ПРОСТИ, ЛЮБИМАЯ (продолжение)

После того как Вадим объяснился с женой и обстоятельств рождения в их семье черного ребенка стали ему совершенно понятны, он попросил у жены прощения. Можно было возвращаться домой. Но прежде, чем отправится с мужем на их квартиру Татьяна потребовала у Вадима оправдать её перед своими родителями.

— Моим родителям расскажешь версию твоей матери. Дескать это она согрешила с африканцем. И негритянские гены по твоей линии. А потом в их присутствии попросишь у меня прощения. На коленях.

— Хорошо. Как скажешь, любимая, – Вадим был подавлен и соглашался на всё.

— Как скажешь, любимая Госпожа! Будешь называть меня Госпожой.

— Хорошо, Госпожа, – снова согласился Вадим.

— Ну, идем к родителям.

Вадим сделал всё как велела Татьяна. Изложил версию своей матери о романе с чернокожим. О том, что это он несет в себе африканскую кровь.

— Надо же! Никогда бы не подумала, – удивилась мама Татьяны.

Потом Вадим опустился на колени и публично попросил у жены прощения.

В ответ на это Татьяна заявила, что теперь муж должен во всём её слушаться. Вадим согласился. Тесть заулыбался, а тёща смотрела строго.

— Будет у меня под каблуком, – подвела итог Татьяна.

— Я прощён? – спросил Вадим.

— Ладно, так и быть. Целуй руку! – велела молодая женщина.

И Вадим поцеловал руку супруги.

Вообще-то Татьяне хотелось приказать мужу целовать ей ноги, но она не решилась так сразу унижать его перед своими родителями, возможно они ещё не готовы к такому повороту событий. Но плохо Татьяна знала свою маму. Теща буквально взвилась и разразилась грозной речью.

— Что и это всё! Попросил прощенья, ручку поцеловал и довольно? Нет уж зятёк! Ты в ногах у жены должен валяться. Пол под её ногами целовать. И вот ещё что, ты Татьяна как хочешь, можешь его и простить. Но он у меня еще прощения не попросил, а я пока не выпорю не прощу! Хочешь у тёщи прощения получить за то, что дочку мою последними словами называл?

Вадим всё еще стоял на коленях и растерявшись от такого напора пролепетал:

— Да, Светлана Николаевна, простите…

— Гена, – обратилась Светлана Николаевна к мужу, – иди в сад нарежь розог и приноси в баню. Пойдем, зятёк, попаримся.

Светлана Николаевна крепко взяла зятя за ухо, подняла с колен и потащила за собой из дома.

— Мама, может не надо? – вслед подала голос Татьяна.

— Надо, Таня, надо. После будет как шелковый, – ответила строгая тёща, тащившая зятя за ухо через двор, в стоявшую в саду баньку.

Вадим не сопротивлялся. В широком предбаннике тёща велела ему лечь на стоявшую посреди комнаты лавку, спустить брюки и обнажить ягодицы.

— Привязывать не буду. Умел нахамить, умей и терпеть! Не смей вставать пока не разрешу! – велела провинившемуся тёща.

Тесть принёс розги и хотел удалится.

— Постой. Останься посмотри! – обратилась к мужу Светлана Николаевна.

— Да что я жопы голой не видел! – возмутился мужчина.

— Это для того, чтоб зятю ещё больше стыдно было. Порка при свидетелях. Понятно? – пояснила строгая дама.

— Ну, хорошо. Как скажешь, – согласился с женой Геннадий.

— Приступим, – свистнула розгой в воздухе Светлана Николаевна.

И порка началась. Первая розга впилась в ягодицы. Вадим вскрикнул.

— Терпи, негодяй! Сумел дочь мою оскорблять, умей и ответ держать! – Светлана Николаевна нанесла следующий удар.

Ай! – снова вскрикнул Вадим.

И снова в ягодицы впилась розга. Вспыхнула на попе секомого третья ярко розовая полоска. Вадим знал, что такое розги, мать секла его почти до совершеннолетия. Но прошло уже пять лет и молодой мужчина подзабыл что это такое. Отвык от боли. Или Светлана Николаевна порола уж очень строго.

Вспыхивали на заднице полоски, глаза у Вадима налились слезами. Наконец он не выдержал и взмолился:

— Светлана Николаевна, дорогая, любимая, простите. Никогда так больше не буду… Пожалейте…

В этот момент в баню зашла Татьяна. Ей стало интересно, очень уж захотелось посмотреть на экзекуцию.

— А, пришла… Ну, проходи, смотри. Твой то уже взмолился. Так их дочка и надо! Чтоб знал, чтоб знал, чтоб знал! – приговаривала Светлана Николаевна с каждой розгой.

Вадим плакал, но не смел подняться с лавки. Тем более, что член его заметно затвердел. Унижение наказанием возбудило его. Глядя на его иссеченную задницу, Татьяна тоже почувствовала, как у неё увлажнилось между ног.

— Вот бы сейчас мастурбировать или потребовать от мужа куннилингус… – размечталась женщина.

Мать по всей видимости догадалась о желаниях дочери.

— Ладно, виновник. Прощаю. Ногу целуй! – теща поставила босую стопу на лавку прямо перед лицом Вадима.

— А мама то у меня огонь. Феминистка, – подумала Татьяна.

Вадим чмокнул стопу тёщи.

— Лежи, не вставай, – велела тёща зятю убирая ногу от его уст. – Теперь ты Таня его посеки, для закрепления результата.

Светлана Николаевна передала прут дочери.

Вадим от такого поворота еще более возбудился. Сейчас его будет сечь женщина, которая изменила ему, родила ребёнка от другого, а он виноват лишь в том, что не сразу принял это и дерзко возроптал. Впрочем, так ему и надо. Поделом. Пусть сечет во всю силу. Я докажу ей свою покорность, – так думал Вадим готовясь принять розги от супруги.

— Таня, любимая, прости. Секи построже, – попросил распластанный на лавке.

Таня удивилась такой смиренной просьбе, но вполне согласилась с мужем. Вадиму действительно нужна очень строгая порка. Только так он окончательно согласится с её главенствующим положением в семье и будет считать жену настоящей своей Госпожой. И порка продолжилась.

— Давай-ка, Гена, выйдем. Пусть супруги тут уже сами разбираются, – заявила Светлана Николаевна и тесть с тёщей покинули помещение.

Таня всыпала мужу еще двадцать горячих, а потом отбросила прут и раздвинула ноги. Трусиков под платьицем не было.

— Припади, – велела она Вадиму.

И он самозабвенно припал. Целовал, лизал, катал языком горошину клитора.

— Милая. Любимая. Госпожа моя, – шептал мужчина, целуя сокровище, которое ему позволили ублажать.

Наконец Татьяна бурно кончила. Она сначала прижала голову Вадима у себя между ног, вдавила его лицо к себе во влагалище, а потом резко отстранила от себя. Татьяна сидела в кресле, Вадим стоял перед ней на коленях.

— Склонись ниц, – велела мужу Татьяна.

Вадим опустил голову к полу. Таня поставила ему ногу на затылок.

— Слушай и запоминай. Так теперь и будем жить. Сечь тебя буду по субботам. А ты будешь мне лизать, когда прикажу. Теперь ты мой раб. Понятно?

— Да, Госпожа… – ответил Вадим, и подумал, что на самом деле это правильно, мужчине самое место под ногой у женщины. Во всяком случае он с этим полностью согласен, согласен со своей участью мужа-подкаблучника и раба.