“Простите, мисс, это Ваши трусики?” / “Excuse Me Miss, Are These Your Knickers?”

Сейчас около 17.30 вечера пятницы, и я иду по довольно оживлённой улице города. Примерно в пятидесяти ярдах впереди меня идёт женщина с изящной фигурой, одетая в облегающую зелёную атласную юбку, которая чётко обрисовывает её шикарные бёдра. Я вижу, как её упругая задница натягивает ткань, покачиваясь под юбкой, и я действительно наслаждаюсь завораживающим видом и немного возбуждаюсь.

Я слегка ускоряю шаг, чтобы немного приблизиться, а она как раз приостанавливается, чтобы достать свой телефон из клатча. Когда она двинулась дальше, прижимая телефон к уху, я вдруг замечаю, как что-то выпало из её сумочки на тротуар: что-то розовое. Поспешно подойдя ближе, я вижу, что это маленький лоскуток материи, а когда, наклонившись, поднимаю его – с изумлением понимаю, что это пара женских трусиков!

По причинам, которые я не могу толком объяснить (хотя, наверняка, это как-то связано с первобытной реакцией возбуждённого 18-летнего парня), я неосознанно подношу розовый комочек к носу и, закрыв глаза, делаю глубокий и трепетный вдох.

У меня нет никакого опыта в том, как именно должно пахнуть женское нижнее бельё, но… этот волнующий запах, кажется, мгновенно воздействует на какую-то животную часть моего мозга. Я чувствую, как то, что находится внизу моего живота, ещё минуту назад спокойно вися на пол-шестого, внезапно становится твёрдым и жёстко упирается колом в ткань брюк.

В своей юной жизни я насмотрелся достаточно порнушки, чтобы знать, что у девушек "там", внизу, становится необычайно влажно, когда они сексуально возбуждены, поэтому я думаю, что именно этот волшебный женский запах уловил мой нос… и я в абсолютном восторге от этого!

Я следую за этой леди, раздумывая, что же мне делать, а также мучаясь вопросом, действительно ли она настолько смелая и безрассудная, что сбросила трусики публично – на улице, полной гуляющих людей.

И я также рисую в своём воображении, осталась ли она теперь полностью обнажённой под этой облегающей короткой юбкой, которая на ней надета? Иногда тонкая материя полностью прилипает к её подпрыгивающим ягодицам, обрисовывая её аппетитные округлости и заставляя меня думать, что попку под ней точно ничего не прикрывает…

Я лишь представил, как нам обоим было бы невероятно неловко, если бы я вдруг остановил взрослую женщину и сказал ей в лицо о том, что она не заметила, как потеряла свои трусы посреди улицы, и что я должен вернуть их ей.

Чёрт, при одной только мысли о такой сцене всё моё лицо полыхает огнём, в моём горле становится сухо, как в пустыне и, уверен, я краснею, как спелый помидор. Хотя… я легко могу представить, как самозабвенно дрочу, нюхая и наслаждаясь их чудесным ароматом!

В конце концов, я решаю попытаться незаметно засунуть трусики обратно в её сумку. Я снова ускоряюсь, чтобы нагнать её, а затем, выбрав момент, протягиваю руку с зажатым в ней комочком розовой материи. Но… тут мой блестяще задуманный план внезапно летит кувырком.

Я так и не могу понять – то ли она неожиданно поворачивается, что-то почувствовав в последний момент, то ли я просто неуклюжий криворукий балбес, но… моя вытянутая рука цепляется за ручку её сумочки и дёргает её.

Она тут же резко оборачивается и видит мою протянутую вперёд руку! О, НЕЕЕТ!! Я, полусогнувшись, в панике застываю на месте, словно соляной столп, вскинув на неё смертельно перепуганный взгляд подростка, застигнутого на месте преступления… И в этот момент всё вокруг, и само время, кажется, практически останавливаются.

Первое, что я замечаю – это то, насколько она красива. Я думаю, ей около двадцати пяти, может быть, немного старше, и её лицо немного напоминает мне молодую Шарлиз Терон. Правда, должно быть, эта мисс Терон сейчас в действительно плохом настроении, потому что она выглядит разъярённой.

— Какого хрена ты творишь?! – негодующе рявкнула она, в то время как её прекрасное лицо покраснело от возмущённого гнева.

Я понимаю, что со стороны мои действия выглядят очень плохо, и на моём побледневшем лице, вероятно, отражается пойманное выражение: "Виновен!". Прохожие на улице начинают пялиться и оглядываться на нас, проходя мимо.

— М-мне ужасно ж-жаль, м-мисс, – сгорая со стыда, потерянно бормочу я. – Я… я… просто пытался…

— Что это… Это мои?! – изумлённо восклицает она, оборвав мой лепет, и прикрывает округлившийся рот ладошкой, когда вдруг видит трусики в моей руке.

— Я… я… я… – окончательно запинаюсь я, в ужасе понимая, что не могу выдавить из себя связно ни слова, чтобы объяснить, каким образом у меня в руке оказался столь интимный предмет. Теперь она, наверное, думает, что я украл их из её сумки!

Женщина выхватывает их обратно и пару секунд смотрит на них, потом быстро оглядывается по сторонам, и, наконец, переводит свой испепеляющий взгляд на меня – так, словно я отвратительный насильник детей или кто-то ещё похуже.

— Что ты с ними делал? Ты что, какой-то больной извращенец? – презрительно шипит она, и её красивое лицо искажается в брезгливой гримасе.

Моё лицо пылает от стыда, и, по необъяснимой причине, я начинаю плакать от несправедливого обвинения, в сильном смятении уставившись себе под ноги. Теперь, когда уже слишком поздно, вместе с первыми всхлипами, ко мне наконец возвращается дар речи.

— В-вы… мисс, вы… их уронили, – выдавливаю я из себя. – Я п-просто… собирался вернуть их на место.

Мой голос слегка окреп, когда я искренне пытался убедить сердитую леди в своих чистых намерениях.

— П-поверьте, мисс, я… я совсем не хотел расстраивать, или… смущать вас, когда увидел, что… вы их уронили. Мне жаль. Мне очень, ОЧЕНЬ жаль!! Я не имел в виду… О, Боже.

В конце всего этого сумбурного потока слов я всё-таки несмело рискую взглянуть на неё, и – о, радость! – вижу, что выражение её лица смягчилось, а на чувственных губах заиграла лёгкая улыбка.

— Хмм… Это очень мило с твоей стороны. Прости, что накричала на тебя, – мягко говорит она и ласково дотрагивается до моего плеча, словно пытаясь утешить и успокоить.

Я чувствую себя полным идиотом, когда осознаю, что стою и, как девчонка, хлюпаю носом и утираю слёзы посреди оживлённой улицы, а случайные прохожие бросают на меня странные взгляды. Одна влюблённая парочка неподалёку, похоже, остановилась специально поглазеть на мой публичный позор.

— Какой у тебя милый акцент. Ты австралиец? – спросила она. Слава богу, сейчас она ведёт себя довольно любезно, и мои слезы начинают быстро высыхать.

— Нет… я из Британии, – отвечаю я ей, приходя в себя. – Точнее, англичанин, из Гилфорда, – неизвестно зачем добавляю я.

— Вчера я осталась на ночь у… подруги, – объясняет незнакомка, немного замявшись на последнем слове. – И эти трусики, которые ты… нашёл, – она усмехнулась, – они не те, что были на мне.

Я в восторге от её мелодичного голоса, и нахожу это таким очаровательным, что она чувствует необходимость объяснить мне, что к чему.

— И я не голая под этой юбкой, парень, если вдруг ты это предположил, – добавляет она, тоже слегка покраснев.

Ну да. Ага. Это было именно то, о чём я сразу же подумал, и что представлял в своей голове, когда шёл за ней… И всё это, должно быть, очевидно отразилось на моём смущённом лице.

— Подожди-ка, ты и правда так думал, признайся? – округлив в замешательстве глаза, спрашивает она.

Я, потупившись, беспомощно киваю, не в силах смотреть ей в глаза.

— О, Господи, ты понюхал мои трусики и представил, что… Хмм. Наверное, ты подумал, что моя киска насквозь мокрая, не так ли? – продолжает она свой мучительный допрос.

Точно. Чёрт!! Всё было так, как она и предполагала, и я никоим образом не могу ничего из этого отрицать. Поэтому я снова густо краснею от её откровенности и со стыдом опускаю взгляд на свои ноги. И тут, неизвестно отчего, я вдруг ляпаю единственное, что приходит в мою бедную, идущую кругом голову.

— Они прекрасно пахнут, – шепчу я.

— Что?? – переспрашивает она, немного наклонившись ко мне. Одно из двух: либо она меня не расслышала, либо не может до конца поверить в то, что я только что произнёс.

— В-ваши трусики, мисс… они… ТАК прекрасно пахнут, – всё ещё отчаянно труся, решаюсь признаться я немного громче.

Я замираю, упорно уставившись в землю, кажется, на целую вечность, а она стоит напротив и ничего не говорит. Я прожигаю взглядом свои кроссовки и – украдкой – пялюсь на её элегантные лакированные туфельки на тонких шпильках, пока молчание не становится слишком невыносимым. В конце концов, скользя взглядом по её телу, я медленно и нерешительно поднимаю голову вверх… Наконец, я вижу её лицо – оно ярко-красное, почти как и у меня, но она улыбается!!

— Сколько вам лет, молодой человек? – задаёт она вопрос, склонив голову набок и внимательно рассматривая меня.

— Кхмм, – прочищаю я внезапно осипшее горло. – Мне ш… восемнадцать.

Кажется, она не заметила маленькой заминки.

— И могу ли я спросить, как зовут этого восемнадцатилетнего парня, который теперь знает, как пахнет моя "девочка", и, кажется, её аромат ему очень-очень нравится?

— Оливер, мисс. Меня зовут Оливер Хант, – стеснительно представляюсь я.

— Итак, Оливер, ты шёл позади меня, сжимая мои трусики в своей маленькой горячей руке, вдыхал их запах, любовался моей попкой… ты ведь любовался этой задницей, не так ли? – томно спросила она, заведя руку за спину и огладив крутую ягодицу сверху вниз, до бедра.

Я судорожно сглатываю и киваю, не отрывая взгляда от её манящих изгибов.

— . ..И юный Оливер задавался вопросом, обнажена ли моя киска под юбкой. Всё было примерно так, я ничего не упустила? – заканчивает она, продолжая как-то по-особенному нежно улыбаться мне.

Моё лицо всё ещё пылает маковым цветом, когда я вытираю оставшиеся слёзы с ресниц и снова киваю.

— И тебе было очень интересно, насколько мокро у меня между ног, верно? – игриво продолжает она мучить меня.

Все эти её разговоры о своей киске и то, что она словно нарочно заставляет мои мысли возбуждённо крутиться вокруг этой скользкой (во всех смыслах) темы, как никогда заводят меня. И леди, кажется, явно понимает это, продолжая играть словами и поглядывая вниз, на мой давно бесстыдно оттопырившийся пах.

— Д-да, мисс, – признаюсь я. – Я, конечно, подумал об этом, н-но…

— Ну, я не была влажной, – прерывает она меня. Уверен, девушка видит, как разочарованно вытягивается моё лицо, потому что она тут же начинает хихикать. Вдруг она наклоняется вперёд и, глядя мне прямо в глаза, гораздо тише шепчет:

— Но прямо сейчас я ужасно мокрая. Именно там, – указывает она глазами вниз, на свою возмутительно короткую юбку – и, словно колокольчик, заливается смехом по-настоящему, когда замечает, как мгновенно вспыхивает моё лицо.

— Ну, что ж, привет, юный Оливер Хант, я Габриэль, теперь мы знакомы, – весело говорит она и протягивает мне руку. Я осторожно касаюсь её тёплой ладошки, и мы пожимаем друг другу руки.

— Как насчёт того, чтобы я позволила тебе угостить меня чашечкой кофе? Здесь недалеко есть уютное местечко, – добавляет она и, как будто заранее зная мой ответ, увлекает меня за руку по тротуару, вслед за собой.

Её такая мягкая, тёплая и изящная ладонь, вложенная в мою руку, наполняет столь прекрасными ощущениями моё юное сердце, что внезапно я испытываю невероятную гордость и счастье оттого, что иду рука об руку с этой великолепной женщиной!

Она приводит меня в кафе за углом, а когда мы входим внутрь, оглядывает большой зал, пока не замечает то, что искала: уединённую кабинку в дальнем углу. Как только мы присаживаемся, к нам подходит симпатичная официантка и принимает её заказ.

Если честно, я небольшой любитель кофе, в то время как её заказ, похоже, состоит из шести блюд, поэтому, чтобы не подвергать себя ещё большему смущению, я спешу сказать, что возьму то же, что и моя спутница. Официантка улыбается и, уходя, заверяет нас, что скоро всё будет готово. Габриэль в это время достаёт из сумочки маленькое зеркальце и, мельком поглядывая в него, начинает поправлять свою причёску.

— Итак, Оливер, как получилось, что ты оказался в Штатах? – спрашивает она, пока мы ждём свой аперитив.

— Мы переехали из-за работы моего отца, – объясняю я. – Он что-то вроде банкира, и ему предложили здесь неплохое место.

— Понятно. И как давно ты уже здесь?

— Не очень давно, около четырёх месяцев.

Она просто расспрашивает меня о том и о сём: где я учусь, о моих друзьях и девушках-подружках, какие у меня впечатления после переезда и тому подобном, когда официантка приносит наши напитки. Это оказались коктейли в больших бокалах, с какими-то маленькими кусочками фруктов, покрытых поверху пенной шапочкой. Я осторожно делаю глоток, и понимаю, что на самом деле у этого напитка довольно приятный освежающий вкус.

Увлёкшись коктейлем, я никак не ожидал того, что происходит в следующую секунду.

— Ну, Оливер, так ты, значит, девственник? – захлопнув крышку зеркальца, внезапно спрашивает Габриэль – как раз, когда я делаю очередной глоток.

Я вздрогнул от неожиданности и едва удержался от того, чтобы не разбрызгать напиток по всему столу, благодаря простому умению держать свой рот закрытым. К сожалению, это возымело другой побочный эффект – вместо этого жидкость попала мне в носоглотку.

Я задыхаюсь, начинаю кашлять и отплёвываться, а затем судорожно выхватываю платок из кармана и начинаю поспешно вытирать им побагровевшее лицо. Габриэль опять хихикает, видя, как ей ещё раз удалось вогнать меня в краску своим каверзным вопросом.

— Что? О чём… кха-кхм… о чём вы? – хрипло мямлю я в конце концов, отводя взгляд в сторону. Она спокойно продолжает, внимательно глядя мне в глаза и едва улыбаясь уголками губ:

— У тебя когда-нибудь был секс?. .. Я имею в виду, с другим человеком?

О Боже, теперь она намекает, что я не только девственник, но ещё и придурок. Я был уверен, что моё лицо снова приобрело насыщенный цвет спелой свёклы, и с опаской покосился на неё. Может, эта взрослая, уверенная в себе женщина просто хочет поиздеваться надо мной? Но я с облегчением вижу, что Габриэль мило и поощрительно улыбается мне, и я, решив быть честным с ней, отрицательно мотаю головой.

— Боже, ты такой милый! – проворковала она, положив руку на грудь, а затем наклонилась ко мне и нежно поцеловала в щёку.

— Подожди, я вернусь через секунду, – загадочно подмигнув, обещает она и, выбравшись из-за столика, направляется в сторону туалета.

Когда она возвращается, цокая каблучками, то аккуратно присаживается на диванчик, а затем, помедлив секунду и улыбнувшись краешком рта, протягивает мне над столом сжатый кулак. Подняв на неё взгляд, я вижу её ободряющую улыбку и то, как она дважды игриво приподнимает брови.

Тогда я вытягиваю раскрытую вверх руку, и Габриэль разжимает над ней свой кулачок. В мою, мгновенно вспотевшую от вспыхнувшей догадки, ладонь падает тёплый, но влажный комочек чёрной кружевной ткани.

Я вопросительно смотрю на неё, и мы оба синхронно опускаем взгляд на её пах, а затем, снова посмотрев друг на друга, заговорщически улыбаемся. Я подношу её свежие трусики к своему носу и, закрывая глаза, делаю глубокий вдох. Аромат её женского естества почти ошеломляет меня!!

Этот сногсшибательный запах, а также осознание того, что всего несколько секунд назад эта гладкая влажная ткань туго обтягивала киску Габриэль – киску взрослой, шикарной женщины – снова приводят мой пенис в состояние полной эрекции.

Подавшись немного вперёд, она в это время наблюдает за мной, поставив локти на стол и уперев подбородок в переплетённые в замке пальцы. Её глаза мерцают особенным блеском, когда она замечает мою восторженную реакцию и явное возбуждение. Затем, Габриэль вдруг хватает мою руку и, потянув меня на себя, быстрым движением перемещает её себе под юбку, прямо между ног.

Моё сердце на миг останавливает свой бег, когда меня осеняет мысль о том, ГДЕ именно оказалась сейчас моя ладонь! Замерев в не слишком удобной позе, я гляжу поверх стола и быстро оглядываюсь по сторонам, но, кажется, никто не обращает на нас никакого внимания.

Моя рука поглаживает невероятно нежную, шелковистую кожу внутренней поверхности её бёдер, а затем, осмелев, мои пальцы продвигаются ещё немного вперёд и прикасаются к её гладкой обнажённой вульве.

"О, Боже!!!" – молнией мелькает мысль в моих девственных мозгах, и праздничный салют разрывается разноцветными всполохами в моей бедной черепной коробке.

Из тех роликов порно, которые я смотрел, я примерно представляю, что должен был чувствовать, но… "девочка" Габриэль оказывается на ощупь НАМНОГО мягче, теплее и влажнее, чем я когда-либо даже мог себе вообразить!

Господи, такие потрясающие ощущения!! Я, молодой паренёк, всё-ещё-девственник, трогаю, щупаю и поглаживаю киску настоящей, реальной женщины – по моим неискушённым меркам, фантастической красотки, которая позволяет мне это, томно посматривая на меня из-под полуприкрытых ресниц… Может, я сплю и вижу нереально чудесный сон?!

Но нет. Мы сидим в кафе, рядышком друг с другом, в нашем полутёмном закутке, отгороженные, словно непроницаемой стеной, от всего остального мира. Я смотрю на её покрывшееся румянцем лицо, пока мои пальцы нежно исследуют её обычно скрытые от чужих глаз сокровища – а она прерывисто дышит, её ресницы вздрагивают, а рот слегка приоткрыт и улыбается.

Габриэль накрывает мою руку своей и слегка вдавливает мой средний палец внутрь своего немного раскрывшегося бутона. Боже, она такая мокрая, что я чувствую, как тонкий ручеёк влаги струится по моей руке!

Через несколько минут наслаждения этими удивительными ощущениями, у меня почти разрывается сердце, когда она вытаскивает мою руку из влажного манящего плена. Но затем она, держа меня за кисть, подносит её к моему рту и многозначительно выгибает бровь. Я понимаю её намёк без слов, и без колебаний начинаю облизывать облитые ЕЁ выделениями собственные пальцы.

Теперь моя очередь закрывать глаза, наслаждаясь великолепным вкусом её женских соков. Я не тороплюсь, тщательно облизывая языком каждый палец, отставляя в сторону, сгибая и выпрямляя каждый из них по отдельности, и поворачивая кисть так и сяк.

Несколько долгих минут я обрабатываю подушечки и фаланги пальцев – так же старательно и добросовестно, словно пёс, вылизывающий до блеска свою любимую косточку.

Когда я заканчиваю и открываю глаза, то вижу, что Габриэль как-то по-особенному пристально наблюдает за мной, загадочно улыбаясь кончиками губ. Затем она медленно и неторопливо берёт вилку со стола, отводит руку в сторону и, по-прежнему не отрывая от меня взгляда, роняет её на пол.

— Упс! Какая же я неуклюжая! – ахает она с озорной улыбкой, едва звон упавшего прибора затихает. – Сделай это для меня, Оливер, будь так добр.

Я вполне уверен в том, чего она от меня хочет, и одним прыжком поспешно ныряю с дивана под стол, ударившись коленками о пол. Едва я исчезаю под скатертью, Габриэль отодвигается к стене, упёршись попкой в спинку дивана, и широко раздвигает свои стройные ноги. Ух!! Я тут же забываю о ноющей боли в ушибленных коленях – ведь я впервые в жизни вижу перед собой живую, настоящую женскую киску!! – и я в мгновение ока влюбляюсь в это совершенное творение Бога.

В нашем закутке не так уж много света, тем более под столом – но, когда я с восторгом рассматриваю эту идеальную красоту между её ног, моё зрение становится, как у кошки, и, словно само по себе, улучшается в 10 раз!

Обхватив руками голени Габриэль, я рывком продвигаюсь вперёд, между её бёдер, пока моё лицо не оказывается в нескольких дюймах от её прелестной киски. Опустив руки под стол, она запускает свои пальчики в мою шевелюру и нежно, но настойчиво притягивает мою голову ещё ближе.

Запах, струящийся от её разгорячённого женского источника, ощущается здесь гораздо насыщеннее, чем от трусиков, и я снова с величайшим наслаждением глубоко втягиваю носом аромат феромонов, источаемый лоном Габриэль.

Устроившись поудобнее на коленях, я начинаю неистово облизывать и обцеловывать всё, к чему она притягивает моё лицо.

Плотные, вздутые губки… языком по ним, вниз и вверх, и ещё раз… узкая мокрая щёлочка между ними… пальчиком по ней сверху вниз… задрожала… гладкий холмик лобка, с едва уловимым цветочным запахом духов… лизнул, поцеловал… левое бедро изнутри – чмок, чмок… несколько толчков носом в горошинку наверху… ага, вздрогнула, сжала ногами мои уши – значит, чувствительное местечко, запомню… так, вижу маленькие извилистые тряпочки её губок… разлепить их языком… засосать в себя каждую… отпустить… сжать обе своими губами, потянуть… отпустить… потянуть… капельки выступили… слизать… ох, вкуснотища… пососать… другую губку… закапало больше… ещё лизнуть… сладенькая моя… теперь правое бедро – лизнуть, чмок… слегка прикусить… мелко задрожала… понятно… снова языком по щёлочке… снизу вверх, широким валиком… собирая сочащийся нектар… теперь сверху вниз, но на этот раз чуть глубже… оп, внизу язык провалился в дырочку… засовываю подальше… поглубже… а оттуда навстречу соки так и льются… фонтанчики брызгают… солоноватые… сладкие… не понятно… но так приятно!!!

Продолжая минута за минутой обхаживать прелести Габриэль, я вылизываю все складочки, не пропуская ни одной впадинки и выпуклости, и иногда помогаю себе пальцами, поглаживая поверху и всовывая их внутрь. Всё это такое бархатистое, мягкое, влажное, вкусное и, самое главное, потрясающе кайфовое для исследователя-девственника!

Ноги Габриэль окончательно разъезжаются в стороны, а задница соскальзывает к краю дивана, пока она вжимает моё мокрое лицо в свою промежность. Время от времени откуда-то сверху раздаются её приглушённые, наполненные мукой сладости стоны, а по её телу и бёдрам пробегает дрожь. В такие мгновения ноги Габриэль отрываются от пола и, слегка подрагивая, покачиваются в воздухе, чтобы через несколько секунд упасть обратно, бессильно скользя и царапая острыми каблучками покрытие.

В один из этих моментов, Габриэль, всхлипнув, вздёргивает ножки настолько высоко, что они упираются шпильками мне в плечи. Захваченная эйфорией наслаждения, она, наверное, не осознаёт, что причиняет мне некоторую боль и дискомфорт, впиваясь острыми каблучками в ключицу. Лишь когда я недовольно мычу куда-то вглубь её влажной пещерки, она спохватывается:

— Про… прости, охх… Оливер! Я сей… час… вот так… – жарко выдыхает она, и, забросив бёдра мне на плечи, вытягивает ноги вдоль спины, перекрещивая шпильки между собой.

Тяжёлый, но такой приятный груз на спине не мешает мне с удвоенным усердием продолжать дарить поцелуи, посасывания и облизывание языком её разгорячённым прелестям. Кажется, что я даже чувствую, как учащённый пульс её сердца прорывается наружу сквозь сокращающееся влагалище и отзывается на моих губах, щеках и языке…

Габриэль начинает извиваться и вращать задницей, выгибая поясницу и толкая свою киску прямо мне в лицо:

— Ещё, ещё… ооохх… да, вот так… ТАК!. .. о, боже, ДАА… Олив… ахХ, сейчас… яаа… мммфффх. .. уже… почти… дДДАААА!!!

Вдруг её бёдра тисками охватывают мою голову, и я чувствую, как мышцы её ног резко сжимаются и дрожат… напрягаются снова и снова, и… вдруг, внезапный поток её соков вырывается и хлещет мне прямо в рот, короткими пульсирующими импульсами, струя за струёй…

Я не успеваю за её извержением, и часть жидкости обрызгивает моё лицо и шею. Но основной поток, зажмурив глаза, я инстинктивно ловлю жадно раскрытым ртом, и с наслаждением глотаю восхитительный женский нектар Габриэль, с самым изысканным вкусом в мире!

Её лодыжки и икры дрожат и трясутся, Габриэль сучит и скребёт ногами по моей спине, едва не протыкая во время сильных спазмов шпильками ткань рубашки, пока судороги охватившего её тело оргазма мало-помалу не начинают стихать. Наконец, почти без сил, её ноги падают на пол, и она с трудом подтягивает их к дивану, давая мне возможность встряхнуть головой, как псу после купания, и выползти наружу.

Когда я появляюсь из-под стола, с совершенно мокрыми лицом и воротником рубашки, но с широкой сияющей улыбкой, и торжествующе демонстрирую ей "потерянную" вилку, она рассмеялась достаточно громко, чтобы некоторые из появившихся в кафе людей оглянулись на нас. А затем, ухватив за воротник, она притягивает меня к себе и крепко целует в губы, быстро мазнув по ним своим язычком. Я откидываюсь рядом с ней на спинку диванчика, а она обнимает меня и шепчет на ухо:

— Это был чудесный оргазм, милый Оливер, большое тебе спасибо… ммм, я до сих пор не могу прийти в себя… но теперь твоя очередь.

Моё сердце начинает бешено колотиться, когда я в экстазе представляю, что, возможно, она собирается залезть под стол и отсосать мне, но вместо этого она встаёт с дивана и оправляет юбку. Оглядевшись по сторонам, Габриэль слегка кивает мне.

— Сейчас я отлучусь в туалет. Следуй за мной через две минуты, – намекает она, с ещё одной лукавой улыбкой на лице, когда видит очевидный бугор на моих штанах.

Чтобы не облажаться и в точности выполнить её инструкции, я действительно отсчитываю до 120, стараясь не торопиться, а затем, скованный неспадающей эрекцией, неуклюже двигаюсь за ней. Оказывается, туалеты в этом кафе в стиле унисекс, и Габриэль уже выглядывает из двери одной из кабинок. Как только я подхожу поближе, она быстро затаскивает меня внутрь.

Я дрожу, как осиновый лист, потому что я почти уверен, что мы собираемся трахнуться ПРЯМО СЕЙЧАС, а я настолько возбуждён, что боюсь кончить себе в штаны. Она опускается передо мной на колени, расстёгивает ремень и одним движением стягивает с меня брюки и трусы.

На мгновение меня охватывает настоящая паника, когда я в ужасе думаю, что, возможно, она рассмеётся, увидев мой член, и тут же уйдёт, но вместо этого она издаёт горлом одобрительный мурлыкающий звук и, высунув розовый язычок, начинает облизывать раздувшуюся головку со всех сторон.

Мои ноги исполняют забавный дрожащий танец, когда невероятно сладкие ощущения начинают переполнять меня, и она, заметив моё состояние, хихикает, глядя на меня снизу вверх.

— Ты уже близок, не так ли, малыш? – мягко и ласково спрашивает Габриэль, оторвавшись на миг от скольжения этими прекрасными пухлыми губками по моему пенису. Я киваю, судорожно ловя ртом воздух.

— Всё в порядке. Не волнуйся, просто позволь этому случиться, – успокаивает она своим грудным голосом. Взрослая любовница плотно обхватывает мой член своим прекрасным тёплым ртом, дроча его одной рукой, а другой перебирая мои яйца. Её язык неутомимо скользит по перенапряжённому стволу вверх и вниз, щедро размазывая слюну по всей его длине, щекоча валик головки и играя с уздечкой.

Я хаотично взмахиваю руками вокруг себя, болтая кистями, словно пьяный дирижёр, пока, наконец, не опускаю их на мерно покачивающуюся головку Габриэль, поглаживая её шелковистые локоны в глубокой благодарности за то невероятное, волшебное удовольствие, которое она мне доставляет.

Всё это чересчур для меня, и, честно говоря, я удивлён тому, что моя голова не взрывается, как тыква, в тот момент, когда на меня обрушивается самый потрясающий оргазм в моей жизни!

Я выгибаюсь вперёд и замираю, вцепившись в её волосы и чувствуя, как напряжение, так долго копившееся внутри меня, устремляется расплавленным зарядом вдоль ствола пениса, и – вот он, взрыв освобождения и наслаждения! Моя опытная любовница, не останавливаясь, сосёт, лижет и сжимает мой раз за разом извергающийся стержень, словно каждая вылетающая капля представляет настоящую драгоценность для неё.

Через несколько секунд, показавшихся мне вечностью, я падаю на крышку унитаза, потому что у меня кружится голова, перед глазами вспыхивают пятна и звёздочки, а мои ноги превращаются в трясущееся желе, и больше не слушаются меня.

Даже если Габриэль вышла бы из туалета в тот же момент, я всё равно был бы самым счастливым парнем во всём городе, но она продолжает целовать и поглаживать мой член, пока он не возрождается к жизни в удивительно короткое время.

— Вот почему я люблю мальчиков, – радостно бормочет она словно сама себе, когда я прихожу в себя и снова возбуждаюсь. Я с радостным изумлением таращусь на то, как она встаёт ко мне задом, задирает юбку выше талии, покачивая бёдрами влево-вправо, и опирается руками о дверь.

Великолепная задница, которой я так восхищался под её юбкой ещё на улице, теперь предстаёт передо мной во всей своей чудесной обнажённой красоте! Я несмело протягиваю свои дрожащие руки и с любовью и священным трепетом начинаю оглаживать налитые, идеально округлые полушария.

Она благодарно шевелит ими, переступая ногами, и у меня возникает непреодолимое желание поцеловать эти мягкие шелковистые щёчки. Мои губы ощущают их нежность даже ещё лучше, чем руки, и я, бережно прильнув, целую и облизываю их со всех сторон.

Много, много поцелуев – то лёгких, едва касаясь кожи, то страстных, едва ли не взасос… и снова прикосновения губами, зацеловывающие каждый сантиметр этого упругого, тёплого апельсина… А может, попробовать провести языком вдоль её булочек – сверху вниз по этой темнеющей щели, которая разделяет её идеальную попку ровно пополам?

Габриэль выгибает спинку и шире раздвигает ноги, и её сочащаяся киска и маленькая розовая звёздочка ануса предстают перед моим изумлённым в восхищении взором. Припухлые губки, прикрывающие вход во влагалище, в таком положении широко раздвинуты, и мне прекрасно видно, какая она изнутри – розовая, блестящая и… реально живая, дышащая – настоящая женская пизда.

Габриэль сладостно и протяжно стонет, когда я, схватив её за бёдра и подавшись вперёд, засовываю свой извивающийся язык в эту манящую дырочку, и она в ответ с силой прижимается своей попкой к моему лицу.

Вдохновлённый своим первым опытом под столом, теперь я более уверенно вторгаюсь языком в её сладкие складочки, тереблю и посасываю, слегка оттягивая, маленькие губки и, сложив язык трубочкой, пытаюсь пропихнуть его как можно глубже в исторгающую выделения дырочку.

Габриэль стонет всё громче, дольше и сладострастнее:

— Оооой… оооохх… о, Господи… мой… милый… О-О-О… О..ливер… божжжее, да!… как… сладко ты… ААаахх!!… это делаешь… да-да, вот… здесь, лижи… о, да, и здесь… вот… тут… ДДАааааа!!

Пребывая в таком, сверх меры возбуждённом состоянии, она упирается поднятыми руками в дверь кабинки, ещё больше оттопыривает свой зад, и, приподнимаясь на цыпочки, делает пару коротких шажков назад. Мне приходится соскользнуть с унитаза вниз, падая коленями на холодный пол, и Габриэль, повиляв попкой, буквально надевается промежностью на моё запрокинутое вверх лицо.

Я обвиваю предплечьями её бёдра и талию и тянусь руками вверх, кончиками пальцев достаю до груди и вцепляюсь в торчащие соски. Опустившись с мысков на каблуки своих шпилек и слегка согнув ноги, она удобно садится пахом на мою физиономию, соединяя в плотный замок мой рот и её покрытые слизью нижние губки.

Я счастлив, как пёс с двумя членами¹, когда она, блаженно вздохнув, начинает скакать верхом на моём лице, с успехом используя вместо седла мои лоб, щёки, нос и подбородок. В тишине туалета раздаются моё сопящее дыхание и чавкающие звуки из-под её хлюпающей пизды и ягодиц, шлёпающих по лицу. Эта "симфония секса" из кабинки сопровождается звонким цоканьем по кафелю ритмично подпрыгивающих шпилек и страстными вздохами и стонами Габриэль.

Она, словно маятник, прочёсывает своей промежностью вверх-вниз и вперёд-назад, так что мой язык проходит весь путь – от верхней части её щёлочки до самого ануса, и Габриэль радостно мурлычет, впитывая пронизывающие тело райские ощущения. Женские выделения, обильно текущие из влагалища, пропитывают волосы, равномерной плёнкой покрывают всё моё лицо и каплями скатываются с подбородка на шею и грудь.

Внезапно она приостанавливает трах своими гениталиями моего лица, изгибается, тянется назад и кладёт руку мне на затылок. Я замираю, прижав язык к твёрдой раздутой горошине, слегка подёргивающейся меж её раздвинувшихся губок.

— Д-дааа! – всхлипнув, стонет она откуда-то сверху, и тут же требовательно направляет меня:

— Прямо тут… С-С-ОСИИИ!. .. О. БОЖЕ. ДААА!!. .. Соси его СИЛЬНЕЕ!!. .. О-О-О-ААХ!. .. ЕЩЁ СИЛЬНЕЕ!!. .. Толкай языком! УФФФХХ… Ещё!. .. ЕЩЁ!!… А-А-АААХХАА, Д-Д-ДАААААА!!!

Всё её тело начинает лихорадочно дрожать и неконтролируемо сотрясаться под моими, рьяно щиплющими соски, руками и облизывающим, толкающим и резко щёлкающим языком… а я испытываю благоговейный трепет и краем сознания завидую тому, каким невероятным кажется её оргазм!

Как и в первый раз в зале, на самом пике наслаждения киска Габриэль резко сжимается, а затем выдаёт несколько, бьющих одна за другой, струй прозрачной жидкости. Уже зная её приятный сладковатый вкус, я опять стараюсь поймать всё своим ртом, торопливо глотая соки почти напрямую из источника.

Но в этот раз, Габриэль, кажется, испытывает более сильный и затяжной оргазм, и через минуту я вдруг ощущаю, что струящиеся выделения как будто поменяли свой состав. Чуть отлепившись от её клейких губок и проморгавшись, я действительно вижу, что из её пульсирующего влагалища начала вытекать более вязкая, тягучая слизь белого цвета.

"Что-то новенькое, такого ещё не было", – мелькает мысль в голове, с каждой минутой пополняемой новыми знаниями о женской анатомии и реакциях тела.

Эта жидкость похожа на мою собственную сперму, и я, конечно же, хочу попробовать, какая она на вкус. Снова вжавшись лицом в промежность, я вытягиваю уставший язык и увлечённо слизываю выдавливаемую толчками женскую сперму с губок.

Её было не так много, как до этого прозрачных соков, и на языке она ощущалась такой… приятно солоноватой, похожей на вкус устриц, которые я пробовал раньше. Слизав всё до последней капли, я нежно целую напоследок распухшие губки вульвы, и вопросительно щекочу пальцами талию моей взрослой, суперсексуальной партнёрши.

Габриэль, наконец, отталкивает мою голову, как будто мощный оргазм слишком переполнил её нервные окончания, и, с явным усилием, сдёргивает свою насквозь мокрую промежность с моего лица.

Откинув голову, почти не чувствуя языка и тяжело дыша, как бегун-марафонец, я плюхаюсь обратно на унитаз и вижу, что её продолжающие мелко дрожать, ватные ноги почти не держат её.

Она, всё ещё изредка вздрагивая, сползает вниз по двери, упираясь в неё ладошками, и без сил опускается на корточки, уронив голову вниз и обхватив руками колени. Я заглядываюсь на её прекрасную задницу и вижу, как между её широко расставленных в стороны крепких ляжек продолжают капать её соки, собираясь в небольшую лужицу на полу, пока она приходит в себя.

Наконец, Габриэль шумно вздыхает, вскидывает голову, с трудом приподнимается на непослушных ногах, и, развернувшись, целует меня. Она покрывает поцелуями всё мое мокрое, но абсолютно счастливое лицо, впитывая с него свои собственные соки.

— Боже, ты такой милый и заботливый, Оливер, – вполголоса говорит она, поглаживая прядку волос над моим ухом. – Ты доставил мне уже два потрясающих оргазма, мой мальчик, и я очень благодарна тебе за полученное наслаждение.

— Теперь моя очередь, я хочу позаботиться о твоём удовольствии. Настал момент для тебя потерять свою вишенку, Оливер, – промурлыкала она, слегка поглаживая мой, продолжавший торчать колом, пенис.

— Бедняжка, ты так долго ждал, и не должен терпеть ни секундой дольше, – решительно заявляет она, садясь на меня верхом.

Я задыхаюсь, когда она берёт мой член и проводит им по своей скользкой щели, дразня меня и лишь на пару секунд позволяя его кончику погрузиться внутрь. Немного поизвивавшись попкой на моих бёдрах, она устраивается так, что я чувствую, как её киска впускает и сжимает мою головку.

Затем, глядя мне в глаза и призывно облизывая губы, Габриэль, не торопясь, [специально для bestweapon.in] расстёгивает блузку и одним движением задирает кружевной бюстгальтер чуть ли не на шею.

Два налитых полушария одновременно выпрыгивают из лифчика и, покачиваясь вверх-вниз, замирают прямо передо мной. У неё потрясающие сиськи: не огромные, но идеальной формы, с дерзко торчащими вверх, твёрдыми, как камень, сосками, которые так и просят, чтобы их пососали.

Габриэль обхватывает грудь руками и вкладывает один из сосков мне в рот, и я посасываю его, восхищаясь его теплотой и упругостью. Я вижу, как энергичное облизывание широкой окружности ареолы, вместе с более нежным щекотанием кончиком языка вершины соска, заставляют её тихо постанывать.

— Ааах… ддаа… так классссно!… фффх… твой язык… ооООххх… боже, я просто… ууффф!… улетаю… о, дааа!!…

Когда же я сжимаю между губами затвердевшую горошину и толкаю её языком, женщина вздрагивает и издаёт долгий, протяжный вздох:

— Аааййяяааахх… сссс… ещё!. ..милый О..оох!…Оливер… ты проссс… аААХх!. ..просто вундеркинд… дай мне… подожди… ооОООххх… яаа… сей… час…

Постанывая, она медленно и плавно опускается на мою эрекцию, продвигаясь вниз дюйм за дюймом, пока полностью не насаживается на мой член, а затем делает паузу, обвив мою шею руками. Влажный, распаренный жар киски и невероятно великолепное ощущение её вагинальных мышц, перекатывающихся вдоль канала и массирующих всю длину моего ствола, заставляют меня задыхаться, зарывшись лицом между её округлых холмов.

Затем она начинает приподниматься и двигать бёдрами взад-вперед, насаживаясь на мой член, а я отчаянно атакую её прекрасную грудь губами и языком. Мои руки соскальзывают с талии вниз, и я хватаю прелестную попку Габриэль обеими руками, сжимаю её пышные булочки и пытаюсь ритмично натягивать задницу на себя.

— Укуси их! – требует она, и я подчиняюсь, нежно захватывая её соски зубами и покусывая их по очереди.

Я провожу правой рукой между её ягодицами, пытаясь добраться до хлюпающей кунки, но вместо этого мои пальцы соскальзывают в её заднюю дырочку. Я испуганно замираю и жду, что Габриэль отчитает меня за запретное вторжение, но… испытываю мгновенное облегчение и радость, когда она сама вдруг активно насаживается на мой дерзкий пальчик.

— Да! – взвизгивает она, когда первая фаланга проскальзывает прямо в её задний проход.

— О, да! Глубже!… Пожалуйста, вставь его весь! – задыхаясь, умоляет она, и я засовываю палец внутрь так глубоко, как только могу. Меня озаряет идея, и я начинаю дополнительно вращать пальцем, проводя им по горячим дрожащим стеночкам ануса.

Через минуту энергичных покручиваний пальца, Габриэль вдруг резко, до упора насаживается на всю фалангу, а затем стискивает меня в объятьях так крепко, что мне становится по-настоящему больно. Хрипло взвыв на высокой ноте, она поспешно зажимает свой рот, и страстно мычит что-то нечленораздельное, уткнувшись лицом в изгиб локтя.

Её киска и задница, неистово пульсируя, синхронно сжимают мой перевозбуждённый член и палец в серии сильнейших спазмов, которые терзают и сотрясают всё её хаотически дёргающееся тело. Её лаковые туфельки, не находя опоры, беспомощно разъезжаются в стороны, а шпильки то выбивают мелкую дробь, то скрежещут, лихорадочно срываясь и скользя по кафельному полу.

Подстёгнутый её реакцией, словно жеребец хлыстом, я взмываю к точке невозврата и кончаю в неё долгими, обильными и ошеломляющими порциями спермы.

Я снова и снова прикусываю её вздувшиеся багровые соски, пока она продолжает дрожать всем телом, а её трепещущая киска выдаивает последние заряды спермы из моих яиц…

Потом, когда мы сидим, тесно прижавшись друг к другу и всё ещё слегка дрожа в послеоргазменном изнеможении, кто-то снаружи вдруг дёргает дверь кабинки.

— Извините, – произносит Габриэль с поразительным спокойствием. – Я выйду через несколько минут. Попробуйте в другой кабинке.

Когда шаги удаляются, мы тихо прыскаем и хихикаем, как непослушные дети, а затем начинаем приводить себя в порядок – насколько это возможно – с помощью туалетной бумаги. После того, как Габриэль вытирает выступившие бисеринки пота с моего лба и шеи, она ласково заключает моё лицо в ладони и целует меня нежно, но страстно, прямо в губы.

— Подожди несколько минут, прежде чем выходить, – шепчет она на ухо, а затем приоткрывает скрипнувшую дверь, выглядывает наружу и, не торопясь, выходит. Через узкую щель в приоткрытой двери кабинки я наблюдаю, как она подходит к ряду раковин, включает воду и аккуратно споласкивает своё лицо.

Закрыв кран и выпрямившись после умывания, Габриэль с минуту смотрится в зеркало, оправляя блузку и юбку, приглаживая на висках выбившиеся волосы и приводя в порядок растрёпанную причёску.

Кажется, она заметила, что я украдкой наблюдаю за ней, потому что, ухмыльнувшись своему отражению, шалунья задирает спереди юбку и быстрым движением засовывает пальчики глубоко в своё влагалище.

Через несколько секунд её рука выныривает из норки, и она внимательно рассматривает свои пальцы, блестящие от женской смазки и моей спермы. Бросив через зеркало косой дразнящий взгляд в сторону моей кабинки, Габриэль, демонстративно смакуя вкус, медленно облизывает тонкие изящные персты.

Эта эротичная картина снова возбуждает меня, прильнувшего к щели – да так, что мой сверхактивный юношеский пенис снова подаёт явные признаки роста.

Однако, неловко завозившись с так до конца и не надетыми брюками, я внезапно теряю равновесие и заваливаюсь вперёд, стукаясь лбом о дверь кабинки. От этого она широко распахивается, а я выпадаю в проём и грохаюсь на коленки, едва успевая упереться руками в пол.

Обернувшись и видя меня в столь нелепой позе – на карачках, со вздыбленным членом и наполовину натянутыми штанами, – Габриэль не может сдержаться, сгибаясь чуть не напополам и заливисто хохоча. Вспыхнув от конфуза, я задом юркаю обратно и захлопываю за собой дверцу, а потом торопливо нажимаю на смыв, и пока вода в унитазе с шумом сливается, на скорую руку привожу себя в порядок.

Я сижу там ещё некоторое время, сам ухмыляясь так широко, что у меня начинают болеть щёки, а когда вновь решаюсь осторожно выглянуть из кабинки, в туалете уже никого нет. Тогда я, наконец, покидаю убежище и тороплюсь к выходу, лишь на пару секунд приостановившись у ряда зеркал, чтобы бросить взгляд на свой внешний вид. Вроде бы всё в порядке, и я тихо и незаметно выскальзываю в общий зал кафе.

Лавируя между столиками, я вижу, как Габриэль чинно сидит в нашем уголке, с невинным видом пай-девочки, всегда ведущей себя тише воды и ниже травы². Когда я сажусь, она бросает выразительный взгляд на свои часы.

— Чёрт, – с досадой бормочет она себе под нос. – Мне уже нужно идти.

— Могу ли я увидеть вас снова, мисс Габриэль? – с умоляющей надеждой в голосе спрашиваю я.

Она с невыразимой нежностью смотрит на меня и берёт меня рукой за подбородок. Леди наклоняется вперёд и дарит мне долгий, чувственный и благодарный, но – прощальный поцелуй.

— Оливер, ты очень, очень милый парень, но я счастливая замужняя женщина, – разбивает она мои мечты.

После всего того, что испытал с ней за последний час, я смотрю на неё с некоторым сомнением в её словах. Габриэль перехватывает мой взгляд и понимающе усмехается:

— Я сказала, что счастлива в браке, но это не обязательно подразумевает то, что я являюсь преданной и верной женой. И… будь уверен, я никогда не забуду тебя, мой юный страстный любовник.

Мне приятны её слова, но я с грустью продолжаю вздыхать, пока Габриэль подзывает официантку, просит у неё счёт и рассчитывается за наш заказ.

— Кстати, насчёт моих трусиков, – улыбнувшись, вдруг вспоминает она, когда девушка покидает нас, спеша к другому клиенту, – ты можешь оставить их себе, это мой подарок для тебя.

Заговорщически подмигнув, она продолжает:

— Пусть они напоминают тебе обо мне… и об этом пятничном вечере, который стал таким замечательным для нас обоих.

Она подхватывает свою сумочку, а другой рукой слегка сжимает мой член через брюки, прежде чем встать.

— Сегодня ты потерял свою девственность, юноша, но никогда не теряй свой британский акцент, Оливер, – даёт она мне ценный совет напоследок. – Это абсолютный магнит для женских кисок, и он тебе ещё не раз пригодится в жизни. Поверь мне и запомни это, дружок.

Цокая каблучками и покачивая бёдрами, Габриэль плавной походкой дикой кошки двинулась к выходу. Я провожаю её взглядом, и, словно почувствовав его, она задерживается на миг у дверей, и, обернувшись, посылает мне воздушный поцелуй.

"Прощай!" – читаю я по её губам, и поднимаю вверх руку в жесте расставания. Почему у меня дрожат слезинки на кончиках ресниц?..

Звякает колокольчиком распахнувшаяся дверь, и последний луч вечернего солнца падает на её вспыхнувшие золотом пряди… а ещё через мгновение изящный силуэт молодой женщины, в светлой блузке и ярко-зелёной атласной юбке, исчезает в дверях, растворившись в оживлённой людской уличной сутолоке…

Конечно же, я НИКОГДА не забуду ни эту ослепительную женщину, ни её советов. У меня нет её фотографии, но даже спустя много лет я помню её роскошную фигуру, опьяняющий аромат её духов и тела, звонкий серебристый смех и очерченный солнцем силуэт на пороге кафе…

И я сразу вспоминаю то ощущение чистого щенячего мальчишеского восторга и бесконечного счастья, которые можно испытать только однажды.

Ведь именно незнакомка с прекрасным именем Габриэль стала для меня ТОЙ САМОЙ ПЕРВОЙ, которая превратила мальчика в мужчину и перевернула ВЕСЬ мой мир.

THE END

От переводчика: Сюжет основан на вольном переводе оригинальной истории "Excuse Me Miss, Are These Your Knickers?" © 2023 by Ashley

Основной текст и стиль рассказа при переводе сохранён, но немного переработан и дополнен [диалоги, эмоции, описания сцен], в соответствии с собственным творческим воображением JFC и имеющимся в наличии словарным запасом)

Примечания к рассказу и переводческие экзерсисы

Идиома 1. "Я счастлив, как пёс с двумя членами" / "I'm happy as a dog with two dicks"

Английская идиома, используемая для обозначения удовлетворения высоким уровнем самореализации, или для описания состояния человека, который невероятно счастлив [в данном значении: "счастлив, как был бы счастлив пёс, если бы обнаружил, что у него есть дополнительный член"].

Изначальное происхождение – от фразы "Like a dog with a two tails" ["собака, машущая двумя хвостами"]

Собаки выражают свою радость, активно виляя хвостом. Поэтому, в смысл этого англо-американского выражения вложена такая вот "двойная собачья радость".

Реальный пример цитаты:

"That's one small step for man. One giant leap for mankind. I tell you, I'm as happy as a dog with two dicks me".

Перевод знаменитой речи:

"Это один маленький шаг для человека. И один гигантский скачок для человечества. Говорю тебе, я счастлив, как пёс с двумя членами".

Астронавт Нил Армстронг, 21 июля 1969 г.

Идиома 2. В оригинале: "Gabrielle is sitting primly in the booth looking like butter wouldn’t melt".

Тупой машинный перевод: "Габриэль чопорно сидела в кабинке с таким видом, словно масло не растает".

Если переводить "с подтекстом": идиома "to look as if butter wouldn't melt in (one's) mouth" имеет значение "притворяться тихоней, иметь невинный, безобидный вид, [тот/та, кто] воды не замутит". Или, буквально: "вести себя/выглядеть настолько хладнокровно/невозмутимо, словно даже масло во рту не тает".

Вольный "развёрнутый" перевод вышеозначенной фразы от JFC см. в тексте)