколько недель.

— Нет, у нас были свои причины для разрыва, или, по крайней мере, у меня были свои причины. Я просто желаю вам всего наилучшего, если вы двое поженитесь; особенно учитывая ее особенности, когда речь заходит об исключительности.

С этими словами он вышел за дверь. Я решил, что это просто горькое рыдание, и покачал головой.

Еще несколько вещей о моей прошлой жизни, которые вам нужно знать, потому что позже они станут важными.

Во-первых, в юности я был очень хорошим борцом. В старших классах я четыре года занимался борьбой, и мне дали стипендию в государственном университете. До последнего курса у меня все шло отлично. Я боролся с парнем нашего соперника по соревнованиям штата и вел его по очкам, когда в моей голове погас свет. Оказывается, этот мудак был так зол из-за проигрыша мне, что врезал коленом мне по яйцам.

Следующие два дня я провел в больнице, где мне откачивали кровь из мошонки. Когда я выздоровел, я выбыл на остаток сезона, потерял всякий интерес к школе и в итоге бросил колледж и устроился на работу к местному строителю. На случай, если вам интересно, другого борца в итоге выгнали из команды и он лишился стипендии. Меня спросили, хочу ли я выдвинуть обвинения в нападении, но не стал, чтобы оставить все это позади.

Второе – мой отец умер, когда мне было 12 лет, а моя мать умерла десять лет спустя. Поскольку у меня не было ни братьев, ни сестер, а мои родители не были близки со своими расширенными семьями, это оставило огромную дыру в моем сердце, пока много лет спустя я не встретил Пенни, мать Дженис, и не привязался к ней в качестве суррогатного родителя. Отец Дженис ушел из семьи, когда Дженис была еще подростком, так что нас было только трое. Дженис каждый год посылала своему отцу открытки на день рождения и Рождество, но так и не получила от него ответа. Он не присутствовал на нашей свадьбе и даже не прислал записки в ответ на наше приглашение. Ее мать повела ее к алтарю и выдала замуж.

Я зарабатываю на жизнь столяром-отделочником, специализирующимся на реставрационных работах. Я один из лучших на западном побережье, и большая часть моей работы связана с реставрацией старых особняков, которые купили богатые люди со слишком большими деньгами. Поскольку я могу брать от 75 до 100 долларов в час, я зарабатываю около 150 тысяч долларов в год. Неплохо для не слишком одаренного студента, бросившего колледж. К сожалению, это означает, что мне нужно путешествовать и проводить одну или две недели вдали от дома каждый месяц.

Трудность работы у богатых людей заключается в том, что они могут относиться к тебе либо как к простолюдину, либо как к человеку-невидимке. Например, я работал на двадцатилетнюю актрису в Лос-Анджелесе – она только что купила этот дом площадью 1000 квадратных метров и потратила еще пару миллионов на его реставрацию. Не раз она зависала у бассейна совершенно голой, пока я работал внутри. Она не пыталась соблазнить меня, она просто обращалась со мной так, словно я был невидимкой.

В другой раз я работал над домом в Беверли-Хиллз, и произошло нечто подобное. Только на этот раз я наблюдал, как "хозяйка" дома трахалась с мальчиком у бассейна средь бела дня. Они вдвоем трахались в шезлонге. Я сидел на кухне и наблюдал, как этот латиноамериканец с большим членом трахает ее в трех разных позах. Они закончились тем, что она оседлала его наездницей, пока он играл с ее толстыми накладными сиськами. Что меня действительно бесило, так это то, что мне нравился ее муж. Он был из тех парней, которые разговаривали со мной как с равным. Вот этот богатый голливудский продюсер, он приходит домой с работы, открывает два пива и спрашивает меня, как прошел мой день и как продвигается работа, предлагая мне одно пиво. И он мне очень нравился, потому что в его холодильнике было полно отечественного длинногорлого пива, а не этого дерьмового импортного дерьма, которое мы пили прямо из бутылок.

Мне было неловко из-за того, что его старушка изменяла ему, пока он был на работе, но я ничего не сказал на случай, если это была их сделка. Знаете, одно из этих открытых брачных соглашений или что-то в этом роде. И я не хотел смотреть ему в глаза, когда говорил, на случай, если это не было договоренностью, с которой он был согласен. "Твоя жена трахается с бильярдистом" и наблюдаю, как парень рушится. Поэтому я пошел по пути труса и анонимно позвонил ему в офис после завершения работы и получения чека. Я постарался как можно лучше замаскировать свой голос и сообщил ему новость. Он поблагодарил меня, а две недели спустя я прочитал, что он разводится. Полагаю, это все-таки не было их договоренностью.

В любом случае, вернемся к моей текущей проблеме. У нас с Дженис двое детей. Ладно, это та часть, где вы поймете, каким чертовски глупым я могу быть, но прежде чем вы осудите меня слишком строго, пожалуйста, вспомните, что, когда родился мой первый ребенок, Дженис и ее мать были моей вселенной.

Прошло три года после свадьбы, когда Дженис сказала мне, что беременна. Я был выше, чем воздушный змей. Наконец-то у меня будет семья! Я потратил недели на то, чтобы привести в порядок детскую. Вся дубовая лепнина и причудливые наличники на окнах и дверях. Это было прекрасно. В день рождения Джейкоба мне позвонили на работу и сказали, что Пенни везет Дженис в больницу. У нее отошли воды и пришло время. Я специально позаботился о том, чтобы у меня были запланированы местные работы только на месяц до и после срока родов, так что на самом деле я был в больнице и в родильном зале в течение получаса после звонка Пенни.

Дженис была подготовлена и готова к родам. Я прокручивал в голове все уроки Ламазе, готовясь подготовить ее к этому благословенному событию. Три часа спустя врач сказал: "Вот и мы!" – и из нее появился маленький Джейкоб. Я знаю, что многие новоиспеченные отцы могут учащенно дышать, чувствуя головокружение, некоторые даже теряют сознание от этого испытания, но это даже близко не описывает того, что я чувствовал, когда медсестра передала мне Джейкоба и попросила передать его матери. Мне пришлось быстро передать его, прежде чем я уронить, потому что Джейкоб выглядел так, будто он был, по крайней мере, частично черным.

Дженис и Пенни одновременно посмотрели на Джейкоба, затем на меня, прежде чем Пенни сказала: – Нам нужно поговорить.

Пенни вывела меня из родильного отделения и рассказала, почему мой сын так выглядел.

— Саймон, мне жаль, что мы скрывали это от тебя, но теперь ты должен знать правду. Мой отец был человеком смешанной расы. Его мать была чернокожей, а отец белым. Мы должны были сказать тебе это до того, как ты женился на Дженис, но мы беспокоились, что ты можешь не жениться на ней, зная, что она частично черная.

— В этом нет никакого смысла, Пенни. Почему это должно иметь значение для меня? Что заставило тебя так подумать?

— Ну, потому что ты сказал нам, что парень, который положил конец твоей карьере рестлера в колледже, был чернокожим.

— Да, но я никогда не придавал большого значения его цвету кожи. Я просто рассказывал вам обоим, что произошло и кто это сделал. Ты никогда не слышала из моих уст ни одного расистского слова.

— Что ж, это хорошо, Саймон, потому что твоему сыну понадобится твоя полная любовь и принятие таким, какой он есть. Мы с Дженис никогда не рассказывали тебе о моем брате, который живет в Денвере.

Пенни полезла в свой бумажник и вытащила фотографию мужчины – темнокожего мужчины.

— Это мой брат Генри. Он на пару лет моложе меня, и это всегда было проблемой, когда наша семья появлялась на публике, потому что он был таким смуглым, а я белой. Ты не сможешь поверить, какими грубыми могут быть люди, которые пялятся на нас или даже подходят к нам и задают личные вопросы. Мои мама и папа в конце концов переехали в Сан-Франциско, потому что в 60-х годах там было более терпимо.

Я выслушал историю Пенни, и она показалась мне достаточно разумной. К тому же, я не хотел быть одним из тех грубых, фанатичных людей, о которых она говорила, поэтому я оставил все как есть.

У меня наконец-то появилась возможность познакомиться с братом Пенни на первое Рождество после рождения Джейкоба. Дженис представила его мне как "дядю Генри". Генри упомянул, что покидает Денвер и возвращается в Портленд, чтобы быть ближе к семье. Через месяц Генри переехал в дом Пенни.

После этого дядя Генри приезжал к нам каждые несколько недель, потому что проявлял активный интерес к Джейкобу. В то же время я несколько раз наблюдал за Пенни и ее братом, что заставляло меня чувствовать себя неуютно. Они никогда не переходили черту "отношений", но казались ужасно близкими для родных брата и сестры. Признаюсь, однажды, когда мы были в доме Пенни на барбекю, а все остальные были на заднем дворе, я воспользовался возможностью заглянуть в спальни. Проведя минуту в комнате Пенни, а затем Генри, я расслабился, потому что оказалось, что у каждого из них были свои отдельные комнаты. Но внешность может быть обманчива.

После рождения второго ребенка, девочки, которую мы назвали в честь моей матери Джинни, я решил, что семья из четырех человек – это правильный размер. У нас было двое здоровых детей, мальчик и девочка. Кто мог желать большего? Я обсудил это с Дженис, и она согласилась, что мы могли бы перестать рожать детей и сосредоточиться на воспитании двух замечательных детей, которые у нас родились. Когда я предложил сделать вазэктомию, Дженис настояла на том, чтобы вместо нее установить ВМС. Таким образом, мы всегда могли передумать в будущем. Мы так и сделали.

Спустя два замечательных года семейной жизни я работал над проектом реставрации для милой дамы средних лет и ее мужа. Шэрон и Тим оба были акушерами-гинекологами. Однажды днем мы втроем обсуждали вещи, которые мне было бы удобно обсуждать только с врачами. Я рассказала Шэрон о том, что Дженис использовала ВМС в течение последних двух лет, и она предложила альтернативу, поскольку ВМС иногда может вызвать проблемы у женщины, если используется слишком долго. Ее предложение состояло в том, чтобы я пошел дальше и сделал вазэктомию, но заморозил свою сперму "на всякий случай".

Мне понравилась идея, и я решил, что удивлю Дженис своей вазэктомией на День Святого Валентина. Что ж, не самый романтичный подарок, но это лучше, чем стиральная машина или пылесос. Мой врач дал мне рекомендацию на клинику, где могли бы сохранить мою сперму и провести вазэктомию. Врач в клинике сказал мне, что для сбора спермы потребуется несколько визитов, поэтому я записался на прием на следующие три пятницы.

Было довольно странно заходить в маленькую комнатку, которую они оборудовали для "сбора". У них там действительно есть порнуха, чтобы тебя накачали перед выступлением. Я прочитал несколько довольно безумных историй в журнале Penthouse. Мне не очень нравились истории, в которых жена какого-то парня управляла поездом, пока муж наблюдал, и были другие, где жена хотела большой черный член – это тоже меня не устраивало. Мне понравилась история, в которой жена привела домой свою лучшую подругу, и две женщины подарили мужу ночь его жизни. Мне удалось наполнить свою чашку до конца, так что я до сих пор не знаю, был ли секс втроем одноразовым или нет.

Я отдал медсестре свой образец и сказал ей, что вернусь на следующей неделе. Она была красивой женщиной, и я признаю, что той ночью я лег спать, думая о том, как медсестра оседлала мой член, а Дженис сидела у меня на лице, пока они целовались и терли груди друг друга. Я проснулся с адским стояком и провел раннее субботнее утро во влагалище моей жены. Как и каждый раз, когда мы занимались сексом, Дженис заставляла меня чувствовать себя жеребцом с горы Олимп. Она стонала и кончала на мой член, пока я, наконец, не выпустил струю спермы.

Мне позвонили во вторник утром, и врач спросил, могу ли я зайти во второй половине дня или на следующий день. Я спросил, можем ли мы обсудить это по телефону, и он ответил, что лучше поговорить лично. Я сказал, что буду во второй половине дня, а пока я думал, что в моей сперме обнаружили какой-то вид рака или что-то в этом роде. Мой отец умер, когда ему было тридцать четыре года, так что я ждал чего-то подобного большую часть своей жизни.

Я поехал в клинику, пытаясь подумать о том, как я собираюсь заботиться о благополучии своей семьи

Врач поприветствовал меня рукопожатием и сразу перешел к делу. – У вас когда-нибудь была травма мошонки?

— Когда я боролся, парень пнул меня по яйцам, и они распухли настолько, что я на некоторое время попал в больницу. – ответил я.

— Ну, более чем вероятно, что это вызвало у вас проблемы с фертильностью. Количество ваших сперматозоидов настолько низкое, что крайне маловероятно, что вы могли бы стать отцом каких-либо детей, если бы это не было сделано в пробирке.

— Но, док, это невозможно. У меня дома двое детей!

Он посмотрел на меня с жалостью в глазах, и именно тогда вся сила лжи, которой был мой брак и моя жизнь, обрушилась на меня, как тонна кирпичей. Излишне говорить, что я отменил остальные свои встречи и вазэктомию.

Я вышел из клиники, как зомби из "Ходячих мертвецов". Я должен был придумать какой-нибудь способ узнать правду о своей жизни, не предупредив Дженис. Остаток дня я провел, сидя в баре через дорогу от клиники с блокнотом и ручкой бармена. Кто-то однажды сказал мне, что лучший способ довести дело до конца – это составить список того, что вам нужно сделать. С этого я и начал.

Я допил двойной "Джек Дэниелс" и перечитал свой список.

• Веди себя естественно

• Проверь детей

• Позвони Фреду

•Открой личный расчетный счет

•Поговори с ее отцом

•Защити активы

•Пройди тестирование на венерические заболевания

•Найди жилье

•Выясни почему

•Отомсти

Я ставлю двойной интервал между каждой позицией на случай, если я что-то пропустил и мне пришлось добавить это после разговора с Фредом, моим другом, который только что пережил развод.

*************************************

На следующий день я проснулся с сильной головной болью и начал работать над списком. Дженис наговорила мне всякой ерунды о том, что я пришел домой пьяным прошлой ночью, и я изо всех сил старался притвориться, что ничего не случилось. Я впервые солгал Дженис в тот день, сказав, что Фред был в грустном настроении и что мы вместе напились. Тот вечер до и после ужина я провел в гараже, ремонтируя свои рабочие инструменты. Придя на ужин, я похвалил Дженис за приготовленную еду, спросил Джейкоба о его дне в детском саду и состроил глазки своей двухлетней дочери. Самое сложное было позже, когда пришло время ложиться спать. Я смирился и забрался в постель к Дженис, поцеловал ее на ночь и притворился, что засыпаю.

Я взял мазки слюны детей и один из своих собственных. Сдал образцы в клинику. Следующим был визит в банк, чтобы открыть свой личный расчетный счет. Я позвонил Дженис, чтобы сказать, что у меня срочный ремонт для важного клиента в Лос-Анджелесе и что меня не будет два или три дня. Вместо этого я забронировал билет на самолет до Киз, чтобы встретиться с тестем, которого я никогда раньше не встречал. Я осознал, как впервые в жизни ложь слетала с моего языка. Не могу сказать, что лживость была приятной, но сейчас это казалось необходимым.

Я позвонил своему приятелю Фреду из аэропорта, ожидая своего рейса. Мне нужна была его поддержка, если мой собственный брак пойдет по тому же пути. Фред был на работе и не мог по-настоящему вникнуть в это, поэтому мы планировали встретиться, когда я вернусь из Флориды. Он поклялся хранить тайну относительно нашего разговора.

Ларри Адониос управлял чартерным рыболовецким судном из Ки-Ларго. Он был удивлен моим телефонным звонком, но, похоже, не удивился, когда я спросил его, можем ли мы встретиться, чтобы поговорить. Он выделил для нас вторую половину дня, исходя из моего ожидаемого прибытия. Я прилетел в Майами, арендовал машину и номер в отеле, чтобы переночевать, а на следующий день поехал к нему на пристань для яхт.

Ларри подогнал свою лодку к причалу ровно в полдень. Двое его клиентов сошли с лодки, каждый со связкой рыбы. Ларри был симпатичным мужчиной. 180 сантиметров ростом, стройный, с копной седых волос и глубоким загаром греческого рыбака. Он огляделся, прежде чем узнал меня. Должно быть, Дженис прислала ему нашу рождественскую открытку с семейной фотографией. Он подошел и протянул руку, чтобы пожать мою.

— Приятно познакомиться, Саймон. Я предполагаю, что это не увеселительный визит. – Он не из тех, кто стесняется в выражениях.

Я вкратце объяснил ему, почему я был там.

— Подожди минутку. Пенни сказала тебе, что Генри был ее братом? – Ларри задал вопрос и с трудом сдержал улыбку на лице. – Он не ее брат, а ее любовник "снова и снова", – и причина, по которой мы не женаты. Все думают, что я был большим засранцем из-за того, что бросил свою семью, но позволь мне рассказать тебе, почему я здесь, в Ки-Ларго.

Ларри рассказал мне свою печальную историю.

— Дженис начала играть в баскетбол в начальной школе и к тому времени, когда она перешла в старшие классы, была достаточно хороша, чтобы попасть в путешествующую команду AAU. Для нас это было немного затруднительно с финансовой точки зрения, потому что я настоял, чтобы ее мать путешествовала с ней и выступала в качестве компаньонки. Мы подумали, что это того стоило бы, если бы Дженис смогла получить стипендию в колледже. Поэтому я остался дома и работал сверхурочно, в то время как Дженис и Пенни проводили как минимум два выходных в месяц вдали от дома.

— Я действительно не беспокоился о том, что Пенни уехала, потому что у меня были хорошие отношения с Дженис, и я предполагал, что она будет присматривать и даст мне знать, если ее мама начнет проявлять интерес к одному из отцов. И в первый год, я думаю, все было хорошо.

— Но на второй год все пошло наперекосяк. Элитные команды мальчиков и девочек стали чаще путешествовать вместе, иногда даже два раза в месяц. Дженис проявила интерес к одному из мальчиков из их элитной команды. Его зовут Генри Бишоп, но все называют его Джуниор, чтобы его не путали с его отцом, Генри Бишопом-старшим.

— Ты видишь, к чему это ведет, Саймон?

— Генри-старший путешествовал с командой мальчиков в качестве сопровождающего, и, похоже, женщины Адониоса почувствовали взаимное влечение и привлекательность для мужчин Бишопа. В роду Бишопов были белые женщины. Выяснилось, что мама Бишопа-старшего была белой, как и у Бишопа-младшего.

— В конце концов я выяснил, что каждую ночь во время путешествий младший заглядывал в комнату Дженис, в то время как Пенни ночевала в комнате старшего. Довольно милая договоренность, пока кто-то из других родителей не сжалился и не предупредил меня. Я нанял частного детектива и навел на них справки, когда они в следующий раз уехали из города. К тому времени, как они вернулись, меня переселили в свободную спальню, а Пенни на той неделе вручили бумаги.

— Пенни сделала все возможное, чтобы убедить меня, что это случилось всего дважды, что оказалось ложью, и я пошел на развод.

— Что действительно обожгло меня больше всего, так это предательство Дженис. Я думал, у нас были хорошие отношения, но, очевидно, было важнее чувствовать член ее парня внутри себя. Итак, я уехал из Орегона, переехал сюда и никогда не оглядывался назад.

Вероятно, я смотрел на Ларри ошеломленными, остекленевшими глазами, пытаясь понять, как я оказался в таком логове гадюк. Он посмотрел на меня и почти безжалостно продолжил свой рассказ.

— Когда я увидел рождественскую открытку с фотографией вашей семьи и двух детей, которые не были похожи на тебя, я сделал пару звонков своим друзьям на западе. Они немного покопались для меня и рассказали, что узнали. Извини, что сообщаю тебе эту новость, Саймон, но, скорее всего, двое твоих детей – от Генри-младшего.

— Я не понимаю, Ларри. Если она путается с этим мудаком Генри, почему она просто не вышла за него замуж? Почему вышла за меня, а не за него?"

— Потому что, дорогой мальчик, у обоих Генри есть дурная привычка облажаться и оказаться в тюрьме. В первый раз Генри-младшего поймали на продаже дерьмовой партии наркотиков полицейскому под прикрытием. Ему было 20 лет, и он учился на втором курсе колледжа, увлекаясь баскетболом. Но яблоко от яблони недалеко падает. Точно так же, как Генри-старшему, младшему нужно было больше – больше денег, машин, женщин, чего угодно. В итоге он отсидел семь лет, потому что не сотрудничал, и при нем было незаконное автоматическое оружие, когда его арестовали. Мои источники выяснили, что он вышел из тюрьмы примерно за год до рождения твоего сына.

— Он облажался еще до рождения Джейкоба, отсидел второй срок по обвинению в нападении и вернулся в тюрьму на восемнадцать месяцев. Вышел, вероятно, как раз вовремя, чтобы Дженис забеременела твоей маленькой девочкой.

— Я, вероятно, мог бы вмешаться после того, как узнал, что происходит, но решил держаться подальше от этого. В конце концов, я тебя не знал, и это, казалось, было не мое дело. Я просто подумал, что ты не против того, что происходит.

— Нет, совсем не в порядке. Я не могу поверить, каким идиотом я был последние четыре года. Как я мог быть таким глупым?

— Ты не глупый, Саймон. Ты просто был влюблен, и моя бывшая жена использовала это против тебя. Насколько я понимаю, ты чертовски хороший плотник с успешным бизнесом. Для этого нужны мозги. Позволь мне рассказать тебе, чему я научился за все эти годы, когда брал так называемых "умных людей" на рыбалку на своей лодке. Большинство из них знают одну или две вещи довольно хорошо, и это все. Они используют эти знания как щит. Моя бывшая и дочь использовали твою зависимость от них как от семьи и твою доверчивую натуру против тебя.

— К тому же, тебе солгал эксперт. Позволь мне объяснить это.

— Как я уже сказал, Пенни поклялась, что спала с Генри всего два раза. Я ей не поверил, поэтому она сказала, что пройдет проверку на детекторе лжи. Чертова сука прошла тест! Женщина, проводившая тест, задавала этот вопрос несколько раз, и результаты были одинаковыми – Пенни говорила правду.

— Но что-то мне показалось неправильным, поэтому я попросил Дженис пройти тест на детекторе лжи. Пенни была в ярости, называя меня мудаком за то, что я подверг свою дочь такому испытанию. Дженис, очевидно, не обладала навыками Пенни, по крайней мере, пока, и когда она прошла тест, оказалось, что две пары занимались этим в течение пяти месяцев.

— Пусть это послужит уроком, если они вдвоем предложат пройти тест, чтобы убедиться, что они говорят тебе правду.

Я поблагодарил Ларри за информацию. Он предложил угостить меня выпивкой и ужином, но я отказался. Пришло время возвращаться домой и планировать свои дальнейшие действия. Я сел на ночной пейс до Портленда и провел среду, работая над своими планами. Список, который я составил два дня назад, расширялся и включал в себя:

• Нанять адвоката

• Получить доказательства

Фред встретился со мной за ужином тем вечером и дал мне несколько замечательных советов. Он сказал мне не нанимать его адвоката, а использовать того же адвоката-бойцового пса, которого использовала его жена. Мы пили и выражали соболезнования в течение нескольких часов, и он позволил мне переночевать у него дома. На одну ночь меньше возни с Дженис.

В четверг я договорился о встрече с адвокатом, перевел немного денег, договорился о работе за городом на следующую неделю и купил два диктофона с голосовой активацией. Мне действительно не нужно было видео. Кроме того, я не думал, что смогу спокойно смотреть, как какой-то странный парень трахает мою жену, и слушать было бы достаточно плохо. Если бы я увидел, как они этим занимаются, я просто мог бы оказаться в тюрьме.

В четверг вечером я вернулся домой из своей фальшивой срочной командировки. Дженис не раздумывала дважды, когда я сочинил историю о знаменитой звезде реалити-шоу, с которой познакомился. Все, что я рассказал, было основано на статье из журнала People, купленной в аэропорту Майами. Лгать становилось для меня слишком легко, но все равно не весело.

Дженис не расстроилась, когда я сказал ей, что всю следующую неделю буду в Сиэтле, выполняя работу для какого-то миллионера из Microsoft, что было настоящей работой. Когда она легла спать, я спрятал диктофон на кухне. На следующий день я нашел лучшее место в спальне. Я протестировал оба устройства и погрузил свои инструменты в грузовик для поездки на север.

Я погрузился в свою работу. Заказчики из Сиэтла оказались одной из тех замечательных пар с прекрасным чувством дизайна и неограниченным бюджетом. Я не мог бы выбрать лучшего способа провести эту, в остальном, дерьмовую неделю. Я приехал домой в воскресенье вечером, и мне пришлось ждать до утра понедельника, чтобы прослушать записи.

Слушать было горько-сладко. Горько, потому что, как я и ожидал, Дженис и ее парень провели неделю, трахаясь в спальне. Сладко, потому что я подслушал односторонний разговор Джуниора с кем-то еще. Это произошло после того, как Дженис зашла в душ. Вот что записал диктофон:

— Эй, братан, ты готов к этому? Я только что набрал отличный результат. Дженис была в клинике, и эта пожилая пара вошла, вся взволнованная, чтобы сделать свои прививки, потому что следующий месяц они проведут в Израиле. Дженис разговорила их и накормила меня достаточно, чтобы понять, что это будет легкая прогулка. Она посмотрела адрес пары, и оказалось, что это в хорошем районе города. Если ты будешь дома, дай мне знать. Завтра я осматриваю это место. Они уезжают в следующем месяце.

С кем бы ни разговаривал Джуниор, он, должно быть, согласился, потому что остальная часть разговора состояла в том, что они вдвоем строили планы ограбления заведения, когда пожилая пара уедет из страны.

Моя проблема заключалась в том, сдам ли я Дженис, когда сдам Джуниора копам. Было бы справедливо, если бы она провела несколько лет в тюрьме, но я не собирался играть роль няньки для пары детей, которые мне не принадлежали. В то время как оба родителя кормили трижды в день, они весь день смотрели телевизор.

Ладно, когда я читаю истории о мужьях-рогоносцах, они всегда говорят, что даже если дети не являются их биологическими детьми, он все равно любит их, бла-бла-бла. Может быть, моя обида все еще была слишком острой, но оба ребенка Дженис, и именно так я думал о них прямо сейчас, могут отправиться в тюрьму вместе с Дженис. Мне на это наплевать. Скорее всего, эта лживая сука, моя теща, может потратить свои золотые годы на выращивание потомства своего обмана.

Следующий месяц я провел, стараясь быть вежливым и ходить на цыпочках вокруг Дженис, насколько мог. Магнитофоны оставались включенными, и большую часть этих недель меня не было в городе по работе.

Джуниор не обращал внимания на то, что его записывали. Он продолжал разговаривать со своим сообщником, и у меня было достаточно информации, чтобы знать, когда состоится их крупное ограбление. В ночь взлома меня предположительно не было в городе, но вместо этого я сидел во взятой напрокат машине вниз по улице от моего дома. Я последовал за тупицей к дому пожилой пары и подождал, пока Джуниор и его друг проникли в это место. Я позвонил в полицию со своего незарегистрированного "горящего" телефона и притворился обеспокоенным соседом.

— Офицер, моих соседей нет в стране, и я только что видел, как двое мужчин загружали в свой фургон вещи из дома. Это темно-коричневый фургон со следующим номерным знаком… Фургон только что выехал с подъездной дорожки и направился на юг по Гайавата-драйв.

Я последовал за ним и с расстояния в два квартала наблюдал, как три патрульные машины окружили фургон, и смеялся, когда двух преступников увели в наручниках. Мне должно быть стыдно за то, что я расскажу вам дальше, но почему-то мне не стыдно. В ночь перед ограблением я поехал на арендованной машине в свой район. Была середина ночи и темно, когда я сунул завернутый в клеенку пистолет со стертыми отпечатками пальцев под водительское сиденье фургона Генри. Я не скажу вам, откуда у меня этот пистолет. Скажем так, мне его подарил хороший друг, и я убрал серийный номер, чтобы его нельзя было отследить.

Видите ли, Генри, будучи уголовником, на самом деле дважды судимым, не имеет права иметь при себе огнестрельное оружие. И поскольку это было бы его третьим правонарушением в штате с системой правосудия "три удара – и ты не на свободе", пройдут десятилетия, прежде чем Генри выйдет из тюрьмы, если вообще выйдет. Я не слишком переживал из-за подброшенного пистолета, потому что Генри грабил дом какой-то бедной пары, пистолет был просто страховкой, Генри не мог сослаться на мелкое правонарушение.

Первая фаза моей мести была завершена.

Когда я вернулся домой на следующий день, Дженис была в кабинете, выпучив глаза. Ее мама сидела с ней на диване, обняв Дженис. "Дядя Генри" был в "моем ленивом мальчике" напротив них. Все они выглядели так, словно смерть пришла.

— Что случилось, Дженис? Почему слезы?

— О, Саймон, я только что узнала, что мой очень старый друг умирает от рака, и это так ужасно. Мама и дядя Генри приехали, чтобы помочь мне, потому что я не знала, когда ты будешь дома. – Когда слова слетели с ее губ, я понял, что Дженис получила уроки лжи от своей матери. Мне также стало ясно, что на один из моих вопросов "Узнай почему" никогда не будет ответа. Дженис была слишком хорошей лгуньей, чтобы дать мне прямой ответ, в который я мог бы поверить.

— Что ж, Дженис, это действительно полный отстой, и мне жаль, что я обрушиваю на тебя еще больше плохих новостей, но вот документы о разводе. Между нами все кончено.

Жаль, что у меня не было камеры, чтобы запечатлеть выражение их лиц, когда я произнес эти слова. Это выглядело как что-то из плохого комедийного шоу с тремя раскрытыми ртами и шестью выпученными глазами. Я сохраню это воспоминание на долгие годы.

Я вышел за дверь, не сказав больше ни слова. Забрался в свой пикап и направился на юго-восток.

Дженис должны был официально вручить документы на следующий день кто-нибудь из офиса моего адвоката. Копия, которую я оставил ей вместе с письмом, была просто для моего развлечения.

В письме говорилось:

Дженис.

Ты лживая шлюха. Нашим разводом займется мой адвокат. Я оставил тебе дом, но снял с наших счетов все наши деньги, за исключением трех тысяч долларов. Ты можешь оплатить ипотеку, счета и т.д. После сегодняшнего дня это не моя проблема. Я знаю, что дети не мои. Я буду скучать по ним, но никогда не смогу смотреть на них, не думая о том, как ты забеременела. Может быть, Генри сможет продать свою задницу в тюрьме и помочь прокормить двух своих отпрысков.

В твоих интересах не оспаривать условия развода. Мне было бы неприятно думать о том, что у твоих детей оба родителя в тюрьме и их воспитывают твоя мать и "дядя Генри". Да, я знаю, что именно ты дала Джуниору информацию о том, когда эта милая пожилая пара покинет страну. И если Генри не откажется от тебя, и если ты не согласишься на мои условия, я обязательно позвоню в полицию и скажу им, чтобы они проверили записи в твоей клинике, чтобы выяснить, какая медсестра делала этой паре уколы и расспрашивала их о том, когда они уедут. Поверь мне, я сделаю это в мгновение ока и буду смеяться, пока буду звонить.

Даже не думай пытаться связаться со мной каким-либо образом. Из всего, что я узнал о тебе и твоей матери за последний месяц, я лучше поговорю с бешеной собакой, чем снова услышу твой лживый голос.

Я бы пожелал тебе "удачи", но я бы СОЛГАЛ.

Иди к черту – и скажи этой своей ведьме-матери, что она тоже может отправиться туда.

Саймон

Вторая фаза моей мести была завершена.

Третий этап занял бы больше времени, но если бы мои планы сработали, было бы так забавно. За последний месяц мне удалось приобрести две колонии муравьев-термитов. Удивительно, что можно купить в Интернете. В один из дней, когда мы были в доме Пенни, я прокрался вниз по лестнице в ее подвал и посадил две колонии в незаметных местах. Муравьи будут прокладывать себе путь через стропила и стены в течение следующих нескольких лет, пока бревна не сгниют настолько, что дом будет невозможно спасти. Пенни такая никудышная домохозяйка, что она никогда ничего не заметит.

Я забыл упомянуть, что последние шесть лет я нес ответственность за все счета Пенни за коммунальные услуги и домашнее хозяйство? В то время я оплачивал каждый счет с улыбкой на лице, потому что это было меньшее, что я мог сделать для такой замечательной тещи. Женщины, которую я считал своей суррогатной матерью. Это было до того, как я узнал, что она была частью заговора с целью сделать меня рогоносцем. Теперь, поскольку я отвечал за счета и поскольку дом не был заложен, мне было легко аннулировать страховку владельца ее дома, что я и сделал в том же месяце. Никто ничего не узнает, пока не попытается потребовать возмещения ущерба от муравьев.

Фаза четвертая. Сицилийцы правы – лучшая месть подается холодной. По крайней мере, так было для меня. Когда я уезжал в тот день на своем грузовике, у меня была вся одежда, деньги, инструменты и личные вещи, которые мне понадобятся, чтобы начать новую жизнь. Я поехал на Флорида-Кис, и Ларри помог мне продать мой грузовик и купить лодку. Мне потребовалось бы несколько лет, чтобы восстановиться здесь, на Карибах, но у меня были ресурсы, чтобы это произошло. Я погрузил свои инструменты в свою новую (подержанную) 10-метровую моторную лодку и направился на острова.

Следующие три года я провел, живя в лодке и делая все возможное, чтобы найти случайную работу, т выполняя отделочные работы на разных островах. Один из моих бывших клиентов, мультимиллионер Microsoft, купил небольшой остров на Багамах, и я провел четыре месяца в его новом доме. Я даже отделал несколько внутренних помещений на двух мегаяхтах, принадлежащих каким-то саудовским принцам.

Здесь, на островах, все по-другому. Здесь много представителей рабочего класса или бедняков, небольшой средний класс и гораздо меньшее количество состоятельных людей. Потребовалось время, но моя репутация начала укрепляться среди состоятельных людей на разных островах. Помогло то, что мои расходы на проживание были относительно низкими. Через три года денег стало поступать больше, чем уходить.

И мне было весело. Со мной трахались? Черт возьми, да! Нужно быть прокаженным, чтобы не поехать сюда. Так много женщин приезжают на острова в поисках приятного времяпрепровождения. Конечно, многие из этих женщин хотят получить удовольствие от своего первого "туземного" опыта, но для праздника белого человека остается достаточно крошек.

Я все еще поддерживал связь с несколькими друзьями в Портленде, особенно с Фредом, который с тех пор помирился со своей бывшей женой. Всем моим друзьям были даны четкие инструкции не говорить Дженис, где я нахожусь, и не давать ей номер моего мобильного.

На второй год после моего "побега" я убедил Фреда и его жену Эмили встретиться со мной на Сент-Мартине, чтобы провести неделю отпуска на моей яхте. Я действительно с нетерпением ждал встречи со старым другом. Представьте себе мой полный шок, когда я подъехал к причалу, чтобы забрать их. Рядом с ними стояла моя бывшая жена Дженис. Она выглядела совершенно сногсшибательно. Сейчас, в свои тридцать с небольшим, у нее все еще было тело двадцатилетней девушки, и она была одета в топ от бикини и пару "Дейзи дьюкс", чтобы подчеркнуть эти черты.

Я остановил лодку в 15 метрах от причала и дал задний ход, чтобы пройти еще 30 метров, прежде чем заглушить двигатель. Зазвонил мой сотовый. Это, конечно, был Фред.

— Фред, какого хрена? Зачем ты притащил ее сюда с собой?

— Саймон, это не моя вина. Дженис выпрашивала у Эмили информацию о твоем местонахождении. Когда она узнала о нашей поездке, она заставила Эмили взять ее с нами. Эмили сказала мне, что, если я не соглашусь, у меня не будет секса в течение следующего года.

— Что ж, Фред, ты выполнил свою часть сделки, так что я рад, что ты не проведешь следующий год, встречаясь со своей рукой. Но на этой неделе ты не ступишь на мою яхту – извини. Я предлагаю либо вернуться домой, либо, если вы решите остаться, попробовать отель при казино. В это время года они обычно не забронированы. Прощайте.

Когда я повесил трубку, то услышал крики с причала. Было похоже, что у Эмили и Дженис вот-вот случится удар. Я позвонил вниз, на камбуз. – Келли, ты можешь подняться на палубу? – Келли была молодой леди, с которой я познакомился в прошлом году на вечеринке, устроенной моим клиентом Microsoft. Она преподает в школе во Флориде и провела со мной три недели летних каникул, путешествуя по островам, и нужно ли мне говорить, что она сногсшибательно великолепна. Мы были друзьями с привилегиями, и это все, чем мы когда-либо будем. Когда-нибудь она определенно стала бы женой миллионера, но свои двадцать с лишним лет тратила на то, чтобы сеять дикий овес.

Когда Келли начала подниматься по трапу из камбуза, я остановил ее. – Детка, ты не возражаешь, если перед тем, как подняться на палубу, ты снимешь свой топик?

Келли озорно улыбнулась, снимая топ. На ней были мои любимые плавки-бикини с крошечным треугольничком спереди и тонкой полоской сзади. – Хочешь, я тоже сниму плавки?

— Нет, это перебор.

Келли поднялась по трапу и встала на палубе.

— Видишь тех трех человек, стоящих на причале? Не могла бы ты, пожалуйста, помахать им?

И пока Келли стояла и махала, ее идеальные загорелые груди подпрыгивали на теле, а я завел мотор и направился обратно в море. Неделю спустя я получил электронное письмо от Фреда, в котором он извинялся и говорил, что совсем не винит меня за то, что я сделал. Они с Эмили провели неделю на острове, но Дженис улетела домой, проведя остаток того дня в слезах.

Так что, возможно, я мог бы рассмотреть это за четвертый этап. И, возможно, после прочтения этой сцены вы, читатель, могли бы подумать, что я закончил, но это не так. Как я уже сказал, лучшая месть подается холодной.

Это был мой четвертый год на Карибах, и я делал ремонт в Сент-Бартсе для богатой французской пары. Я знаю, что многие американцы терпеть не могут французов, но мой опыт был очень положительным. Я потратил время на то, чтобы немного выучить французский, и мои слабые попытки завязать беседу были оценены теми, с кем я встречался.

Работа должна была занять у меня не меньше месяца, и владельцы вернулись домой после первой недели. Через два дня появилась их дочь. Я только взглянул на эту женщину, и мое сердце и разум просто растаяли. Я не знаю, как это называют французы, но моя мама-итальянка называла это "поражением громом". Более того, когда эта молодая леди ставила свои чемоданы, она посмотрела на меня и улыбнулась как губами, так и глазами.

— Бонжур, месье Мессина. Мои родители предупредили меня, что вы будете здесь работать, но заверили, что все будет в порядке, пока я не буду путаться у вас под ногами.

Я был близок к тому, чтобы ответить, что все, чего я хотел в этом мире, – это чтобы она стояла у меня на пути.

— Простите, мадемуазель. Вы ставите меня в невыгодное положение. Вы знаете мое имя, но я не знаю вашего.

— Мои родители не сказали вам, что меня ждут?

— Нет, боюсь, что нет.

— Тогда, пожалуйста, примите мои извинения. Я Симона. Скажите только слово, и я сниму комнату в городе, пока вы работаете. Это не доставит больших неудобств.

— Пожалуйста, мадемуазель, не стесняйтесь оставаться здесь. Ваши родители не возражали против того, чтобы оставаться в доме, пока я работаю. То есть, если шум от моей работы вас не беспокоит. Я ночевал в домике для гостей, но я могу вернуться на свою лодку на пристани, если вам неудобно.

— Мои родители сказали мне, что вы вежливый человек, и они бы не позволили мне приехать, если бы беспокоились о моей безопасности. Пожалуйста, продолжайте пользоваться гостевым домом, пока вы здесь. На самом деле, мне, вероятно, будет комфортнее знать, что поблизости находится джентльмен.

Следующие несколько недель были чем-то вроде сна. Симона – классическая француженка, по крайней мере, в фильмах, которые я видел. Рост 160 сантиметров, маленькая грудь, идеально сидящая на ее стройной фигуре, короткие черные волосы и лицо Одри Тоту. Она двигалась с грацией танцовщицы. Я был по уши в вожделении.

И самое главное, она была замечательным человеком. Несмотря на то, что она выросла в богатой семье, в ней не было высокомерия. Обычно в полдень меня встречали обедом, который она готовила сама. Она присоединялась ко мне во внутреннем дворике, и мы ели вместе. Во время нашего первого ланча мы пошутили о сходстве наших имен. У Симоны было замечательное чувство юмора, и я изо всех сил старался заставить ее улыбнуться или рассмеяться, просто чтобы посмотреть на ее радостное лицо.

Я продолжал испытывать вожделение, и к концу второй недели я был влюблен. Она вышла из тупика.

— Саймон, я вижу, как ты смотришь на меня, и я уверена, что знаю, что это значит. Я также уверена, что ты осознаешь разницу в нашем положении в жизни, и я верю, что именно поэтому ты держишь дистанцию. Позволь мне сказать тебе, что я вижу. Я вижу замечательного человека, который добился успеха, несмотря на неприятные события в его жизни, которые были вне его контроля. Они не превратили тебя в озлобленного человека. Ты все еще ищешь радости жизни.

— Я знаю, что я красива и богата, но я многого не добилась сама. Я стараюсь быть хорошим, добросердечным человеком и думаю о себе.

— Я прошу, пожалуйста, не считай себя недостойной меня. Посмотри на меня как на женщину, которая влюбилась в красивого мужчину.

Как мне могло так повезти? Эта невероятная женщина просила меня дать ей шанс. Я не дал ей возможности передумать. Я немедленно заключил ее в объятия и поцеловал. Мы целовались несколько минут, прежде чем она сказала: – Пойдем в твою комнату.

Мы занимались любовью. Мы занимались любовью, и у нас был секс. Я использовал все возможности, все, чему Дженис когда-либо учила меня о том, как доставить удовольствие женщине. Я улыбался, когда она кричала: "О, боже мой" снова и снова. Это продолжалось несколько часов, пока мы оба не заснули от усталости.

На следующее утро я проснулся от того, что Симона насадилась на мой утренний стояк и смотрела на меня сверху вниз со своей улыбкой. Она не двигала ничем, кроме мышц внутри своего влагалища, и сделала мне непревзойденный комплимент. – Где ты научился доставлять удовольствие женщине? Ты занимаешься любовью, как француз.

Я, наверное, мог бы забыть об этом. Я был так счастлив своей новой жизнью, но в кольте оставался последний патрон. Через пять лет после женитьбы на Симоне, десять лет с тех пор, как я расстался с Дженис, я отправил Дженис по почте фотографию из нашего дома в Париже. Это была фотография меня, Симоны и двух наших детей. Да, мы прошли путь искусственного оплодотворения, сделанного годом ранее, когда мы гостили у родителей Симоны в Сент-Бартсе. Как всегда, Симона выглядела просто ослепительно в своем бикини, а Жюль и Джульетта продемонстрировали свои лучезарные улыбки.

Подпись под фотографией гласила: "Я, моя невеста и двое МОИХ замечательных детей желаем вам счастливого Рождества и Нового года".

Четвертый этап завершен.

Конец.

P.S. Дорогой читатель! Понравилось? Если да – пожалуйста, перечислите 10 рублей на карту № 2202200858517376. Вас это сильно по карману не ударит, а для меня это единственный источник дохода. Заранее благодарен. Ваш ЛюбительКлубнички.