ПРОСТИ, ЛЮБИМАЯ (окончание)

Чернокожего мальчика, которого Вадим согласился принять за своего и воспитывать назвали в честь настоящего отца Дэвидом. То есть Давидом на отечественный манер. Имя ребенка должно было напоминать Татьяне о тех волшебных ночах, которые она провела с любовником, (оказывается встреча в баре была не единственной), а Вадиму служить постоянным напоминанием о его унижении. Но Вадим малыша полюбил. С удовольствием возился с ним, пеленал, тискал, играл, когда ребенок немного подрос. Находил на это время несмотря на то, что много работал, молодой семье нужны были деньги пока Таня не работала. При этом Вадим еще должен был успевать делать и домашние дела. Под каблуком у Татьяны он исполнял многочисленные домашние обязанности. Убирался в квартире, стирал бельё, готовил еду и старался прислуживать жене. Татьяне нравилось, когда муж обращался с ней с почтением. Например, когда Татьяна завтракала или ужинала, Вадим накрывал на стол. Подать верхнюю одежду или помочь обуться это было само собой разумеющимся. Уход за обувью жены это также была обязанность Вадима.

И конечно же Вадим преклонялся перед Татьяной. Например, приходя с работы обязательно вставал перед женой колени и целовал ей ногу.

Хотя Татьяна обещала пороть мужа по субботам, правило это не исполнялось. Во-первых, Вадима не за что было наказывать, так как он вовсю старался угодить жене, во-вторых, Татьяне было просто лень махать розгой. Иногда она приглашала из пригорода свою мать посидеть с внуком и заодно выпороть Вадима, чтобы тот не забывал своё подчиненное положение.

К приезду тёщи розги Вадим заготавливал заранее. Ему нравилось это извращенное удовольствие от возбуждения во время порки. Вадим чувствовал себя взбодрённым, зад пылал и член стоял. Потом зять искренне, стоя на коленях, благодарил тёщу, нежно целовал ей руку которой она его секла и почтительно ноги.

Еще Вадиму навилось ноги тёще мыть. Когда летом Светлана Николаевна приходила к ним в босоножках ноги у неё естественно были в городской пыли. Теща приказывала набрать в тазик теплой воды и помыть ей ноги как следует с мылом и потереть пятки пемзой. Вадим кидался исполнять приказ.

Версия о том, что негритянская кровь передалась ребенку генетически по отцовской линии была, так сказать, официальной. То, как было на самом деле знали близкие подруги Тани. Она им похвалилась своим страстным сексом с африканцем. Дамы практически в открытую посмеивались над Вадимом и завидовали Тане. Ведь её драл огромный черный член, а их нет. Надо сказать, что Таня и сама с грустью вспоминала как это было. Хотелось испытать это подобное вновь. Пока же Таня заводила себя тем, что в иногда пересказывала сцены секса со своим черным любовником мужу и при этом теребила себя между ног. Вадим же должен был стоять на коленях возле кровати и слушать.

— Его член едва помещался мне в рот, – говорила Татьяна, а в это время Вадим целовал ей пятку.

У него была очень горячая сперма, – продолжала жена, а муж тем временем целовал ей большой палец ноги.

— Как бы я хотела вновь встретится с Дэвидом, – мечтательно произносила Татьяна и Вадим, припадая к её ноге, ревновал, но оправдывал жену тем, что женщина имеет право на такое удовольствие.

Отпуск по уходу за ребенком Таня не досидела. Вышла на работу через два с половиной года. И быстро стала делать карьеру. По делам нередко приходилось ей ездить в головной офис в столицу. Вадим предполагал, что рано или поздно она там отыщет Дэвида… Или найдет себе другого подобного африканца с большим черным членом.

Пока жена в столице искала себе приключений, Вадим занимался домом и ребенком. Давид звал его папа и мужчина расплывался в улыбке.

— Кто бы там не зачал, а отцом мальчишка будет теперь всегда считать меня, – думал Вадим, занимаясь с мальчонкой.

Когда Таня завела себе в столице любовника Вадим понял это сразу. Слишком довольная она стала возвращаться из поездок. И всегда требовала делать ей куннилингус в день возвращения. При этом в душ ходила не до, а после.

Хотела, чтобы муж вылизывал её такой. Порочной. Вадим не супротивился этому желанию жены. Однажды Татьяна приехала с влагалищем еще полным спермы. Вероятно, секс у нее был прямо перед самолетом. Лететь то всего два часа. Трусики были мокрыми и вокруг писечки все было в засохших подтеках.

Вадим всё тщательнее вылизал, а трусики собственноручно постирал. За такую заботу Таня потом, ночью разрешила ему поиметь её. Что в последнее время случалось не часто. Когда Вадим вошел в неё то почувствовал, насколько растраханным стало её влагалище. Его член болтался в нем, как ложка в чайной кружке. Вадим кончил от мысли, что он трахает оттраханную.

Удивительно, но и Татьяне понравилось заниматься сексом с мужем после любовника. Разумеется, Вадим ни шел ни в какое сравнение с черным самцом, но его нежность, его готовность ублажать её не смотря ни на что импонировали Тане. В очередной раз, когда женщина явилась. Что называется с корабля на бал, вся мокрая Вадим, вылизывая супругу не выдержал и спросил.

— Это Дэвид?

— Какая разница. Впрочем ладно, скажу. Это Джордан. Его приятель.

— Ты изменяешь Дэвиду с его другом?

— Я не изменяю. Он сам поделился мной с товарищем. Иногда они трахают меня вместе. У одного я беру в рот, а второй меня… Потом они меняются местами.

— Интересно было бы посмотреть…

— Хорошо. В следующий раз я привезу тебе видео. А пока ты тоже меня люби.

И Вадим любил. Изо всех сил. Отчаянно. Самозабвенно.

Татьяна разрывалась между столицей и родным городом. Она уже подумывала перебираться в Москву. Коррективы внесла беременность женщины. Бурная интимная жизнь не делала ответ на вопрос от кого она залетела многовариантным. Дэвид, Джордан или может быть все-таки муж? Таня была муже на четвертом месяце. Женщина была в сомнениях, а Вадим напротив искренне радовался. В семье появится ещё один ребенок. А когда УЗИ показало, что будет девочка, Вадим был просто счастлив.

— Скорее всего родится черная принцесса, – думал он.

Но родилась Белоснежка.

— Моя! Моя! – ликовал мужчина.

Когда он забирал жену из роддома то, принимая дитя, прошептал ей на ушко:

— Прости, любимая…

— За что?

— Ты, наверное, хотела черненькую девочку…

— Нет. Именно такую. Беленькую. Молодец. Постарался.

— Значит теперь в столицу ты не поедешь?

— Пока нет. Разве что только потом за третьим ребенком.

— Прости, любимая, но давай делать ребёнка здесь.

— С тобой?

— Ну, если хочешь, моя Госпожа, можешь приглашать к нам своих черных приятелей. Вместе у нас получается лучше…