Пустоши: Эхо войны. Глава 2

ХАННА

Внезапно моего лица касается чья-то мягкая рука. Открыв глаза, замечаю, что это Клэр. Хочу было спросить, что ей нужно, но девушка прикладывает указательный палец к моим губам и качает головой.

— Ответь мне, но только честно – я тебе нравлюсь? – интересуется она полушёпотом.

Не вижу причин лгать, и коротко киваю. Клэр приглянулась мне ещё в самый первый день. Красивая, добрая, чуткая, понимающая. Как в такую не влюбиться? Такие люди встречаются очень редко. Мне вот – впервые. Запала на неё я конкретно, пусть и не с первого взгляда, а после пары походов в лазарет. Кто знает, может я бы и призналась ей в своих чувствах, если бы не одно “но”. Темнокожее двухметровое “но” с дробовиком. Симпатия симпатией, но переходить дорогу такому громиле опасно. Он здоровый и сильный, а я мелкая и тощая. Этот амбал отправит меня в нокаут одним даже не ударом, а щелчком по лбу. К тому же рост и вес – не единственное преимущество Джима Прайда. Он для обитателей “Королевы Морей” друг и защитник, в то время как я – гнусная лгунья и предательница. Хотя о последнем пока ещё никто не знает.

— Ты тоже мне нравишься, – неожиданно признаётся Клэр, после чего наклоняется, и нежно целует меня.

Губы у неё такие же мягкие, как и руки. Прямо как я и представляла. Не до конца веря, что это происходит со мной, не нахожу в себе смелости ответить на поцелуй. Не дождавшись от меня никакой реакции, Клэр отстраняется. Ни малейшего намёка на недовольство в её взгляде не замечаю. Затем она поднимает мои руки вверх, и стаскивает с меня майку, под которой нет лифчика. Запоздало пытаюсь прикрыть свои крошечные груди, но Клэр мне этого не позволяет. Перехватив мои руки, она разводит их в разные стороны, целует меня в шею, оставляя на ней небольшой засос, и начинает опускаться ниже. От прикосновения её губ к моей коже сердце начинает биться быстрее. Совсем не похоже на то, что я ощущаю, когда трахаюсь с Эшли, моей якобы сестрой.

Когда Клэр добирается до моей груди, и принимается покрывать её поцелуями, от наслаждения перехватывает дыхание. Как только докторша отпускает мои руки, тут же заключаю её в крепкие объятия. Сначала глажу по спине, затем деликатно отстраняю. Едва Клэр поднимает руки, тут же стаскиваю с неё майку. Грудь у неё именно такая, как я и представляла. Проведя языком по верхней губе, тут же подаюсь вперёд, беру в рот правый сосок, и принимаюсь жадно сосать, словно голодный ребёнок. Тихонько постанывающая Клэр ласково гладит меня по голове. Хочу переключиться на вторую грудь, но вместо этого целую девушку своей мечты в губы. Страстный ответ не заставляет себя долго ждать. Не прерывая поцелуй, Клэр запускает руку ко мне в штаны. Её ловкие пальчики проникают в мои трусики, отчего внизу живота становится тепло и немного мокро. Когда прерываю поцелуй и откидываю голову назад, Клэр второй рукой принимается ласкать мою грудь, но и про промежность не забывает. Когда её указательный палец проскакивает в мою девственную щёлочку, начинаю стонать уже я. Немного помассировав влажную мокрую щель, Клэр достаёт палец, и подносит к моему рту. Недолго думая, провожу по нему языком, затем заглатываю одна фалангу, и медленно посасываю, пробую свои соки на вкус.

Довольно улыбаясь, Клэр достаёт из заднего кармана своих штанов резиновый член фиолетового цвета. Вид игрушки слегка охлаждает мой пыл.

— Не надо. Я этого не хочу, – пытаюсь воспротивиться.

— Тогда сделай это для меня, – не настаивает Клэр, ласково проводя ладонью по моей щеке.

С облегчением киваю, беря игрушки в руку. Полностью освободившись от одежды, Клэр ложится на кровать. Рассматривая лежащую передо мной голую девушку, не замечаю ни единого изъяна. Лицо, грудь, живот, ноги, бёдра – всё кажется мне идеальным. Не то что у меня самой. Поглаживая упругие ягодицы, медленно ввожу во влагалище Клэр резиновый член. Остановившись на середине, начинаю водить им вперёд назад. Поначалу делаю это медленно, свободной рукой поглаживая гладкий живот моей куколки, и лишь когда Клэр просит ускориться, увеличиваю темп. От её всё более громких и возбуждённых стонов и сама теряю голову. Сделав паузу, быстро освобождаюсь от оставшейся одежды, забираюсь на кровать, и опускаюсь промежностью прямо на лице Клэр. Как только её язычок начинает полировать мою щель, продолжаю орудовать резиновым членом. В какой-то момент чувствую, что ещё совсем немного, и я кончу, как вдруг кто-то принимается легонько, но настойчиво лупить меня по щекам.

— Подъём, выдра! – слышу голос Эшли.

Резко открываю глаза, и вижу перед собой свою якобы сестру. Я полностью одета, а никакой Клэр в каюте нет. Лучший секс в моей жизни оказался всего лишь сном.

— Зачем ты меня разбудила? – недовольно ворчу.

— Затем, что стонешь слишком громко. Даже за дверью слышно.

— Что? Серьёзно? – искренне удивляюсь.

— Не знаю, не проверяла. Но стонала ты действительно громко. – Эшли улыбается. – В чём дело, выдра? Сочная блондиночка приснилась?

— Какая блондиночка? – пытаюсь “включить дурочку”.

— На этом корыте всего две блондинки – я и докторша. Что-то мне подсказывает, что правильный именно второй вариант.

Подтверждать или опровергать догадку Эшли не хочу, и просто отворачиваюсь.

— Да ладно, я же не осуждаю. Сама бы не отказалась, чтобы докторша как следует мне отлизала. Может быть, даже лизнула бы в ответ, если у неё там кустов нет, – начинает лже-сестра меня подначивать.

— У меня есть ты. Никто другой мне не нужен, – вру я.

— Ой, да брось. Лизать у тебя получается намного лучше, чем врать, – Эшли без труда распознаёт обман.

— Ты говорила с Куртом? – решаю сменить тему.

— Говорила.

— И что он сказал?

— Ничего интересного. Пока сидим ровно, наблюдаем, и ждём дальнейших указаний. Если что-то будет, я сразу тебе об этом скажу.

Меня такое положение дел полностью устраивает. Это у Эшли в этом деле есть богатый опыт. А я пока только начинающий вредитель. Видимо надоело Курту, что я сижу без дела и впустую перевожу припасы. Хорошо ещё, что дал возможность сделать выбор, а не отправил ублажать парней, которые не трогали меня только потому что сам им это Курт запретил им. Между ролью подстилки и ролью вредительницы я без раздумья выбрала второе. От того, как пройдёт первое задание, зависит моя дальнейшая судьба. Если не справлюсь… не знаю, что тогда будет, но проверять не хочу. Пока есть возможность, буду наслаждаться затишьем, и надеяться на лучшее. Всё равно ничего другого мне не остаётся.

ЭММА

Утром, когда отряд, отправляющийся для бартера в тюрьму, готовится покинуть корабль, заменяю лидера группы Джареда на Джима. Прайд гораздо более опытный и сильный боец. Если что-то пойдёт не так, он обязательно сможет всё разрулить. А если не сможет, не знаю, как мне после этого смотреть Клэр в глаза. Увы, такова жизнь. Будучи лидером, приходится взвешивать все риски, и поручать ответственные задания тем, у кого больше шансов с ними справиться, а ни тем, кого совсем не жалко. Потому-то я и отправила за снарядами для гаубицы Джейка, а не кого-то другого. У моего волчонка больше шансов справиться с этой задачей, чем у небольшого отряда снабженцов или разведчиков. Ну а ещё потому что он откровенно скучал, и не знал, чем себя занять. Невооружённым глазом было заметно, что Джейк не привык подолгу сидеть без дела на одном месте. Как говорится, сколько волка не корми, он всё равно в лес смотрит. Вот только в качестве корма для волчонка выступаю я. Точнее моё тело. И меня такое положение дела полностью устраивает. Заниматься сексом с молодым энергичным пареньком мне совсем не в тягость.

Ближе к полудню дежуривший на мостике парень находит меня, и сообщает, что на связь вышел Бен Дженер. Отправив парнишку погулять, и поплотнее прикрыв дверь, отвечаю на вызов.

— Ну что, рыжуха, у меня для тебя есть две новости. С какой начать? – интересуется Бен.

— Начни с хорошей.

— А хороших новостей нет. Есть хреновая, и есть херовая.

— Начинай тогда с любой.

— Протестировали я наш антидот. Сам лично вкалывал. И знаешь что? Ни хрена он не сработал. Все покусанные мутировали.

Что ж, значит дело не в антидоте. Не скажу, что подобное открытие сильно меня удивило.

— А вторая новость? – уточняю после небольшой паузы.

— Ситуация чуть не вышла из-под контроля. Я пригнал нескольких бледных уродцев, и приказал легонько покусать пару самых проблемных ребят. А эти твари начали кусать всех подряд без разбора. Точнее только один троглодит. Двое других, отведав мяса и кровушки, сразу дали дёру, как я и приказал. А этот с какого-то перепоя решил показать характер.

— Такое раньше уже случалось?

— Да в том то и дело, что нет! Ни разу. Твари вели себя как послушные дрессированные сучки, и беспрекословно выполняли все мои приказы.

— С ним разобрались?

— Да. Спалили к хренам собачьим.

— Хорошо.

— Да нет, рыжуха, ничего хорошего в этом нет. Если ты не поняла, повторю ещё раз, и помедленнее. Твари начали выходить из-под контроля. Пока только одна. Но где одна, там будет и вторая. А следом третья, пятая, десятая и так далее.

Проблема с вышедшими из-под контроля троглодитами меня мало волнует. Но то, что антидот по сути превратился в безобидную водичку, вот это действительно хреново.

— Ладно, всё ясно. Спасибо, что помог прояснить ситуацию, – благодарю Бена за помощь.

— Спасибо в стакан не нальёшь, и на хлеб не…

— Твой коньяк уже в пути, – перебиваю Дженера, и на этом заканчиваю разговор.

Покинув мостик, иду в лазарет, где застаю скучающих Марка и Клэр, играющих в карты.

— Вы здесь одни? – на всякий случай уточняю, не став заглядывать за шторку и под койки.

— Да, одни, – отвечает Марк.

— Хорошо. Я тут кое с кем поболтала. У них случилось ЧП с троглодитами. И антидот тоже не сработал.

Марк и Клэр взволнованно переглядываются.

— Может кто-то подделывает и массово распространяет под видом антидота какой-то другой препарат? – высказывает дочь догадку.

Хорошее предположение. Логичное. Вот только это никак не объясняет, почему в какой-то момент троглодит ослушался приказа Бена, хотя раньше подобного не происходило. Похоже, всё дело не в препарате, а в самих мутантах.

— Подделка это или нет, пока остаётся только гадать. Самостоятельно провести анализ и проверить состав антидота мы всё равно не сможем. Это под силу только армейским медикам.

— Не только им, – встревает Марк. – Если у нас будет медицинское оборудование из какой-нибудь армейской лаборатории…

— Нет у нас такого оборудования, и в ближайшее время вряд ли появится, – остужаю пыл Марка. – Так что пока будем исходить из того, что отныне укус – это гарантированное превращение или ампутация. Хотя насчёт второго я пока не уверена. Тот, с кем я говорила, этого не проверил.

— Но ты же не собираешься держать это в тайне? – уточняет Клэр.

— Собираюсь. Да и вам пока тоже лучше держать язык за зубами. Незачем давать разведчикам и снабженцам лишний повод для беспокойства.

— А как же Джим? – спрашивает Марк.

— Ему рассказать можно. Хотя что-то мне подсказывает, что правильные выводы Прайд уже сделал ещё вчера.

— А Джейк? Думаешь, ему об этом знать не следует? – интересуется Клэр.

Медлю с ответом. С одной стороны, чем больше народу знает секрет, тем быстрее он перестаёт быть секретом. С другой стороны, волчонок не из болтливых, и держать язык за зубами способен. Внезапно рация за поясом начинает попискивать. Отвечаю на вызов. Один из часовых на верхней палубе сообщает, что со стороны берега к кораблю плывёт какой-то одиночка. На вопрос, стоит ли открывать огонь на поражение, приказываю не торопиться. Покинув лазарет, поднимаюсь на палубу. Взяв у часового бинокль, сразу замечаю чужака. Опасным он не выглядит. Когда замечаю у гребца ножны и меч за спиной, появляется нехорошее предчувствие. Помимо холодного оружия замечаю за поясом у незнакомца пистолет-пулемёт.

— Держи его на прицеле. Если попробует выхватить пушку – стреляй без предупреждения, – говорю часовому.

— В башку?

— Первую пулю всади в плечо. А если он намёка не поймёт, то следующую уже в башку.

Парень кивает. Вскоре незнакомец подплывает к кораблю.

— Эй, рыжая, это ты здесь главная? – обращается он ко мне.

— Может быть, – отвечает уклончиво.

— Так может, или ты? Если не ты, то сбегай за главной. А заодно и пожрать что-нибудь принеси. И выпить.

— За языком своим поганым следи! – пытается осадить его часовой.

Незнакомец гаденько улыбается.

— Ага, значит всё-таки ты. Хорошо. Один из твоих парней у нас. Такой тёмненький, с мечом, – говорит крысёныш, постукиваю ладонью по ножнам за спиной.

— У кого это, у нас? – сразу уточняю.

— Неважно. Если хочешь снова увидеть его живым, то мы готовы его обменять. Нам нужен десяток автоматических винтовок, пара упаковок морфина, пять кило рыбы, столько же овощей, десяток антидотов, пять зажигательных и пару осколочных гранат, – озвучивает незнакомец свои требования.

— А не многовато ли вы хотите за какого-то сосунка? – бросаю максимально небрежно.

— Многовато или нет – решай сама. Моё дело предложить. Нам этот пацан не нужен. Не хочешь его выкупать – не выкупай. Найдём тех, кто захочет. Или не будем так заморачиваться, и просто башку снесём, – отвечает визитёр.

После этих слов так и чешутся руки выхватить из-за пояса ствол, и всадить ублюдку пулю в лоб. Останавливает осознание, что этим я сделаю только хуже. Если отправленный на переговоры гонец не вернется, то его дружки грохнут Джейка. Если ещё не грохнули. Проверить это, увы, никак нельзя.

— Ладно. Получите вы рыбу, пушки и всё остальное, – делаю вид, будто согласна на условия шантажистов.

Крысёныш довольно улыбается, ещё раз проговаривает, что конкретно нужно ему и его дружкам, и приказывает в течение двух часов доставить всё это в заброшенную угольную шахту к югу от побережья, после чего отплывает.

— Мы действительно всё это отдадим? – уточняет недовольный часовой, едва шантажист удаляется на приличное расстояние.

— Я что, так похожа на идиотку? Нет, конечно! – спешу успокоить паренька.

— И правильно! Оружие и припасы нам самим ещё пригодятся.

— Не в припасах дело. Точнее не только в них.

— А в чём ещё?

— В репутации. Нельзя идти на поводу у всяких падальщиков. Если другие узнают, что моих людей можно безнаказанно похищать, а потом мне же и продавать, желающие провернуть то же самое начнут выстраиваться в очередь. Так что не будет никакого обмена, – объясняю часовому свою позицию.

Паренёк одобрительно кивает. Глядя на уплывающего гонца, вспоминаю, что в ближайшее время должна вернуться группа Оуэна, отправленная в Рэд Хиллз. Связавшись с Оуэном, узнаю о текущем местонахождении отряда. Услышав, что группа доберётся до побережья минут через тридцать, коротко ввожу Оуэна в курс дела, приказываю ускориться, перехватить крысёныша, пока он не скрылся, и незаметно проследить за ним до самого логова банды. В случае если банда окажется слишком многочисленной, советую не лезть на рожон и дождаться, пока подоспеет подкрепление. А если там всего несколько плохо вооружённых головорезов, приказываю с ними разобраться. Не знаю наверняка, увижу ли я снова волчонка живым, но нисколько не сомневаюсь, что его похитители этот день не переживут.

ДЖЕЙК

Вот она – расплата за комфорт и беспечность. До схрона с боеприпасами я добрался без приключений. Но когда спустился в лаз, то обнаружил лишь большое количество пыли. Если боеприпасы здесь когда-то и были, то их уже вынесли вместе со всем, что представляло хоть какую-то ценность, причём уже очень давно. Поняв, что прогулка оказалась напрасной тратой времени, выбираюсь на поверхность, где меня уже поджидают трое вооружённых оборванцев. Реши эта троица меня прикончить, я бы так и остался в том схроне. Точнее мой бездыханный труп. Но вместо этого меня обезоружили, связали руки за спиной, надели на голову плохо пахнущий мешок, и приказали шагать вперёд. Не знаю почему, но этим уродам я был нужен живым.

Шагать пришлось не слишком долго, примерно минут двадцать. Затем оборванцы пересели на лошадей. Я слышал, как один из них то ли в шутку, то ли всерьёз предложил использовать верёвку подлиннее, привязать меня за ноги к седлу, и тащить по земле. К счастью, это идея не нашла понимания, и меня усадили на лошадь, за спиной одного из похитителей. Скакали мы гораздо дольше, чем шли. Я больше привык к пешим прогулкам, а потому к концу поездки сильно отбил себе всю задницу.

Я ожидал, что с меня хотя бы мешок снимут, но нет. Вместо этого мне ещё и ноги связали, и только после этого сняли с лошади, и куда-то потащили. Настолько жалким и беспомощным я не чувствовал себя даже тогда, когда попал в плен к работорговцам из “Альянса Неволи”. Судя по тому, как резко перестал дуть ветер, меня затащили в какую-то палатку. Швырнув меня на землю, один оборванец, судя по всему, главный, приказал другому не спускать с меня глаз. Выждав несколько минут, пытаюсь освободить руки, но сделать это незаметно не получается. Надзиратель со всей силы лупит меня ногой в живот, и предупреждает, что прострелит мне колено, если я попытаюсь снова что-то такое выкинуть. Немного восстановив дыхание, пытаюсь узнать, что этим уродам от меня нужно, но разговаривать со мной надзиратель не горит желанием.

Когда тебе на голову накинули мешок, сложно следить за временем. Несколько часов точно прошло. Судя по звукам, урод, который меня сторожит, решил то ли ноги размять, то ли отлить, и вышел из палатки. Пользуясь тем, что ненадолго остался один, вновь пытаюсь освободить руки. Услышав на улице выстрелы, резко замираю. Стреляют одиночными, всего пять раз, а затем всё резко стихает. Вновь пытаюсь освободить руки, и когда мне это почти удаётся, слышу, как в палатку кто-то заходит. Этот кто-то резко стаскивает мешок с моей головы, и я замечаю перед собой лысого здоровяка с глубоким шрамом на щеке и чёрной повязкой на левом глазу. Его рожа кажется мне знакомой. Покопавшись в памяти, вспоминаю, что пару раз мельком видел этого мужика на борту “Королевы Морей”. Имени его я не помню, но мужик этот либо снабженец, либо разведчик. Точно не рыбак.

Сняв мешок с моей головы, спаситель как-то не торопиться освобождать мои руки и ноги от верёвок.

— А ты, оказывается, не так крут, как о тебе говорят. И почему я не удивлён? – разочарованно бормочет одноглазый.

— А тебе не всё равно? – спрашиваю раздражённо.

— Нет, не всё равно. Одно дело рисковать своей жизнью и жизнями своих ребят ради кого-то, представляющего хоть какую-то ценность. И другое – сделать то же самое ради кобеля хозяйки, вся ценность которого заключается в умении ублажать бабу, годящуюся ему в матери. – Одноглазый презрительно кривится. – Плохо, наверное, ублажал, раз она тебя на вылазку отправила. Видимо уже присмотрела себе кого-нибудь получше.

Сжимаю связанные за спиной руки в кулаки. Сначала Эшли, а теперь и этот козёл. Догадывался ведь, что обо мне думают некоторые обитатели “Королевы Морей”, но не придавал этому значения, пока одноглазый не сказал об этом вслух.

— Развяжи мне руки, – требую я.

— Зачем?

— Чтобы я мог рожу твою наглую разбить.

Одноглазый нагло ухмыляется.

— А сможешь?

— Развяжи – узнаешь.

И он развязывает, точнее, срезает верёвки. Едва освобождаю руки и ноги, тут же бросаюсь на одноглазого. Тот к столь резкой атаке оказывается не готов. Напрыгнув на него, словно волк, сбиваю урода с ног. Хочу как следует разукрасить ненавистную физиономию, но одноглазый резко перекатывается на бок, и вот уже я оказываюсь снизу. Пропустив пару болезненный ударов по лицу, не остаюсь в долгу, и в ответ бью одноглазого сначала двумя руками по ушам, затем башкой по носу. Крепко сцепившись, катаемся по земле, пока не оказываемся на улице. Оказавшись снизу, одноглазый приподнимает меня повыше, и отпихивает от себя ногой. Отлетев немного назад и рухнув на спину, замечаю двух автоматчиков, поспешивших взять меня на прицел.

— Не стрелять! – рявкает одноглазый, вытирая кровь с подбитого носа, и поднимаясь на ноги.

— Оуэн, какого хрена ты творишь? – ворчит один автоматчик, опуская оружие.

— Нормально всё. Просто мы тут поболтали, и решили немного размяться, – объясняет одноглазый.

Тоже поднимаюсь на ноги, незаметно зачерпнув горсть песка. Да, подло, но эффективно. Да и о какой честной драке может идти речь, если этот козёл гораздо крупнее и крепче меня? Пусть и не такой здоровый и накаченный, как Джим, но всё же. Повторно сойдясь, тут же швыряю песок в единственный уцелевший глаз Оуэна. Ослепленный козёл принимается хаотично размахивать руками, пытаясь держать меня на расстоянии. Подскочив к нему, сбиваю одноглазого с ног подсечкой, быстро переворачиваю со спины на живот, и сажусь сверху. Схватив Оуэна за волосы, несколько раз бью его мордой об землю, затем прижимаю локоть к шее, и давлю на горло. В ответ одноглазый принимается остервенело лупить меня по правому боку, но каждый последующий удар оказывается слабее предыдущего. В конце концов, Оуэн теряет сознание из-за нехватки кислорода.

Посмотрев на автоматчиков, замечаю в их глазах удивление. Видимо, не ожидала эта парочка, что я так легко и быстро справлюсь с их вожаком. Хотя, не так уж это было и легко. Почки этот урод мне отбил. Да и по зубам заехал неслабо. Сняв с пояса Оуэна зелёную фляжку, и обнаружив, что там вода, делаю несколько больших глотков, а остатки выливаю себе на голову. Немного освежившись, поднимаюсь, и отхожу от обмякшей тушки.

Пройдясь по лагерю, нахожу у одного из мёртвых оборванцев свой меч, и тут же его забираю. Автоматчики тоже зря время не теряют. Пока один осматривает и обирает покойников, второй приводит в чувство одноглазого. Приложившись к своей фляжке, и обнаружив, что она пуста, Оуэн что-то злобно бормочет себе под нос. Завидев меня, одноглазый неуклюже поднимается, и быстрым шагом идёт ко мне, но резко останавливается, едва я касаюсь рукоятки меча.

— Был не прав, – говорит он примирительным тоном, и протягивает мне руку.

Недолго думая, пожимаю её, и это оказывается ошибкой. Одноглазый Резко дёргает её на себя, а затем швыряет меня через плечо. Обойдя меня, беззлобно посмеивающийся Оуэн протягивает мне руку, но я второй раз на тот же трюк не введусь, и поднимаюсь на ноги самостоятельно. Забрав всё самое ценное, садимся по двое на лошадей, и покидаем опустевший лагерь.

Проскакав приличное расстояние, добираемся до дружественной общины, где оставляем лошадей. Всё равно животных на корабль не затащить. Остаток пути проходим пешком. Добравшись до побережья, один автоматчик достаёт рацию, связывается с “Королевой Морей”, и просит выслать за нами лодку. Поднявшись на борт, одноглазый отсылает своих приятелей, и интересуется у часового, где сейчас Эмма. Узнав, что она на капитанском мостике, Оуэн идёт туда. Молча плетусь за ним. Представ перед Эммой, одноглазый первым рассказывает о случившемся, но умалчивает о драке. Тоже решаю не поднимать эту тему, и пересказываю лишь о том, как попал в плен.

— То есть, схрон был пуст? – уточняет Эмма, едва я заканчиваю свой рассказ.

— Да. Причём уже давно, судя по пыли. Тот, кто дал тебе ту карту…

— Скорее всего, был заодно с этим отребьем. Специально подсунул мне карту, зная, что я кого-нибудь пошлю за снарядами, чтобы схватить его или их, и обменять на припасы и оружие, – уверенно заявляет Эмма.

— И что теперь делать? – спрашиваю я.

— В каком смысле, что делать? Всё, что было можно, вы уже сделали. Вы живы, они – мертвы. Всё просто замечательно.

— Всё, да не совсем. Снаряды к гаубице я так и не добыл.

— Это уже моя забота, а не ваша. Отдыхайте, парни. Вы это заслужили.

Оуэн кивает, и уходит. Я же ненадолго задерживаюсь у двери, ожидая, что Эмма скажет что-то, что не предназначено для чужих ушей. Но нет. Поговорить со мной с глазу на глаз она желанием не горит. И это меня задевает. Масло в огонь подливает и Эшли, с которой я сталкиваюсь по пути в каюту. Заметив меня, идущая по своим делам блондинка насмешливо ухмыляется.

— Ты ещё живой? – интересуется она.

— Как видишь.

— Очень жаль. Не столь мне, сколько твоей старухе. Она уже нового трахаля себя присматривать начала, пока ты…

— Пошла ты в задницу! – перебиваю стерву, и прохожу мимо.

В сказанное Эшли не верю. Эмма отправила мне на выручку одноглазого и его ребят. Стала бы она это делать, если бы собиралась со мной порвать? Вряд ли. Поужинав и освежившись, хочу лечь спать, но никак не могу выбросить из головы слова Эшли и Оуэна. В какой-то момент мелькает безумная мысль наведаться к Клэр, но я быстро отказываюсь от этой затеи. Если начну спрашивать Клэр, со сколькими мужиками на корабле переспала её мать, и с кем ещё планирует переспать, она меня пошлёт, и будет права. На прошлое я готов закрыть глаза. Всё равно изменить уже ничего нельзя. Но сейчас делить свою женщину с кем-то другим я не намерен! С этой мыслью покидаю каюту и иду к Эмме.

После нескольких стуков Эмма открывает дверь.

— Ты одна? – интересуюсь первым делом.

— Да. А что…

Не дав ей договорить, резко притягиваю Эмму к себе, и целую в губы. Она на мой поцелуй отвечает, вот только делает это как-то неохотно и устало. Немного обескураженный такой реакцией, отрываюсь от мягких губ, заталкиваю Эмму в каюту, и прижимаю к стене. Пока женщина запирает дверь, расстёгиваю на ней рубашку. Запустив руку под майку, принимаюсь поглаживать живот, затем переключаюсь на грудь. Очень уж она мягкая, и приятная на ощупь. Пока ласкаю грудь Эммы, чувствую, как женская рука проникает ко мне в штаны. Сначала она просто сжимает и разжимает моего дружка, а затем бережно поглаживает. Столь простые ласки быстро находят во мне отклик, и мой член начинает крепнуть. Решив трахнуть Эмму прямо у стены, резко спускаю с неё штаны, затем и трусики, но когда касаюсь промежности, обнаруживаю, что там пока ещё сухо.

Поняв, что слишком тороплю события, разворачиваю Эмму к себе лицом, стаскиваю с ней майку, откидываю в сторону, а затем поднимаю руки вверх. Подруга быстро снимает с меня футболку, и бросает её на пол. Вновь целую свою женщину в губы, и Эмма на мой поцелуй отвечает уже гораздо более охотно, чем в самом начале. Заключив подругу в крепкие объятия, и не отрываясь от сочных губ, начинаю отходить назад, пока не падаю на просторную кровать, увлекая Эмму за собой.

Оказавшись сверху, женщина отстраняется, и замечает на моём теле синяки.

— Это Оуэн тебя поколотил? – интересуется она, начав ласково поглаживать мой бок.

— С чего ты взяла? – отвечаю вопросом на вопрос, не особо желая разговаривать на эту тему.

— Ни с чего. Просто спросила.

— Скажем так – тому, кто это сделал, досталось ещё сильнее.

— Не сомневаюсь. Если моего волчонка рассердить, он кому угодно глотку перегрызёт, – говорит она с игривой улыбкой, взъерошивая волосы на моей голове.

Дотянувшись до прикроватного столика, Эмма достаёт из ящика пузырёк с таблетками, закидывает одну в рот, и глотает. Затем она отползает немного назад, садится мне на колени, и принимается тереться промежностью о мой член. Хотя быть сверху мне нравится больше, ничего не имею против того, чтобы в этот раз оказаться снизу. Едва Эмма седлает мой член, хочу вновь дотронуться до её груди, однако женщина перехватывает мои руки, и прижимает их к кровати.

— Моя каюта – мои правила, – говорить Эмма, прежде чем начать двигать тазом.

Вырваться из захвата даже не пытаюсь, хотя это и нетрудно, а просто наслаждаюсь процессом. В какой-то момент начинает казаться, будто Эмма пытается выжать из меня все соки. Без труда принимая в себя мой член, женщина то ускоряется, и двигается очень быстро, то сильно замедляется, и её движения становятся плавными и неторопливыми. И всё это сопровождается тихими стонами. Глядя на то, как возбуждённая Эмма скачет на моём члене, задаюсь вопросом, кем же надо быть, чтобы называть её старухой. Сам же на этот вопрос и отвечаю – надо быть завистливой сукой, коей Эшли и является. Ослабив хватку, Эмма наклоняет корпус, и целует меня в губы. Воспользовавшись этим, освобождаю руки, обнимаю Эмму, и резко перекатываюсь в сторону. Подмяв подругу под себя, крепко прижимаю её руки к кровати.

— Грязно играешь, волчонок, – говорит Эмма с укоризной, но при этом улыбается.

— Ещё даже не начинал, – тут же отвечаю.

Пусть руки Эммы и прижаты к кровати, но ноги свободны. Ими она обнимает меня за талию. Решив отплатить подруге той же монетой, заталкиваю выпавший член обратно в её лоно, и возобновляю долбёжку. И теперь уже я то разгоняюсь, то замедляюсь, а не она. Видя, как возбуждённая Эмма мечется подо мной, решаю над ней “сжалиться”. Едва я освобождаю её руки, женщина заключает меня в крепкие объятия, и прижимает к себе. В таком положении мы оба и приходим к финишу. После того как мой член выстреливает спермой, залив влагалище Эммы, делаю ещё пару заключительный толчков. Лишь когда мой дружок окончательно теряет силу, вытаскиваю его из тёплой дырочки.

— Молодец, долго держался, – хвалит меня Эмма.

В ответ лишь целую её в щёку. Как только подруга меня отпускает, поднимаюсь, и начинаю собирать разбросанную по полу одежду. Не только свою, но и Эммы. Собрав все вещи, вешаю их на стуле, и возвращаюсь обратно в кровать.

— Ты что, решил у меня на ночь остаться? – интересуется Эмма с лёгким удивлением в голосе.

— Ну да. Кровать у тебя просторная. Или ты хочешь, чтобы я свалил? – спрашиваю я.

— Да нет, оставайся. Я не против, – отвечает она после небольшой заминки.

То, как легко Эмма согласилась, чтобы я остался на ночь в её каюте, очень меня радует. И хотя я привык вставать рано, что-то мне подсказывает, что эта ночь будет долгой, и завтра мы оба проснёмся гораздо позже, чем обычно.