Рассказ lbenton. Последняя годовщина

***********

Я слышал, как ей было тяжело.

— Нужна какая-нибудь помощь?

Я окликнул её, поднимаясь по лестнице, но знал, что она откажется.

— Нет! – сказала она со всей энергией, на которую была способна (что было не так уж и много.) – Не подходи. Я ещё не готова.

Она настаивала.

Я стоял внизу лестницы, готовый в мгновение ока взбежать наверх, если услышу, что она упала, или почувствую, что она не сможет без меня обойтись. Я здесь уже почти час.

Она так хорошо относилась ко мне, когда была здорова. Она позволяла мне выговориться, когда мне это было нужно. Она прижимала меня к себе, когда я в этом нуждался. Она была идеальной женой для меня на протяжении сорока лет.

Теперь, когда ей было плохо, я был полон решимости не подвести её.

Затем я увидел, как она выходит из нашей супружеской спальни. Она была прекрасна. Я не заметил морщин от стресса, связанного с воспитанием двоих детей. Я увидел её такой, какой она была, когда шла ко мне по проходу, а шурин выдавал её замуж. Сегодня она так же прекрасна, как и в тот день. Для меня.

Единственной разницей были её волосы. Сегодня на ней был парик брюнетки с рыжими прядями. Это совсем не похоже на её натуральный цвет волос. Но я не возражал.

Я поднялся по ступенькам, чтобы поприветствовать её, не сводя с неё глаз ни на секунду.

Когда я подошел к ней, я протянул руки, чтобы обнять её.

Я крепко прижал её к себе и прошептал на ухо. – Ты такая красивая. Мне так повезло, что ты со мной.

— Куда ты поведёшь меня на нашу годовщину?

Она знала, что не сможет никуда пойти. Она была просто слишком больна. Но я знал, что она попытается. Итак, у меня появилась другая идея.

— Сегодня, на нашу годовщину, я отвезу тебя во Флемингс, – объявил я, зная, что это её любимое место для прогулок.

— Действительно. Это прекрасно. У них ещё есть танцпол по соседству?

— Ну конечно, любовь моя. А теперь позволь мне помочь тебе спуститься по ступенькам.

Понятно, что ей приходится держаться и за меня, и за перила.

Она делала шаг за шагом, через небольшие паузы. Но я твёрдо решил, что не буду торопить её. Мы держались друг за друга, пока она спускалась по лестнице.

Как только мы оказались у подножия лестницы, я подвёл её к обеденному столу и выдвинул стул. Она села, и я помог ей устроиться поудобнее.

Стол был уже накрыт. На нём был первоклассный стейк из ребрышек по-фламандски, а также все остальные блюда, которые, как я знал, она любила.

Я разрезал её стейк. Так как иначе ей пришлось бы нелегко.

Я сел рядом с ней и взял её за руку.

Мы оба склонили головы, и я сказал: – Спасибо тебе, Боже, за этот день. Спасибо тебе за мою прекрасную жену.

Она добавила: – И за моего мужа.

Я налил ей немного вина. Но немного, так как это может повлиять на её лекарства. Затем мы начали есть.

Ей понравился стейк, она немного съела, сколько смогла.

После еды я встал, вставил её любимый компакт-диск в проигрыватель и нажал кнопку воспроизведения.

Она не сводила с меня глаз, когда я это делал, и я вернулся, протягивая ей руку.

Мы танцевали в гостиной. Но она продержалась недолго, прежде чем начала падать в обморок. Но я ожидал этого и смог подхватить её.

Она так сильно похудела. Она была легче пёрышка, когда я держал её на руках и спрашивал.

— Куда теперь, любовь моя?

— Ты можешь отнести меня в постель? Я хочу, чтобы ты лёг со мной.

Я отнёс её к ступенькам и быстро поднялся. Осторожно отнёс её в нашу супружескую спальню и посадил на край кровати.

После того, как я усадил её на кровать, она велела мне отвернуться. Я улыбнулся и сделал, как она просила. Это была мягкая просьба. Но я знал почему. Она не хотела, чтобы я видел её после двойной мастэктомии.

После этого она плакала несколько дней… веря, что она больше не цельная женщина.

Это было всего три месяца назад.

Я никогда не говорил ей, как сильно мне было больно видеть, как ей больно.

Я наблюдал за ней через зеркало туалетного столика, когда она медленно снимала платье. Её лифчик был набит чем-то, что она купила в Интернете и что выглядело как натуральная грудь. Для меня это не имело значения.

Она не сняла парик. Одной из вещей, с которыми она не могла смириться, это показать мне лысую голову без парика.

После того, как она разделась и легла в постель, она прикрылась и позвала меня.

Я скользнул в кровать и под простыню, прижимаясь к ней всем телом, ложась на неё.

Через некоторое время она сильно прижалась задницей к моей промежности.

Я знал, чего она хочет. И я хотел дать ей это. Но она хотела этого для меня, а не для себя.

Я знал, что она будет разочарована, если я не сделаю ей одолжение. Вот почему сегодня я принял таблетку Виагры впервые за, как мне кажется, целую вечность.

Конечно, это сработало.

Она снова прижалась задницей к моей промежности.

Я спустил шорты и медленно ввёл член в набухшее влажное влагалище.

Удивительно, но я легко проскользнул внутрь.

После нескольких толчков я притворился, что кончаю. Я знал, что ей больно, и хотя мой член был твёрдым, в моём сердце не было вожделения.

После этого я обнял её, стараясь не прикасаться руками к тому месту, где когда-то были её груди. Она ненавидела, когда я там прикасался.

— Марк? – спросила она.

— Да, любовь моя.

— Нужно ли мне сегодня идти на лечение?

— Нет, только завтра.

— Сегодня мы женаты сорок лет.

После долгой паузы, пока она перевела дыхание:

— Я делала процедуры только для того…, – ещё одна пауза, – Потому что хотела поцеловать тебя на нашу сороковую годовщину.

Ещё одна долгая пауза.

— Но теперь, когда у меня было…

На этот раз это было ещё дольше, потребовалось несколько минут, чтобы она заговорила снова.

— . ..теперь, когда у меня это уже было. Больше никаких процедур…

****************

Я знал, что это наша последняя годовщина.